Углеродный налог в европе что это для россии
Планы на выброс
Под углеродным следом понимают количество парниковых газов, в пересчете на двуокись углерода (CO2), которое выделяется при всём процессе изготовления и эксплуатации продукта. Учитывается не только прямой вред, например, при изготовлении пластика, но даже то, за счет какого ресурса генерируется электричество в стране, где он производятся.
Россия считает углеродный сбор противоречащим нормам Всемирной торговой организации. Об этом заявлял глава минэкономразвития Максим Решетников на брифинге по итогам встречи с министрами БРИКС. Ранее в российском минэнерго также подчеркивали, что при расчете углеродного сбора ЕС никак не учитывает площадь лесов в России и их вклад в поглощение углекислого газа.
Отрицательное отношение к новому налогу ЕС в США. Схожесть позиций не вызывает удивления, главные источники выбросов CO2, если использовать методологию подсчетов, принятую в ЕС, находятся в России, США и Китае. Но Пекин, как крупнейший экспортер товаров в Европу, начиная с 2013 года, активно взаимодействовал с ЕС по этой проблеме, и успел подготовиться к негативному воздействию углеродного сбора на свой экспорт. Уже в 2020 году в стране планируется запуск китайской ETS (схема внутренней торговли квотами на выбросы в Европе), создание которой велось с 2014 года при экспертной поддержке ЕС.
Механизм нового сбора пока обсуждается. В BCG считают, что с большой долей вероятности им будут облагаться только выбросы CO2 (углекислого газа), превышающие определенные пороговые значения, но при этом налог будет введен уже в 2021 году. В КПМГ в базовом сценарии прогноза предполагается, что сбор введут в 2025 году, но учитываться будут все прямые выбросы, а цена за единицу CO2 будет расти, как и доля облагаемого налогом экспорта.
В базовом варианте прогноза КПМГ дополнительная средняя ежегодная нагрузка на поставки природного газа в Европу (из расчета объема экспорта в 2019 году) составит 1,4-2,3 млрд евро. В случае если в сборе будут учитываться прямые и косвенные выбросы CO2, это снизит рентабельность поставок сырой нефти из России в ЕС в среднем на 10-20%, что откроет европейский рынок для конкурентов из Персидского залива, в первую очередь для Саудовской Аравии. Также в группе риска находится экспорт никеля, меди и изделий из них.
Как скажется углеродный налог на экспорте
Во-первых, практическая реализация МП затронула и продолжает затрагивать все человечество в целом, в том числе и Россию.
Во-вторых, история с МП очень поучительна, она являет собой пример того, как можно дурить все человечество. В результате конкуренты разорились или переключились на иные сферы деятельности. Когда афера вскрылась, было уже поздно, а в России уже были закрыты все предприятия по производству и фреона и холодильников. До сих пор мы покупаем хладагент на Западе, в том числе и для промышленных нужд двойного назначения. Так корпорация «Дюпон» под флагом МП выиграла закулисную войну против нашей химической промышленности. В декабре 2000 года были закрыты последние семь российских заводов, выпускавших вещества, якобы разрушающие озоновый слой. С тех пор вся наша промышленность базируется на использовании продукции американской корпорации «Дюпон».
С 2023 года ЕС вводит углеродный налог на импортную продукцию с большими выбросами парниковых газов, который противоречит правилам ВТО. Он может затронуть около 40 процентов российского экспорта. Введение пограничного корректирующего углеродного механизма, разработанного Еврокомиссией (ЕК), ставит российские предприятия в неравные условия, при которых будет потеряна часть доходов, которые могли бы быть направлены на модернизацию производства или реализацию климатических проектов. Параметры налога, который ЕС может ввести для импортируемых «грязных» товаров с большим углеродным следом, пока не ясны.
Необходимо добиваться того, чтобы эти меры не носили дискриминационного характера и не были формой промышленных субсидий для европейских предприятий, что запрещено правилами ВТО.
В условиях тренда на декарбонизацию получение объективной и достоверной информации об углеродном следе продукции, в частности природного газа, должно стать решающим аргументом для достижения конкурентного технологического преимущества природного газа на этапе перехода к низкоуглеродной энергетике.
В Российской Федерации разработана серия программ по поводу технологической модернизации. И некоторые из них уже сейчас могут быть применены предприятиями нефтегазового комплекса.
KPMG оценила ущерб для России от введения углеродного налога в ЕС
Аудиторская компания KPMG подготовила презентацию о влиянии на российских производителей трансграничного углеродного налога, введение которого сейчас обсуждается в Европейском союзе (ЕС). Она была сделана на заседании рабочей группы комитета экологии и природопользования Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) в понедельник, 6 июля. РБК ознакомился с презентацией, ее подлинность подтвердил один из участников заседания.
Пока введение углеродного трансграничного налога находится в категории рисков, напоминает замдиректора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв. По его словам, в случае введения такого налога в ЕС российское правительство может поддержать компании, предоставив им налоговые льготы и преференции. Оно уже поручило министерствам к 1 октября представить предложения о поддержке компаний, которые могут пострадать от углеродного налога.
Год назад глава «Роснано» Анатолий Чубайс предложил ввести собственный углеродный налог в России, который взимался бы за превышение компаниями целевых показателей выбросов парниковых газов. В случае появления такого налога ЕС мог бы освободить российские товары от нового трансграничного налога.
Но в этом случае ущерб для экономики страны вырастет в разы, предупреждает Широв. По его подсчетам, европейский налог на реально экспортируемый объем парниковых газов из России (141 млн т эквивалента CO2) составит 275 млрд руб. в год (€3,4 млрд по курсу на 7 июля) с учетом текущих цен ЕС на парниковые выбросы. А российский углеродный налог взимался бы со всего объема производства компаний (621 млн т эквивалента СО2), которые в ЕС экспортируют только часть товаров. В этом случае налог был бы вчетверо выше — 1 трлн руб. в год, подсчитал эксперт.
Российские производители могут избежать налогов и обвала экспорта путем модернизации, которую можно профинансировать за счет «зеленых облигаций», считают эксперты АКРА. Такие инструменты подразумевают не только доступ к более дешевому финансированию, но и высокое качество отчетности и ее прозрачность, указывают эксперты. ВЭБ уже заявил о готовности помочь в развитии «зеленого» направления в экономике: для поддержки российских компаний институт развития планирует привлечь около 300 млрд руб.
Модернизация предприятий — хорошее решение для российского бизнеса, но далеко не все смогут инвестировать в новые мощности во время стагнации в экономике и климатические риски тут не помогут, скептичен Широв.
Углеродный ноль: как технологии помогают решить проблему выбросов в атмосферу
В 2015 году 196 стран подписали Парижское соглашение — международный договор, посвященный изменениям климата. Его главной целью стало не допустить глобального роста температуры и сократить количество выбросов углекислого газа в атмосферу. Сегодня углеродная нейтральность — это показатель, которого стремятся добиться компании по всему миру. Microsoft работает над тем, чтобы стать углеродно-отрицательной к 2030 году — это значит, что корпорация будет удалять из атмосферы больше углекислого газа, чем производит. О своей приверженности идеям экологии заявил Netflix — стриминг подсчитал, что в 2020 году его углеродный след составил 1,1 млн метрических тонн, и намеревается добиться нулевых выбросов уже к 2022 году. В 2020 году глава Google Сундар Пичаи объявил, что IT-гигант стал углеродно-нейтральным еще в 2007 году и за 13 лет полностью устранил свой карбоновый след.
В России достигнуть углеродной нейтральности к 2030 году планирует «Сбер». Для «обнуления» собственного следа банк сокращает использование бумаги, перерабатывает пластиковые карты и экономит на электричестве. Немногие российские компании присоединились к мировой борьбе с изменениями климата, но игнорировать проблему становится все труднее. Директор по цифровым технологиям SAP CIS Дмитрий Красюков в своей колонке для Forbes Life рассказывает, как «углеродный ноль» стал важной тенденцией в мировом бизнесе и какие убытки могут понести российские компании, если не будут работать над сокращением выбросов.
Кому и зачем потребовался углеродный налог
К глобальному потеплению можно по-разному относиться на бытовом уровне (кто-то рад мягким зимам в Москве, другим хочется больше снега), но на уровне стран и крупных компаний игнорировать проблему теперь не получится. Именно стремление уменьшить эффект от глобального потепления может в скором времени изменить принцип конкуренции на европейском рынке: важна будет не только цена продукта, но и его карбоновый след.
В России, несмотря на повсеместную осведомленность о проблеме загрязнения атмосферы, говорить о мерах ее преодоления до сих пор не принято, хотя компания BP и Всемирный банк, которые ведут мониторинг вредных выбросов, уверенно ставят нашу страну на четвертое место в мире по количеству эмиссии CO2. По абсолютным показателям Россия (больше 146 млн населения на январь 2021 года) опережает Германию, где проживают более 80 млн человек, и Японию — страну со сравнимым числом населения. По количеству выбросов нас обгоняют только Китай, США и Индия, которые значительно превосходят и по числу жителей.
Но углеродный налог — это не новость. Инициатива возникла в Европе после осознания серьезности проблемы глобального потепления и принятия в 1997 году Киотского протокола. К тому моменту, когда на смену протоколу в 2015 году пришли Парижские соглашения, большинство европейских стран уже ввели специальные обложения, стимулирующие сокращение углеродных выбросов. Появилась также инициатива Science Based Targets, которая объединяет более 1400 бизнесов, взявших на себя обязательства по сокращению в своей деятельности углеродного следа. В 2017 году к инициативе присоединилась компания SAP с целью добиться нулевого показателя выбросов углерода и полностью перейти на использование возобновляемых источников энергии в дата-центрах. SAP также стремится предотвратить выбросы CO2 там, где они связаны с деятельностью компании. К этому относится применение энергоэффективных систем освещения и кондиционирования в офисах, выбор телекоммуникаций вместо бизнес-поездок, поддержка климатических проектов и денежная компенсация выбросов в тех случаях, когда они неизбежны. Необходимость отвечать деньгами за формируемую бизнесом нагрузку на экологию стала нормой, и европейские страны намерены распространить ее и на другие регионы мира.
Чем заметнее углеродный след компании, тем меньшую привлекательность она имеет для потребителей
Активность Европы не случайна. Инициаторами распространения углеродного налога являются не столько правительственные органы или бюрократия ЕС, сколько потребители — они формируют общественное мнение и оказывает влияние на инвесторов. Чем заметнее углеродный след компании, тем меньшую привлекательность она имеет. Сейчас потребители обращают внимание на энергоэффективность тех или иных бытовых приборов, а завтра будут смотреть на углеродный след, покупая смартфон или кофемашину. Это касается и инвесторов, которые уже руководствуются при выборе ESG-рейтингом (Environmental, Social and Governance — Экологическое, социальное и корпоративное управление). Тем, кто за ним не следит, все сложнее привлекать инвестиции для развития.
Углеродный след бизнеса
Свой углеродный след оставляет любая компания, а не только те, кто непосредственно осуществляет выброс CO2 в атмосферу. К примеру, условная ИТ-компания, которая на первый взгляд не имеет никакого отношения к загрязнению воздуха, использует автомобили и авиатранспорт, потребляет электроэнергию, для производства которой используются невозобновляемые источники, закупает продукцию, при выпуске которой осуществляются выбросы углекислого газа. Все это делает борьбу с углеродным следом важной задачей для топ-менеджмента.
Компания Walmart осенью прошлого года объявила о своем намерении стать углеродно-нейтральной к 2040 году и уже активно работает со своими поставщиками, стараясь в ближайшие годы исключить углеродный след из своих цепочек поставок. Крупнейший морской грузоперевозчик Maersk в 2023 году начнет эксплуатацию углеродно-нейтральных контейнеровозов. О своем намерении прекратить страхование электростанций, продолжающих сжигать уголь, сообщила Allianz. SAP удалось сократить выбросы углекислого газа в атмосферу на 43% — это 135 килотонн вместо планирующихся 238 (в 2019 году, для сравнения, их объем составил 300 килотонн). К 2023 году, на два года раньше, чем планировалось, компания полностью избавится в своей работе от углеродного следа.
Как технологии помогут бороться с выбросами
Российским компаниям, прежде всего, нужно понять, что сокращение углеродного следа должно стать частью стратегии и пронизывать всю цепочку добавленной стоимости. Для этого потребуются инструменты для сбора информации по энергоэффективности. На основе качественного анализа данных, который доступен только при условии деления цепочки добавленной стоимости на мелкие этапы (по центрам прибыли и затрат), компании смогут делать выводы и изменять свои процессы в режиме реального времени.
Еще одно интересное решение предлагает компания «Ангара» — оно помогает нефтехимикам, нефтяникам и энергетикам поддерживать чистоту теплообменного оборудования за счет использования нового физического принципа очистки под управлением цифровой технологии. Это позволяет сократить расход ископаемого топлива и выбросов углекислого газа до 40% без остановки технологических процессов предприятия.
Контроль энергоэффективности — начальный шаг в определении и управлении углеродным следом, а конечная точка — создание интеллектуального предприятия. Одна из его составных частей — экологическая нейтральность. На таком предприятии большинство тактических решений принимается с помощью цифровых помощников или с использованием искусственного интеллекта на основе данных. Важно отследить не только собственные выбросы CO2, но и те, что присутствуют в цепочках создания добавленной стоимости компании.
Ответственность — главное качество бизнеса, который стремится быть полезным своей стране
Российские компании учатся управлять собственным углеродным следом, и это уже свидетельствует об ответственности, которую осознают и принимают на себя собственники и руководители. Ответственность — главное качество бизнеса, который стремится быть не только прибыльным, но и полезным своей стране. Мир работает над сокращением выбросов, однако из сферы сознательного этот вопрос перешел в сферу конкретных денег. Маховик прозрачной экономики уже запущен, и остановить его вряд ли получится. Быть прозрачным становится выгодно, так как за непрозрачность придется платить. И российский рынок, и экономики других стран ждут серьезные изменения — компаниям стоит серьезно задуматься над новыми целями и инструментами, чтобы минимизировать риск и финансовые потери.
Миллиардеры против углеродного следа: как Безос, Арно и Маск спасают экологию
Миллиардеры против углеродного следа: как Безос, Арно и Маск спасают экологию
Углеродное голодание: как России адаптироваться к налогу ЕС на импорт
Зачем нужно трансграничное углеродное регулирование
В июле 2021 года Еврокомиссия представила экологический план EU Green Deal, согласно которому к 2030 году атмосферные выбросы должны снизиться на 55% до уровня 1990 года. Одно из главных требований — введение углеродного налога в виде квот на тонну выбросов СО2 с 2026 года. За них придется платить тем странам, которые ввозят в ЕС продукцию неэкологичных компаний.
На первом этапе налог будет касаться стали, цемента и других направлений производства с риском утечки СО2. Так компании станут осознаннее подходить к выбросам, чтобы оставаться в рынке: импортеры продукции в ЕС сократят закупку неэкологичного сырья, чтобы не платить налог. Условия для внутренних и иностранных производителей станут равны.
Как новый углеродный налог отразится на экономике России
Еще в 2019 году Россия поставляла в страны Евросоюза 48% сырой нефти и газового конденсата, 62% нефтепродуктов и 70% природного газа от всего своего экспорта. Это значит, что углеродный налог в рамках трансграничного регулирования может привести к дополнительным расходам в нашей стране и снизить конкурентоспособность ее экономики. Уже сейчас есть прогнозы от Минэкономразвития, согласно которым в 2027 году Россия заплатит Евросоюзу более €1 млрд углеродного налога в год. К 2050 году, когда проект трансграничного регулирования полностью реализуют, эта цифра может вырасти до €24 млрд.
Новый налог ЕС: ответ правительства
Трансграничное углеродное регулирование требует от государства ответа на новые реалии. Разберемся, что государству следует сделать, чтобы защитить интересы национальной экономики, решить задачи декарбонизации и создать фундамент для развития перспективных отраслей промышленности.
Собственная система углеродного мониторинга поможет выяснить реальные объемы выбросов. От этих данных можно будет оттолкнуться, чтобы подготовить распоряжения и нормативные документы по сокращению выбросов, а затем оценить эффект от их реализации на уровне государства, отраслей и отдельных компаний.
Государству нужно помогать производствам, которые встают на путь декарбонизации. Механизмы поддержки могут быть разными: например, «зеленое» финансирование или возврат уплаченного тарифа за внутренний налог.
Новый налог ЕС: ответ бизнеса
Чтобы выжить на международном рынке, российским предпринимателям следует сформировать собственную систему декарбонизации на своих предприятиях. Разберемся, что им для этого нужно сделать.
У владельцев производств больше данных об углеродоемкости своих компаний. Такой анализ поможет выработать программу действий.
Предпринимателям стоит подсчитывать, сколько выбросов производят их компании, и отслеживать это количество в динамике. Результат этой работы пригодится во время международных переговоров, чтобы доказать свою экологичность и наладить экспорт в другие страны.
Всего есть три группы рычагов: снижение спроса на энергоресурсы (в том числе через развитие экономики замкнутого цикла), устранение выбросов и замена сырья на менее углеродоемкие аналоги. Меры будут зависеть от степени поддержки государственной политики: если ее нет, то компании не смогут, например, вложиться в дорогой переход на водородное топливо.
Они будут зависеть от потенциала декарбонизации. Например, если международная практика уже подтверждает высокую эффективность отдельных рычагов, ими стоит воспользоваться в первую очередь.
Потребуется изменить операционную модель, создать отдельные комитеты в совете директоров, назначить ответственных за задачи декарбонизации.
Выводы: почему России нужно стремиться к углеродной нейтральности
Сокращение выбросов СО2 — общемировой тренд, а не просто прихоть Евросоюза. Об углеродной нейтральности как о национальной цели заявляют, например, Китай, Япония и Южная Корея. По мере того как практики регулирования выбросов будут внедряться в разных странах, установление трансграничных правил станет все более вероятным.
Чтобы странам-экспортерам выжить на «зеленом» рынке, потребуется создать собственную систему формирования цен на углерод и развить инструменты государственной поддержки. Только в этом случае получится сохранить конкурентоспособность и обеспечить устойчивое развитие.