разве можно плакать ночью
Joomla! Open Source Content Management
Nav view search
Навигация
Искать
МОШКОВСКАЯ ЭММА ЭФРАИМОВНА
Родилась в Москве. В 1954 г. окончила училище им. Гнесиных по классу вокала. Затем уехала в Архангельск и там работала в филармонии. Ее первые «пробы пера» носили характер поэтических пародий на друзей, посвящений разным датам, песенок под гитару бардовского типа. В это время обнаружилось, что певица наделена даром удивительно точно и эмоционально воссоздавать детское мироощущение, воспроизводить детскую речь. Постепенно сочинительство стало увлекать Мошковскую все больше и больше, а с 1961 г. ее стихи стали появляться на страницах журналов «Мурзилка», «Пионер», «Вожатый». Эти опыты с одобрением отметил С.Я. Маршак, посоветовавший Мошковской продолжать писательскую деятельность. В 1962 г. вышел первый сборник поэтессы — «Дядя Шар»; за ним последовали «Дождик вышел погулять» (1963) и «Как жираф в школу пошел» (1963). В 1964 г. Мошковская вступила в Союз писателей, и с этого времени ее занятия поэзией становятся профессиональными.
Мошковская нередко подчеркивала, что ее поэзия — своеобразная форма самовыражения, что пишет она не для детей, а о себе, передает собственное ощущение мира благодаря нерастраченной эмоциональной памяти детства. В отличие от многих поэтов, воссоздающих в поэтической форме воспоминания и ощущения детства, Мошковская жила и чувствовала с детской непосредственностью, а ее стихи становились своеобразным лирическим дневником. Сугубо детское чувство жизни, уникальный дар перевоплощения в ребенка с его специфическим восприятием мира — отличительная черта творчества Мошковской, которую не случайно считают создательницей психологической детской лирики.
Любимый герой Мошковской — маленький романтик, для которого окружающий мир полон приключений и чудес. Он наделен особым «зрением души», а потому легко вступает в общение со старым дедом-грузовиком, маленькой речкой, муравьями, «танцующими после работы» пчелами, даже ветром. Особенно остро ощущение сознательности и одушевленности всего сущего передано в миниатюре «Они притворились»:
Кто притворился часами?
И тикает он часами.
Он маленький,
Он огромный,
Он добрый или недобрый?
А кто этот коврик красный?
Он страшный или не страшный?
Кто притворился ковром?
Кто притворился столом?
И во что они все превращаются —
Только двери за мной
притворяются?
Сам малыш — человек смелый и добрый, чувствующий свою ответственность по отношению к окружающему:
Я боюсь,
И лес боится—
Замирает и таится.
Ты не беспокойся, лес!
Ты не бойся —
Я же здесь.
Программное стихотворение «Жил на свете один человечек. » дает наиболее полное представление о провозглашаемом автором принципе взаимоотношений с миром. Нашедший «двенадцать дощечек» герой строит себе домик, начиная с крылечка — «чтобы каждый войти к нему мог», но досок только на крылечко и хватает. Однако это не беда:
Небо крышу ему подарило,
И стеной был кудрявый лесок,
По утрам к нему солнце входило,
Майский жук заглянул на часок.
Потому переживания — «к сожаленью, тому человечку Не хватило на стены досок » сменяются утверждением — «Хорошо, что на крепкие двери, Не хватило на двери досок».
Силой своей фантазии лирический герой Мошковской легко может преобразить обыденную действительность: так, хмурый город станет веселым и разноцветным, если раскрасить дома в яркие цвета («Будут хмурые смеяться!»), зимний пейзаж превратится в весенний, если посмотреть на него в зеленое стеклышко («Я видел зеленое солнышко»), а обычный двор станет джунглями, где живут тигр и питон. К сожалению, только взрослые не всегда способны разделить радость детских открытий: мама ругает сына за оборванную бельевую веревку: «Но я-то знал: она — змея, а не веревка для белья!»
Эмоциональная палитра стихотворений М. удивительно богата и глубока, узнаваема и вызывает у читателя чувство сопереживания. Так, в стихотворении «Я маму мою обидел. » психологически достоверно передано чувство непоправимости сделанного и желание найти «крайний» выход из безвыходной на взгляд ребенка ситуации — уйти из дома «в тайгу»:
И буду я главный начальник,
И буду я с бородой,
И буду всегда печальный
И молчаливый такой.
И вот будет вечер зимний,
И вот пройдет много лет,
И вот в самолет реактивный
Мама возьмет билет.
И в день моего рожденья
Тот самолет прилетит,
И выйдет оттуда мама,
И мама меня простит
В основе поэтического своеобразия произведений Мошковской — органический психологизм детства, когда автор не пытается «объяснить» ребенка, а вводит в его внутренний мир с безудержной фантазией, легкими перепадами настроения и тенденцией преувеличивать масштабы радости или беды.
Мягкий юмор органично входит в лирику М. и избавляет ее поэзию от патетики и искусственного пафоса:
Я ушел в свою обиду
И сказал, что я не выйду!
Вот не выйду никогда,
Буду жить в ней все года!
И в обиде
Я не видел
Ни цветочка, ни куста.
И в обиде
Я обидел
И щеночка, и кота.
Я в обиде съел пирог,
И в обиде я прилег
И проспал в ней два часа.
Открываю я глаза.
А она куда-то делась!
Но искать не захотелось!
Поэтические произведения Мошковской музыкальны, ритмичны, динамичны и одновременно созерцательны, в них лирика и непосредственность чувств легко соединяется с мудростью и философией: «Снова Со всех дорожек ветер лето сметает. Сел на скамейки дождик и никого не пускает. »
Постепенно герой ее становится старше, новая радость приходит, когда он «дотянулся до книжек», потом он пойдет в школу, а потом вообще вырастет. Но в нем, как и в самой Мошковской, останется тот самый ребенок, который богаче любого взрослого, потому что у него есть сокровища, которые дороже знаний, тем более, дороже денег и которые нормальный человек не променяет ни на что:
У взрослых – очки,
большие портфели,
такие огромные гири – гантели,
приемник, который на шею надет.
А такого красивого стеклышка нет!
Все у них есть –
И часы, и браслет…
А такого красивого стеклышка нет!
Через всю жизнь пронесла Мошковская свое волшебное стеклышко, которое делало мир прекрасным.
РАЗВЕ МОЖНО ПЛАКАТЬ НОЧЬЮ?
Разве можно плакать ночью,
Когда филины хохочут?
Разве можно плакать утром?
Плакать утром –
На смех курам
И не надо плакать днем.
Лучше днем
Попоём!
И не надо перед сном,
А не то не уснем…
РУЧКА УЧИТСЯ
Не моргать и не дышать!
Ручка учится писать
вот такую закорючку…
Чья-то ручка
учит ручку:
букву выводит –
буква выходит.
Значит, слово
будет готово!
Значит, будет фраза!
Только не сразу.
НОС, УМОЙСЯ!
Кран, Откройся!
Нос, Умойся!
Мойтесь Сразу,
Оба Глаза!
Мойтесь, Уши,
Мойся, Шейка.
Шейка, Мойся
Хорошенько!
Мойся, Мойся,
Обливайся!
Грязь, Смывайся!
Грязь, Смывайся!
МИТЯ-САМ
Он сам
Отправился в лес.
Сам
На берёзу полез.
Сам
Ухватился за ветку.
Сам
Оцарапал коленку.
Сам
Свалился с берёзы.
Сами
Закапали слёзы.
Он сам свои слёзы вытер,
Никто-никто их не видел!
Один только ветер увидел.
Видел, но только не выдал!
Ветер
И виду не показал!
И никому-никому не сказал.
АНГИНА
В горло влез
Царап-Царапыч
И сидит, сидит, сидит.
Но могучий
Кап-Кап-Капыч
На Царапыча сердит.
Он пошёл к нему из чашки,
Как из пушки на войне.
И Царапу
Стало
Тяжко.
И полегче
Стало
Мне!
КАПРИЗЫ
Все капризы у Оксанки
Соберём в большие санки,
Отвезём в далёкий бор,
Дальше моря, дальше гор!
И оставим возле ёлки…
Пусть едят их злые волки!
ПЕНКИ
Молоко
На беду
Дали в детском саду,
И в стакане
У всех на виду
Вверху,
И внизу,
И у стенки
Заплавали
Страшные Пенки.
Дайте мне мою цедилку
Дайте мне мою поилку!
А не то —
Я не буду гулять,
Я не буду,
Не буду играть,
Здесь останусь сидеть
И на пенки глядеть.
И всё пере- и переживать…
Русские детские писатели XX века: Биобиблиографический словарь. – М.: Наука, 2001. – С. 298-301.
ЭММА ЭФРАИМОВНА МОШКОВСКАЯ
Я ушел в свою обиду
И сказал, что я не выйду.
Вот не выйду никогда,
Буду жить в ней все года!
И в обиде я не видел
Ни цветочка, ни куста.
И в обиде я обидел
И щеночка, и кота.
Я в обиде съел пирог
И в обиде я прилег,
И проспал в ней два часа,
Открываю я глаза.
А она куда-то делась!
Но искать не захотелось!
А вот этот малыш говорит от имени зайцев:
На вокзале, на вокзале
Зайцы волка провожали,
И сказал какой-то зай:
— Милый, милый, уеззай!
Её герой громко выражает радость, часто поёт:
Я утром встаю
И сразу пою.
Я громко пою
про ногу свою,
Пою про башмак,
Пою просто так!
Я был на счастливом острове.
Там я катался на ослике!
И там грузовик мой валялся,
Который давно потерялся!
И была там чашечка белая
Опять совершенно целая!
И лампа была не разбитая,
Имама была не сердитая!
Но в герое, который сначала станет школьником, потом взрослым, останется тот самый ребенок, который богаче любого взрослого, потому что у него есть сокровища, которые дороже знаний, и дороже денег:
Через всю жизнь пронесла Мошковская своё волшебное стеклышко, которое делало мир прекрасным.
Корф, О.Б. Детям о писателях. ХХ век. От А до Я /О.Б. Корф.- М.: Стрелец, 2006.- С.52-53., ил.
Разве можно плакать ночью
Эмма Мошковская занимает в детской литературе особое место. И хотя при жизни она не была в полной мере обласкана лучами славы, в настоящее время ее творчество, наконец, начинают признавать и многие считают ее своеобразным, самобытной детской поэтессой.
Ее первые стихотворения были напечатаны в 1961 году в журналах «Мурзилка», «Вожатый» и «Пионер». После первых публикаций ее заметил Самуил Маршак: «Эмма Мошковская – один из наиболее одаренных молодых поэтов, пишущих для детей. У нее есть то главное, что нужно детскому поэту: подлинная, а не наигранная веселость, умение играть с детьми, не подлаживаясь к ним». Столь же высокого мнения о ее творчестве придерживался и К. Чуковский. Первый сборник ее стихов вышел в 1962 году. Спустя пять лет ее принимают в Союз писателей. В общей сложности она выпустила более 20 поэтических сборников, куда также вошли написанные ею сказки.
Ее стихи написаны столь детским языком, что кажется, будто их придумал маленький ребенок, а не взрослая поэтесса.
Я ушел в свою обиду
И сказал, что я не выйду.
Вот не выйду никогда,
Буду жить в ней все года!
И в обиде
Я не видел
Ни цветочка, ни куста…
И в обиде
Я обидел
И щеночка, и кота…
Я в обиде съел пирог
И в обиде я прилег,
И проспал в ней два часа,
Открываю я глаза…
А она куда-то делась!
Но искать не захотелось!
Сама Мошковская в детстве занималась вокалом и впоследствии после окончания училища им. Гнесиных работала в архангельской филармонии. Это наложило отпечаток на ее дальнейшее творчество. Персонажи стихотворений не скрывают своих чувств, выражают их громко и открыто.
Я громко
Пою
про ногу свою,
Пою
про башмак,
Пою
просто так!
Детский мир, который изображает Мошковская в своих стихах, полон неподдельной радости, бесконечного счастья и, конечно же, чудес. Сломанные игрушки невероятным образом вновь становятся целыми, разбитые вазы и чашки склеиваются сами, а мама никогда не сердится. Ее детские персонажи активны, находчивы и изобретательны. Например, в стихотворении «Жил на свете человечек» герой находит 12 дощечек и хочет построить из них домик, но материала хватает лишь на крылечко. Но он не отчаивается, и стройка завершается самым чудесным образом. Крышей становится небо, одной из стен — «кудрявый лесок». «Хорошо, что не хватило досок, зато в гости может зайти каждый, любому хозяин будет рад.
Стихотворения Мошковской полны жизни и энергии. Каждое из них является своеобразным поэтическим открытием.
Кругом –
снег.
А на горке –
нет!
Увидали грачи.
Каждый кричит,
Как матрос с корабля:
– Земля!
Постепенно герои ее стихов растут. В их жизни появляются новые радости и новые: первые друзья, первые книжки, школа… Малыш взрослеет, но в душе он по-прежнему, как впрочем, и сама Мошковская, остается все тем же ребенком. И с ним остается куча сокровищ, которые дороже всего, что есть в мире взрослых: важнее денег, знаний.
У взрослых – очки,
большие портфели,
такие огромные гири – гантели,
приемник, который на шею надет.
А такого красивого стеклышка
нет!
Все у них есть –
И часы, и браслет…
А такого красивого стеклышка
нет!
В горло влез Царап-Царапыч
И сидит, сидит, сидит.
Но могучий Кап-Кап-Капыч
На Царапыча сердит.
Он пошёл к нему из чашки,
Как из пушки на войне.
И Царапу
Стало
Тяжко.
И полегче
Стало
Мне!
Мой замечательный нос
Я ничего не знаю.
И вдруг
Мой нос
Говорит,
Что где-то
И у кого-то
Что-то
Сейчас
Подгорит!
Я ничего не знаю,
Я в духоте сижу,
Нос говорит:
– Погуляем!
Очень тебя прошу! Ходишь с ним
И гуляешь.
Он говорит со мной.
Он говорит:
– А знаешь, пахнет уже весной!
Какие бывают подарки
В подарок
Можно дудеть.
Подарок
Можно надеть.
Подарки вкусные есть.
Мне шоколадка нравится:
Можно подарок съесть,
Золотая бумажка останется.
Подарок
Может взлететь.
В клетке сидеть
И петь.
Подарок
Может ползти.
Плыть.
Плавниками грести.
Но каждый, наверное, хочет
Подарок,
Который ходит!
Который хвостом виляет!
И лает.
Каждый желает!
Все капризы у Оксанки
Соберём в большие санки,
Отвезём в далёкий бор,
Дальше моря, дальше гор!
И оставим возле ёлки.
Пусть едят их злые волки!
Я маму мою обидел,
Теперь никогда-никогда
Из дому вместе не выйдем,
Не сходим с ней никуда.
Она в окно не помашет,
Я тоже не помашу,
Она ничего не расскажет,
Я тоже не расскажу…
Возьму я мешок за плечи,
Я хлеба кусок найду,
Найду я палку покрепче,
Уйду я, уйду в тайгу!
Я буду ходить по следу,
Я буду искать руду,
Я через бурную реку
Строить мосты пойду!
И буду я главный начальник,
И буду я с бородой,
И буду всегда печальный
И молчаливый такой…
И вот будет вечер зимний,
И вот пройдет много лет,
И вот в самолет реактивный
Мама возьмет билет.
И в день моего рожденья
Тот самолет прилетит.
И выйдет оттуда мама,
И мама меня простит!
Разве можно плакать ночью?
Разве можно плакать ночью,
Когда филины хохочут?
Разве можно плакать утром?
Плакать утром –
На смех курам.
И не надо плакать днем.
Лучше днем Попоём!
И не надо перед сном,
А не то не уснем.
Как вы себя ведёте?
Куда вы меня ведёте?
Что вы задумали, ноги?
ачем вы свернули с дороги.
Сбросили тапки.
Помчались по травке.
. А у меня портфель в руке
с огромной двойкой в дневнике,
с тяжёлой двойкой в дневнике,
а все шагают налегке.
А все шагают
тут и там
и просто так,
и по делам,
а возле дома
номер два
стоит автобус
номер два,
а пароход издалека
дал почему-то
два гудка.
А ноги тащатся едва,
а ноги тащатся едва,
и опустилась голова,
как голова у цифры два.
А кто-то песенку поёт
и весело шагает,
конфеты кто-то продаёт,
а кто-то покупает.
. А у меня портфель в руке
с огромной двойкой в дневнике
с тяжёлой двойкой в дневнике,
а все шагают налегке.
— Скажи нам,
Сколько шестью шесть?
— Вы погодите,
Дайте сесть!
Я сразу не соображу!
Я посижу, тогда скажу.
— А сколько будет пятью пять
Уж это стыдно бы не знать!
— Ну как мне этого не знать,
Я просто не хочу сказать!
Вот не желаю,
Не хочу,
Вот не хочу
И промолчу!
— А сколько будет семью семь?
— Вы надоели мне совсем!
Я это завтра вам решу,
Сейчас я занят,
Я спешу.
— А сколько будет трижды три?
Скажи, да только не соври!
— А сколько будет дважды два?!
— От вас устала голова.
Ну отвяжитесь, вас прошу!
Пойду у мамы я спрошу.
Счастливый остров детской поэзии Эммы Мошковской
Эмма Эфраимовна Мошковская (15.04.1926 – 2.09.1981) родилась в Москве. Эмма — племянница советских учёных-медиков Шабсая Давидовича Мошковского и Михаила Давыдовича Машковского, а также полярного лётчика Якова Давидовича Мошковского. Как вспоминала сама поэтесса, семья была очень дружной, трудолюбивой. Девочку окружала атмосфера любви, сердечности, взаимопонимания. Эмма Мошковская с раннего возраста начала проявлять незаурядные вокальные способности, поэтому после окончания школы остановила свой выбор на Государственном музыкально-педагогическое училище имени Гнесиных.
Окончив училище, она три года проработала по распределению солисткой Архангельской филармонии. Вернувшись домой, Эмма Мошковская поступила в оперно-хоровую студию при Московской консерватории. О литературной карьере даже не помышляла, хотя серьёзно интересовалась поэзией, писала стихи. Зачастую это были дружеские эпиграммы, шуточные тексты для застольных песенок знакомых бардов.
В это время обнаружилось, что певица наделена даром удивительно точно и эмоционально воссоздавать детское мироощущение, воспроизводить детскую речь. Постепенно сочинительство стало увлекать Мошковскую все больше и больше. В 1960 году Эмма решилась отправить несколько своих стихотворений на суд редакции детского журнала «Мурзилка». К её удивлению, они были не только напечатаны, но даже получили высокую оценку Маршака и Чуковского, которые прочили начинающему автору большое будущее. Помимо «Мурзилки», Эмма Мошковская сотрудничала с журналами «Пионер» и «Вожатый», а 1962 год стал для неё поворотным – поэтесса выпустила свой первый сборник стихов для детей «Дядя Шар».
Она быстро стала очень востребованным автором – за год издательства выпускали по две-три её книги. Помимо стихов Эмма Мошковская пробовала свои силы как прозаик, драматург, переводчик. Став членом Союза писателей, приняла решение закончить музыкальную карьеру, полностью посвятив себя литературе. В 70-е годы Эмма Мошковская пополнила свою творческую копилку несколькими сценариями для мультипликационных фильмов, а также двумя грампластинками с записями стихов.
Её новые книги по-прежнему пользовались большим успехом у юных читателей. Только в последние годы жизни Мошковская практически не сочиняла ничего нового – дописывала, редактировала начатые когда-то стихи, ставшие позже основой сборников «Хорошие вести», «Дедушка Дерево».
За прошедшие годы интерес к творчеству поэтессы нисколько не ослаб: книги активно переиздаются, её стихи, сказки, рассказы продолжают переводиться на разные языки мира, а песни на стихи Эммы Мошковской, написанные еще советскими композиторами, до сих пор исполняют. Секрет этого непреходящего успеха много лет тому назад сформулировал Самуил Маршак: «У неё есть то главное, что нужно детскому поэту: подлинная, а не наигранная веселость, умение играть с детьми, не подлаживаясь к ним».
Значение произведений для детей.
Детство по Мошковской – это счастливый остров, на котором опять становятся целыми поломанные игрушки и разбитые чашки, а мама там не сердитая… Дети в ее стихах – многогранные личности. В замечательном стихотворении «Жил на свете человечек» она воспевает открытость сердца, умение дружить: его герой находит 12 дощечек и решает построить дом, но хватает только на крылечко. Правда, «небо крышу ему подарило», одной из стен стал «кудрявый лесок», но даже лучше, что «не хватило на стены досок»: все могли зайти в гости – звери, птицы, майский жук…А самое главное: «Хорошо, что на крепкие двери, не хватило на двери досок!». В ней было море энергии, как в герое другого ее стихотворения: «Отойдите! Я – машина! И внутри меня – пружина!»
Мошковская нередко подчеркивала, что ее поэзия — своеобразная форма самовыражения, что пишет она не для детей, а о себе, передает собственное ощущение мира благодаря нерастраченной эмоциональной памяти детства. В отличие от многих поэтов, воссоздающих в поэтической форме воспоминания и ощущения детства, Мошковская жила и чувствовала с детской непосредственностью, а ее стихи становились своеобразным лирическим дневником. Сугубо детское чувство жизни, уникальный дар перевоплощения в ребенка с его специфическим восприятием мира — отличительная черта творчества Мошковской, которую не случайно считают создательницей психологической детской лирики.
Любимый герой Мошковской — маленький романтик, для которого окружающий мир полон приключений и чудес. Он наделен особым «зрением души», а потому легко вступает в общение со старым дедом-грузовиком, маленькой речкой, муравьями, «танцующими после работы» пчелами, даже ветром. Особенно остро ощущение сознательности и одушевленности всего сущего передано в миниатюре «Они притворились«:
Кто притворился часами?
И тикает он часами.
Он маленький,
Он огромный,
Он добрый или недобрый?
А кто этот коврик красный?
Он страшный или не страшный?
Кто притворился ковром?
Кто притворился столом?
И во что они все превращаются —
Только двери за мной
притворяются?
Сам малыш — человек смелый и добрый, чувствующий свою ответственность по отношению к окружающему:
Я боюсь,
И лес боится—
Замирает и таится.
Ты не беспокойся, лес!
Ты не бойся —
Я же здесь.
Силой своей фантазии лирический герой Мошковской легко может преобразить обыденную действительность: так, хмурый город станет веселым и разноцветным, если раскрасить дома в яркие цвета («Будут хмурые смеяться!«), зимний пейзаж превратится в весенний, если посмотреть на него в зеленое стеклышко («Я видел зеленое солнышко»), а обычный двор станет джунглями, где живут тигр и питон. К сожалению, только взрослые не всегда способны разделить радость детских открытий: мама ругает сына за оборванную бельевую веревку: «Но я-то знал: она — змея, а не веревка для белья!»
Эмоциональная палитра стихотворений Мошковской удивительно богата и глубока, узнаваема и вызывает у читателя чувство сопереживания. Так, в стихотворении «Я маму мою обидел. « психологически достоверно передано чувство непоправимости сделанного и желание найти «крайний» выход из безвыходной на взгляд ребенка ситуации — уйти из дома «в тайгу»:
И буду я главный начальник,
И буду я с бородой,
И буду всегда печальный
И молчаливый такой.
И вот будет вечер зимний,
И вот пройдет много лет,
И вот в самолет реактивный
Мама возьмет билет.
И в день моего рожденья
Тот самолет прилетит,
И выйдет оттуда мама,
И мама меня простит
В основе поэтического своеобразия произведений Мошковской — органический психологизм детства, когда автор не пытается «объяснить» ребенка, а вводит в его внутренний мир с безудержной фантазией, легкими перепадами настроения и тенденцией преувеличивать масштабы радости или беды.
Мягкий юмор органично входит в лирику Мошковской и избавляет ее поэзию от патетики и искусственного пафоса:
Я ушел в свою обиду
И сказал, что я не выйду!
Вот не выйду никогда,
Буду жить в ней все года!
И в обиде
Я не видел
Ни цветочка, ни куста.
И в обиде
Я обидел
И щеночка, и кота.
Я в обиде съел пирог,
И в обиде я прилег
И проспал в ней два часа.
Открываю я глаза.
А она куда-то делась!
Но искать не захотелось!
Поэтические произведения Мошковской музыкальны, ритмичны, динамичны и одновременно созерцательны, в них лирика и непосредственность чувств легко соединяется с мудростью и философией: «Снова Со всех дорожек ветер лето сметает. Сел на скамейки дождик и никого не пускает. «
Я был на счастливом острове.
Там я катался на ослике!
И там грузовик мой валялся,
Который давно потерялся!
И была там чашечка белая
Опять совершенно целая!
И лампа была не разбитая,
Имама была не сердитая!
Три книжки-игры сочинила Мошковская для будущих учеников: «Мы играем в магазин», «Мы играем в поезд», «Мы играем в школу». Каждый мог поиграть «во взрослых», стать то продавцом, то машинистом, то учителем.
Ребенок растёт, скоро ему в школу, и в предчувствии новых забот появляется новая радость:
Так постепенно герой Эммы Мошковской становится старше, новая радость приходит, когда он «дотянулся до книжек», потом он пойдет в школу, а потом вообще вырастет. Но в нем, как и в самой Мошковской, останется тот самый ребенок, который богаче любого взрослого, потому что у него есть сокровища, которые дороже знаний, тем более, дороже денег и которые нормальный человек не променяет ни на что.
У взрослых – очки,
большие портфели,
такие огромные гири – гантели,
приемник, который на шею надет.
А такого красивого стеклышка нет!
Все у них есть –
И часы, и браслет…
А такого красивого стеклышка нет!
Через всю жизнь пронесла Мошковская свое волшебное стеклышко, которое делало мир прекрасным.
НОС, УМОЙСЯ!
Кран, Откройся!
Нос, Умойся!
Мойтесь Сразу,
Оба Глаза!
Мойтесь, Уши,
Мойся, Шейка.
Шейка, Мойся
Хорошенько!
Мойся, Мойся,
Обливайся!
Грязь, Смывайся!
Грязь, Смывайся!
АНГИНА
В горло влез
Царап-Царапыч
И сидит, сидит, сидит.
Но могучий
Кап-Кап-Капыч
На Царапыча сердит.
Он пошёл к нему из чашки,
Как из пушки на войне.
И Царапу
Стало
Тяжко.
И полегче
Стало
Мне!
РАЗВЕ МОЖНО ПЛАКАТЬ НОЧЬЮ?
Разве можно плакать ночью,
Когда филины хохочут?
Разве можно плакать утром?
Плакать утром –
На смех курам
И не надо плакать днем.
Лучше днем
Попоём!
И не надо перед сном,
А не то не уснем…
РУЧКА УЧИТСЯ
Не моргать и не дышать!
Ручка учится писать
вот такую закорючку…
Чья-то ручка
учит ручку:
букву выводит –
буква выходит.
Значит, слово
будет готово!
Значит, будет фраза!
Только не сразу.
МИТЯ-САМ
Он сам
Отправился в лес.
Сам
На берёзу полез.
Сам
Ухватился за ветку.
Сам
Оцарапал коленку.
Сам
Свалился с берёзы.
Сами
Закапали слёзы.
Он сам свои слёзы вытер,
Никто-никто их не видел!
Один только ветер увидел.
Видел, но только не выдал!
Ветер
И виду не показал!
И никому-никому не сказал.
КАПРИЗЫ
Все капризы у Оксанки
Соберём в большие санки,
Отвезём в далёкий бор,
Дальше моря, дальше гор!
И оставим возле ёлки…
Пусть едят их злые волки!
ПЕНКИ
Молоко
На беду
Дали в детском саду,
И в стакане
У всех на виду
Вверху,
И внизу,
И у стенки
Заплавали
Страшные Пенки.
Дайте мне мою цедилку
Дайте мне мою поилку!
А не то —
Я не буду гулять,
Я не буду,
Не буду играть,
Здесь останусь сидеть
И на пенки глядеть.
И всё пере- и переживать…
Произведения Мошковской хорошо использовать на развитии речи, это и закрепление отдельных тем «Животные», «Вежливые слова», «Правила поведения»… Чтение и заучивание стихов позволяют детям улавливать созвучность, мелодичность речи, решают задачи формирования звуковой культуры речи: овладения средствами звуковой выразительности (тон, тембр, темп, сила голоса, интонация, выработки четкой дикции. При декламации стихов дошкольники учатся элементам исполнительского искусства, овладевают умением выразительно, эмоционально передавать текст. Для детей с нарушениями речи — это еще одна из форм коррекционно-развивающей работы.
Разучивание стихов может сопровождается изобразительной деятельностью, созданием иллюстраций к стихам. В изобразительной деятельности дети приобретают навыки и умения наблюдать за явлениями и предметами окружающего мира. Сколько точек соприкосновения можно найти между словами и изобразительным искусством. Они дополняют друг друга, активизируя художественное восприятие образа.