Ум во аде держать что такое
Держи ум твой во аде и не отчаивайся
Спросили меня, что значит – держи ум свой во аде. На эту тему старец (Софроний Сахаров) сказал нам: «не смейте стараться подражать старцу Силуану, и не пытайтесь воображать ад и держать себя там, потому что это воображение во-первых, а во-вторых мы не на его уровне». У меня возник ответ, что более важно для нас понять – что значит не отчаиваться. Не отчаивайся – никак не есть запрещение. Вы может помните момент когда Силуан в отчаянии сказал: «видишь Господи, хочу молится с чистым умом, но бесы меня не оставляют». После пятнадцати лет чрезвычайных подвигов он в первый раз получил ответ: «гордые всегда так мучаются от дьяволов». Силуан сказал: «Господи! Ты милостив, душа моя познала Тебя, скажи мне как смириться», и получил тот ответ: «держи ум твой во аде и не отчаивайся».
Как я понимаю слова Господа «ты сказал, что Я милостив, тогда Я скажу тебе, ну вот – не воображай себе, что ты что-то другое, чем то что ты видишь – ты не можешь 15 лет избежать дьяволов, ты в глубине ада и никогда не сможешь выйти оттуда, никогда. Но держи себя в этом понятии, понимай что это твое реальное состояние, что значит грехопадение, что значит что – праотец твой пропал во грехе; что все человечество такое – мучается от ада и исхода оттуда нет никакого, во веки веков. Но ты сказал, что Я милостив, и Я скажу тебе – если у тебя есть такая мысль, и тогда нет никакой нужды отчаиваться. Ты сказал, что Я милостив, ты знаешь, что Я и Вседержитель, ну тогда и не отчаивайся, только виждь ясно твое состояние, исповедай в себе, и когда возможно и перед другими братьями и перед Богом». Ты такой, и все-таки не надо отчаиваться ни о чем, потому что ты знаешь, что твой Бог Вседержитель и ты знаешь, как Он тебя любит.
И старец Силуан понял, как жить это слово от Бога, и стал делать как Господь его научил. И это стало его любимой песней: «когда умру – сойду во ад и здесь будет моя душа во веки одна». Как сказал старец: «никого другого не осуждал я во аде, но только себя – один я буду и вечно буду плакать: где ты Господь Бог мой, где ты Жизнь моя, где ты Свет мой?». Свидетельствует отец Силуан – что стал делать так (значит только начал делать), и сразу ум очистился, и Дух Святой свидетельствовал в его сердце, что он спасен.
Что значит спасен? ну как мы поем: «..со святыми упокой», значит он со святыми. Что значит быть со святыми – значит быть святым, как они. Значит, возвращая мысль на слово «Держи ум свой во аде…», не то значит, чтобы вообразить себе что-то, но чтобы понять наше настоящее состояние. Никогда не нужно сомневаться в любви Божией. Я говорю не нужно сомневаться, потому что сегодня мы так далеко от Бога, что если мы услышим это как заповедь – мы испугаемся и подумаем, что еще что-то надо держать, я не смогу. Но я говорю, что не в этом смысл заповеди – это откровение, что нет никакой нужды отчаиваться; но знать что так есть, быть реалистом. Не воображать, не думать, что ты можешь себя спасать. Я, Господь Бог твой, буду что-то делать; Я не говорю тебе, что Я буду делать – ты не сможешь понять; но сделай, как Я скажу – не отчаивайся. Виждь что ты есть и не отчаивайся, и узришь.
Смотрите, что слово «держи ум свой во аде» есть повеление – не отчаиваться; и неизвестно человеку – что будет? Почему не отчаиваться? Но если есть достаточная любовь в человеке, достаточное понятие, что Бог по любви просто не может потерять человека, не может повредить никак человеку; то человек отдает себя в руки Божии.
Помните как Господь сказал на кресте: «Боже Мой, Боже Мой! Зачем меня оставил…», сразу после этого сказал: «в руки Твои отдаю Мою душу». Значит, как будто оставили Его, и не только как будто, действительно было, что оставил Его Господь; но не потерял доверия: «Отче в Твоих руках оставляю Мою душу». Значит, если у нас есть доверие к Богу – сейчас, когда мы не знаем ни что делать ни что будет, но Бог знает и мы доверяем Богу. Господи! Дай нам доверие, потому что у нас его нет.
И смотрите, для меня реальность, видеть себя, как я есть, что я – сын ада, и выхода нет никакого! Но ад – вечный для меня, но Бог – предвечный; и Бог может то, что мы не можем вообразить. Вот – дай нам, Господи, послушание в любви.
Думаю, был другой момент на кресте Господнем – благоразумный разбойник. В его покаянии ему открылось, что тот Человек – Царь. Не знаю, что он понял тогда, что он как разбойник знал об этом неповинном Человеке, думаю, что может быть из-за смирения и исповеди его, что он разбойник – грешный, но тот, другой Человек – неповинный. Открыла ему благодать, что Тот – Мессия, Сын Божий. И тогда кричал он: «помяни мя Господи, егда приидиши во царствие Твоем …». Не зная когда будет, может быть долго, но когда это будет, помяни и меня Господи и не забудь меня грешного. И был ответ: «Аминь глаголю тебе, сегодня ты будешь со Мною в раю». Иоанн Златоуст говорил, «вор своровал и рай», и пошел туда до того как пошла туда Богородица – Она вошла в рай после разбойника.
Вот какая невероятная и милость и любовь Господня – как разбойник сегодня встретился с Господом в раю, так и отец Силуан, свидетельствовал, «я стал делать, как Господь показал мне, и ум мой вдруг очистился, и Дух свидетельствовал, что я спасен».
Почему сказал, что это и есть закон духовной жизни и отражается на всей жизни человека. Когда идешь исповедоваться, что ты будешь исповедовать духовнику? Ну что мы можем исповедовать духовнику, кроме того, что «отче, я грешный, как блудный сын – согрешил на небо и перед тобою». Что значит, на небо и перед тобою? Две заповеди дал нам Господь: любить Бога и любить ближнего человека, и вся наша совесть должна быть перед Богом и перед человеком. И потому исповедаемся не только перед Богом; там не нужен никакой человек, чтобы Бог нас слышал, я могу и в мысли сказать; но и перед человеком.
И есть разные мысли, которые (вы знаете), написаны в молитвослове, но и эту мысль можно иметь: что и перед человеком. Я прошу Бога простить меня; и тебя, брата моего, и отца моего, и вас братия, я прошу простить меня. Почему? – потому что если все мы должны быть в раю, то Бог должен меня простить, и я должен получить прощение от Бога, но и от вас, чтобы мы вместе жили в любви.
Пойду исповедаться, я грешный человек, и ожидаю от Бога прощения грехов, и от священника, и через него от всего человечества. Вы знаете, что вначале исповедь была перед всеми, не в таинстве; но человек не мог выдержать такое состояние любви, и теперь чтобы не соблазнить людей, которые не могут носить мою исповедь без соблазна; исповедь бывает в тайне.
То что я иду к исповеди с мыслью что я грешный, и надеюсь на покаяние: что значит это? – значит я держу ум свой во аде (в моей мере). Вот, отче, я съел слишком много, я смотрел телевизор, курил, принимал плохие мысли и т.д. Я не говорю, что я прав, или мне что-то не удалось, нет – я осуждаю себя, держу себя во аде. В том аде в какой мере я его вижу, но я надеюсь на прощение, значит надеюсь не отчаиваясь. Вот – в малом примере видно, что и в нас это слово действует.
Много случаев в этой жизни где это слово действует, но надо ответ кончить и думаю сказать, что в конце. Отец Софроний сказал, что это слово не нашей меры, как и Силуан; но все-таки наверное, придет время когда только и только это слово будет спасать людей, если понять его верно. Думаю что это время уже наступило, когда все против нас – нет ни духовников, нет ни порядка, пропало как будто предание, все разрушено, мы ленивы, мы в темноте, мы сыны этого темного века – все против нас. Какое спасение? Братия дорогие, скажу вам, никакое спасение невозможно.
В каком-то смысле, я могу понять, что есть люди, которые кончат самоубийством. Только знаю, что это никак не ответ – это опасность, включить себя вечно в свое отчаяние. Но у нас есть слово, от самого Бога – что в отчаянии нет нужды. У нас сегодня спасение невозможно, но мы ждем его от Тебя, Господи, ждем увидеть какое будет у нас спасение.
Один француз хотел открыть монастырь, пошел к одному старцу, и сказал: «я хочу открыть монастырь во Франции» (он был православный), а старец сказал ему: «Монастырь? В наше время это невозможно. Иди с Богом и сделай».
Так что вот, братия, помните и Евангелие воскресное, где апостол Лука и Клеопа говорили с печалью, но пришел один иностранец и спросил: «Почему вы печалитесь?» И сказали: «ты один иностранец не знаешь, что было здесь». «А что было?». Иностранец не знает, и начали рассказывать Ему. Но поймите, их недоумение и в каком-то смысле отчаяние, если тот Пророк велик не только словом, но и в деле – неделю тому назад Он воскресил одного человека не от смерти клинической, как сегодня может быть, а от тления! Запах у него был уже плохой, нет возможности возврата, но Он воззвал его: «Лазарь, выходи оттуда, и воскресни как человек». Если Тот не был Мессия, как говорят наши священники, Церковь и так дальше, кому мы теперь можем доверится? Кто, если придет как Мессия, какие знаки больше чем тот Человек может Он дать нам, и в слове, и в деле? Он был сильнейший, а если Он был Мессия, то как Его победили силы зла? Что – бесы победили Вседержителя Бога? Но смотрите, в каком недоумении, в какой темноте были они, когда мироносицы сказали им, что видели гроб пустой, и Ангел сказал, что Он воскрес, они испугались.
И когда начал говорить им тот Иностранец, человек который не знал что было в Иерусалиме, начал богословствовать по-иному, разжег их сердца, и так полюбили Его, что хотели задержать в доме и сказали: «Иди с нами, потому что день уже кончается и скоро будет ночь», и когда Он преломил хлеб – поняли, что тот Иностранец и есть Сам Христос, Он говорил с нами, и мы тогда ничего не поняли.
Я думаю – и в конце будет война и смущения, но Бог не будет побеждать, потому что Он уже победил 2000 лет тому назад. Все то смущение, есть только дым, это ложь отца лжи, как назвал его Господь. «Дерзайте, Аз победил мир». По-гречески «мир» это «космос». Мы видим, как Он победил космос, значит все силы победил. Не только мир, не только всех злых человек, но все темные силы в космосе, которые наполняют все поднебесное пространство, как писано в книге Иова.
Все это побеждено, и что они не делают, они могут обмануть нас теперь только потому что мы не живем в смирении – а значит, не живем в этой реальности, которой нас учит Господь через отца Силуана. Держи ум свой в том, что ты есть, виждь ужас, который в тебе, но не отчаивайся! Важнее то, что я вижу грех, чем величие греха, который я вижу. Я вижу ужас во мне, может маленький ужас, я еще не вижу как старец Силуан весь ад – вижу что я бестолковый человек, это мне страшно неудобно, но надо принять это. И вижу еще худшие вещи, но важно что я вижу, потому что видение начинает действовать во мне. Старец сказал, что видение своего греха есть начало созерцания, значит, что Свет Божий уже действует во мне, и теперь я вижу свою тьму. Но придет день, если я живу сим покаянием, когда я увижу тот Свет, который сейчас показывает мне весь ужас темноты моей. Но это уже другая тема и может быть надо закончить на этом. Простите меня, отцы и братия – стыдно, что после стольких лет со старцем, я так плохо владею русским языком, но думаю, от сердца к сердцу говорит любовь. Надеюсь что она поправит ошибки. Простите и благословите и помолимся друг за друга!
«Огненный» помысл преподобного Силуана Афонского
Иеромонах Пантелеимон (Королев)
Попробуем вникнуть в то, что она значила для богопросвещенного старца и что значит для нас, сегодняшних. Фраза «Держи ум твой во аде и не отчаивайся» – это откровение Божие, Господень ответ на вопрошание уже не юного, но еще не старого монаха Силуана, проведшего уже 15 лет в старательном соблюдении иноческих уставов.
Вот как повествует сам преподобный о том откровении:
«Дважды я был в прелести. Первый раз, в самом начале, по неопытности, когда я был молодым послушником, и тогда Господь скоро помиловал меня. Второй раз уже от гордости, и тогда долго я помучился, прежде чем Господь исцелил меня за молитвы духовника. Случилось это после того, как я принял некое видение.
Четырем духовным мужам я открыл об этом видении, и ни один из них не сказал мне, что оно от врага, однако прелесть тщеславия борола меня. Но потом я и сам понял свою ошибку, потому что снова стали мне являться бесы не только ночью, но и днем. Душа их видит, но не боится, потому что я чувствовал с собою и милость Божию. И так много лет страдал я от них; и если бы Господь не дал мне познать Себя Духом Святым, и если бы не помощь Пресвятой и благой Владычицы, то отчаялся бы я в своем спасении, но теперь крепко надеется душа моя на милосердие Божие, хотя по делам моим я достоин мучений и на земле, и во аде.
Долго я не мог разобраться, что со мною. Думаю: людей я не осуждаю, плохих помыслов не принимаю, послушание делаю исправно, в пище воздерживаюсь, молюсь непрестанно – почему же бесы повадились ко мне? Вижу, что я в ошибке, но не могу догадаться почему. Молюсь, они отойдут на время, а потом снова приходят. И долго душа моя была в этой борьбе. Говорил об этом нескольким старцам – они молчали, и был я в недоумении.
― Господи, Ты видишь, что я хочу Тебе молиться чистым умом, но бесы мне не дают. Скажи, что должен я делать, чтобы отошли они от меня?
И был мне ответ от Господа в душе:
― Горделивые всегда так страдают от бесов.
― Господи, Ты Милостивый, знает Тебя душа моя. Скажи мне, что должен я делать, чтобы смирилась душа моя?
И отвечает мне Господь в душе:
― Держи ум твой во аде и не отчаивайся.
О, милосердие Божие! Я мерзость пред Богом и людьми, а Господь так любит меня, и вразумляет меня, и исцеляет меня, и Сам учит душу мою смирению и любви, терпению и послушанию, и все милости Свои излил на меня.
С тех пор я держу ум свой во аде, и горю в мрачном огне, и скучаю о Господе, и слезно ищу Его, и говорю: «Скоро я умру и вселюсь в мрачную темницу ада, и один я буду гореть там, и тосковать о Господе, и плакать: «Где мой Господь, Которого знает душа моя?»
И великую пользу получил я от этой мысли: ум мой очистился, и душа обрела покой».
Еще в самом начале послушничества преподобный Силуан сподобился явления Господа (и в этом отрывке он упоминает об этом как о «скором помиловании»), и обстоятельства как первого, так и второго явления представляются весьма сродными той заповеди, которую получил преподобный: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся». В первый раз на преподобного напал дух отчаяния и внушал, что Бог немилосерд и неумолим, и казалось ему: «Бог отринул меня вконец, и уже нет мне спасения, но ясно видится в душе вечная погибель». Так и во второй раз отец Силуан из-за бесовских нападений почти отчаялся во своем спасении, но снова явление любящего Господа и познание Его Духом Святым разгоняют этот адский мрак и вселяют твердое упование на милосердие Божие.
Справедливость и милосердие Божие
Есть в православной догматике положения о том, что, с одной стороны, каждый человек грешен и по справедливости заслуживает отлучения от Бога и пребывания в местах мрачных и мучительных, а с другой стороны, что бездна милосердия и любви Божией устрояет все для спасения каждого. Но мало кто эти положения делал краеугольными для всей своей жизни и размышлял о них каждый день.
Преподобный Силуан в своих писаниях приводит нам несколько примеров таких людей. Первый из них – это пример александрийского башмачника из жизнеописания преподобного Антония Великого: «Святой Антоний молился в келии своей и услышал глас, говоривший ему: «Антоний, ты еще не пришел в меру такого-то башмачника в Александрии!» Святой Антоний пошел в Александрию, нашел этого башмачника и убедил его открыть, что есть особенного в его жизни. Он сказал: «Я не знаю, чтоб когда-нибудь делал какое-либо добро, почему, вставши утром с постели, прежде чем сяду за работу, говорю: все в этом городе от мала до велика войдут в Царствие Божие за свои добрые дела, один я за грехи мои осужден буду на вечные муки. Это же самое со всей искренностью сердечной повторяю я и вечером прежде, чем лягу спать». Услышав это, святой Антоний осознал, что точно не дошел еще в такую меру».
Подивимся и мы вместе со святым Антонием, насколько велика эта мера смирения: башмачник не только не покушается сравнивать себя с другими людьми, он не пытается даже сравнивать количество своих добрых дел с мерой своих грехов, он вовсе не признает за собой никакой ценности, никакой важности, даже ни единого доброго дела. Как далеко это от фарисейского «пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю» (Лк. 18, 12) или от процитированного выше «людей я не осуждаю, плохих помыслов не принимаю, послушание делаю исправно, в пище воздерживаюсь, молюсь непрестанно». От перечисления своих добрых дели качеств очень легко перейти к рассуждению о том, что мне, такому замечательному, люди и даже Сам Бог должны то-то и то-то. В этом есть гордость, а смиренномудрию, по слову преподобного Иоанна Лествичника, присущи «всегдашнее забвение своих исправлений» и «совершенное неверование своим добрым делам».
Но высота смиренномудрия, на которую призывал Господь преподобного Силуана, заключалась не только в том, чтобы отложить всякое высокое мнение о своих делах. Необходимо было осудить себя до ада преисподнейшего, как это делал авва Пимен, которого также упоминает в своих писаниях преподобный Силуан: «Если хочешь ощутимо иметь благодать Святого Духа, то смиряй себя как святые Отцы. Пимен Великий сказал своим ученикам: «Поверьте, чада, где сатана, там и я буду». И мне дал Господь уразуметь силу этих слов. И я, когда держу ум свой во аде, то покойна душа моя, а когда забуду об этом, то приходят мысли, неугодные Богу».
Приведем еще одну святоотеческую цитату, которая представляется нам уместной здесь. Авва Алоний сказал: «Если человек не скажет в сердце своем, что в мире я один да Бог, – не найдет спокойствия». Тесная и личная встреча человека с Богом, не развлекаемая ничем внешним, открывает в полной мере, что из себя представляет человек и являет, Кто Такой Бог. Какого великого трепета должно быть исполнено при встрече с Творцом разумное творение, сверх всякой меры облагодетельствованное и ответившее на дары пренебрежением, на любовь – грехами, на смирение – гордостью? Чего иного, кроме как осуждения на адские мучения, может ожидать душа, и ничто иное, кроме как на веру в милосердие Божие, может она опереться?
Так ставил себя пред лицом Божиим и старец Силуан – в чувстве осужденника, не готового еще встретиться со Всемогущим Богом. Когда преподобный тяжело заболел и уже приближался к своей кончине, его ученик отец Софроний (Сахаров) спросил его: «Старец, Вы хотите умереть?» «Я еще не смирился», – ответил он. Несмотря на всю свою любовь к Богу, несмотря на все подвиги, подъятые ради Него, преподобный Силуан ощущал, что еще не достиг той цели, ради которой принял особую заповедь от Господа, – не стяжал еще полного и истинного смирения.
Опытно знать и Бога, и адские муки
Всякому усердному монаху преподобный Иоанн Лествичник советует «воображать и вспоминать бездну темного огня, немилостивых служителей, судию немилосердого и неумолимого, бесконечную глубину преисподнего пламени и тесные сходы в подземные места, ужасные пропасти и другое сему подобное», но старцу Силуану для того, чтобы держать свой ум во аде, не нужны были такие слова и образы – ему достаточно воскресить в своей душе тот опыт реального соприкосновения с адом, который у него уже был.
Вспомним и еще об одном человеке, который имел опыт пребывания во тьме адской, – это святой праведный Лазарь Четверодневный, брат святых Марфы и Марии, воскрешенный Господом. Священное Предание гласит, что после того, как Лазарь вкусил горечи ада, он не вкушал ничего, кроме сладкого, и никогда не улыбался. Хотя рацион старца Силуана, крайне воздержного в пище, был совсем иной, чем у святого Лазаря, в отношении смеха они близки: по свидетельству отца Софрония (Сахарова) «старец никогда не смеялся до звука, никогда не говорил двусмысленно, не насмехался и даже не подшучивал над людьми. На обычно серьезно-спокойном лице его иногда намечалась едва уловимая улыбка, не раскрывавшая губ, если только при этом он не произносил слова». Аскетическое удаление от смеха вовсе не означает напускной суровости или жесткости характера, наоборот, старец Силуан в общении с людьми являл удивительную мягкость, редкую уступчивость и послушание. Да и о милостивом Господе нашем Иисусе Христе нигде нет в Евангелии упоминания, чтобы Он смеялся, но есть упоминание о том, как Он прослезился.
«Давай душе подвиг по силе ее»
Можем ли мы говорить, что коль Господь дал Своему угоднику повеление «держи ум твой во аде и не отчаивайся», то эта заповедь обязательна и для нас? И да, и нет. Все мы ежедневно исповедуем веру в Господа, «паки грядущего судити живых и мертвых», признаем себя «достойными всякого осуждения и муки» и не теряем упования на человеколюбие Божие, но крепко держать свой ум во аде – дело духовных богатырей.
Это видно из того, какое толкование давал сам преподобный Силуан следующей патериковой истории: «Некий брат пришел к авве Сисою в пору аввы Антония. И когда они разговаривали, брат сказал авве Сисою: «Отче! неужели ты не достиг в меру аввы Антония?» Старец отвечает: «Каким образом я могу достигнуть в меру сего святого? Если бы я имел один из помыслов аввы Антония, то был бы весь как огонь. Впрочем, я знаю человека, который, хотя и с большим трудом, может носить помысл его»».
Помысл аввы Антония, по объяснению старца Силуана, – это тот самый, которому он научился от александрийского башмачника: «Все спасутся, один я погибну», – а человек, который может этот помысл носить, – сам преподобный Сисой Великий.
Этот помысл мог носить и преподобный Феодор Студит, который чуть ли не в каждом своем огласительном поучении печально вздыхает о том, что один он будет осужден на вечные муки за свое нерадение, и надеется спастись только благодаря молитвам братии и их добродетельной жизни. Вздыхая так, святой Феодор никому не пытается привить этот огненный помысл аввы Антония, но в равной мере обращает внимание братии к мыслям и о райских благах, и об адских муках.
Так и старец Силуан, свидетельствуя о том, какую великую пользу в духовной жизни он получил, стараясь держать ум во аде, побуждает других к этому очень мягко: «Надо осудить в душе самого себя, но не отчаиваться в милосердии и любви Божией. Нужно стяжать смиренный и сокрушенный дух, тогда отойдут все помыслы и очистится ум. Но надо знать при этом свою меру, чтобы не перетрудить души. Изучи себя и давай душе подвиг по силе ее».
Что значит держать ум свой во аде?
Вопрос духовнику обители
Вопрос: Недавно прочитала такую фразу: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся». Отец Андрей, поясните, пожалуйста, что это значит?
Ответ: Это значит, что нужно считать себя хуже всех, считать себя недостойным милости Божией и в то же время не отчаиваться, не терять надежды на Бога.
Человек смотрит по сторонам и делает какие-то выводы, составляет какое-то мнение о себе; человек живет своим умом, доверяет ему. Мы проигрываем из-за того, что в нас есть самомнение, гордыня, самонадеянность — это то, что мешает нам быть с Богом. А когда человек опускает свой ум во ад, то видит во всем свою вину, видит, что недостоин милости Божией, что он ничего не знает, ничего не понимает, ничего не стоит, что всё в нем подчинено греху. И в то же время остается Бог, Который его любит — вот это и есть «не отчаивайся». Это нам подсказка, чтобы мы в любых жизненных испытаниях не теряли надежды на Бога.
В этом состоянии мог быть только святой Силуан Афонский, который услышал эти слова от Господа, и то он сказал, что если бы это состояние продлилось, он бы физически умер.
Держать ум во аде — это непростое дело, искусственно это не сделаешь. Но Господь нам показывает, как нужно бороться с грехом.
Православная Жизнь
В момент кризиса многие люди оказываются весьма близки ко Христу. Но, не зная этого, идут к психиатру.
Пока врачи предрекают миру, где ковид следует волна за волной, пандемию депрессии, обратимся к опыту святых. У них есть, оказывается, формулы извлечения из того, что нами переживается как кризис (от греч. «суд»), максимума выгод для души. Одна из таких формул: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся». Это откровение, данное Господом преподобному Силуану Афонскому, чью память мы ныне отмечаем, может помочь и нам. Каким образом? – Отвечают пастыри.
То, что абсолютно недостижимо для тебя, легко для Бога
Иеромонах Прокопий (Пащенко), насельник Соловецкого Спасо-Преображенского монастыря:
– Понять это откровение, данное Господом преподобному Силуану, можно именно в контексте духовного опыта самого святого. Однажды, когда будущий преподобный не был еще даже пострижен в монашество, его келья «наполнилась странным светом, который пронизал даже и тело его так, что он увидел свои внутренности». В голове промелькнула мысль: «Прими! – это благодать». Душа Симеона (так звали преподобного до пострига) при этом видении смутилась. После видения странного света ему стали являться демоны, которые то говорили ему: «Ты теперь святой», то: «Ты не спасешься». Однажды Симеон спросил демона, почему они то убеждают его, что он свят, то объявляют, что он не спасется? «Мы никогда правды не говорим», – был ответ.
«Смена демонических внушений, то возносящих на “небо” в гордости, то низвергающих в вечную гибель, угнетала душу молодого послушника, доводя его до отчаяния, и он молился с чрезвычайным напряжением».
Cпал мало, урывками. Шли месяцы, а мучительность демонических нападок все возрастала. Душевные силы стали иссякать, он изнемог, потерял мужество, а отчаяние и страх гибели все усиливались.
«Ужас безнадежности все чаще и чаще овладевал всем его существом. […] он дошел до последнего отчаяния и, сидя у себя в келье, в предвечернее время, подумал: “Бога умолить невозможно”. С этой мыслью он почувствовал полную оставленность, и душа его погрузилась во мрак адского томления и тоски. В этом состоянии он пробыл около часа».
В тот же день, находясь в церкви, глядя на икону, он увидел живого Христа – всепрощающего, безмерно любящего, радостного. Господь непостижимым образом явился подвижнику, и все его существо исполнилось огнем благодати Святого Духа.
Через некоторое время подвижник был испытан новым искушением. Однажды демоны показали ему видение: когда он стоял в храме во время богослужения, то услышал вдруг, как царь Давид поет в небе славословие Богу. Отцу Силуану представилось, что у храма не стало ни купола, ни крыши, ему стало казаться, что он видел отверстое небо. Об этом видении он рассказывал четырем духовникам, но никто не сказал ему, что это видение было показано демоном.
«Я сам думал, – рассказывал потом старец Силуан, – что бесы не могут славословить Бога, и что, значит, это видение не от врага. Но прелесть тщеславия борола меня, и я снова стал видеть бесов».
Святые отцы советуют в подобных случаях, чтобы не повредиться умом, почитать себя недостойным видений.
Демоны приходили к нему в келью и не давали молиться. И тогда это уже был вопль изнемогшей в брани души, на что Господь подсказал: «Гордые всегда так страдают от бесов». Гордость, как отмечал потом уже умудренный старец Силуан, трудно распознать в себе. Пока человек не смирится, Господь оставляет его помучиться своим бессилием. «А когда смирится душа, тогда враги побеждены, и душа обретает великий покой в Боге». Душа преподобного, по его словам, в период демонических атак «стояла во аде». Гордую душу темная сила штурмует как нечто, по праву должное принадлежать ей. Всем, кто подобно прошедшему через этот опыт отцу Силуану будет подвергаться таким нападкам, он советует стоять мужественно, но надеясь не на себя, а крепко уповая на Бога, и враги не выдержат.
Комментируя опыт преподобного Силуана, иеромонах Рафаил (Нойка) – ученик его ученика архимандрита Софрония (Сахарова) – отмечал, что преподобный Силуан находился в состоянии, при котором он уже не знал, что ему делать и как терпеть. 15 лет суровой аскетической борьбы не приблизили, как казалось, его ко Христу. Но настал тот момент, когда Богу стало возможно говорить с ним, – а это тот миг, когда душа уже разуверилась в себе и ищет только помощи от Бога. Господь тогда и дал преподобному Силуану откровение: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся».
По объяснению отца Рафаила, эти слова можно понять следующим образом. Будь реалистом: ты видишь, что не в силах победить врага, помни, что ты грешник. Но помни также и о том, что Господь – милостивый, а потому нет нужды отчаиваться. То, что абсолютно недостижимо для тебя, легко для Бога.
То, что было попущено пережить преподобному Силуану, по форме напоминало тяжелую депрессию – состояние, в общем-то, известное многим нашим современникам. Но мы не думаем о святом как о человеке с психическим расстройством, а видим в нем подвижника, ведущего внутреннюю войну. Преподобный Силуан рассказывал, что однажды на него напал дух отчаяния, и ему стало казаться, что Бог отринул его и спасения нет, победы в этой битве уже не будет. Дух этот столь тяжел и томителен, что о нем страшно было даже потом вспоминать. «Душа не в силах понести его долго», – признавался ратоборец.
В жизни духовной, по мнению отца Рафаила, сокрыт выход из кризиса. Переживая кризис, многие люди в этот момент оказываются весьма близки ко Христу. Но, не зная того, они идут на прием к психиатру.
«Знай душа силу слов и образ мысли святого Силуана, наверняка тут же вышла бы из обдержащего ее тягостного мрака, не нуждаясь в таблетках».
Дополняя слова отца Рафаила, надо все-таки уточнить, что откровение «держать ум во аде и не отчаиваться» было дано преподобному Силуану после того, как он вкусил благодати. Преподобный опытно познал реальность духовного мира. Если же человек со всей очевидностью к такому опытному познанию не пришел, то возникает риск того, что привыкший полагаться в мире сем на себя, он, погружаясь мыслью во ад, может просто не удержаться на этой заповеданной грани: «не отчаиваться».
Да и к тому же даже такому подвижнику, как преподобный Силуан, который мог советоваться со многими опытными духовниками Святой горы Афон, эти мучительные перепады состояний были попущены из-за неосознаваемой им гордости. Кто из нас уверен в том, что он покаянно постиг всю меру своей гордости?
Поэтому лучше все-таки не вырывать это ставшее известным откровение из того контекста духовной брани, в котором оно было получено, а, изучая книги о преподобном Силуане Афонском, приобщаться, по совету отца Рафаила (Нойки), опыту нашего святого соотечественника, постепенно усваивая его образ мыслей.
Хорошо бы читать и книги самого отца Рафаила – они написаны в той же духовной традиции, унаследованной им от своего наставника – отца Софрония (Сахарова), а тем – от преподобного Силуана Афонского. Преподобный Силуан стяжал опыт делания, что называется, потом и кровью, нам же этот опыт достается от отца Рафаила в доступных для понимания объяснениях, – хотя названия своих книг современный нам автор и возводит к богодухновенным строкам Священного Писания. Например, «Живи мя по словеси Твоему».
Когда приходит Бог?
Протоиерей Сергий Баранов, старший священник и духовник Иверского женского монастыря:
– Кризис – это возможность обогатиться благодатью. Именно именем Христовым любой кризис и преодолевается – бывает быстро, иной раз долго. Но того, что ты можешь получить в кризис, тебе никогда не добиться без этого кризисного трамплина. Святые радовались трудностям, специально даже выдумали аскезу, чтоб создавать их себе. Они желали этого умирания, потому что знали, что именно так и приобретается благодать. Надо преодолевать себя – вот когда тебе не хочется вставать на молитву, тебя всего корежит и внутренне, и физически, знай, что именно тогда молитва и пойдет, когда ты все это сможешь превозмочь. Но вовсе не своей силой.
От того-то преподобный Силуан Афонский и искал максимальных показателей кризиса. У старца Софрония (Сахарова) мысль неотступна от этого состояния «на краю ада». Да потому что именно там тебя и встречает Христос! Хватает тебя, чтобы ты не грохнулся, когда ты на Него надеешься. Это тот момент, ради которого, испытав его, ты все уже готов отдать. Как тот купец за драгоценную жемчужину (Мф. 13: 45). Идет и продает все – все свое имение: то, что ранее было доступно тебе, тебя вдруг уже не радует. А вот оказаться в этой нищете, за которую обещано Царствие Небесное (Мф. 5: 3), – самое то. Высшее из удовольствий.
Тренируйтесь в этом направлении. Для того нам и дана жизнь: не довольствоваться малым, а высшего искать. И вы уже не будете метаться и горевать, когда вас очередной кризис накроет, – вы используете его как шанс. И чем больше у вас будет этого опыта вживания в кризис и извлечения из него благодати, тем отважнее и прямее вы будете идти по жизни, уже не боясь ничего и во всем доверяя Богу. Проходя именно так сквозь кризисы, вы уже не просто будете верить в Бога, но будете знать, что Господь никогда не оставит.
Но мы часто негодуем, расстраиваясь даже до слез: вот я подвизаюсь, а где благодать? Так Бог же нам ее заботливо и не дает. Пока сердце человеческое через страдания, через аскезу не навыкнет смирению, ему опасно вручать дар благодати. Человек же сразу с ума сойдет. Если у тебя сходу все в духовной высшей жизни получилось, ты же вознесешься. А святые отцы писали: увидел брата, возносящегося на небо, – дерни его за ногу, пусть лучше упадет.
Преподобный Силуан Афонский, величайший святой нашего времени, едва поступив в монастырь, уже имел самодвижную молитву, непрестанно творящуюся в сердце. И духовник Свято-Пантелеимонова монастыря взял да и сказал ему: «Силуан, если ты в молодости такой, каким же ты будешь в старости, в конце своего подвига?» – тем самым искусив его. Этот помысел, как змея, проник в сердце неопытного и опустошил его. Вместо рая – ад в душе. А познав, что это такое, святой потом и плакал за весь мир от того, что видел большую часть человечества, обреченной на ад… – это действительно страшно.
Сам отец Силуан дошел до крайней грани отчаяния. Но у него был опыт видения Бога, он знал, за что и ради Кого он сражается, и благодать, в итоге изливаемая на него за эту борьбу, была настолько преизобильной, что душа не могла ее всю вместить. Поэтому если у нас что-то не получается в духовной жизни, то это еще не повод грустить. «Не мерою дает Бог Духа» (Ин. 3: 34). Если не дает – значит не готовы. Так тем более нельзя опускать рук. «Царство Божие нудится» (Мф. 11: 12). Благодать от Бога, но Господь-то смотрит именно на наши труды. И как только мы пришли в то устроение, когда дар нам не будет во вред, то дает нам, и «дает не мерою».
Господь бы и сейчас нам всем все дал, да мы не приготовили себя. А это кропотливый и нескорый процесс. Бог испытывает, смотрит на усердие, на постоянство. На смирение. Образ дан во Христе (Мф. 11: 29) – воцаряются уподобившиеся. Никакие из наших подвигов не должны обгонять смирения. Иначе это будет дьяволизм, гордыня. Один из главных признаков такого перекоса – человек перестает слышать кого-либо. На самом деле он не слышит уже и себя, а только помыслы, которые всевает ему враг. Такой и хотел бы, может, поклониться Богу, а на самом деле кому поклоняется?
Преподобному Силуану это было показано, когда в келье его между ним и иконой встал бес во весь рост, ожидая поклонения себе. И вот тут-то на мольбу отца Силуана ему было открыто: «Гордые всегда так страдают от бесов». И он понял главное, о чем надо просить: «Господи, научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась моя душа». И услышал: «Держи ум твой во аде, и не отчаивайся».
Вот это самое лучшее, когда Бог дает тебе план действий, а не когда человек сам себе что-то конструирует. Поэтому, когда возникают искушения, надо отдавать себе отчет, что время, когда они возникли, форма этих искушений и их мера – это все во власти Бога. Не нужно ничего самому себе надумывать – просто несите то, что Бог вам посылает, и несите с благодарностью. А Бог каждому из нас дает как раз то, что нам нужно. Искушений в жизни у всех хватает. Бегать от них не надо. Надо их нести. Если вы будете противостоять искушениям не только внешне, но и внутренне, пытаясь при этом исполнять заповеди, то можете дойти до отчаяния, осознав, что на самом деле ничего исполнить не можете. Есть желание, есть честность, есть неустанный труд, а постоянно все рушится. Рушится и рушится. И человек подходит к такой черте, когда явственно видит и собственное несовершенство, и невозможность самому исполнить заповеди. Вот эта как раз та самая точка ада: она очень болит, тревожит и, может быть, повергает в отчаяние…
Но Господь передал через преподобного Силуана вот это откровение: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся!» Если вы искренне будете стараться следовать Евангелию и все-таки не отчаиваться, вот именно в этой точке, когда надеяться уже не на что, и приходит Бог и укрепляет человека. Но это все постигается на опыте. Теоретически тут что-либо сложно объяснить и понять. Это все надо самому прожить.