Ум не заменяет знания что значит
Ум не заменяет знания что значит
Умным мы называем не того, кто много знает, а того, кто до всего или, во всяком случае, до многого доходит своим умом.
Идеи – это цветы мышления; благодаря им оно плодоносит.
Если умный боится показать себя глупцом, то мудрому это не страшно.
Как мы думаем, так и живем.
Лучше думаем – лучше живем.
Интуиция – великая вещь, но без союза с логикой она беспомощна и даже вредна, превращается в легкомыслие и/или мистицизм.
Между мышлением и познанием есть существенное различие и не только в том, что познание включает в себя также чувственные формы отражения. Мышление в равной степени “участвует” как в познавательной, так и в управляюще-преобразовательной деятельности. Последние противоположны по своей направленности. Познание – это преимущественно отражательная деятельность, осуществляющая перевод материального в идеальный план (распредмечивание). В познании субъект стремится разделять то, что разделено в объекте, и соединять то, что соединено в объекте. Напротив, управляюще-преобразовательная деятельность осуществляет “перевод” идеального в материальный план (опредмечивание). В этой деятельности субъект стремится разделять то, что соединено, и соединять то, что разделено. Мышление же осуществляет на идеальном, психическом уровне взаимодействие (взаимопереход, взаимоопосредствование) этих противоположно направленных форм деятельности.
Кажется очевидным непререкаемый авторитет разума и, напротив, странным, почему люди, философы вновь и вновь атакуют разум, отвергают его притязания на верховенство и т.д. и т.п.
В том, что разум управляет человеком, его поведением, есть противоречие. С одной стороны понятно, что в разуме сосредоточены основные нити управления человеческим поведением. Но, с другой, как может “часть” (а разум лишь “часть” человека, пусть главная, но всё же “часть”) управлять, “вертеть” целым?
Да, действительно, разум – ”часть”, но такая, которая делает целое целым. Разум – интегральное “свойство” человека, делающее его целым, т.е. он в известном смысле и часть, и целое, является связующим звеном между “частями” человека и человеком как целым.
Рационалисты любят декартовское “я мыслю, следовательно, существую”. Иррационалистам ближе шекспировские слова: “есть много, друг Гораций, на свете такого, что и не снилось нашим мудрецам”.
Рационалисты акцентируют внимание на верховенстве разума, а иррационалисты – на его ограниченности, на том, что разум меньше самого человека, меньше жизни, и поэтому не может быть верховным руководителем жизни. И те и другие правы по-своему. Истина, как всегда, где-то посередине. Человек, с одной стороны, старается руководствоваться в своем поведении доводами разума, а, с другой, ведет себя порой как существо внеразумное, лишенное разума, а то и просто безумное, как чувствующее, наслаждающееся или страдающее, как волящее или безвольное и т.д.
И пренебрежение разумом, и ориентация только на разум нечеловечны, а то и бесчеловечны.
Гегель говорил: “хитрость – слабость ума”. Это утверждение верно лишь отчасти. Человек порой вынужден хитрить, поскольку не знает иных способов решить проблему. Конечно, стремление везде и всюду хитрить, обманывать отнюдь не свидетельствует о большом уме хитрящего. Но в иных ситуациях применение хитрости существенно облегчает решение проблемы или даже является единственным способом ее решения. Военная хитрость – необходимая вещь. Она свидетельствует отнюдь не о слабости ума военоначальников, а, напротив, об их уме-мудрости. В хоккее спортсмены применяют много разных хитростей. Например, используют финт – обманное движение. То же в конкурентной борьбе… Одним словом, человек применяет хитрость там, где ему нужно кого-нибудь обмануть.
Хитрость – вполне положительное качество мышления. Слабостью ума она становится в тех случаях, когда используется как единственная способность мышления.
Хитрость обычно применяют в тех случаях, когда один ум сталкивается с другим умом, человеческим или животным. Хитрость – это смекалка в конфронтационных отношениях с людьми и животными, смекалка, применяемая в ситуации обмана.
Когда человек постоянно хитрит в отношениях с другими людьми, это значит, что он находится с ними в состоянии конфронтации, противоборства, конфликта, вражды, войны. Здесь могут быть два объяснения: 1) человек вынуждается обстоятельствами к такому поведению (например, дитя по отношению к взрослым или женщина по отношению к мужчине или слабый человек по отношению к сильным и недобрым людям); 2) человек, настроенный на волну конфронтации с другими людьми либо из-за болезненной мнительности, либо из-за патологической злобности.
Существуют три способности мышления: ум, разум, рассудок. УМ ЯРОК, РАССУДОК ЯСЕН, РАЗУМ ГЛУБОК.
Ум питает остроумие и находчивость.
Рассудок – отец благоразумия.
Разум рождает мудрость.
“Разумность, – писал Николай Кузанский, – есть знание истины, чувство красоты и желание блага”. И в самом деле, в мудрости добро, красота и истина соединяются как в фокусе. От такого соединения их сила многократно увеличивается. К мудрости как нельзя лучше подходит новомодное слово “синергизм”. Она не является в отдельности, ни истиной, ни добром, ни красотой. Она то, что ведет или может привести к истине, добру и красоте, что является предпосылкой или условием истины, добра и красоты.
Для того, чтобы быть мудрым, нужно две вещи: опыт и труд мысли.
Мудрый человек – здравомыслящий; он избегает крайностей. (П. Буаст: “Чтобы стать циником, нужно быть умным, чтобы хватило ума не стать им, нужно быть мудрым”)
Мудрый человек способен решать и решает большие задачи. (“Сильный телом одолеет одного, сильный мудростью одолеет многих”)
Мудрый человек впитывает в себя мудрость многих. (Вудберри: “Знанием может владеть ум ученого, но мудрость – это дыхание народа”)
Мудрый человек становится таковым лишь благодаря себе. (М. Монтень: “Если можно быть учеными чужой ученостью, то мудрыми мы можем быть лишь собственной мудростью”. Л. Н. Толстой: “Для того, чтобы человеку принять чужую мудрость, ему нужно прежде самому думать”).
Мудрость – сплав личного опыта и коллективного разума людей.
Мудрый человек по хорошему всеяден, любознателен и пытлив, извлекает пользу из всего. (Индийская мудрость: “Мудр человек, умеющий всюду найти достойное изучения и из каждой незначительной вещи извлечь полезный для себя урок”. Д. Рёскин: “Мудрый находит себе помощь во всем, потому, что его дар состоит в том, чтобы извлекать добро из всего”).
Мудрый человек – дальновидный, прозорливый. (Китайская мудрость: “мудрый человек не лечит болезни, а предотвращает их”).
Мудрость – воплощение глубины разума, притом бездонной. Правильно сказал Олджер: “Ученый человек – сосуд, мудрец – источник”.
Мудрость – соединение знания с благом (Эсхил: “Мудр не тот, кто знает много, а тот, чьи знания полезны”. “Мудр – кто знает нужное, а не многое”).
Мудрость рождается в союзе знания и умения. Она не в том, чтобы владеть истиной, а в том, чтобы уметь находить истину. И не в том, чтобы уметь, а в том, чтобы знать, как научиться умению.
Мудрость не в знании самом по себе, а в том, чтобы уметь применять знание на деле, и не в умении самом по себе, а в том, чтобы принимать решения со знанием дела.
Пренебрежение здравым смыслом – это пренебрежение умственным здоровьем. Ведь здравый смысл – отнюдь не нечто ординарное, обыденное, консервативное. Здравый смысл – здоровое мышление! А здоровое мышление, здравомыслие действует везде! И в “стенах домашнего обихода”, и в незнакомых ситуациях, и в экстремальных условиях. Руал Амундсен первым дошел до Южного полюса и остался жив. А Роберт Скотт дошел лишь вторым и на обратном пути погиб. Почему? Потому что в действиях Амундсена было больше здравого смысла, чем в действиях Скотта. Амундсен воспользовался испытанным средством передвижения в полярных странах – собачьими упряжками. Скотт же решил попробовать таких экзотических животных как пони.
Понятие здравомыслия указывает на то, что мышление, как и человек вообще, может быть здоровым, нормальным, а может быть и нездоровым, больным, ненормальным, патологическим. В последнем случае мы имеем в виду не столько больное мышление в медицинском смысле, сколько ненормальное мышление, существующее в пределах психического здоровья или на грани психического здоровья и болезни. Психически здоровый человек может мыслить (размышлять, рассуждать), опираясь не на здравый смысл, а на что-то другое, например, подчиняясь воле чувств, предаваясь безудержной фантазии или желая удивить, поразить воображение обывателя.
Здравомыслящее поведение – ядро осмысленного поведения. Осмысленным мы находим все то, что освещено светом разума, мышления. Здравый же смысл мы видим не в том, что является просто осмысленным, а в том, что соответствует нашим представлениям о жизни-здоровье как в масштабах отдельного “я”, так и в масштабах коллективного “я” разных уровней (семьи, коллектива, нации, человечества). Человек, например, может осмысленно (из-за тягот жизни) пойти на самоубийство, но оправдать этот его поступок с позиции здравого смысла никак нельзя. Лишающий себя жизни – тем более лишается здоровья, а это отнюдь не здравое поведение.
Здравый смысл – величайшая мыслительная ценность, обозначающая границы нормального, здорового мышления, здравомыслия. Опираться на здравый смысл – значит держать в узде свое мышление, эмоции, воображение, волю, т.е., с одной стороны, направлять мышление в нужное русло, а, с другой, не позволять ему “растекаться по древу”.
Здравомыслие – это когда человек не торопится делать выводы и одновременно не затягивает с выводами, в меру рассудителен и в меру безрассуден, в меру осторожен и в меру смел, в меру верит и в меру не верит, в меру сомневается и в меру не сомневается, в меру надеется и в меру не надеется, в меру боится и в меру не боится.
Здравомыслие – это самооценка в меру, не выше, но и не ниже.
Здравомыслие – это трезвый взгляд на вещи, на жизнь, не через розовые очки, но и не через черные; это взгляд глазами с нормальным зрением, ни опьяняюще-романтический, прекраснодушный, ни цинически-разочаровывающий, мрачный.
Здравомыслящий человек по возможности мыслит логически, не любит парадоксы. Парадоксальное мышление – это либо манерное, либо больное мышление, либо то и другое. В первом случае человек играется, играет в мышление, работает на публику. Во втором случае человек находится на грани психического заболевания, его мышление-сознание близко к тому, чтобы быть разорванным, раздвоенным.
С другой стороны, здравомыслящий человек не увлекается логикой до последнего, оставляет место для интуиции, фантазии, полета мысли. Исключительно логично мыслящий человек – рассудочен, нуден в общении, педант, пунктуалист, действующий как автомат-робот и попадающий от этого обычно впросак.
Здравомыслие – мера во всем, даже в том, чтобы соблюдать меру.
Глупцы замечают только промахи людей и не обращают внимания на их достоинства. Они подобны мухам, которые норовят сесть только на воспаленную часть тела.
Лишь тупицы копируют один другого.
Истина для глупцов – то же, что факел среди тумана: он светится, не разгоняя туман.
Молчание – добродетель дураков.
Где глупость – образец, там разум – безумие.
Нет ничего опаснее дурака, который пытается изобразить умного.
Если глупец избегает порока – впадает в другой.
Когда человек говорит мало – он кажется умнее.
Глупцов благоразумию научают несчастья.
Не слово, а несчастье есть учитель глупцов.
Глупцы стремятся к выгодам, доставляемым счастливым случаем, знающие же ценность таких выгод стремятся к выгодам, доставляемым мудростью.
Глупцы желают жить, боясь смерти, вместо того, чтобы бояться старости.
Злословие и клевета не имели бы такой силы, если бы глупость не пролагала им пути.
Александр Дюма-сын 6, 207
Веселые люди делают больше глупостей, чем печальные, но печальные делают большие глупости.
Осел и в львиной шкуре будет реветь по-ослиному.
Молчаливость – мудрость глупца.
Публилий Сир 1, 128
Кто глуп и понял это, тот уже не глуп.
Публилий Сир 12, 59
Голод обостряет ум и у глупцов.
Заблуждаться свойственно всякому, но упорствует в своем заблуждении лишь глупец.
Одно из величайших бедствий цивилизации – ученый дурак.
Глупость – та или иная степень слабоумия. Каждый бывает слаб умом и, следовательно, каждый бывает глуп.
Если просто дурак бывает опасен, то ученый дурак опасен вдвойне.
Примечания:
[1] Здесь и далее первая цифра обозначает номер книги в списке литературы, вторая цифра – страницу книги.
[16] См.: журнал “Здравый смысл”, 1997, № 3. С. 36.
[17] Кант И. Соч. в 6 т. Т. 3, М., 1964. С. 218.
Ум не заменяет знания что значит
Невежда удивляется, что вещи таковы, каковы они суть, и такое удивление есть начало знания: мудрец, наоборот, удивился бы, если бы вещи были иными, а не таковыми, какими он их знает.
Вселенная для знаний — необъятна!
Разница между знанием и пониманием большая. Знания постигаются памятью, понимание — разумом.
Задача профессора высшего учебного заведения — научить студента не только знать, но и понимать те или иные явления природы, самостоятельно разбираться в них и по некоторым известным критериям определять новые неизвестные факты.
Человек страшится только того, чего не знает…
Есть ученость истинная, светлая, плодотворная и благотворная, и есть ученость лживая, мрачная, бесплодная, хотя и работящая.
Невежество — рабство, знание — свобода.
Автору книги, которая должна служить руководством для начинающих, не менее важно, чем историку или литератору, пробудить в сознании читателя любопытство, прежде чем его удовлетворить. Если же пользоваться этим приемом, то изучение предмета не вызовет утомления, тогда как при пренебрежении им то же занятие станет мучительной работой при постоянном умственном напряжении.
Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которые делает человека лишь педантом, а в использовании фактов, которое делает его философом.
Единственное лекарство против суеверия — это знание. Ничто другое не может вывести этого чумного пятна из человеческого ума.
Образование — клад, труд — ключ к нему.
…Врожденные дарования подобны диким растениям и нуждаются в выращивании с помощью ученых занятий…
Наши познания не должны быть ложем для отдохновения, ни монастырем, где бы мы прогуливались в одиночестве, ни башнею, с которой мы бы смотрели на людей свысока, ни крепостью, которая нас защищала бы от людей, ни лавкой наживы и торговли. Они должны быть богатой оружейной палатой или сокровищницею для… облагораживания нашей жизни.
…Нет такого умственного изъяна, который не мог бы быть исправлен надлежащими занятиями… кто рассеян, тот пусть займется математикой, ибо при доказательстве теорем малейшая рассеянность вынуждает все начинать сызнова.
Знание делает природу еще более привлекательной; опытность с своей стороны делает более привлекательным самое знание.
Должно стремиться к знанию не ради споров, не для презрения других, не ради выгоды, славы, власти или других низменных целей, а ради того, чтобы быть полезным в жизни.
Знание и могущество — одно и то же.
Счастлив тот, кто сумел вещей постигнуть причины, Кто своею пятой попрал все страхи людские…
Ум не заменяет знания.
…Широкое распространение научных знаний имеет глубокий гуманистический смысл, освобождая человечество от слепой веры и предрассудков, побуждая его сознательно восставать против произвола и насилия.
Невежество — мать предубеждения.
Счастлив тот… кто умеет укреплять себя Локком, просвещать Кларком и Ньютоном, находить духовный подъем в чтении Цицерона и Боссюэта, украшает себя прелестью стихов Виргилия и Тасса.
Я думаю, нет большей ненависти в мире, чем ненависть невежд к знанию.
…Относительно познаний мы видим, как то, что в более ранние эпохи занимало зрелый дух мужей, низведено до познаний, упражнений и даже игр мальчишеского возраста.
…Ума, необходимого для постижения уже известных истин, достаточно для того, чтобы прийти и к неизвестным истинам.
Человек, ничего не знающий, может еще научиться; надо только зажечь в нем желание этого. Но тот, кто обладает ложным знанием и постепенно потерял свой ум, воображая, что совершенствует его, слишком дорого заплатил за свою глупость, чтобы когда-нибудь от нее отказаться.
Один молодой художник, пользуясь негодными приемами своего учителя, нарисовал картину и показал ее Рафаэлю. «Что вы думаете об этой картине?» — спросил он его. — «Что вы скоро кое-чему научились бы, — ответил Рафаэль, — если бы вы ничего не знали».
Невежда настолько же выше лжеученого, насколько он ниже умного человека.
Если кто-нибудь ищет общества образованных людей, если он живет обыкновенно с людьми, превосходящими его по уму, то он становится от этого просвещеннее.
Всякий, изучающий историю народных бедствий, может убедиться, что большую часть несчастий на земле приносит невежество.
Те, кто, слушая, не понимают, уподобляются глухим, о них свидетельствует изречение: «присутствуя, они отсутствуют».
Скрывать невежество предпочтительнее, чем обнаруживать его публично.
Одна из главных потребностей нашего времени — обобщение истинных, дельных сведений об естествознании.
…Никакая отрасль знаний не приучает так ума к твердому, положительному шагу, к смирению перед истиной, к добросовестному труду и, что еще важнее, к добросовестному приятию последствий такими, какими они выйдут, как изучение природы; им бы мы начинали воспитание для того, чтобы очистить отроческий ум от предрассудков, дать ему возмужать на этой здоровой пище и потом уже раскрыть для него, окрепнувшего и вооруженного, мир человеческий, мир истории, из которого двери отворяются прямо в деятельность, в собственное участие в современных вопросах.
Нет ничего страшнее деятельного невежества,
Если ты хочешь, чтобы твои наставления влияли действительно благотворно на твоих учеников, предостерегай их от бесполезных знаний и ложных правил, потому что отделываться от бесполезного столь же трудно, как и менять неправильно взятое направление.
Изобретать самому прекрасно, но то, что другими найдено, знать и ценить — меньше ли чем создавать?
Растит ученье силы врожденный дар.
…Право, все не дано нам знать.
Сила и богатство народов не в обилии земли, лесов, скота и ценных руд, — а в количестве и качестве образованных людей, в любви к знанию, в остроте и гибкости разума, — сила народа не в материи, а в энергии.
Учиться надобно, товарищи! Всегда, каждый день, всю жизнь — учиться.
…Ребенка обучи — дашь миру человека.
Истинное лекарство от всех страданий это — увеличение деятельности ума, души, что достигается увеличением образования.
Невежество всегда обладает большею самоуверенностью, чем знание, и только невежды могут с уверенностью утверждать, что науки никогда не будут в состоянии решить ту или другую проблему.
…Я весьма ценил упражнения, которыми занимаются в школах. Я знал, что изучаемые там языки необходимы для понимания сочинения древних; что прелесть вымыслов оживляет ум; что памятные исторические деяния его возвышают и что чтение их в разумных пределах способствует образованию правильного суждения; что чтение хороших книг является как бы беседой с их авторами, наиболее достойными людьми прошлых веков, и при этом беседой подготовленной, в которой авторы раскрывают лучшую часть своих мыслей; что красноречие обладает несравненной силой и красотой, поэзия имеет пленительные тонкости и сладости; что математика представляет искуснейшие изобретения, способные удовлетворить любознательность, облегчить ремесла и уменьшить труд людей…
…Те, кто проводит жизнь без изучения философии, совершенно сомкнули глаза и не заботятся открыть их; между тем удовольствие, которое мы получаем при созерцании вещей, видимых нашему глазу, отнюдь не сравнимо с тем удовольствием, какое доставляет нам познание того, что мы находим с помощью философии.
Мне действительно хочется, чтобы знали, что то немногое, что я узнал, почти ничто по сравнению с тем, что мне неизвестно и что я не теряю надежды изучить.
С детства я был обучен наукам, и так как меня уверили, что с их помощью можно приобрести ясное и надежное познание всего полезного для жизни, то у меня было чрезвычайно большое желание изучить эти науки. Но как только я окончил курс учения, завершаемый обычно принятием в ряды ученых, я совершенно переменил свое мнение, ибо так запутался в сомнениях и заблуждениях, что, казалось, своими стараниями в учении достиг лишь одного: все более и более убеждался в своем незнании.
При изучении природы различных умов я замечал, что едва ли существуют настолько глупые и тупые люди, которые не были бы способны ни усваивать хороших мнений, ни подниматься до высших знаний, если только их направлять по должному пути.
Кто берется давать наставления другим, должен считать себя искуснее тех, кого наставляет, и если он в малейшем окажется несостоятельным, то подлежит порицанию.
Неразумны животные, которые должны заботиться только о своем теле, непрерывно заняты лишь поисками пищи для него; для человека же, главною частью которого является ум, на первом месте должна стоять забота о снискании его истинной пищи — мудрости.
Ни искусство, ни мудрость не могут быть достигнуты, если им не учиться.
Желающий учить того, кто высокого мнения о своем уме, попусту тратит время.
Не стремись знать все, чтобы не стать по всем невеждой.
Обучать — значит вдвойне учиться.
В нашей стране наука и техника развиваются стремительно, как никогда раньше в истории человечества. Каждый день увеличивает наше могущество над природой, с каждым днем все новые и новые стихии становятся покорными слугами человека. Управлять этими силами, быть полноценными членами грядущего коммунистического общества смогут только широко образованные люди.
Не замыкайся в узких рамках одной выбранной специальности. Врачу и агроному сегодняшнего дня зачастую не только полезно, но и необходимо наряду с глубоким знанием своей специальности иметь минимум знаний и по электротехнике и по астрономии. Математику и физику очень может помочь в работе знание ботаники или геологических наук. Я уже не говорю о знании общественных наук, которое необходимо для всех без исключения, без которого нельзя представить себе человека нашего времени.
Весьма опасно, когда результатом преподавания является впечатление, что математика подобна закрытой книге, подобна достроенному зданию, к которому нечего прибавить, в котором ничего нельзя изменить.
Что такое знание? Не что иное, как записанный опыт.
…Большинство людей, по-видимому, одинаково способно по своей организации к мышлению и к быстрому и легкому запоминанию. Это — талант, столь же свойственный от природы человеку, как полет птицам…
…В будущем всякий человек, полностью несведущий в естественных науках, окажется, честно говоря, необразованным. И если он будет, как делают это сейчас некоторые, кичиться своей неосведомленностью, он окажется точно в таком положении, как неграмотные средневековые бароны, гордо заявлявшие, что счетом и письмом у них занимаются секретари.
…Образование должно быть истинным, полным, ясным и прочным.
Противоядием невежеству является образование.
Чтобы жить по-настоящему светлой, счастливой жизнью, надо много знать, много передумать, надо научиться работать и головой и руками, знания нужны в жизни, как винтовка в бою.
Начиная впервые изучать какую-либо науку, мы находимся по отношению к ней в положении очень близком к положению ребенка, и дорога, по которой нам приходится следовать, совершенно та же, по которой идет природа, создавая его представления. Как у ребенка представление является следствием ощущения, как ощущение рождает представление, так и у того, кто начинает заниматься изучением физических наук, понятия должны быть лишь выводами, прямыми следствиями опыта или наблюдения.
То, что мы знаем, — ограничено, а то, чего мы не знаем, — бесконечно.
Ничто нельзя ни любить, ни ненавидеть, прежде чем не имеешь об этом ясного представления.
Приобретение любого познания всегда полезно для ума, ибо он сможет отвергнуть бесполезное и сохранить хорошее.
…Любовь к одной какой-либо науке возбуждает в нас интерес и ко всем остальным наукам.
…Только исключительные люди совершают открытия, кажущиеся нам впоследствии такими легкими и простыми. Это означает, что требуются очень глубокие знания, чтобы заметить простейшие, но подлинные отношения вещей между собой.
…Все показывает, что он [человек] родился быть господином, повелителем, царем природы. Но мудрость, с которой он должен править… не дана ему от рождения: она приобретается учением.
Первые понятия, с которых начинается какая-нибудь наука, должны быть ясны и приведены к самому меньшему числу. Тогда только они могут служить прочным и достаточным основанием учения.
В этом-то искусство воспитателей: открыть Гений, обогатить его познаниями и дать свободу следовать его внушениям.
Все способности ума, все дарования, все страсти, все это обделывает воспитание, соглашает в одно стройное целое, и человек, как бы снова родившись, является творение в совершенстве.
…Толь великую приносит учение пользу, толь светлыми лучами просвещает человеческий разум, толь приятно есть красоты его наслаждение! Желал бы я вас ввести в великолепный храм сего человеческого благополучия, желал бы вам показать в нем подробно проницанием остроумия и неусыпным рачением премудрых и трудолюбивых мужей изобретенные пресветлые украшения, желал бы удивить вас многообразными их отменами, увеселить восхищающим изрядством и привлещи к ним неоцененною пользою, но к исполнению такового предприятия требуется большее моего разумение, большее моего красноречие, большее время потребно, нежели к совершению сего намерения позволяется.
Такое приятное, беспорочное и полезное упражнение где способнее, как в учении сыскать можно? В нем открывается красота многообразных вещей и удивительная различность действий и свойств… Им обогащающийся никого не обидит затем, что неистощимое и всем обще подлежащее сокровище себе приобретает. В нем труды свои полагающий не токмо себе, но и целому обществу, а иногда и всему роду человеческому пользою служит.
А математику уже затем учить следует, что она ум в порядок приводит.
Скудость познания мысль беспокоит тревожным сомненьем…
Помимо того, что наука дает огромное количество необходимых для человеческой жизни знаний, просвещение является еще активным и воинственным процессом. Тьма невежества населена призраками, но призраками, не лишенными силы сопротивления и даже наступательной силы.
Человек, который знает основы и выводы и в технике, и в медицине, и в праве, и в истории и т. д., действительно образованный человек. Он действительно идет к идеалу всеведения. Но не таким образом, чтобы поверхностно скользить по всему, он должен иметь свою специальность, он должен знать свое дело, но вместе с тем интересоваться и уметь войти в любой круг познаний. Такой человек слышит весь концерт, который играют вокруг него, все звуки для него доступны, все они сливаются в одну гармонию, которую мы называем культурой.
…Человеку потребно суть науки стяжати и разума искати.
Когда… мы шире разовьем научные способности, то применение этих способностей к открытиям научных принципов природы и к направлению практики теорией перестанет быть скучным и становится настоящим источником радости, к которому мы прибегаем так часто, что, наконец, даже наши случайные мысли начинают бежать по научному руслу.
Когда мы сможем использовать при обучении науке не только сосредоточенное внимание студента и его знакомство с символическими обозначениями, но и зоркость его глаза, остроту слуха, тонкость осязания и ловкость его пальцев, мы не только распространим наше влияние на целую группу людей, не любящих холодных абстракций, но, раскрывая сразу все ворота познания, обеспечим ассоциирование этих научных доктрин с теми элементарными ощущениями, которые образуют смутный фон всех наших сознательных мыслей и придают блеск и рельефность идеям…
Нет лучшего метода сообщения уму знаний, чем методом преподнесения их в возможно более разнообразных формах. Когда проникшие в наш ум различными путями идеи объединяются в крепости ума, занимаемое ими положение становится неприступным.
К педагогическому делу надо призывать, как к делу морскому, медицинскому или тому подобным, не тех, которые стремятся только обеспечить свою жизнь, а тех, которые чувствуют к этому делу и к науке сознательное призвание и предчувствуют в нем свое удовлетворение, понимая общую народную надобность.
Для цивилизованных обществ все более и более оправдывается пословица: «век живи, век учись».
Полнота познаний всегда означает некоторое понимание глубины нашего неведения.
Ведь дело не в том, чтобы прицепить к душе знания: они должны внедриться в нее; не в том, чтобы слегка помазать ее ими: нужно, чтобы они пропитали ее насквозь; и если она от этого не изменится и не улучшит своей несовершенной природы, то, безусловно, благоразумнее махнуть на это дело рукой.
Знать назубок еще не значит знать.
…Самое главное — это прививать вкус и любовь к науке; иначе мы воспитаем просто ослов, нагруженных книжной премудростью.
Надо много учиться, чтобы осознать, что знаешь мало.
…Признаваться в незнании, на мой взгляд, одно из лучших и вернейших доказательств наличия разума.
Ученость чисто книжного происхождения — жалкая ученость!
Я не хочу, чтобы наставник один все решал и только один говорил; я хочу, чтобы он слушал также своего питомца. Сократ, а впоследствии Аркесилай заставляли сначала говорить учеников, а затем уже говорили сами…
Пусть наставник заставляет ученика как бы просеивать через сито все, что он ему преподносит, и пусть ничего не вдалбливает ему в голову, опираясь на свой авторитет и влияние…
Если бы нам удалось свести потребности нашей жизни к их естественным и законным границам, мы нашли бы, что большая часть обиходных знаний не нужна в обиходе; и что даже в тех науках, которые так или иначе находят себе применение, все же обнаруживается множество никому не нужных сложностей и подробностей, таких, какие можно было бы отбросить, ограничившись, по совету Сократа, изучением лишь бесспорно полезного.
…От творческого человека требуется, с одной стороны, глубокое овладение своим специальным предметом, с другой стороны — знание того богатства человеческих мыслей, которое необходимо для всякого образованного человека, образованного с нашей советской точки зрения. Кроме того, требуется знание соседних с его специальностью предметов. Так, современный биолог не может не быть образованным в области физики и химии. Современный химик не полностью отвечает своему назначению, если он не знает физики и биологии и т. д. Однако главное, что должно дать образование и о чем часто забывают, — это не «багаж» знаний, а уменье владеть этим «багажом». Это и есть главная цель любого, в том числе и высшего, образования.
Знать — это значит победить.
…О, вы, назначенные от бога быть родителями и наставниками, то не должны они слышать от вас никаких других, кроме справедливых, мнений…
Из сего следует еще следующее правило: Оберегайте детей от скоропостижности в заключении и пользуйтесь всеми случаями посредством наблюдений доводить их до осторожности и точности в их заключениях и рассуждениях.
Желать учиться, а имея к тому способы, упускать оное, походит на то, ежели б кто, сидя в темноте, велел подать свечу; а когда принесли оную, то бы в темное удалился место.
Несчастны те люди, которым все ясно.
Чтобы с пользой учить других, нужно прежде всего учиться самому педагогу, учиться до глубокой старости.
Истинное счастье — это прежде всего удел знающих, а не невежд. Человек, знающий, например, жизнь растений и законы растительного мира, гораздо счастливее того, кто даже не может отличить ольху от осины или клевер от подорожника.
Невежество делает человека равнодушным к миру, а равнодушие растет медленно, но необратимо…
Ничто так сильно не расширяет весь горизонт наших понятий о природе и о человеческой жизни, как близкое знакомство с величайшими умами человечества.
…Самый закал умов сделается тверже, когда естественные науки будут положены в основу общего образования. Естественные науки важны и замечательны не только по предмету своего изучения, но и по своему методу. Это — науки, основанные исключительно на наблюдении и опыте… Эти науки сообщают человеку, посвятившему себя их изучению, такую трезвость и неподкупность мышления, такую требовательность в отношении к своим и чужим идеям, такую силу критики, которая сопровождает этого человека за пределы выбранных им наук, которая не оставляет его в действительной жизни и кладет свою печать на все его рассуждения и поступки.
Есть в человечестве только одно зло — невежество; против этого зла есть только одно лекарство — наука.
Знание есть сила и против этой силы не устоят самые окаменелые заблуждения, как не устояла против нее инерция окружающей нас природы.
…В настоящее время невозможно одному человеку изучить даже до известной степени все отрасли науки, и во многих случаях приходится пользоваться источниками из вторых рук. Поэтому необходимо тем упорнее требовать, чтобы человек, по крайней мере в одной области, чувствовал себя свободно и имел самостоятельное мнение о вещах.
…Первым условием хорошей работы в будущем является основательное элементарное обучение. При этом важно заботиться не столько об изучении большого числа фактов, сколько о правильной их трактовке. Если это предварительное обучение не будет проводиться в школе, то его трудно будет получить впоследствии, так как специальные и высшие школы имеют другие задачи. Последней, самой высокой задачей воспитания является не знание и не умение, а практическая деятельность. Но так же как практической деятельности предшествует умение, необходимыми условиями для появления умения служат знание и понимание.
…Некоторые люди… ищут спасительного выхода из пустоты и обыденной жизни в занятии общетеоретическими и философскими проблемами. Такие… авторы совсем не думают о том, что новая научная идея, если она применима, должна опираться на определенные факты, что для ее формулировки во всяком случае необходимо определенное специальное знание явлений. Вместо этого, им кажется, что они могут непосредственно, путем некой гениальной интуиции, угадать истину, не обращая внимания на факты; они не понимают, что всем великим открытиям всегда предшествовал период напряженной специальной работы, и воображают, что как раз им, благодаря счастливой случайности, упал прямо на колени страстно ожидаемый плод, подобно тому, как сидевшему под яблоней Ньютону пришла на ум идея всеобщего тяготения. При этом самое большое зло заключается в том, что такие фантазеры ничего не могут достигнуть; они остаются на поверхности, никогда не проникая вглубь из-за отсутствия у них научного образования.
Мы, конечно, будем согласны в том, что если кто-нибудь что-нибудь припоминает, то надобно, чтобы он знал это когда-нибудь прежде.
При прорицаниях надобен сознательный ум другого, чтоб понять высказанное…
Войти в сонм богов тому, кто не стремится к мудрости… невозможно: это доступно только любителю знания.
Ученость — единственное, что в нас божественно и бессмертно; величайшие преимущества, которыми одарена человеческая природа, это разум и речь.
Чем выше человек восходит в познаниях, тем пространнейшие открываются ему виды.
…Знания занимают в нашей жизни особое место. Если вы хотите выяснить, пахнут ли орхидеи, каков вкус спелого инжира и можно ли обжечься бенгальским огнем, то для этого достаточно понюхать орхидею, попробовать инжир и потрогать рукой холодные искры бенгальского огня. Но увидеть, потрогать, лизнуть или понюхать знание невозможно. Оно напоминает человека-невидимку: электронно-счетные машины и детские качели, многоэтажные здания и антибиотики, средства массового уничтожения людей и средства продлить человеческую жизнь — все это осязаемые, видимые, ощутимые следы и результаты знаний, накопленных человечеством. Но само знание незримо.
Никогда путь к доброму знанию не пролегает по шелковистой мураве, усеянной лилиями: всегда человеку приходится взбираться по голым скалам.
…Культура, истинная культура, гораздо меньше, чем принято думать, связана с накоплением фактических знаний. Это скорей известное умение понимать, преломлять, мыслить. Быть культурным — это не значит начинить свой мозг цифрами, датами, именами. Это способность и уровень суждения, логическая требовательность, стремление к доказательствам, понимание сложности вещей и трудности поставленных проблем. Это способность к сомнению, к чувству меры и в недоверии, к скромности суждения и терпимости к незнанию. Это уверенность в том, что никогда не можешь быть правым до конца.
Знание должно служить творческим целям человека. Самый акт познания есть уже творческий акт — он вносит свет — в бытие.
Только тогда я могу сказать о себе самом, что я действительно обладаю знанием, когда я это знание сумел применить к жизни, к делу, понимая это применение в широком смысле слова. Человек, который отлично изучил, например, теории Маркса или Дарвина, но не способен видеть в жизни тех фактов, в том числе и мелочи из мелочей, которые подтверждают… эти теории, в сущности не должен считать себя образованным даже в этой своей области. Он, в данном случае, ходячая библиотека или записная книжка, — хотя в них и много хорошего может заключаться, но от жизни они все-таки отрезаны своим непониманием ее.
Мысль, не внедряющаяся в жизнь и ее не толкующая, вовсе не живая мысль, а схоластика, декорация мысли, от которой жизни ни тепло, ни холодно.
Прежде чем учить молодежь, надо ее изучить.
Помните, что неведение никогда не делало зла, что только одно заблуждение пагубно и что заблуждаются не потому, что не знают, а потому, что думают, что знают.
…Просвещение народа всегда пропорционально его свободе, подобно тому как его счастье и его могущество всегда пропорциональны его просвещению.
Непреодолимая жажда знаний проявляется у человека уже с полутора-двухлетнего возраста. Очень часто родители стараются ребенка от этого отучить. Им надоедает бесконечное количество вопросов: почему, почему, почему? Отстань. Подрастешь — узнаешь. Только поэтому не все люди становятся учеными.
…У человечества существует неистребимая жажда знания, которая собственно и отличает его от других биологических видов. И до тех пор, пока у каждого человека сохраняется возможность активно познавать, пока для подготовки к творческой работе хватает двух-четырех десятков лет (в разных областях эти сроки различны), наука будет жить и развиваться.
Да, я мудрее их, потому что я знаю, что ничего не знаю, а они, ничего не зная, думают, что все знают.
Разве ты не знаешь, что мудрость или знание и есть благополучие…
…Самое полезное в жизни — совершенствовать свое познание или разум, и в этом состоит высшее счастье или блаженство человека.
Кто знает мало и знает об этом, тот знает много.
Успешно готовить творчески активных исследователей в науке и технике могут лишь те ученые, которые сами непосредственно занимаются — и не только занимаются, но и увлекаются исследовательской работой. Никакой пересказ учебников и даже новейших статей из научных журналов людьми, которые сами не ведут научно-исследовательской работы, не решит задачи: ведь «ум юноши — не сосуд, который надо наполнить, а факел, который надо зажечь».
Знание — орудие, а не цель.
Знание только тогда знание, когда оно приобретено усилиями своей мысли, а не памятью.
А не то дорого знать, что земля круглая, а то дорого знать, как дошли до этого.
Человеку приходится учиться все больше и больше, чтобы добраться до неуклонно отодвигаемых границ научной целины, которую ему предстоит поднимать… Чем способнее человек, тем дольше он учится.
Пытливый ум всегда будет обращаться к классикам, на каком бы языке они ни писали и как бы они ни были древни. Ибо что такое классики, как не записи благороднейших человеческих мыслей? Это единственные уцелевшие оракулы, и у них имеются… ответы на самые современные вопросы. Отказаться от изучения классиков — это все равно, что отказаться от изучения природы из-за того, что она древняя.
Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях.
Блаженство тела состоит в здоровьи, блаженство ума в знании.
Изучение естественных наук я считаю отличной школой для ума. Нет школы для ума лучше той, где дается понятие о чудном единстве и неуничтожаемости материи и сил природы.
Если путь твой к познанию мира ведет, Как бы ни был он долог и труден — вперед.
Просвещенный ум… составляется из умов всех предшествующих веков.
Удивительно не то, что звездное поле так велико, а то, что человек измерил его.
При современном состоянии естествознания очень существенное значение имеет раннее начало научных занятий. К научной деятельности как нельзя лучше применимы слова Шиллера из Вильгельма Телля: «Кто сызмала начнет, тот мастер будет». Объем научных знаний в настоящее время очень возрос, искусство эксперимента значительно усложнилось, разработка теоретических вопросов сделалась гораздо более трудной. Для того, чтобы все это освоить и самостоятельно развивать какие-либо проблемы, нужно начать заниматься наукой как можно раньше — в школе, на производстве, в техникуме, в высшем учебном заведении.
Если вы владеете знанием, дайте другим зажечь от него свои светильники.
Невежество — ночь ума, ночь безлунная и беззвездная.
Желающим научиться чему-либо препятствует очень нередко авторитет тех, кто учит.
Опыт и наблюдение — таковы величайшие источники мудрости, доступ к которым открыт для каждого человека.
Мы унаследовали от наших предков острое стремление к объединенному, всеохватывающему знанию. Самое название, данное высочайшим институтам познания — университетам, напоминает нам, что с древности и в продолжение многих столетий универсальный характер знаний был единственным, к чему могло быть полное доверие…
Важнейшая задача цивилизации — научить человека мыслить.
Каждый, хотя бы бегло, должен познакомиться со всем лучшим.
Не существует знания, которое не являлось бы силой.
Просвещенные обладают одним правом по отношению к невежественным — правом просвещать их.
Не следует делать вид, что занимаешься философией, но следует на самом деле заниматься ею: ведь нам нужно не казаться здоровыми, а быть поистине здоровыми.
Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устает заниматься философией; ведь никто не бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души. Кто говорит, что еще не наступило или прошло время для занятия философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени.
Не следует бояться принимать участие в научных разговорах, слушать доклады, читать книги, если у вас из-за отсутствия предварительных знаний от всего этого останется не более двух-трех разрозненных впечатлений или фраз. Эти фрагменты позднее неожиданно и молниеносно воплощаются в некую единую картину и оказывается, что мы играючи и без особого напряжения приобрели за счет таких несистематических занятий богатство, подчас гораздо больше того, которое можно получить в результате регулярной работы…
Никогда не следует стыдиться открыто признать, что в каком-то вопросе вы знаете очень немного, едва-едва «кумекаете» в нем.
Я могу засвидетельствовать, что когда замечаю, что кто-то недостаточно подготовлен, но хочет расширить свои знания — я стараюсь любым способом помочь ему и нахожу в этом огромное удовлетворение. Если же, напротив, я вижу, что какими-либо увертками от меня стараются скрыть недопонимание и тем самым мешают мне оценить его степень, я мгновенно перестаю получать удовольствие от объяснения; более того, мне хочется послать его ко всем чертям.
Взаимопроникновение различных отраслей рождает новые науки. Все раньше просыпается серьезный интерес к знаниям у подростков, у юношества. Научные проблемы становятся острее, актуальнее, они определяют многие тенденции развития современного общества.