какого черта ты делаешь у меня в доме если ты меня ненавидишь
Реплики Джокера в фильме «Темный Рыцарь» (2008)
Заметьте: у него в фильме было всего 32 реплики. Ни одна из них не совпадает с цитатами которую постят ванильные паблики.
1. Нет, нет, нет, нет… Я убиваю водителя автобуса.
2. Я верю, что то, что тебя не убивает, делает тебя… страннее!
3. А я думал, это у меня шутки плохие.
4. Как насчёт фокуса? Я заставлю этот карандаш исчезнуть! Та-дааа!… Он испарился! — ставит карандаш вертикально на стол и бьёт подошедшего охранника головой о стол так, что карандаш входит в череп
5. Отмотаем время на год назад. Эти копы и прокуроры тогда не перебегали вам дорогу. А теперь? В чём дело? У вас у всех яйца отвалились?
7. Всё очень просто. Мы убьём Бэтмена.
8. Если умеешь что-то, не делай этого бесплатно.
9. Слушайте, если мы не разберёмся с этим сейчас, скоро, малыш… Гамбол не сможет купить даже косяк своей бабуле.
10. Вот моя визитка. — кладёт на стол игральную карту — Джокера
12. Итак, компания у нас маленькая, но у нас огромный потенциал для энергичного… «расширения». Так кто из вас, господа, хочет присоединиться к нашей команде? Сейчас… свободно только одно место, так что мы проведём… конкурс. Не тяните. — ломает кий и бросает его на пол меж трёх охранников Гэмбола
13. Слушай, ты мне напоминаешь моего отца… А я ненавидел отца!
14. О… Здравствуй, красавица! Ты, наверное, тёлка Харви, хм? Ты и впрямь красивая… А чё ты нервничаешь? Из-за шрамов? Сказать откуда они? Иди сюда. Смотри на меня. У меня была жена. Красивая… Как ты. Она говорила мне, что я слишком грустный. Что мне надо больше улыбаться! Она была игроком, и крупно задолжала этим акулам… Хе… Однажды они ей порезали лицо. У нас не было денег на операцию, и её это убивало… Я лишь хотел, чтобы она снова улыбнулась… Я хотел, чтобы она знала, что мне плевать на шрамы… Поэтому, я вставил лезвие себе в рот — и сделал это. Сам с собой. И знаешь что? Она не могла видеть меня! Она ушла… Теперь я вижу всю иронию… Теперь я всегда улыбаюсь!
15. Вы не впадаете в депрессию, комиссар, зная, насколько вы всё-таки одиноки?
16. С головы начинать нельзя, а то жертва сразу теряется. — Бэтмен бьёт Джокера головой о железный стол
17. Я хотел знать, что ты сделаешь. Ты не разочаровал меня — ты дал пятерым умереть. Затем позволил Денту занять своё место… Даже для таких, как я, это жестоко.
18. Я не хочу убивать тебя! Что я без тебя буду делать? Снова обворовывать мафию? Неееет… Ты… дополняешь меня!
19. Для них ты просто псих, как я. Сейчас ты им нужен, а надоешь — они тебя выкинут, как прокажённого. Их принципы, их кодекс — всего лишь слова, забываемые при первой опасности. Они такие, какими мир позволяет им быть. Я покажу тебе: когда дело плохо, эти… эти цивилизованные люди сожрут друг друга. Я не чудовище, я вижу их насквозь.
20. Убийство — это тоже выбор.
23. Вас только деньги волнуют. Этот город заслуживает преступников получше, и я их ему дам.
24. Псих? Может, покромсать тебя на мелкие кусочки и скормить твоим псам, хмм? Посмотрим тогда, насколько верен голодный пёс!
25. Дело вовсе не в деньгах, главное чтобы дошёл смысл послания — что всё сгорит.
26. Я похож на человека, у которого есть план?
27. Я знаешь кто? Я пёс, бегущий за машиной. Я бы не знал, что делать, если б догнал… Так что, я просто делаю. И всё.
28. Знаешь, знаешь что я заметил? Никто не паникует, когда всё идёт согласно плану… даже если план чудовищен. Если завтра я заявлю прессе, что один из членов банды будет застрелен, если грузовик солдат взлетит на воздух — паники не будет. Потому что всё это — часть плана. Но когда я говорю, что какой-то жалкий мэр умрёт, все вдруг теряют голову. Совсем немного анархии, нарушение установленного порядка — и всё вокруг повергается в хаос. Я — носитель хаоса. И знаешь, что является основой хаоса? Это страх.
29. С помощью магии дизельного топлива и нитрата аммония я готов отправить вас на тот свет.
30. Ты ведь не отпустишь меня, верно? Вот что бывает, когда непреодолимая сила… сталкивается с неподвижным предметом.
31. Ты же не убьёшь меня из-за совершенно неуместной уверенности в собственной правоте. А я не убью тебя потому, что с тобой безумно весело!
32. Я взял Белого Рыцаря Готэма и опустил его до нашего уровня. Это было просто. Ведь безумие, ты же знаешь, оно как гравитация — нужно всего лишь слегка подтолкнуть.
Какого черта ты делаешь у меня в доме если ты меня ненавидишь
• Фрэнк Уиллер: Марк Монтэг. +
1. 57:40 — 59:26 [узнает про беременность Эйприл].
2. 1:26:56 — 1:29:22 [ссора с Эйприл].
3. 1:46:24 — 1:47:55 [в больнице].
• Эйприл Уиллер: Миранда Вашингтон +
1. 26:46 — 31:12 [предлагает Фрэнку уехать в Париж].
2. 1:29:57 — 1:31:38 [убегает в лес от Фрэнка].
3. 1:41:30 — 1:46:02 [избавляется от ребенка].
• Джон Гивингс: Дмитрий Дегофф. +
1. 49:25 — 51:04 [прогулка в лесу с Уиллерами].
2. 1:22:18 — 1:26:45 [ссорится с Уиллерами во время обеда].
• Милли Кэмпбелл: Серена Блэр. +
1. 39:56 — 41:00 [узнает реакцию Шепа на переезд Уиллеров в Париж].
2. 1:48:33 — 1:50:20 [знакомство с новыми соседями].
• Шеп Кэмпбелл: Кристиан Барджман. +
1. 37:24 — 39:55 [узнает, что Уиллеры собираются переезжать в Париж].
2. 1:12:58 — 1:16:51 [остается с Эйприл в баре].
• Фрэнк Уиллер: 1. 57:40 — 59:26 [узнает про беременность Эйприл].
• Фрэнк Уиллер: 2. 1:26:56 — 1:29:22 [ссора с Эйприл].
• Фрэнк Уиллер: 3. 1:46:24 — 1:47:55 [в больнице].
• Эйприл Уиллер. [Дополнительная сцена]: 05:25 — 09:35
• Эйприл Уиллер: 1. 26:46 — 31:12 [предлагает Фрэнку уехать в Париж].
• Эйприл Уиллер: 2. 1:29:57 — 1:31:38 [убегает в лес от Фрэнка].
Она со всей силы хлопает дверью и бежит прямиком туда, куда несут её ноги. Её жизнь рухнула, и виноват в этом он. Во всём виноват этот чёртов Фрэнк. Он причинил ей страшную душевную боль и дело даже не в том, что он кричал на неё и всячески оскорблял, самое страшное, что он не хочет этого ребёнка, которого она носит по сердцем. Эйприл не избавилась от него, потому что думала, что муж действительно хочет этого малыша, но всё оказалось иначе. Да, пару минут назад она говорила ему, что ей плевать на него и на все его слова. В какой-то степени так оно и было, но только не на этот раз. Он ещё пожалеет о сказанном, и тогда уже будет слишком поздно что-то изменить. Ей хотелось навсегда исчезнуть, чтобы ни одна живая душа не приближалась к ней более. К сожалению, Фрэнк не оставлял её в покое ни на миг. Наверное, он решил окончательно довести её до нервного срыва. Она бежала со всех ног, не желая, чтобы он догнал её. Ветки деревьев больно хлестали её по лицу, а под ногами кололись опавшая с деревьев листва, хотя она практически не замечала этой боли. Самая сильная боль разрывала её сердце на части. Добежав до опушки, она начала замедлять шаг, повторяя лишь «не подходи ко мне», но он, видимо, так ничего и не понял.
— Неужели от тебя не спрятаться даже в этом лесу? Когда же ты замолчишь? — ей было тяжело дышать. Она едва переводила дыхание, пытаясь хоть что-то выдавить из себя. — Как тебя можно заставить замолчать? Мне нужно подумать. неужели непонятно? Мне нужно подумать! — блондинка сорвалась на крик, приблизившись к нему, но затем резко развернулась. Какой же он жалкий. Он просто тряпка. Её тошнило от одного его вида. Ненависть наполняла Эйприл до краёв. — Ты что, хочешь, чтобы я опять закричала, Фрэнк? Я могу. Замолчи! — прорычала она сквозь зубы, глядя на него обезумевшим взглядом. Она чувствовала, что сходит с ума. Сколько же раз нужно было накричать на него, чтобы он оставил её одну в этот трудный для души момент. Сердце колотилось так, что платье отскакивало от тела при каждом ударе. Уиллер не сводила глаз с супруга ровно до того момента, пока он не выдал заветное «хорошо», неуклюже попятившись назад. Она не верила своим глазам: он и правда отправился домой, дав ей сконцентрироваться на себе. Нервно топчась на одном месте, Эйприл смотрела ему вслед, понимая, что силы покидают её. Ей пришлось прислониться к дереву, чтобы не потерять равновесие и в этот момент слёзы предательски покатились по щекам водопадом. Остаться наедине с эти кошмаром — настоящий ад, но это было прямой необходимостью. Никто не поможет ей разобраться в себе кроме себя самой. Она стояла подле этого дерева, не представляя, как ей жить с этим грузом. Раньше у неё были стремления, были мечты и цели, которые она пыталась достичь, но обо всём пришлось забыть, как только появились дети. И сейчас, когда она снова ожила и задалась реальной целью, ей снова помешал ребёнок. Нельзя винить их в том, что так вышло, но она не могла не думать об этом. Поток мыслей хлынут одновременно, и она попросту не справлялась с этим. Наверное, именно в этот момент что-то безумное, зловещее щёлкнуло в её голове. Поначалу Эйприл испугалась, допуская такую возможность, но затем это прочно закрепилось в её голове и пути назад не было — она решила избавиться от ребёнка.
• Эйприл Уиллер: 3. 1:41:30 — 1:46:02 [избавляется от ребенка].
• Джон Гивингс: 49:25 — 51:04 [прогулка в лесу с Уиллерами]
• Джон Гивингс: 1:22:18 — 1:26:45 [ссорится с Уиллерами во время обеда]
• Милли Кэмпбелл: 39:56 — 41:00 [узнает реакцию Шепа на переезд Уиллеров в Париж]
Традиционный коктейль, который проходил то у Уиллеров, то у Кэмпбеллов, в этот раз принял необычный поворот. За закусками с мартини и чем-то покрепче, Фрэнк и Эйприл выдали нечто, что шокировало и буквально взорвало умы Милли и её мужа. В особенности возмущался Шеп, не понимая, как сосед мог согласиться на такую авантюру, в то время как его жена лишь удивлённо хлопала глазами и иногда вставляла редкие комментарии.
Милли переполняли странные чувства. В душе бурей гремели эмоции, но женщина не могла определить, что именно это было: настоящая тоска по отъезжающим в Париж друзьям или столь долгожданное облегчение. Как и любая девушка, Милли Кэмпбелл очень тонко чувствовала своего мужа. Она знала, о чём он думает, куда и как смотрит, да и скорее всего догадывалась, что чувствует. Каждый раз, когда Шеп провожал Эйприл взглядом, сердце шатенки разбивалось на тысячу осколков — он никогда так не смотрел на неё, да и вряд ли когда-нибудь будет. Милли жила с этим уже довольно долго, читая про себя молитвы ночью, пытаясь сохранить брак и не дать мимолётному увлечению мужа разрушить всё то, что у них было. На людях она оставалась весёлой хохотушкой, которая всегда не прочь поддержать разговор или выпить по коктейлю, но лишь ночь знала, какой крест несла эта женщина.
Когда гости разошлись, вся посуда была убрана, а остатки пудры смыты с лица проточной водой, Шеп и Милли готовились ко сну. Шатенка судорожно расчёсывала свои густые волосы, убирая излишки лака щёткой. Руки её тряслись, а глаза были на мокром месте. Выполняя столь механические действия, миссис Кэмпбелл ловила себя на мысли, что завидует Уиллерам. Было бы так здорово отправиться в Париж с Шепом! Начать новый этап в их жизни, где они будут завтракать круассанами с апельсиновым джемом, а по вечерам ходить в театры и пить вино с крутоном. Поделиться этим с мужем она не могла, но могла сказать то, что он хотел услышать. Собравшись с мыслями, Милли осторожно произнесла:
— Знаешь, эта идея Фрэнка и Эйприл показалась мне какой-то детской забавой.
Она украдкой глянула на мужа, который выглядел великолепно даже в старой полосатой пижаме. Услышав слова жены, он одобрительно воскликнул, повторяя примерно тоже самое, что и за коктейлем этим вечером, мол как Фрэнк может повиснуть на шее у жены, пока та будет вкалывать.
Его слова легли Милли, как бальзам на душу. Она всегда радовалась, когда он соглашался с ней или подбадривал высказываниями, но в этот раз душевное напряжение было слишком высоким. Не сумев сдержать переполняющих её эмоций, Милли заплакала. Сначала она пыталась сдерживать слёзы, отвечая на вопросы мужа, что всё в порядке, но когда тот присел и приобнял жену, океан слёз хлынул из её глаз. Вцепившись в плечо Шепа, женщина извергала рыдания, абсолютно не понимая, что это вдруг произошло. Это были слёзы радости, что теперь муж будет принадлежать только ей, слёзы облегчения, что больше не придётся сравнивать себя с Эйприл и стараться подражать ей, и слёзы тоски и неизвестности, которые проявлялись в том, что с каждым новым всхлипом она цеплялась за мужчину всё сильнее и сильнее. Отпускать Шепа она не хотела, но боялась, что теперь его не будет ничего держать рядом с ней. Боялась так сильно, что даже не могла себе в этом признаться.
• Милли Кэмпбелл: 1:48:33 — 1:50:20 [знакомство с новыми соседями].
После ужасных событий той ночи прошло много времени. Милли до сих пор помнила тот шок и ужас, который охватил её, когда она узнала о смерти Эйприл. Несмотря на некоторую ревность, что она скрывала глубоко в душе, женщине очень импонировала соседка, и такие ужасные новости не могли оставить её равнодушной. Шеп пережил утрату гораздо тяжелее. Первое время на нём не было лица, он вечно забывался в алкоголе, мало ел, и как бы не старался скрыть, что Уиллер была для него просто соседкой, поделать со своим состоянием ничего не мог.
Мужеству Милли в тот период могла позавидовать любая женщина, ведь столько мудрости, сколько было в этой крошечной шатенке, дай бог каждой. Делая вид, что он просто озабочен произошедшим, Кэмпбелл и сама поверила в это. Так жилось проще.
Прошло достаточно долгое время перед тем, как домик Уиллеров смогли сдать кому-то еще. Жизнь постепенно налаживалась: Шеп постепенно приходил в норму, стал меньше пить, жители улочки сняли траур, и, казалось, больше ничего не напоминало об Эйприл и Фрэнке Уиллерах, кроме заросшего газона и потрескавшейся краски на доме с их участка.
Новые жильцы не сразу въехали, хотя многие смотрели дом. Когда это всё же случилось, Кэмпбеллы позвали новосёлов на традиционный полдничный коктейль. Всё те же лёгкие закуски, мартини для дам и что-то покрепче для мужчин, та же гостиная Милли и Шепа, только пара напротив была никак не похожа на Эйприл и Фрэнка — они сияли, излучали свет и держались за руки, чего за Уиллерами давно не наблюдалось. Миссис Кэмпбелл искренне радовалась, смотря на них. Женщина словно грелась в лучах их любви и других романтических флюидов, ведя светскую беседу. Когда речь зашла о старых жильцах, улыбка на губах женщины не дрогнула:
— О, Уиллеры. — задумчиво произнесла она, смотря куда-то вдаль, — Мы о них больше не слышали. Фрэнк переехал в Нью-Йорк, занимается компьютерами. Говорят он полностью погружен в воспитание детей! — Милли позволила себе слегка рассмеяться — такова уж была её натура.
Шеп молча слушал слова жены, за весь разговор он едва сказал слов пять. Происходящее давалось ему крайне тяжело. Когда мужская выдержка дала трещину, Кэмпбелл встал и без лишних слов направился на задний двор, откуда открывался вид на дом Уиллеров. Попивая шерри, он всматривался в окна дома, который когда-то принадлежал женщине, которую он так любил, но которая так никогда и не будет его. Изучая их участок, он представлял, чтобы было, если бы место Фрэнка было отведено ему. Сложилось бы всё по-другому? Не было ли у них таких конфликтов с Эйприл? Любила бы она его и их детей? И наконец, отправились бы они в так манящий Эйприл Париж?
Безмолвные размышления прервала Милли. Она ни в коем случае не раздражала его, даже наоборот — Шеп любил свою жену, но совсем не такой любовью, которую та заслуживала. Иногда ему было жаль Миллс, но разве он мог что-то с собой поделать? Ему казалось, что нет. Настолько любовь к Эйприл была слепа.
Женщина легонько приобняла мужа за локоть и поинтересовалась, что произошло. Шеп ещё несколько минут смотрел вдаль, после чего произнёс:
— Я не хочу больше вспоминать и говорить про Уиллеров.
Его волевое решение отдалось эхом в голове у Милли. Она прекрасно понимала, что в глубине души муж всегда будет любить ту женщину, что жила с ними по соседству. В голове был миллион слов, что она могла сказать ему, но разве был в этом смысл?
Сосчитав про себя до десяти, Миллс заглянула в глаза Шепа со всей любовью, что только таилась в её сердце и мягко прошептала:
— Хорошо. Не будем.
• Шеп Кэмпбелл: 37:24 — 39:55 [узнает, что Уиллеры собираются переезжать в Париж].
В этот день семья Уиллер пришла на вечерние посиделки в дом Кэмпбеллов. Милли, жена Шепа, оббегала весь дом в поисках супруга, хотя он все это время находился на заднем дворе, рассматривая открывающийся вид на соседский дом. Услышав позади голос супруги, мужчина обернулся, и его взгляд сразу же наткнулся не на ту, с кем он делит супружеское ложе, а на ту, кто стоял в дверях — Эйприл Уиллер. Женщина, о которой он мог только мечтать. Каждый раз видя эту блондинку, сердце Шепа предательски сжималось, а мозг отказывался воспринимать то, что она никогда не будет его. Но он никогда и не проявлял свои чувства, заперев их глубоко в своей душе.
— Ничего не хотите нам рассказать? – верещала Милли, пока Шеп делал коктейли. Он лишь изредка оглядывался через плечо, кидая мимолетные взгляды на Эйприл. Фрэнк, ее супруг, предоставил право рассказать об их совместном решении именно женщине, и та, чуть помедлив, выдала то, от чего Шеп чуть не выронил из рук бокал.
— Мы едем в Европу, в Париж. Навсегда, — такая новость, как оказалось, ввела в ступор не только мужчину, но и его супругу. Они молча рассматривали сидящую напротив пару, даже не зная, как реагировать на это.
— Когда? – Кэмпбелл старался сдерживать эмоции, которые начинали бушевать у него внутри. – И все таки. Почему, Фрэнк? Ты там работу получил? – шатен немного отошел от шока такой новости и протянул другу бокал с мартини. И тут волной накатило еще одно известие о том, что Фрэнк вообще не собирается работать после переезда в Париж. Вместо него Эйприл найдет работу и будет содержать всю семью, пока ее драгоценный супруг будет «читать и искать то, чем хотел заниматься оставшуюся жизнь». Мужчина этого не понимал. Его вопрос о том, что неужели Уиллер способен опуститься до того, что будет сидеть на шее у жены, явно не понравился паре. Об этом Шеп понял по взглядам пары.
— Да, она будет содержать меня. Но это поначалу.
— Вы даже не представляете, сколько платят секретаршам в этих правительственных организациях.
На такое заявление Шеп лишь ухмыльнулся, доставая из кармана своих брюк сигарету и прикуривая ее. Он улыбался, особенно его позабавила реакция супруги: она была рада отъезду друзей? На какую-то секунду ему даже показался немного фальшивым ее тон о том, что она будет скучать. Шеп поддержал общий тост «За Париж!», но улыбка на его губах померкла. Он с нескрываемым сожалением смотрел на Эйприл, которую теперь, в лучшем случае, сможет увидеть лишь раз в год.
Какого черта ты делаешь у меня в доме если ты меня ненавидишь
Хазар Каганович запись закреплена
Диалоги из 25-ой серии.
Мисато: Ты всё сделал правильно, Синдзи.
Синдзи: Ты уверенна?
Тревога.
Синдзи: Ты уверенна, что всё было правильно?
Навязчивая идея.
Синдзи: Я не знаю, что мне делать. Что мне теперь делать?
Чего ты боишься?
Синдзи: Что?
Чего ты боишься?
Синдзи: Я боюсь самого себя.
Чего ты боишься?
Синдзи: Боюсь, что меня будут ненавидеть.
Чего ты боишься?
Синдзи: А кто это? Кто это?
Чего ты боишься?
Синдзи: Это. отец. Отец бросил меня. Он ненавидит меня. Что я буду делать, если все возненавидят меня? Что я тогда буду делать?
Синдзи: Где это я? И куда мне теперь идти? Ничего не вижу, ничего не понимаю. Мисато-сан. Мисато-сан, где же Вы, Мисато-сан? Эй, куда мне идти? Мисато! Аска! Аянами! Тотзи! Кенске! Рицуко! Кадзи! Отец! Мама! Кто-нибудь. Пожалуйста, скажите, что мне теперь делать.
Рей [образ]: Ты ищешь себя в глазах других людей
Аска: Заткнись!
Боязнь расставания.
Рей [образ]: Ты боишься одиночества.
Боязнь расставания.
Рей [образ]: Боишься, что перестанешь существовать как личность, если все тебя покинут.
Проявление привязанности.
Аска [ребёнок]: Ты пилотируешь Еву, чтобы все хвалили тебя!
Проявление привязанности.
Аска: Заткнись! Заткнись! Заткнись! Как ты смеешь говорить мне такое? Ты, заводная кукла!
Хочешь быть правильной?
Мисато [ребёнок]: Я должна быть паинькой.
Почему?
Мисато [ребёнок]: Потому что папы нет. Я должна вести себя хорошо и не огорчать маму. Но я не хочу быть похожей на маму. Когда нет папы она всегда плачет. Не желаю плакать. Не хочу ни от кого зависеть. Поэтому я должна вести себя хорошо. Тогда наверное папа не будет ненавидеть меня.
Мисато: Но я ненавидела своего отца и ненавидела быть паинькой. Я это ненавижу. Я от этого устала. Устала быть чистенькой. Устала притворяться честной и благородной. Мне это всё так надоело. Я хочу унизить себя. Хочу, чтобы моя жизнь и репутация были разрушены.
Рицуко [образ]: Разве не душевный покой ты искала в постели Кадзи?
Мисато: Нет!
Рицуко [образ]: Ты хотела найти душевный покой и теплоту у Кадзи?
Мисато: Нет!
Рицуко [образ]: В объятьях Кадзи ты хотела найти своего отца, не так ли?
Мисато: Неправда!
Мисато: Правда. В Кадзи я видела воплощение своего отца и поэтому сбежала от него. Мне было так страшно. Он был точно как мой отец. Но в то же время я была счастлива. Счастлива как никогда. Это было просто замечательное время. Вот почему оно было ненавистно мне. Вот почему я ушла.
Рицуко [образ]: Итак, наша любовь началась безо всякого повода, но для её окончания тебе понадобился повод?
Мисато: Ты такой добрый, Кадзи, такой добрый. Умоляю тебя: унижай меня.
Рицуко [образ]: Твоя ненависть к себе — не повод ранить себя ещё больнее. Твоё самобичевание всего лишь уловка, чтобы на некоторое время почувствовать себя лучше. Не поступай так с собой.
Мисато: Вот. Теперь ты мне скажешь, чтобы я поберегла себя. Мужчины всегда так делают. Они уходят с головой в свою работу, свой собственный мир и забывают про меня. Всегда забывают про меня.
Мисато [ребёнок]: Так делал и мой отец.
Они бегут от суровой реальности. Суровая реальность. Я и есть его суровая реальность. Конечно, проблема во мне, ведь так? Презираю себя! Ненавижу себя!
Мисато: Меня ценят и признают мои заслуги. Но это всего лишь моё Я, играющее эту роль ради признания, это не настоящая Я.
Мисато [ребёнок]: Твоё истинное Я всё время плачет, не так ли?
Мисато: Да, но я счастлива.
Я счастлива?
Мисато: Я счастлива.
Я счастлива?
Мисато: Я и в самом деле счастлива.
Я счастлива?
Мисато: Нет! Это несчастье!
Что есть счастье?
Мисато: Это не Я, это не настоящая Я, я просто не хочу смириться с действительностью.
Рей: Истина внутри тебя.
Козо: То, что остаётся у тебя в памяти и будет твоей истиной.
Этот мир создаётся твоим разумом. Это и есть реальность.