Читайте популярную книгу Ванька XIII авторов Сергей Куковякин прямо сейчас онлайн на сайте alivahotel.ru. Скачать книгу можно в форматах FB2, TXT, PDF, EPUB бесплатно без регистрации.

Ванька XIII
Сергей Куковякин

Три войны, плен, каторга, пара революций, вообще непонятно что… Эй, а нормальная-то жизнь здесь будет? Нет? Не в то время попал? Понятно…

Сергей Куковякин

Ванька XIII

Глава 1. Дым и японцы, почти – как война и немцы…

Я выглянул в зарешеченное окно.

Перекрещенные стальные пруты ещё в земские времена установили, а сейчас они и пригодились.

Точно, со стороны Козьего болота какой-то желтый дым на территорию института тащит. Что там такое случилось? Гореть вроде нечему…

Корабль! Там же корабль этих проклятущих особей теперь установлен!

Вот мля!

Сначала, в том направлении сильно бабахнуло, а сейчас – дымит… Что-то в корабле взорвалось? Вполне, вполне себе такое может быть…

Так, к выходу, что в сторону болота, идти нам не надо. Кто знает, как этот дым на кожные покровы действует. Может, после контакта с ним даже мясо от костей отвалится…

Куда тогда? Придется вести Сталина и всех других через выход, что к механической прачечной ведет. Там рядышком и машины сейчас стоят, на которых они приехали…

– За мной! – я махнул рукой в сторону дверей из помещения, бывшего когда-то палатой арестантского отделения губернской земской больницы.

Без всякой суеты мы быстрым шагом почти миновали коридор. Только бы дверь, через которую в прачечную ходили, не была сейчас закрыта.

А, нет. Кто-то её с улицы на себя потянул и в коридоре сразу народу прибавилось. Ещё и на дороге у нас все эти люди в рядок встали, выход наружу перегородили.

Не понял… Японцы? Откуда тут японцы?

Я японцев от лиц других национальностей без труда отличу. В плену на них нагляделся по самое горлышко…

Из прачечной они сюда приперлись? Нет, там у нас пара китайцев только работает, никаких японцев мы не нанимали.

Вообще, что за бардак – посторонние на территории режимного объекта!

– В сторону! – крикнул я стоящим поперёк коридора подданным микадо. Ну, или – тэнно. Тут уж кому как нравится.

Глава 2. В Низяны

В коридоре было сейчас уже темновато, так что оружие в руках японцев я разглядел не сразу. Нет, разглядел, но окружение Иосифа Виссарионовича сделало это быстрее меня.

Поскребеня, так в детстве Александра Николаевича дразнили, ловко сшиб Самого на пол, своим телом его накрыл, а охрана генерального секретаря Центрального комитета партии почти одновременно с японцами стрелять начала. Ну, может, чуть-чуть позже.

Как меня не убили, я до сих пор гадаю…

Пули, что мне прямо в лоб, что со стороны спины так и летели.

Рухнул я на пол – всё же не одна война позади, не поцеловала меня костлявая и на этот раз. Локоть зашиб, да и хрен с ним. Пройдет, не родимое…

Как эти японцы сюда пробрались? Забор у нас – ого-го, охрана с пулеметами на вышках, да и Сталин в институт не один приехал?

Обучены они по системе ниндзюцу? Такие куда угодно просочатся, всех обманут и неожиданно нападут.

В охране Вождя тоже не полоротые карапузы были и вскоре японцы уже на полу последние вздохи испускали. Однако, дорого они свои жизни продали, ой дорого – потери и у нас были.

Викеня и его отец, на удивление, живы остались. Повезло, иначе не скажешь.

– Здесь не пойдем.

Моя чуйка бузника сейчас во всю глотку вопила, что через эту дверь наружу из института не надо выбираться. Кто-то ещё там есть смертельно опасный.

– Силантий, моя машина на месте? – есть из института ещё один выход, рядом с ним обычно мой автомобиль стоит.

– Там, там… – бывший старший унтер свою руку баюкал – и его задело тоже.

– За мной, – который уже раз за сегодня я Сталиным командую, кому рассказать – не поверят.

Иосиф Виссарионович, Покребышев, два охранника, что ещё на ногах оставались, Викеня и Силантий Артемьевич со мной во главе обратно по коридору спятились, за угол завернули, по лестнице в пять ступенек спустились и вот мы ещё у одной двери на задний двор института.

– Посмотрите, что там снаружи, – Поскребышев отдал приказ телохранителям Самого. Те без разговоров подчинились, как так и надо.

Не успела ещё дверь за ними закрыться, как снаружи опять выстрелы послышались.

Всё, попали… И здесь, эти сучары…

Что, делать-то?

Стрельба, как началась, так почти сразу и прекратилась.

– Выходите. – один из охранников Сталина пошатываясь стоял в дверном проеме. – Чисто…

Ну, я бы так уверен не был…

– Точно? – Поскребышев, видимо, разделял то же, что и я мнение.

– Тут один только и был. – телохранителя качнуло, а затем он и совсем свалился. Выполнил свой долг и умер. Смертельно раненый он уже о том, что путь свободен говорил. Не человек – кремень, стальной гвоздь. Других в охране Вождя и не держали.

Эх, Бог не выдаст, так и свинья не съест…

Никто из нас сегодня, скорее всего, не успел ещё нагрешить и через считанные секунды мы уже сидели в автомобиле. Викеня – на водительском месте. Он вокруг моего личного транспорта с самого начала как вокруг баской девки ходил, вот и я приказал поучить его шоферскому делу. Парень ещё асом не стал, но уже свою жизнь ему доверить было можно. Впрочем, других вариантов и не имелось – ноги моего штатного водителя в сей момент из кустов торчали. Принял он безвинно свою смертушку от японцев-ниндзя.

– Куда? – Викеня повернул ко мне голову.

– В Низяны.

В деревне Силантия Артемьевича нас точно никто искать не будет. В городе неизвестно что творится, может уже здесь японцы вовсю хозяйничают?

У меня даже вопросов не было, как они сюда добрались. Добрались и добрались. Пешим ходом через всю Сибирь тайком прошли, через Урал перевалили, а дальше – ползком. На Сталина сколько раз уже покушались – и англичане, и бывшие белые, и те же японцы. В газетах про это писали. В Москве у японцев не получилось, так они в Вятку и прибыли. Упорные ребятки, этого у них не отнимешь.

Желтый дым или туман, кто его разберет, уже под ногами клубился, до середин голенищ сапог доставал. Может так скоро и по всему губернскому городу будет? Нет, отсюда нужно скорее сматываться.

– В Низяны? – переспросил Викеня.

– В Низяны, в Низяны, – подтвердил я свой приказ.

Глава 3. Авария

Поскребышев, как мне показалось, хотел что-то возразить, но Сталин жестом руки его остановил. Ребятки, мол – местные, им и карты в руки. Лучше знают, где в тихом месте беды-несчастья переждать.

– Викеня, поехали. – я хлопнул парня по плечу.

На улицах, по которым мы двигались, суеты не наблюдалось. Как будто ничего и не случилось – не было взрыва на Козьем болоте, не надвигался на город желтый туман.

Наш же автомобиль внимание привлекал. Вернее, вид его пассажиров.

Однако, ни на одном из блокпостов нас не остановили, даже рукой не махнули. Едут себе товарищи в масках с баллонами за плечами и едут, значит – так и надо. Вообще, люди тут лишний раз стараются инициативы не проявлять. Сунешь свой нос куда не надо – его тебе и оторвут. Может быть и вместе с головой. Поговорка про любопытную Варвару сейчас очень актуальна.

– Куда он! – Викеня крутанул руль пытаясь избежать столкновения.

Прямо нам в лоб мчался грузовик.

Ну, какой же русский не любит быстрой езды…

Мчался, это – по местным меркам и возможностям. Дома бы сказали – ехал с весьма ограниченной скоростью. Или ещё как-то бы похоже выразились.

Мы – вправо, а его словно к нам магнитом притягивает! Главное, свернуть ни на какую улочку, ни даже в проулочек мы не можем – нет их между нами и этим грузовиком!

Он, что – протаранить нас хочет?

На жизнь товарища Сталина сидящие в грузовике покушаются?

Ещё одна группа японцев?

Мысль, она – быстрее молнии. Попытки Викени отвернуть считанные секунды длились, а я чего только не передумал. Даже хотел Иосифа Виссарионовича из автомобиля вытолкнуть. Интересно, как бы я это осуществил? Он в середине, между мною и Поскребышевым на заднем диванчике сидел, а я – у двери. Получалось, что мне нужно было его через себя перебросить.

Ага, перебросишь его! Вождь – не худышка, а ещё и «Макеевка» на нем.

Увернуться у Викени не получилось, грузовик врезался в наш автомобиль.

Чего только со мной не случалось, а вот в автомобильные аварии я раньше не попадал. Ну, что угодно когда-то случается в первый раз…

Что? И это всё?

Столкновение с грузовиком меня не впечатлило. Мы сами по улице не быстро двигались, да и его скорость была не как у гоночного болида. Плюс к этому, выделенное мне для передвижения авто, пожалуй и потяжелее грузовичка будет.

Викеня ещё и в последний момент притормозить успел, это тоже свою положительную роль сыграло.

Баммм!

Чёрт!!!

Двери у нас не заклинило и почти одновременно я, Поскребышев, Викеня и его отец уже на проезжей части стояли. Ещё и в сторону кабины грузовика револьверы направляли. Ими мы все в коридоре института вооружились – взяли у убитых японцами охранников Сталина. До приезда Самого нас строго предупредили, чтобы ни у кого оружия даже близко не было – вооруженной рядом с Иосифом Виссарионовичем может быть только его охрана.

В кабине грузовика японцев не наблюдалось. За рулем сидел самый обыкновенный наш русский мужик. На нас таких красивых в «Макеевках» глаза таращил. Впрочем, делал он это не долго.

В кабине грузовой машины распахнулась дверца, водитель чуть ли не кульбитом покинул своё место пребывания и бросился бегом по улице. Само-собой – не в нашу сторону, а куда-то влево от своей таратайки.

– Стой, сука! – заорал Викеня, за такое выражение отец его вряд ли похвалит, и бросился ему вдогонку.

У виновника аварии ноги на ходу чудесным образом заплетались, так что парень его быстро догнал и без всякой жалости ткнул стволом револьвера в спину. Убегающий упал, а Викеня над ним навис как неотвратимая кара мирового пролетариата в отношении буржуазии.

– Лежать! Кому сказано! – водитель грузовика попробовал ползти. За что и получил сапогом по рёбрам от Викени.

В «Макеевке» бегать – так себе удовольствие, так что я шагом приблизился к упавшему, перевернул его на спину.

На меня смотрели совершенно пьяные глаза.

Ну, и что с ним делать?

– Поехали. – Сталин тронул меня за руку. Как он подошел, я и не заметил.

Да, ехать-то надо. «Макеевка» даст защиту в течении двух – двух с половиной часов, а за это время нам надо подальше отсюда убраться. Кто знает, на сколько этот желтый туман распространится, от особей неизвестно чего можно ожидать…

– Викеня, за руль! – указал я парню на наше транспортное средство.

Тот ещё раз пнул пьяного, его бы воля – голову открутил, и зашагал к машине.

Через два часа мы были уже далеко от губернского центра.

Я заметил, что наш водитель несколько последних минут на своем сидении как-то подозрительно ерзает, маску на себе то и дело поправляет.

– Ты чего?

– Дыхания не хватает… – голос Викени был с хрипотцой, слова он из себя с усилием выдавливал. – Снять бы это…

Мне, кстати, тоже что-то не совсем комфортно дышалось.

Слободской мы уже проехали, желтого тумана тут не наблюдалось.

– Останови машину, – распорядился я. – Как на горочку выедем – тормозни.

Глава 4. Случилось, что не должно было никак случиться

Ещё только не хватало нам товарища Сталина угробить…

Вырубится Викеня, что сейчас сидит за рулем, вильнет машина и полетим мы вверх тормашками со всеми вытекающими…

– Снимай, – скомандовал я парню. – Снимай, снимай, уже далеко отъехали.

Пока он с «Макеевкой» возился, хотя – что там возиться, я свой изолирующий противогаз уже снял, показал пример, что называется.

Уффф… Хорошо…

Не так давно тут видимо дождь прошел, дорога была ещё сырая, поэтому свежестью и травяным духом в нос мне так и шибануло.

Не, к хренам собачьим все эти противогазы, лучше лучшего без них нормальным воздухом дышать.

Все сидящие в автомобиле последовали моему примеру и сейчас лица свои вытирали, кто – платком, кто – рукавом, при этом – дышали полной грудью с огромным удовольствием и наслаждением.

– Далеко ещё нам? – поинтересовался Поскребышев.

– Ещё столько же, – дал ответ на его вопрос Силантий Артемьевич. – Может, немного и поменьше.

Иосиф Виссарионович только кивнул – принято мол к сведению.

– Не пошаливают тут у вас?

Поскребышев выглядел крайне озабоченным. Понять его можно – едем в непонятные Низяны, куда-то к черту на кулички. Охраны нет, связи нет – ситуация вообще невероятная. Даже – категорически невозможная!!! Сказал бы ему сегодня утром кто про такое – не то, что не поверил бы он, последним идиотом произнесшего такое посчитал.

В рамках НКВД, сейчас имелся целый Отдел по охране Главы государства, который занимался непосредственным обеспечением безопасности товарища Сталина. Ну, и как их называть из-за произошедшего? Ох, и полетят там после возвращения Сталина в Москву непутевые головушки! Не предусмотрено было у них произошедшее? А – почему?! Почему?!!!

Внутренний круг охраны… Высококвалифицированные сотрудники, отобранные специально для бережения Самого. Они всё время находились рядом со Сталиным и отвечали за его личную безопасность.

Здесь вопросов не имелось. Были, находились, головушки сложили. Долг выполнили.

Нет, всё же вопросик имелся… Кто те, с кем они столкнулись? Очень уж хорошо они были обучены делу смертоубийства. Значит – подготовка внутреннего круга охраны должна быть улучшена.

Опять – нет, ещё один вопрос сразу же напрашивался к Отделу по охране Главы государства – как они могли оказаться в месте, куда Сам прибыл?! Те, что внутренний круг ликвидировали?

Или, это к внешней охране вопрос? Она же отвечает за обеспечение безопасности вокруг резиденций и официальных мест пребывания товарища Сталина!

Ну, никак не могло такое случиться, что сегодня произошло!

Бронированный автомобиль Иосифа Виссарионовича, оснащенный средствами связи, сейчас на территории института находится, а он в непонятной колымаге передвигается. Ещё и в аварию они попали!

Поскребышева аж передернуло от воспоминания. Ещё сделал он в своей памяти зарубочку, что надо бы парнишку, что сейчас за рулем, с собой в столицу взять. В спецгараже такой не лишним со временем будет.

Или? Нет, но может быть…

Сталин всегда сам участвовал в планировании и координации мер личной безопасности. Может он сам что-то не так по полочкам разложил, а затем приказ и отдал. Он отдал, а спорить с ним не посмели. Он же в Вятку отправился, а там система обеспечения безопасности – о-го-го. Вот и пронадеялись одни на других.

Ещё один вариант – заговор. Враги теперь одни кругом. Даже – вражины, змеюки подколодные…

Поскребышев начал в голове перебирать тех, кто мог такое устроить.

Список получался не маленький.

Случилось то, что никогда не должно было случиться.

Александр Николаевич, хоть сейчас и снял свой противогаз, но сердце у него так молотило, как будто последний на нем был, а трубку, через которую воздух вдыхать полагается – пережали.

С него ведь спросят, случись что с Вождем. Это, ежели он сам жив останется. Ситуация была – куда ни кинь, всё клин…

– Что, дальше поедем? – Викеня вопросительно посмотрел на меня.

Я о мыслях Поскребышева даже и не догадывался – далек был от проблем небожителей, их заморочки являлись для меня секретом.

Глава 5. Переполох в Низянах

Викеня вопросительно посмотрел на меня. Я – на товарища Сталина.

Он – всегда и во всем старший, даже здесь – на дороге, что по Слободскому уезду петляет. Как он скажет – так и будет. Может, передумал он уже в сельской местности на время укрыться. Его же большие дела каждый день ждут…

Возникнет какой-то очень серьезный государственный вопрос, а его и нет. У кого спросить? Кто мудро решит? Подскажет, как лучше сделать… Он же, Иосиф Виссарионович, всем нужен, а мы его в Низяны тащим!

– Поехали, поехали… – Сталин утвердительно кивнул мне.

– Иосиф Виссарионович, позвонить бы где-то с дороги. – Поскребышев топтался на месте, не спешил вернуться обратно в автомобиль. – Сообщить, где мы находимся…

– Нет, – отмел его предложение Вождь. – Пусть поищут сами. Посмотрим…

На что собирался посмотреть Сталин, он не уточнил. Сами, мол догадывайтесь.

Между тем, темнело. Закат сегодня был какой-то тревожный, кроваво-красный. В другое время можно было им и полюбоваться, но сегодня – не до красот средней полосы великой державы.

– Поехали, Викеня. – я указал парню на место за рулем. – Поехали. Осторожненько, как будто маму свою везешь.

Последнее было лишним. Иосиф Виссарионович парню дороже матери родной был. Не то, что матери, жизни бы Викеня за Самого не пожалел, всю кровь свою до последней капельки отдал.

Да и не один Викеня…

Поскребышев что-то пробурчал себе под нос, на меня как-то недобро посмотрел.

Похоже, не одобрял он мои действия. Ну, да ладно…

Добрались до Низян мы без приключений. Дорогой одну за другой деревни с темными окошечками изб миновали. Народ тут ко сну отходит рано, потому как утром долго не залеживается. До солнышка массу дел успевает переделать, а вот когда день к концу идёт – сумерничает, отдохнуть на час – полтора ложится, а затем – снова за работу.

Дома я с таким не сталкивался. С этим самым сумерничанием. Днем только в детском саду спал. Тут же, в Вятской губернии, оно повсеместно распространено. Когда я ещё в селе Федора жил, посумерничал… и такой распорядок дня мне понравился.

Низяны тоже спали, однако Силантий Артемьевич всех на ноги поднял. Нет, сначала тарахтением мотора Викеня всех собак в Низянах разбудил, они лай подняли, а потом уже бывший унтер с толком и по делу начал распоряжаться. Мы глазом не успели моргнуть, а уже и банька задымила и младший брат Викени с высокого берега к реке убежал. Зачем? Как, зачем? Сети проверить и свеженькой рыбки принести.

Ушицей Иосифа Виссарионовича с дороги угостить надо? Надо. Как без этого?

Я даже слюну сглотнул. Обедать сегодня у меня не получилось, а уху тут варят просто всем на радость… Вроде, всё просто – рыбка свеженькая, та же стерлядь, картошечка, лучок, а получается…

Мммм… У меня даже в животе заурчало.

Народ в деревне пребывал в полном охренении. Иначе и не скажешь. Сам! Вождь! Товарищ Сталин! У них!!!

Его моментально узнали – не темные же люди, в сельском совете портрет Иосифа Виссарионовича имеется. В рамочке и под стеклом.

В дом Силантия Артемьевича самое лучшее съестное сейчас тащили, а супруга его ещё и не всё для стола принимала…

– Куда ты, Иваниха, со своими груздями! У нас самих получше имеются!

Кстати, тем и обидела до смерти бабу, нажила себе заклятого врага. Недотункала, что, грибочки-то можно было и взять, а только на стол не выставлять. Как помрачение на обычно рассудительную жену Силантия Артемьевича Катерину нашло.

Ещё бы! Кого они сегодня у себя принимают!

Эмоции у Екатерины Егоровны в сей момент просто зашкаливали, сердце из груди так и выскакивало. Как бы не разорвалось оно от происходящего.

Вон, получается, с какими людьми теперь её Силантий Артемьевич знается! Кто порог их избы не погнушался переступить!

Сам!

Сам!

Сам!

Это, надо же…

Жаль, матушка с батюшкой не дожили… Ещё и не хотели её за Силантия отдавать. Говорили, что у них в Нагоренах женихи побогаче найдутся…

– Мишка! Веники-то из чистолистки приготовь! – ещё одному младшему брату Викени было сделано напоминание Екатериной Егоровной.

Впрочем, других в хозяйстве у Силантия Артемьевича и не имелось. Так уж, в запале, это Михаилу Екатериной Егоровной было сказано.

Тот, только глаза округлил. Никогда раньше он такой родную матушку не видел.

Я и высокие московские гости между тем на лавочке сидели. Сталин в избу не пошел, решил перекурить на вольном воздухе.

Я уже позевывать начал – баня-то не пять минут топится, но… когда я ещё со Сталиным в бане помоюсь? Детям про такое буду рассказывать…

Вместо рыбы, младший брат Викени вернулся с наливающимся синяком под глазом.

– Отобрали…

Даже смотреть на Петра было больно. Он рыбу для Самого нес, а её отняли…

– Кто? – отец посланного с лавки вскочил, кулаки сжал.

– Дезертиры эти самые…

Ага, говорил же Силантий, что у них пошаливают. Обмолвился, когда мы в Вятку ещё ехали.

Поскребышев побледнел. У меня тоже как-то сразу на сердце неспокойно стало.

Глава 6. Дезертиры

– Дезертиры? – жёсткие желтые глаза рыси уперлись в Петра.

Не таких взгляд Сталина парализовал…

– Самые обыкновенные, – голос младшего брата Викени даже не дрогнул. – За рекой которые живут.

Он, в отличие от многих, Иосифа Виссарионовича не боялся. А, чего ему Самого бояться? Никаких провинностей у Петра нет. Ну, если только он на реке за девками подглядывал. Это, на крепость советского государства совсем не влияет, а может даже и совсем наоборот.

Петр, когда про девок вспомнил, улыбнулся. Силантий Артемьевич за это ему подзатыльник дал. Не со зла, а с расстройства. Хотел бывший старший унтер Самого своей ушицей из свежей рыбки угостить, а не получилось…

– Дезертиры? – вопрос Сталина на этот раз был обращен к Поскребышеву.

Тон говорящего кардинально изменился. Можно было даже подумать, что это именно Александр Николаевич в наличии дезертиров за рекой кругом виноват.

– Дезертиры, – ответил Поскребышев.

Сказано это было так, что, мол сам о том, что они у нас имеются – не знаешь? Не докладывали тебе разве об этом?

Докладывали-докладывали. Ещё и неоднократно.

Последние два десятилетия страна только и делала, что воевала. Я даже пальцы на руке загибать начал – японская, германская, несущая миру пролетарскую мировую революцию… Параллельно с последней – гражданская. Нет, официально её вроде как бы и не было, но это – на бумаге, а холмиков на кладбищах она сильно на родных просторах прибавила. Так вот, некоторые несознательные лица не желали под такие холмики попасть. Иные, ещё с императорских времен в бегах и прятках были. Попробуй, найди их в пермских или вятских лесах… Про Сибирь-матушку я уже и не говорю.

Были и те, что раздувать угольки мирового пожара на горе всем буржуям не захотели, или – брат на брата идти на какой-то стороне.

Лес, река – они прокормят. Да и домой по хозяйству помочь мужики тоже похаживали. Если не озорничали, непотребств не творили – кому это мешало? Все же в деревне свои, по дальней или ближней родне, чужих тут только – приезжая власть, но и с ней договориться можно.

Тут же, через реку от Низян, обосновались дезертиры не самые приятные. Пока их терпели, но это всё до поры и времени.

– Дезертиры, – сказано это было уже Силантием Артемьевичем. Причем – зло. Ишь, Петра они обидели, рыбу отобрали…

Хрен с ней, с рыбой, пусть и для Сталина. На сына зачем было руку подымать?

– Дезертиры.

Екатерина Егоровна поджала губы. Обидно ей стало и неприятно. Только недавно эти гады ползучие в деревню за солью приходили, а тут – рыбу отняли. Раньше за ними такого не водилось. С огородов – подворовывали, было дело, а тут – отняли, а это – большая разница.

– Не изжили ещё этого позора… Не помогли меры товарища Троцкого… – Сталин тяжело вздохнул. – Александр Николаевич, напомни – будем готовить всеобщую амнистию.

Поскребышев в ответ кивнул, достал из кармана кителя записную книжку и черкнул в ней что-то коротко, для памяти.

– Баня готова, – ещё один младший брат Викени сообщил отцу о выполнении ему порученного.

– Прошу, гости дорогие, – поманил нас за собой Силантий Артемьевич.

Пока мы мылись, ситуация в Низянах изменилась кардинальнейшим образом.

Нас, поскрипывающих от чистоты, встретил… князь. Да, да – Александр Владимирович собственной персоной. Ну, и другие сопровождающие его лица.

Иосиф Виссарионович кивнул князю как старому знакомому, совершенно он не был удивлен его появлению в забытой Богом деревеньке на берегу Вятки.

– Нашли? – это скорее был не вопрос, а констатация факта.

– Нашли.

– Как? – прищурился Иосиф Виссарионович.

– По хлебным крошкам, – позволил себе пошутить Александр Владимирович.

Последнее я взял на заметку. Такое поведение князя понимающему человеку много чего говорило.

– Ну-ну… По хлебным крошкам. Вот так, Нинель Иванович… – Сталин повернул ко мне голову. – Быстро они, ничего не скажешь… Старая школа.

Князь в течение всего этого разговора на меня даже ни разу не посмотрел, как будто мы с ним и не знакомы. К чему бы это? Не доволен, что я Самого сюда утащил?

– Поедем, Иосиф Виссарионович? – князь опять в мою сторону даже глаза не перевел, не отрываясь смотрел на Сталина.

– Ночуем здесь, – поломал все планы князя и его сопровождающих Сталин. – Один вопрос утром решать будем.

Глава 7. Ночной разговор с князем

Утром?

Вопрос?

Что там такое Иосиф Виссарионович решить надумал?

Понятно, что никто меня в известность об этом ставить не собирался…

– Побудь тут где-то рядышком, – соизволил заметить меня князь. – Не теряйся.

Куда я тут потеряюсь? Даже за пределы деревни теперь выйти мне не получится – всё оцеплено солдатами, что из Вятки прибыли. Так мне Силантий Артемьевич шепнул. Он в бане с нами не мылся, занят был. Многочисленной своей семье распоряжения отдавал, а также родственникам, что в Низянах проживали. Накормить-напоить гостей после бани надобно, и – не абы как.

Семья у Силантия немаленькая, однако, рекорда Федора Васильева он не побил. Проживал такой крестьянин в России во время Екатерины II. Кстати, ей был даже представлен. В возрасте семидесяти пяти лет от роду он имел от своих двух жен в совокупности восемьдесят семь детей, из которых на момент представления императрице живы были восемьдесят четыре.

Со своей первой женой Фёдор сыграл свадьбу в восемнадцать лет и прожил с ней следующие сорок. За это время с 1725 по 1765 год его жена рожала двадцать семь раз, в результате чего на свет появилось шестьдесят девять детей – шестнадцать близнецов, семь троен и четыре четверни.

После смерти первой жены Фёдор вновь пошёл под венец с некой Анной из села Мельничное, которая родила ему еще восемнадцать детей – шесть двойняшек и две тройни.

Старательный был мужик Федор Васильев, тут уж ничего не скажешь…

Силантий Артемьевич тоже не плошал, всё у него ещё впереди – какие у моего охранника ещё годы.

Увидев моё почти остолбенение от количества детей, что встречать Силантия выбежали когда мы в Низяны приехали, его супруга только рукой махнула.

– С реки придёт, только через меня на полатях к стенке перелезет, а я уже опять брюхатая…

Ну, не совсем так у них всё и было, однако я сделал вид, что поверил.

– Зачем Сталина сюда утащил? – князь шипел на меня не хуже змеи. Таким я его ещё ни разу не видел.

– А куда надо было? – огрызнулся я. – В желтом тумане спрятать?

– Сообщить надо было куда едете… – сбавил тон Александр Владимирович. – Охрану с собой взять.

– Не до того было, – тоже уже спокойно ответил я. – Трупы японцев в институте видели?

– Кого? Японцев? Каких японцев?! – голос князя чуть-чуть дрогнул.

Во! Каких? А – таких…

– Обыкновенных. Желтеньких, – съязвил я. Нечего на меня шипеть.

– Не видели, Иван. Там до сих пор этот клятый туман держится. Пол Вятки им залило. Что там делается – не знаю.

Князь после моих слов занервничал не хуже Поскребышева. Вот ведь, как их всех пробрало…

Я даже пожалел князюшку – Иосиф Виссарионович приехал-то на подведомственную ему территорию, за всё и про всё Александр Владимирович на ней отвечал. Его первая голова полетит если что.

Тут мне ничего не оставалось, как рассказать князю про японцев. Хотя и сам я знал не ахти как много. Так, чуть-чуть.

– Синоби-но-моно, говоришь… – скорее себе, чем мне, произнес князь. – Откуда?

– Нашел кого спросить… – я почесал затылок.

– Синоби, – повторил Александр Владимирович. – Удивительно, Нинель, удивительно.

Ну вот, опять – то Иван, то – Нинель.

– Вернемся – разберемся, – почти срифмовал князь. – Лишь бы туман сошел. Всё, спать пошли. Скоро уже вторые петухи будут…

Не скоро, а уже должны были петь.

Я машинально посмотрел на часы. Опаздывают что-то петухи – перемена погоды намечается. Вчера пасмурно было, значит – с утра разгуляется, вёдро будет. Ну, это – не хуже.

Кстати, и красный закат сухую погоду обещал. Но – всякое бывает. Прогнозы погоды давать – дело неблагодарное.

Утро выдалось солнечным, пусть и с ветерком.

– Доставить сюда дезертиров, – распорядился Сталин.

Так вот какой вопрос хотел он порешать! С дезертирами местными разобраться.

Я тоже с солдатами напросился. Почему? Сам не знаю.

– Пошли за лодками. – бывший старший унтер махнул рукой в сторону леса, что рос рядом с деревней на высоком берегу Вятки.

– За лодками? – в моем представлении лодки должны у реки находиться, а он на лес показывает.

– За лодками, за лодками, – повторил Силантий Артемьевич.

Оказалось, что лодки в Низянах под деревьями прятали на высоком сухом берегу, а когда на них куда-то плыть надо было – сверху на воду спускали. Что им в сырости гнить, хорошую лодку сделать – много трудов приложить надо. Ветки деревьев долбленки и от дождя защищали, да и от чужого недоброго глаза. На реке разный народец бывает, когда и не больно хороший.

Глава 8. Рейд за реку

Сам я лодки-долбленки жителей Низян с высокого берега к воде не спускал. Силантий Артемьевич припахал для этого солдатиков, приехавших с князем из Вятки.

Не солдатики, а горе одно. Сплошь – молодежь, низкорослые, худые какие-то. Откуда им другими стать – подростковые и юные годы их на войны пришлись, с питанием в это время не очень богато было. Да и сейчас – плоховато, особенно в городах.

Я и князь Александр Владимирович на берегу небольшого затончика неторопливо перекурить успели, пока служивые лодками занимались, спускали их вниз. Спускать-то ладно, а вот если поднимать их им надо бы было? Справились бы? Кто знает…

Вода в затоне – черная-пречерная, стоит – не колыхнётся. Только иногда рыбина плеснется и всё.

– Как переправимся – молчок. Идем за мной тише тихого… – проинструктировал бывший старший унтер солдат. – Чтобы никто ничем не стучал, не брякал.

Вот так в Низянах и живут. Соседствуют с дезертирами, можно сказать. Знают, где те прячутся, но властям об этом не сообщают. Никто в уездный военкомат не бежит докладывать, хотя – положено. Милицию деревенские тоже не извещают – не много ей от них доверия.

Если придраться – укрывают дезертиров и виноваты в этом по самое горлышко.

Когда переплывали на лодках через реку, Силантий только глаза большие делал и сердито гримасничал. Так бы и выматерился, но – нельзя, на реке далеко слышно. Солдатики даже нормально грести были не обучены – шлёпали по воде вразнобой, хорошо – вёсла не упускали.

Ещё и спорили между собой – кому первому из лодки выпрыгивать и её на песочек вытаскивать. Никому, видите ли, не желалось ножки мочить…

– Не, с такими навоюешь… – поделился со мной своими невеселыми мыслями старый солдат.

– Других бойцов у меня для тебя нет, – только и смог сказать ему князь. Сам он тоже был весьма невысокого мнения о своем воинстве.

Со слов Силантия Артемьевича, дезертиров было двенадцать душ, но не обязательно все они сейчас в своем лагере находятся.

– Часть может на тракт уйти.

Зачем, объяснять нам не надо было.

– Несколько охотятся часто – на одних грибах-ягодах долго не протянешь…

Опять же от Силантия мы знали, что дезертиры вооружены.

– Может и пострелять придется, – предупредил он всех перед выходом.

На общее счастье стрелять не пришлось. Дезертиров мы взяли ещё спящими. Устав полевой службы Русской императорской армии и Устав караульной службы РККА живущими в лесу не соблюдался ни в малейшей степени.

Правильнее будет сказать, не взяли, а взял Силантий Артемьевич в единственном числе. Примерно через версту от реки он попросил князя остановить горе-воинов.

– Один вперёд схожу. Скоро полянка будет, где они расположились. Тут меня подождите…

Князь возражать не стал и унтер среди деревьев растворился.

Почти пол часа Силантия не было, я уже беспокоиться начал. Тут он и воротился.

– Трое всего в лагере было. Остальные в Липово ушли на свадьбу. Вот там им рады будут… – мой охранник показал лицом степень радости жителей Липово незваным гостям. – Этих я связал. Пойдемте забирать. Остальные обратно через три дня, не раньше, будут. Тогда их и возьмем.

До холодов было ещё далеко, поэтому дезертиры жили в шалашиках. Были у них на поляне и землянки, но сейчас они пустовали.

Трое связанных по рукам и ногам заросших диким волосом мужиков лежали в рядок у кострища, оборудованного лесными жителями на поляне. Почему в рядок? А, во всем порядок должен быть, так бывший унтер императорской армии считал.

– Ноги им освободите и к реке ведите, – приказал Силантий солдатикам. – Мне тут ещё кое-что собрать надо.

Как я уже знал – Силантий чужого не возьмет, но и своего не упустит. Ну, а что – в хозяйстве всё пригодится.

Я заглянул в ближний ко мне шалаш.

Лежанка, столик из доски, прибитой к чурке. На нем – трёпаная колода карт и деньги. Причем, разные – и уже не существующей российской империи, и советские нескольких образцов, начиная от самых первых, уже изъятых из оборота, до тех, что нынче в ходу.

Рядом с лежанкой стояла винтовка, которой хозяин шалаша не успел воспользоваться.

На деньги я не позарился, а вот винтовку прихватил.

– Соберите оружие, – отдал я приказ стоящему без дела солдату. Ему же и протянул трёхлинейку, которую держал в руках.

– Не надо, я сам. – хмуро посмотрел на меня Силантий Артемьевич. – Пусть этих к реке ведут.

Ну, сам, так сам…

Как и было приказано Сталиным, мы привели к нему дезертиров.

– Выйдите, я один с ними потолкую.

От таких слов Вождя Поскребышев в очередной раз побледнел, но Иосиф Виссарионович был непреклонен.

Сталин беседовал с привезенными из-за реки долго, почти два часа. Такого разговора с ним мало кто удостаивался.

– Как вернемся в Москву, объявим дезертирам амнистию. У кого крови на руках нет, – уточнил Иосиф Виссарионович.

Поскребышев кивнул. Его дело – маленькое.

Глава 9. Желтые кляксы на карте

О чем говорил Вождь с дезертирами – одному князю известно. Думаете, он им позволил один на один с товарищем Сталиным остаться? Три раза ха-ха. В пятистенке Силантия Артемьевича не одно окошко…

Пусть они высоко над землей расположены, но влезть-то через них внутрь избы можно – лестницы в хозяйстве отставного унтера имеются.

– Возвращаемся, товарищ Сталин? – Поскребышеву не терпелось из Низян убраться.

Возвращаемся… А куда?

Со слов Александра Владимировича я знал, что половина губернского центра сейчас желтым туманом укрыта. Ну, по крайней мере так вчера ещё было. Причем, половина – не для красного словца. Он в своем рассказе об обстановке в городе даже улицы перечислил, которые в желтой мути находились. От такого де до такого дома. Вот память у человека!

Кстати, мой институт, вся его территория – в желтой зоне. Это так её князь обозначил.

Получалось… Плохо получалось.

Тащить Иосифа Виссарионовича обратно в Вятку? А, может этот туман дальше расширяться будет? Или из него какие-то чудища полезут? От особей чего угодно ждать можно.

Князь с Поскребышевым переговорил, а я только рядышком постоял. Мне права голоса не предоставили. Не в смысле голосования за что-то, а вообще.

– Через Нижний или Казань будем в Москву выбираться? – князь даже карту на столе разложил и несколько идеально заточенных карандашиков. Одним из них он сейчас на кружки указал, которыми вышеупомянутые города были обозначены.

Взлетное поле в Вятке сейчас в зоне желтого тумана. Да и вообще идею с самолетом Поскребышев по одному ему известной причине сразу отмел. Почему? Умно это? Глупо? Не мне судить, для этого надо обладать всей полнотой информации.

Частенько от некоторых людей можно услышать про кого-то, что вот де он какой глупый – придумал такое-то… А иное просто было невозможно выполнить, имелись определенные обстоятельства, которые судящему об этом другом совсем не известны.

В Нижний… В Казань…

Тут тоже имелись трудности. На карте, что сейчас на столе была разложена, как раз на самых удобных путях движения в сторону данных городов рукою князя желтые кляксы были нанесены. Понять, что они обозначали, не составляло большого труда.

Корабли особей от Вятки по уездам растащили? Растащили. Думаете, они там целенькие стоят, не взорвались как тот, что был на Козьем болоте размещен? Гадать не надо – имелись уже у Александра Владимировича сведения о том, что и они в груды обломков превратились и от них во все стороны желтая гадость прет.

Развозили корабли по дорогам, а не по лесам и болотам. Вот сейчас все эти пути транспортного сообщения и оказались перерезаны. Не пройти по ним и не проехать.

Карандаш князя причудливые кривые в сей момент на бумаге и выписывал вместо того, чтобы прочертить кратчайший путь до соседних с Вяткой губернских центров.

– Тут не получится…

– Здесь крюк давать надо…

– По этому пути очень длинно выходит…

Отметались один за другим возможные маршруты нашего движения, а их не так много и было.

– Может, всё же самолетом? – Александр Владимирович посмотрел на Поскребышева.

Тот отрицательно покачал головой.

– Хорошо, давайте так попробуем…

Решено было выдвигаться в сторону Нижнего Новгорода.

– Значит, через Горький. – Поскребышев постучал пальцем по карте.

Князь недоуменно поднял на него глаза. Он же местный, это я знаю из своей прошлой жизни, что Нижний Новгород в Горький переименуют.

– Принято решение изменить название города в ознаменование сорокалетней литературной деятельности пролетарского писателя, – пояснил свои слова секретарь товарища Сталина. – Ещё не опубликовано…

Опять это раньше, чем в моей прежней жизни случится. Вообще, тут хронология событий всё время вперёд забегает. Так с германской войной было, да и другое что-то раньше происходит. Ладно, только бы это. Много такого случается, чего в истории у меня дома не было. Те же особи… Или, были они, а только информацию об их вторжении аккуратненько так замазали? Нет, такое масштабное событие не спрячешь…

– Перед тем, как отсюда выезжать, разведать бы маршрут нужно, – влез я с предложением. Меня никто не спрашивал, сам я проявил инициативу. – Вдруг границы этого тумана расширились или ещё что за прошедшие сутки нового произошло.

Америку я не открыл, с военно-химическим делом я хорошо ещё в императорской армии познакомился. С противогазовой службой мы много совместно работали, в каждом полку представители Главного артиллерийского управления имелись.

– Кроме разведки маршрута, надо бы ещё личный состав противогазами обеспечить…

Глава 10. Что это?

День-два много не изменят, поэтому товарищем Сталиным было принято решение пока остаться в Низянах. Ну, а кому ещё последнюю точку в решении любого вопроса ставить? Вождь решения принимает, а остальным их исполнять положено. Быстро и со всем старанием.

Надо сказать, что решил Иосиф Виссарионович, это не единолично, а после того, как меня и князя выслушал. Поскребышев тоже не молчал, им сказанное было Самим опять же учтено.

– Воробей торопился, да мал уродился… – Сталин пыхнул трубкой. – Разведайте, товарищ Нинель, что там и как. Про туман этот.

Мы и поехали разведывать.

За рулем был опять же Викеня, я и Александр Владимирович – на диванчике позади водителя расположились. Силантия Артемьевича и Поскребышева оставили на хозяйстве – так оно лучше будет.

Решили начать с самой Вятки, а там уже и организуем прояснение обстановки в уездах. Ещё и в Низяны надо было для усиления охраны Сталина отправить пару ФАИ. Почему всего два «Форд-А Ижорских», а не больше? А больше просто в Вятке их и не было, да и те не так давно в губернский город были присланы.

Проходимость ФАИ, опять же – не предел мечтаний, но всё равно лучше-то под рукой ничего не имелось.

Князь почти всю дорогу молчал, был хмур. Даже не на все мои вопросы отвечал, так в невеселые думы был погружен.

– Не нравится мне, Иван, этот туман, ой не нравится…

А мне нравится? Сделал князенька открытие…

Мы ещё до Полома не доехали, а нам уже стали беженцы попадаться. Ну, а как их ещё назвать? Самые настоящие беженцы – бегут, спасаются от этого самого желтого тумана проклятого. Он, по их словам, всё большую территорию захватывает, постоянно, не очень быстро, но расползается.

– Что-то ещё как бы стонет там жутко, – мужик, что про туман в Вятке нам рассказывал, даже поёжился и перекрестился. – Город уже почти весь захватил, к реке подбирается. Как черти кого-то там в тумане дерут…

– К реке? – князь даже в лице изменился. Так не весел был, а тут у него даже правый глаз дернулся. – К Вятке?

Допекло мужика, как есть допекло…

– К Вятке, к Вятке, – закивал мужик, а потом на телегу торопливо сел и стегнул лошадь. Сильно стегнул, без жалости.

– Поехали быстрей, Викеня. Надо поторапливаться. – Александр Владимирович занял своё место в автомобиле, парня по плечу хлопнул.

– Быстро эти мешают. – обернулся к нам водитель. – Вон их сколько стало.

Действительно, с каждой остававшейся позади верстой телег и пешеходов навстречу нам стало попадаться всё больше и больше.

– Гони, Викеня, гони. – повторил князь. – Быстро как можешь!

После Слободского дорога стала посвободней и наш автомобиль прибавил скорость.

– Господи… – Викеня осенил себя крестным знамением.

Было от чего.

Мы сейчас на низком берегу перед мостом находились, а высокого берега, где губернский центр расположился было и не видно – вплоть до воды стена тумана стояла.

Что, не дает ему водичка дальше двинуться? Преградой служит для желтой мути? Хорошо это? Плохо?

Туман поднимался довольно высоко, только маковки храмов над ним возвышались, да и те не все. Тюремного замка вообще не было видно.

– Нинель Иванович, что это? – Викеня мне указал на что-то похожее на шесты, что в нескольких местах над туманом возвышались.

Шесты, это я так, для хоть какого-то обозначения видимого слово выбрал, туда-сюда покачивались.

Какой же они высоты? Что это, черт его дери?

Ответить на мой вопрос было некому. Князь указанное Викеней сейчас через бинокль разглядывал, но от него пока никаких комментариев не поступало.

– Как бы чешуйчатые… – проговорил он и передал мне бинокль. – Сам посмотри.

Оптический прибор у Александра Владимировича хорош. Хоть и широка здесь река, а разглядел я эти торчки почти во всех подробностях.

– Шишечки на них ещё какие-то, – сообщил я князю.

– Видел… Шишечки… Ниже, у самой воды вдоль берега посмотри…

Я посмотрел. Князю бинокль вернул.

Как бы это описать… Какие-то цилиндры, опять же покрытые как бы чешуйками, с берега из тумана в воду уходили.

Что за хрень?

Насосы? Это было первое, что мне в голову пришло.

Воду куда-то в туман забирают?

Кто? Зачем?

Тут в тумане стоны раздались. Такие, что у меня даже зубы заныли. Сильнее кажется, чем при приближении бьярмов.

Кто-то или что-то стонало громко, нам через реку было слышно.

– Свят, свят, свят… – в который уже раз начал креститься Викеня.

Закрестишься тут…

Описать словами слышимое нами было трудно. Чужое, не наше из сочетаний звука и тишины так и перло.

Князь не отрываясь смотрел через бинокль на противоположный берег. При этом морщился, видно то, что сейчас вливались ему в уши, никакой радости Александру Владимировичу не доставляло.

Глава 11. Наша разведка границы тумана

Всё чудесатее и чудесатее…

Рано, оказывается, я радовался. Не развязались мы с особями. Вон какой они нам подарочек оставили. Из гроба отомстили…

Так, здесь желтый туман до реки дополз и остановился, а в других местах как? Насколько он распространился? Какова скорость захвата им новой территории?

Вопросов было много, а ответов – пока не имелось.

– Надо бы на другую сторону Вятки перебраться.

У князя, похоже, сейчас аналогичные мысли в голове возникли.

Прямо здесь? Не, не, не – это получается самому черту в зубы…

– Как? – вырвалось у меня.

– Через Загарский железнодорожный мост, – у Александра Владимировича и на это уже был готовый ответ.

Есть такой мост… В конце девятнадцатого века построен. Его ещё иногда Гирсовским называют. Это, если я правильно помню, часть Пермь-Котласской железнодорожной магистрали. Возводили его под руководством инженера-конструктора Константина Константиновича Гирса, отсюда и народное название моста.

– Где это? – встрепенулся Викеня. Он в Вятке не частый гость, про мост первый раз только сейчас и услышал.

Мы в сей момент находились на низком берегу напротив губернского города, отсюда этого сооружения не видно, хоть оно и довольно близко.

– Там. – указал князь направо. – Не очень далеко.

Тут же им была извлечена карта и разложена на капоте нашего автомобиля.

– Ага. Сейчас придется вернуться, тут свернуть, а потом сюда… – палец Александра Владимировича начал перемещаться по бумажному листу.

– Далековато получается, если по дороге. – Викеня почесал свой затылок. – Вроде – вот он, а какого круголя давать придется…

– Пешком предлагаешь? Отсюда вдоль реки?

Князь умел слушать и слышать. В том числе, и нижестоящих. Иной солдат и генерала не глупее…

Мы обсудили вариант Викени. Были в нем плюсы и минусы, но всё же решили машину тут не бросать – кто его знает, как дело дальше повернуться может.

– По мосту этому на автомобиле можно на другую сторону реки перебраться? – вопросительно посмотрел на Александра Владимировича Викеня.

– Не знаю, – честно признался князь. – Там видно будет. Ежели чего – на своих двоих по нему пройдем. Если будет куда…

Поколесили мы, пока добирались до Гирсовского моста, изрядно.

– На машине не подняться. – кивнул Викеня на высоченную железнодорожную насыпь. – Не сможем.

Парень был прав. Не получится у нас на автомобиле на другой берег Вятки переехать, а нам туда надо. Нет там пока желтого тумана, не добрался он сюда.

– Пошли, – скомандовал князь. – Посмотрим, что там и как.

– Стой! – услышали мы на подходе к металлическому ажурному сооружению. – Поворачивайте обратно!

Мост охранялся командой красноармейцев. Несмотря на всё происходящее они свой пост не бросили. Молодцы, что ещё, можно сказать.

– Кто тут старший? Подойдите сюда! – князь помахал поднятой вверх правой рукой. Говорил он так, что командные нотки за версту во все стороны летели.

Александр Владимирович предъявил имеющиеся у него с собой документы. Этого оказалось достаточно для нашего прохода на противоположный берег.

– Не знаете, смена нам будет? – поинтересовался у нас старший караула. – Третий день как сычи тут сидим. Рыбу ловим, ею и питаемся…

– Не буду лукавить. В ближайшее время – нет, – не стал обманывать бойцов князь. – Но, мост, ребятушки, бросать без охраны никак нельзя… Уйти разрешаю, если только сюда желтый туман дойдет.

Бойцы, охранявшие мост, невесело переглянулись.

Мы перешли через мост и бинокль опять пошел в дело. Впрочем, границу желтого тумана и так можно было разглядеть – верста или чуть больше невелико расстояние.

– Подойдем поближе, – уже не скомандовал, а предложил Александр Владимирович. – Оценим, как быстро граница тумана смещается.

Честно говоря, лично мне подходить к этой желтой пакости не хотелось. Вот не лежала к этому душа и всё. Когда сей проклятущий туман только появился, надвигался он медленнее небыстро идущего пешехода, а сейчас может как рванет и окажешься в нем по самую маковку…

Но, что оставалось делать?

Сто метров до края желтизны.

Пятьдесят.

Двадцать.

Десять.

– Стой! – князь замер и мы последовали его примеру.

Примерно в паре метров от границы тумана в землю был вкопан какой-то столбик. Что он тут делает и для чего – одному Богу известно.

– Ждем. – Александр Владимирович посмотрел на часы.

Только-только сказал он это, как из туманной мути выхлестнулось что-то напоминающее бамбуковое удилище, извивающееся в воздухе и покрытое чешуйками.

Ближе всех к границе тумана, справа от меня и князя, в этот момент находился Викеня. Его ноги щупальце, или что оно там было, и оплело.

Парень не устоял, как был, так и повалился, а она, хрень эта непонятная, его в туман и поволокла.

Медленно, туда-сюда извиваясь.

У меня волосы дыбом встали…

Господи, твоя сила!

Глава 12. Спасение Викени

Стрелять я и князь начали почти одновременно. Нет, он всё же чуть-чуть раньше. Держава, крепко памятуя о своих интересах, хорошо его в своё время подготовила. Да и сам он о поддержании своих навыков на высоком уроне постоянно заботился.

Навык – это способность деятельности, сформированная путём повторения и доведённая до автоматизма. Александр Владимирович, даже во сне и подвешенный вниз головой, тут я немного утрирую, но совсем немного, мог из револьвера точно в цель попасть.

Я тоже патронов вагон и маленькую тележку за три войны сжег, так что сейчас из двух стволов мы в хрень, что Викеню в туман тащила, прицельно стреляли.

Одно хорошо – приближался к стене желтого тумана парень не так быстро. Похоже, чудище, или кто там в клубящейся желтизне был, свои силы не совсем рассчитало. Тяжеловат Викеня оказался, да и за землю-матушку он цеплялся по мере возможностей.