1068 что произошло на руси
КИЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1068 ГОДА
Началось после поражения русских войска под командованием киевского князя Изяслава Ярославича, черниговского князя Святослава Ярославича и переяславского князя Всеволода Ярославича в сражении с половцами на реке Альта.
Отказ князя стал поводом к Киевскому восстанию. Прямо с веча толпа киевлян в поисках воеводы Коснячка (очевидно, для расправы с ним) двинулась на Старокиевскую гору (политический центр Киева) и, не найдя его, остановилась у двора некоего Брячислава (некоторые исследователи полагают, что это был двор бывшего полоцкого князя Брячислава Изяславича). Там толпа разделилась на две части: одна отправилась на княжеский двор, вторая двинулась к тюрьме («погребу»), чтобы освободить заточённую там «дружину» (очевидно, каких-то киевлян, посаженных туда Изяславом Ярославичем).
В 1069 году, при возвращении на киевский стол Изяслава Ярославича, вошедший в Киев во главе передового отряда его сын Мстислав Изяславич учинил жестокую бессудную расправу над участниками восстания: 70 человек были казнены, другие подверглись суровым наказаниям (в частности, ослеплению). Вероятно, именно в это время произошёл пожар на киевском Подоле. 02.05.1069 года Изяслав Ярославич вновь вокняжился в Киеве и вскоре перенёс торг с Подола на Старокиевскую гору (видимо, для уничтожения неподконтрольной князю вечевой площади) и изгнал из Полоцка Всеслава Брячиславича (вместо которого посадил на княжение своего сына Мстислава Изяславича).
Сведения о Киевском восстании содержатся в начальном летописании, отразившемся в Новгородской 1-й летописи младшего извода, «Повести временных лет», а также Новгородской 1-й летописи старшего извода, «Слове о полку Игореве» и хронике Галла Анонима.
1068. Набег половцев на Русь. Поражение русских на реке Альта. Восстание в Киеве. Бегство Изяслава в Польшу и его возвращение в Киев
В 1068 году состоялось крупнейшее вторжение половцев на русские земли. Их войско возглавил хан Шарукан. Кочевники пришли на Русь по левобережью реки Днепр. Им навстречу вывели свои дружины сыновья Ярослава Мудрого, князья Всеволод, Святослав и Изяслав, которые в то время контролировали все русские земли. Половцы разгромили их на берегу реки Альта.
Восстание в Киеве
Всеслав Полоцкий был освобожден киевлянами из темницы. Местные жители сделали его великим князем. Они надеялись, что Всеслав соберет войско и расправится с половцами. Всеволоду и Изяславу пришлось бежать из Киева, после чего горожане разграбили княжеский дворец, вынеся оттуда серебряные и золотые слитки и монеты.
Историк Игорь Фроянов утверждает, что у киевской общины было достаточно оснований для того, чтобы прогнать Изяслава, так как он потерпел поражение в битве с половцами и не захотел организовать новый поход на врага. Кроме того, князь не сумел защитить своих подданных. Замена такого плохого правителя считалась логичной. Неудачливый князь в древности признавался народом греховным человеком, действия которого могли привести к другим бедам и напастям.
Разгром половцев и предательство Всеслава
Когда Изяслав сбежал из Киева, трехтысячное войско его брата Святослава одержало победу над двенадцатитысячной армией половцев на берегу Снова. В Новгородской первой летописи говорится, что хан Шарукан был пленен, а половцы на четверть века прекратили разорять русские земли, но участвовали, как наемники, в междоусобицах.
Бежавшего из Киева Изяслава принял у себя польский король Болеслав II, который дал ему войско. Эта весть дошла до князя Всеслава. Он вывел свою дружину навстречу Изяславу, но сам ночью скрытно покинул лагерь и укрылся в Полоцке. Поутру киевские воины узнали о предательстве Всеслава и вернулись домой.
Возвращение Изяслава в Киев
На вече в Киеве было решено, что послы отправятся на переговоры с Всеволодом и Святославом, чтобы убедить князей защитить город от Изяслава. Киевляне пригрозили, что если их требование не будет выполнено, то они сожгут столицу и уйдут к грекам. Жители города думали, что Изяслав им жестоко отомстит за свое изгнание из Киева.
Всеволоду и Святославу пришлось выступить посредниками. Князья встретились со своим братом и предложили ему не вести польское войско в русскую столицу, так как в ней уже нет Всеслава, а киевляне согласятся, чтобы он снова занял великокняжеский престол. В случае отказа Изяслава его братья обещали защитить «отцовский стольный град» от поляков.
Вначале выгнанный из Киева князь согласился на условия Всеволода и Святослава, но в его голове вызрел коварный план. Сын Изяслава Мстислав прибыл в столицу и расправился с бунтовщиками, благодаря которым Всеслав вышел из темницы. Многие киевляне были убиты, а другие – ослеплены. Рыночную площадь, где собиралось вече, перенесли в другое место. Изяслав получил поддержку от местных бояр. В 1069 году он снова правил в Киеве, а затем организовал поход на полоцкие земли, чтобы отомстить Всеславу.
Киевское восстание 1068 года
Содержание
Предыстория
Половецкие набеги на Русь начались тотчас по смерти Ярослава Мудрого в 1054 году. В 1061 году трое Ярославичей вместе с Всеславом Полоцким разгромили в степях торков, после чего половцы стали полновластными хозяевами южнорусских степей. В 1067 году трое Ярославичей после победы над Всеславом в битве на Немиге заточили его в поруб в Киеве.
В 1068 году половцы крупными силами во главе с ханом Шаруканом вторглись на Русь по левобережью Днепра и одержали победу над тремя Ярославичами в битве на Альте. Изяслав и Всеволод бежали в Киев, Святослав в Чернигов. После победы половцы рассыпались по южнорусским землям и занялись грабежом.
Восстание
Освобожденный Всеслав стал киевским князем по воле веча, Изяслав бежал в Польшу, где надеялся найти помощь (польский король приходился ему племянником). Надежды Изяслава оправдались: с польской помощью ему удалось вернуться в Киев. Посаженный народом князь Всеслав, пользуясь ночной темнотой, тайно бросил выступившее с ним против Изяслава войско и бежал в свой Полоцк. Утром войско узнало, что осталось без вождя и отступило к Киеву.
Последствия
От Изяслава киевские городские люди, очевидно, ждали жестокой расправы. Святослав и Всеволод взяли на себя роль посредников. Они обратились к своему брату с предложением не водить поляков на Киев, потому что в этом нет никакой нужды: Всеслав бежал, а киевское вече сопротивляться Изяславу не будет. «Если же ты, — передали ему братья, — хочешь мстить и погубить город, то знай, что нам жаль отцовского стольного города, и мы за него вступимся».
Изяслав сделал вид, что готов исполнить предложение братьев, но в конечном счёте обманул их. Он послал вперёд своего сына Мстислава, который произвёл расправу: 70 человек из тех, кто освобождал из тюрьмы Всеслава, Мстислав казнил, многих ослепил, часть уничтожил без суда. Изяслав велел перенести торг, где народ обычно собирался на вече, на гору, где жили бояре, готовые выступить на стороне князя.
Это — первое ясное упоминание вечевого выступления в Киеве. Оно говорит нам о росте политического значения вечевых собраний.
Вскоре Изяслав вновь установил контроль над Полоцком, где княжил сначала его сын Мстислав, затем Святополк, но Всеславу удалось вернуть свою отчину, и уже в 1073 году Изяслав вновь был изгнан из Киева, на этот раз своими братьями.
Восстание в Киеве в 1068 году
Восстание в Киеве в 1068 году
Летописцы, смотревшие на жизнь из окон монастырской кельи или княжеского дворца, не любили заносить на страницы летописи рассказы о мятежах и восстаниях; они считали своей главной задачей только повествование о битвах и храбрости воинов. Поэтому мы знаем очень мало о ходе классовой борьбы в эпоху раннего феодализма. Из отдельных случайных упоминаний летописи нельзя создать даже её приблизительной картины. Рассказ о выступлении древлян в 945 году против князя, нарушившего нормы сбора дани, летопись сохранила потому, что оно закончилось небывалым событием — убийством князя. Случайно, для объяснения причин отсутствия князя Ярослава в Киеве, летописец мимоходом сообщил о восстании бедняков в Суздальской земле в 1024 году, во время голода. Значительно полнее знакомит нас с социальными конфликтами и с размахом классовой борьбы «Русская Правда». Особенно примечательны те периоды, в освещении которых сходятся и грозные нормы законов, и скупые слова летописцев; такими были 1060-е годы и 1113 год.
Очень интересен рассказ боярина Яна Вышатича, который был, по всей вероятности, огнищанином одного из Ярославичей и наблюдал в Ростовской земле последствия неурожая; рассказ внесён в летопись под 1071 годом, но самые события происходили ранее, в 1060-е годы. Однажды во время голода в Ярославле объявились два кудесника, которые заявили, что могут обличить тех женщин, по чьей вине произошёл голод, и в шаманском экстазе указывали на богатых крестьянок, говоря: «Эта жито прячет, а эта — мёд, а эта — рыбу, а эта — меха». Причём волхвы будто бы доставали из-за спины образцы этих продуктов — то жито, то рыбу, то белку. Предполагаемых чародеек убивали, а их имущество брали себе волхвы, к которым уже присоединилось около 300 человек. Так все они дошли до Белоозера, где вступили в бой с Яном Вышатичем, но были разбиты им. Волхвов выдали Яну, но они потребовали, чтобы их судил сам князь Святослав Ярославич. Ян после споров с волхвами о сущности языческой религии выдал их родственникам убитых, и те отомстили кудесникам, отдав их на съедение медведю. Сквозь мрачную романтику колдовского ритуала проглядывает социальная сущность событий: во время голода бедные смерды, возглавляемые волхвами, использовали колдовство для конфискации имущества богатой части населения погостов. Это не было движением против феодальных порядков вообще, а являлось лишь борьбой за перераспределение жизненных запасов. Княжеский посланец встал, естественно, на сторону «лучших людей». Попытка восставших зарубить Яна топором могла бы привести всю Белоозерскую округу под тяжелую вину и штраф 80 гривен, полагавшийся по «Русской Правде» за убийство огнищанина «в разбое».
В 1060-е годы летописец усиленно обращает внимание на различные «знамения», все время повторяя, что они предвещают недоброе. В разных местах, то на Белоозере, то в Новгороде, то в самом Киеве, появляются язычники-волхвы, предрекающие несчастья. Очевидно, сильные неурожаи были не только в Поволжье, так как киевский летописец написал целое сочинение о том, как важно для установления хорошей погоды молиться христианскому богу, а не языческому.
Недальновидный князь Изяслав отказал представителям народа в их такой естественной просьбе. Трудно сказать, чем был вызван этот отказ: то ли слишком много окрестных смердов вошло в ворота Киева в поисках убежища и князь боялся, что его запасы попадут в руки крестьян, разоренных войной, то ли не хотел открыть свой арсенал киевлянам, не одобрявшим княжеской политики усобиц. Всего за год до нашествия Шарукана Изяслав с братьями жестоко расправился с полоцким князем Всеславом.
«Эти братья, — пишет летописец, — взяли Минск и изрубили всех мужчин, а женщин и детей увели в рабство (вдаша на щиты)».
Князя Всеслава разбили в сражении, но потом Ярославичи решили с ним примириться и поклялись на кресте, что не сделают ему никакого зла. Когда же Всеслав Полоцкий, надеясь на торжественную клятву родичей, приехал к Изяславу в его лагерь под Оршей, то был тут же в присутствии великого князя вероломно схвачен и вместе с двумя сыновьями перевезен в Киев. В Киеве Всеслав Брячиславич содержался в «порубе«, особо строгой тюрьме без дверей, лишь с маленьким оконцем для передачи пищи; построен был поруб где-то поблизости от княжьего двора и целый год напоминал киевлянам о лукавстве их князя Изяслава.
Заключенный князь Всеслав пользовался народными симпатиями; за ним закрепилась слава стремительного и удачливого полководца, как бы по колдовству переносившегося с места на место и бравшего смелостью и проницательным умом то Новгород на севере, то Тмутаракань на юге. О Всеславе — Волхве Всеславиче — были сложены народные былины, о нём с большим сочувствием говорит автор «Слова о полку Игореве», восхищаясь смелой душой князя и сожалея о тех бедах, которые выпали ему на долю. Всеслав изображается то серым волком, в одну ночь пробегающим от Киева до Чёрного моря, то волшебником, слышащим в Киеве звон полоцких колоколов, то рысью, исчезающей из осажденной крепости в синей полуночной мгле.
Полный недомолвок рассказ летописца можно понять приблизительно так: ещё до восстания 15 сентября какая-то часть киевлян или близких к киевлянам полочан (из окружения старого Брячислава или молодого Всеслава) была арестована князем Изяславом и заперта в погребе близ киевской резиденции полоцких князей. Восставший народ решил: «Пойдём, освободим дружину свою из погреба!» — и погреб был открыт народом. В это время двор перед великокняжеским дворцом уже был запружен народом, спорившим с князем. Князь Изяслав, окруженный боярами, смотрел из оконца галереи на толпу, а боярин Тука, брат Чудина, советовал ему усилить стражу около Всеславова поруба: «Видишь, князь, люди взвыли!» Очевидно, придворные бояре знали о симпатиях киевлян к Всеславу и советовали предотвратить освобождение опасного узника. Как раз в это время во дворе появилась та половина восставших киевлян, которая освобождала «свою дружину» из погреба. Бояре сказали князю:
«Дело плохо. Пошли стражу к порубу Всеслава — пусть его обманом подзовут к оконцу и убьют, пронзив мечом».
Князь не решился на этот шаг, а народ с криком бросился к порубу Всеслава. Едва увидев это, великий князь и его брат Всеволод бежали из Киева. Изяслав уехал в Польшу и там на золото и серебро великокняжеской казны нанял войско для отвоевания престола. Восставший народ разрубил сплошные стены поруба и освободил князя Всеслава «и прославиша и среде двора княжа», то есть провозгласил его великим князем взамен бежавшего Изяслава. Семь месяцев княжил в Киеве народный избранник Всеслав, но мы очень мало знаем о его деятельности, так как летопись князя Всеслава дошла до нас в незначительных фрагментах. Автор «Слова о полку Игореве» говорит, что, добившись киевского престола, как сказочный герой,
Всеслав князь людем судяше,
Князем грады рядяше,
А сам в ночь волком рыскаше;
Из Киева дорискаше до кур Тмутороканя;
Великому Хорсови волком путь прерыскаше.
Придворный певец XI века Боян отрицательно отнесся к ставленнику восставшего народа: «Как бы ни был искусен и удачлив он, какой бы успех ни предрекало гадание на птицах — но божьего суда ему не миновать!» Но автор «Слова о полку Игореве», насквозь проникнутый народными воззрениями, взял под защиту Всеслава, воспел его как эпического героя и даже своим современникам ставил его в пример. Киевский летописец скрыл от нас истинный характер событий 1068 года. Так, например, автор «Слова» умолчал о таком из ряда вон выходящем эпизоде, происшедшем в Киеве в 1068 году, как убийство своими холопами новгородского епископа Стефана. А это косвенно указывает и на размах народного движения в то время. Социальное снова переплеталось с религиозным — новгородские холопы, удавившие своего господина, главу новгородской церкви, нашли подражателей: в 1069-1070 годах против преемника Стефана, епископа Федора, выступил в Новгороде волхв.
«И бысть мятежь в граде велик, и все яша ему веру, и хотяху побити епископа Федора».
Только решительные действия князя Глеба, собственноручно зарубившего волхва топором, «утишили мятеж». В 1071 году какой-то языческий пророк появился в Киеве и предрекал большие перемены в жизни Киевской Руси и Византии. Всё это говорит о напряженности положения, о брожении народных масс, о ненависти, в частности, к феодальной церкви и о надеждах на исконную народную языческую религию. Народ везде поддерживал волхвов, верил им, шел за ними. Как и в Западной Европе, на Руси классовая борьба выступала нередко в религиозной оболочке. Смысл классовой борьбы был всё же не в возврате к старым формам первобытного строя. Классовая борьба была направлена не против феодализма как формации, а лишь против неумеренных поборов.
Несметные богатства Изяслава, поражавшие воображение королевских дворов Европы, были созданы, очевидно, путём неслыханной эксплуатации народа. Неурожаи и нашествие кочевников окончательно подрывали крестьянское хозяйство и ставили под угрозу его нормальное воспроизводство. Возврат к язычеству был актом отчаяния перед лицом стихийных бедствий, а убийства огнищан и рядовичей, изгнание одного князя и замена его другим — это были акты действенной защиты своих прав, своего хозяйства, своего существования не как бесправного холопа, а как производителя, владеющего своей крестьянской усадьбой или ремесленной мастерской. Народные восстания вызывали реакцию феодалов.
Князь Изяслав, вернувшись в Киев при поддержке польских войск, перевел торг, на котором собралось вече 15 сентября 1068 года, из демократического Подола на Гору, в непосредственное соседство с княжескими и боярскими дворами. Сын Изяслава (будто бы без ведома отца) зверски расправился с киевлянами: 70 человек, участвовавших в освобождении Всеслава, он казнил, а другим выколол глаза и «без вины погуби, не испытав». Народ продолжал борьбу: в селах, куда Изяслав поместил на прокорм войска поляков, их тайно избивали и заставили в конце концов покинуть Русь.
«Правду Ярославичей» с её жесткими нормами охраны княжеского хозяйства нередко связывают со съездом князей в Киев в 1072 году по случаю перенесения гробов Бориса и Глеба — жертв усобицы 1015 года, в новую церковь в Вышгороде. Но в «Правде Ярославичей» нет никакого отражения тех неслыханных событий вроде изгнания князя и разгрома княжеского дворца и тюрем, которые происходили в сентябре 1068 года. Нет ни слова о волхвах, так часто упоминаемых летописью в 1065—1071 годах, нет совершенно данных о городе.
Далее… УСОБИЦЫ И ЕДИНСТВО (КОНЕЦ XI — НАЧАЛО XII ВЕКА). Князья «Гориславичи» и киевское восстание 1113 года.
Киевское восстание 1068 года
1068 г. был годом первого большого половецкого нашествия на Русь. Все трое Ярославичей, вышедшие навстречу степнякам на реку Альту, были разбиты и с остатками своих дружин бежали: Изяслав со Всеволодом в Киев, Святослав к себе в Чернигов.
Угроза уйти в греческую землю не случайна. В. Г. Васильевский и М. Д. Приселков достаточно убедительно показывают, что половецкий вопрос касался отнюдь не только русских интересов, но в той же мере имел отношение к Византии и Болгарии, на земли которых половцы также предпринимали походы. Эти государства принимали против половцев общие меры. Связанность международной политики здесь сказывается очень сильно.1
Изяслав сделал вид, что готов исполнить предложение братьев, но в конечном счете обманул их. Он послал вперед своего сына Мстислава, который произвел расправу: 70 человек из тех, кто освобождал из тюрьмы Всеслава, Мстислав казнил, многих ослепил, часть уничтожил без суда. По трупам вошел он в Киев и продолжал расправу. Между прочим, он велел перенести торг, где народ обычно собирался на вече и откуда грозил самому князю Изяславу, в другое место, на гору, где жили бояре и дружинники, всегда готовые выступить против революционной массы в случае, нового возмущения. Восстание было подавлено, но сила сопротивления угнетенной массы не сломлена. Через три года массовое движение проявилось с новой силой.
Это — первое ясное упоминание выступления вечевого собрания в Киеве (см. стр. 204). Оно говорит нам о росте политического зна-чения городской массы, подготовлявшем расцвет деятельности вече-вых собраний.
1 В. Г. Васильевский, Византия и печенеги, «Труды», т. I.