родинский медицинский колледж рейтинг абитуриентов 2021

01.01.202419.09.2022 admin 0 Comments

Родинский медицинский колледж

EduNetwork+

Направления обучения

Здравоохранение и медицинские науки

Формы обучения

Отделение

средний балл аттестата
на очное отделение

35 место из 48 в регионе

средний балл аттестата
на бюджет очно

28 место из 43 в регионе

средний балл аттестата
на платное очно

33 место из 35 в регионе

Лицензированные специальности

Код	Специальность	Квалификация
31.02.01	Лечебное дело	Медицинская сестра (медицинский брат). Фельдшер.
34.02.01	Сестринское дело	Медицинская сестра (медицинский брат). Медицинский лабораторный техник. Младшая медицинская сестра по уходу за больными. Фельдшер.

Результаты мониторинга для РМК

Показатель	2020	2019
Средний балл аттестата, принятых по очной форме обучения	3.71	3.73
Средний балл аттестата, принятых по очной форме обучения на бюджет	3.81	3.73
Средний балл аттестата, принятых по очной форме обучения на коммерческой основе	3.40	—
Доля студентов по очной форме обучения, имеющих средний балл аттестата не менее 4-х баллов	63.6	64
Доля выпускников, получивших оценки «хорошо» и «отлично» по результатам государственной итоговой аттестации	58.9	65.9
Количество студентов	424	401
Доля студентов очного обучения	100	100
Доля студентов обучающихся на бюджете	92.2	100

Общая информация

Государственное образовательное учреждение среднего профессионального образования Родинский медицинский колледж

Учредитель: Муниципалитеты и субъекты РФ

659780, Алтайский край, с. Родино, ул. Советская, д. 2

Источник

Родинский медицинский колледж

Приглашаются все, в жизни кого был, есть и будет Родинский медицинский колледж»!

Здесь можно познакомиться,обсудить студенческую жизнь,попросить совета,получить информацию,скачать и загрузить фото,найти бывших одногруппников и многое другое..

Сергей Вологин запись закреплена

Aleks Root запись закреплена

Виктория Самум запись закреплена

Борьба за охрану материнства в дореволюционной России.

О государственной политике охраны материнства в дореволюционной России говорить не приходится, так как по существу ее просто не было, а были лишь отдельные попытки чисто благотворительного характера частных лиц и обществ. Государство, как таковое, ограничивалось лишь выдачей разрешений на открытие того или другого учреждения и то с большой проволочкой.
Показать полностью. Несмотря на то, что с развитием капитализма в конце XX в. в стране наблюдалось и понижение рождаемости, борьба с детской смертностью велась крайне слабо и Россия значительно отставала от своих западных соседей в борьбе с таковой. Большая детская смертность, в противоположность всем другим европейским странам, не обнаруживала тенденции к уменьшению. Этот факт не мог не привлечь внимания врачей общественников и нашел отражение, например, в работах известного медицинского статистика П.И. Куркина.

Лишь под влиянием рабочего движения в 1905 г. положение дела в области охраны материнства стало несколько изменяться. Рабочие в своих требованиях во время стачек стали громко ставить этот вопрос. Особенно настойчивы в этом направлении были работницы. Так, например, на суконной фабрике Торнтона, на которой в большинстве своем работали женщины, рабочие потребовали открытия родильного приюта, льгот для беременных и рожениц, устройства яслей для детей, улучшения медицинской помощи и т.д. Санитарные условия работы женщин на этой фабрике были настолько плохи, что даже в печати были озвучены ряд вопиющих фактов. В заметке от 11 марта 1906 года писалось: «В обеденное время на заводском дворе можно наблюдать тяжелые картины: работницы с исхудалыми лицами, группами, в самых оригинальных позах, приткнувшись к какому-либо забору или в углу, кормят малюток, и это бывает в сильные морозы. А когда рабочие будут волноваться из-за этого, наши охранители вместе с фабрикантами начнут кричать, что здесь крамола, что здесь «рабочих смущают», — писала одна из либеральных газет.

Какова же была реакция на это? Вместо выполнения требований, администрация просто закрыла фабрику на несколько месяцев, а при новом приеме рабочих всех энергичных зачинщиков стачечных требований выбросила вон. Естественно, что недовольство рабочих на этом не прекратилось. Вскоре рабочими организациями были выдвинуты не только требования по устранению этих безобразий, но и еще громче стали звучать голоса о воспрещении женского труда в тех производствах, где он вреден для их здоровья, освобождении женщин от работы в течение 4 недель до и 6 недель после родов с сохранением заработной платы в полном размере и с сохранением места, а также об освобождении от работы на пол часа для возможности кормления ребенка и устройства яслей для малолетних детей. Помимо перечисленных требований на других питерских заводах рабочие также выдвинули требование устройства родильных приютов (на Путиловском, Обуховском и др.). Одновременно эти требования также были выдвинуты и рабочими в целом ряде других городов страны. Все это показывало правящему классу рост сознательного отношение рабочих к своему здоровью и к здоровью своих детей.

Наконец, в 1908 г. в Москве было организовано специальное общество борьбы с детской смертностью. Это новое общество поставило своей задачей теоретическое изучение причин детской смертности и организацию учреждений в помощь матерям, но на первых порах ограничивалось в основном лишь чтением лекций. Комиссия по охране материнства при этом обществе была организована лишь в 1911 году. Под дальнейшим давлением рабочего движения правительством в 1912 г. был принят закон о страховании материнства в больничных кассах на период обязательного перерыва в работе на 2 недели до родов и 4 недели после родов. Размер денежного пособия на случай родов колебался от половины до полного заработка участницы кассы. Правом на пособия пользовались лишь те работницы, которые состояли участницами кассы не менее 3 месяцев до родов. Предприниматели обязывались платить 2/3 от взноса своих рабочих. Однако, действие закона 1912 г. распространялось лишь на фабричный пролетариат, другие трудящиеся женщины пособиями не пользовались. Постановление 1912 г. — первое и единственное по охране работницы как матери в Российской империи.

Лишь накануне империалистической войны в России было организовано Всероссийское попечительство по охране материнства и младенчества, имевшее своими задачами «уменьшить детскую смертность, способствовать нарастанию здорового населения, а также охранять здоровье матерей». Это попечительство начало свою деятельность в 1914 г. Однако, общее количестве учреждений по всей России, принадлежавших этой филантропической полубюрократической, полуобщественной организации, на протяжении всего периода ее деятельности оставалось низким. В отношении охраны материнства попечительство подняло лишь вопрос о возможном страховании материнства. Всю тяжесть по созданию фонда в 25 000 руб. оно возлагало на матерей, «физически заинтересованных» в страховании материнства.

Годы войны еще более ухудшили положение рабочих семей. Повысилась детская смертность, усилилась заболеваемость работниц вместе с их занятостью в производстве. Охрана материнства по прежнему отсутствовала, не считая двух десятков филантропических учреждений на всю огромную Российскую империю. Всероссийское попечительство же не имело ни достаточно средств, ни энергии, ни инициативы для осуществления поставленных им задач. Несмотря на это, после Февральской революции, временное правительство снова на прежних основаниях поручило работу по охране матери и ребенка именно этой организации. При изменившихся, более сложных условиях это попечительство проявило еще сильнее всю свою несостоятельность. В итоге настоящая, активная и полная энтузиазма работа по охране матери и ребенка началась лишь после Октября.

«Исторический очерк об охране материнства в России», 1929 г.

Виктория Самум запись закреплена

Состояние земской медицины в Российской империи.

Каким же увидела она Белебеевский уезд и его центр Белебей? Согласно энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, изданному в 1892 г., в Белебеевском уезде в тот период проживало около 368 тыс. человек. В «Записках земского врача» А.И. Веретенникова точно указывает, что с ее приездом в уезде стало четыре (!) врача. В уездном центре Белебее население равнялось 4450 душ обоего пола. В городе действовала лишь одна больница на 20 коек. Уместно будет привести более подробные сведения об этой больнице, опубликованные в «Отчете Белебеевской уездной земской управы» (Уфа, 1876 г., с. 10, 11). В нем сообщается, что больничное здание приобретено в 1871 году за 1500 рублей. Далее говорится: «Дом старый, тесен и неудобоприменим к размещению больных. имущество больничное, как-то: медная, железная и деревянная посуда — требует или уничтожения, или исправления, белья постельного мало». Представим себе мысленно условия работы земского врача того времени. Участок работы А.И. Веретенниковой охватывал 185 деревень, и на прием, как она указывает, приходило до восьмидесяти (!) больных в день. Вот некоторые характерные отрывки из ее воспоминаний:

«Если бы кто-нибудь пожелал ознакомиться исключительно с одними темными сторонами земской медицинской деятельности, то я сомневаюсь, что он мог найти более удобный объект для своих наблюдений, чем Белебеевский уезд. Я убеждена, что в России есть много глухих уголков где товарищи мои работают приблизительно в таких же условиях, какие выпали и на мою долю. Я убеждена, что большинство земских врачей, особенно же врачей женщин, встречает в своей деятельности те же преграды, о которые могут разбиться любые благие намерения. А между тем женщины врачи вносят в плохо обставленную, бедную средствами земскую медицину преданность и самоотвержение, относятся к своему делу с живым, горячим участием, а не формально. Думаю, что моя земская эпопея, которую я считаю «одной из многих», имеет общий, а не личный только интерес. Это и побуждает меня приняться за ее изложение.

Белебеевское земство, устроив четвертый медицинский участок, пригласив врача и ассигновав ему, ровно как и двум участковым фельдшерам, содержание, нашло, вероятно, что оно достаточно уже сделало для народного здравия и что врач одним своим присутствием будет приносить исцеление страждущим. По крайней мере, я не получила ни инструментов (за исключением несчастного фельдшерского набора), ни перевязочных средств, ни посуды для отпуска лекарств, ни достаточного количества медикаментов.
Первым делом, получив жалованье, выписала я из Казани кое-какие инструменты и перевязочные средства. В ожидании их получения при лечении хирургических больных мне приходилось довольствоваться купленным в Белебее. Не раз случалось, что запас этот истощался раньше, чем удавалось поехать или послать в Белебей, и тогда мне не оставалось ничего другого, как истреблять на бинты и компрессы свои простыни и сорочки. За этим занятием и застал меня как-то один гласный, добившийся впоследствии ассигнования кое-каких сумм на приобретение медикаментов, посуды и перевязочных средств.
Что касается медикаментов, то они отпускались из белебеевской земской аптеки участковым врачам в крайне недостаточном количестве, которого едва хватало на две недели. Таким образом, через каждые две недели мне приходилось или самой ездить в Белебей за лекарствами, или же посылать туда единственного находившегося при мне фельдшера. Вообще белебеевская аптека составляла для меня источник немалых огорчений и испортила мне порядочно крови. На весь огромный Белебеевский уезд существовала одна аптека, снабжавшая лекарствами земских врачей и в то же время производившая вольную продажу лекарств.

Существование аптеки обходилось земству недорого, так как она в значительной части окупалась выручкой, получаемой от вольной продажи лекарств. Но такой порядок вещей всей своей тяжестью ложился на нас, участковых врачей. Ссылаясь на то, что согласно правилам вольные аптеки не имеют права отказывать в отпуске лекарств по платным рецептам, аптекари, заведующие аптекой немилосердным образом сокращали количество лекарств, предоставляемых участковым врачам. Сплошь и рядом лекарства, стоящие сколько-нибудь подороже (как, например, хинин) не отпускались земским врачам вовсе. Если же и отпускались, то чуть ли не в гомеопатических дозах, так как средства эти сберегались для «чистой публики», которая платит за рецепты наличными, земские же плательщики — крестьяне — должны были довольствоваться чем придется, а то и совсем оставаться без лекарств.

Весной в моем участке свирепствовала перемежающаяся лихорадка, в большинстве случаев хорошо поддающаяся лечению хинином, но не уступающая более дешевым его суррогатам. Ежедневно приходило ко мне человек тридцать-сорок страдающих лихорадкой с убедительной просьбой дать им «горького лекарства». Так они называли хинин. Время было горячее, страдное, рабочие руки нужны, больные нередко в жару, в лихорадочном пароксизме тащились на своих изнуренных клячонках по нескольку десятков верст к врачу в чаянии получить от него помощь. Неужели же можно было отпускать их ни с чем? У меня на это не хватало духу, а земство по большей части оставалось глухо и немо к моим представлениям. Не раз, выведенная из терпения, я покупала из белебеевской аптеки (следовательно, у своего же земства) на собственный счет хинин и раздавала его своим пациентам. Вообще, хотя получаемое мной жалованье — 1500 рублей в год — было довольно значительно, но его едва доставало мне при моем скромном образе жизни, так как более половины его я тратила обыкновенно на приобретение лекарств, перевязочных средств и на содержание оперированных больных, которых, за неимением больницы, я оставляла или у себя, или в нанятом мной для них помещении.

Медицинскую деятельность свою по участку я первым делом начала борьбой, хотя, к сожалению, несколько запоздавшей, с оспенной эпидемией, которая пощадила еще некоторые деревни моего участка. Вместо отвратительного подобия лимфы, которую я нашла у фельдшера и «оспенников», я выписала оспенный детрит. Успех прививки детритом превзошел мои ожидания: на сто удачных случаев насчитывалось три-четыре неудачных. Доверие к предохранительному оспопрививанию возрастало у населения, тем более, что верная данному слову, я не снимала с детей привитой лимфы и прививала все детритом. Правда, это обстоятельство ставило меня в затруднение относительно добывания лимфы. Прослышав о том, что в Буздяке есть врач, который удачно прививает оспу, крестьяне соседнего уезда стали толпами съезжаться ко мне лечиться и привозили с собой детей, прося привить им оспу. Разумеется, отказывать им в лечении или прививке оспы потому, что они жители другого уезда, было совсем не в моих правилах. Я всегда принимала их, что неоднократно навлекало на меня разные нарекания, кляузы и даже заявления одного из моих недоброжелателей на земском собрании (впрочем, в мое отсутствие), что я раздаю земские лекарства крестьянам других уездов. При этом, конечно, не было упомянуто, что все, что есть в этих лекарствах ценного, приобретается мною на собственный счет, и игнорировалось постановление собрания, гласящее, что врач обязан оказывать медицинскую помощь обращающимся к нему крестьянам других уездов.

Не проходило ни одной недели, в которую бы мне не приходилось колесить по уезду на несчастных земских клячах, чтобы оказать медицинскую помощь, а главное, выдать свидетельство тому или другому пострадавшему. В тех случаях, когда крестьяне сами приезжали или присылали за мной по поводу какого-нибудь несчастья, ожога, ранения, случайного или полученного в драке и т.п., в рассказах их в большинстве случаев не бывало преувеличения, и им можно было довериться. Крестьяне, особенно из дальней деревни, не погонят напрасно своей лошаденки. Если они вызывают, значит, им действительно нужна помощь врача. Но бывало и иначе. Донесения, получаемые от официальных лиц и учреждений, по большей части производили ложную тревогу, тем более досадную, что, спеша на вызов, мне случалось иногда оставлять у себя дома на попечении фельдшера действительно опасно больных и скакать, не переводя духа, десятки верст, для того чтобы найти по приезде какую-нибудь ничтожную ссадину или царапину, усердно раздуваемую в кляузных целях в тягчайшие, опасные для жизни повреждения.

Так проходило время, в ежедневных хлопотах, в постоянных разъездах, в практическом изучении языка. Местный народ окончательно привык ко мне. В разъездах, при остановке в какой-нибудь деревне, мне не приходилось уже посылать старосту или сотского оповещать о том, что приехал врач и предлагает желающим обратиться к нему. Теперь жители деревни сами, завидев мою незатейливую плетенку с привязанным сзади земским ящиком с лекарствами, не дожидаясь приглашения, толпой валили на земскую станцию, где я останавливалась, и мы с фельдшером были завалены работой. Местные ребятишки также быстро привыкли ко мне. Часто во время моих поездок вид толпы, набиравшейся в избу, где я останавливалась, вызывал во мне грустное чувство моего бессилия, связанного с сознанием жалкой постановки дела, которому я отдала все свои симпатии и силы. Однако все эти картины дороги и милы мне до сих пор и имеют для меня особенную прелесть, быть может, непонятную тому, кто не жил такой жизнью, не испытывал таких ощущений».

17 июля 1888 года в молодом возрасте А.И. Веретенникова умерла от туберкулеза в Кокушкино. Старшая сестра В.И. Ленина Анна Ульянова называла в своих воспоминаниях Анну Веретенникову «самой любимой из наших кузин и кузенов». На ее похоронах присутствовал В.И. Ульянов.

А.И. Веретенникова, «Записки земского врача».

Источник

Родинский медицинский колледж рейтинг абитуриентов 2021

Абитуриенту

ВНИМАНИЕ.

Приемная комиссия начинает свою работу с 18 июня.

Онлайн запись на подачу документов начинается 16.06.2021.

Прием посетителей с понедельника по пятницу с 10:00 до 16:00.

Суббота и воскресенье – выходные дни.

Тел. Для справок: 8(3412) 51-11-30.

Проезд: трамвай № 1,2,4,9,10 ост. «Свято-Михайловский собор»;
троллейбус № 1,4,7 ост. «ул. Красногеройская».

Сегодня вы решаете, куда пойти учиться, с какой профессией связать свою жизнь. Это очень ответственное решение, ведь от того, кем вы станете, зависит ваше будущее. Более 90 лет медицинский колледж готовит высококвалифицированных специалистов здравоохранения не только для Удмуртской Республики, но и для всей страны. За многолетнюю историю нашими выпускниками стали более 25 тысяч специалистов, среди которых заслуженные медицинские работники и руководители различного уровня.

Профессия медицинского работника – труд, требующий глубоких знаний, полной отдачи, милосердия, терпения и душевной щедрости. На это способен далеко не каждый. Если ваша душа готова отозваться на страдания пациента действенным участием, мы ждём вас в нашем колледже. Здесь вы получите качественное среднее профессиональное медицинское и фармацевтическое образование, которое позволит вам найти работу по душе не только в России, но и за рубежом: в лечебно-профилактическом учреждении и санатории, в аптеке и на станции скорой помощи, в косметологическом салоне и родильном доме, в кабинете массажа и спортивно-оздоровительном центре. Кроме того, вы приобретёте бесценный опыт специальных медицинских умений и навыков, которые пригодятся вам, вашей семье, близким и друзьям в течение всей жизни.

Медицинские профессии были, есть и будут. От них во многом зависит будущее России – её демография, здоровье её жителей и собственная безопасность.

Источник

Родинский медицинский колледж рейтинг абитуриентов 2021

Специальность

Количество заявлений

Сестринское дело бюджет (своб.)

на базе основного общего образования (9 классов)

Приём закрыт

Сестринское дело бюджет (цел.подг.)

на базе основного общего образования (9 классов)

Приём закрыт

Сестринское дело внебюджет

на базе основного общего образования (9 классов)

Приём закрыт

Фармация внебюджет

на базе основного общего образования (9 классов)

Приём закрыт

Фармация бюджет (своб.)