Уточните в чем суть современной стратегии сша ответ кратко
Американская стратегия: старые противники возвращаются
США проанализируют и пересмотрят приоритеты своей военной доктрины в контексте меняющейся мировой политической обстановки
Военно-политическая новость недели: США замораживают передислокацию своих воинских подразделений из Германии. Об этом заявил в пятницу 5 февраля президент Джо Байден, выступая в госдепартаменте с программной речью по внешней политике. Эксперты связывают приостановку вывода американских частей с необходимостью для США проанализировать и пересмотреть приоритеты военной доктрины в контексте быстро меняющейся мировой политической обстановки.
«Мы должны привести наше военное присутствие в соответствии с интересами нашей дипломатии», — цитирует Байдена РИА «Новости».
На протяжении многих лет американская внешняя политика отдает предпочтение применению силы, превалирующей над другими инструментами влияния. Эра бесконечных военных операций с участием армии США длится вот уже третьей десятилетие. Однако на фоне очевидных внутренних трудностей, таких как обострение расовой проблемы или вызов институту национального здравоохранения со стороны пандемии Covid-19, становится очевидным, что в будущем Вашингтону придется отчасти пересмотреть цели национальной безопасности и по-новому мотивировать своих партнёров — военное превосходство Pax Americana явно ослабевает, несмотря на огромный военный бюджет, передовые военные НИОКР и внушительный список союзников и вассалов.
Военная доктрина США и их основные противники
Официальный Вашингтон до сих пор рассматривает любой вызов военному господству США как угрозу глобальной свободе и безопасности, и это оказывает непосредственное влияние на американскую военную доктрину. В 2008 г. администрация президента Джорджа Буша младшего выпустила «Национальную оборонную стратегию», в которой победа над экстремистскими движениями определялась в качестве центральной задачи США, что вполне соответствовало духу объявленной ранее войны с мировым терроризмом. Однако в конце января 2018 г. Пентагон обнародовал незасекреченную часть новой «Национальной оборонной стратегии Соединённых Штатов». Документ определял приоритеты военной политики США, являясь, по сути, полноценной военной доктриной. В стратегии говорилось, что главный вызов процветанию и безопасности США — возрождение долгосрочной стратегической конкуренции со стороны, так называемых, «ревизионистских держав». Тогдашний министр обороны США Джеймс Мэттис пояснил, что отныне его страна сосредоточит свои военные усилия не на войне с терроризмом, а на противостоянии другим великим державам, прежде всего, Китаю и России.
В январе 2019 г. Пентагон представил первый за девять лет Обзор политики США в области противоракетной обороны, где в качестве важнейшей угрозы были названы ракетные потенциалы России, КНР, КНДР и Ирана, в связи с чем от американской системы ПРО потребовали умения защищаться от баллистических, крылатых и гиперзвуковых ракет. Это наглядно демонстрирует, как поменялось, по сравнению с девяностыми годами и даже началом нулевых (от администраций Клинтона и Буша-младшего к администрации Трампа) отношение Вашингтона к проблеме национальной безопасности. Американцы сегодня признают, что, столкнувшись с жесткой геополитической конкуренцией со стороны Москвы и Пекина, они больше не являются однозначным глобальным военным гегемоном. Именно здесь следует искать корни масштабной (в размере полутора триллионов долларов) программы перевооружения, анонсированной Трампом, и особой роли ВВС и ВМС, которую им отводят американские военные аналитики в проактивной стратегической конкуренции. По мнению американской стороны, новые системы вооружений должны будут помочь США в вероятной многодоменной (multi-domain) масштабной войне будущего.
Плацдармы и военные базы
Изменение американской военной доктрины в последние годы хорошо иллюстрирует дискуссия в военно-аналитических кругах Вашингтона о будущем системы американских баз, разбросанных по всему миру и лежащих в основе глобального господства США. В отчетах Министерства обороны упоминается более 600 объектов на восьми территориях США и в 45 странах. Следует учитывать при этом, что множество небольших объектов не достигают пороговых значений размера и стоимости, значимых для отчетности, поэтому фактически баз гораздо больше.
Исторически США использовали два разных подхода к базированию своих войск: модель Холодной войны и модель глобальной войны с терроризмом. Модель Холодной войны определялась концентрацией: чтобы сдержать экспансию советского блока, Вашингтон опирался на крупные базы со значительным количеством войск в нескольких ключевых союзных странах вокруг СССР. В первую очередь это были Западная Германия, Южная Корея и Япония.
Модель глобальной войны с терроризмом, напротив, определялась рассредоточением: она сформировалась в ответ на рост диффузных (проникающих) угроз, исходящих от транснационального терроризма и несостоятельных государств, а также снижение обычных угроз со стороны великих держав после окончания Холодной войны. Последствия террористических атак 11 сентября привели к сдвигу: США начали опираться на более мелкие базы («кувшинки») на обширных географических территориях — от Южной Америки до Африки, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии — и уменьшили свою зависимость от крупных баз предыдущей эпохи, слишком уязвимых для быстрого уничтожения со стороны сил противника. Такой подход получил название концепции A2/AD — от английского anti-access and area denial (ограничение и воспрещение доступа и манёвра). Концепция предполагает сдерживание противника за счёт создания повышенной опасности для дислоцирования или перемещения его сил в защищаемую местность.
Сегодня американские военные аналитики все чаще говорят об альтернативной модели базирования — т.н. «глобальной конкуренции», которая предполагает синтез преимуществ моделей Холодной войны и глобальной войны с терроризмом, минимизируя при этом их недостатки. Практически этот гибридный подход будет основан на трех принципах: упрочения, рассредоточения и сокрытия. Физическое укрепление инфраструктуры должно сопровождаться опорой на системы противовоздушной и противоракетной обороны США и их союзников, чтобы ослабить наступательные возможности противника. Сеть рассредоточенных баз дала бы возможность поддерживать большую скрытность американских сил, увеличивая количество целей, которые противник должен учитывать. Кроме того, США могли бы осуществлять некоторые усиленные передовые развертывания на давно существующих базах, поддерживая своих ключевых союзников.
Американский ВПК сигнализирует Байдену
Нашумевшая на днях статья главы Стратегического командования США адмирала Чарльза Ричарда для научного журнала Военно-морского института США Proceedings о реальной перспективе ядерной войны США с Россией и Китаем вызвала оживленную полемику и комментарии по обе стороны океана.
Действительно, вероятность обмена ядерными ударами между главными мировыми антагонистами не стоит сбрасывать со счетов. Однако, по здравому размышлению, можно понять, что предупреждающая риторика статьи адмирала Ричарда направлена в первую очередь на администрацию президента Байдена. Выделенные Трампом на модернизацию ядерных сил (новая подводная лодка, новый бомбардировщик, новая крылатая ракета и т.д.) полтора триллиона долларов не должны попасть под ножницы новых американских властей. Могущественное лобби американского ВПК через адмирала сигнализирует Байдену о том, что финансовая подпитка масштабной программы перевооружения должна остаться неизменной — несмотря на то, что команда избранного президента с огромным усердием старается переписать или свести к нулю наследие правительства Трампа практически во всех других сферах.
Священная корова военного бюджета
«Закон об ассигнованиях на национальную оборону» (NDAA) на 2021 финансовый год в размере 740,5 млрд долларов указывает на то, что глобальное противостояние с «авторитарными и ревизионистскими режимами» по всему миру будет, по мнению Пентагона, продолжаться вечно.
Сегодняшний военный бюджет США с поправкой на инфляцию значительно превышает бюджеты времён Холодной войны и приближается к уровню, зафиксированному в разгар действий в Ираке и Афганистане в начале 2010 гг. Скромная программа модернизации армии президента Обамы в размере 88 млрд. долларов превратилась в триллионные планы перевооружения, да и могло ли быть иначе, если только в 2018 г. 775 лоббистских фирм оборонного сектора экономики потратили более 126 млн. долларов (исследование Plowshares Fund), оказывая влияние на членов Конгресса? За последние пять лет не менее 1 млрд долларов, выделенных правительством США и военными подрядчиками, осели в карманах пятидесяти ведущих американских think tanks — аналитических центров. Сказочно обогатились и сами подрядчики — Northrop Grumman, Raytheon, Boeing, Lockheed Martin, General Dynamics, Airbus и т.д
Осмелится ли администрация Байдена, с первых же дней столкнувшаяся с экономическими проблемами, связанными с пандемией, сократить военные расходы? Бывшие министры обороны США Джеймс Мэттис и Марк Эспер заявили, что для исполнения Стратегии национальной обороны военный бюджет должен расти со скоростью от 3 до 5% (выше уровня инфляции) до 2023 г. Между тем, ранее в этом году несколько членов Прогрессивной группы внутри Конгресса внесли безуспешное предложение о сокращении оборонного бюджета на 10%. Чистая разница между этими двумя точками зрения составляет более 150 млрд долларов ежегодно.
Очевидно, что даже учитывая покупательную способность национальных валют, стоимость рабочих рук и сырья, Россия и Китай демонстрируют более
эффективное вложение финансовых средств в модернизацию ВПК. Достаточно сравнить десантно-высадочный корабль-док (ДВКД) типа «Сан-Антонио», обходящийся американским налогоплательщикам в 1,6 млрд долларов, со схожим по характеристикам китайским ДВКД «Yuzhao», который стоит 300 млн.
Все этим невероятные траты американского ВПК порождают анекдотичные истории о закупках чехлов на унитазы для ВВС за 10 тыс. долларов, или о подрядчике, получавшем с поставок запасных частей для нужд армии 4451% прибыли. Сегодня расходы на оборону составляют половину дискреционного бюджета США, и это на фоне не самой благополучной экономической конъюнктуры, высокого уровня безработицы, проблем общественного здравоохранения, необходимости модернизации гражданской инфраструктуры и обострившейся политической повестки.
Тем не менее, в недавнем интервью The Washington Post руководители крупнейших оборонных компаний назвали возможность того, что администрация Байдена значительно сократит расходы Пентагона, «маловероятной».
В итоге
За нескольких десятилетий, прошедших после падения Берлинской стены, военная стратегия США претерпела ряд заметных изменений. С глобального противостояния Холодной войны со странами-участницами Варшавского договора она переключилась на борьбу с международным терроризмом, а затем снова выбрала в качестве главной угрозы традиционных геополитических соперников в лице России и Китая. Сегодня американские вооруженные силы имеют исторически беспрецедентный глобальный охват, размещая на разных континентах почти 200 тыс. военнослужащих, дислоцированных на как минимум 800 военных базах, и поддерживая 11 оперативных авианосных групп, патрулирующих воды мирового океана.
И если последние тридцать лет были отмечены серьезными политическими — а часто и военно-политическими — потрясениями, то грядущее десятилетие обещает стать еще меньше стабильным или предсказуемым. Стратегический вызов, брошенный конкурентами военно-политической гегемонии Вашингтона в мире, вынудит американское правительство и дальше прикладывать огромные усилия для поддержания сети своих заморских баз и выполнения обязательств перед многочисленными союзниками. Администрация Байдена вряд ли пойдет на сокращение военного бюджета, однако поддерживать его ежегодный рост на уровне 3-5% она тоже не сможет. Пентагону придётся столкнуться с необходимостью искать непростой компромисс между размером своих вооруженных сил, их боеготовностью и необходимостью модернизации.
Тем не менее, следует отметить и некоторые позитивные сдвиги, отличающие взаимодействие новой американской администрации с российскими партнерами от позиции ее предшественников в Белом доме. Речь, конечно, идет о недавнем долгожданном продлении ДСНВ — ключевого элемента всей мировой архитектуры безопасности. Это событие стало хорошим примером взаимовыгодного сотрудничества Москвы и Вашингтона, когда обоюдный интерес в важнейшей сфере восторжествовал над проблемами взаимодействия по остальным вопросам.
Стратегия мирового господства США
8 января 1918 года Вашингтон предложил свой новый мировой порядок. Этот план вошёл в историю как «14 пунктов Вильсона».
По сути, Вашингтон предлагал новый послевоенный мировой порядок. Этот план предусматривал:
— Абсолютную свободу торгового мореплавания в мирное и военное время; уничтожения препятствий для международной торговли. Эти пункты разрушали хозяйственную автономию стран и вели к установлению экономического господства США – самой мощной в мире экономики. Американские товары, как более качественные (чаще всего) и дешёвые, вытесняли и уничтожали конкурентов. «Свобода морей» окончательно разрушала прежнюю гегемонию Англии, показывала притязания США на главенство в мировой торговле. Всё это мы видим и в современном мире, когда США сделали всё чтобы уничтожить и захватить рынки стран бывшего социалистического блока и СССР-России. После этого эти страны стали финансово-экономическими колониями и странами-донорами (поставщиками дешёвых ресурсов) для США и других стран ядра капиталистической (паразитарно-хищнической) системы.
— Справедливые гарантии того, что национальные вооружения будут сокращены до предельного минимума совместимого с государственной безопасностью. То есть США (претендент на мировое господство) предлагали другим государствам разоружиться. США могли в мирное время иметь минимальные вооруженные силы (особенно сухопутные), так как не имели сопоставимых соперников на суше (американском континенте), а от других великих держав их защищали Атлантический и Тихий океаны. При этом в военное время, опираясь на мощную и передовую экономику, США могли быстро нарастить военный потенциал. А их более слабые в хозяйственном и технологическом планах конкуренты сделать этого не могли. Им требовалось время и большие усилия.
— Свободное, чистосердечное и абсолютно беспристрастное разрешение всех колониальных споров, основанное на строгом соблюдении принципа, что при разрешении всех споров, касающихся суверенитета, интересы населения должны иметь одинаковый вес по сравнению со справедливыми требованиями того правительства, права которого должны быть определены.
Очень циничное и хитрое предложение о «свободном, чистосердечном и абсолютно беспристрастном разрешении всех колониальных споров» от американского хищника. Вашингтон опоздал к разделу «колониального пирога». Основные куски достались Франции, Англии, Испании, Португалии, Голландии, Бельгии и т. д. США начали постепенно теснить старых хищников и теперь предлагали свободно разрешить «колониальные споры», то есть пустить американский капитал и товары в их владения-колонии. Хозяевам США требовались новые рынки сбыта, источники сырья. Поэтому Вашингтон начал наступление на старый колониальный мир. Хозяева Запада, сделавшие Соединенные Штаты своим новым «командным пунктом» переводили планету на «рельсы» неоколониализма, откровенная колониальная система, основанная в основном на силовом приоритете, уходила в прошлое. Теперь контроль был основан на информации (знании), образовании и воспитании местных туземных элит, технологиях, финансах и экономике. Строится новый колониальный порядок, внешне страны и народы получают «свободу», по сути, «цепи» сохраняются. Но рабство скрытое, в более хитрой, изощрённой форме. Хозяева Запада тысячелетиями строят один и тот же «новый мировой порядок» — глобальную невольничью, рабовладельческую цивилизацию.
— Германия должна была освободить все оккупированные территории. Туманно обещалось урегулировать все затрагивающие Россию вопросы.
— Освобождение и восстановление Бельгии; возвращение Франции Эльзаса и Лотарингии, очищение и восстановление французских областей; исправление границ Италии на основе национальных границ; автономия народов входящих в состав Австро-Венгрии; эвакуация германской армии из Румынии, Сербии и Черногории, обеспечение Сербии доступа к морю; автономия народов входящих в состав Турции, открытие Дарданелл для судов всех стран; создание независимой Польши с выходом к морю и присоединением территорий, населенных поляками.
— США предлагали создать союз наций на основе особых статутов в целях создания взаимной гарантии политической независимости и территориальной целостности как больших, так и малых государств.
То есть Вашингтон предлагал создать прообраз «мирового правительства», где все козыри в итоге должны были остаться у хозяев США. Напыщенный лозунг о создании Лиги наций, как барьере на пути будущих войн, был ложен. «Мировое сообщество» создавали как охранника той мировой системы, которая сложится после войны. То есть для закрепления несправедливого мирового порядка, построенного на развалинах прежнего, в том числе и на руинах русской цивилизации – разграбленной, поделённой на сферы влияния и колониальные «самостийные» бантустаны.
Вся мировая пресса, включая газеты II Интернационала, хвалила «демократический» характер пунктов Вильсона. Но сами Вильсон признавал, что его пункты выдвинуты в том числе и как ответ на социалистическую революцию в России. Впервые в истории, хотя об этом в современной «демократической» и «капиталистической» России предпочитают молчать, человечеству был предложен альтернативный мировой порядок – социальная справедливость, отсутствие угнетения незначительным слоем «избранных» народных масс, доступ к знанию и образованию для всех. Монополия «нового мирового порядка» — рабовладения, который строили западные «каменщики», была нарушена.
«Яд большевизма, — отмечал Вильсон, — только потому получил такое распространение, что являлся протестом против системы, управляющей миром. Теперь очередь за нами, мы должны отстоять на мирной конференции новый порядок, если можно – добром, если потребуется – злом!»
Таким образом, «14 пунктов» Вильсона по существу были прикрытой лицемерными фразами хищнической, экспансионистской программой хозяев Вашингтона. На рубеже XIX—XX вв. США были превращены в главный «командный пункт» западного мира. Великобритания, хоть и сопротивляясь, уступала своё место Америке (процесс шел до завершения Второй мировой войны, когда США окончательно вышли на первое место), становясь младшим партнером в тандеме «золотой элиты» (финансового интернационала) Англии и США.
Банковско-ростовщические монополии США и Англии (при участии «финансовых домов» из других западных стран) поработили две трети мира. Ими была создана самая эффективная паразитарная система глобального грабежа стран и народов – финансовый империализм и неоколониализм. Кучка глобальных паразитов претендовала на мировое господство, строила огромную рабовладельческую «пирамиду».
США стали главной «базой» мировых паразитов. Именно они развязали мировую войну, чтобы разрушить и захватить рынки старых монархических империй: России, Австро-Венгрии, Германии, Турции. При этом решался «русский вопрос» — завершалось тысячелетнее противостояние Запада и Руси, двух центров имеющих концепции и возможности для создания глобального мирового порядка. Хозяева США чудовищно обогатились во время мировой войны, напились «крови» воюющих держав. Теперь США претендовали на мировое господство с помощью «демократических ценностей», «прав человека» и финансово-экономического приоритета. Российская империя уже рухнула, на грани краха были Австро-Венгрия, Германия и Турция. Вашингтон решил, что пора получить плоды победы. США претендовали на захват мировых рынков через требования абсолютной свободы торгового мореплавания и уничтожение препятствий для мировой торговли.
Президент США Вудро Вильсон
Ещё в 1916 году среди хозяев США родился т. н. «план Хауса». Он был назван в честь «серого кардинала» В. Вильсона – Эдварда Мандела Хауса (Хауза). Американский политик, дипломат, советник президента Вильсона был известен под прозвищем «полковник Хауз», хотя к армии США отношения не имел: звание полковника в данном случае является почётным уважительным титулом к заслуженному гражданину штата, принятым на американском Юге. Хаус фактически направлял и регулировал политику американского президента. Он подмял под себя весь госдепартамент, аппарат Белого дома и без лишней скромности говорил «я – власть позади трона». А через самого Хауса действовали настоящие хозяева США – финансовые олигархи. Не зря Вильсона называли «марионеткой Ротшильдов» (и их ставленников в США — Моргана, Шиффа, Баруха и пр.).
Россию Хаус, как и прочие хозяева США, ненавидел, считая главным конкурентом Америки. Когда началась мировая война, хозяева США сделали ставку на победу Антанты, но без России. Соединенные Штаты, вернее, их настоящие хозяева (простой народ в массе своей прозябал в нищете и безнадёге), сказочно обогатились на войне. Штаты из мирового должника стали мировым кредитором. Экономический потенциал ведущих великих европейских держав, Германии, России и Франции, был подорван. Значительная часть Старого Света стала полем боя. Позиции Великобритании также были ослаблены. А в Америке военные заказы вызвали экономический бум – строились новые фабрики, заводы, создавался мощные военно-промышленный комплекс. При этом Вашингтон готовился вступить в войну: формируется сильная сухопутная армия, строится огромный военный флот. Население США растёт за счёт бегущих от войны людей, включая квалифицированных рабочих, инженеров, учёных, представителей творческой интеллигенции. Америка получает мощный приток творческих, научно-технических кадров и дешёвой рабочей силы.
Суть «стратегии Хауса» (понятно, что автор был не один, а коллектив представителей американской элиты) – установление мирового господства США. При этом эту задачу предполагалось решить в основном не военными, а политическими, финансово-экономическими и информационно-идеологическими методами.
После того, как США пожали все плоды нейтралитета, необходимо было пожать и плоды победы. Америка должны была вступить в войну после падения русского самодержавия и Российской империи. Срок определялся на весну 1917 года. Россия должна была выйти из войны, утратив место в лагере победителей и разделив участь побеждённых. Более того, пасть окончательно, утратив статус векового врага коллективного Запада. Россию планировали расчленить, превратив её обломки в сырьевые придатки и рынки сбыта для США.
После победы выдвигался проект «фактического пересмотра системы международных отношений». США ранее традиционно придерживались политики «изоляционизма», ограничивая свою сферу влияния Американским континентом и в дела Старого света не лезли. Набирались сил и опыта. А европейские державы были связаны сложной системой взаимных интересов и противоречий, договоров и соглашений, включая тайные. Всё это предлагалось разрушить – отсюда лозунг «отмены тайной дипломатии». Старую дипломатию объявляли «плохой», разрушали и отбрасывали, чтобы на её месте построить новую, с учётом доминирования США в мире.
Главным стратегическим партнером США в достижении «нового мирового порядка» была Великобритания, уступавшая положение главного «командного пункта» западного проекта своей бывшей колонии. Понятно, что британцы кочевряжились, как могли вставляли палки в колеса, но в целом выхода у них не было. Англия потеряла статус «мировой мастерской» и «владычицы морей». При этом американцы исподтишка рушили Британскую колониальную империю, проникая в её сферу влияния.
Таким образом, хозяева США (глобальный паразит) строили «новый мировой порядок». А с образованием «мирового правительства» США становились мировым лидером. При этом создавалась иллюзия победы «свободы» и «демократических ценностей». Рабы должны были радоваться новым цепям. Все бедствия мировой войны объяснялись агрессивной сущностью абсолютизма, старых монархий, недостаточной «демократией» тевтонов и русских варваров. «Подлинная демократия» (а её светочем были Штаты) должна была предотвратить новую катастрофу в будущем. А США получали в этом случае роль мирового учителя демократии – мирового арбитра. Америка могла лезть внутренние дела других стран, оценивать их «демократичность». Всё это мы наблюдаем и в современном мире.
Современная стратегия США: во главе бесполярного мира
Для внешней политики США последнее десятилетие XX в. стало периодом поисков и приспособления к радикальным изменениям системы международных отношений, произошедшим в результате окончания холодной войны и развития новых глобальных процессов. С окончанием холодной войны у США появились как новые возможности, так и весьма серьезные проблемы:
Ü Прекращение глобальной конфронтации в условиях «самороспуска» враждебного военного блока (Варшавского договора) означало исчезновение реальной военной угрозы США и превращение их в единственную военную сверхдержаву. Военный бюджет США составляет 40% мировых расходов на оборону и превышает суммарные затраты следующих за ними 10 стран. На долю Америки, ее союзников и близких партнеров приходится более трех четвертей мировых затрат на оборону. 12 авианосных групп ВМС США контролируют главные морские маршруты. Соединенные штаты располагают более 700 военных баз по всему миру. По техническому оснащению вооруженных сил и новым видам вооружений Америка опережает остальные страны как минимум на полтора-два десятилетия. Соединенные Штаты стали не только практически неуязвимыми перед масштабным военным нападением, но и обрели гораздо большую свободу стратегического маневра. Кроме того, в результате распада СССР и всего социалистического лагеря открывались широкие возможности для сотрудничества США с государствами, входившими в советский блок, и новыми государствами на пространстве бывшего СССР, для распространения там американского влияния.
Ü С окончанием конфронтации США и СССР значительно снизилась роль военной силы, а в торгово-экономической сфере США сталкиваются с растущей конкуренцией со стороны своих союзников по «холодной войне». Ее окончание также поставило под вопрос всю глобальную военно-политическую инфраструктуру, созданную Соединенными Штатами для ведения этого противоборства. Возникла ситуация неопределенности в отношении угроз безопасности США и методов противодействия им. В отсутствие серьезной внешней угрозы, сплачивающей нацию, и ясных новых целей стало гораздо труднее мобилизовывать общественную поддержку активного внешнеполитического интервенционизма.
Ü Еще одной новой реальностью для внешней политики США стала растущая глобализация мировой экономики, поставившая страну перед необходимостью повышения конкурентоспособности на мировом рынке, определения своей роли в этой изменяющейся экономике, а также нахождения нового оптимального баланса между внутренней и внешней политикой.
Соединенные Штаты не хотят организационно-структурных изменений системы международной безопасности, в которой они играют лидирующую роль. Они удовлетворены тем, что «своим лидерством способствуют укреплению общей безопасности и процветанию всех народов» и не спешат менять правила и порядок собственного участия в глобальных делах.
Практически с 1990 годов против России не прекращаются политико-пропагандистские атаки, обвинения со стороны Запада в неоимпериализме. Такой оценки удостаивается чуть ли не любой шаг Москвы, будь то защита национальных меньшинств в странах Балтии, защита граждан России в Южной Осетии, противодействие попыткам пересмотреть результаты Второй мировой войны или запоздалое введение рыночных цен в торговле энергоносителями с соседями.
Раздаются полуофициальные призывы сделать военно-политический союз НАТО ответственным за обеспечение доступа стран-членов к зарубежным сырьевым ресурсам.
Россию принято обвинять даже за ее позицию в отношении ядерной программы Ирана, хотя здесь интересы и даже политика Москвы и традиционного Запада совпадают почти полностью.
Очевидно, США и часть традиционного Запада не желают видеть Россию в качестве дружественного государства. Наметился переход к политике «неосдерживания», но оно будет другим. Мир радикально изменился (хотя многие мыслят в категориях прежней эпохи). Тотальное сдерживание по модели «холодной войны» уже невозможно.