Упсала цирк что это
Упсала-Цирк
Единственный в мире цирк
для хулиганов
Упсала-Цирк — это современный цирк для детей и взрослых, где соединяются акробатика, жонглирование, контемпорари, элементы уличной культуры, паркура и брейкданса.
Через эксперименты мы говорим о важном, узнаём и расширяем границы.
Мы меняем себя, общество и пространство вокруг. У нас занимаются дети из неблагополучных и приемных семей, а также ребята с особенностями развития.
Всего 100 человек.
Оформите ежемесячное пожертвование, чтобы поддержать наш проект!
Сделать пожертвование
Как появился Упсала-Цирк?
Проект родился в 2000 году на улицах Петербурга. У Московского вокзала, Гостиного двора и благотворительных столовых молодой театральный режиссер Лариса Афанасьева и немецкая студентка Астрид Шорн предлагали уличным подросткам и беспризорникам пожонглировать или прокатиться на моноцикле. В первые годы перед тренировками детей нужно было сначала накормить, а потом уже переходить к цирковым трюкам.
Как дети попадают в цирк?
Каждую осень мы приезжаем с мастер-классами в коррекционные школы, интернаты и реабилитационные приюты. У нас нет отбора по способностям, но существует одно важное условие — желание ребенка заниматься. Нам приходится вступать в конкуренцию с гаджетами, другими интересами и плохими компаниями. Но у нас есть секрет.
Что сейчас происходит в цирке?
Сейчас мы активно готовимся к праздникам в свойственной цирку огненной манере. В этот раз премьера новогоднего спектакля «В ГОСТИ» случится целых два раза: традиционно в шатре офлайн и в новом формате Cinematic LIVE онлайн. Дети по-прежнему занимаются в цирке каждый будний день. «До победного конца», — как говорят наши тренеры, что в переводе значит «до самого Нового года».
На что нам нужны деньги?
Упсала-Цирк не получает финансирование от государства, а работает благодаря поддержке зрителей, партнеров и самых обычных людей. В обычное время около 20% необходимых нам средств мы зарабатываем сами за счет продажи билетов на спектакли и коммерческих выступлений артистов профессиональной труппы. Сейчас мы не можем делать это полноценно и получать стабильный доход. Наши постоянные расходы — это оплата труда, налоги и аренда помещений. Это минимум, даже если часть занятий переведена в онлайн.
Спасибо за вашу поддержку!
Давайте быть вместе!
₽
1 час цирковых занятий для ребят (акробатика, жонглирование, воздушные полотна, современный танец)
500 ₽
1 час индивидуальной работы социального педагога, чтобы поговорить с подростком о проблемах в школе или сложностях с родителями
1000 ₽
цирковой реквизит для новых спектаклей
2000 ₽
чай и печенье для цирковых хулиганов, чтобы восстановить силы между тренировками в течение месяца
5000 ₽
стоимость 1 дня аренды и обслуживания помещений для цирковых тренировок
Шапито-шоу: как работает самый успешный в России социальный цирк
На лужайке у циркового шатра делают сальто загримированные акробаты в ярких костюмах, тельняшках, юбках-пачках. Циркачи жонглируют, прыгают втроем через скакалку, строят пирамиду, хохочут. Рядом под навесом идут мастер-классы по созданию летающих змеев, цветов. Это петербургский «Упсала-Цирк» в парке на северном берегу Невы, в спальном районе Охта. Такие праздники в парке проходят почти каждые летние выходные, зимой представления идут реже. «Мы приходим сюда с друзьями и детьми за сказкой и за хорошим настроением», — рассказывает папа долговязого мальчишки.
«Упсала-Цирк» возник в 2000 году как социальный проект для работы с трудными детьми и подростками. Идея была в том, чтобы дать ребятам «здоровую альтернативу уличной жизни».
Его инициаторами были молодая немецкая студентка Астрид Шорн и режиссер Лариса Афанасьева. Название “Упсала” придумали вместе: от слов «упс» и мелодичного “ла”. Заниматься с детьми согласились профессиональные цирковые тренеры, хореографы и режиссеры. И почти сразу «Упсала-цирк» пригласили на европейские гастроли. С тех пор труппа регулярно получает премии и призы на цирковых и театральных фестивалях. Каждое представление в нем – это актуальная в современном театре смесь акробатики, танца, пантомимы, трюков.
“К нам на выступления посмотреть и пообщаться приезжает и Cirque Du Soleil, и Вячеслав Полунин, и актеры со всего мира, но когда все начиналось, было очень сложно”, — говорит Лариса Афанасьева.
Как все начиналось
Афанасьева переехала в Санкт-Петербург из Улан-Удэ, поступила в Санкт-Петербургскую театральную академию. «Было чудесное и страшное время. В 22 года мне нужно было выживать в городе, я пробовала разные профессии», — вспоминает Лариса. Она подрабатывала в киосках, где продают фастфуд, в джинсовом магазине. Бралась за любую работу, чтобы было на что прожить в большом городе. В то время Лариса часто обращала внимание на детей, слонявшихся без дела по улицам.
«Мне каждый раз хотелось им помочь, но не деньгами, а заняв чем-то ребят», – говорит она.
В 2000 году в гостях Афанасьева познакомилась с Астрид Шорн – студенткой из Германии, которая приехала в Петербург, чтобы сделать дипломный проект – социальный цирк с уличными детьми. Астрид тоже было 22 года. К тому времени социально-цирковая педагогика была популярна в Европе, особенно в Германии, где существовало уже несколько десятков подобных цирковых проектов.
Астрид ходила по городу и старалась собрать ребят, но мало кто хотел составить ей компанию в поисках детей по чердакам и подвалам. А вот Лариса сразу загорелась идеей: «Я подумала, что цирк – он непомадный, без пафоса, через него можно передать театральную историю», — вспоминает Афанасьева. Ребята, которых нашли Лариса и Астрид, почти не ходили в школу, ночевали на чердаках и в подвалах, приезжали в город из пригорода, попрашайничали, собирали бутылки.
Но подробнее истории детей из цирка Лариса не рассказывает. “Это внутренняя политика “Упсалы”, — говорит она. В первый же день совместного поиска Астрид и Ларисе в центре города удалось найти несколько детей.
Ребята согласились пойти на тренировку, но для начала их нужно было накормить. «Купили кефир, булку, вместе поели», — вспоминает Лариса.
Астрид стала идейным вдохновителем проекта, она искала тренеров и деньги на цирк, писала письма в фонды, выполняла всю организаторскую работу, благодаря ей цирк получал финансирование из Германии, Франции. Лариса отвечала за художественную часть постановок, за режиссуру. Через четыре месяца Лариса вместе с тренерами по жонглированию поставила первый номер, и с ним новоиспеченная труппа поехала на фестиваль по приглашению цирка Cabuwazi (Берлин). Номер назывался “Услышать сердцем”. “Мы сделали клоунские носы из пробок от кока-колы, это был сюжет о том, что у всего есть свои звуки, и есть моменты, когда ты можешь слышать, как у другого бьется сердце и от этого становится легче», — вспоминает Лариса.
Билет в цирк
К тому времени Астрид отошла от активной работы в цирке, но осталась в правлении. Основная работа по поиску финансирования и управления проектом была уже на Ларисе Афанасьевой. Зимой ребята постоянно тренировались, готовили новые постановки, а летом ездили на гастроли в Германию за счет европейских фондов. В Европе цирк ценили, в 2005 году «Упсала» получил первую премию на международном цирковом фестивале в Мюнхете, в 2007-м – на фестивале цирка Cabuwazi в Берлине.
В Петербурге же спектаклей практически не было, только изредка и для друзей. С арендой зала для тренировок и выступлений были постоянные проблемы: с момента основания проект поменял более 12 площадок: арендодателям не нравился этот странный цирк с трудными подростками. Чаще всего репетиции “Упсалы” проходили в не приспособленных для этого коррекционных школах.
Афанасьева стала искать спонсоров среди российских компаний и однажды познакомилась с Родионом Шишковым, членом правления УК “Теорема”. Он пришел на помощь в тот момент, когда Афанасьева планировала арендовать очередной коррекционный центр. Шишков договорился с Игорем Водопьяном, владельцем “УК Теорема”, о размещении шатра “Упсалы” на территории при бизнес-центрах в спальном районе города на Свердловской набережной.
Игорь Водопьянов вспоминает, что решил помочь проекту исключительно из-за Ларисы. “Мне она показалась очень адекватной, если так можно сказать. Ведь люди, которые занимаются благотворительностью часто пытаются мир и всех спасти. А она, помимо любви к детям, обладает менеджерскими способностями, адекватно оценивает ситуацию. Это необходимо каждому социальному проекту, а значит, деньги потрачены не зря”, — говорит он.
А Афанасьева это вспоминает с большой благодарностью: “Там было тепло, нас не прогоняли, мы репетировали, приходили первые зрители. Наконец появилось время подумать, что такое организация, какие ценности мы несем, а раньше был поток детей и эмоций”.
Цирк приехал
В 2011 году Водопьянов предложил построить для цирка стационарный шатер на территории бизнес-центра, заменив временный, который был у “Упсалы”. Лариса взяла на себя сбор денег на техническое обустройство шатра. Удалось собрать €150 000 пожертваваний — гранты от европейских фондов, помощь частных лиц и компаний. И за полгода на территории парка вырос небольшой шатер с современным техническим оснащением.
Годовой бюджет «Упсала-Цирка» достиг в 2013 году 11 млн рублей, из них 10-12% идут за счет продажи билетов и сувенирной продукции – футболок, значков, сумок, остальное – поддержка спонсоров. Сейчас задача центра выйти на 30% самоокупаемости.
Сегодня у проекта российских спонсоров больше, чем иностранных. «Это важно, ведь почему западные спонсоры должны помогать русскому проекту?!», – рассуждает Афанасьева. Есть внутренняя политика: цирк не работает с религиозными организациями, табачными и алкогольными компаниями.
В «Упсале» работает 16 человек и занимается 60 детей в возрасте от 7 до 18 лет, все из так называемой группы социального риска. Цирк недавно начал работать с ребятами из спецшколы №1, где содержатся подростки 12-16 лет, совершившие правонарушения. К ним ездят тренеры из цирка. Лариса хочет договориться, чтобы ученики приезжали в цирк, чтобы получать не только цирковые навыки, но и элементарную социализацию. Кроме того, есть группа «Особый ребенок» для детей с ограниченными возможностями, которые также занимаются с тренерами цирка и ставят сейчас спектакль “Путешественники”.
«Мы хотим, чтобы у нас происходили семейные мероприятия: чем больше к нам будет приходить семей, тем меньше в будущем у нас будет воспитанников, которые бегут из дома из-за сложностей в общении с родителями. Это долгосрочная история, но ее нужно делать сейчас», – уверена Лариса.
Попасть на работу в команду в «Упсала-Цирк» непросто: «Я честно говорю: наш цирк не просто работа, это странный мир, где люди отдают часть себя, и, если человек готов, то может быть и стоит попробовать”, — рассказывает Афанасьева.
При этом Лариса уверена, что человек, который занимается благотворительностью, не должен работать за 10 000 рублей в месяц с утра до вечера. Средняя зарплата в проекте — 35-40 тысяч рублей. «Если мы хотим хорошо выполнять заказ общества, надо уважать свой труд и стремиться к достойной оплате», – говорит художественный руководитель.
Выпускники «Упсала-Цирка» часто приходят на такие праздники. До сих пор никто из них не стал профессиональным цирковым артистом, многие идут преподавать акробатическое мастерство в училища, кто-то поступает в институт. В этом году на выступлении ребят оказалась Валери Фрателлини, директор известной школы циркового искусства. Выступление воспитанников «Упсала-Цирка» так поразило ее, что она пригласила к себе на стажировку нескольких юных артистов, взяв на себя их содержание на время учебы.
Ларису часто спрашивают, о том, почему “Упсала-Цирк” совсем не похож на социальный проект, то есть все улыбаются, радуются, выступают музыканты, все выглядит благополучно и хорошо, будто и помогать не нужно. «Неужели для того, чтобы быть социальной организацией, надо обязательно выглядеть убого в глазах людей и давить на жалость? Почему только такая модель должна срабатывать?» – недоумевает она. О сложностях Лариса говорить не любит.
Как в России создали единственный в мире цирк для хулиганов
МОСКВА, 5 апр — РИА Новости, Анна Михайлова. Единственный в мире цирк для хулиганов — так они себя называют. «Упсала-цирк» был сформирован из трудных детей и подростков в Санкт-Петербурге в 2000 году по частной инициативе берлинской студентки Астрид Шорн и российского режиссера Ларисы Афанасьевой. Корреспондент РИА Новости побывала за его кулисами во время московских гастролей и узнала, как хулиганы превращаются в артистов.
«Мы делаем цирк, пошли с нами»
«Упсала-цирк» — от международного междометия «упс». Фраза «что-то пошло не так» знакома большинству воспитанников, попавших сюда из коррекционных школ и кризисных центров. В этом коллективе считают, что на любые жизненные ситуации надо смотреть как на шанс изменить все к лучшему, рассказывает режиссер и бессменный директор цирка Лариса Афанасьева.
«Мы понимали, что не будем готовить профессиональных артистов, здесь важна ценность каждого человека, каждого подростка. Мы хотели создать среду, где ребенку было бы по-настоящему интересно, счастливо, классно, свободно, где он мог бы расслабиться и спрятаться от не всегда комфортного взрослого мира», — объясняет она.
Поначалу участников набирали прямо на улице. Исполнитель главной роли в спектакле «Эффект пинг-понгового шарика» был первым, кто откликнулся на приглашение стать хулиганом не уличным, а цирковым, вспоминает режиссер.
«С Колей познакомились возле Гостиного двора в Петербурге — он тусовался у станции метро. Мы вышли, взяли мячи для жонглирования, одноколесные моноциклы и сказали: «Мы делаем цирк, пойдемте с нами». Он согласился, и вот уже 17 лет продолжается это удивительное путешествие», — говорит Афанасьева.
Еще один старожил, Петр Рыбкин, попал в труппу в 15 лет. На выступление его привела мама.
«Я ничего о них не знал. Мы посмотрели спектакль, мне понравилось, мама куда-то отлучилась минут на пять, а когда мы вернулись домой, объявила: «Тебя взяли». Я удивился: «Куда?» Оказалось, у них как раз был набор, меня пригласили попробовать. Я сначала не хотел, но через полторы недели все-таки пришел», — рассказывает Петр. И за считаные минуты научился жонглировать тремя мячами. «В общем, меня затянуло», — говорит он.
«Я всегда был шустренький, поэтому мама и решила, что мне там самое место, а то занимался всяким другим… «творчеством», — признается артист. — Цирк мне все это заменил».
Недавно к труппе присоединилась группа из 30 человек с синдромом Дауна — для них открыли инклюзивный творческий центр. Постепенно идея увести трудных подростков с улиц трансформировалась в нечто большее, говорит Лариса Афанасьева.
«Если в 2000-м было понятно, что речь идет о детях на улице, то сейчас, мне кажется, дети в обычной общеобразовательной школе тоже принадлежат к группе социального риска, потому что они находятся в ситуации «заложников» школы. Им там часто некомфортно, они что-то внутри себя ломают», — уверена режиссер.
«Тюлени» и «олени»
Набор в цирк ежегодный. Именно набор, а не отбор. В «Упсала-цирк» принимают не тех, кто ловчее и артистичнее, а тех, кто искренне хочет работать, уточняет Лариса Афанасьева.
«Когда я слышу, что в детских студиях проводят кастинги и ребят набирают по каким-то критериям, для меня это тревожный звонок, потому что наша позиция такова: каждый человек априори талантлив, любой может раскрыться», — подчеркивает она.
Учеников делят на две группы: новички — «тюлени», основной состав — «олени». И те и другие с гордостью носят звание хулиганов, но на деле они — настоящие профессионалы, причем не только в традиционных цирковых дисциплинах.
«Мы придерживаемся философии нового цирка — это синтез разных искусств. Артист больше не воспринимается как тренажер, выполняющий сложнейшие трюки, хотя, конечно, для цирка это суперважно. У нас актер — творец, поэтому мы выбираем совершенно разные инструменты и жанры: контемпорари, хип-хоп, паркур, контактное жонглирование. Сейчас ребята активно осваивают анимацию, видеомэппинг. Разумеется, есть акробатика, батуты, но мы постоянно находимся в поиске, экспериментируем, раздвигаем для себя границы. Это позволяет уйти от клише — пуделей, мишуры, несмешных клоунов «, — объясняет Афанасьева.
В год труппа дает больше 40 представлений. В Москву «Упсала-цирк» привез два спектакля: «Я Басё», номинированный на «Золотую маску», и «Эффект пинг-понгового шарика».
Новые постановки придумывают все вместе, исходя из того, что волнует детей, чему они хотели бы научиться. По словам Петра Рыбкина, главное, что дал ему цирк, — ощущение сцены как дома. Свои мечты и планы он связывает именно с этим коллективом.
«Мне хочется, чтобы мои ученики чего-то достигли. Хочется передать им опыт, иначе для чего я его набирал? Как и моему первому тренеру и другим нашим преподавателям, мне важно, чтобы у ребят все получилось. Нас научили, что мы творцы своей судьбы, мы должны это передать», — уверен хулиган.
Немецкая студентка создала в Петербурге «цирк для хулиганов», а теперь пишет об этом диссертацию. Она рассказывает, как «Упсала-цирк» помогает детям и чем «трудные» подростки в Германии отличаются от российских
[p]С 2000 года в Петербурге работает социальный проект для «трудных» подростков «Упсала-Цирк», где детей учат цирковому искусству. Его основали немецкая студентка Астрид Шорн и режиссер Лариса Афанасьева.[/p]
[p]Через пять лет после создания Астрид ушла из проекта и сейчас пишет диссертацию о социальных цирках. «Бумага» поговорила с ней о том, как появился «Упсала-Цирк», как он помогал детям, попавшим в беду, и чем «трудные» подростки из Берлина отличаются от петербургских.[/p]
Как немецкая студентка приехала в Петербург, чтобы помогать «трудным» подросткам
— В Германии я училась на социального педагога, со школы изучала русский язык и поэтому хотела пройти стажировку в России. Не могу сказать, что хотела приехать именно в Петербург, — просто так сложилось. Совершенно случайно наткнулась на конференцию местной общественности о проблемах беспризорников, там познакомилась с человеком, возглавлявшим пункт помощи уличным детям «Лазарет», — и договорилась с ним о стажировке.
Во время стажировки я наблюдала за тем, как работает социальный пункт помощи у Московского вокзала, где предлагали медицинскую, психологическую и материальную поддержку беспризорникам. Подключалась к разным задачам — например, помогала врачам переводить описания лекарств из Германии или отбирала гуманитарную помощь.
Вскоре я поняла, что мне там мало места. Ведь еще я училась на театрального педагога и очень хотела попробовать поиграть с детьми в театр. Я нашла клуб, где было помещение и свободное время — и стала собирать первых детей. Там же я познакомилась с актрисой Натальей, с которой мы вместе начинали проект с цирком.
Как появилась идея «цирка для хулиганов» и какие сложности были во время работы
— С детьми было сложно играть в театр, так как им не очень нравится театр сам по себе. Я тогда жонглировала, училась кататься на одноколесном велосипеде, поэтому пришла мысль, что с театром можно объединить цирк. Это детям нравилось больше.
С первыми детьми, которых мы звали в цирк, мы познакомились еще в 1999-м, во времена моей стажировки. Я просто приглашала тех, с кем работала в пункте помощи. Мы с Натальей также набирали детей на улице, кроме того, были ребята из детского клуба, где мы занимались.На предложение «играть в театр» дети реагировали по-разному. Многие присматривались и уходили. Было сложно их удерживать, главным образом тех, кто приходил с улицы. С ребятами из бедных или сложных семей было полегче. Тогда мы их не звали в такое грандиозное предприятие, как цирк. Просто говорили, что играем, жонглируем, акробатикой занимаемся.
Окончив стажировку, я вернулась в Германию, а Наталья продолжила заниматься в детском клубе. Мне тоже хотелось продолжить, но я понимала, что проект надо сделать привлекательным именно для сложных подростков. Поэтому я начала разрабатывать собственную концепцию цирка, а также отправлять заявки на различные гранты. В конце концов мне удалось получить деньги, и в марте 2000 года я вернулась в Петербург с артистами из Германии.
Поначалу было тяжело. Не получалось подобрать педагогов и артистов, которые могли бы общаться со сложными детьми. Сталкивались и со множеством бытовых проблем. Например, с нами работал клоун, который хорошо привлекал детей с улицы, но не мог регулярно ходить на репетиции.
После первого месяца мне хотелось всё закончить — казалось, что ничего не получается. Но в марте 2000 года ко мне присоединилась режиссер Лариса Афанасьева, которая и сейчас руководит цирком — с ней я поняла, что всё работает. Появилась новая энергия, новые идеи, стали набирать артистов и создавать команду. Лариса хорошо общается с ребятами с улицы, ей интересна вся эта «хулиганская тема».
С марта всё это уже называлось цирком, а в апреле мы придумали название. «Упс» — от того, что у нас всегда что-то падало.
тут вам
не цирк
Листай вниз, знакомься с цирком))
в котором люди смеются и плачут, перья летят, в офисе висит «Золотая маска», в финале спектакля играет АукцЫон, пока дети на набережной устраивают мексиканский карнавал смерти. Это же отвал башки!
В стационарном шатре без животных и клоунов, в котором люди смеются и плачут, перья летят, в офисе висит «Золотая маска», в финале спектакля играет АукцЫон, пока дети на набережной устраивают мексиканский карнавал смерти. Это же отвал башки!
Уже 20 лет (ого!) мы задаёмся вопросом, зачем нужен цирк. И вот к чему мы пришли. Мы начинали как социальный проект. Большинство материалов про нас выглядит примерно так: «В 2000 году Астрид Шорн и Лариса Афанасьева занимались с детьми цирковым искусством прямо на улицах города». Да, в конце прошлого века были странные времена. Весёлые, потому что было много свободы, энергии и надежды. Но и печальные, потому что люди оказывались ненужными. И в те времена Астрид и Лариса создали цирк для хулиганов. Первых артистов нашли прямо на улице — заинтересовали жонглированием и моноциклом.
А панками так и остались — мы по-прежнему независимый культурный проект без государственного финансирования. Сегодня это наш выбор. Мы сами ищем средства на программы цирка и работаем во многом благодаря частным пожертвованиям и поддержке бизнеса. Вместе с вами мы создаём ту культуру, в которой мы живём. В этом смысле мы можем рассчитывать только на взаимную поддержку друг друга.
Да, многие дети по-прежнему здесь и сейчас что-то меняют в Упсала-Цирке, но мы делаем это и для следующего поколения. В доступном искусстве и образовании нуждается огромное количество людей. Мы строим культурную базу для того, чтобы завтра было немножко увереннее и свободнее. Через цирк мы говорим о важном, отвечаем на социальные вызовы и создаём общество, в котором хотим жить.
Шутки в сторону! Цирк — это серьёзно. Как говорят в цирке, это заруба. И наша заруба — создавать возможности для раскрытия творческого потенциала, чтобы люди становились свободнее и счастливее. Через эксперименты мы узнаём и расширяем границы. Мы меняем себя, общество и пространство вокруг.
А панками так и остались — мы по-прежнему независимый культурный проект без государственного финансирования. Сегодня это наш выбор. Мы сами ищем средства на программы цирка и работаем во многом благодаря частным пожертвованиям и поддержке бизнеса. Вместе с вами мы создаём ту культуру, в которой мы живём. В этом смысле мы можем рассчитывать только на взаимную поддержку друг друга.
Да, многие дети по-прежнему здесь и сейчас что-то меняют в Упсала-Цирке, но мы делаем это и для следующего поколения. В доступном искусстве и образовании нуждается огромное количество людей. Мы строим культурную базу для того, чтобы завтра было немножко увереннее и свободнее. Через цирк мы говорим о важном, отвечаем на социальные вызовы и создаём общество, в котором хотим жить.
Шутки в сторону! Цирк — это серьёзно. Как говорят в цирке, это заруба. И наша заруба — создавать возможности для раскрытия творческого потенциала, чтобы люди становились свободнее и счастливее. Через эксперименты мы узнаём и расширяем границы. Мы меняем себя, общество и пространство вокруг.