какое письмо написал калле в стокгольмскую полицию
Калле Блюмквист, какое письмо написал Калле в стокгольмскую полицию?
Астрид Линдгрен «Приключения Калле Блюмквиста»
Вопросы и задания по литературе. 5 класс
Какое письмо написал Калле в стокгольмскую полицию? Как он подписал своё письмо? Почему колебался прежде, чем поставить такую подпись?
Калле Блюмквист подозревал, что дядя Евы-Лотты, Эйнар — преступник. Подозревать-то он подозревал, но железных доказательств у него не было. Он продолжал следить за дядей Эйнаром, и даже — в результате хитроумной и опасной операции — добыл отпечаток его пальца. А когда он прочёл в газете заметку, которой по его наблюдению очень интересовался дядя Эйнар, и в которой говорилось о краже драгоценностей в Стокгольме, подозрения его только усилились.
В заметке было написано, что полиция пока не может выйти на след грабителей. Калле решил помочь стокгольмским полицейским и отправить им письмо с отпечатком пальца дяди Эйнара на бумажке.
Как все знаменитые сыщики из книжек, которым он подражал, Калле был не очень высокого мнения о полиции. Поэтому он решил написать письмо так, будто его писал взрослый человек, чтобы «эти идиоты» отнеслись серьёзно, а не выбросили письмо сразу в мусор.
Послание получилось с ошибками, но Калле этого не заметил и подписался в конце «Карл Блюмквист, частный сыщик». Он немного поколебался прежде, чем так подписаться, потому что это было неправдой, а врать всё-таки нехорошо. Но потом решил, что всё равно в Стокгольме никто никогда не узнает, что он никакой не сыщик, а всего лишь тринадцатилетний мальчик, и подписался.
Потом он узнал про сообщников Эйнара, и еще сильнее стал подозревать дядю Евы-Лотты, правда еще не знал в чем. Но Калле вспоминает про газету, которую так жадно читал Эйнар в самом начале и находит в ней заметку о похищении драгоценностей. Сопоставив найденную жемчужину и заметку, он понимает в чем именно замешан Эйнар.
Бриллиант в короне принцессы сиял, как солнце. Воспоминания яркие, как солнце.
Конь скакал по степи и был свободен, как ветер. Разбойники, как ветер, налетели на путников.
На ее лице появилась светлая, как радость, улыбка. + у Пушкина была такая строчка: «ясные, как радость, небеса».
Да и все вопросы у него выходили наизнанку. Поэтому мальчика и прозвали Почемучкой наизнанку. Ведь обычный почемучка спрашивает обо всем на свете, но спрашивает правильно. А этот мальчик спрашивал наоборот. Не почему у дерева есть тень, а почему у тени есть дерево.
В сравнениях со сравнительными союзами «точно», «будто», «словно» и наречием «подобно» в русском языке недостатка нет. Везде, где надо что-то с чем-то сравнить, можно употреблять эти слова.
Например: (налетел) словно коршун, (крался) точно вор, (идёт) будто лебедь (плывёт), (сверкнул) подобно молнии.
Вспомним, что есть как таковые определение и эпитет и в чем их отличия.
Определение характеризует/определяет/описывает признаки, качества/свойства предмета (как правило выражено прилагательным, реже причастием).
По сабжу (эпитет, определение), например, следующие:
бриллиантовая/рубиновая/золотая/серебряная/ свадьба, бриллиантовая/рубиновая/золотая/серебряная/ диадема/подвеска
вещая птица, вещая знахарка/колдунья
голубиная/лебединая верность, голубиная/лебединая стая
горячий снег, горячий чай
глухая ночь, глухая старушка
добрый молодец, добрый поступок/пес
долговая яма, долговая расписка
дохлый номер, дохлый червяк
душевное кино/вино, душевное равновесие
елейное выражение (лица), елейное масло
жаркие объятья, жаркие дни
железный Феликс, железный брусок/гвоздь
каменное сердце, каменное строение
картонная любовь, картонная коробка
крепкое/острое слово, крепкое/острое лезвие
малиновый звон, малиновый джем
мармеладное настроение/сердце, мармеладное драже/ассорти
мартовский заяц, мартовский день
мертвая (могильная) тишина, мертвая птица (могильная земля)
орлиный взор/взгляд, орлиный коготь/клюв
пасхальный кролик, пасхальный кулич
сахарные/медовые уста/речи, сахарные/медовые пряники/шанежки
светлый человек/ребенок, светлый кабинет/класс
свинцовые волны, свинцовые пули
седая волна/старина, седая голова
сиреневый туман, сиреневый цветок
соболиные брови, соболиные шубы
соломенная грусть, соломенная шляпа
черная тоска, черная посуда
шёлковые кудри/локоны, шелковые простыни
яростный стройотряд, яростный напор
Ну и еще много других.
Можно так же составить словосочетания, где одно и то же слово является и предметом/существом/явлением/событием и определением или эпитетом к нему, например:
белый (с лица) белый (белогвардеец)
красный (лицом) красный (красногвардеец)
зеленый зеленый (гринписовец) (от голодовки, от камуфляжа)
водяной (водонасыщенный/водянистый) Водяной
домовой (домовитый) Домовой
косой (косоглазый) Косой (погоняло зайцево, и даже :»Косил косой косой косой»).
Самым привлекательным персонажем этой повести можно назвать Снусмумрика. Потому что в довольно неловкой ситуации он поступил как настоящий друг, тактично и справедливо для всех. Маленький дракон почему-то невзлюбил Муми-тролля (хотя тот в нём души не чаял) и по какой-то непонятной причине привязался с первого взгляда к Снусмумрику. Так бывает иногда в жизни. При любом другом раскладе Снусмумрик ничего бы не имел против этой драконьей привязанности. Но он видел, что его друг просто обожает своего необычного питомца, и не захотел становиться между ними. От глупого дракона он избавился, позаботившись при этом, чтобы тому было хорошо. А Муми-троллю сказал, что дракона больше не видел и не удивляется этому, потому что драконы, как известно, существа легкомысленные и непостоянные.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Калле Блюмквист-сыщик
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
— Кровь! Никакого сомнения! — воскликнул он, внимательно разглядывая в лупу красное пятнышко, потом перебросил трубку из одного угла рта в другой и вздохнул.
Разумеется, это кровь. Что же еще может появиться, когда порежешь палец? Красное пятнышко могло бы быть неопровержимым доказательством того, что сэр Генри, решив избавиться от своей жены, совершил одно из самых страшных преступлений, с которым когда-либо приходилось сталкиваться сыщику. Но, к сожалению, это совсем не так. Просто сыщик сам нечаянно порезался, когда чинил карандаш, — такова горькая правда.
Так что сэр Генри тут совершенно ни при чем. Тем более что этого противного сэра Генри вообще не существует в природе. Эх, до чего же обидно! Есть же счастливчики — рождаются в лондонских трущобах или в гангстерских кварталах Чикаго, где стрельба и убийства в порядке вещей. А он… Калле неохотно оторвал взгляд от пятнышка и посмотрел в окно.
Большая улица спокойно и безмятежно дремала на летнем солнце. Цвели каштаны. Не было видно ни одного живого существа, кроме булочникова кота, который сидел на краю тротуара и облизывал лапки. Даже наметанный глаз самого искусного сыщика не мог бы обнаружить ничего, что указывало бы на какое- нибудь преступление. Гиблое дело быть сыщиком в этом городишке! Когда он вырастет, то при первой же возможности отправится в лондонские трущобы. А может быть, все-таки предпочесть Чикаго? Отец хочет, чтобы Калле начал помогать в лавке.
В лавке! Он? Ну нет! Ведь им тогда будет не житье, а малина, всем этим бандитам и убийцам в Лондоне и Чикаго. Они же совсем распоясаются без присмотра! А Калле в это время будет стоять в лазке, сворачивать кульки и отвешквать мыло и дрожжи… Нет уж, он не собирается стать каким-то торгашом. Сыщик или никто! Пусть отец выбирает. Шерлок Холме, Асбьорн Краг, лорд Питер Вимсей, Эркюль Пуаро, Калите Блюмквист! Он щелкнул языком. И он, Калле Блюмквист, намерен превзойти их всех!
— Кровь, никакого сомнения, — пробормотал он с довольным видом.
На лестнице раздался грохот. Через секунду дверь распахнулась, и появился запыхавшийся, разгоряченный Андерс. Калле критически оглядел его и сделал кое-какие наблюдения.
— Ты бежал, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
— Ясно, бежал. А ты думал, меня на носилках принесут, что ли?раздраженно ответил Андерс.
Калле незаметно спрятал трубку. Не то чтобы он боялся, что Андерс застанет его курящим украдкой. Просто в трубке не было табаку. Но вообще трубка сыщику необходима, когда он размышляет. Даже если в данный момент табак кончился.
— Может, пойдем погуляем? — спросил Андерс и плюхнулся на кровать Калле.
Калле кивнул. Разумеется, он пойдет! Что бы там ни было, а он обязан хоть один раз обойти улицы — вдругтам появилось что-нибудь подозрительное? Конечно, существуют полицейские. Но он прочел уже достаточно книг, чтобы знать, чего эти полицейские стоят. Они не распознают убийцу, даже столкнувшись с ним нос к носу. Калле положил увеличительное стекло в ящик письменного стола, и они с Андерсом понеслись вниз по лестнице, сотрясая дом до самого основания.
— Калле, не забудь вечером полить клубнику! Это мама выглянула из кухонной двери. Калле успокаивающе помахал рукой. Да польет он клубнику! Только попозже. Когда убедится, что по городу не шныряют темные личности с преступными намерениями. К сожалению, мало вероятно, чтобы такие типы появились, но лучше быть начеку! А то получится, как в фильме «Дело Бакстона». Уж, казалось бы, куда тише и безмятежнее городок, и вдруг — бац! — выстрел среди ночи, а потом — раз! — одно за другим четыре убийства. Негодяи на то и рассчитывают, что никому не придет в голову подозревать что-либо в таком маленьком городке в такой чудесный летний день. Да только они не знают Калле Блюмквиста!
В нижнем этаже находилась лавка. На вывеске стояло: «Бакалейная торговля Виктора Блюмквиста».
— Попроси у отца леденчиков, — предложил Андерс.
Калите и самому пришла в голову эта здоровая идея. Он просунул нос в дверь. Там за прилавком стоял Виктор Блюмквист собственной персоной. Это и был папа.
— Пап, я возьму немножко вон тех, полосатеньких!
Виктор Блюмквист бросил нежный взгляд на свое белобрысое чадо и что-то добродушно промычал. Это означало разрешение. Калле запустил руку в ящик с леденцами и быстро ретировался к Андерсу, который ждал его на качелях под грушевым деревом. Но Андерс не выказал ни малейшего интереса к «тем, полосатеньким». С глупым выражением лица он уставился на какой-то предмет в саду булочника. Этим предметом была булочникова дочка Ева-Лотта. Она сидела на качелях, в красном клетчатом платье, качалась и уплетала булочку. И, кроме того, она напевала, так как была разносторонне одаренной особой.
Жила-была девчонка, Звалася Жозефина, Жозефина-фина- фина, Жозе-жозе-жозе-фина…
Чистый, приятный голосок отчетливо доносился до Андерса и Калле. Калле рассеянно протянул Андерсу леденцы, безнадежно глядя на Еву-Лотту. Андерс так же рассеянно взял один, не менее безнадежно глядя на Еву-Лотту. Калле вздохнул. Он безумно любил Еву-Лотту. Андерс тоже. Калле твердо решил жениться на Еве-Лотте, как только скопит достаточно денег на обзаведение хозяйством. Андерс тоже. Но Калле не сомневался, что она предпочтет именно его, Калле. Сыщик, на чьем счету что-то около четырнадцати расследованных преступлений, — это, пожалуй, будет похлеще, чем машинист! А машинистом собирался стать Андерс.
Ева-Лотта качалась и пела, словно и не подозревала, что за ней наблюдают.
— Ева-Лотта! — позвал Калле.
Всего-то у ней было
Что швейная машина,
Ма-ма-ма-ма-шина-шина…невозмутимо продолжала Ева-Лотта.
— Ева-Лотта! — крикнули вместе Калле и Андерс.
— Ах, это вы! — сказала Ева-Лотта, очень удивившись.
Она слезла с качелей и милостиво подошла к забору, отделявшему ее сад от сада Калле. В заборе не хватало одной доски — Калле ее сам вынул. Это было очень удобно — позволяло беспрепятственно беседовать, а также лазить в сад к булочнику, не утруждая себя обходными путями. Андерс втайне страдал от того, что Калле живет рядом с Евой-Лоттой. Все-таки как-то несправедливо. Сам он жил далеко, совсем на другой улице, где он, родители и маленькие братишки и сестренки ютились в одной комнате с кухней над папиной сапожной мастерской.
— Ева-Лотта, пойдешь с нами в город? — спросил Калле. Ева-Лотта с наслаждением проглотила последний кусок булки.
Она стряхнула крошки с платья. И они пошли. Была суббота. Хромой Фредрик был уже навеселе и стоял, как обычно, около дубильни, окруженный слушателями. Калле, Андерс и Ева-Лотта тоже подошли послушать, как Фредрик рассказывает о подвигах, которые он совершил на строительстве железной дороги в Норрланде.
Слушая, Калле внимательно смотрел по сторонам. Он ни на минуту не забывал своего долга. Ничего подозрительного? Увы, ничего! Но ведь известно, что нс всегда можно доверять даже самой невинной внешности. Уж лучше быть начеку! Вон, например, плетется по улице мужчина с мешком на спине…
— А вдруг, — зашептал Калле, толкая Андерса в бок, — а вдруг у него полный мешок краденого серебра?
— А вдруг нет? — отозвался Андерс нетерпеливо; ему хотелось послушать Хромого Фредрика. — А вдруг ты совсем рехнешься в один прекрасный день со своими детективными идеями?
Ева-Лотта засмеялась. Калле промолчал. Он уже привык к тому, что его не понимают. Вскоре, как и следовало ожидать, подошел полицейский и забрал Хромого Фредрика. Субботние вечера Фредрик обычно проводил в кутузке.
Калле Блюмквист-сыщик :: Линдгрен Астрид
— Ну и дубина же я, какая дубина! — сказал Калле. — Как это я не догадался! Лорд Питер Вимсей и Эркюль Пуаро давным-давно бы уже сообразили. Это же проще простого!
Он повертел в руках жемчужину. А откуда видно, что она восточная?
Вдруг его поразила, словно громом, одна мысль. «С собой я их не ношу»,сказал дядя Эйнар. Разумеется, не носит! И он, Калле Блюмквист, знает, где все спрятано — и браслет, и бриллианты, и изумруды, и платина, и как они еще там называются. В развалинах, конечно! Ну да, в развалинах! Дядя Эйнар не решался держать награбленное у себя в комнате. Он должен был спрятать драгоценности в надежном месте. И подземелье замка вполне подходило для этого: там ведь никто не бывает.
У Калле голова лопалась от мыслей. Надо скорее пойти в развалины и отыскать драгоценности, пока дядя Эйнар не надумал забрать их оттуда. Ой-ой, да ведь надо еще следить за дядей Эйнаром и за теми двумя тоже, чтобы арестовать их в подходящий момент! Как же все успеть? И вдобавок, когда война роз в самом разгаре. Нет, без помощников не обойтись. Даже лорд Питер Вимсей не справился бы здесь один. Нужно посвятить в это дело Андерса и Еву-Лотту и попросить их помочь. Они, правда, никогда не принимали его всерьез как сыщика, но ведь на этот раз все обстоит совсем иначе!
Внутренний голос подсказывал Каяле, что в данном случае ему слезет искать помощников в полиции, и он знал, что голос прав. Но, если сейчас пойти в полицию и все рассказать, разве ему поверят? Скорее всего, посмеются над ним, как обычно делают взрослые. Калле знал это по собственному горькому опыту. Никто не хочет верить, что и в тринадцать лет можно что-то совершить.
Нет, уж лучше подождать, пока наберется побольше доказательств.
Калле осторожно положил жемчужину в ящик. Ага, вот и отпечаток пальца дяди Эйнара! Как хорошо, что Калле был таким предусмотрительным!
В газете написано, что полиция не нашла еще никаких следов. Вечная история! Но, может быть, им все-таки удалось добыть хоть несколько отпечатков пальцев в ограбленной квартире? Ведь это так важно! Если грабитель попадался раньше, то в полицейской картотеке есть отпечатки его пальцев. Нужно только сравнить их с теми, что нашли на месте преступления, и все в порядке. И можно тогда сразу сказать: «Эта кража совершена Хромым Фредрнком». В том случае, конечно, если найден отпечаток именно Хромого Фредрика. Ну, а если в полицейской картотеке не окажется отпечатков пальцев грабителей? Тогда, понятно, этот способ не применишь.
Но вот у Калле есть отпечаток большого пальца дяди Эйнара. Очень хороший, отчетливый отпечаток на листке бумаги… Постой, а что, если взять да и помочь немного этим беднягам, которые «пока не нашли никаких следов преступников»? Если дядя Эйнар действительно причастен к краже на Банергатан (Калле еще не был уверен, но сильные улики говорили за это), стокгольмская полиция, наверное, не откажется от бумажки с отпечатком его пальца! Калле достал бумагу и ручку и написал:
Стокгольм, в уголовную полицию.
Здесь он остановился и пожевал ручку. Нужно написать так, чтобы они подумали, что пишет взрослый! Иначе эти идиоты выбросят письмо в корзинку.
Как вытекает из газет, у вас на Банергатан, очевидно, праизведена кража со взломом. Так как Вами, может быть, добыты отпечатки пальцев, я пасылаю Вам таковой в надежде, что он софпадет с каким-нибудь из ваших. Дальнейшие справки можит Вам прислать безплатно и письменно
Карл Блюмквист, частный сыщик.
Большая улица, 14, Лильчепинг
Калле немного поколебался, прежде чем написать «частный сыщик». Но потом подумал, что стокгольмские полицейские все равно никогда его не увидят, так пусть лучше считают, что письмо написано господином Блюмквистом, частным сыщиком, а не Калле, тринадцати лет.