Тырныауз что посмотреть в окрестностях

Город Тырныауз

Тырныауз: взбороненное ущелье ветров и журавлей

Живописный облик приэльбрусского городка Тырныауз в Кабардино-Балкарии обрисовала в одном из стихотворений поэтесса-шестидесятница Инна Кашежева:

Белый пик горы, как белый страус,

Голову запрятал в облака.

С высоты ты смотришь, Тырныауз,

С высоты своей – не свысока.

Звучное, необычное и врезающееся в память имя города до сих пор вызывает споры у ученых. Кто-то говорит, что топоним образовался от карачаевского слова «турна», обозначающим журавля. Кто-то утверждает, что произошло название от балкарского «тырна», связанного с бороной. Кто-то до сих пор настаивает на том, что Тырныауз вовсе не журавлиное ущелье и не взбороненная теснина, а ущелье ветров: ведь по городу постоянно гуляют дующие с Эльбруса ветра.

История Тырныауза и трагическая история любви

Достопримечательности Тырныауза немногочисленны, но особое место среди них занимает обелиск Вере Флеровой – скромный памятник, расположенный на вершине над городом. Наверное, каждый местный житель знает грустную историю о первооткрывателях вольфрамо-молибденового месторождения.

Борис Орлов и Вера Флерова познакомились в 1932 году. Он геолог, она студентка-практикантка, их изыскания на территории Большого Тырныаузского хребта, в сущности, и положили начало индустриальной истории города.

Балкарцы-охотники часто обнаруживали странные камни с «плохим свинцом»: из него почему-то не получалось отлить пули. Геологи же, сделав анализ принесенных местными жителями Хамидом Тебердиевым и Асхадом Геккиевым образцов, поняли, что это молибденит.

Борис и Вера продолжили изучение осыпей хребта Уллу-Тырныауз. Увлеченные одним делом, они сблизились, полюбили друг друга и планировали пожениться. Но судьба распорядилась иначе: в 1936 году недалеко от селения Нижний Баксан, тогда еще Тырныауз назывался именно так, девушка упала с веревочного подвесного моста над ущельем.

Жених пережил ее меньше чем на десять лет. В военные годы Борис отправился на фронт добровольцем, в 1945, мобилизовавшись, вернулся на любимый комбинат, но в январе 1946 и он трагически ушел из жизни.

Созданный же на базе обнаруженного стараниями Веры и Бориса вольфрамо-молибденового месторождения комбинат долгое время был гордостью Кабардино-Балкарии.

Печальная судьба подземных дворцов Тырныауза

Именно подземными дворцами назвала Инна Кашежева рудники Тырныауза.

Перед высотой твоей теряюсь,

Словно белоручка, я стыжусь.

О горняцкий город, Тырныауз,

Дружбою с тобою я горжусь!

Грандиозный комплекс был построен в рекордные сроки: в 1940 году комбинат введен в эксплуатацию. Но уже в 1942 предприятие пришлось взорвать: к Баксанскому ущелью подходили фашисты.

После освобождения селения от гитлеровцев жители буквально воссоздали комбинат из руин, и в 1945 он снова вступил в строй. А к середине следующего десятилетия вокруг него выстроили школы и детские сады, гостиницу и стадион, три клуба и Дом пионеров. Нижний Баксан превратился в настоящий город и был переименован. Так появился в Эльбрусском районе Тырныауз, знаменитый горняцкий город. К концу двадцатого столетия горно-обогатительный комбинат стал одним из передовых предприятий в СССР, а город Тырныауз в КБР признан одним из красивейших на Северном Кавказе.

Увы, в начале 2000-х комбинат практически прекратил свое существование. Последние годы Тырныаузский ГОК находится в запустении, его руины блогеры уже давно окрестили апокалиптическими. Значительно уменьшилось и население города: ведь его основу составляли именно рабочие-горняки. Тем не менее перспективы восстановления у комбината, а значит, и у города, есть: в подписанном исполняющим на тот момент обязанности главы КБР Юрием Коковым и главой Минпромторга РФ Денисом Мантуровым на XIII Международном инвестиционном форуме «Сочи-2014» соглашении о сотрудничестве в области промышленности и торговой деятельности есть и проект строительства горно-металлургического комплекса в Тырныаузе.

Надежды на возрождение города его жители связывают и с развитием туризма в Приэльбрусье, потенциал этой уникальной курортной зоны раскрыт еще не полностью, и, возможно, Тырныаузу суждено в будущем стать частью популярного российского курорта.

Источник

Баксанское Ущелье (ч.4 Тырныауз, Терскол, Эльбрус)

Точка Тырныауз: 43.389141, 42.919679

Мы едем (раз) — едем (два) — едем (три) — в далекие края (четыре). Но не все же о прекрасном? Надо и о серьезном поговорить.

Существует категория людей, которая в принципе не довольна… всем. Существует — просто падкая до охов и ахов. Рядом с ними вьются откровенно недалекие, мелочные людишки, просто желающие быть мейнстриме. «Убить всех человеков!» (с)

Увы и ах, но граждане эти не только сидят в крупных городах. Они из них выезжают. Часть даже путешествует. Многие постят в инстаграм всякую ерунду. Кое-кто пишет полноценные фото отчеты. Выглядит прискорбно.

Их бы просто пролистать, эти отчеты. Просто фотографии посмотреть, подчас очень талантливые. Да только глаз нет-нет, но зацепится за текст. Тотчас же потоки … «Известной субстанции» (с) сносят со стула.

Мне “повезло” прочитать подряд (!) пять (!) таких отчетов от разных людей во время поисков информации по Баксанскому ущелью. Реально бесит! Бесит такой подход жалких людишек.

На самом деле у всего есть причинно-следственная связь. Она максимально прагматична, особенно при капитализме. И предельно цинична. Город Тырныауз, к которому мы подъезжаем, тому великолепный пример.

Тырныауз основан как село с названием Гирхожан в 1934 году. Село это изначально — место проживания рабочих (и всех причастных) к будущим Горно-Обогатительным Комбинатам.

В первую очередь — к Тырныаузскому ГОКу, запущеному в 1940 году (эвакуация сотрудников и продукции которого в годы Великой Отечественной Войны — широко известный подвиг советский альпинистов).

ГОК в данном случае — градообразующее предприятие в лучших советских традициях. Город — исключительно вокруг комбината и в прямой от него зависимости. После развала Советского Союза комбинат умер.

Что из этого получилось можно в очень малой степени увидеть на фото. Многоквартирный жилой фонд и часть построек промышленного назначения просто в ужасном состоянии. По всей видимости — были на балансе комбината. После его банкротства обслуживать сооружения стало некому.

Промышленные постройки в руинах. Жилой фонд передали на баланс города. Но откуда у города деньги?

Работы в городе другой (можно считать) не было. Это спровоцировало серьезный отток населения (минус, примерно, десять тысяч человек за десять лет с 92 по 02). Выглядит все это пугающе. Особенно на фоне цветущего частного сектора (и получастных малоэтажек).

Могло ли быть по другому — нет, не могло. Это есть суть перехода к капитализму (перестройки, развела и последующей приватизации). Десят тысяч оттока — это те, кто “не вписались в рынок” (с). Разрушенный комбинат по добыче переходных металлов — это итог самой обычной конкуренции в капиталистическом мире. Самое надежное избавление от конкурента — его уничтожение.

Что за “переходные металлы”? Из-за чего сыр-бор, если обще известно, что “Совок мог только угнетать и разрушать” (с). Например, молибден.

Молибден — один из немногих легирующих элементов, способных одновременно повысить прочностные, вязкие свойства стали и коррозионную стойкость. [///] Молибден-99 используется для получения технеция-99, который используется в медицине при диагностике онкологических и некоторых других заболеваний. Общее мировое производство молибдена-99 составляет около 12 000 Кюри в неделю (из расчёта активности на шестой день), стоимость молибдена-99 — 46 млн долларов за 1 грамм (470 долларов за 1 Ки) источник

Хорошо это или плохо? Для нас плохо, так как уничтожили наш комбинат. Можем ли мы что-то сделать с этим как граждане? Можем — привлечь внимание к проблеме. Не ныть, привлечь.

Проблема звучит так: есть месторождение, добычу и переработку которого надо осваивать заново. Но эта добыча покроет кучу собственных нужд (как и делала при СССР). Удешевить часть собственной продукции и создать несколько тысяч рабочих мест в регионе. И да, бедность — это следствие исчезновения градообразующего предприятия. А церквей тут нет и небыло. Только мечети.

Должен сказать, что на Кавказе (Приэльбрусье, Домбай) действительно есть серьезная проблема с эксплуатацией многоквартирного жилфонда. Тырныауз, Баксан, Домбай и Теберда, Чегет — маленькие городки и поселки тут похожи.

Отдельная проблема — турбазы. Те, что с советских времен. Заброшенные оставляют гнетущее впечатление (например, Гостиница “Аманауз” в Домбае). Те, что держатся то же не могут похвастаться хорошим состоянием (Гостиница “ Чегете” в Чегете). Около турбаз мы наблюдали… Панельные пятиэтажки. Состояния сильно ниже среднего.

Большие турбазы и сопутствующая инфраструктура раньше формировали притягательность региона для туристов, поддерживались различными заводами (фактически — государством), а сейчас… Кто этих гигантов финансировать будет? Новейшие комплексы в раскрученом после Олимпиады не заполнятся и стоят огого за номер (хотя не так чтобы дороже местных “альпийских” гостевых домов). Что тут про Домбай говорить.

Это один из тех моментов, когда право частной собственности надо внимательно пересмотреть. Возможно, передать другому собственнику. Местные большие архитектурные формы это уже не спасет. Но дополнительное развитие и финансирование регион бы получил. Только нет у нас такой практики и законодательства.

Еще региону бы не помешал градостроительный контроль (а то застройка маленьких гостиниц в лучших традициях черноморского побережья — “чаво хочу, того ляплю”. Смотрится, мягко говоря, не очень (что мешаем местным придерживаться нормального альпийского стиля — непонятно).

В отличие от побережья, в горах бездумная застройка хоть и чревата неудобствами, но не убивает прелесть гор. Это не пляж. Тут на пирсе кабак не поставить. Слава Богу, что в самих горах ничего этакого строить не будут никогда.

На то горы и есть. Главное — проскочить жилую зону. Тырныауз, Эльбрус, Терскол, Азау. Встаем лагерем. Дальше дороги нет. Только пешком. Наедине друг с другом и горами.

Источник

tyrnyauz

События города Тырныауза

«Неизменны только горы»

Originally published at tyrnyauz.ru. You can comment here or there.

Давно обещанная третья часть фотографий Тырныауза, немного видов города и две виртуальные панорамы с ближайших холмов.

1. Установленная в этом году в парке Тырныауза мемориальная доска памяти жертв депортации балкарского народа. Из 38 тысяч балкарцев, насильно высланных 8 марта 1944 года в Среднюю Азию, 40% не дожили до реабилитации.

2. В тоже время 16 тысяч балкарцев, т.е. 30% балкарского населения, с первых дней войны принимали участие в борьбе с немецкими оккупантами. В центре Тырныауза зажжен вечный огонь и установлена памятная стела:

3. В городе сохранилось как минимум два памятника Ленину:

4. Центральный Эльбрусский проспект, по которому проезжают все туристы, направляющиеся в Приэльбрусье.

5. Большое, видимо, еще советское здание универмага. В городе много мелких магазинов и крупных, например, сети «Магнит».

6. По зданию пенсионного фонда можно сказу сказать, что эта организация не бедствует, впрочем, как и некоторые другие государственные структуры, типа налоговой.

7. А с тем, чтобы построить мечеть, возникают проблемы, сейчас она находится в этом здании:

8. За остановкой видны развалины вольфрамо-молибденового комбината, о котором будет моя последняя по счету, 7-я запись из Тырныауза.

9. Кто-то меня попросил показать фото собак, вот, пожалуйста 🙂

12. Рядом даже безбоязненно вешают белье 🙂

13. Авиамодельный кружок «Метеор». О нем есть хорошая статья у Султана.

14. Но здание клуба, как и некоторые здания на проспекте требуют ремонта.

15. Некоторые современные магазины в отделке предпочитают камень, выглядит стильно:

16. Оформление храма святого великомученика Георгия Победоносца, его фото целиком ранее я уже выкладывал.

17. Огромный плакат с поздравлением балкарца Абдул-Халима Ольмезова, совершившего двухкратное восхождение на Эверест. Его фото с национальным флагами репрессированных народов на вершине планеты часто встречается на аватарках блоггеров, например, ингушей 🙂

19. Я перехожу реку Баксан, чтобы сделать фотографии Тырнауза с ближайших гор.

20. Жители постарше ловят рыбу.

21. А жители помладше купаются в озерке неподалеку.

22. Итак, круговая панорама Тырныауза (можно раскрывать на весь экран и приближать):

Более подробную, 80 мегапиксельную панораму города можно просмотреть тут.

23. Несколько отдельных фотографий вблизи.

24. За последний год в Тырныаузе сдали, если я не ошибаюсь, одну или даже две многоэтажки, для расселения тех, чьи дома пришли в негодность.

25.

26.

27.

28.

29. На стадионе расквартировались военные, но они дают играть местным в футбол, а сами наблюдают за матчем с крыши:

30.

31. По другому мосту я вновь перехожу Баксан:

32. И с противоположной горы делаю последнюю панораму:

Это моя предпоследняя запись из весенней поездки в Тырныауз в этом году, предыдущие можно просмотреть тут.
В последней записи будут фото и панорамы развалин вольфрамо-молибденового комбината, которого планируют восстанавливать.

Источник

Приэльбрусье-2021, часть 4: дорога в Тырныауз и то, ради чего всё затевалось))

Итак, мой рассказ неумолимо приближается к кульминации всего путешествия, к тому, ради чего я, собственно, в него поехала!
8 августа. Ночью я, как и следовало ожидать, спала плохо, мерещились всякие ужасы о неизвестной дороге – что там будут обвалы, промоины, что нам не хватит топлива (вернее, Егору – его Вишенка кушает больше всех). Я у мамы параноик ((

С утра опять погуляли к обрыву, при свете дня виды на Эльбрус и долину Малки тоже хороши.

Дорога на Тырныауз начинается прямо от поляны, где мы ночевали. Оказалось все не так страшно – дорога в целом поддерживается, более-менее ровная, встречаются крутые спуски-подъемы, глубокие лужи, промоины, но иногда даже можно ехать на третьей передаче. Дорога красивая, облака ходили прямо рядом с нами.

А потом, набрав высоту 3000 м, мы начали спускаться в Баксанское ущелье со сбросом в 1200 м. Километров 20 нудного серпантина – в жизни не видела длиннее, убили на спуск часа полтора, а на всю дорогу ушло примерно 4,5.

Все склоны гор со стороны Тырныауза изрыты шахтами — тут добывали вольфрам и молибден, сейчас разработки заброшены, хотя вроде бы собираются возобновлять добычу. Заехали посмотреть на парочку шахт.

В Тырныаузе заправились, поели в местной кафешке, очень вкусные у них хычины – тонкие, как чуду в Дагестане. Потом зашли в Магнит за припасами. Сюда же к магазину приехал знакомый Егора по имени Григорий с женой и двумя сыновьями на Гранд Витаре. Познакомились, погрузились и поехали вверх по ущелью. Проехали поселок Нейтрино, знаменитый тем, что здесь находится Балкарская нейтринная обсерватория, в которой физики изучают разные элементарные частицы (подробно можно почитать здесь).

Заехали на поляну Чегет, обнаружили, что подъемники работают до 16 ч, а было около пяти. Я, как горнолыжник, знаю, что зимой подъемники рано выключают ввиду короткого светового дня, но надеялась, что летом они работают дольше. Вернулись обратно к поляне нарзанов, погуляли, попробовали водичку. Нарзаны, похоже, во всех источниках одинаковые (точнее, источник один, просто разведен по нескольким трубам). Нашли место за поляной с беседками и мангалами, арендовали беседку за 1000 р. и расположились рядом на ночевку. Григорий с семьей сняли номер в домике у поляны. Ужинали в беседке, около 9 пошел дождь. Я рано уползла в машину, писала отчет, потом спать легла. Хронический недосып – плохо сплю, просыпаюсь среди ночи. Рано таблеточки бросила пить.

9 августа. Дождь шел еще и ночью, но к 7 утра облака разогнало. Мы решили встать пораньше, чтобы приехать к открытию подъемников. Обсуждая поездку, мы спросили у Егора, почему у него в планах на этот день нет подъема на Чегет и Эльбрус. «Да я на Эльбрус уже поднимался, в этот раз не планировал!» «В смыыысле?» — сказали мы. «А мы не поднимались! Ради чего тогда это всё? Будем подниматься на обе горы!»

К 9 утра мы были у касс Чегета, но нам немного не повезло – перед нами минут 20 оформляла билеты большая группа велосипедистов. Потом они уехали, держа велики в руках. Подъемники Чегета были запущены еще в 60-х годах и до сих пор работают. Первая очередь – двухкреселка и однокреселка (не работала), вторая – однокреселка. Схема трасс (тут смайлик «рука-лицо»):

Высота подъема – 3050 м, цена вопроса туда и обратно – 900 рублей. Мы поднялись сразу на самый верх, походили, пофотали. Вид на Эльбрус: в нижней левой части кадра видна станция эльбрусской канатки «Кругозор» и зеленые штуки, служащие для укрепления склонов, а справа на середине высоты кадра — станция «Мир». Можно также разглядеть трассы — сейчас они, конечно, без снега.

Решили подняться на вершину. Вообще у горы две вершины — ближняя к подъемникам называется Азау-Гитче-Чегет-Карабаши высотой 3461 м, а вторая — Донгуз-Орунбаши высотой 3769 м. Чегет — это просто краткое «народное» название. Тропа на первую вершину идет с противоположной Эльбрусу стороны. В принципе, подъем несложный, местами крутой, но никакого спецснаряжения не требуется. Гриша с семьей подниматься не стали, а мы шли, наверное, с час. С тропы хорошо видны горы напротив: посредине Донгуз-Орун-Чегет-Карабаши (в народе просто Донгуз-Орун, 4454 м) с ледником Семерка (видите цифру 7?), справа Накра (Накра-Тау, 4277 м), а две относительно небольшие вершины слева — два Когутая, Большой и Малый. Все эти горы являются частью Большого Кавказского хребта.

Шли-шли, и тут Оля говорит – вон лавинка с Донгуза сошла, смотрите. Мы, конечно, уже ничего не увидели, но через секунду донесся грохот, как гром после молнии. Пока поднимались, натянуло облака, Эльбрус скрылся. Мы дошли не до самой вершины, а до небольшой смотровой площадки, выше надо было совсем уже по скалам карабкаться, а нас уже накрывало дождем. На скалах памятные таблички. Чегет — опасная гора, и фрирайдеры каждый год гибнут под лавинами, и альпинисты. Летом, как видно, снега нет, эти люди погибли осенью или зимой…

Источник