какое количество вакцины выпускается в россии в месяц
В России резко выросло производство вакцин
Объем выпуска сывороток и вакцин в ампулах в России в июне 2021 года вырос до 783 тыс. шт., что в пять раз больше, чем в июне прошлого года, и в 6,4 раза больше, чем в мае 2021 года, следует из опубликованных данных Росстата по промышленному производству.
В апреле и мае 2021 года в России было выпущено относительно немного вакцин в ампулах — 259,9 тыс. и 123,2 тыс. шт. соответственно.
Взрывной рост производства вакцин отражает увеличившиеся поставки вакцин от коронавируса (хотя по опубликованным данным Росстата невозможно сказать, сколько вакцин от COVID-19 было выпущено).
За первое полугодие 2021 года в России произвели 2,908 млн ампул сывороток и вакцин — почти вдвое больше, чем за аналогичный период 2020 года (1,538 млн шт.).
Всего сывороток и вакцин в июне изготовлено 905 млн доз, что на 21,7% больше, чем в июне 2020 года, но на 2,5% меньше, чем в мае текущего года. Выпуск в ампулах составил 783 тыс. штук, что в 5 раз больше, чем в июне 2020 года, и в 6,4 раза больше, чем в мае 2021 года.
За первое полугодие 2021 года в целом в России было выпущено 6,5 млрд доз вакцин и сывороток (помимо ампул выпускаются также в упаковках). В прошлом году за тот же период было выпущено 6,19 млрд доз.
Министр промышленности и торговли Денис Мантуров заявил 16 июля, что в гражданский оборот выпущено 43,8 млн полных доз вакцины от коронавируса. В настоящее время для вакцинации от COVID-19 используется четыре препарата: «Спутник V», «Спутник Лайт», «ЭпиВакКорона» и «КовиВак».
По словам главы Минпромторга, производители обязались выпустить 57 млн комплектов «Спутник V» к 1 октября, 10 млн доз «Спутник Лайта» до 1 ноября и 9,4 млн доз «ЭпиВакКороны» до 20 декабря. Также компании намерены увеличить выпуск «КовиВака».
Спрос на вакцины от коронавируса в России резко увеличился в июне, из-за чего в некоторых регионах возник дефицит препарата. Некоторым субъектам, например Хабаровскому краю и Удмуртии, пришлось на какое-то время приостановить вакцинацию. В Кремле после этого пообещали, что нехватка вакцин будет устранена.
В середине июня Москва первой из российских регионов ввела обязательную вакцинацию для некоторых категорий граждан. Столичные власти обязали работодателей нескольких отраслей привить не менее 60% сотрудников первой дозой или однодозной вакциной до 15 июля, второй дозой — до 15 августа. Сейчас число субъектов, где ввели обязательную вакцинацию, достигло почти 40.
В Москве сейчас можно привиться только «Спутником V». «ЭпиВакКорона» закончилась 1 июля, как и вакцина «КовиВак», разработанная Центром им. Чумакова. 20 июля в город завезли 40 тыс. доз «ЭпиВакКороны», однако их хватит только на тех граждан, которым необходимо сделать инъекцию второго компонента.
Что мешает наладить масштабное производство вакцин от Covid-19 в России?
Россия первой в мире зарегистрировала вакцину от коронавируса «Спутник V». Ее перспективы на международных рынках выглядят хорошо. А вот с поставками препарата в России пока полной ясности нет. Доцент РЭУ им. Г. В. Плеханова Ольга Лебединская проанализировала ситуацию с производством столь необходимого препарата для журнала «Профиль».
В 2021 году, согласно информации Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ), за границей будет произведен в общей сложности 1 млрд доз вакцины «Спутник V». В дальнейшем препарат будет выпускаться примерно в таких же объемах.
Это позволит ежегодно прививать от коронавируса до 500 млн граждан более чем 50 зарубежных стран, сделавших предзаказ на российскую разработку. Например, Мексика в будущем году намерена закупить 32 млн доз «Спутника V», Бразилия — 50 млн, Индия — 100 млн, Узбекистан — 35 млн, Непал — 25 млн.
По словам гендиректора РФПИ Кирилла Дмитриева, выполнение обязательств по экспортным поставкам увязано с локализацией производства вакцины на территории других стран. В частности, в Индии, Бразилии, Южной Корее и Китае. Это предусматривают действующие соглашения с ведущими иностранными фармацевтическими компаниями.
Таким образом, перспективы продвижения российского препарата на мировых рынках более или менее понятны. А вот с обеспечением внутренних потребностей пока полной ясности нет. Представители правительства, главы профильных министерств и ведомств начиная с июля—августа делают достаточно противоречивые заявления.
Летом с подачи Кирилла Дмитриева возникла дискуссия о том, способна ли отечественная фармацевтическая отрасль уже к концу 2020-го обеспечить выпуск 30 млн доз вакцины. Производство в таком объеме позволило бы в течение ближайших месяцев начать массовую вакцинацию населения.
Надо полагать, основываясь на этих оценках, глава Минздрава Михаил Мурашко в августе, комментируя регистрацию «Спутника V», утверждал, что выпуск первой в мире вакцины от коронавирусной инфекции начнется до конца месяца. Однако административно ускорить начало производства препарата и выйти на коммерческие объемы не получилось. И в середине октября министр промышленности и торговли РФ Денис Мантуров раскрыл куда более скромные планы.
«Мы ставим перед собой такую задачу по производству: 800 тыс. доз в ноябре, на 1,5 млн планируем выйти в декабре, 3−3,5 млн — январь. И дальше этот масштаб увеличится кратно. То есть мы будем в состоянии производить 15 млн в месяц весной следующего года», — уверял он.
Впрочем, и скорректированные в меньшую сторону расчеты министра на поверку оказались не совсем корректными. Буквально через пару недель, в начале ноября, вице-премьер Татьяна Голикова, курирующая в правительстве здравоохранение, выступая перед депутатами в Госдуме, говорила всего о 500 тыс. доз вакцины, которые могут быть выпущены в ноябре, 1,5 млн — в декабре — январе, 3 млн — в феврале — марте и 6 млн — начиная с апреля 2021 года.
Разночтения в заявлениях высших чиновников, как представляется, следует объяснять слабой ресурсной базой. Потенциальные возможности российской фармацевтической отрасли, в которую входит почти полтысячи предприятий, достаточно скромные.
Это объективно ограничивает свободу действий правительства, подчас не позволяет оперативно реагировать на ситуацию. Например, в короткие сроки наладить выпуск лекарств даже при форс-мажоре, каким с полным основанием можно считать пандемию коронавирусной инфекции.
Кроме того, уместно напомнить, что в обычном формате вывод в гражданский оборот вакцины — от идеи до начала производства промышленных партий — занимает от трех до пяти лет. Так, при масштабировании производства, когда новый препарат сначала выпускается буквально миллилитрами, прежде чем задействовать биореакторы большого объема, по классике жанра требуется около года.
Сейчас же эту многоуровневую задачу производители вынуждены решать за месяцы, если не за недели. Они работают чуть ли не круглосуточно, но сталкиваются с неудачами. Тестовые партии «Спутника V» в ряде случаев не проходят контроль качества со стороны разработчика — Центра эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи.
То есть сейчас у России есть условный рецепт собственной вакцины от коронавирусной инфекции, но выпускается она в ограниченных объемах. Аналогичные трудности ждут и другие разработки. Помимо «Спутника V», в гражданский оборот готовятся вывести еще два препарата.
Над одним работает центр имени Чумакова. Сейчас эта вакцина проходит стадию испытаний, массовое же производство должно начаться в феврале 2021 года. Третья российская вакцина — «ЭпиВакКорона» — создана центром «Вектор». Она заявлена к производству и включена в девятую версию методических рекомендаций Минздрава по профилактике, диагностике и лечению COVID-19.
На разном оборудовании производство препаратов может существенно отличаться. Чем больше подрядчиков, тем и проблем больше. Главная затрата — время. Сроки заказчик (государство) жестко ограничивает. Фактически сегодня мы имеем дело с мобилизационной, как в войну, экономикой. С той разницей, что чрезвычайные меры и требования касаются одной отрасли — фармацевтической.
Все заявленные производители «Спутника V» (компании «Биннофарм», «Р-Фарм», «Генериум») активно закупают биореакторы. Однако в данном случае ускоренное расширение ресурсной базы — только половина дела. Как было сказано выше, вопросы отладки производства, создания логистических цепочек пока остаются открытыми.
Для фармацевтических предприятий нужно «сырье» — активные фармсубстанции (АФС). До недавнего времени Китай производил около 3 млн тонн АФС, занимая почти 70% мирового рынка. С января по ноябрь текущего года на фоне пандемии коронавируса Поднебесная сократила поставки на 45% в натуральном выражении. В свою очередь, и другой крупнейший игрок, Индия, также приостановил экспорт 26 субстанций.
Освободившуюся нишу постарались занять Швейцария и Италия, однако для импортеров замена не вполне равноценная. Хотя бы потому, что цены у европейских поставщиков заметно выше.
Собственным сырьем Россия сегодня себя обеспечить не может. Конечно, если сравнивать объемы производимых АФС с 2014 годом, то ситуация, безусловно, улучшилась. За семь лет объемы производства выросли почти в 14 раз, а количество номенклатурных позиций — почти на 70%.
Это результат реализации госпрограммы «Фарма-2020». Но при ближайшем рассмотрении прорыва так и не произошло. Внушительные показатели развития отрасли — эффект низкой базы. На самом деле отечественные предприятия сегодня способны обеспечить внутренний рынок АФС всего на 6,8%.
Налицо критическая зависимость отрасли от импорта. Ликвидировать в обозримом будущем ее физически невозможно. Хотя меры в этом направлении, конечно, принимаются. В частности, недавно построены два завода — один в Братске, второй в Тюмени. Однако с выводом их на проектную мощность дефицит АФС не исчезнет.
Тут все просто. Например, завод в Братске (входит в ГК «Фармасинтез») рассчитан на производство 100 тонн фармсубстанций. Между тем только с января по сентябрь 2020 года в Россию было импортировано 9,8 тыс. тонн, включая сырье технического класса чистоты.
Это касается не только АФС, но и российского рынка лекарств в целом. В июле Национальное рейтинговое агентство (НРА) опубликовало материалы исследования. Вывод аналитиков: стратегия импортозамещения фармацевтической продукции пока не принесла существенных результатов. За последние семь лет доля импорта на рынке в денежном выражении сократилась лишь на 6 п. п., а в упаковках — на 1 п. п. В мае 2020 года объемы поставок лекарственных препаратов из-за рубежа выросли на 17%, а в апреле — на 37% к аналогичным периодам прошлого года.
Локализация на территории РФ иностранных производителей способствует увеличению импорта субстанций. Стоит ли удивляться, что более 80% российских препаратов зависит от поставок сырья из-за границы. За 2016−2019 годы импорт субстанций вырос в 2,3 раза в денежном выражении и в 1,5 раза в объемах.
Получается, что многие проблемы, возникшие при организации производства вакцин от Covid-19, были неизбежны. И от решения их зависят не только сроки проведения массовой вакцинации россиян. На кону — вывод российской экономики из кризиса.
Мантуров: РФ к концу года может выпускать до 45 млн комплектов вакцин от COVID-19 в месяц
Россия до октября будет ежемесячно выпускать около 30 млн комплектов вакцин от коронавируса, а затем сможет нарастить их производство, рассчитывает министр промышленности и торговли РФ Денис Мантуров. Хватает ли нам уже сейчас мощностей по выпуску вакцин для обеспечения возросшего спроса на них и из-за чего некоторые регионы приостанавливают вакцинацию, почему в РФ пока недоступны иностранные вакцины и стоит ли ждать нового закрытия ретейла и общепита, Мантуров рассказал в интервью ТАСС. Также он поделился мнением о возможности отказа РФ от бензиновых автомобилей и пластиковых пакетов, перспективах электротранспорта и последствиях ввода пошлин на металлопродукцию.
О вакцинах
— В последние дни мы периодически слышим, что какие-то регионы приостанавливают вакцинацию из-за нехватки препаратов. Означает ли это, что их в принципе недостаточно из-за выросшего спроса, и хватит ли на всех с учетом требований по обязательной вакцинации?
— На сегодняшний день в остатках в регионах находится достаточно большой объем доз всех вакцин, плюс около 2,5 млн доз находятся в пути к лечебным заведениям и ритмично выпускаются в гражданский оборот новые крупные партии.
Мы продолжаем наращивать объемы производства. При этом в моменте адаптируемся под динамику темпов вакцинации, поскольку невозможно постоянно держать «на стоке» кратно превышающие потребность объемы. Производственных мощностей хватает, но бывает, что в каком-то регионе спрос на вакцину подскакивает очень резко и требуется срочно поставить дополнительные партии, которые в заявке региона изначально не были предусмотрены или планировались позже. Мы с коллегами из Минздрава оперативно работаем по всем заявкам, организуем такие доппоставки.
Могу сказать примерные объемы, на которые мы планируем выйти по производству. В июле всего по вакцинам мы должны выйти на 30 млн комплектов, август и сентябрь — примерно то же самое. Но количество доз двухкомпонентных вакцин будет также зависеть от того, как Минздрав будет формировать окончательную заявку по однокомпонентному «Спутнику Лайт».
— А к концу года какие планы по выпуску?
— Мы исходили из того, что 30 млн комплектов в месяц, и это мы говорили в мае, нам достаточно будет в том числе и для поставки на экспорт. Все зависит от того, какими темпами будет наращиваться темп внутренней вакцинации. Сегодня уже почти вышли на полмиллиона [человек] в сутки. Это существенно отличается в большую сторону от того, что было, например, в марте, — 80–100 тыс.
Поэтому нам необходимо будет обеспечить стратегический запас в регионах. Мы сегодня должны в первую очередь «закрывать» потребности нашей системы здравоохранения. Закладываем сейчас ряд технологических решений по «Спутнику». Мы очень надеемся, что в этом месяце начнет функционировать площадка «Р-Фарм». Когда мы говорим о производстве 30 млн, уже включаем производство «Р-Фарм» — на очередном совещании с производителями я получил от них соответствующее подтверждение.
А вот в октябре или в крайнем случае в ноябре постараемся запустить дополнительные мощности на «Биокаде» и «Генериуме». Оборудование уже заказано и будет монтироваться где-то с конца августа — начала сентября. Будем несколько цехов расширять и планируем открыть еще один новый цех на «Генериуме». Это может дать прирост практически на 50% к сегодняшнему объему. Говоря о планах, нужно учитывать, что мы пошли консервативным путем: основной объем мы производим сейчас по уже отработанной схеме, но также прорабатываем новые технологические решения, которые могут обеспечить интенсификацию производства на существующих технологических мощностях.
— Означает ли этот прирост, что к концу года мы сможем производить 40–45 млн комплектов?
— Мы на это рассчитываем. Но все будет зависеть от того, в какой формат перейдет процесс вакцинации. Все будет зависеть от многих факторов: от того, как Минздрав построит работу в своей части, войдет ли вакцинация от коронавируса в национальный календарь и станет ли она сезонной, как от гриппа, в случае с которым мы традиционно выпускаем 80 млн доз вакцины [за сезон], будут ли у нас какие-то объемы высвобождаться под экспорт. Нужно не забывать также, что есть уже созданные производства за рубежом — Индия, Казахстан, Белоруссия, Сербия, Аргентина. Они уже работают, и туда нужно будет направлять субстанцию.
— Хватит и им субстанции?
— Если мы введем дополнительные мощности, я думаю, на себя и на определенное количество производств в странах, которые я назвал, хватит. Другой вопрос, что еще большее количество стран желает получать нашу вакцину, и большее количество стран готово производить ее у себя по полному циклу.
— Какие ожидаете объемы экспорта и производства вакцин за рубежом?
— Основные поставки «Спутника V» в другие страны в первую очередь будут вестись с зарубежных площадок. РФПИ подписал более 20 соглашений о трансфере технологии производства вакцины. Организуется производство вакцины в Индии. Ведутся переговоры и с другими странами.
По «Эпиваккороне» возможности экспорта прорабатываются. Кроме Венесуэлы потенциальный интерес к поставкам этой вакцины проявляют еще семь стран. Это Мексика, Вьетнам, Марокко, Пакистан, Индия, Аргентина и Бангладеш.
Но, еще раз повторюсь, конечно, в настоящее время абсолютный приоритет — это россияне.
— Стоит ли ждать в этом году выпуска новых вакцин от коронавируса?
— Не надо забывать, что у нас есть еще «Эпиваккорона» и «Ковивак». По «Эпиваку» прогнозируемый объем выпуска — до 14,5 млн комплектов доз до конца этого года. По «Ковиваку» определились сегодня с индустриальными партнерами. До конца года, думаю, будет примерно 1,15 млн комплектов доз, плюсом к этому объему «Нанолек» может дать дополнительно 3 млн до конца года — но нужно понимать, что эта вакцина позже остальных подошла к этапу промышленного производства.
— Есть люди, которые хотели бы привиться в России иностранной вакциной. Появится у них такая возможность?
— Я могу сказать, что мы ведем такую же осознанную работу, как и наши зарубежные партнеры. Мы должны провести соответствующие исследования. Невозможно исследовать все вакцины одновременно. Более того, есть такие факторы, как этапность производства, загрузка мощностей. Одна из наших российских компаний, «Петровакс», готова запустить производство вакцины CanSino Biologics. Минздрав выдал разрешение на проведение клинических испытаний. Если такие испытания пройдут успешно, решение за Минздравом — допускать или не допускать вакцину к применению и в каком виде.
— А больше никакие производители не обращались с такой просьбой?
— У нас совместный проект есть у «Р-Фарм» с AstraZeneca.
— Но это на экспорт.
— Совершенно верно. Но это как первый этап.
— То есть не исключено, что на этом проекте AstraZeneca возможен выпуск для внутреннего потребления?
— Пока речь именно об экспортных поставках.
— Вы лично поддерживаете обязательную вакцинацию в промышленности?
— Если ставить вопрос ребром, то так же и отвечу. Конечно же, да. Потому что от этого зависит эффективность работы тех отраслей, за которые мы как министерство отвечаем. Я могу привести цифры. Мы в ГИСП [государственная информационная система «Промышленность»] сейчас стали вести работу по мониторингу ситуации с вакцинацией на промышленных предприятиях. И у нас есть информация по ряду предприятий в 22 отраслях. По предварительным данным, 8% сотрудников переболели, почти 25% прошли вакцинацию и еще 16% готовы ее пройти. Получается, что 30 с лишним процентов работников защищены уже сейчас. Треть. При этом подтвержденные противопоказания для вакцинации есть всего у 2,5%. Возможность провакцинироваться есть у каждого, но тем не менее больше всего тех, кто уже сделал такой выбор, — среди специалистов с высшим образованием и руководящего состава предприятий. Я думаю, с учетом общей ситуации динамика будет нарастать и может превысить в ближайшее время 50%. Это станет гарантией того, что предприятия не будут останавливаться по причине выхода сотрудников на больничный. Приоритетная задача работодателей — информировать и мотивировать сотрудников к вакцинации — конечно, в рамках правового поля.
— Есть ли сейчас необходимость закрытия ретейла, общепита, нового локдауна?
— Все зависит от развития эпидемиологической ситуации и решений региональных властей. Но с учетом того, что мы пережили в прошлом году, — я очень надеюсь и рассчитываю, что по жесткому сценарию регионы закрывать ретейл не будут. Да, где-то общепит закрывается, где-то уменьшается количество столиков. Но все четко осознали, что масштабные локдауны чреваты не менее масштабными последствиями. Здесь тонкая грань — не допускать ухудшения ситуации, беречь людей — и в то же время не ударить по отраслям экономики. Мы видим, что регионы стараются выбирать золотую середину. И еще раз повторюсь: чем больше людей будет привито, тем менее жесткие меры будут применяться.
Об автопроме и «зеленых» авто
— Давайте перейдем к автопрому. Планируется ли возобновить программу льготного кредитования в этом году?
— Да, такие планы есть.
— Какой объем продаж легковых авто вы ожидаете в этом году с учетом дефицита новых?
— Повышенный спрос, который по каким-то категориям превышает предложение, действительно присутствует. Это и отложенный спрос, и перебои по поставками компонентов. Мы стараемся купировать совместно с автопроизводителями эти сложности, и очень надеюсь, что каких-то резких дополнительных вводных не появится. Я думаю, что можно дать примерно такой консенсус-прогноз: 4–5% роста.
— Ждать ли новых остановок автозаводов в РФ из-за проблем с компонентами?
— Вопрос поставки электронных комплектующих все еще на повестке, следим за ситуацией. Автопроизводители работают над планами выпуска продукции и при необходимости их корректируют. При этом возможны кратковременные запланированные остановки. Рассчитываем, что эта ситуация не отразится на годовых объемах производства.
— Очень много слухов вокруг индексации утильсбора. Говорят, что решение отложено на следующий год. Это так или все-таки ждете в этом году?
— Документ был подготовлен и внесен в правительство с согласованными всеми ФОИВами параметрами. Ожидаем принятия решения.
— На поддержку автопрома выделяется в этом году 38 млрд рублей — меньше, чем в прошлом. Хватит ли этого и стоит ли ждать новых мер поддержки?
— Как вы знаете, мы даже приостановили на определенный период меры поддержки — именно из-за «перегретого» рынка. При сохранении такого повышенного спроса, как сейчас, выделенных средств точно хватит и не потребуется выделять дополнительные ресурсы. Мы выделим их на другие отрасли, которые нуждаются в поддержке, авиацию например. Таким образом стимулируем продажи авиационной техники через лизинг.
— Вы не так давно достаточно неожиданно заявили о планах по требованию к доле выпуска экологичных автомобилей. По-вашему, стоит ли говорить о возможности отказа России от двигателей внутреннего сгорания?
— Полный отказ если и произойдет, то очень нескоро. Будем действовать постепенно, вводя не запреты, а требования по определенной квоте на производство более экологически чистых автомобилей. Я вижу сохранение перспектив по автомобилям на компримированном и сжиженном газе, который еще долго будет использоваться в нашей стране. Это действительно экологичный транспорт, кроме того, у нас свой газ и полностью локализована вся инфраструктура.
Что касается легкового электрического транспорта, пока для нашей страны это в большей степени экзотика. Невзирая на то, что с каждым годом количество ввозимых [электрокаров] и планы по их производству растут.
— Когда стоит ждать производства водородных и электромобилей?
— Что касается водородного автобуса, у нас есть четкое поручение президента — это 2024 год.
— А легковых?
— Я думаю, что примерно сроки аналогичные, это 2024 год. Но опять же, до определенного момента их производство не будет массовым. А что касается электромобилей, то это произойдет даже раньше. Могу сказать, что большинство иностранных брендов, которые сегодня выпускают в России автомобили с двигателем внутреннего сгорания, уже прорабатывают возможность локализации здесь электромобилей. Собственные разработки у нас также есть: Zetta, «Камаз», УАЗ. Не стоит забывать и о гибридах. Aurus уже сейчас, например, гибрид. Постепенно это направление будет развиваться, параллельно с развитием инфраструктуры.
— Какой вы видите обязательную квоту на первоначальном этапе для «зеленых» авто?
— Надо принимать взвешенное решение. Мы с Минэкономразвития внесли в правительство проект распоряжения, утверждающего концепцию развития электротранспорта. К 2024 году ожидаем производство не менее 28 тыс. электротранспортных средств, а к 2030 году оно составит минимум 10% от общего объема производства. Планируем и заключить специнвестконтракты с производителями компонентов силовой электроники, систем накопления энергии и других комплектующих электрических транспортных средств.
О металлах и запрете неперерабатываемого пластика
— Про металлы. В связи с вводом экспортных пошлин вы не ждете ухудшения инвестактивности в секторе и в принципе сокращения объемов выпуска продукции?
— Сейчас — нет. Сейчас отрасль находится на подъеме с учетом конъюнктуры мировых цен. Это всегда период инвестиционной активности. Компании реализуют сейчас крупные промышленные инвестпроекты, в первую очередь нацеленные на экологизацию производства и снижение углеродного следа, чтобы иметь конкурентоспособную продукцию для внешних рынков в условиях углеродного налога.
Текущая конъюнктура, даже невзирая на ту пошлину, которая введена правительством, позволяет получать достаточную прибыль для реализации этих проектов. Мы исходили из компромиссного решения. Это временная мера, которая позволяет собрать часть сверхприбыли у производителя и перенаправить ее в секторы потребления. Мы не знаем, как будет дальше складываться мировая конъюнктура, и не будем сейчас давать прогноз больше, чем на полгода. Думаю, что этой меры будет достаточно, чтобы сбалансировать и скомпенсировать рост цен в отраслях потребления. Важно, чтобы дополнительные доходы от пошлин использовались целевым образом и позволили бы компенсировать удорожание металлопродукции на внутреннем рынке для металлоемких отраслей промышленности, предприятий, задействованных в исполнении гособоронзаказа, и ключевых строек.
— Российский экологический оператор вам отправил список из 28 трудноперерабатываемых видов продукции, под запрет попадают пластиковые трубочки, ватные палочки, посуда. Вы как, поддерживаете этот запрет?
— Мы действительно прорабатываем вопрос о закреплении перечня отдельных видов трудноперерабатываемых товаров и упаковки, которые должны быть ограничены в обращении. Это движение в верном направлении — переходить на продукцию из возобновляемого ресурса, на более экологически чистый продукт. Производители пластика сами это понимают. Будем балансировать производство и находить такое решение, чтобы замена одной номенклатуры другой происходила поэтапно. С корректировкой РОПа появятся средства, которые в том числе будут перенаправляться в сектор переработки. РОП будет мотивировать производителей меняться, переходить на более эффективные в части переработки материалы.
— Отдельно хотела спросить про пластиковые пакеты. Какова позиция министерства по этому поводу — надо их запрещать, в конце концов?
— Здесь точно нельзя принимать решение одномоментно. Полный запрет пластиковых пакетов сейчас может привести к необоснованным издержкам для производителей, предприятий торговли и, как следствие, потребителей, а также к невозможности соблюдения требований гигиены и безопасности пищевой продукции.
Мы должны сверстать отраслевые балансы, понять, сколько нужно промышленных мощностей, чтобы перекрыть потребность ретейла и других секторов экономики, где пакеты используются сегодня и будут использоваться завтра. Будет странно, если мы сегодня примем решение, а завтра поймем, что альтернативной продукции у нас в сопоставимых объемах не производится. Если будет приниматься такое решение, то только при условии ввода тех мощностей по производству пакетов, которые будут их замещать. Но в принципе я не против.
— Не против запрета?
— Когда будем понимать, что этим решением не нарушим баланс на рынке и не создадим проблем зависящим от наличия этой продукции отраслям.
— По-вашему, сколько на это времени может понадобиться?
— На верстку балансов потребуется несколько месяцев. И тогда можно будет сказать осознанно, сколько времени потребуется для того, чтобы запустить дополнительные мощности по альтернативной продукции.
Об SSJ и «Армате»
— Есть ли сейчас новые заявки на SSJ из-за рубежа?
— Кроме переговоров с Сербией, мы сегодня интенсивно ни с кем поставку не обсуждаем, исходя из того, что нам нужно выполнить программу в рамках поручения президента на 59 Superjet. Мы должны до конца следующего года, а возможно, даже с небольшим переходом на начало 2023-го, закрыть эту целевую задачу. Мы вышли на параметры налета более восьми часов в сутки — это хороший показатель, и это говорит о том, что наша система послепродажного обслуживания сейчас стала справляться с запросами наших российских авиакомпаний. Это подтверждается «Азимутом», «Россией», самим «Аэрофлотом», сейчас вот RedWings начинает эксплуатацию.
— Когда начнется серийное производство «Арматы» и поставка в войска?
— У нас в следующем году заканчиваются госиспытания. Со следующего года уже пойдет активно в серию.
Беседовала Елена Карьгина