какое здание перенесли в москве
Как в СССР передвигали дома вместе с жильцами
Если градостроительная концепция изменилась, у архитекторов остается два варианта. Самый простой — снести все то, что мешает. Но это непрактично. Поэтому был найден более изысканный способ: передвигать старые здания в новые места. Пусть даже они весят тысячи тонн. Именно этим в 1930-е годы увлеклись советские строители. Благодаря инженерным находкам удалось расширить центральные московские улицы и сохранить исторические здания.
Кому-то это до сих пор кажется фантастикой. Тем более если учесть, что такие перемещения происходили без отключения коммуникаций и выселения людей. Рассказываем, как все началось и почему дома переезжали без повреждений.
Первые гуляющие дома
Первые документальные свидетельства о передвижении зданий относятся к 1455 году. Тогда итальянский архитектор Аристотель Фиораванти без единого повреждения передвинул 25-метровую каменную колокольню в Болонье на 13 м. Российские умельцы осуществили подобную операцию несколько столетий спустя. В 1812 году крестьянин Дмитрий Петров из города Моршанска вызвался увезти старую церковь, чтобы расчистить место под новую. В результате деревянная постройка была сдвинута на 30 м вместе с находящимися внутри прихожанами. Первый же «переезд» каменного здания состоялся в 1898 году. Опираясь на опыт иностранных коллег, инженер Осип Федорович передислоцировал двухэтажный дом на Каланчевской улице в Москве.
И все же эти случаи долгое время были единичными. Массовое «переселение» домов началось в 1935 году, когда утвердили Генеральный план реконструкции Москвы. Документ предполагал расширение центральных улиц города, для чего требовалось разрушить многие постройки, в том числе памятники архитектуры. Поскольку делать этого никто не желал, советские руководители сформировали специальную организацию, которая занялась передвижением зданий. В нее в основном входили специалисты-метростроевцы. Ради пробы они переместили шесть небольших зданий, а потом взялись за масштабные объекты. Руководить работой назначили инженера Эммануила Генделя, который незадолго до этого передвинул 320-тонную фидерную подстанцию: она мешала прокладке трамвайных путей.
Как менялись центральные улицы
«Дом стоял на этом месте, он пропал с жильцами вместе», — так писала про передвижку одной из пятиэтажек Агния Барто. И это не художественный вымысел: иногда строители двигали здания без предварительного выселения людей. Один из примеров — «переезд» жилого дома на улице Осипенко (ныне Садовническая улица). Он был построен буквой Г, длинная сторона которой пересекалась с новым Краснохолмским мостом. Сложность заключалась в том, что дом стоял на заболоченном грунте, а его каркас обладал недостаточной жесткостью. Эммануил Гендель предложил решение: разделить дом на две части, а затем переместить одну из них и развернуть на 19 градусов. Задумку осуществили за три дня. Все это время жители находились в своих квартирах.
Похожая история случилась при строительстве Большого Каменного моста. На его пути стоял совсем еще новый пятиэтажный жилой дом, включавший четыре подъезда. Никто не хотел его сносить. Но прежде чем перевозить здание, его требовалось поднять почти на 2 м. И это при том, что вес постройки составлял внушительные 7,5 тыс. тонны. Однако инженеры снова превзошли себя. Более того, при «переезде» люди продолжали вести привычную жизнь. Вот что писали в «Известиях» 27 сентября 1937 года: «В передвигаемом доме жизнь идет вполне нормально. Действуют телефон, водопровод, электричество, газ». Это оказалось возможным благодаря временной системе коммуникаций и специальным гибким кабелям, которые предварительно подключили к зданию.
Советские инженеры перемещали объекты настолько плавно, что жильцы не всегда сразу это замечали. Так произошло с бывшим Саввинским подворьем, которое теперь находится по адресу Тверская, 6/1. О новом месте жительства люди узнали только наутро, когда проснулись. Им намеренно не озвучивали точные сроки проведения операции, поэтому в назначенный день все были в квартирах и ни о чем не догадывались. Пока жильцы спали — метростроевцы трудились в поте лица. Это сооружение оказалось самым тяжелым из всех, что перевозили ранее: оно весило 23 тыс. тонн. Результат впечатлил всех. Бригада Эммануила Генделя провернула все так ловко, что в одной из квартир уцелела башня из кубиков, которую накануне вечером сложила шестилетняя девочка.
Рельсы, шпалы и домкраты
Чтобы добиться плавности и не повредить здания, требовалось огромное количество рабочих рук и строгое соблюдение технологии, которая к тому моменту мало чем отличалась от метода Аристотеля Фиораванти. Разве что для тяги вместо лошадей теперь использовались гидравлические домкраты и паровые двигатели, а катки и рельсы стали изготавливать из металла. Рабочим нужно было аккуратно отделить здание от фундамента, а затем приподнять его и отправить на новое место. Подготовка к транспортировке домов была очень основательной: на это уходило не меньше полугода, тогда как сама операция занимала от одного до шести дней — в зависимости от расстояния. Всего в довоенной Москве успели передвинуть 23 каменных сооружения.
Чаще всего «переезды» происходили по следующему сценарию. По периметру несущих стен устраивали раму из железных балок — она помогала сохранить хрупкую конструкцию от разрушений. Затем с помощью специальных тросов дом отрезали от фундамента, заранее подставив мощные домкраты. Дальше метростроевцы подготавливали территорию, по которой должен был проехать «переселенец». Они пробивали траншеи, куда на твердое бетонное основание укладывали шпалы, а на них — катки. Установленное на двутавровые балки и окончательно отделенное от фундамента здание могло катиться. Помогали лебедки, которые буксировали его вперед, и домкраты, толкавшие сзади. Со стороны эта конструкция напоминала гигантские сани с десятками полозьев.
Практика, которая возвращается
Постепенно советские инженеры стали выполнять все более сложные задачи, в частности, научились передвигать дома вместе с подвалами. Яркий пример — передвижка здания Моссовета, где теперь находится мэрия. В послевоенные годы денег на осуществление подобных проектов не хватало, поэтому перенос домов пришлось прекратить. Одним из последних место прежней дислокации сменил МХТ имени Чехова. Во время капитальной реконструкции в 1983 году здание театра сначала разделили надвое, а затем отодвинули одну из частей вглубь квартала. Этот прием позволил расширить сценическое пространство и установить новые механизмы для сценических эффектов. С тех пор практика передвижек ушла в прошлое: сегодня здания куда проще разрушить.
По словам экспертов, дело — в изменившихся реалиях: подготовка к «переезду» занимает не меньше полугода, а расширить дорогу иногда требуется за месяц. И все же некоторые архитекторы считают, что в отдельных случаях технологию передвижек стоит использовать. Например, когда дело касается исторических сооружений. Первый за последние 40 лет подобный проект недавно начали реализовывать на Складочной улице за Савеловским вокзалом. Застройщик передвинул водонапорную башню XIX века на расстояние более 100 м ради ее сохранения. В ближайшее время такая же участь ждет фасады двух корпусов бывшего компрессорного завода «Борец». Их хотят интегрировать в новый комплекс технопарка и использовать в качестве офисных помещений.
Москва глазами инженера: кто и зачем передвигал здания в столице
Одна из самых невероятных инженерных операций, которая когда-либо происходила в Москве, — передвижка домов. Все о ней слышали, но мало кто знает, как именно совершались эти перемещения и какими примерами нам стоит действительно гордиться.
Как все начиналось
История передвижек зданий и сооружений уходит своими корнями еще в эпоху Возрождения. В 1455 году инженер из Болоньи Аристотель Фьораванти передвинул в своем родном городе колокольню церкви Санта Мария Маджоре. Правда, уже следующий опыт в Венеции закончился неудачей — видимо, подвели тамошние слабые грунты. Запятнанная репутация могла стать одной из причин переезда итальянского архитектора в Россию, где он построил Успенский собор в Кремле и поучаствовал в трех военных походах русских князей, немало удивляя москвичей своей инженерной премудростью. Фьораванти можно считать первым профессиональным инженером на русской земле, в некотором смысле отцом русской инженерной школы.
После Фьораванти в области передвижения зданий наступило затишье длиной в четыре столетия. Вспомнили об этом американцы в 1870-е годы. Поначалу двигали дома небольшие — одно- и двухэтажные, зато иногда перемещали целые районы. Например, в 1925 году в Осборне в связи с предстоящим наводнением на 2,5 км передвинули 552 дома!
По мере накопления опыта американцы взялись за более масштабные постройки — в 1930 году на новое место переехало здание телефонной станции в Индианаполисе весом 11 тыс. тонн и высотой восемь этажей.
А как было у нас
Передвижение домов в Москве началось не в советские годы, а чуть раньше — в конце XIX века. Тогда расширяли пути Николаевской железной дороги (то есть Петербурго-Московской). В Москве под снос попал добротный двухэтажный кирпичный особняк, принадлежавший англичанке Макгилл. Инженер путей сообщения Федорович, видимо, знал об американских опытах передвижения и попробовал воплотить их в России. В конце концов, терять нечего — дом все равно был обречен на снос.
Здание весом 1,6 тыс. тонн благополучно переехало на 100 м. За процессом наблюдало большое количество москвичей, а фельетонист «Русского листка» Менделевич написал такие строки:
Нельзя сказать, чтобы проворно,
Но все ж — единственный пример!
Дом продвигается упорно,
И торжествует инженер!
Дом Макгилл, кстати, до сих пор находится на Каланчевской улице, недалеко от путей. Стоит он брошенный, с выбитыми окнами, на крыше растут деревья. А жаль — у меня давно зреет идея создать в нем музей передвижки зданий.
Большая передвижка
По-настоящему передвижки в Москве начались в 30-е годы XX века. Тогда стартовала масштабная реконструкция столицы: расширялись улицы, перестраивались мосты, строился канал Москва — Волга. Много домов планировалось к сносу. Но жилой фонд в Москве и без того небольшой, а значит, надо было придумать способ убрать строение с места без разрушения.
Тогда-то и появился наш герой. Практически все советские передвижки разработал и провел инженер Эммануил Гендель. В 1930-е Гендель работал в Метрострое — укреплял фундаменты домов, находящихся вблизи тоннеля метро на Волхонке. В 1935-м, при строительстве второй очереди метро (известной нам как зеленая ветка), передвинул мешавшую трамвайную подстанцию с Тверской на 2-ю Брестскую. Это, видимо, натолкнуло инженера на мысль о том, что передвижка может стать спасением для стремительно реконструирующейся Москвы.
В 1936 году не без инициативы Эммануила Матвеевича при Моссовете была создана организация с вполне актуальным для тех времен названием и уставными задачами — «Трест по передвижке и разборке зданий». Гендель стал главным инженером треста. Первая же задача по уровню сложности напоминала те, к которым американцы пришли только после 50 лет работы — передвинуть дом весом 8 тыс. тонн и высотой в пять-шесть этажей.
Дом был построен буквой Г. Эстакаде мешало не все строение, а только длинная его сторона, выходившая на Садовое кольцо. В итоге левая сторона отъехала на 34 м, а правая — на 53 м. Дом передвинули за три дня.
Как передвинуть дом
Шаг первый. Укрепляем кирпичный дом железом
В Москве все перемещенные дома имели кирпичные несущие стены. Если кирпичную кладку поставить на рельсы, она, разумеется, тут же сломается под своим немалым весом. Поэтому необходимо «одеть» дом в прочную железную раму. По периметру всех несущих стен устраивалась обойма из железных балок.
Шаг второй. Строим новый фундамент
Дом срезался со старого фундамента и устанавливался на новый. Таким образом, важно сразу в новом месте построить фундамент.
Шаг третий. Отрезаем дом от фундамента
Американцы делали так: подводили под здание домкраты (устройства для подъема), поднимали его, ставили в проем рельсы и опускали здание. Подъем и опускание требовали дополнительного времени и денег. Инженер Гендель придумал, как сделать операцию проще, быстрее и дешевле:
под железной рамой в стене пробивалось множество «окон»;
в подвале укладывались щебенка, шпалы и рельсы. Рельсы шли по всей трассе будущей передвижки и заходили на новый фундамент;
на рельсы укладывались катки. В качестве таковых использовались бракованные оси железнодорожных вагонов;
по каткам в «окна» закатывались ходовые балки — огромные металлические балки вроде тех, из которых строятся небоскребы;
все рассчитано так, чтобы между железной рамой и ходовыми балками оставался зазор в 1–2 см, в который забивались клинья и приваривались сверху и снизу. Конструкция походила на гигантские сани с десятками полозьев;
теперь дом сидит не только на собственном фундаменте (через простенки между «окнами»), но и на рельсах, укрепленных ходовыми балками и катками. Осталось разбить отбойным молотком простенки — и все. Теперь дом стоит только на рельсах.
Шаг четвертый. Двигаем дом
Для передвижки домов использовались либо домкраты (устройства для подъема), либо лебедки (катушки с тросом, работающие от мускульной силы или мотора). Вспомните, как вы толкаете заглохшую машину. Самое сложное — сдвинуть ее с места, а дальше она сама катится потихоньку. Так же и с домом: чтобы его сместить, нужна совместная работа лебедки и домкрата, а дальше он катится от одной только лебедки.
Шаг пятый. Ставим дом на новый фундамент
Когда дом переехал, его необходимо с рельса переставить на новый фундамент. То же что и шаг третий, но в обратном порядке: строим простенки, отрезаем клинья, вынимаем ходовые балки, рельсы, замуровываем «окна».
Шаг шестой. И самый интересный. А что происходит с жильцами все это время?
Правильный ответ: ничего особенного. Живут себе в доме, как жили. На самом деле, один из первых шагов при передвижке — «пересадить» дом с постоянных труб и коммуникаций на временные. Для этого водопровод и канализация выводились из дома выше линии отреза и подключались к городской сети гибкими шлангами. К электрическому и телефонному кабелю подключался запас, который разматывался при передвижке. А жильцы проходили к себе домой по временным деревянным мосткам.
Как двигали дома в Москве.
Дом стоял на этом месте,
он пропал с жильцами вместе…
А.Барто.
Передвижка жилого дома. Фото 1938 г.
СНОС И ПЕРЕДВИЖКА ДОМОВ
Закончились основные работы по сносу Страстного монастыря на Пушкинской площади в Москве. С площадки убираются кирпич и мусор, скоро начнется асфальтировка участка.
На ул. Горького на-днях начался снос домов во дворах четной стороны (от проезда Художественного театра до Советской площади). В ноябре здесь начнется сооружение новых больших многоэтажных зданий.
В ноябре начнется также снос квартала между гостиницей «Москва» и Манежем. Большая часть жильцов из расположенных в этом квартале домов уже переселена. Сносом этого квартала начнутся работы по сооружению проспекта Дворца Советов.
На площади Восстания разбирается многоэтажное здание между площадью и б. Новинским бульваром. На-днях для ускорения работ часть здания будет взорвана аммоналом.
На улице Серафимовича заканчивается под’ем на домкратах 5-этажного каменного дома. На-днях этот дом, поставленный на катки, «поедет» по рельсам на новый фундамент. В передвигаемом доме жизнь идет вполне нормально. Действуют телефон, водопровод, электричество, газ. Одновременно ведется подготовка к передвижке на 50 метров дома № 24 по ул. Горького. Все перечисленные работы ведутся недостаточными темпами. Так, первоначальный срок окончания сноса Страстного монастыря — 20 сентября — сорван. Нет гарантии, что и остальные об’екты будут выполнены во-время. Московский совет не оказывает почти никакой помощи главному производителю этих работ — Тресту по сносу и передвижке зданий. Нехватает рабочих: трест не имеет общежитий для них.
«Известия», 27 сентября 1937г.
«Дом стоял на этом месте, он пропал с жильцами вместе…» в этих строчках Агния Барто описывает передвижку дома в октябре 1937 г. по ул. Серафимовича. Это был уже восьмой дом, который перемещала недавно организованная контора по передвижке зданий.
О передвижках архитектурных сооружений известно многое. В том числе, о далекой предыстории, когда в 1455 г. Аристотель Фьораванти перенес колокольню церкви Санта-Мария Маджорне со всеми колоколами более чем на 10 метров. И о предыстории отечественной, когда в 1812 г. в Моршанске местный умелец Дмитрий Петров передвинул деревянную церковь. В 1898 г. инженер И.М.Федорович провел передвижку двухэтажного кирпичного дома на Каланчевке в Москве. В 1899 г. при строительстве костела на М.Грузинской улице инженер Ростен передвинул два небольших дома.
Но все же передвижка домов в дореволюционное время широкого распространения не получила. Эта практика возобновилась позднее, когда в 1934 г. инженер Кирлан передвинул в Макеевке каменное двухэтажное здание почты весом 1300 тонн. Предварительно он проделал опытную передвижку небольшого одноэтажного домика весом 70 тонн. Годом позже на руднике в Кривом Роге передвинули жилое здание весом 1500 тонн на расстояние 240 м.
В Москве в середине 1936 г., была создана контора, куда перешли специалисты и рабочие из Метростроя, уже опробовавшие свои силы в новом деле. В начале своей деятельности она переместила 6 небольших кирпичных зданий, отрабатывая приемы работ, испытывая оснастку, оборудование.
Перенос фидерной подстанции.
В Москве первый дом в советское время (по проекту и под руководством Э.М.Генделя) был передвинут на 25 метров в октябре 1935-го, всего за 25 (по другим сведениям — за 36) дней — «к ноябрьским праздникам». В Москве с Тверской улицы на 2-ю Брестскую переносили трамвайные пути с одновременной пробивкой проезда на Садовое кольцо. Работам мешала фидерная подстанция — небольшое двухэтажное здание весом всего в 320 тонн. Эту «пробную» передвижку выполнил Метрострой.
В январе 1937 г. был передвинут домик лаборатории завода грампластинок в Апрелевке, весом всего в 690 тонн. За ним последовали пять небольших строений, мешавших спрямлению русла Москвы-реки в районе Серебряного Бора. Здесь специалисты конторы осваивали сложные трассы перемещения зданий — изменение направления движения, развороты. Впервые на этих работах применили гидравлические домкраты, с которыми связана курьезная история. Передвижка происходила зимой, и домкраты залили дешевым денатуратом, у которого температура замерзания довольно низкая. Как известно, на строительстве канала и гидротехнических сооружений работали заключенные, причем не только политические, но и уголовники. В первую же ночь, несмотря на усиленную охрану и строгий режим, денатурат слили со всех домкратов. Пришлось заливать их дорогостоящим глицерином. Первый этап деятельности новой конторы закончился успешно, и ее преобразовали в Трест по передвижке и разборке зданий, управляющим которого назначили И.Т. Иванова. И первым серьезным испытанием стала передвижка дома № 77 по улице Осипенко (сейчас Садовническая ул.) на углу с Нижне-Краснохолмской. Это было Г-образное в плане здание, «ножка» которого оказалась в середине съезда нового Краснохолмского моста. Было решено разделить этот дом на две части. Короткую оставить на месте, а длинную (88 м) передвинуть и развернуть на 19 градусов. Здание было новым, постройки 1929 г., но конструктивная жесткость его оставляла желать лучшего; кроме того, само здание стояло на заболоченном грунте, в бывшей пойме реки. Тем не менее главный инженер треста Э.М. Гендель решил передвигать дом.
Фото 1938 г. Передвижка Саввинского подворья.
Передвижка Саввинского подворья на Тверской (Горького) улице (бывш. дом 24, ныне во дворе дома 6).
После укладки 36 рельсовых путей, монтажа лебедок и домкратов дом был готов к передвижке. Жильцы, зная, что их дом передвинут, волновались и просили предупредить о начале передвижки, чтобы успеть переселиться к родственникам. Но им указывали заведомо ложные сроки, и, как позднее вспоминал Э. Гендель, руководитель работ, делалось это сознательно. Ночью 4 марта 1939 г. в 2 часа 03 минуты 20-тонная лебедка плавно сняла дом и покатила его на новое место.
Фото 1938 г. Передвижка Саввинского подворья.
А тем временем велась плановая подготовка к передвижке здания Моссовета.
Подготовка к передвижке здания Моссовета. Фото 1930-е.
Готовились основательно и ответственно, поскольку это было не рядовое здание. Но не без влияния идеологических структур сумели и здесь установить рекорд. Ведь надо было «утереть нос» Америке. Перед инженерами заранее поставили задачу — передвинуть дом вместе с людьми. Но мало того: в фаворе было так называемое стахановское движение. И скоростные методы внедрялись повсюду, без разбора — была ли это добыча угля или выращивание коров, строительство домов или обучение студентов. Применили стахановский метод и к передвижкам зданий, причем без учета технических особенностей. Но именно в случае с Моссоветом этот метод был наиболее опасен. Старое здание, построенное М.Ф. Казаковым, было поставлено «покоем», то есть в виде буквы «П», и нагрузка по фронту здания при движении распределялась неравномерно. Кроме того, дом имел большой двухсветный зал, то есть огромное пространство без жестких перегородок; и в случае малейшего перекоса мог сложиться как карточный домик, причем вместе с людьми. Осторожные американцы использовали для передвижек даже простых зданий ручные механизмы, в крайнем случае лошадей, и двигали здание с небольшой скоростью. Наши инженеры, разумеется, предвидя все возможные последствия, не могли возражать партийному руководству, но все же предприняли некоторые меры, позволяющие хотя бы немного обезопасить себя от случайностей. Основной тяговой силой были две лебедки. На начальном этапе им помогали 25 домкратов. Скорость вращения барабанов лебедок регулировалась, и ее можно было легко уменьшить. Кроме множества телефонных розеток, к которым легко было подключиться (радиотелефонов тогда еще не изобрели), на всем пути следования стояли десятки аварийных кнопок, позволяющих мгновенно остановить передвижку. На работе был задействован весь инженерный состав треста. При огромном стечении народа здание передвинули на 13,65 м за 41 минуту. Рекорд установили. Правда, в стенах и перекрытиях возникли деформации, появились трещины. Позже, при надстройке и реконструкции, пришлось встраивать в здание 24 металлические колонны.
Здание Моссовета после передвижки. И уже отчечуленный. Фото 1940-х гг.
До войны передвинули 22 каменных здания и несколько десятков деревянных. В послевоенное время система ценностей изменилась. Даже исторические памятники объявляли «малоценной постройкой» и пускали под бульдозер или сжигали. Тем не менее и в застойные времена было произведено несколько передвижек, в том числе и уникальных. Среди них передвижка дома № 24 по Люсиновской улице. На самом деле под этим номером было расположено несколько зданий. Это были не такие тяжелые «монстры», как в центре города. Но одно из зданий было построено на более древней, сводчатой палате, практически вросшей в землю. Решили ее также передвинуть. Для этого пришлось отрывать глубокую траншею на всю длину передвижки — 42 метра. Работа длилась несколько месяцев.
Не менее интересной была передвижка и в Камергерском переулке. При реконструкции МХАТа в начале 1980-х гг. старое здание разделили вертикально по линии театрального занавеса. Сценическую коробку отодвинули от зрительного зала и в образовавшемся промежутке поставили новые стены. Таким образом здание театра удлинили в глубь квартала, сохранив основные части. Но расчетное 12-метровое пространство оказалось слишком мало для проведения монтажных работ. Пришлось бы отказаться от строительных механизмов и использовать только ручной труд (а высота стен достигала 33 метров). Поэтому коробку сцены вначале отодвинули на 24,7 м, а затем вернули назад, на 11,9 м. Передвижка при реконструкции МХАТа в 1983 г. была последней. При перестройке и в сменившую ее эпоху демократических реформ стало не до передвижек. И хотя страна разрушалась, Москва строилась. Правда, не всегда понятно, как и зачем. Стоило ли передвигать на 33 метра сытинский особняк на Тверской, чтобы поставить на его месте очередной убогий «фанерный» супермаркет. И это в центре столицы!
На этой фотографии хорошо виден Сытинский дом (естественно, ещё до передвижки).
В номере «Труда» от 11.04.79 корреспондент Виктор Толстов в репортаже «Дом отправился в путь» сообщал подробности этого события: «В пять утра, когда рассвет только намечался над городом, были закончены последние приготовления и дана команда включить компрессоры. Стрелки на приборах показали усилие 170 тонн. Мощные блестящие цилиндры четырех домкратов уперлись в стальные балки, на которых покоился готовый к передвижке дом, и он медленно покатился по рельсам вдоль главной улицы Москвы. Со скоростью секундной стрелки вращались толстые стальные катки, и почти незаметно глазу махина здания уплывала в сторону площади Маяковского».
33 метра с небольшим здание преодолело за три дня и примкнуло к строящемуся тогда конференц-залу редакции «Известий». На Пушкинской площади у входа в метро сразу стало свободнее.
Хорошо бы еще раз передвинуть бывшую генерал-губернаторскую резиденцию. Хотя бы на десяток метров влево, чтобы загородить ту невыносимую «силосную башню», что поставлена во дворе. Несомненно, это сооружение сделало бы честь какой-нибудь захолустной деревушке на далекой Техасщине (там все деревни гордо именуют себя городами). Но в центре Москвы пресловутая башня, как, впрочем, и все остальное здание, не только не гармонирует с классическим домом, но не сочетается даже со «сталинской» громадиной (Тверская, 11) и совершенно не вписывается в московский облик. Невольно вспоминаются архитекторы, осмелившиеся прикоснуться к казаковскому творению. Вряд ли кто отличит пристройку к основному зданию, выполненную И. Фоминым (петербургским мастером). И даже чечулинская надстройка воспринимается естественно. Они сумели сохранить казаковский дух и достаточно бережно отнеслись к классическому наследию. А в наше время архитектурного беспредела и вседозволенности мало кто удивится, если на крыше бывшего Моссовета появится итальянская мансарда.
В настоящее время такие масштабные проекты уже, к сожалению, не осуществляют. Снести проще и быстрее… Но подъем и перемещение домов производят и сейчас, правда, уже силами частных компаний.
Из фильма «Новая Москва»