Читайте популярную книгу Викинг. Книга 4. Ход конем авторов Вячеслав Киселев прямо сейчас онлайн на сайте alivahotel.ru. Скачать книгу можно в форматах FB2, TXT, PDF, EPUB бесплатно без регистрации.

Викинг #4
Ход истории повернул в другую сторону и перед героями встали еще более масштабные задачи, чем они себе даже могли представить. Но они не привыкли отступать и сделают все так, как надо России.

Вячеслав Киселев

Викинг. Книга 4. Ход конем

Интерлюдия «Тень Борджиа»

Варшава

Четырьмя неделями ранее

Король Польши Станислав Потоцкий откинулся на спинку кресла, устало потер переносицу и с раздражением посмотрел на своего секретаря, подошедшего с папкой к столу, заваленному бумагами:

– Ну что у вас опять Войцех?

– Ваше Величество, осмелюсь напомнить, на шесть часов пополудни назначена аудиенция апостольскому нунцию (послу) архиепископу Джованни Арчетти! – склонился секретарь.

Посмотрев на высокие напольные часы и убедившись, что назначенное время наступило, король махнул рукой:

– Давай!

Вошедшая в кабинет парочка выглядела весьма колоритно. Высокий, статный мужчина с благородной проседью в волосах, облаченный в щегольскую пурпурную мантию с большим белым воротом, и его полноватый, небольшого роста и с большой залысиной на голове попутчик в сером монашеском балахоне.

– Доброго дня Ваше Величество, позвольте представить вам аббата Мармагги, полномочного представителя Верховной священной конгрегации римской и вселенской инквизиции! – продемонстрировал голливудскую улыбку мужчина в мантии.

– Доброго дня ваше преосвященство, доброго дня падре! – не очень радушно ответил Потоцкий, – Что же привело представителя священной инквизиции в Варшаву? Не слышал, чтобы в Польше были проблемы с еретиками!

– Доброго дня Ваше Величество! – ответил приторной улыбкой пухляш, – Хвала господу нашему, Польша пока остается одним из оплотов истинной веры в Европе, но до Святого Престола доходят тревожные вести!

– Что же обеспокоило Святой Престол? Никак в Риме узнали о позапрошлогоднем сговоре протестантского Берлина, католической Вены и православного Петербурга о разделе польских земель? – саркастически поинтересовался Потоцкий, – С божьей помощью мы уже разобрались с этой проблемой сами!

Будучи, как и большинство поляков, добрым католиком, Станислав, как политик, не питал никаких иллюзий в отношении римских пап и их интересов. Все же на дворе был восемнадцатый век и слово «святой», применительно к Святому Престолу, не несло в себе даже намеков на истинную святость.

Прожжённый интриган и опытный шпион аббат Мармагги превосходно владел своими эмоциями и не меняя выражения лица, продолжил:

– Святой Престол беспокоят планы Вашего Величества по узакониванию свободы вероисповедания на коронных землях! Это может послужить толчком к дальнейшему распространению ереси!

Потоцкий вновь саркастически улыбнулся при словах аббата и обратился к его попутчику:

– Ваше преосвященство, видимо аббат долго пробыл в дороге, пытаясь добраться из Рима в Варшаву, и не слышал, что закон о диссидентах, уравнивающий в правах православных, протестантов и католиков, принят польским сеймом четыре года назад?

Архиепископ Арчетти тоже умел держать покерфейс и спокойно ответил Потоцкому:

– Ваше Величество, Святой Престол, хвала господу нашему, обладает всеми необходимыми сведениями. Аббат имел ввиду то, что после принятия упомянутого вами закона польские патриоты, объединившиеся в Барскую конфедерацию, выразили свое несогласие с ним и фактически закон на большинстве старых коронных земель не действует. Вы свою позицию по данному вопросу публично еще не выражали и Святой Престол всего лишь хотел бы помочь вам сохранить установившийся статус-кво!

– С точки зрения польского короля, которому необходимо заботиться о процветании коронных земель, статус-кво заключается в появлении среди моих подданных большого количества протестантов, которых я не собираюсь никак ограничивать в вопросах веры, пока они соблюдают законы королевства. Это все для чего вы прибыли в Варшаву падре? – начал раздражаться Потоцкий.

– Не только Ваше Величество! – продолжил гнуть свою линию аббат, – Святой Престол обеспокоен притеснениями католиков на землях, которые Ваше Величество передало московитам после присоединения Восточной Пруссии. В данный момент русский престол слаб, не всех устраивает узурпация власти Верховным тайным советом. Когда, если не сейчас, самое подходящее время нанести им удар и вернуть исконные польские земли в лоно святой церкви. Поборники истинной веры в Париже и Вене готовы принять участие в крестовом походе против восточных схизматиков!

– Очень интересно. То есть вы предлагаете мне опять начать войну с русскими? Я что похож на идиота, падре? – вышел из себя Станислав, – На дворе не шестнадцатый век, боярская вольница давно закончилась. Сейчас у русских может быть какая угодно внутренняя свара, но как только появится внешний враг, она тут же прекратится и рассерженный русский медведь вылезет из своей берлоги сметая всех на своем пути!

– Прошу Ваше Величество не торопиться с ответом, а спокойно и взвешенно обдумать предложение Святого Престола! – попытался снизить градус разговора архиепископ.

– Тут нечего обдумывать Ваше преосвященство. В вашем предложении ничего привлекательного для Польши нет. Мне еще Восточную Пруссию и другие земли переварить необходимо. Это мой окончательный ответ! – позвонил Потоцкий в колокольчик и сказал появившемуся секретарю, – Господа уже уходят!

– Весьма печально, Ваше Величество, весьма печально! – проговорил аббат Мармагги выходя из кабинета и добавил про себя «в первую очередь для тебя потворник ереси».

Через две недели после отъезда аббата король Польши Станислав Потоцкий неожиданно слег и ночью в муках умер. Кантарелла, любимый яд семейки отравителей Борджиа, осечек не давала.

***

Обоснованно ожидая получить отказ Станислава Потоцкого на предложение присоединиться к походу в Россию, Вена и Париж заблаговременно проработали вопрос его замены и договорились провести элегантную рокировку.

Сестра императора Иосифа Второго эрцгерцогиня австрийская Мария Кристина была замужем за своим кузеном Альбертом Августом, шестым сыном покойного саксонского курфюрста и польского короляАвгуста Третьего Саксонца (собирателя картин), и совместно с ним являлась наместником Австрийских Нидерландов (современная Бельгия), граничащих с Францией и являвшихся для Вены хоть и богатой, но отчасти проблемной территорией, учитывая дух сепаратизма и отсутствие сухопутной связи с метрополией.

В соответствии с секретным соглашением, Габсбурги уступали Франции контроль над Австрийскими Нидерландами, а Париж соглашался на польского короля Августа Четвертого и спонсировал правильное голосование магнатов в польском сейме. В итоге французы получали территорию с преимущественно франкоговорящим населением, на которую они давно облизывались и за которую не раз воевали, а Вена ручного короля в Варшаве и перспективы расширения на восток за счет использования польского пушечного мяса.

А что касается большинства польских магнатов, то, как говорится, горбатого могила исправит, а аппетит приходит во время еды. Опьянённые недавней легкой победой над Фридрихом Великим (в которой их заслуг было ноль целых хрен десятых) и захватом прусских земель, они вновь обратили свой взгляд на восток, в очередной раз предвкушая создание Великой Польши от моря до моря.

Глава 1

– Ваше Величество, срочное донесение из Варшавы от графа Таубе! – протянул мне письмо взволнованный Армфельт.

– Что-то случилось Густав? – заподозрил я неладное, беря в руки бумагу, – Говорите уже прямо!

– Король Польши Станислав Потоцкий умер две недели тому назад! –потея, доложил барон, знавший о моих дружеских отношениях со Станиславом и, наверняка, держа в уме мысль о том, что гонец, принесший плохую весть, имеет ненулевой шанс попасть под горячую руку монарха.

Собрав волю в кулак, я прочитал донесение до конца и сказал:

– Благодарю вас, барон. Обсудим ситуацию позже, поездку я отменять не буду. Спешить нам уже некуда!

Это был не просто второй нокдаун за небольшой срок, подумал я, смотря невидящим взглядом на противоположную стенку кареты, это был удар ниже пояса. Ведь из множества людей, окружающих меня, только Потемкина и Потоцкого я считал именно друзьями. Не старшим товарищем-наставником, как Екатерину, или младшим братом, как Доброго, а именно друзьями. И вот теперь одного из них нет. За это мне по любому кто-то ответит и теперь я точно знаю, чем займусь этим летом – Я БУДУ УБИВАТЬ!

***

Мне срочно требовалось обсудить новую геополитическую реальность с кабинетом министров, да и семью очень хотелось увидеть, поэтому на следующий день я отправился в Стокгольм, забрав с собой Вейсмана, Армфельта и командующего флотом.

– Николай Карлович, – спросил я ехавшего со мной в карете Вейсмана, – Как считаешь, есть связь между гостем из Рима и неожиданной кончиной Станислава Потоцкого, пусть земля ему будет пухом?

Вейсман ответил практически без раздумий, словно ждал этого вопроса:

– Сведений, конечно, маловато, но из донесения графа Таубе можно сделать вывод, что с большой долей вероятности короля отравили, это раз. Гость из Рима являлся представителем Верховной священной конгрегации римской и вселенской инквизиции, а значит карающей дланью Папы Климента Четырнадцатого, это два. Ну и в третьих. Хоть сейчас другие времена, произошедшее очень напоминает мне эпоху римских отравителей Борджиа. Я много читал об этом во время учебы в корпусе!

– Отличный анализ, – похвалил я заместителя начальника своей Службы безопасности, – я пришел к схожим выводам. К тому же католическая церковь с давних времен натравливала на Русь, то шведов, то Тевтонский орден, то Великое княжество Литовское, а после Речь Посполитую, пытаясь распространить свое влияние дальше на Восток. Возможно и сейчас имела место такая попытка, а Потоцкий послал их подальше!

– Иван Николаевич, вы полагаете, что в наш просвещенный век еще возможны религиозные войны и Святой Престол пытается организовать что-то похожее на крестовый поход против России? – удивленно спросил Вейсман.

– Что в этом мире возможно, а что нет, это одному богу известно. Но я точно знаю, что и во времена крестовых походов на Святую Землю, лишь мизерная доля их участников руководствовалась исключительно религиозными соображениями, а абсолютное большинство шло туда за славой, богатством и землями, – усмехнулся я, – почему бы Риму не попробовать еще раз и не организовать потенциально выгодное предприятие. Особенно на фоне смерти императрицы Екатерины и возможной междоусобицы в России!

– Насчет алчности крестоносцев с вами не поспоришь, разграбление ими Константинополя в 1204 году прямое тому подтверждение. Но в возможности организации нового крестового похода под предводительством Святого Престола я сомневаюсь. Сто лет религиозных войн не прошли для Европы даром и в восемнадцатом веке воевали уже только за территории! – возразил мой собеседник.

Хороший у меня помощник, в очередной раз мысленно похвалил я себя за правильный выбор. Грамотный, думать умеет и спорить не боится, да еще и отличным диверсантом стал.

– Совершенно верно. Как я и сказал, в крестовом походе каждый шел за своей мечтой. Поляки ведь притесняли православных на правобережье, пытаясь перевести всех в католическую веру. Собственно отсюда и растут ноги восстания гайдамаков и войны с Барской конфедерацией. Если представить, что австрийцы или поляки снова захватят правый берег Днепра, то они получат территорию и ресурсы, а Рим увеличение паствы и влияния, что для него после реформации и раскола очень важно. А как обозвать освободительный поход против еретиков-православных и какой для этого найти повод, это уже дело десятое! – резюмировал я и вдруг подумал, что никто не называет Святой Престол Ватиканом и здесь у меня небольшой пробел в знаниях.

– Николай Карлович, а что, там сейчас на Аппенинском полуострове происходит, кажется сохранились пережитки феодальной раздробленности, как у германцев? – решил я сразу прояснить этот вопрос.

– Совершенно верно, Иван Николаевич. Если идти с юга на север, – начал вспоминать Вейсман, – вначале будет королевство обеих Сицилий со столицей в Неаполе, потом в центре полуострова Папская область, далее герцогства Тоскана, Модена и Парма, а севернее, уже не на полуострове, Венецианская республика, республика Генуя, Ломбардия и Сардинское королевство, состоящее из Пьемонта и острова Сардиния!

Понятно, подумал я, у этих гаденышей, прикидывающихся святошами, еще сохранилась своя территория, которой они потом лишатся в ходе объединения Италии. Значит мне предстоит ускорить этот процесс и сделать его радикальным. Я уничтожу весь этот гадюшник под корень, так чтобы и следа не осталось, а территорию области растащат соседи и без моей помощи.

***

Десятого января 1773 года мы прибыли в Стокгольм, прикрытый легким снежным покрывалом, превращающим город в декорации для съемок сказочного фильма, и я сразу же собрал кабинет министров в узком составе. Начальник императорской канцелярии остался в Сконе на хозяйстве, а министра финансов и директора Счетной палаты приглашать не стал, потому как собирался решать вопросы войны и мира. Конечно война, как говорил кто-то умный, это деньги, деньги и еще раз деньги. Однако сейчас меня интересовал вопрос принципиальный, который нельзя оценивать с точки зрения бухгалтера.

Совещание я назначил не в тронном зале, а в своем рабочем кабинете, где имелась большая карта Европы и было удобно реально работать, сидя за большим столом, а не заниматься чинопочитанием, стоя с согнутыми спинами подле монарха, восседающего на троне.

– Барон Армфельт, просветите собравшихся о сложившейся в Европе военно-политической обстановке! – начал я совещание.

– Ваше Величество, господа, в середине декабря умер, вероятно не своей смертью, король Польши Станислав Потоцкий, а тремя месяцами ранее, как вы знаете, произошла насильственная смена власти в Российской империи, приведшая к расколу в государстве. При дворе турецкого султана ходят слухи о скорой войне с Россией, многие в Стамбуле мечтают о реванше и возвращении Крыма, а недавно туда прибыли три военных корабля, построенных на французских верфях. В Вене тоже не скрывают желания расширить свои владения на востоке, а в Гессене на французские деньги вербуются отряды наемников. В сложившейся обстановке война не просто возможна, она, по моему мнению, неизбежна! – доложил министр иностранных дел.

– Прошу высказывать свои мнения о сложившейся обстановке, господа! – оглядел я своих силовиков.

– Ваше Величество, – встал министр безопасности граф Толль, – полагаю необходимым усилить охрану, вашу и наследника престола!

– Благодарю Кристофер, присядьте, – показал я рукой на стул, – думаю, что на этот вопрос необходимо смотреть шире. Что это значит? Во-первых, усилить пограничный контроль, как в портах, так и на сухопутных границах, в том числе и за выезжающими иностранцами, а в страну пускать только по коммерческой необходимости, под письменное поручительство местного торгового партнера. Во-вторых, ужесточить контрразведывательный режим в Стокгольме, Осло и Копенгагене, там, где больше всего иностранцев. Отслеживать все контакты с ними людей, так или иначе причастных к органам власти. Ну а Служба безопасности в тесном сотрудничестве с вами, уверен, с охраной справится. Адмирал Седерстрём?

– Ваше Величество, – начал доклад командующий флотом, – по моему мнению турецкий флот с момента окончания последней войны с русскими почти восстановил с французской помощью свои силы и этим летом сможет обеспечить действия армии вторжения в северном Причерноморье в направлении Очакова, а если будет усилен, например, французским флотом, то и осуществить десантную операцию в Крыму!

Еще летом, думая, как мне организовать военную разведку, в дополнение к дипломатической, я решил пока повесить это дело не на армию, а на флот. Учитывая географическое положение Скандинавии, основные угрозы для нас могли возникнуть только с применением флота, а значит флоту с этим и разбираться. Кроме того, именно через морскую торговлю и порты сейчас было проще всего организовать сбор и доставку информации.

– Благодарю Рудольф, сидите господа! – встал я из-за стола, собираясь высказать свое мнение собравшимся, стоя говорить мне было намного удобнее, – Если ко всему вышесказанному прибавить желание Парижа привлечь нас к войне с Россией на Балтике этим летом, выводы можно сделать вполне однозначные – войне быть и очень скоро. Я уже высказывался о бессмысленности для нас войны с Россией и повторю это еще раз. Если мы и вступим в войну, то только в ту, которая отвечает нашим интересам. Все согласны господа?

Возражений не последовало и я продолжил:

– Итак, коалиция, готовящаяся к войне с Россией, очевидна. Турция в виде наконечника копья, за ее спиной Австрия и Франция, а теперь вероятно и Польша. Ведь после коронации Потоцкого русские вывели корпус Репнина, а сейчас им не до польских дел. Учитывая, что, по моим сведениям, в Варшаве появились французские деньги, победа антирусской партии там наиболее вероятна. Прибавим сюда возможное участие Святого Престола в устранении польского короля и получаем католический крестовый поход на восток, использующий в своих интересах реваншизм Стамбула в черноморском регионе. Если этот поход увенчается успехом, то баланс интересов в Европе будет серьезно нарушен и здесь возможны различные варианты развития событий, вплоть до католической реконкисты. Кто сможет теперь противостоять ей на континенте? Прусские земли уже под поляками, значит остаемся только мы, Англия с Ганновером и голландцы. Поэтому в наших интересах не допустить успеха действий коалиции на востоке. Есть желающие высказаться?

– Ваше Величество, армия и флот готовы выполнить любой приказ своего императора! – бодро доложил генерал-фельдмаршал Стенбок.

– Не сомневаюсь в вас, Карл, – продолжил я, – но бессмысленно разменивать полк на полк, когда у коалиции населения в пятнадцать раз больше, я не собираюсь. Пример Фридриха Великого у нас перед глазами. Он воевал талантливо, бил австрийцев и французов по одиночке, умело пользовался промахами и разногласиями союзников, но войну по факту проиграл, потеряв армию и не имея больше ресурсов для восполнения потерь. И только смерть русской императрицы Елизаветы позволила ему сохранить лицо и остаться при своих. Мы должны действовать хитрее и ударить там, где нас не ждут. Адмирал Седерстрём, вопрос к вам. Сможет ли мой флот скрытно дойти из Норвегии до Средиземного моря не проходя проливом Ла-Манш и не пополняя запасы в Испании и Португалии?

– Ваше Величество, прошу дать мне пару минут для проведения некоторых расчетов! – деловито вышел из-за стола командующий флотом и, доставая на ходу из кармана циркуль и небольшую линейку, пошел к карте, висящей на стене.

Абсолютно профессиональная реакция моего флотоводца порадовала меня в очередной раз. Никакого шапкозакидательства и угодливости, только точный расчет. Ну да, на море по другому никак нельзя, ему ведь самому стоять на мостике, а перед океаном все равны и моряк, и адмирал, и император.

Промерив циркулем маршрут, адмирал задумался ненадолго, видимо, производя в уме необходимые вычисления и, показывая на карте, приступил к докладу:

– Обход Британских островов потребует выхода в северную Атлантику, а там с конца мая по сентябрь сезон штормов, пик которого приходится на сентябрь. На прохождение опасного участка пути от Бергена, здесь самое удобное место для сосредоточения флота, через Фарерские острова до траверза Хью-Тауна потребуется не меньше четырех недель с пополнением запасов воды в Ирландии. Следовательно, необходимо выйти из Бергена в начале мая. В таком случае в районе Гибралтара эскадра может оказаться в начале июля. Задача сложная, но выполнимая. После прохода Скалы, нам, по всей видимости придется двигаться на восток. Конечно, лоцию по Средиземному морю необходимо освежить в памяти, но кое-что помню точно. Погода в июле-августе в тех водах благоприятная для мореплавания. Курсом на Ост вдоль северного побережья Африки идет сильное течение, имеющее несколько ответвлений на Норд, которые совершают потом обороты против часовой стрелки и вливаются обратно в основной поток. Одно такое ответвление уходит в Тирренское море, проходит между Корсикой и побережьем Франции и дойдя до Испании уходит на юг, другое делает подобный же оборот в районе Адриатического моря. Доклад закончил, Ваше Величество!

– Прекрасно Рудольф, присаживайтесь. Господа, вы слышали дату готовности армии и флота к началу действий. Времени осталось меньше четырех месяцев, поэтому всем придется потрудиться на совесть. Граф Толль, – посмотрел я на министра безопасности, – подготовка к операции потребует скрытного перемещения большого количества войск и кораблей. Вашей главной задачей будет обеспечение жесткого контрразведывательного режима в районах их сосредоточения. Как у вас идут дела с созданием системы военной контрразведки в войсках?

– Ваше Величество, на флоте, а также в легионах «Швеция» и «Дания» практически закончили, с «Норвегией» и «Финляндией» хуже, подготовленных людей не хватает! – доложил министр.

– Хорошо граф, продолжайте работу. Легендой для выхода флота с десантом будет экспедиция в Новый Свет, начинайте потихоньку ее распространять. Генерал-фельдмаршал, адмирал в десантную группу войдут бригада «Готланд» и по четыре тысячи отборной пехоты из легионов «Норвегия» и «Швеция». В течение недели определитесь с составом корабельной группы, с учетом необходимости минимального прикрытия проливов и обеспечения действий сухопутной группировки в Померании. Галерный флот действует в интересах легиона «Финляндия», а всю имеющуюся кавалерию и полевую артиллерию необходимо сосредоточить в Ютландии и на острове Рюген. По готовности расчетов начинайте передислокацию и создание группировок, соблюдая строжайший режим секретности. Легендой для ютландской группировки будет большой императорский смотр войск. Барон Армфельт будьте у меня завтра в восемь утра, уточним действия по дипломатической линии. Господа, все, за исключением Службы безопасности, свободны! – поставил я задачи и завершил совещание.

***

– Командир, я так понимаю этим летом нас ожидает интересное времяпровождение. Давненько я в Средиземное море тушку не погружал, уже и забыл каково это! – дождавшись, когда все покинут кабинет, с мечтательной улыбкой пробасил Добрый.

– Пляжного отдыха не обещаю, но пострелять придется точно, – остановил я мечтания Доброго, – план я пока накидываю, поэтому смысла его озвучивать сейчас нет. Слушайте задачи, Добрый, тебе разобраться с Тулоном, там у французов должна быть военно-морская база, которую, если мне не изменяет память, в ходе войны за Испанское наследство штурмовал английский флот. Кроме того, собери всю информацию по Корсике, тут тебе есть у кого проконсультироваться. Николай Карлович на тебе Стамбул. Крепостные стены, дворец султана, охрана, порядок прохода кораблей через Босфор, подробности штурма турками, тогда еще, Константинополя. Словом все, что может оказаться полезным для захвата города, и все тоже самое по Риму, но Стамбул в первую очередь!

– Судя по размаху, – подошел Добрый к карте, – мы собираемся нагибать всю Европу. Группировка в Ютландии и на Рюгене, действия в районе Финского залива, Тулон, Корсика, Рим и Стамбул. Потянем?

– Как я говорил, план еще не готов, поэтому все, что ты назвал необязательно в него попадет. Но, если принципиально, то у нас другого варианта просто нет, – тоже подошел я к карте, – в придворных интригах Рим, Париж или Вену не переиграть, там многовековой опыт и ресурсы, людские и финансовые, за спиной. В лобовую атаку я тоже не собираюсь идти. Значит остается только заняться тем, что мы умеем, и просто делать свое дело. Если исходить из того, что летом все навалятся на Россию, то можно будет знатно пошуметь у них в тылу. Сделать, так сказать, ход конем. Кстати, как дела в полку?

– Нормально, конфликтов между бойцами нет, у них для этого просто сил не остается, – засмеялся Добрый, – общаются на смеси жестов и нескольких языков, без смеха смотреть нельзя, но ничего, как-то понимают друг друга. К маю будут готовы, как пионеры!

Хорошо все-таки быть самодержцем, подумал я, прокрутив в голове прошедший разговор. Никто лишних вопросов не задает, даже если разговор наш был совсем не похож на разговор монарха восемнадцатого века со своими подданными. Вот и Вейсман уже давно воспринимает все происходящее, как само собой разумеющееся.

И только я так подумал, как Вейсман обратился ко мне:

– Иван Николаевич, разрешите вопрос?

Получив добро, он немного замялся, а потом больше констатировал факт, чем спросил:

– Когда мы готовились к операции в Галиции, вы взяли с нас подписки о неразглашении информации о новейшем оружии из секретной императорской мастерской и выдали нам скорострельные винтовки, которыми мы сейчас и пользуемся. Власть в России теперь у Верховного тайного совета. Значит секретная императорская мастерская попадет к ним в руки и такое же оружие может быть использовано против наших друзей на Донбассе!

Вот же засада, я уже и забыл про этот разговор. Времени с той поры прошло уже больше двух лет и никто из простых бойцов не воспринимал Галилы, как какую-то диковинку. А этот чертяка головастый, все помнит и анализирует, воспитал на свою голову. И что мне теперь ему отвечать? Сказать, что секретная мастерская на Донбассе? Не поверит, потому, как знает все дела компании изнутри и видел, что там было еще чистое поле, когда я выдавал им оружие. Врать своему помощнику, который посвящен во все дела, было плохой идеей. Он парень умный и любые нестыковки, наверняка, раскусит. А недоверие может оскорбить и стать миной замедленного действия.

– Николай Карлович, распорядись чтобы чаю принесли, долгий нам разговор сегодня предстоит! – ответил я, приняв решение раскрыть нашу тайну.

Реакция Вейсмана на мой рассказ разительно отличалась от реакции всех предыдущих слушателей. Первым, что он спросил, когда я закончил, было:

– Иван Николаевич, а вы не пробовали обратно через стену пещеры пройти?

Я чуть не поперхнулся чаем, когда услышал вопрос:

– Там вообще-то каменная стена, а сюда мы попали после взрыва такой силы, что, наверное, небольшую гору можно уничтожить. Поэтому большого желания повторить этот опыт никто не испытывает!

– Жалко, – мечтательно проговорил Вейсман, – я бы хотел увидеть летающие машины и приборы по которым можно разговаривать и видеть другого человека вдали!

– Добрый, ты слыхал? Вот как командира подсиживать надо, учись. Мне, говорит, охота на летающие машины посмотреть, поэтому ты командир сядь на бочку с порохом, а мы фитиль подожжём и посмотрим, что из этого выйдет! – усмехнулся я.

Лицо Вейсмана аж вспыхнуло от несогласия с моими словами и он совершенно по-детски, обиженно, ответил:

– Ничего такого я и не думал, Иван Николаевич!

– Да не очкуй братишка, командир шутит, – успокоил его Добрый, – а вообще, думаю, ты все это еще увидишь. Пароход Гном уже сделал, паровоз скоро будет, а годков через пять начнем летать на дирижаблях и до электричества дело дойдет!

– Это точно, – поддержал я Доброго, – осталось только Донбасс и всю Россию не профукать!

Поболтав еще минут двадцать про всякие чудеса из того мира, мы закруглились и пошли, так сказать, по домам, хотя все жили во дворце.

***

– Что-то случилось? – спросила София после того, как мы поздоровались долгим страстным поцелуем, – У меня был дурной сон!

– Станислав Потоцкий умер. Причина достоверно неизвестна, но вероятнее всего отравлен! – расстроил я супругу, у которой остались положительные впечатления от посещения нами Варшавы и его гостеприимства.

– Как же так, вначале Фике, теперь король Станислав! – прижалась она ко мне, – Думаешь, это как-то связано между собой и с нами?

– Сейчас сложно что-то утверждать наверняка, – поцеловал я супругу в макушку и вдохнул пьянящий аромат ее волос, – но в одном я уверен точно. Европу в ближайшее время ждут серьезные потрясения!

– Под потрясениями ты имеешь ввиду войну? – тревожно посмотрела она мне в глаза, – Нас это тоже коснется?

– Хотел бы сказать, что нет, но скорее всего отсидеться не получится. Не сразу, так потом, это все равно до нас докатится. Поэтому я постараюсь сделать так, чтобы потрясения остались за морем. Ладно, хватит о грустном, давай показывай нашего богатыря! – подхватил я любимую на руки и пошел в детскую.

Глава 2

Барон Армфельт застал меня утром, работающим над планом летних действий:

– Доброе утро Ваше Величество!

– Доброе утро Густав, присаживайтесь, – показал я на кресло у стены, – охарактеризуйте мне коротко английского монарха Георга!

– Третий представитель Ганноверской династии на английском престоле. Тридцать четыре года, первый, кто родился в Англии, и очень гордится чисто британским происхождением. Правит с 1760 года, после смерти деда Георга Второго. Получил блестящее образование, обладает прекрасной памятью, знает четыре языка. Много времени уделяет государственным делам. Роскошь не любит, предпочитает простую пищу, а из развлечений охоту и скачки. Женат на Шарлотте Мекленбург-Стрелицкой, любовниц не имеет. Пожалуй все, Ваше Величество! – легко, как по писанному, доложил министр.

– Ну, что ж, ваши слова позволяют надеяться на благополучное выполнение моего поручения. Я хочу обсудить с королем Георгом перспективы совместных действий с учетом возможного развития событий в Европе. Для этого вам необходимо договориться о встрече, но встреча должна пройти инкогнито. Значит вариант отправки моего личного письма сразу отпадает. Поэтому отправляйтесь в Лондон лично, это будет гарантией сохранения тайны, при себе никаких документов, все только на словах. Заодно разберетесь с поисками Паскуале Паоли и сразу привезете его сюда. Встречу назначите в начале апреля на острове Гельголанд, насколько я знаю, там безлюдно. С каждой стороны по паре линейных кораблей, к острову подходит две шлюпки, на берег сходит десять человек, в переговорах участвуют по два человека и никаких переводчиков. Общаться будем на английском. Место встречи подготовим мы, а они смогут заранее все проверить! – быстро сформулировал я задачу.

После ухода министра, я еще раз просмотрел список неотложных мероприятий и принялся писать письмо барону Грюнбергу, который Мойша, о необходимости усилить наблюдение за французскими военно-морскими базами в Бресте, Шербуре и Тулоне. К весне мне будет нужен точный расклад по французскому флоту. Хоть англичане и потрепали их серьезно в Семилетней войне, прошло уже десять лет с момента ее окончания и, наверняка, французы полностью восстановили свой потенциал, а ломиться в лобовую атаку на превосходящего противника я не собирался. Кроме того, я поручил ему закупить полтысячи комплектов берберской одежды и холодного оружия, для действий под чужим флагом.

Закончив с письмом, я принялся изучать боевой состав моего флота и обнаружил, что захват Дании в прошлом году был, на первый взгляд, чистой воды авантюрой. Если на земле, даже без учета армии Потоцкого, у меня было небольшое преимущество, то по количеству линейных кораблей датчане превосходили шведов на 30%, а по количеству орудий на четверть. Понятно, что это бумажные расчеты, не отражающие технического состояния кораблей, подготовки экипажей и прочих моментов, влияющих на исход сражения, что не раз подтверждали англичане, громившие численно превосходящего противника. Но мы ведь умудрились вынести оппонента в одну калитку, практически без потерь. Вот, что значит неожиданно ударить в самое сердце, лишив врага системы управления и воли к сопротивлению. Значит, подумал я, и кампания этого года, по сравнению с которой операция «Копенгаген» будет выглядеть, как игра в куличики, имеет неплохие шансы на итоговый успех.

***

Добрый появился с докладом о выполненной задаче и тяжелым фолиантом под мышкой уже следующим вечером.

– Да ты просто электровеник, – поприветствовал я его, – неужели со всем разобрался?

– Командир, ты же понимаешь, где архивы и где я. Это мелкому по приколу в бумагах ковыряться, а я вежливо попросил архивариуса, он мне через час все нашел! – усмехнулся Добрый и грохнул книгу на стол, от чего в воздух поднялись клубы пыли.

– Задолбала она уже, никак из нее пыль не выйдет, – пожаловался Добрый, показывая на книгу, – вот, история войны за Испанское наследство. Короче, тут такой шрифт, что хрен что разберешь, да и читаю я по-шведски пока не очень, но это фигня. Есть одна картинка, по которой сразу все становится понятно. Вот, смотри!

Даже беглого взгляда на открытую Добрым страницу со схемой штурма Тулона было достаточно, чтобы убедиться в его правоте.

– Вход в бухту прикрывается тремя фортами в горловине, – продолжил показывать Добрый, – два на западном мысе и два на восточном. Если захватить форты, то флот на внутреннем рейде будет в ловушке. С масштабом схемы не очень понятно, но возможно с восточной стороны можно будет даже окраину города обстреливать, форты ведь наверняка стоят на возвышенности, а флот можно брандерами сжечь!

– Согласен, – поддержал я его предложения, – книгу оставляй, я озадачу канцелярию, чтобы сделали несколько копий схемы с нормальными пояснениями. Что по Корсике?

– Да тут еще проще, – усмехнулся Добрый, – ни в архиве, ни в библиотеке универа по этой теме вообще ничего нет, что естественно, нахрена шведам Корсика. А моя кареглазка из Аяччо первый раз в жизни выбралась, когда вы с острова сваливали, так что она нам не советчик. Но мы ведь на остров без Паоли все равно не полезем, иначе сами станем иноземными оккупантами. Так что, как появится здесь, тогда и разберемся!

– Логично, – покачал я головой, – ладно, дальше я сам, может описания фортов найду, а ты дели полк на отряды и приступай к слаживанию в составе подразделений. Расклад я вижу такой: три отряда по сто двадцать человек, остальные сорок под командой Вейсмана остаются здесь охранять наши семейства. Десантная группа – отряды Пугачева и Милошевича, а со Стенбоком на Варшаву пойдет отряд Свенсена, им будет проще найти общий язык. Кстати, как он тебе?

– Нормальный мужик, – показал Добрый большой палец, – бойцы его уважают, по-русски уже неплохо понимает. Здоровый лось, второй после меня в полку, стреляет отлично и башка варит, как надо, абы кого командовать лейб-драбантами не поставили бы!

– Добро, – продолжил я, – после штурма Тулона отряд Милошевича и четыре тысячи норвежцев, они должны быть привычны к горам, остаются с тобой на Корсике, а отряд Пугачева идет со мной на Стамбул!

***

Вейсман, в отличии от Доброго, выделенным временем воспользовался по полной и пришел с докладом только через пять дней.

– Иван Николаевич, по Стамбулу, из того, что вы говорили, практически ничего нет. Нашел только описание последнего штурма Константинополя войском султана Мехмеда Второго в 1453 году. И судя по всему, у города очень мощные стены, окружающие его со всех сторон. Менее десяти тысяч защитников продержались против 160-тысячного войска султана почти два месяца, а после захвата города турки все разрушенные укрепления восстановили! – с унылым видом, доложил Вейсман.

– Да Николай Карлович, стены там действительно серьезные, своими глазами видел. Но мы и не собираемся идти на приступ. Как гласит одна восточная поговорка «ишак груженый золотом откроет ворота любой крепости». Конкретно этот вариант нам не подходит, но мы придумаем другой, не менее эффективный, – усмехнулся я, – а что по дворцу султана?

На этих словах Вейсман повеселел и достал пачку листов из папки:

– Есть описание посещения дворца одним знатным венецианцем. По его словам дворец Топкапы занимает огромную территорию, как город в городе. А расположен он на холме на мысе Сарайбурну, где пролив Босфор и бухта Золотой Рог соединяются с Мраморным морем!

При последних словах Вейсмана, я вспомнил, как покидал Стамбул на борту «Барракуды» и именно величественный вид на дворец и Святую Софию с палубы корабля мне запомнился больше всего. Мог ли я тогда подумать, что через три года соберусь захватить этот город, который при турках ни разу не подвергался даже угрозе нападения, не то, что штурму.

А Вейсман продолжал:

– Всего дворец состоит из четырех дворов, которые называют Первый, Второй и так далее, но посторонние люди могут попасть только в первые два.

Входят в Топкапы через Императорские ворота, они обращены в сторону мечети Айя-София, и попадают в Первый двор, самый большой во дворце. Туда могут попасть любые свободные жители Стамбула. Во Второй двор, через Ворота Приветствия допускаются уже не все подряд. Там султан иногда принимает иностранных послов или проводит торжества. Этот двор окружен конюшнями, кварталами янычар, дворцовыми кухнями. Венецианец там был лично, а остальное описание составлено со слов одного вельможи. Далее, через Ворота Счастья попадают в Третий двор, куда есть доступ только у членов семьи султана и их прислуги. Там расположены покои султана, Тронный зал, гарем, Палата Совета, башня Правосудия, библиотека и сокровищница. Из Третьего двора, уже без всяких ворот, можно попасть в Четвертый, где построены множество павильонов и башня Главного наставника. К Четвертому двору примыкает сад, доходящий до крепостной стены на берегу бухты. Общее количество людей находящихся в Топкапы может достигать десяти тысяч человек, из которых не менее двух тысяч янычар. Большинство зданий во дворце одноэтажные, кроме башни Правосудия, а дворы разделены невысокими стенами. Самым мощным укреплением можно считать Ворота Приветствия, имеющие две башни и железные ворота. Но самое интересное в описании венецианца, это сведения о подземном ходе. Якобы из покоев султана есть тайный путь, который выходит прямо к пристани в бухте Золотой Рог!

– Отличная работа Николай Карлович, тут есть над чем подумать. Оставь мне документы, – протянул я руку и вспомнил про вторую задачу, – а по Риму что-нибудь нашел?

– По Риму есть несколько документов с описанием укреплений города, но я их еще не изучил. Они тоже здесь! – показал он на стопку документов.

– Хорошо, тогда я с ними сам поработаю! – завершил я разговор.

***

Неделя, которую я отводил на предварительную подготовку, пролетела быстро и семнадцатого января мы вновь собрались у меня в кабинете, только теперь уже совсем в усеченном составе: я, Добрый, Вейсман, Стенбок и Седерстрём.

Доклад начал командующий флотом:

– Ваше Величество, для проведения десантной операции возможно привлечь пятьдесят линейных кораблей и пятнадцать фрегатов, что позволит перевезти десять тысяч человек десанта без привлечения дополнительных транспортных судов. Для обороны проливов остается шесть старых линейных кораблей с легкими силами, а для обеспечения действий группировки в Померании дюжина фрегатов. Правда, из трех наших самых мощных кораблей, два в Атлантику брать не следует. Сто пушечному «Королю Карлу» сорок пять лет, а девяносто пушечному «Фредерику Пятому» – тридцать, поэтому для роли флагмана остается только новейший систершип «Фредерика» – «Кристиан Седьмой», все остальные линейные корабли несут от восьмидесяти орудий и менее. Самым сложным вопросом при переходе морем остается обеспечение пресной водой. Корабли пойдут в перегруз, а возможности по заходу в порты ограничены. Опыта таких походов никто из нас пока не имеет, мы еще решаем эту задачу!

– Отличные новости Рудольф, присаживайтесь. Я тоже думал над этим вопросом. Ведь кроме того, что воды, как и пищи, понадобится больше обычного, так вода еще и быстро портится. Это верно? – изобразил я незнание вопроса.

– Совершенно верно Ваше Величество! – подтвердил адмирал.

– Я где-то слышал, что англичане используют для сохранения воды лимонный сок. Вы знаете что-нибудь об этом? (естественно, я ничего про это здесь не слышал, а вспомнил из книги про путешественников, прочитанной в детстве).

– К сожалению нет, Ваше Величество, но учитывая, что у них огромный опыт океанских плаваний, нам тоже стоит попробовать. Мы используем добавку винного уксуса, для коротких переходов по Балтике этого достаточно. Думаю, что принцип действия здесь похожий, кислота не дает воде протухнуть. Просто уксуса много не добавишь, пить станет невозможно, а с лимонами можно не мелочиться. Только у нас нет лимонов! – пожал он плечами.

– Добро, лимоны у вас будут. Теперь еще несколько моментов, которые должны нам помочь при совершении перехода. Морские сражения я проводить не планирую, основные действия будут на земле, поэтому необходимо провести тщательный отбор среди канониров по здоровью и умениям. Если заменить орудийную прислугу, хотя бы на одной батарейной палубе, на десантников, то можно снизить количество сверхштатного личного состава на корабле процентов на тридцать. Десантников следует немного потренировать в стрельбе и поставить над ними одного профессионального канонира на каждое орудие, а этим десантникам повысить жалование на десять процентов за освоение новой воинской специальности. Думаю, что такая замена не сильно скажется на боевой мощи флота, а с англичанами нам, слава богу, не сражаться. И второе, сколько нужно транспортных кораблей, чтобы обеспечить одну заправку флота водой?

– Дюжины больших Ост-Индских будет вполне достаточно Ваше Величество! – быстро ответил адмирал.

– Хорошо Рудольф, по окончании совещания дадите мне координаты точки рандеву не доходя до траверза Хью-Тауна, в стороне от торговых маршрутов, в указанные сроки там нас будут ждать транспорта со свежей водой и пищей. Пополнение запасов проведем в открытом море, этим мы избавимся от необходимости заходить в ирландские порты и сэкономим время в пути. Итак господа, – перешел я к главному вопросу, – возможности флота позволяют нам провести операцию, значит пришла пора озвучить мой замысел, который опирается на обоснованное предположение, что польская и турецкая армии весной, как только просохнут дороги, отправятся в поход на восток. Операция будет проходит на двух изолированных театрах, первый, это Померания и Восточная Пруссия, второй, как вы уже поняли, Средиземноморский. Значит вам, Карл, придётся действовать самостоятельно, надеюсь на вас!

Старый служака Стенбок поднялся со стула и, как всегда, четко ответил, не забыв пропеть мне дифирамбы:

– Участвовать в великолепных операциях, разработанных Вашим Величеством, это честь и радость для каждого солдата, армия не подведет!

Систему относительных точек отсчета в виде дня «Д» и времени «Ч» я уже предварительно разъяснил своим полководцам, которые оказались в полном восторге от услышанного и сразу провозгласили меня гением военной мысли, поэтому я мог спокойно применять эту систему при планировании операции.

– Не сомневаюсь Карл, продолжим. Днем «Д» для сухопутной операции предварительно принимаем первое июня. Группа «Ютландия», это одиннадцать кавалерийских и драгунских полков и три полка конной артиллерии, выходит из Вединга и в «Д» плюс шесть соединяется в окрестностях Штральзунда с группой «Рюген», в которую войдут девять кавалерийских и драгунских полков и один полк конной артиллерии, переброшенные из Швеции. Идти придется через земли Мекленбург-Шверина, но им не привыкать, договоритесь с ними Карл. Двое суток на отдых и подготовку, а затем объединенная группа «Померания» начинает движение на Варшаву, переходя границу под предлогом участия на стороне поляков в восточном походе против русских. В «Д» плюс двадцать пять вы должны внезапным ударом захватить польскую столицу, взять в плен королевскую семью, уверен, что к лету уже кого-нибудь выберут, а после сжечь город до тла. На разграбление королевского дворца и пополнение запасов не больше двух дней, но никаких обозов с добром. Ваша сила, это скорость. После, отход форсированным маршем к Гданьску, аккуратный захват города и зачистка окрестностей. Туда, к «Д» плюс тридцать пять подойдут фрегаты и транспорта эскадры поддержки, для пополнения ваших запасов. По первому этапу операции есть вопросы?

– Да Ваше Величество, прошу простить, а если королевская семья сумеет ускользнуть из Варшавы. Нам осуществлять поиск и преследование или отходить по плану? – поинтересовался Стенбок.

– Для этой задачи Карл, у вас, в вашем непосредственном подчинении, будет отряд из полка специального назначения. Они все сделают, как надо, в том числе обеспечат доступ в город. Еще вопросы?

– Есть один вопрос, Ваше Величество. Вы сказали разграбить королевский дворец, но в соответствии с вашим указом за мародерство положена смертная казнь! – озадачился генерал-фельдмаршал.

– Господа. Мародерство, это когда солдат вместо выполнения боевой задачи идет и самовольно начинает грабить местных жителей, а в нашем случае я говорю о выполнении боевой задачи. Вам нужно организованно, без насилия над женщинами и детьми, реквизировать королевскую казну и другие ценности, распотрошить местных банкиров и пополнить припасы на складах, а остальное просто сжечь! – разъяснил я начальнику Генерального штаба политику партии.

– Будет исполнено Ваше Величество! – отрапортовал Стенбок.

На этот раз всем все было понятно, поэтому я продолжил излагать план:

– Одновременно с вами Карл, начинает действовать легион «Финляндия», это восемь пехотных полков, егерский полк «Саволакс», два драгунских и один артиллерийский полк. Легион под командованием генерал-майора Левенгаупта будет заблаговременно и скрытно сосредоточен в Курляндии и одновременно с вами в «Д» плюс двадцать пять должен захватить Кенигсберг и привести к присяге (очередной, усмехнулся я про себя) его жителей. После он оставляет в Кенигсберге гарнизон, а остальными силами идет на соединение с вами и далее действует под вашим началом. Основная задача объединенной армии, это защита бывшей Восточной Пруссии и всей Померании, вплоть до Штральзунда, которые я собираюсь присоединить к империи, приведение к присяге всех жителей этих мест и распространение среди жителей положений моего указа о равенстве всех сословий, свободе предпринимательства и прочее. Поэтому на этих землях вы должны себя вести, как защитники. А вот южнее можно не церемониться – действуйте под чужим флагом, ведите разведку и уничтожение польской шляхты, осуществляйте рейды для пополнения запасов, одним словом сейте хаос. Пусть люди уходят либо на побережье под вашу защиту. Для создания гарнизонов в городах и опорных пунктов на перекрестках основных дорог используйте пехотные полки «индельты», переброшенные из Швеции. Эскадра поддержки и галерный флот в вашем распоряжении. Вопросы?

– Да, Ваше Величество, я понимаю, что мне придется действовать сообразно обстоятельствам и принимать решения на месте, поэтому прошу вашего совета по вопросу генерального сражения, если таковое станет неизбежным? – живо поинтересовался Стенбок.

– Хороший вопрос Карл. Появления большой польской армии, соразмерной с вашими силами, я не ожидаю, ей просто неоткуда будет взяться, когда начнется поход на восток. А вот отряды магнатов появятся наверняка. Учитывая, что вам тоже придется распылить силы, здесь может крыться опасность. Поэтому во встречные сражения не ввязываться, отходить к укрепленным позициям и уже с опорой на них наносить противнику огневое поражение артиллерией, а после окружать и добивать! – высказал я свое видение тактики на польском направлении.

– Благодарю Ваше Величество, больше вопросов нет! – отрапортовал Стенбок.

Удовлетворившись услышанным, я глотнул воды и непринужденно перешел к другому театру военных действий:

– Господа, саму сложную часть плана я уже озвучил, а в Средиземном море все намного проще. Доходим до Тулона, под видом берберских пиратов захватываем или уничтожаем французский флот и берем богатую добычу. После идем на Корсику, высаживаем четырехтысячный корпус, оставляем ему в помощь небольшую корабельную группу и оружие для корсиканских повстанцев, а сами идем на восток. Пока барон фон Корф освобождает остров от французских захватчиков, флот под видом французов, спешащих на подмогу туркам, доходит до Стамбула. Там мы захватываем город и султана, а дальше действуем по обстоятельствам. В это время на календаре будет август месяц и русские, наверняка, уже успеют уничтожить турецкую армию где-нибудь на Дунае. Значит у нас будет возможность прикончить Османскую империю и вернуть Константинополь в лоно христианского мира!

***

Добрый и Вейсман были в курсе моих планов, поэтому сидели спокойно, но на Стенбока и Седерстрёма мои слова произвели такое впечатление, будто они услышали глас божий.

– Карл, у вас такой взгляд, будто вы увидели у меня крылья за спиной. Хотите что-нибудь спросить? – улыбнулся я.

– Прошу простить меня, Ваше Величество, что сравнивал вас с Карлом Двенадцатым и Фридрихом Великим. Вы уже превзошли их совместную славу, объединив три короны и создав Скандинавскую империю, но то, что вы собираетесь сделать не имеет аналогов в истории, настолько это дерзновенно и грандиозно! – склонил голову Стенбок.

– У русских есть меткая поговорка про дележку шкуры не убитого медведя, и я не собираюсь ее делить. Я лишь хочу сказать вам, что победа куется в голове полководца, как сказал великий китайский мудрец Сунь Цзы в трактате «Искусство войны» – воины-победители сперва побеждают и только потом вступают в битву; те же, что терпят поражение, сперва вступают в битву и только затем пытаются победить. Конечно, грандиозный план от грандиозного успеха отделяет пропасть, которую нам необходимо преодолеть, но все здесь зависит только от нас самих. Запомните эти слова господа, а теперь пройдем в Тронный зал, проведем небольшую демонстрацию! – встал я из-за стола.

Прошлой осенью, мотаясь по Балтике в составе группы кораблей, я стал свидетелем того, что передача сигналов управления между кораблями походу никак не изменилась со времен Пунических войн. Пара десятков разноцветных флагов развешивалась в разнообразном порядке на мачтах и реях, составляя какую-то фразу или команду. Естественно, скорость передачи сигналов при таком способе была смехотворной, но главной проблемой была полная невозможность управления ночью и в условиях плохой видимости. Посмотрев на все это бля…во, я вспомнил свое знакомство с военно-морским флотом в сирийском Тартусе и понял, что нам нужно – сигнальные фонари-ратьеры. Азбуку Морзе, я как и любой разведчик, знал назубок, а с фонарями, учитывая, что инженер из меня так себе, мудрить не стал. Пригласил к себе команду специалистов с Уппсальского стекольного завода и объяснил им, что хочу в итоге получить, добавив несколько идей, увиденных на фонаре Кулибина. И вот сегодня привезли первую партию в двадцать фонарей, а в Тронном зале, в разных его концах, установили по фонарю на треноге для проведения демонстрации.

– Итак господа, – начал я объяснять правила, когда мы зашли в зал, – Карл, вы с бароном фон Корфом идете к дальнему фонарю. Там вы пишите фразу на бумаге и отдаете барону. Он подает мне сигналы фонарем, я диктую прочитанную фразу адмиралу Седерстрёму, он записывает ее на бумагу. Потом проделываем то же самое в обратном порядке, а после сравниваем оригиналы и принятые сигналы!

Управившись минут за пять, Стенбок с Добрым подошли к нам и отдали бумажки для сравнения командующему флотом, как главному бенефициару этого предприятия.

– Это гениально, Ваше Величество, – поклонился адмирал, сверив тексты, – это переворот в морском деле!

– Все благодаря нашим замечательным инженерам, – показал я на группу специалистов, наблюдавших за демонстрацией из угла зала, и передал ему таблицу сигналов, – вот алфавит, с помощью которого идет передача сигналов, там все расписано. Мы с бароном работали по памяти, сразу диктуя вам текст. Понятно, что от простых матросов требовать такого способа передачи пока бессмысленно, здесь нужна подготовка. Поэтому поначалу ставьте по два человека на фонарь. Один диктует сигналы – точка, точка, тире, пауза и так далее, другой записывает их, а потом расшифровывает с помощью таблицы и наоборот. Представьте мне предложения как наградить участвовавших в работе и организуйте оснащение максимального количества кораблей, а как назвать эту систему придумайте сами Рудольф!

Интерлюдия «Петербург»

Собравшиеся в одном из залов Зимнего дворца члены Верховного тайного совета обсуждали самый важный вопрос в судьбе любого государства – вопрос войны и мира.

Доклад начал министр иностранных дел граф Воронцов, в состав совета не вошедший, но сохранивший свой пост и после смены власти:

– Господа, сигналы от наших посланников из Вены и Стамбула недвусмысленно говорят нам, что в ближайшее время возможно объявление нам войны Турцией. Великий визирь Сулейман-паша уже несколько раз вызывал к себе графа Обрезкова и предъявлял надуманные претензии, грозя разорвать мирный договор. Кроме того, отмечается переброска войск из Анатолии, а в Стамбул прибывают новые военные корабли французской постройки. Австрияки тоже начинают сосредотачивать войска в Трансильвании!

– Александр Романович, – обратился к министру граф Разумовский, – а что в Варшаве происходит, есть определенность с кандидатами на трон и как будут учтены интересы России?

– Князь Репнин тратит огромные суммы на взятки магнатам, но теперь у нас нет там козырного туза, в виде оккупационного корпуса. К тому же смена власти и фактический откол южных земель, дали полякам основания считать, что Россия ослабла, а значит наши интересы можно не учитывать. Сейчас наиболее сильные позиции, на мой взгляд, имеет Альберт Август, сын покойного польского короля Августа Третьего Саксонца. Его активно продвигают и Париж и Вена, подкрепляя все это серьезными денежными вливаниями, а среди магнатов он считается фигурой компромиссной, при которой они вернут себе все прежние вольности! – развел руками Воронцов.

– Да уж господа, куда ни кинь, везде клин! – сокрушенно произнес граф Бецкой.

– Бросьте вы, Иван Иванович, раньше времени тень на плетень наводить, – одернул его Разумовский, обладавший непререкаемым авторитетом, – Александр Романович, а что там наш лихой казак граф Крымский, он же король шведский? Ежели нам с севера ничего не угрожает, тогда и с турком, и с поляком сладим без труда, чай не впервой!

– Вы Кирилл Михайлович отсутствовали в столице, когда я по этому вопросу докладывал. Так вот, он уже не король шведский, норвежский и датский, а император Скандинавии, – удивил Разумовского граф Воронцов и продолжил, – а касаемо угрозы столице из Финляндии, то никаких приготовлений нами не отмечается. Здесь следует отметить, что придворной жизни в Стокгольме, как таковой нет, поэтому добывание сведений чрезвычайно затруднено. Император Иван перенес столицу в бывший город Мальме, что на юге Швеции, и, по словам графа Остермана, постоянно находится в разъездах, тратя все свое время на обустройство державы на новый лад!

– Однако, – хлопнул себя по бедрам Разумовский, – вот это завернул казак, никак с Петра Великого пример берет. Империю провозгласил, столицу перенес, весь в трудах на благо державы. Думаю, что с севера угрозы нам не будет, ему сейчас и без нас есть чем заняться!

– Здесь я вас Кирилл Михайлович и поддержу, и не поддержу, – взял слово Алексей Орлов, – совместно с турком он на Россию нападать не будет, не тот он человек, насколько я его понимаю, да и в Новороссийской губернии у него мануфактуры остались. Но вот после он точно за нас возьмется и смерти Екатерины, вместе со свои дружком Потемкиным, нам просто так не спустит. И тут, в возможной войне на юге, мне видится неплохой шанс для нас. Захарий Николаевич, куда бы вы направили армию, желая напасть на Россию, будь вы польским командующим?

Генерал-фельдмаршал Чернышев ответил почти не задумываясь:

– Конечно на правобережье Днепра, из Галиции на Винницу и далее на Умань, не в Полесские же болота лезть, а на юге можно совместно с турком действовать!

– Я такого же мнения, – усмехнулся Орлов, – а это значит, что и турок и шляхта, если соберется снова повоевать с нами, ударят по Новороссийскому генерал-губернаторству. Мы же в случае начала войны прикроем польскую границу на севере и Киев, но на юг покуда не полезем, пускай Потемкин сам отбивается. А далее нам все едино. Побьют супостата – хорошо, только потери все равно понесут, да и припасы исчерпают, тут мы их и прижмем к ногтю. Не смогут отбиться, тогда им и деваться некуда будет, сами приползут к нам на поклон. А вот когда с Новороссией разберемся, тогда и с новоявленным императором другой разговор будет!

Глава 3

После оглашения плана летней кампании, огромный механизм армии и флота, и так до этого не стоявший на месте, закрутился с удвоенной скоростью и я вместе с ним. Первым делом мне нужно было завершить формирование полка специального назначения и превратить толпу хорошо обученных головорезов в настоящее воинское формирование и выделить его на фоне других, превратив в элиту армии. А первое, что всегда объединяет людей, это какой-то отличительный знак, имеющийся только у них. Таким знаком для полка я сделал серебряного атакующего орла, крепящегося на зеленом берете. Поначалу была мысль остановиться на волке-переростке Фенрире из Скандинавской мифологии, о котором мне поведали местные специалисты. Но, учитывая, что подразделение у меня интернациональное, впрочем, как в перспективе и вся остальная армия, да и боевой путь у волка так себе, я решил выбрать орла, который у большинства народов олицетворяет силу, мудрость и острый глаз. Для спецназа в самый раз.

Кроме этого, разработал для полка новый штат в котором минимальным воинским званием для простого бойца был «фенрик», аналог российского пехотного прапорщика и корнета в кавалерии. Командира тройки сделал лейтенантом, командира группы (30 человек) – капитаном, а командира отряда – подполковником. Заместители командира полка будут полковниками, а Доброму махнул генеральскую должность с барского плеча. Первый состав полка у меня уже был, а в последствии попасть в полк можно будет только прослужив два года в других частях, после сдачи тестов и при наличии положительных характеристик, и только на должность курсанта в учебный отряд, будь ты хоть полковником до этого. И только после прохождения трехмесячной подготовки и успешной сдачи экзамена можно будет получить заветный берет с орлом. А в том, что недостатка в кандидатах не будет, я не сомневался. Ведь кроме повышенных званий и двойного оклада, я предусмотрел еще одну замануху – император будет носить такой же, как у всех берет с орлом, поднимая статус полка на заоблачную высоту.

Со знаками различия заморачиваться не стал, все уже давно придумано до нас, выбирай, что нравится. Выбрал я самый, по моему мнению, экономный вариант – петлицы со шпалами и кубарями, который потом распространю на всю армию, только цвет петлиц будет разный для родов войск, а себе повесил на петлицы три короны. Торжественное вручение беретов с орлами и принесение клятвы спецназовца провели через неделю в Тронном зале, а после поставили жирную, во всех смыслах слова, точку на первом этапе жизни полка в виде праздничного обеда. А через три дня произошло еще одно долгожданное и радостное событие – Мария родила Доброму дочку Екатерину.

***

Праздники, праздниками, но заниматься планированием и подготовкой я не прекращал ни на минуту, а самой главной моей задачей было обеспечение штурмовых групп детальными планами проникновения и захвата назначенных объектов.

Проще всего выглядела задача по Варшаве. Местный королевский дворец я изучил неплохо, будучи в гостях у Потоцкого, и смог по памяти нарисовать его схему. Оставался непонятным только один вопрос – вопрос проникновения в Старый город, обнесенный стеной. Меня ведь туда пропускали с почетным эскортом, а прогуливаться по окрестностям времени не было. Поэтому здесь я решил работать вариант Троянского коня. Вейсман, знающий польский и бывавший в Варшаве, вместе со Свенсеном и еще десятком парней после торжеств немедленно выехали в Польшу. В Варшаве они должны легализоваться, открыть торговое представительство и провести рекогносцировку. После проведения рекогносцировки Вейсман и Свенсен возвращаются обратно для подготовки отряда, а внедренная группа остается на месте, чтобы в установленное время ударить изнутри и обеспечить проникновение в Старый город.

Захват тулонских фортов, на мой взгляд, тоже не представлял из себя большой проблемы, хоть мне и не удалось найти их описания. Войны нет, караулы расслаблены, поэтому неожиданная ночная атака с использованием бесшумного оружия (местные умельцы уже сработали по образцу Гнома две дюжины ПБСов для штурмовых винтовок) была просто обречена успех, а вот с пониманием того, как штурмовать Стамбул и непосредственно дворец султана с населением небольшого города, было пока не очень. Понятно, что попытаемся сработать под французов, но это будет прикрытием только до момента высадки на берег. Поэтому единственное, что можно было точно сказать – замес там будет серьезный.

Проведя пару дней в бесплодных попытках придумать что-нибудь хитромудрое по вопросу захвата Стамбула, я вдруг понял, что думаю совершенно не о том. По Варшаве задача была понятна и сформулирована от и до – заход, захват, поджог, отход. По Тулону почти аналогично. А нахрена я вообще прусь в Стамбул? Своим военачальникам я объявил, что есть шанс свалить Османскую империю и прибрать к рукам Стамбул. Значит, мне необходимо удержать контроль над городом, а что для этого необходимо? Правильно, не восполняемый в тех условиях ресурс – бойцы. Их у меня всего шесть тысяч по плану, не считая экипажей кораблей, а когда мы понесем потери при штурме, останется и того меньше. Следовательно, успех всего предприятия можно обеспечить только снижением потерь до минимума, а единственным средством для этого могла выступить бронезащита, так как подавляющего преимущества в огневой мощи у меня не будет. Даже пять десятков Галилов маловато для штурма дворца, не говоря уже про весь город. Так у меня и этого количества винтовок не будет, ведь необходимо хотя бы часть Галилов выделить другим отрядам. А раз мне нужна бронезащита – значит мне нужен мой компаньон!

***

Для упрощения работы, у моего секретаря был список людей, которых я принимаю без предварительной договоренности и один их них, которому я как раз начал писать письмо, появился следующим утром в моем кабинете, будто прочитал мои мысли.

– Доброе утро Ваше Величество! – вывел меня из раздумий голос Магнуса Полхема.

– Магнус! – быстро вышел я из-за стола и взял за плечи опешившего инженера, – Вы не представляете, как нужны мне прямо сейчас. Вы занимались изготовлением металлических доспехов?

– Да, Ваше Величество, и сейчас занимаюсь! – быстро ответил, ничего не понимающий, Полхем.

Показав ему на стул, я прошел к столу и спросил:

– А на пулестойкость их проверяете?

Присев на стул и переведя дух, Магнус начал рассказывать:

– Конечно, все партии кирас при передаче заказчику проходят проверку. Из партии в пятьдесят штук выбирают пять самых легких по весу и проводят обстрел из ружей и пистолетов с разных дистанций. Наши кирасы всегда отменного качества, Ваше Величество!

– Верю, но мне нужны подробности. Дистанция стрельбы, толщина и масса кирасы, только давайте в английской системе измерений, мне так будет проще! – уточнил я свой вопрос.

– Понял, Ваше Величество. Значит, минимальная дистанция стрельбы примерно пятьдесят пять футов (16,5 м), масса нагрудника, при толщине в центре в пятую часть дюйма (5 мм) и в два раза меньше по краям, чуть более четырнадцати фунтов (6,4 кг). Наспинник обстрелом не проверяем, он защищает только от холодного оружия. Кираса кованная, составная, из слоев стали и железа, наружная сторона закалена, по центру обеспечивает полную защиту от пробития! – детально пояснил обо всем инженер.

– Прекрасно, значит толщина в пятую часть дюйма обеспечивает необходимую защиту, – озвучил я свои мысли вслух, – Магнус, мне нужен плоский прямоугольный щит чуть большей толщины, для верности, размерами пять на два фута. Необходимо в кратчайшие сроки изготовить образец и доставить его сюда, а также быть в готовности изготовить крупную партию таких щитов!

Задав пару уточняющих вопросов и полностью усвоив задачу, Полхем доложил о ходе строительства нашего завода паровых машин в Сконе и не задерживаясь убыл в провинцию Далларна, где «в пещерах гномов» ковалось могущество Скандинавской империи .Управился он за две недели и в середине февраля доставил во дворец первый образец. Шести миллиметровый полутораметровый щит, с сеткой из цепей для защиты ног и подбоем из толстой воловьей кожи, весил почти сорок килограмм и отлично держал ружейную пулю с пятнадцати метров. Конечно, такую массу даже просто держать в руках проблематично, не то, что передвигаться в бою, поэтому для его переноски Магнус, по моей идее, сделал быстросъемную систему из ремней и рычагов, распределяющих нагрузку на спину и таз бойца и позволяющую в бою быстро сменить уставшего щитовика.

Убедившись в работоспособности образца, я дал команду Полхему на изготовление двух сотен щитов, а опытный образец в срочном порядке отправил в бригаду «Готланд», уже передислоцированную к этому времени с острова Рюген в Гётеборг и обменявшуюся казармами с драгунским полком, убывшим вместо морпехов на остров. Вместе со щитом были отправлены указания изготовить двести деревянных макетов и немедленно приступить к тренировкам в составе штурмовых групп, прикрытых щитовиками.

Генерал-майор Левенгаупт, занимавшийся комплектованием бригады на Рюгене, уже убыл в Финляндию для подготовки легиона, и командовать бригадой, которую он довел до численности в две тысячи штыков, я поставил полковника фон Клаузевица, немца по национальности, отличившегося в ходе прошлогоднего рейда на Осло.

***

Весь февраль, несмотря на препоны зимней Балтики, транспортные суда безостановочно мотались по морю, перемещая огромное количество войск и грузов между Скандинавским полуостровом, Ютландией, Зеландией и Рюгеном, и на моей карте постепенно вырисовывались ударные группировки, ожидающие дня «Д». К концу февраля все указания войскам уже были отданы, адмирал Седерстрём убыл в Берген для подготовки флота к походу, а генерал-фельдмаршал Стенбок со штабом на полуостров Ютландия, и я тоже собрался в дорогу, в новую столицу. Сконе ведь расположен на пересечении транспортных путей, поэтому руководить оттуда было намного удобнее, чем из Стокгольма, к тому же мне, если все срастется, предстояло вскоре отправиться в Северное море на встречу с английским королем. Добрый же пока останется со спецназом на месте, продолжая боевое слаживание и тренировки на макете варшавского королевского дворца и настоящем форте, прикрывающем с моря Стокгольм, а отправится в Берген только в апреле, непосредственно к погрузке на корабли.

Понимая, что покинув сейчас Стокгольм, вернутся домой у меня получится, если все пройдет удачно, в лучшем случае месяцев через десять, я выделил себе несколько дней побыть с семьей. Первого марта, вместе с большой семьей Доброго и Марии, мы весело отпраздновали день рождения сына, которому исполнилось уже семь месяцев, а на следующий день пришла пора прощаться. Естественно, никаких пышных проводов императора в поход не было. Я просто снова поехал в новую столицу по делам. Ведь по легенде, я не собирался покидать своей территории и плыть куда-то за тридевять земель. Ну а перед отъездом София обрадовала меня замечательной новостью – она снова беременна. Что ж, теперь у меня появился еще один стимул победить и поскорее вернуться домой!

***

В Сконе я отправился на корабле. Учитывая наступление марта, было вполне возможно, что мой министр иностранных дел закончил дела в Англии и двигается по морю в обратном направлении, но моих планов он, естественно, не знал, а расстались мы с ним в Стокгольме. Поэтому существовал ненулевой шанс перехватить его по дороге, что и случилось прямо на подходе к новой столице.

– Присаживайтесь Густав, глёг? – предложил я озябшему барону скандинавский аналог горячего глинтвейна.

– Благодарю Ваше Величество! – с наслаждением приложился министр к парящей кружке, но о деле не забыл, – Все ваши распоряжения выполнены. Встреча с королем Георгом назначена, Паскуале Паоли найден, а барон Нордштед, совместно с людьми барона Грюнберга, занимается наймом транспортных судов для снабжения флота!

Как только появилась ясность с походом в Средиземное море, я сразу же поставил Мойше задачу по закупке лимонов и помощи моему посланнику при английском дворе во фрахте судов снабжения.

– Великолепно Густав, это вам, – положил я на стол один из перстней покойного Густава Третьего, тезки Армфельта, зная о страсти бывшего фаворита короля. Конечно, сейчас при дворе был принят стиль милитари-минимализма и появляться при мне увешанным побрякушками стало моветоном. Но коллекционировать или носить вне службы честно заработанные драгоценности никто не запрещал и я решил порадовать своего министра, как говориться – мне все равно, а человеку приятно.

Глаза барона загорелись при виде знакомого перстня и он, склонив голову, произнес:

– Рад служить моему императору!

После министр вкратце рассказал, как все прошло при дворе английского короля и о поисках лидера корсиканских повстанцев, а по окончании его рассказа я велел пригласить наших гостей. Минут через пять в дверь постучали и, получив разрешение, в каюту вошли двое невысоких мужчин.

Барон Армфельт тут же встал из-за стола и представил мне вошедших:

– Ваше Величество, Паскуале Паоли и Джакомо Кьеза!

Лидер корсиканской республики выглядел суровым, крепким дядькой лет пятидесяти с благородной сединой и тяжелым, проницательным взглядом, а его более молодой, примерно моего возраста или чуть постарше, соратник, наоборот был худощавым жгучим брюнетом с тонкими чертами лица и подвижными глазами.

Я перешел на английский и пригласил корсиканцев за стол:

– Располагайтесь господа, как говорят русские, в ногах правды нет. Густав, налейте гостям горячего!

– Благодарю вас, Ваше Величество! – ответил Паоли на хорошем английском, заинтересованно посмотрев на меня, и они прошли к столу.

Дождавшись, когда корсиканцы рассядутся и сделают по глотку глёга, я достал из папки «карту острова сокровищ», оставшуюся от Карло Буонапарте, и пододвинул её к старшему:

– Господин Паоли, вам знаком этот документ?

Не то, чтобы я сильно сомневался в личности корсиканцев, никакого смысла в подмене не было, однако «доверяй, но проверяй», а реакцию на такой документ, оказавшийся в чужих руках, подделать было невозможно.

При взгляде на знакомую карту, глаза Паоли расширились, он закашлялся и с трудом проговорил:

– Да Ваше Величество. Могу я узнать, как это попало к вам?

– Всему свое время господин Паоли, но карту можете забрать прямо сейчас. Это ведь ваша собственность, а свое я беру только в бою, – показал я на карту и продолжил, – скажите, у вас есть мечта, только коротко?

Отведя взгляд от карты, Паоли посмотрел мне в глаза и четко произнес:

– Свобода Корсики!

– Отлично, уверен, что мы найдем общий язык по вашему вопросу, – продолжил я игру в гляделки, – но сначала ответьте мне, какие перспективы у Корсики самостоятельно получить независимость?

Отведя взгляд, Паоли подумал полминуты, поник, будто из него выпустили воздух, и медленно проговорил:

– Никаких Ваше Величество!

– Благодарю вас за неприятный, но честный ответ. Худшее, что может позволить себе вождь, это витать в облаках. Такой человек и себя погубит, что еще полбеды, и самое главное тех, кого он поведет за собой. Рад, что вы не относитесь к этой категории, – улыбнулся я, – а каковы перспективы вступления Англии в борьбу на вашей стороне, ведь это может привести к ослаблению Франции, что на руку островитянам?

– Как вы верно подметили Ваше Величество, витать в облаках не самое лучшее занятие для политика, поэтому не буду выдавать желаемое за действительное, хоть это и ослабляет мои переговорные позиции. Англичане не решились на открытое вмешательство в конфликт четыре года назад, когда у нас были все шансы на победу, теперь же все стало намного сложнее, а у них назревает серьезный кризис в Новом Свете. Поэтому в ближайшее время перспектив у такого вмешательства нет! – вернув голосу четкость, ответил корсиканец.

– Что ж, тогда у меня последний вопрос, после ответа на который мы сможем приступить к стадии переговоров. Какие настроения среди жителей острова? Какова будет поддержка местного населения, если вы появитесь там, и каково будет сопротивление местных элит, продавшихся французам? И откуда у вас эта информация, если она имеется?

Паоли, видимо, держал руку на пульсе острова, поэтому после моего вопроса приободрился и начал деловито докладывать.

– Связь с Корсикой мы не теряем, Ваше Величество. Господин Кьеза, – показал он на своего соратника, – недавно побывал инкогнито на родине. Сейчас на острове достаточно спокойно. Несколько семей с равнины, продавшихся французам, заправляют там всеми делами и нас уже не считают опасностью для себя. Французская администрация особо во внутреннюю кухню не вмешивается, главное, что-бы налоги платили вовремя. Но большинство корсиканцев не забыли времена республики и продолжают ждать, а у нас там имеется разветвленная сеть ячеек, готовых к выступлению. Поэтому я твердо отвечаю на ваш вопрос – поддержка будет!

– Итак с позициями сторон определились и можно подвести небольшой итог. Имеется остров, недавно по историческим меркам бывший свободной республикой. Есть вожди жаждущие продолжения борьбы за независимость и люди их поддерживающие. Нет одного, внешней силы, которая раскрутила бы этот маховик, но и это не самое главное. Как вы уже убедились на своем опыте, взять власть легко, труднее ее удержать, что в вашем положении без участия какой-либо великой державы задача практически невыполнимая. Учитывая, что кроме меня, желающих поучаствовать в судьбе Корсики не имеется, мое предложение можете сформулировать сами господа!

Паоли не стал долго раздумывать и сразу поинтересовался:

– Можем мы узнать условия предоставления помощи, Ваше Величество?

– Сущая безделица господа. Построите в честь меня пирамиду на острове, метров двести в высоту, и будете ей поклоняться, а в дар мне отправлять сотню девственниц в год? – не смог я сдержаться и решил немного приколоться над корсиканцами.

Барон Армфельт, знакомый с ситуацией и сходу распознавший хохму, еле сдерживался смеха, глядя на выпученные глаза корсиканцев, переваривавших мои слова, а я решил не перебарщивать и продолжил, как ни в чем не бывало:

– А если серьезно господа, то мне ничего от Корсики не нужно. Это свободной Корсике без меня не выжить. Поэтому я готов выслушать ваши предложения!

Глава 4

По итогу переговоров сошлись на том, что корсиканцы становятся союзным государством, предоставляют в мое распоряжение безвозмездно на пятьдесят лет военно-морскую базу и дают мне право набирать среди местного населения желающих послужить в императорской армии. Я, в свою очередь, обеспечиваю безопасность острова и мореплавания вокруг него, но во внутреннюю политику острова не вмешиваюсь. В данный момент большего мне и не нужно, а когда я решу свою задачу максимум по объединению Европы, все эти договоренности автоматически потеряют смысл. Ну и в конце беседы поведал корсиканцам о судьбе Карло и Марии Буонапарте и историю своего посещения острова, чем они были очень впечатлены.

По завершении переговоров Паоли написал письмо в Лондон, в котором дал команду своим сторонникам организовать взаимодействие с моим посланником при английском дворе и быть готовыми к выходу в море на транспортных кораблях, предназначенных для пополнения запасов моего флота. С этой же целью барон Армфельт одновременно направил соответствующие указания барону Нордштеду. Писать в письме о планируемом выдвижении флота на юг было нельзя, дабы не раскрыть мои планы, но Паоли заверил меня, что его люди тупых вопросов задавать не будут и просто выполнят его указания. И теперь мне оставалось одно дело перед тем, как я отправлюсь в турпоездку по Средиземному морю –встреча с королем Англии.

Поначалу я опять начал было заморачиваться по поводу того, как мне построить общение с королем Георгом, все же сказывалось отсутствие у меня соответствующего воспитания и менталитета. Но потом я поразмыслил и понял, что пусть идут они все лесом. Какая разница с кем общаться, буду сам собой и все. К тому же барон Армфельт ранее охарактеризовал короля, как человека простого в быту, а значит и, наверняка, более-менее простого в общении. А что касается вопроса организации встречи, то единственным примером, который я знал, была встреча Наполеона Бонапарта и Александра Первого на плоту посредине реки во время заключения Тильзитского мира. Учитывая, что в этом мире такой встречи уже точно не будет, значит это станет моим ноу-хау. В роли плота у нас выступит остров Гельголанд, а всю остальную канитель в виде белого шатра с первыми буквами инициала имени монархов на крыше сделаем, как в первоисточнике.

***

Утром пятого апреля мой новый флагман девяносто пушечный линейный корабль «Кристиан Седьмой» в сопровождении семидесяти восьми пушечного «Короля Густава Третьего» бросил якорь с восточной стороны острова и спустил на воду пару больших баркасов, нагруженных оборудованием для организации встречи, а вечером того же дня на горизонте показались силуэты двух похожих кораблей и стало ясно, что встреча с большой вероятностью состоится.

Насколько я понял из объяснений сведущих людей, статус Гельголанда, учитывая его стратегическое положение, позволяющее закупорить или наоборот прикрыть (в зависимости от хозяина)устье Эльбы и торговые пути в Гамбург, принадлежащий курфюршеству Ганновер, правителем которого по личной унии являлся английский король Георг, был в настоящее время спорным. Но я считал этот остров своим, поэтому велел установить большой флагшток с флагом империи и приехал на следующий день на остров первым, как и подобает хозяину.

Не успели мы с бароном Армфельтом, которого я взял с собой на встречу, немного прогуляться по острову, как Кнут, который командовал подразделением охраны, доложил, что от английских кораблей в сторону острова направляются две шлюпки, а значит все идет по плану. После этого мы с Густавом прошли в шатер и стали спокойно дожидался прибытия гостей, потягивая ароматный цейлонский чай, небольшую контрабандную партию которого подогнал мне недавно Мойша.

Минут через сорок полог, закрывающий вход в шатер со стороны англичан, приподнялся и внутрь на мгновение заглянула голова, удостоверившаяся, что внутри нас двое, а следом вошли два человека и барон Армфельт, знавший короля в лицо, условленным сигналом дал мне понять, что первый из вошедших король Англии Георг Третий. Оба вошедших в шатер мужчин типичной английской наружности (что меня удивило в монархе, ведь он точно не коренной англичанин)были почти с меня ростом, король выглядел моим ровесником, а его сопровождающий немного постарше –лет сорока с копейками.

Мы встали и я, широко улыбнувшись, обратился к Георгу:

– Приветствую тебя мой царственный брат. Прошу, – показал я гостям на кресла и присев сам, продолжил, – может быть по чашечке цейлонского чая, а то сегодня на море свежо?

Георг на мгновение задумался, но посмотрев, как я непринужденно наливаю себе чашку чая, согласился:

– И я приветствую тебя император Иван. От чая не откажусь, если он действительно цейлонский. С бароном Армфельтом я встречался, а меня сопровождает лорд Норт, второй граф Гилфорт, глава кабинета министров. Наслышан о твоих свершениях брат, которые в пересказе звучат, как саги о древних викингах, и, честно признаюсь, давно хотел познакомиться. А эта великолепная задумка с белым шатром и большими буквами G и I на крыше, только усилила это желание!

Что ж, начало встречи определенно задалось, можно считать, что контакт налажен, подумал я. Густав подал гостям чай, а я, дождавшись когда они оценят букет напитка, начал разговор:

– Благодарю. Рад, что наши желания встретиться совпали и мы смогли их реализовать. А мои прошлогодние дела, это всего лишь восстановление исторической справедливости и объединение трех корон братских народов под одним началом!

Георг покачал головой в знак согласия и поинтересовался:

– Теперь, когда датские проливы под рукой одного монарха, надеюсь для прохода английских торговых судов ничего не изменится?

– Конечно брат, беспокоиться не о чем, – заверил я его, подумав про себя, что скоро сделаю Балтийское море своим внутренним и тогда это будет уже совершенно другой разговор, – хочу спросить, как ты оцениваешь вероятность очередной войны этим летом между русскими и турками, в союзе с австрийцами и французами?

– Мы считаем, что война обязательно будет, – пристально посмотрел на меня король и показал свою информированность, – единственным неизвестным в этой комбинации выступает Скандинавская империя. Ведь, насколько мне известно, король Густав заключил сделку с Парижем для того, чтобы взять реванш у русских за проигранную Карлом Двенадцатым войну. А что будет делать в этой ситуации император Иван?

– Да, ходили такие слухи. Но, к сожалению король Густав не успел мне ничего рассказать, – врубил я дурака, – но одно я могу гарантировать точно. Что бы не происходило ранее, я буду действовать только по собственному усмотрению. В этом как-раз и состоит суть моего предложения. Я хочу прищемить французам их длинный нос!

Король переглянулся с премьер-министром и снова посмотрел на меня ожидая продолжения.

– Все просто господа, воевать с русскими на моем месте бессмысленно, потенциалы империй просто несравнимы, а их огромные просторы переварят любую армию в мире, а вот с французами, с вашей помощью, можно потягаться. Я тоже хочу откусить кусочек от остатков французского пирога в Новом Свете, а вам, в свою очередь, будет выгодно ослабление военно-морской мощи Франции, которую они успели восстановить со времен Семилетней войны!

– Что ж, в целом, предложение заманчивое, – задумчиво проговорил Георг, – но окончательное решение будет зависеть от конкретного плана действий. Не думаю, что королевский флот готов сейчас к крупномасштабной войне в Европе, слишком много сил задействовано в Новом Свете!

Другого от англичан и не следовало ожидать, усмехнулся я про себя. Как говорится, старые песни о главном. Мы конечно морально вместе с вами, но вы давайте повоюйте пока в одного, а мы потом сливки снимем и не важно кто в итоге победит в этом замесе.

– Ну что ты брат, ни о какой крупномасштабной войне в Европе речи не идет, – развел я руками, – так, небольшое недоразумение, можно сказать. Например, королевский флот на пару месяцев летом заблокирует французские базы в Бресте и Шербуре под предлогом того, что в этих районах проводятся большие маневры флота с боевой стрельбой и никто не гарантирует безопасность судоходства. Или выставите претензии французским морякам, будто их корабли мешают вашим рыбакам во время массовой заготовки селедки в Ла-Манше. Можете придумать свою версию, чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее поверят. Главное чтобы французы сидели на месте, а в августе вы спокойно уйдете к себе на базы и больше никаких хлопот!

– А что будешь делать ты брат и в чем моя выгода от этого предприятия? – озадачился англичанин.

– Я в это время по видом берберских пиратов атакую французскую базу в Тулоне и уничтожу там их средиземноморский флот. Весь риск на мне, но если все пойдет по плану, то трети флота французы лишатся, а значит не смогут эффективно защищать свои последние владения в Карибском море. Это будет твой приз брат!

– Тогда я не пойму в чем твоя выгода. Ты ведь собирался откусить кусочек французского пирога в Новом Свете, а теперь отдаешь все Карибы мне. В чем подвох? – заерзал Георг.

– Никакого подвоха нет. Тропические острова красиво выглядят, но их климат не подходит для моих людей, выросших на севере, болезни и всякие ядовитые гады убьют их. Я хочу остров Ньюфаундленд, который открыли для себя викинги еще в двенадцатом веке! – теперь уже я пристально посмотрел на англичанина.

Опять переглянувшись с лордом Нортом, Георг заговорил:

– Ньюфаундленд большая земля, а воды вокруг него богаты рыбой. Если мы согласимся на передачу, то английские рыбаки должны сохранить право на промысел в этих водах и еще, если в североамериканских колониях возникнет бунт, ты направишь туда экспедиционный корпус на помощь моей армии. Это ведь будет и в твоих интересах брат!

Ну что, наживка зашла по самые жабры, от такой халявы отказаться ведь невозможно. Воевать за свои интересы чужими руками, это же сама суть английской геополитики. Конечно, иметь союзниками англичан так себе идея, но я буду исходить из мудрости Ходжи Насреддина «что за десять лет кто-либо из нас обязательно умрет – или ишак, или эмир, или я». Восстание в колониях теоретически должно начаться в 1775 году, значит минимум год у меня в запасе есть, прежде чем понадобится мой экспедиционный корпус, а за это время политический ландшафт в Европе должен изменится моими стараниями так, что о соблюдении прежних договоров и речи идти не будет. Поэтому я не стал долго раздумывать и сразу ответил:

– Я согласен. Первый этап совместных действий на бумаге закреплять не будем, я ведь собираюсь действовать под личиной пиратов, а вы просто будете дурить французам голову. А как только разберемся с Тулоном, подпишем договор о разделе земель в Новом Свете, совместной деятельности вокруг Ньюфаундленда, во избежание конфликтов в будущем, и об экспедиционном корпусе!

После завершения основного раунда переговоров, я пригласил короля прогуляться по острову, а барон Армфельт и лорд Норт остались в шатре обсудить технические вопросы взаимодействия.

***

Возвращаться обратно в Сконе смысла не имело. Все вопросы по подготовке к летней кампании были давно решены, а до запланированного выхода флота в поход оставалось меньше трех недель, поэтому дождавшись отплытия англичан, мы направились на север, в Берген, куда благополучно прибыли в середине апреля. А через пару дней после прибытия меня догнало донесение Мойши о том, что французский флот в Тулоне готовится к выходу в море в начале лета, а польская армия сосредотачивается в Галиции для похода на восток. Всё, как говорит крупье за рулеточным столом «ставки сделаны, ставок больше нет».

Учитывая секретность операции, никаких построений с митингами и прохождения торжественным маршем под звуки оркестра, играющего «Прощание славянки», не предусматривалось. Корабли просто и без суеты, в соответствии с графиком, принимали десант на борт и выходили в огромный фьорд, способный вместить дюжину таких флотов, как у меня, дожидаясь остальных и через трое суток шесть десятков исполинских парусников двинулись на север, к выходу в открытое море.

Передав бразды правления адмиралу Седерстрёму, я мог немного расслабиться и еще раз спокойно проанализировать обстановку. По начальному этапу операции у меня замечаний к себе не было. Хоть это и выглядело в текущих условиях полным безумством, шансы на успех я расценивал, как очень высокие. А вот дальше все было покрыто туманом войны, в которую, как известно, легко вляпаться, но трудно из нее выйти. Ведь развалить такую империю, как Османская, которая триста лет нагибала Европу, это вам не мелочь по карманам тырить. Сейчас турки, конечно, уже не те, что раньше, но в том мире они потихоньку загибались еще полтора века. Меня такие сроки однозначно не устраивают. Значит нужно вспомнить историю развала других империй, например Советского Союза, а его начали качать через национальные окраины. Рабочая схема, подумал я, ведь у османов тоже проблем с Северной Африкой и Аравийским полуостровом, насколько я помню, хватает.

***

Ветер благоприятствовал и десятого мая мы оказались в точке рандеву, на траверзе английского Хью-Тауна, преодолев к этому времени чуть больше тысячи морских миль. Одиночному кораблю при попутном ветре потребовалось бы гораздо меньше времени на такой путь, но организованное движение большой группы кораблей всегда приводит к потерям времени на построение кильватерных колонн, ожидание отстающих из-за поломок и других проблем. Ведь для объединенного императорского флота, это был первый опыт совместных действий и океанского плавания, а проводить маневры в полном составе я не стал, дабы не нарушить режим секретности.

Барон Нордштед и Мойша свою задачу выполнили задачу на отлично. Дюжина транспортников дожидалась нас, как было условлено, и команды не мешкая приступили к перегрузке припасов и дополнительных пассажиров, в виде корсиканцев из команды Паскуале Паоли. Управившись за световой день, мы взяли курс на запад, дабы ввести, на всякий случай, в заблуждение команды снабженцев, будто бы мы собираемся в Новый Свет, и растворились в наступающих сумерках.

Следующую тысячу миль с хвостиком до Гибралтара мы прошли намного быстрее, чем предыдущую. Команды и капитаны набрались опыта, все мелкие неполадки были устранены и ничто не мешало нам держать почти все время максимальную скорость в семь-восемь узлов. В целом, эти десять дней прошли также рутинно, как и до этого. Моряки занимались своим делом, а десант своим. Штурмовые группы морпехов продолжали тренировки со щитами, теперь уже настоящими, а спецназ развлекался рукопашным боем в полсилы, мне ведь не нужна была в Тулоне инвалидная команда. Я тоже не собирался отлеживать бока и периодически участвовал в спаррингах, которые при моем участии собирали на верхней палубе всех свободных от вахты моряков. Парни в спецназе были здоровые, но опыта и техники у них, конечно, пока не доставало, поэтому один против троих я побеждал без проблем, даже не прибегая к ударной технике, хватало подсечек, бросков и захватов. Для поднятия морального духа экипажей и десанта, это был настоящий допинг. Еще бы, их император не просто воин, а лучший из лучших, который точно приведет их к победе.

Система сигнальных фонарей показала себя наилучшим образом и теперь даже в ночное время кильватерные колонны двигались стройно и повиновались командам адмирала. А я, наблюдая за действиями Седерстрёмапо определению нашего местоположения и прокладке курса, в очередной раз восхитился бесстрашию и интеллекту моряков парусной эпохи, у которых для ориентирования в безбрежном океане было всего лишь Солнце, звездное небо и несколько простейших приборов: компАс, секстан, хронометр и лаг.

Гибралтар, или Скалу на морском сленге, мы прошли глубокой ночью одной длиннющей кильватерной колонной и, надеюсь, остались незамеченными как с испанского берега, так и с африканского, на котором находился город Сеута, принадлежащий испанцам. По расчетам адмирала, наличие и качество воды, сдобренной лимонным соком, позволяли нам дойти на пределе дальности до Тулона, если не делать крюк вокруг Сардинии и Корсики, либо придется пополнять запас воды в тунисском порту Бизерта, находящимся под рукой Османской империи, где появление неопознанного флота может вызвать массу вопросов. А начинать раньше времени войну мне было нежелательно.

Поразмыслив, я приказал адмиралу брать курс на Тулон и постараться обойти общеизвестные торговые маршруты, что в Средиземном море было очень непросто, учитывая оживленное судоходство. В Атлантике мы держались в стороне от торговых путей и успешно избежали незапланированных встреч, но здесь такой фокус был практически невозможен. Поэтому я дал команду перестроить походный ордер в две колонны, а по флангам пустить быстроходные фрегаты, в виде боковых походных застав, с задачей принуждать любые суда, обнаружившие нас, заходить внутрь нашего ордера и двигаться дальше вместе с нами. Топить все подряд корабли было бы неоправданной жестокостью и потерей времени, а так они проследуют с нами до Тулона и будут отпущены с миром, когда уже будет неважно, что и кому они смогут рассказать.

Выйдя из попутного течения, флот сильно потерял в скорости, а ветер, переходя от галфинда к бейдевинду, вынуждал корабли двигаться большими галсами, сводя среднюю скорость к черепашьим трем-четырем узлам. Лишь через трое суток, пройдя всего около трехсот пятидесяти миль и оказавшись на траверзе острова Ибица, мы поймали в паруса крепкий бакштаг и начали нагонять ускользающее, как песок сквозь пальцы, время.

Хоть мы и неплохо, по моим прикидкам, прошли путь от Бергена до Гибралтара, меня не покидало чувство, что времени на разгильдяйство у нас практически не осталось. При хорошем раскладе до Тулона оставалось не меньше трех суток хода и еще пару суток нужно для высадки штурмовых групп, минимум километрах в двадцати от базы, марш-броска, рекогносцировки, планирования и непосредственно захвата фортов. Флот в это время будет крейсировать в море и только в установленное время подойдет к базе. На календаре в этот момент будет уже самый конец мая – срок, который указал Мойша в донесении, как срок готовности французского флота к выходу в море, а этого мы не должны допустить ни в коем случае.