1707 1708 год в истории россии
Восстание Кондратия Булавина
ПЕТР: «ЧТОБ СЕЙ ОГОНЬ ЗАРАЗ УТУШИТЬ»
В марте Булавин явился в городках по Хопру; тут пристал к нему Пристанский городок, в котором было человек с 500 Козаков; здесь в кругу Булавин, вынув саблю, говорил: «Если своего намерения не исполню, то этою саблею отсеките мне голову!» По хоперским городкам Булавин разослал письма, чтоб никто земли не пахал и никуда не отлучался, все были бы в собрании и на службу готовы, а пришлых с Руси принимали безовзяточно. […]
Долгорукий не успел доехать и до Воронежа, как уже опасения Петра сбылись: Булавин овладел Черкаском.
После сражения при Лисковатке воры раздуванили взятую казну, причем досталось по два рубля с гривною на человека. Булавин, оставивши хоперских, бузулукских и медведицких козаков сторожить приход Бахметева, сам с остальными пошел вниз по Дону, по козачьим городкам к Черкаску. Нигде не было сопротивления, охотники приставали к Булавину, козаки из станиц вывозили к нему с двора по хлебу да по чаше пшена и всякий другой запас и живность. 28 апреля Булавин с 15 000 войска осадил Черкаск: город продержался не более двух суток. […]
На место Максимова атаманом был провозглашен Булавин, который разослал отписки в ближайшие города к царским начальным людям, давая всему своему делу вид законности. […] Петр был очень встревожен, получивши известие о взятии Черкаска Булавиным. К счастию, опасения Петра не оправдались. Взятие Черкаска было последним торжеством Булавина.
[…] Долгорукий писал впоследствии, что Булавин был человек глупый. Действительно, поход Булавина на Дон после битвы при Лисковатке, желание овладеть Черкаском было делом для него гибельным: он разделил свои силы, дал этим разделением возможность Бахметеву разбить Хохлача, а сам зашел в Черкаск и тратил время в бездействии. Если бы, наоборот, Булавин, оставя пока в покое старых Козаков, не оправившихся после сражения при Лисковатке и потому не опасных, бросился со всеми силами своей голутьбы на Волгу и пошел вверх этою рекою, то его движение при незатихшем еще башкирском бунте, при вступлении Карла XII в русские пределы и при внутреннем неудовольствии, возбужденном преобразованиями и тягостями, могло бы дать большую заботу правительству.
Уже в первых числах мая, тотчас по взятии Черкаска и казни старшин, козаки начали советоваться, как бы схватить Булавина и передать в Азов.
«Король шведский, – доносил Толстой, – всячески промышляет, чтоб каким-нибудь образом сочинить с турками любовь, но до сих пор турки об этом нерадят и татарам враждовать с Россиею не позволяют. О бунтовщике, воре Булавине буду здесь смотреть прилежно, и если оная ребеллия вскоре не пресечется, боюсь, чтоб не задалась какая трудность, потому что турки об этом знают и радуются; впрочем, явно ничего не предпринимают в пользу бунтовщиков, и от воров явных присылок сюда нет».
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1962. Кн. 15. Гл. 4. http://magister.msk.ru/library/history/solov/solv15p4.htm
ГРАМОТА КОНДРАТИЯ БУЛАВИНА
«От Кондратья Булавина и от всего съездного войска походного донского в русские города начальным добрым людям, также и в села и в деревни, посадским и торговым и всяким черным людям челобитье: ведомо им чинят, что они всем войском единодушно вкупе в том, что стоять им со всяким раденьем за дом пресв. богородицы, и за истинную веру христианскую, и за благочестивого царя, и за свои души и головы, сын за отца, брат за брата, друг за друга и умирать заодно, а им, всяким начальным добрым людям и всяким черным людям, всем также с ними стоять вкупе заодно, и от них они обиды никакой ни в чем не опасались бы, а которым худым людям, и князем, и бояром, и прибыльщиком, и немцем, за их злое дело отнюдь бы не молчать и не спущать ради того, что они вводят всех в еллинскую веру и от истинной веры христианской отвратили своими знаменьми и чудесы прелестными, а между собою добрым начальным, посадским и торговым и всяким черным людям отнюдь бы вражды никакой не чинить, напрасно не бить, не грабить и не разорять, и буде кто станет кого напрасно обижать или бить, и тому чинить смертную казнь, а по которым городам по тюрьмам есть заключенные люди, и тех заключенных из тюрьмы выпустите тотчас без задержания. Да еще им ведомо чинят, что с ними, козаками, запорожские козаки и Белгородская орда, и иные многие орды им, козакам, за душами руки задавали в том, что они ради с ними стать заедино. А с того их письма списывать списки, а подлинного письма отнюдь бы не потерять и не затаивать, а будет кто то письмо истеряет или потаит, и они того человека найдут и учинят смертную казнь. У того письма походного войскового атамана Булавина печать».
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1962. Кн. 15. Гл. 3. http://magister.msk.ru/library/history/solov/solv15p3.htm
ПЕТР I О ВОССТАВШИХ
«Понеже сии воры все на лошадях и зело легкая конница, того для невозможно будет оных с регулярною конницею и пехотою достичь, и для того только за ними таких же посылать по рассуждению, самому же ходить по тем городкам и деревням (из которых главный Пристанный городок на Хопре), которые пристают к воровству, и оные жечь без остатку, а людей рубить, а заводчиков на колеса и колья, дабы тем удобнее оторвать охоту к приставанью (о чем вели выписать из книг князь Юрья Алексеевича) к воровству людей; ибо сия сарынь, кроме жесточи, не может унята быть».
Из письма Петра I Долгорукому // Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1962. Кн. 15. Гл. 3. http://magister.msk.ru/library/history/solov/solv15p3.htm
В.В.Долгорукий о низовом донском походе
А июля во 2-м числе писал брегадир Шидловской, что вор Сенька Драной с товарищи своими, с Серешкою Беспалым, с Тишкою Белогородцом, с Тараскою Бахмуцким и з запорожским атаманом с Тимошкою Кардиакою, с воровским своим собранием, с конницею и пехотою, с пятью тысечи донских казаков, да запорожцов полторы тысячи приступали к Тору. И по ево, лейб-гвардии маеора, князя Василья Володимировича, посланным письмам он, брегадир, з брегатою своею и с пехотным Гулицовым полком, пришод под Тор, взять того городка им, ворам, не дали. И был с ними бой, и они воры, зажегши посад, от Тору бежали и отошли от городка четыри мили к реке Северскому Донцу в урочище Кривой Луке близь реки Донца и лесу в самых местех крепких стали обозом. И того ж июля 1-го числа по вышепомянутым, лейб-гвардии маеора, письмам он, брегадир, да полковник Кропотов и Мещерской и Гулиц, случась с полками своими, с общаго совету и с согласия ходили за ними, ворами, и в том урочище был с ними бой три часа дни, а два часа нощи. И милостиею божиею, а великого государя счастием на том бою [тех] воров многих побили и покололи и п[ро]водца их, Сеньку Драного, убили же и обоз их воровской розбили, а достальные воры, которые принуждены были, многие в Донце потопли. И побито их, воров, кроме тех, которые в болоте и в Донце потопли, с полторы тысячи человек, и взято у них воров; пушка, да два знамя, да четыре значка.
КАЗАЧЬЯ ЧЕЛОБИТНАЯ ЦАРЮ
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1962. Кн. 15. Гл. 3. http://magister.msk.ru/library/history/solov/solv15p3.htm
КАЗАЧЕСТВО И ГОСУДАРСТВО РОССИЙСКОЕ
1707 1708 год в истории россии
Северная война потребовала значительных ресурсов для формирования современной армии и создания новой материальной базы вооруженных сил России. Эти ресурсы во многом приходилось изыскивать путем резкого увеличения бремени повинностей населения (в виде налогов, сборов, поставок для армии, рекрутских наборов и т. д.). Рост военных тягот вызвал усиление бегства податного населения в донские земли, свободные от государственного принуждения. В данной ситуации государство пыталось вернуть беглых. Однако казачья верхушка не была заинтересована в выдаче беглых, поскольку это лишало их даровой рабочей силы. Вызывало недовольство казаков и стремление государства ограничить сферу их вольной жизни. Детонатором конфликта стал петровский указ от 6 июля 1707 г. о сыске беглых в донских городках. Осуществлять это мероприятие был назначен полковник, князь Ю.
В. Долгоруков. В начале сентября 1707 г. его отряд прибыл в Черкасск, где князь объявил царскую волю донскому атаману Л. Максимову. 6 сентября Долгоруков начал розыск в окрестностях Черкасска. Он сопровождался жестокими расправами, что вызвало возмущение казаков.
Причина конфликта
Непосредственным толчком к восстанию стали действия отряда князя Ю.
В. Долгорукого, посланного на Дон для сыска беглых. Основными причинами конфликта были: — посягательство центральных властей на казачью автономию; — ухудшение положения податных сословий; — жестокость по отношению к беглым; — недовольство народа петровскими реформами.
Восстание шло под лозунгом уничтожения тех, кто «неправду делает»: бояр, воевод, «начальных людей». Основными целями восставших были: возврат казацких вольностей, прекращение выдачи беглых, снижение тяглового бремени и ликвидация тех, кто, по мнению восставших, ухудшал их жизнь. Конечной целью было «жить единодушным казацким братством», т. е. установить в России вольные порядки. Цели новой жизни сформулированы в одном из воззваний Булавина, где атаман зовет людей под свои знамена, чтобы: «погулять, по чисту полю красно походить, сладко попить да поесть, на добрых конях поездить».
Цель российского руководства заключалась в скорейшем подавлении восстания до вторжения войск Карла XII в Россию, чтобы не получить на юге второй полноценный фронт, который при неблагоприятных для правительства обстоятельствах мог соединиться с первым — шведским, закрыть стране выход в Азовское море, а также вызвать русско-турецкий конфликт.
Стратегический замысел
Российское руководство с самого начала ставило задачу подавления булавинского восстания стратегией сокрушения. В отличие от Башкирского восстания, центральная власть не шла на компромиссы, объявив мятежников врагами России. Для ликвидации восстания под руководством Булавина Петр I двинул войска из Воронежа, Казани, Астрахани, чтобы концентрическим натиском выдавить булавинцев из черноземных областей России, а затем разгромить их на Дону. Общая численность царских войск превысила 30 тыс. чел.
Для булавинского восстания характерно несколько стратегических замыслов. Изначально стратегия Булавина заключалась в привлечении к своему движению как можно большего числа союзников (восставших крестьян, башкир, запорожцев, ногайцев и т. д.), а также Крымского ханства. Кроме того, Булавин отправил письмо турецкому султану, стремясь вызвать его конфликт с Петром I. Эта первая в истории попытка донских казаков использовать турок в своих отношениях с царской властью кончилась неудачей. Однако русскому посланнику в Стамбуле Толстому пришлось употребить старания и подкупы, чтобы Турция не ввязалась в конфликт с Россией. Основной стратегический замысел повстанцев предполагал организацию похода на Москву. Но изначальная раздвоенность целей донских казаков между походами «за зипунами» и на Москву предопределила разделение сил восставших. Их основная часть была направлена на взятие Азова, чтобы открыть выход в море для традиционных морских казачьих рейдов за добычей. Одновременно владение казаками Азовым могло стать предметом их торга с Москвой и Стамбулом. Другая часть казачьих войск была направлена в центр страны. Сбор всех антиправительственных сил планировался в Туле для дальнейшего движения на Москву. Такой щедрый разброс ограниченных и недостаточно организованных сил помешал Булавину достичь успеха. Имелся также стратегический план в случае неудачи двух других. Он заключался в уходе повстанцев в земли Крымского ханства. Рассматривался и вопрос о переходе донского казачества в подданство Турции, что вообще меняло баланс сил в регионе и закрывало России выход в Азовское море. Таким образом, все стратегические замыслы Булавина имели для Москвы крайне негативный характер, что предопределило ее стремление поскорее расправиться с мятежным атаманом.
Политическая обстановка
Булавинское восстание (1707–1708 гг.) произошло в период тяжелой для России международной ситуации, когда страна лишилась своих основных союзников и оказалась один на один со шведской армией Карла XII, готовой к походу на Москву. Угроза внешнего вторжения усугублялась отсутствием внутренней консолидации общества из-за ухудшения условий жизни, ломки традиций и произвола властей. Рост социальной напряженности проявился в ряде восстаний, которые при неблагоприятных для правительства обстоятельствах могли составить одну общую дугу нестабильности от Южного Урала до Запорожской сечи. Фактически внутри страны открылся второй фронт, что вынудило царя в условиях внешней войны распределять силы. В то же время в среде поддержавшего Булавина донского казачества отсутствовало единство. Так, существовала рознь между богатыми и бедными казаками. Да и среди бедных казаков не было единства относительно целей восстания. Булавин не имел ясной конструктивной программы, а та, которая призывала «погулять, сладко попить да поесть» более годилась для разбойной шайки. В известном смысле, булавинская политика была альтернативой государственному строительству при Петре I. По мнению историка С.
М. Соловьева, «против призыва Петра к великому и тяжелому труду, чтобы посредством него войти в европейскую жизнь, овладеть европейской наукой, цивилизацией, поднять родную страну, поднять родные народы, дать новых деятелей в историю человечества, — против этого призыва раздался призыв Булавина: «Кто хочет погулять, сладко попить да поесть, — приезжайте к нам!». И призыв Булавина отличался откровенностью, призывались прямо воры и разбойники».
Периоды конфликта
В Шульгинском городке отряд (150 человек) во главе с бывшим бахмутским атаманом К.
А. Булавиным внезапно напал на отряд (50 человек) под командованием полковника, князя Ю.
В. Долгорукова. Повстанцы убили князя и 16 офицеров, а казаков и солдат, разоружив, отпустили.
Вскоре отряд во главе с Булавиным увеличился до 2000 человек.
Под Закотным городком отряд казаков-лоялистов и (правительственные войска) калмыков под командованием войскового атамана Л.
М. Максимова атаковали отряд (2000 человек) во главе с Булавиным. Лоялисты захватили в плен 240 повстанцев, которые затем были казнены. Булавин с 13 казаками бежал в Запорожскую Сечь, где был поддержан предводителем «антимосковской партии», запорожским кошевым атаманом К.
4 апреля 1708 г отряд запорожцев (3000 человек) во главе с атаманом Щукой сопроводил Булавина и 34 его соратника в область Войска Донского, в Пристанский городок на Хопре.
В течение апреля 1708 г. повстанческое войско увеличилось до 20000 человек.
8 апреля 1708 г. под Паншиным городком повстанческое войско во главе с Булавиным нанесло поражение отряду казаков-лоялистов (3000 человек) под командованием войскового атамана Максимова.
Царь Петр I направил на Дон военную экспедицию (2 пехотных полка, 400 драгун и 2 полка украинских казаков) под командованием майора, князя В.
28 апреля 1708 г. на реке Курлак отряд (1 пехотный полк, 436 драгун и Острогожский казачий полк) под командованием полковника С. Бахметева нанес поражение отряду (1500 человек) повстанцев во главе с Л.
Хохлачем. В плен было взято 143 повстанца.
1 мая 1708 г. отряд повстанцев во главе с Булавиным занял столицу Войска Донского – Черкасск.
6 мая 1708 г. были казнены войсковой атаман Максимов и двое казачьих старшин.
9 мая 1708 г. на войсковом круге Булавин был избран войсковым атаманом.
Войско повстанцев разделилось на 3 части – 1-я (5000 человек) во главе с казаком И..
Ф. Некрасовым двинулась на Волгу, 2-я (6500 человек) во главе со старо-айдаровским атаманом С.
12 мая 1708 г. отряд повстанцев во главе с Некрасовым занял Дмитриевск.
26 мая 1708 г. отряд повстанцев во главе с Некрасовым осадил Саратов, но был разбит подошедшим калмыцким войском во главе с ханом Аюкой и отступил.
7 июня 1708 г. отряд повстанцев во главе с Некрасовым захватил Царицын. Воевода А. Турченинов был казнен.
8 июня 1708 г. под Валуйками отряд повстанцев во главе с Драным нанес поражение Сумскому слободскому казачьему полку.
30 июня 1708 г. отряд повстанцев (6500 человек) во главе с Драным осадило крепость Тор.
2 июля 1708 г. при Кривой Луке отряд (3 слободских казачьих полка) под командованием бригадира Ф.
6 июля 1708 г. отряд (5000 человек) под командованием Хохлача штурмовал Азов (гарнизон (5000 человек) под командованием губернатора И.
А. Толстого), но был отбит и отступил. Потери повстанцев – 423 убито, 400 утонуло и 60 взято в плен. Остатки отряда повстанцев вернулись в Черкасск.
27 июля 1708 г. отряд под командованием полковника, князя В. Долгорукова занял Черкасск. Донские казаки вновь дали присягу на верность царю.
30 июля 1708 г. отряд повстанцев во главе с Голым увеличился до 1000 человек.
2 августа 1708 г. правительственные войска под командованием полковника П.
Ливингстона вошли в Царицын, отряд во главе с Павловым ушел на Дон.
8 августа 1708 г. у Есаулова городка отряд под командованием князя П.
И. Хованского и хана Аюки нанес поражение войску повстанцев во главе с Некрасовым.
Отряд (2000 казаков с семьями) во главе с Некрасовым отступил в пределы Крымского ханства и поселился на Кубани.
23 августа 1708 г. у Паншина городка отряд под командованием капитана И.
Дмитриева-Мамонова и хана Аюки нанесли поражение отряду повстанцев (4000 человек) под командованием Хохлача. Все повстанцы, включая Хохлача, были убиты.
К концу августа 1708 г. отряд повстанцев во главе с Голым увеличился до 3000 человек.
4 ноября 1708 г. под Решетовой отряд под командованием полковника, князя Долгорукова нанес поражение отряду повстанцев (4000 человек) во главе с Голым.
К зиме 1709 г. восстание прекратилось.
В ходе восстания правительственными войсками были убиты 23500 донских казаков и членов их семей.
Ход конфликта
Восстание началось в ночь на 9 октября 1707 г., когда отряд из 200 чел. во главе с Булавиным уничтожил у Шульгинского городка на р. Айдаре одну из партий царских войск, присланных на Дон для розыска беглых. В ходе нападения был убит руководитель царских войск, полковник Ю.В. Долгоруков. Вскоре отряд во главе с Булавиным увеличился до 2 тыс. чел.
Против повстанцев были двинуты отряды зажиточных казаков и калмыков. В бою на р. Айдаре, близ городка Закотного, Булавин потерпел поражение и бежал в Запорожскую сечь. Там он пытался привлечь на свою сторону местных казаков. Одновременно Булавин рассылал «прелестные грамоты», призывая народ под свои знамена. В это время центром возмущения на Дону становится Пристанский городок на Хопре. Здесь собрались до 1000 казаков во главе с Л. Хохлачем. В марте 1708 г. Булавин прибывает в Пристанский городок. К тому времени восстание, помимо Донской земли, охватывает Козловский, Воронежский, Тамбовский уезды, а также Слободскую Украину. В начале апреля Булавин двинулся к Черкасску — административному центру донского казачества. 9 апреля в бою на р. Лисковатке он разбил войско атамана Л. Максимова. В течение апреля 1708 г. повстанческое войско увеличилось до 20 тыс. чел.
1 мая произошло восстание в Черкасске, и город перешел в руки повстанцев. Максимов и 5 старшин были казнены, а их имущество разграблено. 9 мая Булавин был избран войсковым атаманом. 13 мая из Черкасска вышли три походных войска булавинцев: первое, под командованием И. Некрасова, двинулось на Хопер; второе — во главе с С. Драным, на Изюм по Северскому Донцу (11 тыс. чел.); третье — на Волгу (8 тыс. человек). Сам Булавин готовился напасть на Азов. Основу этих войск составляли казаки, дезертиры и крестьяне. Наличие в рядах булавинцев значительной прослойки людей, знакомых с военным делом, повышало боеспособность их отрядов. 12–13 мая повстанцы взяли Дмитриевск на Волге. 26 мая они осадили Саратов, но овладеть им не смогли, что помешало Булавину осуществить план соединения с восставшим башкирами. Тогда булавинцы двинулись на Царицын, который пал 7 июня. В ночь на 8 июня отряды атаманов С. Драного, Н. Голого и С. Беспалого разгромили под Валуйками Сумский полк. Натиск правительственных войск на Дон был временно приостановлен. Это во многом объяснялось ростом опасности со стороны шведов, которые в то время начали поход на Москву. Для подавления восстания была создана специальная армия (32 тыс. чел.) под общим командованием брата погибшего Ю.В. Долгорукого — князя В.В. Долгорукого. На Дону тем временем росло движение против борьбы с центральной властью. Отдельные станицы «били челом» царским властям. В июне часть казаков писала письмо В. Долгорукому, каясь в грехах, прося прощения и заступничества перед государем. 30 июня и 2 июля отряды Драного и Беспалого потерпели серьезные поражения под местечком Тор и в урочище Кривая Лука на Северском Донце. Окончилась неудачей и попытка Булавина захватить 6 июля Азов. Это поражение подтолкнуло выступление противников Булавина в среде казачества. 7 июля они попытались захватить его дом в Черкасске. Во время боя Булавин погиб. 27 июля 1708 г. отряд В. Долгорукова занял Черкасск. Донские казаки присягнули на верность царю. 2 августа царские войска заняли Царицын.
Однако восстание на этом не окончилось. На Дону оставалось три крупных повстанческих центра — в городке Панщин, на Айдаре, в Донецкой станице. Там находились отряды, руководимые Н. Голым, И. Некрасовым, С. Беспалым, И. Павловым. Летом войска Долгорукова разгромили отряды И. Некрасова, которые отошли на Кубань, в турецкие владения. Туда стеклось до 2 тыс. чел. В октябре–ноябре 1708 г. правительственные войска ликвидировали два последних крупных соединения повстанцев во главе с атаманами Н. Голым и В. Колычевым. До начала 1709 г. действовали очаги сопротивления повстанцев на Средней и Нижней Волге.
Печальная участь атаманов. Разгром восстания Кондратия Булавина
Стремясь не допустить царские армии на Донские земли, вождь восставших совершил ошибку: разделил свои силы на три части.
Отряды Игната Некрасова, Ивана Павлова и Лукьяна Хохлача направились на восток, чтобы прикрыть Дон от корпуса Петра Хованского Меньшого и его союзников-калмыков.
Сам Кондратий Булавин надеялся захватить Азов.
Кроме того, посланцы Булавина взбунтовали Борисоглебский, Козловский и Тамбовский уезды, отмечались волнения крестьян под Воронежем, Харьковом, Орлом, Курском, Саратовом. Так, 8 сентября 1708 года, уже после гибели самого Булавина, в Тамбовском уезде на речке Малый Алабуг в бой с царскими войсками карателями вступили местные крестьяне, 1300 «воровских казаков» и 1200 «казаков с пристани».
Были даже выступления в далёких от Дона Нижегородском, Костромском, Ярославском, Тверском, Владимирском, Московском и Калужском уездах, но трудно сказать, насколько крестьянские бунты здесь были связаны именно с агитацией булавинцев.
Начало боевых действий
О характере другого известного атамана восставших, Игната Некрасова, красноречиво говорит народное предание, будто у него было 4 ряда зубов: такому палец в рот не клади – руку откусит!
Этот хищный «зубастик» избрал другую тактику: вместо полевых сражений, он наносил внезапные удары крупными силами конницы – и, случае необходимости, быстро отступал, не давая царским войскам возможности завязать «правильный бой». Присоединяя новые отряды казаков, Некрасов дошел до Пристанского городка на Хопре, откуда повернул к Волге. 13 мая 1708 года он вместе с Иваном Павловым захватил Дмитриевск (Камышин), и попытался овладеть Саратовом. Не сумев взять этого города, прорвался к Царицыну. Узнав, что вверх по Волге идёт из Астрахани полк Бернера, Некрасов разбил его, атаковав с двух сторон: конница ударила с фронта, пешие «пластуны» – с тыла. 7 июня, через несколько дней осады, был захвачен и Царицын (во время пожара тогда сгорел архив этого города). Воевода А. Турчанинов и находившийся при нём подьячий были взяты в плен и обезглавлены.
После этого Некрасов решил вернуться на Дон и повёл свои войска к станице Голубинской. Оставшийся в Царицыне отряд атамана Павлова был разбит подошедшими к городу правительственными войсками – 20 июля 1708 года. Многие из его казаков, взятые в плен, были повешены вдоль Донской дороги. Выжившие соединились с отрядом Некрасова.
Сам Булавин вместе с полковниками Хохлачем и Гайкиным во главе отряда из 2 тысяч человек подошёл к Азову.
Попытка штурма была крайне неудачной, ценой больших потерь удалось взять лишь предместья, 423 казака погибли в бою. Отступление было тяжёлым и неудачным: преследуемые царскими войсками, около 500 казаков утонули в Дону и в реке Каланче. 60 человек попали в плен – их судьба была страшной: вначале им вырвали ноздри и языки, а потом повесили за ноги на крепостных стенах.
Гибель Кондратия Булавина
Забаррикадировавшись, Булавин и его соратники убили в ходе своего последнего боя шесть человек.
Обстоятельства убийства Булавина загадочны: дело в том, что контуженый атаман был убит выстрелом в упор – в висок. Почему же заговорщики не захотели взять его живым? Для московских властей живой вождь восставших был гораздо более ценным «подарком», нежели его труп: и расспросить его можно было бы «с пристрастием», и жестоко казнить на лобном месте – для устрашения подданных, чтобы другим бунтовать неповадно было. Видимо, Булавину было, что сказать о них в Москве – на следствии. А, может быть, в Черкасске и тогда было много сторонников этого атамана, и заговорщики боялись, что они освободят Булавина, а их самих повесят или «в воду посадят».
Труп мятежного атамана доставили в Азов, где гарнизонный лекарь отрезал и заспиртовал его голову, чтобы отправить Петру I, тело же было повешено за одну ногу на городской стене. Потом труп был разрублен на 5 частей, которые насадили на шесты и возили по городу. Голова Булавина хранилась в спиртовом растворе на протяжении 9 месяцев. Наконец Пётр I лично привёз её в Черкасск и приказал насадить на кол.
Почти сразу же, появилась легенда о том, что атаман застрелился, чтобы не попасть в руки врагов, а его жена заколола себя кинжалом.
Другие рассказывали, что вместе с Булавиным отстреливалась до конца и погибла не жена, а старшая дочь атамана – Галина.
Это предание стало сюжетом картины Г. Курочкина «Смерть Кондратия Булавина» (1950 год):
Известно имя человека, который и стал автором версии о самоубийстве Булавина – старшина Илья Зерщиков, который отправил донесение о штурме куреня азовскому губернатору Толстому.
Некоторые полагают, что таким образом пытались скомпрометировать вождя восставших – так как христианство признаёт самоубийство грехом. Но вряд ли Зерщиков думал тогда о столь высоких материях. Скорее всего, он хотел снять с себя и своих сообщников вину за убийство атамана – это преступление по казачьим законам каралось смертью. Игнат Некрасов, узнав об убийстве Булавина, отправил в Черкасск письмо, в котором, ссылаясь на этот закон, угрожал «провести розыск» и перебить всех виновных в его смерти:
Донесение Зерщикова ввело в заблуждение и английского посла Чарльза Витворта, который уже 21 июля (1 августа) 1708 года (похвальная оперативность!) доносил из Москвы:
Пётра I известие о смерти Булавина застало в Могилёве, и царь на радостях приказал «палить» из пушек и ружей.
27 июля 1708 г. армия Долгорукого вступила в Черкасск, были повешены 40 казаков, подозревавшихся в сочувствии к Булавину, казацкие старшины от всего Войска Донского принесли присягу на верность Российскому государству, но от репрессий это никого не уберегло.
Игнат Некрасов: путь на Кубань
Идущая от Волги армия П. И. Хованского атаковала большой отряд повстанцев (4 тысячи человек «кроме жён и детей) у Паншина. Об этом сражении князь так писал Петру I:
Несмотря на ожесточённое сопротивление, мятежников «покололи, а иных потопили», взяв на поле боя шесть знамен, два значка, восемь пушек, а калмыки «побрали по себе их жен и детей, пожитки немалое число».
После этого Хованский взял и сжёг восемь донских городков, тридцать девять других сдались ему без боя.
Теперь на казаков Некрасова (около двух тысяч человек с жёнами и детьми) с севера надвигался Хованский, с юга – Долгоруков. Узнав о падении Есаулова и поражении восставших у Паншина, атаман приказал бросить обоз и, переправившись через Дон у Нижнего Чира, повёл свой отряд на Кубань. С ним ушли атаманы Павлов и Беспалый. Позже атаман Сенька Селиванов «прозвищем Ворон», привёл к нему казаков Нижнечирской, Есауловской и Кобылянской станиц вместе с их семьями.
Последние сражения Никиты Голого
– сообщал князь царю.
Трагедия казачьего Дона
Дальнейшие действия Долгорукова на Дону смело можно называть геноцидом. Сам князь доносил Петру:
Уничтоженные казацкие городки и станицы этот титулованный каратель даже не считает:
А. Широкорад так описывал погром городов и станиц Войска Донского:
Пётр I такое усердие Долгорукова оценил высоко, пожаловав ему Старковскую волость в Можайском уезде, приносящую около полутора тысяч рублей годового дохода.
Судьба казаков Игната Некрасова
В начале 1709 г. атаманы Некрасов, Павлов и Беспалый увели несколько тысяч казаков (в том числе женщин и детей) на правый берег Лабы (приток Кубани), который в тот момент контролировался крымскими ханами. Здесь они встретились со старообрядцами, которые бежали от преследований за веру в 1690-х годах. Как писал в «Истории или повествовании о Донских казаках» (1846 год) генерал-майор А.И. Ригельман, беглецы «приумножили себя казаками, такими же ворами (бунтовщиками), каковы были сами».
Прежде вполне лояльные московским властям, но выброшенные за пределы России силой чиновной жестокости, жадности и глупости, эти группы казаков, объединившись, образовали новое войско, подчинявшееся крымскому хану, и получившее название «некрасовцы» («Игнат-казаки»). Крымские ханы часто использовали их для подавления внутренних волнений среди самих татар.
Довольно быстро с Кубани они переселились на Таманский полуостров, где основали городки Блудиловский, Голубинский и Чирянский.
Пока был жив Игнат Некрасов, отношение этих людей и к России, и к оставшимся на Дону казакам было весьма враждебным, в дальнейшем, с появлением новых поколений, градус ненависти значительно снизился, а впоследствии в их среде даже стали распространяться пророссийские настроения. Но в первой половине XVIII столетия до этого ещё было далеко.
В мае 1710 года Некрасов пришёл на реку Берду с трехтысячным войском из казаков, калмыков и кубанских татар. Оттуда он отправил 50 казаков «в малороссийские городы для возмущения и прельщения в народе, чтоб шли к нему, Некрасову».
В 1711 году, во время Русско-турецкой войны, некрасовцы ходили в поход вместе с татарами.
В 1713 году они приняли участие в набеге хана Батыр-Гирея на Харьковскую губернию, в 1717 – на Волгу, Хопёр и Медведицу.
Некрасовцы вели активную пропаганду, «сманивая» с Дона голутвенных казаков. Бежали к ним и преследуемые властями старообрядцы разных российских губерний. В результате, с 1720 года агентов некрасовцев и тех, кто их укрывает, было «указано» «казнить без пощады».
В 1727 году, если верить показаниям некоего беглого солдата Сераго, к некрасовцам собирались бежать многие казаки Верховых городов и станиц, недовольные проведением переписи и введением паспортов.
В 1736 году донские казаки и калмыки сожгли три некрасовских станицы. Те, в свою очередь, в 1737 году вместе с татарами и черкесами разорили и сожгли Кумшацкий городок на Дону. Донцы и калмыки ответили сожжением города Хан-Тюбе и угоном скота, принадлежавшего некрасовцам.
Игнат Некрасов погиб в 1737 году и в песнях и преданиях своих последователей он скоро превратился в главного вождя восставших – Булавин и Драный стали восприниматься, как его помощники.
Своим последователям Некрасов оставил около 170 «Заветов» (или «Заповедей»).
Из них достоверно сохранились 47, а первым был следующий:
Поэтому некрасовцы отклонили приглашение Анны Иоанновны и отказались вернуться на земли, подконтрольные российскому правительству. Оскорблённая царица приказала войсковому атаману Фролову разорить их станицы, чем тот и занимался на протяжении двух лет.
В 1762 году они проигнорировали приглашение Екатерины II, в 1769 – не ответили на письмо генерала де-Медема, предложившего им переселиться на Терек.
Но потом сами стали обращаться в Петербург с просьбами о разрешении вернуться на Дон – в 1772 и 1775 гг. Ответное предложение властей о предоставлении земель на Волге они отвергли. В 1778 году посредником между ними и Петербургом попытался стать А. В. Суворов, но успеха не достиг.
Первые небольшие группы некрасовцев стали переселяться на территорию Османской империи (в Добруджу, на устье Дуная и на остров Разельм) еще в 40-ые и 60-ые годы XVIII века. Оставшиеся, после того, как Тамань была занята русскими войсками, отошли на левый берег Кубани. В 1780 году они окончательно приняли турецкое подданство и были переселены на территорию Османской империи, со временем образовав две независимые колонии – Дунайскую и Майносскую (у озера Майнос), которую турки называли Бив-Эвле («Селение из тысячи домов»). В Майносскую колонию потом переселились казаки, которых турки первоначально поселили у города Энос (побережье Эгейского моря). Именно майносцы сохранили практически все «Заповеди» Игната Некрасова и прежний образ жизни, дунайские некрасовцы постепенно ассимилировались с другими выходцами из России, во многом утратив свою идентичность.
Но и в майносской общине со временем произошло разделение на более зажиточных земледельцев и рыбаков. Первые стали посвящать своих попов в Белой Кринице (территория Австро-Венгрии), вторые – в Москве.
Большая группа турецких некрасовцев до 1962 года жила в деревне «Эски Казаклар» («Старые казаки»), которую они сами называли Майнос – по турецкому названию озера, на котором она находилась («Мелкое»). Сейчас эта деревня называется Коджа-Гёль, а озеро носит название «Куш» («Птичье»), это территория Национального парка «Куш дженнети» («Птичий рай»).
В турецкой армии «Игнат-казаки» часто служили разведчиками. Также им обычно доверяли охрану знамени султана и его казны.
Следуя «Заветам» Игната Некрасова, потомки казаков майносской общины сохранили веру, язык, обычаи, традиции и одежду. Среди этих «Заветов» были следующие:
Недоумение вызывает 37-й «Завет», который гласит:
Не вполне понятно, как согласуется он с данными об участии некрасовцев в направленных против России походах крымчаков и турок. Вероятно, этот «Завет» лишь приписывается Некрасову и появился значительно позже остальных, когда некрасовцы стали задумываться о возвращении на родину своих предков.
Некрасовцы и Задунайская Сечь
В июне 1775 года по приказу Екатерины II была ликвидирована последняя (восьмая по счёту) Пидпильнянская Сечь. Запорожцы, как известно, разделились тогда на две части. Большинство запорожцев в 1787 году вошли в состав нового Казачьего войска – Черноморского. В 1792 году им была пожалованы земли от правого берега Кубани до Ейского городка. По этому поводу войсковой судья Черноморского казачьего войска Антон Андреевич Головатый написал известную песню, текст которой можно прочитать на постаменте памятника в Тамани:
Текст песни А. Головатого:
Но некоторые запорожцы, из тех, что органически не способны были к мирному труду, ушли на территорию Османской империи, основав Задунайскую Сечь. Некрасовцы, которые до тех пор без особых проблем уживались и с мусульманами, и с людьми других национальностей, крайне недружелюбно встретили близких им по языку и крови единоверцев-запорожцев, те отвечали им «взаимностью. Вероятно, со стороны некрасовцев это было проявлением исконного враждебного недоверия крепких хозяев к непутёвым «гулящим людям»: «Наживать добро только трудом. Настоящий казак свой труд любит», – гласит 11-й «завет» Игната Некрасова. А со стороны запорожцев было не менее традиционного презрение «блатных» к «мужикам».
Сцепились некрасовцы и запорожцы крепко, почти на смерть: в регулярных стычках и те, и другие порой распинали противников и не щадили даже женщин и детей. В результате, некоторые «дунайские некрасовцы» вынуждены были переселиться в малоазиатскую колонию у озера Майнос. Но и запорожцев некрасовцы потеснили очень сильно. Это противостояние продолжалось до 1828 года, когда во время очередной Русско-Турецкой войны большинство запорожцев вернулось в Россию, остальные были переселены в Эдирне.
Возвращение в Россию
Некрасовцы начали возвращаться в Россию лишь в начале XX века. Первые из них уехали, чтобы избежать службы в турецкой армии в 1911 году. Они были поселены в Грузии, но преследования, которым они подверглись от меньшевистского правительства этой страны в 1918 году, вынудили их перебраться на Кубань – в станицу Прочноокопскую.
В 1962 г. отсюда в СССР вернулись 215 семей некрасовцев (около тысячи человек) из селения Коджа-Гёль (Майнос). Они были поселены в Левокумском районе Ставропольского края.
224 некрасовца в 1963 г. эмигрировали в США.
Немногим более 100 потомков некрасовцев остались на территории Турции, их дети русского языка уже не знают, и лишь некоторые предметы, доставшиеся ими от дедов и прадедов, напоминают, что их предки когда-то жили в России.
А потомки некрасовцев, оказавшихся на территории Румынии, являются теперь частью общины липован – старообрядцев, переселившихся туда после начала гонений на них при патриархе Никоне.