Философское настроение что это
3. Специфика философского мышления: понятие фундаментального философского настроения, философия и философствование. Понятие «предельное (метафизическое) вопрошание и предельное противоречие (антиномия)».
Философствование — это личностная жизненная почва философии. Оно вырастает из фундаментального философского настроения. Каждый человек испытывает потребность в философствовании в той мере, в какой он захвачен философским настроением удивления, тоски,ужаса, любви, восхищения, благоговения и т.
Выделяют четыре вида фундаментального философского настроения:
1) ностальгия (по Хайдеггеру),
2) ужас (по Хайдеггеру),
4) благоговение к жизни (по Швейдеру).
Главное отличие философии от философствования состоит в том, что философия преображает случайное философское настроение в систематическое и методическое размышление. Философствование как осознание и осмысление субъективного настроения заканчивается постановкой неких общих вопросов типа «Зачем я живу?», «Бессмертна ли душа?», «В чем причина зла?» и т. п. Философия же начинается с постановки этих вопросов, выраженных в явной или неявной форме, и пытается систематически исследовать их путем логического рассуждения. Суть этих вопросов в том, что они захватывают и вовлекают («ставят под вопрос») и самого вопрошающего, что они не могут быть решены на основании опытных данных и что в силу этого на них нельзя дать однозначный завершенный ответ.
Классические предельные вопросы: Что такое бытие? (вопрос Парменида). Что есть благо? (вопрос Сократа). Что такое материя и что такое форма? (вопрос Аристотеля). Что есть истина? (вопрос школы скептиков).
Пытаясь ответить на эти вопросы, философский разум неизбежно впадает в антиномии, т. е. в утверждение двух противоположных определений одного и того же предмета. При этом каждое из этих определений утверждается и доказывается с одинаковой необходимостью.
Открытие антиномичной природы философского разума принадлежит Канту. Пример антиномии, в которых тезис и антитезис доказываются с равной степенью необходимости: «Антиномия конечности или бесконечности мира во времени и пространстве». Тезис: Мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве. Антитезис: Мир не имеет начала во времени и не ограничен в пространстве.
Антиномичность философского разума есть свидетельство того, что предмет и понятие о предмете совпадают только отчасти, только до известного предела, который и обнаруживается в антиномии. Если бы они вообще не совпадали, то предмет невозможно было бы представить; если бы совпадали полностью, то антиномии бы не было.
Вместе с тем антиномия означает единственно возможную для философского разума высшую истину. Тезис и антитезис вместе образуют выражение истины. Высшая истина, которую только и может постичь человеческий разум, и есть предельное противоречие. Но философия не останавливается только на доказательстве антиномий, она идет дальше, пытаясь разрешить их, дать определенный синтез тезиса и антитезиса.
Здесь возможны два принципиальных подхода. Один ведет к рациональному, спекулятивному синтезу. Его предложил Г. В. Ф. Гегель. Второй подход к разрешению антиномий может быть назван сверхрациональным синтезом. Но все эти способы разрешения антиномий не являются вполне корректными. Истинная же антиномия как способ ответа на предельный, метафизический вопрос не может основываться на опыте. Поэтому задачей философии является не разрешение антиномий, а их открытие, постановка и анализ.
О философских чувствах (текст и видео)
Чувствительное сердце есть богатый источник идей.
Есть люди, которые умом создают себе сердце, другие — сердцем создают себе ум: последние успевают больше первых, потому что в чувстве гораздо больше разума, чем в разуме чувств.
Мне представляется, что философскими бывают не только мысли, но и чувства. Среди многообразия чувств можно выделить такие, которые обращены к миру в целом, к законам бытия, к природе человека и благодаря своей универсальности поднимаются до ранга философских. Да и вообще почему фило-софия, как любовь к мудрости, должна проявляться только в мыслях, а не в чувствах? Ведь любовь – это чувство, да и мудрость – не только мысль, а скорее мыслечувствие, сплав того и другого: способность эмоционального наполнения мысли и интеллектуального наполнения чувства.
В «Притчах Соломона» Премудрость говорит о себе и о Боге: «. я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицом Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими. (Притчи Соломона, 8:30, 31). Здесь Премудрость представлена прежде всего в полноте своих чувств, как радость и веселье перед лицом Бога, и она разделяет эту радость с теми, кто любит ее.
Так какое же право имеет любовь к мудрости иссушать себя до рассудочных категорий и пропозиций, эмоционально опустошаться до аналитических суждений? Мысль сама по себе еще не образует софийной целостности.
Чем философские чувства отличаются от нефилософских?
Философская мысль отличается от нефилософской тем, что охватывает законы мироздания в целом. «Ваня – дурак» – мысль не философская, а «род человеческий глуп» уже философична. Точно так же обида на грубого, надоедливого соседа не входит в диапазон философских чувств, а горечь от несовершенства мироздания – входит.
В пушкинской трагедии Сальери испытывает к Моцарту не житейскую, но философскую зависть: зависть алгебры к гармонии, чувство величайшей несправедливости, доходящее до философского негодования. Мир неправильно устроен, если гуляке праздному достается гений, в котором отказано великому труженику. «Нет правды на земле. Но правды нет и выше!»
Диапазон философских чувств чрезвычайно широк:
Философское умиление. Допустим, я испытываю умиление, видя, как маленькое деревце упорно противится ветру, сгибается под его порывами, но потом выпрямляется. При этом я начинаю сопереживать всему слабому и восхищаться его внутренней силой, упорством и несгибаемостью малых сих. Именно такой род чувств лежит в основании книг даосизма, китайской мудрости, утверждающей, что гибкое и податливое сильнее твердого и жесткого.
Призвание философии
Без понимания философских чувств мы не поймем и хода истории, тех величайших событий, которые происходят под их воздействием. Маркс писал, что когда идеи овладевают массами, они становятся материальной силой. Но массами овладевают не просто идеи, а идеи-эмоции, всеохватывающие чувства, которые равнообъемны и равномощны идеям, относятся не к частному, а к коллективному опыту, распространяются на жизнь общества или всего человечества. Исторические процессы не в меньшей степени, чем индивидуальное поведение, диктуются эмоциями, только иного масштаба. Революцию совершает философская эмоция несправедливости мироустройства, озлобленности на существующий порядок вещей. Научными открытиями движет удивление перед загадками мироздания. В основе художественных произведений и технических изобретений лежит радость обретения свободы, позволяющей преодолевать сопротивление косного вещества и творчески преображать мир.
Лирическая философия: петь умом
Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь умом. Первое послание к Коринфянам, 14:15
Ницшевский лиризм можно сравнить с поэтическим, например, у А. Пушкина:
«Но не хочу, о други, умирать.Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»
«Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана? Иль зачем судьбою тайной Ты на казнь осуждена?»
Разница в том, что Пушкин не определяет и не систематизирует понятий «мысли», «страдания», «случайности», «судьбы» и т.д. Он сосредоточен на лирическом «я», через которое проходят разные побуждения, переживания, в том числе обращенные к высшим ценностям, к смыслу жизни. Ницше, наоборот, фокусируется именно на понятии «сверхчеловека» и систематически развивает его через весь «трактат-поэму», но развивает именно лирическим способом, как непосредственное воление мыслящего «я», взыскующего перехода от человека к сверхчеловеку. Это и есть лирическая философия, лирософия, где лирика служит философии, в отличие от философской лирики, где философия служит лирике.
Обсуждая разные философские направления, концептуальные системы, мы часто забываем о том, что философия, как всякая словесность, разделяется на роды и жанры, которые отчасти пересекаются с литературными. Лирическая философия заслуживает рассмотрения как особый, малоизученный род философской словесности, раскрывающей волевые акты и интенции мыслящего «я» в процессе его самосознания.
Мы знаем от Канта, что субъект неустраним из актов своего суждения о мире. Обычно философия стесняется своего лиризма и прячет его за претензиями на познавательную объективность, «научность». Лирическая же философия не скрывает своей укорененности в мыслящем субъекте и выражает ее системно. При этом субъектность (subjecthood), как источник философских чувств и способ самовыражения трансцендентального (в кантовском смысле) субъекта, следует отличать от чисто личной субъективности (subjectivity), присущей эмпирическому индивиду со всеми его личными наклонностями и переживаниями. Именно поэтому лирический образ философствующего «я» нужно отличать от биографического «я» автора; лирический герой философии часто выступает под гетеронимом, как ницшевский Заратустра или кьеркегоровские концептуальные персоны.
В каждом акте самопознания мы выходим за пределы себя как предмета познания, т.е. становимся «сверхчеловеками» по отношению к самим себе. Теорема Геделя о неполноте говорит о невозможности полного самоописания системы в рамках ее собственных аксиом, что ведет к динамике самой системы, ее переходу на новый уровень бытия. Лиризм философии – это и есть признак превосходства субъекта самопознания над собой как объектом, способ его самотрансценденции.
Отсюда неизбывный, «родовой» лиризм философии, ведь обращенность субъекта на себя составляет суть лиризма. Философия лирична в том смысле, что постоянно говорит и мыслит о самой себе, о своих задачах, возможностях, границах, о том, что значит быть философом и почему мир нуждается в философии. По Аристотелю, метафизика – единственная из наук, цель которой – она сама. «И так же, как свободным называем того человека, который живет ради самого себя, а не для другого, точно так же и эта наука единственно свободная, ибо она одна существует ради самой себя» [Аристотель 1975, 69]. Эта обращенность философии на себя определяет глубинный лиризм не только отдельных мыслителей, как Кьеркегор или Ницше, но и философии как таковой. В этом смысле и философия Гегеля, внешне наукообразная и «объективистская», на самом деле в целом, как проект и метод мышления, глубоко лирична, поскольку она рассматривает всю историю мироздания как пролог к самой себе, как самопознание абсолютной Идеи и ее самоотражение во всех зеркалах природы и общества. Вот почему тема лиричности в философии мне представляется не случайной, не «одной из», а центральной для философии как опыта самообосновывающей и самосозерцающей мысли.
НАСТРОЕНИЕ
Полезное
Смотреть что такое «НАСТРОЕНИЕ» в других словарях:
НАСТРОЕНИЕ — Изучение способов выражения и обозначения внутренних, психических актов и состояний, явлений и качеств духовной и душевной жизни человека в разные периоды истории русского литературного языка особенно существенно для понимания «внутренней формы»… … История слов
настроение — Преобладающее и устойчивое состояние чувств, которое в крайней или патологической степени может доминировать во внешнем поведении и внутреннем состоянии индивида. Краткий толковый психолого психиатрический словарь. Под ред. igisheva. 2008.… … Большая психологическая энциклопедия
НАСТРОЕНИЕ — НАСТРОЕНИЕ, настроения, ср. 1. Внутреннее психическое состояние, расположение (у человека или группы лиц, массы). Веселое настроение. Хорошее настроение. Мрачное настроение. В обществе бодрое настроение. Упадочные настроения в буржуазной… … Толковый словарь Ушакова
НАСТРОЕНИЕ — НАСТРОЕНИЕ, целостная форма жизнеощущения человека, общее состояние его переживаний. Сфера настроения неоднородна: от нерасчлененно переживаемого общего жизненного тонуса человека (приподнятое или подавленное настроение) до отчетливо выраженных… … Современная энциклопедия
НАСТРОЕНИЕ — целостная форма жизнеощущения человека, общее состояние его переживаний. Сфера настроения неоднородна, простираясь от нерасчлененно переживаемого общего жизненного тонуса человека ( приподнятое или подавленное настроение) до таких отчетливо… … Большой Энциклопедический словарь
Настроение — эмоциональное состояние, которое характеризуется дифузностью, отсутствием четкой осознанной привязки к определенным предметам или процессам, и достаточной устойчивостью, которая позволяет рассматривать настроение в качестве отдельного показателя… … Психологический словарь
НАСТРОЕНИЕ — НАСТРОЕНИЕ, настрой, настроить и пр. см. настраивать. Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863 1866 … Толковый словарь Даля
НАСТРОЕНИЕ — (tone) Настроение, тенденция рынка. Если фондовый или товарный рынок настроен твердо или бодро, цены имеют тенденцию к росту, тогда как при вялом, нервозном, неопределенном и т.п. настроении цены тяготеют к падению. Бизнес. Толковый словарь. М.:… … Словарь бизнес-терминов
настроение — благодушное (Потапенко); гнетущее (А.Измайлов); грустное (Златовратский); лирическое (Николаев); лучезарное (Серафимович); мечтательно минорное (Станюкович); мизантропическое (Тургенев); повышенное (Андреев); поэтическое (Тургенев); праздничное… … Словарь эпитетов
Философское настроение что это
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Про философское настроение и мелкие радости
В быстром ритме кажется, что один день переходит в другой без паузы, словно время течёт сплошным потоком и ты только иногда успеваешь вынырнуть, набрать воздуха и позволить событиям случаться и дальше.
Приступ философского настроения, когда хочется целиком и полностью погрузиться в созерцание и наблюдение. Предстоящая неделя обещает быть насыщенной. Наблюдаю за собой и убеждаюсь в том насколько многое вокруг связано с нашими внутренним состоянием. Чем радостнее и спокойнее внутри, тем легче и проще всё удаётся. И чем больше получается, тем радостнее внутри. Замкнутый же круг!? Почему тогда и по какой причине мы так часто попадаем в совершенно другие круги, устраиваем себе «семь кругов ада», попадаем в апатии, депрессии. И как бы, например, ухитриться не попадать?
Купила на днях новую парфюмерную воду. L’Occitaine «The Vert and Bigarade» Близкие люди сказали, что это совершенно нетипичный для меня аромат и он не в моём стиле. И я с этим абсолютно же согласна: бодрый зелёный чай, горький апельсин, лайм, вроде бы бергамот, раскрывающиеся в сердечной ноте тёплыми луговыми травами, матэ и чабрецом, и завершающиеся тёплым запахом сена. Это далеко не мои любимые цветочно- ванильно- пряные ароматы. Но этот новый парфюм просто заставил меня остановиться у прилавка как вкопанной. Как любовь с первого взгляда. Ни на что не похож и совсем не в моём стиле, но я сразу поняла, что во сколько бы это ни обошлось без него я просто не уйду.
Интересно, что у нас как раз в городе активно косят газоны и мне кажется что этим ароматом я просто сливаюсь с окружающим пространством. Кто- то совершенно точно написал в интернете, что это «тихий парфюмерный дзен: вдыхаешь и физически чувствуешь как по нервным окончаниям растекаются покой, уверенность и сила духа.» Точнее просто не скажешь. Я тоже именно так чувствую.
Оказывается иногда для счастья так мало нужно.
Специфика философского мышления: понятие фундаментального философского настроения, философия и философствование.
Согласно Аристотелю, философствовать людей побуждает удивление. Вначале люди удивлялись самым простым, житейским вещам, от которых зависело их непосредственное существование. Затем, по мере избавления от материальной нужды, они стали задаваться возвышенными вопросами, не связанными непосредственно с текущей жизнью, например о смене положений Луны, Солнца, звезд, о происхождении Медленной. А в конце они пришли к предельным вопросам о первых причинах и конечных целях сущего, вопросам, постановка и решение которых не основаны непосредственно на опыте.
Каждый, кто не утратил способности удивляться, в душе философ. О природной склонности человека к философии говорит то, что дети до определенного возраста не перестают удивляться и постоянно ставят вполне метафизические вопросы типа «Почему огонь горяч?».
Русский философ Л.П. Карсавин признался, что его на всю жизнь удивила идея о совпадении понятия и бытия как условии нашего достоверного знания о мире. Ведь такого совпадения могло бы и не быть. Каким образом оно возможно? — Вот пример истинно философского, метафизического вопроса, порожденного удивлением.
Немецкий философ И. Кант считал, что человеческий разум задастся такими вопросами в силу собственной природной потребности, а не из праздного любопытства или суетного всезнайства. Поэтому, полагал Кант, у каждого человека всегда есть какая-нибудь метафизика. Основой такого рода «природной метафизики» является некое глубинное чувство, вроде удивления. Немецкий философ М. Хайдеггер показал, что подлинная философия всегда осуществляется в некоем настроении, которое он назвал фундаментальным философским настроением. «Природное философствование» и есть захваченность определенным философским настроением.
Сам Хайдеггер говорил о двух видах такого настроения: ностальгии (тоске) и ужасе. Имеется немало свидетельств, что эти чувства становятся побудительным мотивом философствования.
Немецкий философ-романтик Новалис в этой связи вообще определяет философию как ностальгию, желание повсюду быть дома. «Повсюду быть дома» — значит чувствовать не себя частью мира, но мир частью самого себя.
Ключом к религиозной философии французского мыслителя Б. Паскаля, возможно, являются слова: «Меня ужасает вечное безмолвие этих пространств». Характеризуя фундаментальное настроение ужаса, Хайдеггер замечает, что ужас в корне отличен от боязни, страха. Боятся всегда чего-то конкретного, непосредственно угрожающего, и в этом случае человеку уже не до философствования. Ужас же испытывают перед чем-то неведомым, неопределенным, не несущим конкретной угрозы. Ужасом, по словам Хайдеггера, приоткрывается Ничто, и это сразу вызывает у человека вопросы о смысле сущего, о смерти и бессмертии, о назначении жизни.
Глубинные чувства, побуждающие людей философствовать, не исчерпываются только удивлением, тоской или ужасом. Уже сам любовь к мудрости есть фундаментальное настроение, выражающее захваченность человека исканием истины. Вспомним еще раз одухотворенном эросе как побудительном мотиве сократовской философии, призванном выразить всецельное влечение, «вожделение» человека к мудрости. К философствованию ведет также путь; благоговения перед жизнью, восхищения гармонией и красотой сущего.
Философствование — это личностная жизненная почва философии. Оно вырастает из фундаментального философского настроения. Каждый человек испытывает потребность в философствовании в той мере, в какой он захвачен философским настроением удивления, тоски,ужаса, любви, восхищения, благоговения и т.п.
Однако само по себе философствование случайно, субъективно ифрагментарно. Потребность в нем исчезает, как только улетучивается настроение.
Главное отличие философии от философствования состоит в том, что философия преображает случайное философское настроение в систематическое и методическое размышление. Требуется особая проницательность, чтобы за логически строгими, обезличенными мыслями философского трактата увидеть личность философа с его характерным философским настроением.
По словам русского философа Н.А. Бердяева, самые «объективные» и самые «безличные» философы познают жизнь и через эмоции, настроения. Декарт пришел к своему cogito ergo sum («Я мыслю, следовательно, я существую») и через эмоцию, пережил свое открытие с эмоциональным экстазом. Этика Спинозы, несмотря на геометрический метод, насыщена эмоциями. Amor Dei intellectualis (интеллектуальная любовь к Богу) носит печать страстной эмоциональности. Сам «интеллектуализм» может быть преображенной личной эмоцией. Сама «объективность» может быть наименованием личной страсти. Философия Гегеля в известном смысле не менее субъективна, чем философия Ницше или Кьеркегора. «Объективной» и безличной остается
только философия совершенно неоригинальная и нетворческая. В этом смысле философию можно определить как логически преображенную страсть.
Философствование как осознание и осмысление субъективного настроения заканчивается постановкой неких общих вопросов типа «Зачем я живу?», «Бессмертна ли душа?», «В чем причина зла?» и т.п.
Философия же начинается с постановки этих вопросов, выраженных в явной или неявной форме, и пытается систематически исследовать их путем логического рассуждения. Чтобы понять метод философского исследования, а следовательно, саму суть философии, необходимо ближе присмотреться к этим общим вопросам. В чем их особенность? Какова их природа? Суть этих вопросов в том, что они захватывают и вовлекают («ставят под вопрос») и самого вопрошающего, что они не могут быть решены на основании опытных данных и что в силу этого на них нельзя дать однозначный завершенный ответ. Такие вопросы можно назвать предельными, а способность разума задаваться такими вопросами — предельным, метафизическим вопрошанием.
Понятие «предельного (метафизического) вопрошания и «предельного противоречия» (антиномии). М. Хайдеггер об основных свойствах «предельного вопрошания» (по работе М. Хайдеггера «Что такое метафизика?»).
Вот некоторые из классических предельных вопросов.
• Из чего все возникает и во что все превращается? (вопрос древнегреческих натурфилософов),•Что такое бытие? (вопрос Парменида).,• Что есть благо? (вопрос Сократа),•Что есть Единое и как оно становится многим? (вопрос Платона
и неоплатоников).,•Что такое материя и что такое форма? (вопрос Аристотеля),•Что есть истина? (вопрос школы скептиков).,•Кто мы? Кем стали? Где мы? Куда заброшены? Куда стремимся? Как освобождаемся? Что такое рождение и что — возрождение? (вопросы гностика Феодота),•Почему существует нечто, а не ничто? (вопрос Г.В. Лейбница, который по праву можно назвать самым предельным, основным философским вопросом),• Что я могу знать? Что я должен делать? На что я смею надеяться? Что такое человек? (вопросы И. Канта).,•Что первично: дух или природа, сознание или бытие? В состоянии ли наше мышление познавать действительный мир? (вопрос Ф. Энгельса, так называемый «основной вопрос философии»).,•Что такое метафизика? (вопрос М. Хайдеггера).,• Стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить? (вопрос А. Камю).
Пытаясь ответить на эти вопросы, философский разум неизбежно впадает в антиномии (от греч. Antinomja — противоречие в законе), т.е. в утверждение двух противоположных определений одного и того же предмета. При этом каждое из этих определений утверждается и доказывается с одинаковой необходимостью.
Открытие антиномичной природы философского разума принадлежит Канту. Вот его знаменитые антиномии, в которых тезис и антитезис доказываются с равной степенью необходимости:
•«Антиномия конечности или бесконечности мира во времени и пространстве». Тезис: Мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве. Антитезис: Мир не имеет начала во времени и не ограничен в пространстве;
•«Антиномия простоты или сложности субстанций (вещей)». Тезис: Всякая сложная субстанция состоит из простых частей. Антитезис: Ни одна сложная вещь не состоит из простых частей, и вообще в ней нет ничего простого;
• «Антиномия противоположности между природной обусловленностью (причинностью по законам природы) и свободой». Тезис: Причинность по законам природы — не единственный фактор в развитии явлений мира, существует еще и фактор свободы. Антитезис: Нет никакой свободы, все совершается в мире только по законам природы;
•«Антиномия существования или несуществования в мире безусловно необходимой сущности» (будь то в форме аристотелевского перводвигателя, платоновского мира идей, гегелевского абсолютного духа, божественного начала и т.п.). Тезис: К миру принадлежит безусловно необходимая сущность. Антитезис: Нет никакой абсолютно необходимой сущности, ни в мире, ни вне мира — как его причины.
Антиномичность философского разума есть свидетельство того, что предмет и понятие о предмете совпадают, но совпадают только отчасти, только до известного предела, который и обнаруживается в антиномии.
Если бы они вообще не совпадали, то предмет невозможно было бы представить; если бы совпадали полностью, то антиномии бы не было.
Антиномичность порождается неадекватностью мышления, понятия своему предмету, тем более что сам предмет не имеет основания в опыте. Она обнаруживает недостаточность сил человеческого разума, когда тот имеет дело с предметами, лежащими за пределами возможного человеческого опыта, каковыми и являются идеи бытия, Бога, свободы воли, бессмертия души и т.п.
И вместе с тем антиномия означает единственно возможную для философского разума высшую истину. Тезис и антитезис вместе образуют выражение истины. Каждое из противоречащих предложений содержится в суждении истины, и потому наличность каждого из них доказуема с одинаковой степенью убедительности. По словам русского философа П.А. Флоренского, истина есть антиномия и непреложность ее в том, что предельно сильное утверждение соединено здесь с предельно же сильным отрицанием, что выражает собой предельное противоречие. Высшая истина, которую только и может постичь человеческий разум, и есть предельное противоречие. Но философия не останавливается только на доказательстве антиномий. Она идет дальше, пытаясь разрешить их, дать определенный синтез тезиса и антитезиса.
Здесь возможны два принципиальных подхода. Один ведет к рациональному, спекулятивному (позднелат. speculativus, от лат. speculor — наблюдаю, созерцаю) синтезу. Его предложил Г.В.Ф. Гегель. Вот как, например, он пытался решить антиномию «конечности или бесконечности мира во времени и пространстве»:
Ни конечность (ограниченность), ни бесконечность (безграничность) мира сами по себе не являются чем-то истинным, ибо граница всегда предполагает возможность выхода за нее, а безграничности всякий раз недостает границы. Рассматривая мир во времени и пространстве, мы тем самым примешиваем к нему чувственные представления о границе или отсутствии таковой. Выход из этой антиномии за-36 Глава i. Введение в философию включается в том, чтобы рассматривать мир в его сущности и понятии,т.е. в рамках чистого мышления.
Второй подход к разрешению антиномий может быть назван сверхрациональным синтезом. В свою очередь, здесь возможны такие варианты:
1) снятие противоречия с помощью самой жизни через мудрый поступок, изменение отношения к ситуации. Например, антиномия между природой и человеком (является ли человек рабом или господином природы) разрешается путем изменения образа жизни, благодаря опыту существования в единстве с природой;
3) снятие противоречия через духовное преображение личности. Например, противоречие между Богом и человеком: является ли человек «тварью дрожащей» или он есть «смертный Бог» (Гермес Трисмегист, теософия) — разрешается на пути экстатического слияния человека с божеством или его духовного преображения, обожения.
Но, строго говоря, все эти способы разрешения антиномий не являются вполне корректными, ибо они в той или иной мере апеллируют к опыту (житейскому, общественно-историческому, духовно-религиозному). Истинная же антиномия как способ ответа на предельный, метафизический вопрос не может основываться на опыте. Поэтому задачей философии является не разрешение антиномий, а их открытие, постановка и анализ.
7, Философия и метафизика. Исторические формы метафизики.
Метафизика – учение о сущности бытия о его первоначалах, или первопричинах. В противоположность диалектике метафизика утверждает неизменность, устойчивость бытия.
Существует две концепции развития: диалектическая и метафизиче- ская. Метафизическая концепция понимает развитие как уменьшение или увеличение, как движение по кругу. Источник развития метафизика видит в действии внешних сил. Формами метафизического мышления являются: механициз − сведение всего многообразия мира к механике, а в более об- щем случае – высшего к низшему, сложного к простому; догматизм – при- верженность к ранее принятым положениям (догмам), даже опровергну- тым; эклектика – беспринципное смешение разнородных идей, взглядов, теорий; софистика – формально правильные, но ведущие к ложным выво- дам заключения.