какое событие связано началом великой отечественной войны связано
Энциклопедия
К июню 1941 г. Вторая мировая война, втянув в свою орбиту около 30 государств, вплотную подошла к границам Советского Союза. На Западе не оказалось силы, которая могла бы остановить армию нацистской Германии, к тому времени оккупировавшую уже 12 европейских государств. Очередной военно-политической целью – главной по своему значению – был для Германии разгром Советского Союза.
Принимая решение о развязывании войны с СССР и делая ставку на «молниеносность», германское руководство намеривалось завершить ее к зиме 1941 г. В соответствии с планом «Барбаросса» у границ СССР была развернута гигантская армада отборных, хорошо обученных и вооруженных войск. Германский генеральный штаб сделал главную ставку на сокрушающую мощь внезапного первого удара, стремительность броска концентрированных сил авиации, танков и пехоты к жизненно важным политическим и экономическим центрам страны.
Закончив сосредоточение войск, Германия рано утром 22 июня без объявления войны напала на нашу страну, обрушив шквал огня и металла. Началась Великая Отечественная война Советского Союза против немецко-фашистских захватчиков.
Долгих 1418 дней и ночей народы СССР шли к победе. Неимоверно труден был этот путь. Сполна познала наша Родина и горечь поражений, и радость побед. Особенно тяжелым был начальный период.
Карта «План «Барбаросса» на 22 июня 1941 г. ЦАМО. Ф. 500.
Вторжение германских войск на советскую территорию
В то время как на востоке занимался новый день – 22 июня 1941 г., на западной границе Советского Союза еще продолжалась самая короткая в году ночь. И никто не мог даже предположить, что этот день явится началом самой кровопролитной войны, которая продлится долгих четыре года. Штабы групп немецких армий, сосредоточенных на границе с СССР, получили условный сигнал «Дортмунд», что означало – начать вторжение.
Советская разведка вскрыла подготовку еще накануне, о чем штабы приграничных военных округов тут же доложили в Генеральный штаб Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА). Так, начальник штаба Прибалтийского особого военного округа генерал П.С. Кленов в 22 часа 21 июня сообщал, что немцы закончили строительство мостов через Неман, а гражданскому населению приказали эвакуироваться не менее чем на 20 км от границы, «идут разговоры, что войска получили приказ занять исходное положение для наступления». Начальник штаба Западного особого военного округа генерал-майор В.Е. Климовских докладывал, что проволочные заграждения немцев, еще днем стоявшие вдоль границы, к вечеру сняты, а в лесу, расположенном недалеко от границы, слышен шум моторов.
С наступлением сумерек 21 июня начальнику Генерального штаба генералу армии Г.К. Жукову позвонил начальник штаба Киевского особого военного округа генерал М.А. Пуркаев и сообщил о немецком перебежчике, который рассказал, что на рассвете следующего дня германская армия начнет войну против СССР. Г.К. Жуков немедленно доложил об этом И.В. Сталину и наркому обороны маршалу С.К. Тимошенко. Сталин вызвал Тимошенко и Жукова в Кремль и после обмена мнениями приказал доложить подготовленный Генеральным штабом проект директивы о приведении войск западных приграничных округов в боевую готовность. Лишь поздно вечером после получения шифровки одного из резидентов советской разведки, который сообщал, что наступившей ночью будет решение, это решение – война, дополнив зачитанный ему проект директивы еще одним пунктом о том, чтобы войска ни в коем случае не поддавались на возможные провокации, Сталин разрешил направить ее в округа.
Приказ Народного Комиссара Обороны № 1 от 22 июня 1941 г. ЦАМО.Ф. 208.Оп. 2513.Д.71.Л.69.
Первые сообщения о вторжении германских войск на советскую территорию поступили от пограничников. В Москве, в Генеральном штабе, информация о перелете вражеских самолетов через западную границу СССР была принята в 3 часа 07 минут. Около 4 часов утра начальник Генерального штаба РККА Г.К. Жуков позвонил И.В. Сталину и доложил о случившемся. Одновременно, уже открытым текстом, Генеральный штаб сообщил в штабы военных округов, армий и соединений о нападении Германии.
«1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения границу не переходить.
Выступление по радио заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров
и Народного комиссара иностранных дел
Молотова В.М. от 22 июня 1941 г. ЦАМО. Ф. 135, Оп. 12798. Д. 1. Л.1.
На совещании в Кремле были приняты важнейшие решения, положившие начало тому, чтобы превратить всю страну в единый военный лагерь. Они были оформлены как указы Президиума Верховного Совета СССР: о мобилизации военнообязанных во всех военных округах, за исключением Среднеазиатского и Забайкальского, а также Дальнего Востока, где с 1938 г. существовал Дальневосточный фронт; о введении военного положения на большей части европейской территории СССР – от Архангельской области до Краснодарского края.
Указы Президиума Верховного Совета СССР о военном положении
и об утверждении Положения о военных Трибуналах
от 22 июня 1941 г. ЦАМО. Ф. 135, Оп. 12798. Д. 1. Л.2.
Указ Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации по военным округам.
Сводки Главного Командования Красной Армии за 22-23 июня 1941 г.
ЦАМО. Ф. 135, Оп. 12798. Д. 1. Л.3.
Утром того же дня первый заместитель председателя Совета народных комиссаров (СНК) СССР Н.А. Вознесенский, собрав наркомов, ответственных за основные отрасли промышленности, отдал распоряжения, предусмотренные мобилизационными планами. Тогда никто и мысли не допускал, что начавшаяся война очень скоро поломает все задуманное, что придется срочно эвакуировать промышленные предприятия на восток и создавать там, по существу заново, военную индустрию.
Нападение Германии на СССР явилось не только новым этапом в жизни советского народа, в той или иной мере это отразилось на народах других стран, прежде всего тех, которым вскоре предстояло стать его основными союзниками или противниками.
Руководство США сделало официальное заявление 23 июня. От имени правительства его зачитал исполнявший обязанности государственного секретаря С. Уэллес. В заявлении подчеркивалось, что любое сплочение сил против гитлеризма независимо от их происхождения ускорит падение германских руководителей, а гитлеровская армия представляет собой сейчас главную опасность для Американского континента. На следующий день президент Рузвельт сказал на пресс-конференции, что США рады приветствовать еще одного противника нацизма и намерены предоставить Советскому Союзу помощь.
О начале новой войны население Германии узнало из обращения фюрера к народу, которое 22 июня в 5 часов 30 минут зачитал по радио министр пропаганды И. Геббельс. Вслед за ним выступил министр иностранных дел Риббентроп со специальным меморандумом, где перечислялись обвинения в адрес Советского Союза. Само собой разумеется, Германия, как и в прежних своих агрессивных акциях, всю вину за развязывание войны возложила на СССР. В обращении к народу Гитлер не забыл упомянуть о «заговоре евреев и демократов, большевиков и реакционеров» против рейха, о сосредоточении на границах 160 советских дивизий, которые якобы в течение многих недель угрожали не только Германии, но также Финляндии и Румынии. Все это, мол, и вынудило фюрера предпринять «акт самообороны», с целью обезопасить страну, «спасти европейскую цивилизацию и культуру».
Чрезвычайная сложность быстро меняющейся обстановки, высокая подвижность и маневренность военных действий, ошеломляющая мощь первых ударов вермахта показали, что советское военно-политическое руководство не имеет эффективной системы управления войсками. Как это и планировалось ранее, руководство войсками осуществлял нарком обороны маршал Тимошенко. Однако без Сталина он не мог решать практически ни одного вопроса.
При Ставке был организован институт постоянных советников Ставки в составе маршала Кулика, маршала Шапошникова, Мерецкова, начальника Военно-Воздушных Сил Жигарева, Ватутина, начальника противовоздушной обороны (ПВО) Воронова, Микояна, Кагановича, Берия, Вознесенского, Жданова, Маленкова, Мехлиса.
Такой состав позволял Ставке оперативно решать все задачи по руководству вооруженной борьбой. Однако получилось два главнокомандующих: Тимошенко – юридический, который без санкции Сталина не имел права отдавать приказы действующей армии, и Сталин – фактический. Это не только усложняло управление войсками, но и приводило к запоздалым решениям в быстро меняющейся обстановке на фронте.
События в полосе Западного фронта
Таблица 1
Соотношение сил в полосе Западного фронта к началу войны
* Учтена только исправная техника.
** До 25 июня 3-я танковая группа (тгр) действовала в полосе Северо-Западного фронта.
В целом Западный фронт незначительно уступал противнику в орудиях и боевых самолетах, но существенно превосходил его по танкам. К несчастью, в первом эшелоне армий прикрытия планировалось иметь всего лишь 13 стрелковых дивизий, в то время как противник в первом эшелоне сосредоточил 28 дивизий, в том числе 4 танковые.
События в полосе Западного фронта разворачивались самым трагическим образом. Еще в ходе артиллерийской подготовки немцы захватили мосты через Западный Буг, в том числе и в районе Бреста. Первыми границу пересекли штурмовые группы с задачей буквально в течение получаса захватить пограничные заставы. Однако противник просчитался: не нашлось ни одной погранзаставы, которая не оказала бы ему упорного сопротивления. Пограничники стояли насмерть. Немцам пришлось вводить в бой главные силы дивизий.
В небе над пограничными районами разгорелись ожесточенные бои. Летчики фронта вели ожесточенную борьбу, стремясь вырвать у противника инициативу и не дать ему возможность захватить господство в воздухе. Однако задача эта оказалась непосильной. Ведь в первый же день войны Западный фронт лишился 738 боевых машин, что составляло почти 40% численности самолетного парка. К тому же, на стороне вражеских летчиков было явное преимущество и в мастерстве, и в качестве техники.
Запоздалый выход навстречу наступавшему противнику вынуждал советские войска вступать в бой с ходу, по частям. На направлениях ударов агрессора подготовленных рубежей им достичь не удалось, а значит, и сплошного фронта обороны не получилось. Встретив сопротивление, противник быстро обходил советские части, атаковал их с флангов и тыла, стремился продвинуть свои танковые дивизии как можно дальше в глубину. Положение усугубляли выброшенные на парашютах диверсионные группы, а также устремившиеся в тыл автоматчики на мотоциклах, которые выводили из строя линии связи, захватывали мосты, аэродромы, другие военные объекты. Мелкие группы мотоциклистов вели беспорядочную стрельбу из автоматов, чтобы создать у оборонявшихся видимость окружения. При незнании общей обстановки и потере управления их действия нарушали устойчивость обороны советских войск, вызывая панику.
Многие стрелковые дивизии первого эшелона армий с первых же часов были расчленены, некоторые оказались в окружении. Связь с ними прервалась. К 7 часам утра штаб Западного фронта не имел проводной связи даже с армиями.
Когда штаб фронта получил директиву наркома № 2, стрелковые дивизии уже втянулись в бои. Хотя механизированные корпуса начали выдвижение к границе, но из-за большой удаленности их от участков прорыва врага, нарушения связи, господства немецкой авиации в воздухе «обрушиться на противника всеми силами» и уничтожить его ударные группировки, как того требовал приказ наркома, советские войска, естественно, не могли.
Серьезная угроза возникла на северном фасе белостокского выступа, где действовала 3-я армия генерала В.И. Кузнецова. Непрерывно подвергая бомбардировкам армейский штаб, расположенный в Гродно, противник к середине дня вывел из строя все узлы связи. Ни со штабом фронта, ни с соседями не удавалось связаться целые сутки. Между тем, пехотные дивизии 9-й немецкой армии yже успели отбросить правофланговые соединения Кузнецова на юго-восток.
На южном фасе выступа, где приняла бой 4-я армия во главе с генералом А.А. Коробковым, противник имел трех-четырехкратное превосходство. Управление и здесь было нарушено. Не успев занять намеченных рубежей обороны, стрелковые соединения армии под ударами 2-й танковой группы Гудериана нaчaли отходить.
Их отход поставил в трудное положение соединения 10-й армии, находившейся в центре белостокского выступа. С самого начала вторжения штаб фронта не имел с ней связи. Павлову не оставалось ничего иного, как отправить самолетом в Белосток, в штаб 10-й армии, своего заместителя генерала И.В. Болдина с задачей установить положение войск и организовать контрудар на гродненском направлении, что предусматривалось планом военного времени. Командование Западного фронта за весь первый день войны не получило ни одного донесения из армий.
Да и Москва в течение всего дня объективной информации о положении на фронтах не получала, хотя после полудня направила туда своих представителей. Для выяснения положения и помощи генералу Павлову Сталин послал на Западный фронт самую большую группу. В нее входили заместители наркома обороны маршалы Б.М. Шапошников и Г.И. Кулик, а также заместитель начальника Генштаба генерал В.Д. Соколовский и начальник оперативного управления генерал Г.К. Маландин. Однако выявить действительное положение как на этом фронте, так и на других, разобраться в обстановке не удалось. Об этом свидетельствует оперативная сводка Генерального штаба на 22 часа. «Германские регулярные войска, – указывалось в ней, – в течение 22 июня вели бои с погранчастями СССР, имея незначительный успех на отдельных направлениях. Во второй половине дня, с подходом передовых частей полевых войск Красной Армии, атаки немецких войск на преобладающем протяжении нашей границы отбиты с потерями для противника».
Полагая, что для ответного удара сил вполне достаточно, и руководствуясь довоенным планом на случай войны с Германией, нарком обороны в 21 час 15 минут подписал директиву № 3. Войскам Западного фронта приказывалось во взаимодействии с Северо-Западным фронтом, сдерживая противника на варшавском направлении, мощными контрударами во фланг и тыл уничтожить его сувалковскую группировку и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки. На другой день предстояло совместно с войсками других фронтов перейти в наступление и разгромить ударную группировку группы армий «Центр». Подобный замысел не только не соответствовал истинной обстановке, но и помешал войскам Западного фронта создать оборону. Павлов и его штаб, получив поздно ночью директиву № 3, начали подготовку к ее выполнению, хотя сделать это за оставшиеся до рассвета часы, да еще и при отсутствии связи с армиями было просто немыслимо.
В распоряжении генерала Болдина оказалась только часть сил 6-го мехкорпуса генерала М.Г. Хацкилевича и то лишь к полудню 23 июня. Считавшийся по праву самым укомплектованным в Красной Армии, этот корпус имел 1022 танка, в том числе 352 KB и Т-34. Однако в ходе выдвижения, находясь под непрестанными ударами вражеской авиации, он понес значительные потери.
Под Гродно развернулись ожесточенные бои. После захвата Гродно противником в сражение был введен 11-й мехкорпус генерала Д.К. Мостовенко. Перед войной он насчитывал всего 243 танка. К тому же в первые два дня боев корпус понес значительные потери. Впрочем, 24 июня соединения группы Болдина при поддержке фронтовой авиации и 3-го дальнебомбардировочного корпуса полковника Н.С. Скрипко сумели добиться некоторого успеха.
Против советских войск, наносивших контрудар, фельдмаршал Бок направил основные силы 2-го воздушного флота. Немецкие самолеты непрерывно висели над полем боя, лишая части 3-й армии и группы Болдина возможности любого маневра. Тяжелые бои под Гродно продолжались и на следующий день, но силы танкистов быстро иссякли. Противник подтянул противотанковую и зенитную артиллерию, а также пехотную дивизию. Тем не менее, группе Болдина удалось на двое суток приковать к району Гродно значительные силы врага и нанести ему существенный урон. Контрудар облегчил, хотя и ненадолго, положение 3-й армии. Но вырвать инициативу у противника так и не удалось, причем механизированные корпуса понесли огромные потери.
Танковая группа Гота глубоко охватила 3-ю армию Кузнецова с севера, а соединения 9-й армии генерала Штрауса атаковали ее с фронта. Уже 23 июня 3-й армии пришлось отойти за Неман, чтобы избежать окружения.
В чрезвычайно трудных условиях оказалась 4-я армия генерала А.А. Коробкова. Танковая группа Гудериана и основные силы 4-й армии, наступавшие от Бреста в северо-восточном направлении, рассекали войска этой армии на две неравные части. Выполняя директиву фронта, Коробков тоже готовил контрудар. Однако ему удалось собрать лишь части танковых дивизий 14-го мехкорпуса генерала С.И. Оборина, да остатки 6-й и 42-й стрелковых дивизий. А им противостояли почти две танковые и две пехотные дивизии врага. Силы оказались слишком неравными. 14-й мехкорпус понес большие потери. Были обескровлены и стрелковые дивизии. Встречное сражение закончилось в пользу противника.
Разрыв с войсками Северо-Западного фронта на правом крыле, куда устремилась танковая группа Гота, и тяжелая обстановка на левом крыле, где отходила 4-я армия, создали угрозу глубокого охвата всей белостокской группировки и с севера, и с юга.
Генерал Павлов решил усилить 4-ю армию 47-м стрелковым корпусом. Одновременно 17-й мехкорпус (всего 63 танка, в дивизиях по 20-25 орудий и по 4 зенитных орудия) из резерва фронта перебрасывался на р. Щару для создания там обороны. Однако создать прочную оборону по реке не сумели. Танковые дивизии противника форсировали ее и 25 июня подошли к Барановичам.
Положение войск Западного фронта становилось все более критическим. Особую тревогу вызывало северное крыло, где образовался никем не прикрытый разрыв в 130 км. Танковую группу Гота, устремившуюся в этот разрыв, фельдмаршал Бок вывел из подчинения командующего 9-й армией. Получив свободу действий, Гот направил один свой корпус на Вильнюс, а два других на Минск и в обход города с севера, в целях соединения со 2-й танковой группой. Главные силы 9-й армии были повернуты на юг, а 4-й – на север, в направлении слияния рек Щара и Неман, для рассечения окружаемой группировки. Над войсками Западного фронта нависла угроза полной катастрофы.
Выход из положения генерал Павлов видел в том, чтобы задержать продвижение 3-й танковой группы Гота соединениями резерва, объединенными управлением 13-й армии, в состав армии были переданы три дивизии, 21-й стрелковый корпус, 50-я стрелковая дивизия и отходившие войска; и в то же время силами группы Болдина продолжать наносить контрудар во фланг Готу.
Не успела еще 13-я армия генерала П.М. Филатова сосредоточить свои силы, а главное привести в порядок отходившие от границы войска, в том числе и 5-ю танковую дивизию Северо-Западного фронта, как танки противника ворвались в расположение штаба армии. Немцы захватили большую часть автомашин, в том числе и с шифровальными документами. Командование армии вышло к своим лишь 26 июня.
Положение войск Западного фронта продолжало ухудшаться. Маршал Б.М. Шапошников, находившийся в штабе фронта в Могилеве, обратился в Ставку с просьбой немедленно отвести войска. Москва разрешила отход. Однако оно уже запоздало.
Для отхода 3-й и 10-й армий, глубоко обойденных танковыми группами Гота и Гудериана с севера и юга, оставался коридор шириной не более 60 км. Продвигаясь по бездорожью (все дороги были заняты немецкими войсками), под непрерывными ударами вражеской авиации, при почти полном отсутствии автотранспорта, остро нуждаясь в боеприпасах и горючем, соединения не могли оторваться от наседавшего врага.
25 июня Ставка образовала группу армий резерва Главного Командования во главе с маршалом С.М. Буденным в составе 19-й, 20-й, 21-й и 22-й армий. Их соединения, начавшие выдвижение еще 13 мая, прибывали из Северо-Кавказского, Орловского, Харьковского, Приволжского, Уральского и Московского военных округов и сосредоточивались в тылу Западного фронта. Маршал Буденный получил задачу приступить к подготовке оборонительного рубежа по линии Невель, Могилев и далее по рекам Десна и Днепр до Кременчуга; одновременно «быть готовым по особому указанию Главного Командования к переходу в контрнаступление». Однако 27 июня Ставка отказалась от идеи контрнаступления и приказала Буденному срочно занять и прочно оборонять рубеж по рекам Западная Двина и Днепр, от Краславы до Лоева, не допуская прорыва противника на Москву. Одновременно в район Смоленска ускоренными темпами перебрасывались прибывшие еще до войны на Украину войска 16-й, а с 1 июля и 19-й армий. Все это означало, что советское командование наконец-то отказалось от наступательных планов и решило перейти к стратегической обороне, перенося основные усилия на западное направление.
В котел попало почти три десятка дивизий. Лишенные централизованного управления и снабжения, они, однако, бились до 8 июля. На внутреннем фронте окружения Боку пришлось держать сначала 21, а затем 25 дивизий, что составляло почти половину всех войск группы армий «Центр». На внешнем фронте продолжали наступление к Березине лишь восемь ее дивизий, да еще против 75-й советской стрелковой дивизии действовал 53-й армейский корпус.
Измотанные непрерывными боями, тяжелыми переходами через леса и болота, без пищи и отдыха, окруженные теряли последние силы. В донесениях группы армий «Центр» сообщалось, что на 2 июля только в районе Белостока и Волковыска взято в плен 116 тыс. человек, уничтожено или захвачено в качестве трофеев 1505 орудий, 1964 танка и бронемашины, 327 самолетов. Военнопленные содержались в ужасающих условиях. Они размещались в необорудованных для жизни помещениях, нередко прямо под открытым небом. Ежедневно люди гибли сотнями от истощения, эпидемий. Ослабевшие безжалостно уничтожались.
До сентября выходили из окружения воины Западного фронта. В конце месяца к р. Сож вышли остатки 13-го механизированного корпуса во главе со своим командиром генералом П.Н. Ахлюстиным. 1667 человек, из которых 103 раненых, вывел заместитель командующего фронтом генерал Болдин. Многие, кому не удалось выйти из окружения, стали сражаться с врагом в рядах партизан и подпольщиков.
С первых дней оккупации в районах, где появлялся враг, начало возникать сопротивление народных масс. Однако оно развертывалось медленно, особенно в западных регионах страны, в том числе в Западной Белоруссии, население которой было влито в состав СССР лишь за год до начала войны. Вначале здесь стали действовать в основном диверсионно-разведывательные группы, засылаемые из-за линии фронта, многие военнослужащие, попавшие в окружение, и частично местные жители.
29 июня, на 8-й день войны была принята директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей, в которой наряду с другими мерами по превращению страны в единый военный лагерь для оказания всенародного отпора врагу содержались указания о развертывании подполья и партизанского движения, определялись организационные формы, цели и задачи борьбы.
К концу июня 1941 г. противник продвинулся на глубину до 400 км. Войска Западного фронта понесли тяжелые потери в людях, технике и оружии. ВВС фронта лишились 1483 самолетов. Оставшиеся вне окружения соединения вели бои в полосе шириной свыше 400 км. Фронт остро нуждался в пополнении, но он не мог получить даже того, что ему полагалось для полного укомплектования по довоенному плану на случай мобилизации. Она была сорвана в результате быстрого продвижения противника, крайне ограниченного количества автомобилей, нарушения работы железнодорожного транспорта и общей организационной неразберихи.
В стране продолжалась мобилизация военнообязанных 1905-1918 гг. рождения в армию и на флот. За первых восемь дней войны в вооруженные силы было призвано 5,3 млн человек. Из народного хозяйства на фронт было направлено 234 тыс. автомашин и 31,5 тыс. тракторов.
Ставка продолжала принимать чрезвычайные меры по восстановлению стратегического фронта в Белоруссии. Генерал армии Д.Г. Павлов был отстранен от командования Западным фронтом и предан суду военного трибунала. Новым командующим был назначен маршал С.К. Тимошенко. 1 июля Ставка передала Западному фронту 19-ю, 20-ю, 21-ю и 22-ю армии. По существу, образовывался новый фронт обороны. В тылу фронта, в районе Смоленска, сосредоточивалась 16-я армия. Преобразованный Западный фронт насчитывал теперь 48 дивизий и 4 мехкорпуса, однако к 1 июля оборону на рубеже Западной Двины и Днепра занимало всего 10 дивизий.
А тем временем в междуречье Березины, Западной Двины и Днепра шли ожесточенные бои. К 10 июля вражеские войска форсировали Западную Двину, вышли к Витебску и Днепру южнее и севернее Могилева.
Оборона Северо-Западного фронта и Балтийского флота
Ареной драматических событий с началом войны стала и Прибалтика. Оборонявшийся здесь Северо-Западный фронт под командованием генерала Ф.И. Кузнецова был значительно слабее фронтов, действовавших в Белоруссии и на Украине, так как имел всего лишь три армии и два механизированных корпуса. Между тем агрессор сосредоточил на этом направлении крупные силы (табл. 2). В первом ударе против Северо-Западного фронта приняла участие не только группа армий «Север» под командованием фельдмаршала В. Лееба, но и 3-я танковая группа из соседней группы армий «Центр», т.е. войскам Кузнецова противостояли две немецкие танковые группы из четырех.
Таблица 2
Соотношение сил в полосе Северо-Западного фронта к началу войны