anna jackson stevens биография
Expats in Russia с Анной Джексон-Стивенс: «Русская ночь» в Париже
День рождения — иногда лишь еще один повод удивиться тому, каким разным может быть Париж
Асель Накипбекова, фэшн-дизайнер, Анна Джексон-Стивенс и граф Анри Тоби де Монспей
о платьях в пол, сыре и… обоях.
18 января в Париже пахло настоящей русской романтикой, даже отсутствие моего мужа Виктора рядом не могло испортить вечер. Мой друг Клод Сесиль Гурни пригласил меня быть одной из хозяек вечеринки в шоу-руме de Gournay на Rive Gauche. Открытие Maison & Objet совпало с моим днем рождения, и многие из тех, кого я бы позвала на свой праздник домой, оказались, в Париже: кто-то приехал на мужскую Неделю моды, кто-то — на выставку украшений Bijorhca.
Я остановилась у дорогого моему сердцу Джейми Кука в его грандиозном доме на Rue de Varenne, там же, как вы знаете, находится Музей Родена. Когда-то его дом был hôtel particulier, и в этот раз он будто вновь вошел в свою старую роль: каждый новый гость прибывал с внушительным чемоданом. На завтрак в свой день рождения я отправилась в Le Train Bleu на Лионском вокзале, наблюдать за людьми, сидя на потертом кожаном диване с бокалом шампанского. Я наблюдала за собой в зеркале напротив и разглядывала волшебной красоты потолки, скульптуры и картины Belle Epoque и представляла себя среди других путешественников из прошлого как Сальвадор Дали и Жан Кокто, спускаюсь по лестнице с багажем и неспеша иду к поезду в Вентимилью.
Но что же надеть к вечеру? (Еще один из часто заботящих меня вопросов: что я буду есть?!) Шелковые обои ручной работы в de Gournay, где мне предстоит провести вечер, изысканны и царственны, и я буду чувствовать себя в их отражении будто покрытой золотом. Неудивительно, что они были выбраны для съемок некоторых сцен «Анны Карениной». Я знала, что на дижестив мы окажемся у камина в бальном зале в доме Джеймса, поэтому сразу решила — это должно быть платье и оно должно быть длинным. Длинное платье всегда элегантно, в нем ведешь себя размеренно.
На тротуаре Rue des Saints-Peres в босоножках меня застали хлопья усиливающегося снега: к «красной дорожке» меня подвез таксист. Звонок в de Gournay, мне открыли и… я покидаю прохладную парижскую ночь и оказываюсь в совершенно роскошном интерьере, неуловимо пахнущем Рождеством — шампанским, сухофруктами и орехами. Гости уже в сборе, бокалы звенят, пианистка из Санкт-Петербурга играет классику, фольклор и достигает крещендо вариацией на тему «Калинки», взбодрившей бы даже праздных прохожих.
Той ночью я спала не больше двух часов, поставив будильники на трех мобильных телефонах. Я вновь выскользнула во мрак Парижской ночи и отправилась в аэропорт Шарль-де-Голль. Уже через несколько часов я вновь праздновала свой день рождения, теперь уже с Виктором и бутылкой шампанского в Пулково. Я открывала подарки, расставляла открытки на окнах терминала и затем, отдав Виктору свою ручную кладь в обмен на более объёмный чемодан, отправилась через зал вылетов в Сеул: меня ждал Гонконг.
Ойден Ташпулатова и Анна Джексон-Стивенс
Аннеке фон Трота Тэйлор (de Gournay), Ханна Сесиль Гурни (de Gournay) и Анна Джексон-Стивенс
Анна Джексон-Стивенс и Сохиб Беков (Fitness Guru)
Пьер Рамбер (Le Lido) и Фернан Эвеей
Моника Томас (de Gournay)
Даниэла де ля Гур (дизайнер) с гостем
Гвендолин Рэйнор (de Gournay, Нью-Йорк), Кэтрин Беннет (Council of Fashion Designers of America) и Джеймс Кук (предприниматель)
Мишель Шарьер (Hotel de Gesvres) и Клод Сесиль Гурни (de Gournay)
Клод Сесиль Гурни (de Gournay) и Анна Джексон-Стивенс
yarodom
yarodomЛетопись: Люди, места, события, свидетельства
В России с любовью
Андрей Пронин познакомился с европейцами, которым понравилось жить по-русски
«Огонек» пообщался с европейцами, которые отправились в Россию на заработки и остались в ней жить. ©
Кароль Помпон приехала в РФ из Франции по линии Евросоюза — развивать кооперацию в сельском хозяйстве. Но познакомилась с фермером Валерой, вышла замуж, родила двух дочек
«В первый раз приехал к вам в марте, у нас в Англии это уже почти лето, а тут — снегопад, лютый холод. Добрался до квартиры, скинул вещи и решил, что надо срочно искать паб. Паб я нашел, а когда вышел оттуда — время шло к закрытию,— снега навалило по колено!» — так рассказывает о знакомстве с Россией в 1998 году британец Эндрю Бодмер.
Учить русский француженка начала в лицее: «Я хотела стать космонавтом и подумала, что на Байконуре русский мне пригодится»
Когда знакомство начинается с климатического шока, это нормально — так было у многих. А дальше обычно наступает шок культурный.
— На моем первом российском банкете я обнаружил, что русские кушали белые трюфели, как картошку,— до сих пор с содроганием вспоминает итальянский шеф-повар Валентино Бонтемпи.
Соседи поставляют Кароль свежее молоко, а прямо с ее участка — вид на деревянную церквушку
Впрочем, оба шока не помешали ему освоиться: за 12 лет в РФ Валентино женился на девушке Насте и открыл в Москве ресторан и пиццерию своего имени. Теперь буквально влюблен в Россию и единственное, к чему никак не может привыкнуть,— это к проверке регистрации на улицах.
— А так русские очень похожи на итальянцев. Практически одинаковые,— говорит повар.
Кароль Помпон с семьей живет в деревне Светлицы в 60 км от Калуги, где управляет гостевым домом
Англичанам найти общий язык с нами сложнее.
— Когда слышишь от вас «нет», надо понимать, что в итоге, скорее всего, будет «да», только сейчас мы потеряем уйму времени, чтобы до этого «да» добраться,— делится наблюдениями британка Анна Джексон-Стивенс. В России она 25 лет. Начиналось невинно — с изучения русского в Уэльсе. Что, кстати, обычная ситуация.
«Папа мой говорит, что, мол, все: я и думаю по-русски, и по-русски живу. Наверное, так и есть. Все-таки уже 12 лет здесь. И если не уехала, значит, мне тут удобно»
Вот и француженка Кароль Помпон стала учить русский в лицее.
— Учительница, помню, была веселая и сказала, какой в России прекрасный язык. А еще я хотела стать космонавтом и подумала, что на Байконуре русский мне пригодится,— смеется Кароль. Теперь она замужем за русским фермером, живет в деревне Светлицы в 60 километрах от Калуги, где варит варенье и печет хлеб.
— Папа мой говорит, что, мол, все: я и думаю по-русски, и по-русски живу,— признается Кароль.— Наверное, так и есть. Все-таки уже 12 лет здесь. И если не уехала, значит, мне тут удобно.
Шеф-повар Валентино Бонтемпи переехал в Россию 12 лет назад
Сам итальянец своими главными достижениями в России называет пицца-бар, авторский ресторан и сына Алекса
«На моем первом российском банкете я обнаружил, что русские кушали белые трюфели, как картошку»
Британка Анна Джексон-Стивенс 25 лет занимается бизнесом в России
Русский язык Анна Джексон-Стивенс начала изучать в Уэльсе. Это обычная практика — большинство экспатов начинают знакомство с Россией именно с языка
Утром, как бы поздно ни закончился предыдущий день и сколько бы переговоров ни было намечено на сегодня, британка надевает спортивную форму и выходит на пробежку. Время года значения не имеет
«Когда слышишь от вас «нет», надо понимать, что в итоге, скорее всего, будет «да», только сейчас мы потеряем уйму времени, чтобы до этого «да» добраться»
Фотограф The New York Times Джеймс Хилл работает в России с последнего года существования Советского Союза
«Русские для британцев — ни на кого не похожий народ, который живет на краю Земли. Вот этот физически осязаемый и эмоционально непостижимый край и интригует»
У Джеймса Хилла жена-француженка, вместе они живут в уютной квартире в районе Никитских Ворот
Флоранс Жерве д’Альден из Франции начала покорение России 24 года назад с Дальнего Востока
Сейчас француженка выращивает розы под Калугой, владеет цветочным магазином в центре Москвы. В ее оранжерее все на научной основе, и сборщицы работают строго по часам
«Тут чистое сердце, эмоция и никакого разума. Я сама неразумная, может быть, поэтому мы и сошлись»
Британец Эндрю Бодмер приехал в Москву в 1998-м в поисках приключений: «В первый раз приехал к вам в марте — снегопад, лютый холод. Добрался до квартиры, скинул вещи и решил, что надо срочно искать паб. Паб я нашел, а когда вышел оттуда — время шло к закрытию,— снега навалило по колено!»
Сейчас британец представляет фирму, торгующую дорогими дамскими сумочками
Эндрю Бодмер до сих пор страдает от обилия укропа в еде, но ритм московской жизни ему очень нравится
Home & Away с Анной Джексон-Стивенс: воодушевляющий Израиль
Неутомимая путешественница, любящая открывать для себя новые интересные места, Анна Джексон-Стивенс продолжает рассказывать нам о своих впечатлениях и встречах с занимательными людьми. На этот раз — в новой рубрике Home & Away.
интересных мест в Тель-Авиве и поездке в исторический Иерусалим — в сегодняшнем блоге.
Если в прошлом году я с трудом могла оставаться больше пары недель в одной стране и за один только декабрь объехала девять городов, то в этом, 2015-м, я планировала сделать передышку и «осесть» на одном месте подольше. Однако старые привычки сложно перебороть: приглашение на длинный уикенд в Тель-Авив после очередных праздников оказалось слишком соблазнительным, ведь я ни разу не бывала в Израиле. К тому же частые путешествия придают свежести и привлекательности домашней жизни; возможно, этим отчасти объясняется и мой энтузиазм к Москве.
…Сервис авиакомпании El Al, самолетом которой я летела в Израиль, был высокопрофессиональным, хотя за некоторых пассажиров я переживала: возможно, дело было в послепраздничном времени года, из-за которого многие выглядели неважно и нездорово, шмыгали носом и храпели. При посадке один дезориентированный пожилой джентльмен спросил своего попутчика, в Иерусалиме ли они приземлились — судя по всему, там коммерческого аэропорта нет уже с 2001 года.
Морской воздух и бальзам бриза развеяли первые обманчивые впечатления. Вскоре мой шофер курсировал по бульварам с густой листвой среди зданий Баухауса вперемешку с домами с более эклектичными стилями, за которыми вздымалось отраженное зеркальное небо. Мне рассказывали, что ночная жизнь Тель-Авива не уступает Ибице и Миконосу (там я тоже не была, так что могу только воображать). Возможно, именно поэтому местные днем рассекают по городу на электровелосипедах и скутерах — чтобы сэкономить энергию для длинных предстоящих ночей…
Восточный Иерусалим, центр города
Праздник на улицах Иерусалима
С Яроном Либерманом, управляющим отеля The Norman Tel Aviv, я познакомилась год назад в Москве. Невозможно было устоять перед его стильной внешностью и приятными манерами, в сочетании с тем энтузиазмом, который он испытывает к своему заведению, находящемуся сейчас пока еще в стадии развития. Для меня любое место — это в первую очередь люди. The Norman — место безумно стильное, коллектив явно вложил в это пространство душу и сердце. Интерьер здания за зеленовато-голубыми стенами по улице Nachmani 23–25, с налетом ар-деко, напоминает элегантный — и весьма благородный — дом. Оказалось, это и были когда-то два дома, построенные в 1923 и 1924 годах.
The Norman Tel Aviv
В отеле я частенько пересекалась с его дизайнером Давидом д’Альмада, чье бюро базируется в Лондоне, да и арт-куратор Тамар Дрезднер с друзьями несколько раз встречалась мне в Library Bar. Совместными усилиями Давид и Тамар сохранили наследие этого здания и места, создавая здесь неповторимую атмосферу. Европейская элегантность в сочетании с левантийской провокационностью в равной мере привлекает и приезжих, и местных. Последние расслабляются в The Pavilion, болтают в Champagne & Wine Bar и пируют в ресторанах. Благодаря им публичные пространства искрятся и сверкают, как будто тебя заносит и выносит на очередную вечеринку — идеальная прелюдия к манящим ночным огням.
С Давидом д’Альмада
В нескольких минутах езды (теперь-то я понимаю, что можно было и пешком дойти) находится The Salon, где я настолько увлеклась общением с другими обедающими, что практически не могу вспомнить, что же было на тех со вкусом приготовленных блюдах с закусками, которые то приплывали, то уплывали с нашего стола. В общем-то, я предпочитаю, чтобы еда облегчала диалог, а не подавляла. Помню только количество. И еще в конце сладкий поднос вкусняшек — подобие фруктового мармелада. Затем настала очередь рюмок водки и оригинального изобретения: свисающая с потолка пластиковая инсталляция наподобие капельницы, из которой по трубке стекает в кувшин клубничный сок. Каждая порция при этом подавалась со взбитыми сливками сверху. Неудивительно, что затем начались танцы… в том числе и на столах.
Благодарение всем богам за бассейн на крыше отеля! И не только за его целительные силы. Официально бассейн был еще не открыт, и даже не отапливался, но 50 заплывов посреди спокойствия с ошеломляющими видами принесли успокоение. Был бы на дворе сезон потеплее, я бы могла остаться на веранде. Для менее безрассудных авантюристов, желающих «смахнуть паутину», The Norman также предлагает прокат велосипедов и организованные велотуры с экскурсоводом.
Бассейн на крыше отеля The Norman
Однако меня, а точнее, мою душу уже звал Иерусалим. Я поняла, что если Тель-Авив — это такой нервный центр, то Иерусалим — культурное сердце страны, и чтобы узнать Израиль, нельзя не посетить обе эти точки. Кто знает, когда еще я здесь окажусь? Переезд на автобусе несложный, полтора часа с комфортом. По прибытии я направилась прямиком в легендарный King David Hotel, который стал моей «базой». После легкого ланча с хумусом, салатом из огурцов и оливками, со стаканом фирменного белого, «с гордостью производимого» на холмах винодельни «Биньямина» (одна из крупнейших в Израиле), я отправилась в исторический Старый город. В Иерусалиме было заметно прохладнее, но меня согревала ходьба вынужденно быстрым шагом — до всеобщего закрытия на Шаббат оставалось лишь пару часов. Меня предупреждали, что накануне Шаббата мало что увидишь, но с приближением заката усиливалась и активность на мощеных булыжником тропинках. Прихожане спокойно, но целеустремленно двигались к Западной стене. В воздухе витало предчувствие ожидания.
Я принимаю все религии, поэтому, сфотографировавшись у Стены плача с новыми друзьями из Манчестера, я двинулась дальше в храм Гроба Господня, где расположены греко-православная и католическая конфессии. Я застала завершение процессии греческих священнослужителей, исполняющих песнопения в аромате благовоний, а затем заглянула в русскую церковь, чтобы поставить свечку. По пути обратно в отель, проходя мимо еще не закрытых рыночных лотков, я успела накупить фиников, открыток и миниатюрные керамические гранатовые плоды, из которых получаются симпатичные подставки под коктейльные палочки.
С заходом солнца общественный транспорт перестает ходить, но, к счастью, предприимчивый таксист предлагает честную сделку… и познавательную беседу. До прибытия водителя оставалось как раз достаточно времени, чтобы немного насладиться очарованием старого света в баре благодаря бармену Шварцу и полюбоваться автографами знаменитостей в лобби — по случайности, подпись Михаила Горбачева оказывается рядом с Памелой Андерсон.
На следующий день у меня была назначена (через общую подругу в Москве) встреча с дизайнером-ювелиром Одедом Бернстейном, со-владельцем бренда драгоценных ювелирных изделий Inbar. Это была прелестная встреча. Одед излучает позитивную энергию и любовь к жизни — неудивительно, что плоды его трудов получаются такими изысканными. Мы насладились продолжительным ланчем с видом на пляж на террасе Manta Ray: ассортимент закусок меззе, свежепойманная рыба и вновь белое вино — кошерное от Flam, одного из ведущих производителей Израиля.
Одед предложил прогуляться босиком по песку, по щиколотку в волнах, до древнего порта в Яффе. Он рассказал мне о своей страстной любви к морю, хождению под парусом, о том, как небо впитывает цвет моря (а не наоборот, как я ошибочно полагала). Название его прошлой лодки, Paraiba, было навеяно неоновым голубым цветом карибского турмалина, его любимого камня. Нынешняя лодка, Omaya, названа в честь его детей. Возвращаясь к машине, мы так и брели босиком по дороге, а по пути остановились за минеральной водой. Я и не подозревала, что Одед купил его, чтобы сполоснуть ноги — у него в багажнике даже была припасена чистая фланель, чтобы обтереться. Это был такой любезный, почти библейский жест, сообразный с духом всего дня…
С Одедом Бернстейном
И снова Тель-Авив… Строить планы для поездки на выходные иногда сродни выбору, какие драгоценности надеть: велик соблазн украсить себя всем сразу, но обычно более разумно отказаться от большей части и оставить один или два предмета для усиления эффекта. Так и с Тель-Авивом — это увлекательнейшее место, а отель The Norman стремится предложить гостям уникальные впечатления в городе и за его пределами, однако одна лишняя порция может оказаться изнуряющей. Поэтому в последнее утро перед отъездом, стремясь сохранить несколько прекрасных воспоминаний, я отправилась на пробежку. Я рассчитывала на 35 минут, но, вдыхая морской ветер, почувствовала, как он несет меня все дальше. Пять километров превратились в пятнадцать, от одного конца пляжа до другого, часть пути босиком по песку и в брызгах прибоя.
Такое бодрящее, продуваемое ветрами завершение знакомства с Израилем вскоре укротила, окончательно подготовив меня к поездке домой, англо- и русскоговорящая косметолог Дарья из отеля, предлагающая уход за волосами и ногтями в номере. Моя поездка однозначно окупилась — по возвращении в Москву я совершенно случайно попала к тому же водителю, который подвозил меня несколько недель назад. Он отметил, что с нашей последней встречи я помолодела. Тода, Тель-Авив!
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Общество
Ваш браузер не поддерживает данный формат видео.
От экспата до местного: 20 лет в Москве
Что заставляет экспата превратить свое временное пребывание заграницей в постоянное? Холодные улицы Москвы тепло приветствуют одного британского гражданина уже два десятка лет.
— Что привело вас в Москву в первую очередь?
— Мой первый визит был, когда я еще была студенткой: мне пришлось провести три месяца в России по делам учебы. Те, кто нас принимал, были очень гостеприимными, покровительствовали нам и были очень любознательными. Благодаря им я посмотрела все достопримечательности Москвы и Санкт-Петербурга.
— Насколько легко было интегрироваться?
— Я не помню, чтобы у меня были какие-то трудности с заведением друзей в России, хотя даже сегодня москвичи, которых вы можете увидеть на улице, могут выглядеть весьма ожесточенными или угрюмыми. Но когда отношения развиваются, они часто более сильно привязываются и испытывают более крепкое чувство дружбы, чем это бывает на Западе.
Между прочим, в киосках у подземных переходов продаются майки с надписью «Vodka. Connecting people» прямо перед рекламой Nokia.
— Как тот факт, что вы экспат, повлиял на ваш стиль жизни в Москве?
— Ну, чувствовала себя определенно человеком более высокого социального положения, не в последнюю очередь за счет того, что у меня была валюта, а следовательно: доступ в западные супермаркеты, более короткая очередь в McDonald’s, вход в ирландские бары и рестораны отелей.
В начале 1990-х годов экспаты считались экспертами в своей области. Было не так много опытных людей из ведущих компаний, которые хотели бы переехать в Москву, несмотря на то, что им предлагался стимулирующий пакет бонусов с учетом трудностей. Я не думаю, что я была одинока в том, когда считала свои первые годы в Москве продолжением университетской жизни, только с бюджетом.
Одним из преимуществ жизни в России во время смены режима было то, что вы могли реально изменить ситуацию в местном обществе. Я очень благодарна за такую возможность.
Я взращивала команды и запускала бренды; дела делались с президентами компаний, а не с персоналом, а доступ к сотрудникам посольства был более прямым. Я уверена, что экспатрианты по-прежнему вносят свой вклад в жизнь в Москве, и мы также все время учимся.
— Кто составляет сообщество экспатов, и изменилось ли оно?
— Сообщество изменилось. В 1990-е году жизнь экспата была скорее гедонистической: бизнесмены летали на встречи, отличавшиеся щедрым гостеприимством, большим количеством русских традиций (тосты с водкой) и шоферами, ожидающими до раннего утра у ресторанов и клубов. Сейчас они склонны придерживаться обязательств по контракту и ездить с семьями.
Мало кто из жен интегрируется легко, зачастую потому, что они выбирают вариант жить рядом с англоговорящими школами на окраинах, редко выбираются в город и считают российских женщин в какой-то мере хищническими. Московская демография может стать некоторым откровением и для приезжающих мужчин; по статистике, на одного мужчину приходится примерно пять женщин.
Я больше не чувствую себя экспатом, на самом деле. Я думаю, иностранные друзья, которые находятся здесь столь же долго, как и я, тоже считают себя интегрировавшимися, в частности потому, что многие, как и я, замужем за русскими. Мы едва замечаем, российская компания это или иностранная.
— Каковы потенциальные проблемы для экспатов, работающих в Москве?
— Бюрократия. Количество бумаг, на которых требуются подписи и печати, просто поразительное, и я не перестаю думать, что они существуют исключительно для того, чтобы поддерживать уровень занятости, примерно как в случае с женщинами, которые сидят в кабинках внизу у эскалаторов метро и говорят «Информация не предоставляется» («Справок не даем»).
— Развивалась ли Москвы быстрее, чем Санкт-Петербург в последние годы?
— Во время моих первых визитов в Россию они шли на равных; на самом деле, у Петербурга было преимущество благодаря величию и пышности, которые можно было узреть за поношенными фасадами. Затем, на протяжении многих лет Москва развивалась гораздо более быстрыми темпами. В последние годы я с удовольствием наблюдала позитивные перемены в Санкт-Петербурге, как в его фасаде, так и в сердцах людей. Лишь прошлым вечером я и несколько моих подруг-москвичек хвалили Санкт-Петербург за его сервис, разнообразие ресторанов и менее напряженный подход к жизни.
— Какую жизнь и каких возможностей может ожидать говорящий по-английски сегодня?
— Я уверена, что жизнь в некотором роде тормозится, если ты не пытаешься говорить на местном языке в любой стране, в какой бы ты не планировал быть больше, чем месяц. Но безусловно есть возможности и для тех, кто говорит только по-английски, и часто это топовые вакансии, где пакет вознаграждения подразумевает шофера и переводчика.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Expats in Russia with Anna Jackson-Stevens: The art of eating!
Anna Jackson-Stevens talks
about her favorite places and restaurants in St. Petersburg.
We’ve just returned from our run in the park opposite our apartment on Lesnaya, we’ve barely missed a single glorious morning this summer and always have tennis for back up on the odd wet one. Did you know that St. Petersburg enjoys 260 hours of sunshine on average during the summer months and — according to one weather channel — a paltry 20 in the winter. I’ve been comparing conditions in various European cities with a view to trying them for size as the days become shorter and my research reveals that Naples generally has more rain than St Petersburg in November!
Back to the summer and Lesnaya, reportedly where Pushkin used to meet the gypsies. The garden has for us become an extension of home, just like the balconies once did in Moscow. We’ve become expert picnic packers: wine stays chilled in a thermal glove, mini glasses give the illusion that it goes further, herbed olives in a self-sealing pouch, a camembert (or roast chicken legs), chopped green apples and oat biscuits fit snuggly into a hamper and are prevented from rattling with a couple of battered tartan blankets. We’ve even invested in chairs, which we lend to fellow likeminded but less experienced picnickers. The city seems a world away.
A trip to town takes a little planning nowadays, as in childhood, when a restaurant or theatre outing was an event. What works in the park clearly doesn’t on Nevsky Prospekt, like beachwear on the high street, or so I believe. There are some very elegant ladies in St. Petersburg, I see them on the metro in Chanel ballet pumps with Givenchy bags. However, for the most part, it’s a casual city which gives the impression of not wanting to be seen trying too hard, and I detect a certain inverted snobbery which must take some effort, given the omnipresent splendour and sense of occasion offered by the decadent architecture, which promises excitement in the white nights ahead.
So when I go to town, even for a meeting, I want to dress up — to rise to the occasion presented by the city’s founder. And there are places to go! St. Petersburg is well trodden, inclined to dine out on its heritage but the restaurant scene is surprisingly sophisticated, rather than offering everything for everyone, it prefers themes and stays true to them. Bistrot Garcon remains a favourite of mine for historical reasons, it was traditionally my first stop on arrival from Moscow and has always felt like a little piece of Paris: hot chocolate and a croissant straight from the station and an authentic beef tartare with a carafe of red before boarding to go home again. We still consider it a base and recently christened it’s new sister spot on Malaya Morskaya — Bar Garcon is even cosier and serves complimentary snacks with your aperitif, a grittier more bohemian experience to the 5 star ones nearby.
We were overwhelmed by the stars at the Mariinsky recently, male soloists spent much of the performance suspended mid-air while the audience held their breath before exploding in applause, Le Corsaire was a positively raucous affair! Where to go afterwards to wind down over a digestif: trendy W for cocktails on the terrace or the Astoria’s risqué Lichfield Bar for cognac and cigars? We agreed on the Four Seasons, a first for us all, where we set off on a Martini mission — they’re very good! They seemed to improve and the accompanying refreshments, particularly the large chunks of brinza, made us want more. We made a mad dash for the bridges, each opening as we approached, and before the 3rd we headed back to Moika to stay with friends.
We returned to the Moika the following week with more friends — my husband Viktor was born and raised in Leningrad but it still takes visitors for him to be encouraged to do anything touristy. I proposed a boat trip, Viktor located a suitably pretty wooden which took 8 of us snugly, and weeks later the 60’s song «Messing About On The River» is still on my mind. The idea was that the locals among our company would talk us through the journey so we wouldn’t need a guide. As it happens, one Muscovite did the honours whenever something he recognised came into view while Viktor refilled our glasses. To be fair, he did treat us all to salmon tartare in endive canapés for sustenance before we launched, and the sound of silence on the waterways is also a joy.
With all the water, one might expect more drinking and dining by embankments but mostly this happens a short journey out of the centre on Krestovsky Ostrov, and we visited one of the offerings — a Ginza project called Sun Day. Young healthy people play volleyball on sand and the slightly older and mellower enjoy Bandol with tuna tartare before sipping Limoncello.
For a banquet I strongly recommend Bellini in the Manezh, on Universitetskaya Naberezhnaya, I can’t vouch for the food but the view from the balcony is supreme and the owner’s taste in Rosé champagne exquisite. We continued that particular jaunt in true Old Russian tradition — because we were entertaining again — a short walk away at Restoran. The setting is cavernous, the service gentle and attentive, and the menu full of my favourites: herring & potato, salo, and lightly salted cucumbers among others. As we were seated, 3 flavours of complimentary nastoika were placed in shot glasses before us, which set the tone for the evening, the night and the morning, and I missed the bridges again!
For adventurous foodies, I always propose Russkaya Rumochnaya No 1., although the hotels direct guests more frequently to Stroganoff Steakhouse, which is wonderful too! But the explorer will find next door more rewarding, particularly if he / she starts with a tasting tour of the vodka museum, guided by owner Leonid Garbar, if you ask nicely and in advance — the exhibits are his. Forshmak and bone marrow are two of the specialities I include in my zakuski order.
We prefer cultural outings to sport on Sundays (sometimes we manage both) and a recent review in the St. Petersburg Times prompted a visit to another Stroganoff, the palace on Nevsky where Beauty Without Glamour was showing. The subject matter is nudes in Russian photography and, although certainly thought provoking, I agree with the author that it lacks depth, failing to answer the question it raises. There seems to have been little progress since the 1900s, though notable exceptions are works by Anatoly Belkin or William Brui.
At least we could be sure of the heat over a curry lunch afterwards! There are two Indian restaurants with similar names next door to each other on Admiralteysky and a resident Indian acquaintance dines at Tandoor, which opened in 1994, and so do we. Their chutneys are too runny for my taste but the palak paneer is perfect comfort food and a single portion sufficient for two. I usually order this spinach and cottage cheese dish at Botanika too, where the chutneys have more bite. All the ingredients in Marina Albee’s vegetarian restaurant next to the fashion institute on Ulitsa Pestelya are organic. Her hot ginger and honey drink is the best winter warmer and the house wines are super value for money, which might go some way to explaining the buzz on the summer terrace!