Читайте популярную книгу Чёрный гость. Книга 1 авторов Екатерина Евгеньевна Бякова прямо сейчас онлайн на сайте alivahotel.ru. Скачать книгу можно в форматах FB2, TXT, PDF, EPUB бесплатно без регистрации.

Чёрный гость. Книга 1
Екатерина Евгеньевна Бякова

Мистическая история, которая началась с невинного, казалось бы занятия. Коллекционирование старинных вещей. Главная героиня приобретает на блошином рынке потрясающей красоты сервиз, но эта вещь оказывается не в полном составе и главная героиня предпринимает путешествие в другую страну, чтобы найти недостающие предметы. Она знакомится со странноватым травником, который поведает ей древние предания. Старинный сервиз – это древний артефакт! Старая ведьма приоткроет ей секреты колдовства. Ей предстоит путешествие в Прошлое и Будущее, трансформация.Оберегать её на этом пути будет душа умершей Хранительницы, воплотившаяся в лесного зверя. Её придётся столкнуться с пришельцами из нижнего мира и жестокостью деревенских жителей.

Екатерина Бякова

Чёрный гость. Книга 1

Часть первая

Глава 1

Одно из моих любимых и успокаивающих занятий-это бродить по блошиным рынкам, выглядывая в кучах, кучках и горах старых вещей ; посуды, книг, фигурок и разного домашнего скарба что – нибудь интересное и редкое, и, конечно, ценное. Моей страстью стала посуда. Фарфор и красивое стекло. Сколько прочитано, перерыто списков коллекций. И какое же невообразимое удовольствие держать в руках вещи и понимать , что у каждой есть своя история .Чужая история, и от того притягательная и волнующая. Подпадая под магию вещицы, вертеть ее и разглядывать клеймо, и определять ручная ли роспись, есть ли глазурь, следы бытования или реставрации. Сорт вещи часто определим с первого взгляда. Настоящий первоклассный фарфор аристократично изящно полупрозрачен на свет, он невесомый и статный. Формы чайничков и конфетниц ,чашек и сахарниц изумительно гармоничны. А качественное фабричное цветное стекло смотрится как сокровища Али-Бабы. Я заболела собирательством старинных и старых вещей. Даже придумала этому занятию название. Я стала называть это “охотой”. На какое то время “охота” стала нашим любимым развлечением. Нашим с Ним.

На блошиный рынок мы не собирались заранее, не планировали никогда. Настроение “ поохотиться ” возникало внезапно. Обычно у меня. Он всегда его подхватывал и соглашался с удовольствием, заразившись коллекционированием симпатичных безделиц. Ему как и мне, нравилось ходить по редким рядам рынка, вглядываться в разложенные на прилавках вещи.

Бывает так, что вещица и не покажет тебе свое настоящее “лицо”. Понимаешь, что упустила интересную покупку только дома, уже потом, когда поздно возвращаться за ней. Вообще, покупать надо сразу. Вот понравилась вещь – и сразу ее купи. Смотришь, смотришь и не решаешься выложить денежку, а потом копаешь справочники, коллекции и понимаешь, что зря не купила, уплыла вещица .

Как – то попали мы с Ним на развал зимой. С утра было немного слякотно, сыро как-то и морозец совсем не большой. Но когда мы добрались до рынка, мороз стал крепнуть. Так что смотрели мы развалы пританцовывая. Пальцы ног начали подмерзать, руки, лица – всё захолодело. Пробирал морозец, но мы не сдавались. Тем более что приехали мы, прямо сказать, рановато, даже не все торговцы ещё прибыли. Так – что, пока мы осматривали уже выложенные и расставленные вещи, в рыночек подтягивался торговый люд со своими кульками и баульчиками. И мы кружили и кружили по небольшому рыночку, поскольку то тут, то там появлялся новый прилавок с чем – то интересны. Вот, как из-под земли вырос мужичонка небольшого росточка, весь какой – то серый и помятый, но с хорошим товаром. У него были вазы для цветов советских времен из цветного стекла. Кажется, это Первомайский Стекольный Завод такие эффектные вещи изготовлял. Наверное, штук шесть стояло в ряд на какой – то серой тряпке. Пока любовались вазами, тропинка в рынок обросла такими же продавцам. Вот рядышком пристроился дед, такой высокий и дородный, в нутриевой шапке, видавшей виды. У того были фаянсовые тарелки и тарелочки белого цвета, с золотой каймой и фигурными краями, различной величины и глубины. Но выполненные в одном стиле . Я узнала Кузнецовский Фарфоровый Завод. Ничего такого уж и интересного, но я люблю сочетание белого и золота. Конечно, купила , аж 6 штук. Сторговались по 20 рублей, все новенькие. Ходим, смотрим и не замечаем уже, что не ходим, а передвигаемся почти рысцой от прилавка к прилавку. Так всегда после первой покупки. Начинаешь бегать, высматривать ещё что – нибудь миленькое или интересное, или то, что напомнит о былом счастливом времени, резанет воспоминанием о том, что просто было и прошло и ,возможно, утрачено навек безвозвратно. Об утраченном мне напомнил ликерный фарфоровый сервиз. Графин в виде большой синей рыбы, стоящей на собственном хвосте и вокруг нее шесть миленьких рыбешек – рюмочек с раззявленными ртами и тоже стоящих на своих хвостах. Нам с бывшим мужем такой на свадьбу дарил его армейский друг. Вот так. Встреча с прошлым. На другом конце тропы примечаем молодого мужика в камуфляжном теплом костюме. Подходим. У него фарфоровые статуэтки. Вещи – просто прелесть, но цена – не подступишься. Лично у меня возник вопрос: может быть – это подделка? Зачем приперся на рынок с такой ценой? Обычно пытаются все сбыть за копейки, чтобы не уходить без денег. Или перекупщик. Для которого перепродажа уцелевших безделушек и сервизов является хлебом насущным. Оглядываемся. Вот ещё и ещё продавцы, у которых на ярких тряпках на ящиках, столиках цветные фигурки, перечницы, солонки, чайные пары из фарфора. Вот вещи Ленинградского фарфорового завода имени Ломоносова. Индюки и петушки глубокого синего цвета, с золотыми прострочами на крылышках и грудках. Вообще, о ленинградском фарфоре нужно рассказывать отдельно. На блошиных рынках я видела его очень мало. Расхватывают, наверное, быстро: вещи красивые, много ручной росписи. Немало коллекций и вещиц, которые делались на экспорт. Поэтому урвать ленинградский фарфор – счастливая случайность. Пока мы метались по рынку, я приметила неполный сервиз у одной женщины. На черном фоне крупные розовые и желтые цветы, малюсенькие листочки очень нежного зеленого цвета и множество золотых усиков – восторг непередаваемый. Но …Спросила цену – хочет нереальную сумму ,хотя сервиз и не полный и не новый. Им пользовались, видимо, упорно. Золотые ободки внутреннего края чашечки заметно блеклые, стертые. Но настроение на сервиз у меня уже воплотилось в желание. И мы продолжали поиски дальше. Народу все прибывало, по узким скользким проходам приходилось практически протискиваться. Возникло какое то лихорадочное состояние, когда хочется посмотреть всё и быстренько, чтобы не упустить все самое красивое и выгодное. Хочется ходить, ходить, ходить и вглядываться, вглядываться и кружить среди всего этого барахла. Мой спутник тоже попал в вихрь такого настроения, и в пылу, не разобравшись, купил клееную статуэтку карпа Дулевского фарфорового завода. Ничего особенного, это не редкость, но она ему так понравилась, что он, вглядываясь в вещь на ходу, налетел на какую – то бабенку, которая его за это обматерила. Рынок есть рынок …Он, по моему, даже не услышал брани в свой адрес. Иначе …Ну не переносит человек хамство в свой адрес. Утро заиграло солнцем и крепким морозцем. Я уже точно устала и практически не всматривалась в вещи, скользила взглядом. Ничего интересного для себя я не находила. Он тоже приуныл и уже пару раз оглядывался по сторонам, чтобы сориентироваться, где мы бросили машину. Поход оказывался без интересного “улова”. Ну-у-у. Так не интересно. Вдруг своим скользящим взором цепляюсь за что – то темно-красное с маслянистым блеском и много. Иду на цвет. Сервиз. Чайный. Красное прозрачное стекло, довольно толстое. Чашки гладкие, а тулово чайника и его крышечка вальцованные, и крышка масленки тоже вальцованная. Блеск у стекла необыкновенный, какой-то глубокий с маслянистым эффектом. На секунду мелькнула мысль, что это и не стекло вовсе, а натуральный камень, вроде красного граната. И все предметы сервиза выточены из него. На чашках орнамент выполнен золотом. Я посмотрела его как-то мельком и увидела только то, что он очень тонкий и изящный, со множеством мелких элементов, которые причудливо так переплетаются и соединяются между собой. И, кажется, нет повторяющихся мотивов, но если не присматриваться, то всё кажется в едином стиле. Продавала его сухонькая такая старушка с бесподобно изящными, тонкими руками. Она очень бережно подавала мне вещи, с какой-то аристократической неспешностью в движениях. Я все просмотрела, завороженная и затаившая дыхание. Мне казалось удивительным, что на эти безумной красоты вещи никто из потенциальных покупателей, шатающихся по рынку, не обращает никакого внимания. Чашки были тяжелыми и я подумала, что надо будет обязательно почитать об этом стекле. Сервиз оказался со слов старушки какого-то сербского завода. Цена очень приятная. И я его купила. Мне казалось, что я осматривала всё и принимала решение не больше одной минуты, но повернувшись к Нему, поняла, что простояла над чашками минут двадцать, наверное. Нос у Него был абсолютно красный, вид несчастный, но он бедный, молчал – не возмущался и не дергал меня, не торопил домой – магия. Упаковали необыкновенной красоты покупку и молча потопали к машине, придавленные пониманием того, что отхватили очень редкую и красивую вещь случайно и недорого, что нам крупно и несказанно повезло. Дома я отмою сервиз, высушу предметы полотенцем из ткани, не оставляющей на стекле ворса. Буду их расставлять в буфете, на видном месте или уберу в секретер. Все внимательно еще раз рассмотрю, порадуюсь удаче. Может быть, мы пригласим гостей на ближайшие праздничные дни, и я подам чай в этом сногсшибательном темном сервизе, гордясь и радуясь, что могу пользоваться вещами такой красоты и качества. Почувствовать себя аристократкой, дамой из высшего общества с утонченным и изысканным вкусом. Так хотелось поразить гостей и самой на час вознестись, неведомо куда, окружив себя красотой и восхищением.

Домой мы попали уже ближе к шестнадцати часам. День пролетел и оборвался стремительно …И зимой темнеет так рано …Сумерки с последними отблесками заката всегда тревожат меня, одновременно вызывая волну восторга, от которого немеют пальцы на руках и почти выпрыгивает в горло мое неспокойное сердце. Ах, как же мне не терпелось выложить покупку на свой стол, полюбоваться, как будут смотреться эти вещи в интерьере нашего дома! Скинув теплые меховые ботиночки, я босиком и в пуховике поспешила в комнату, выложить из большой картонной коробки свой уже сервиз. Я торопливо, дергая, разворачивала бумагу и выставляла вещи на полировку нарядного обеденного стола. Казалось, стекло ожило. Оно играло и переливалось глубоким вино – красным цветом. Вещи казались живыми, наполненные каким то своим смыслом и целью. Я никогда не видела ничего подобного этому. И только сейчас поняла, что сервиз не полный! Есть чайник и масленка, но нет конфетницы, не хватает одного блюдца …Возможно, в нем были и другие предметы …Часто в красивые наборы входит еще и вазочка для цветов, и сухарница, и молочник, черт его дери, всегда присутствует в первоклассных наборах …Это придется выяснять, копаясь в каталогах, разглядывая лоты на аукционах и форумах. Я была разочарована, расстроена. Ну почему не посмотрела сразу? Стала расставлять предметы и залюбовалась этой яркой группой, и вмиг горечь разочарования отлетела прочь, уступив восхищению от гармоничного сочетания формы и цвета. Что за глупости! Я все равно бы его купила, даже если бы сразу поняла, что каких – то предметов не достает! Просто эту старушку можно было бы выспросить, что в нем должно быть ещё, там же, на месте, а теперь ищи свищи ветра в поле. Может, попробовать разыскать эту престарелую даму на следующих выходных ? Мысли скакали вокруг покупки. Я никак не могла стряхнуть с себя это наваждение. Я решила, во что бы то не стало, собрать его полностью. И точка.

С этой минуты этот сервиз сидел в моей голове круглосуточно. До головной боли. Я вскакивала ночью, едва начав засыпать, проверяя чашки, блюдца. Он не давал покоя своей кроваво-красной глубиной и какой-то грубой тяжестью предметов. Вызывал лихорадящий экстаз своей красотой и необъяснимой энергетикой. Брать в руки и держать, рассматривать, вглядываться в эту красную прозрачную гладь стало моим ежедневным ритуалом. Я заметила, вот странность, но при дневном свете он казался, как – будто, темнее, не блестел так и не переливался, как вечером при искусственном освещении. Он как бы засыпал днем, пряча свои чары от солнца.

Глава2

Мои поиски и попытки выяснить; что это за вещь, кто её произвел на свет и из чего, продолжались. Я бесконечно просматривала каталоги производственных музеев российских и зарубежных стекольных заводов, лоты на интернет – аукционах: авось всплывет хоть что – нибудь похожее, укажет тропочку, по которой можно будет, двигаясь, узнавая все больше и больше, продолжать свои поиски. Но ничего конкретного узнать об этом сервизе мне не удалось. Просто ничего не нашла. Так прошли святочные праздничные дни. А я все кружилась и кружилась по одному и тому же маршруту: каталоги, аукционы антикварных редкостей, объявления на Авито. Единственный, да и то ничем не подтвержденный вывод к которому я пришла-это, возможно, рубиновое стекло.

Свидетелем моих безрезультатных усилий был Игорь – это тот молодой человек, который в начале моего повествования удостаивался только местоимений, – это ввиду того, что было мне неясно, как он отнесется к моей идее: всё, что происходило – записать, и как его самого и его участие в этой истории мне следует упоминать. Он засунул свой узбекский нос (он наполовину узбек, по матери, которая вышла за русского парня) в мои записи и понял, что “ с ним”, “у него” , “он” – это речь идёт о нём – сильно возмутился и заметил, что у него есть прекрасное славянское имя – Игорь. Вот и хорошо. Теперь не придется скрывать ни имя, ни личность. Все – таки,я думаю, что он вообразил, что это тоже крошки от сладкого пирога, именуемого славой. Узрев себя на страницах моего дневника, он как – то ещё больше проникся моим увлечением и тоже стал всерьез задумываться и шарить по просторам интернета. Однажды, тихим, но очень морозным январским вечером, сидя на диване, забросив ногу на ногу и крутя в руках чашку от этого сервиза, он предложил своим мягким бархатным голосом

–Катя , но ведь есть не только рынки .., но и магазины тоже. С такими старинными вещами …Почему ты не ищешь там тоже? Можно и расспросить и вещи показать … – рассуждал он вслух.

–Ооууыы!!! Точно! Как же мы раньше не вспомнили! Я столько времени потратила, копаясь где ни попадя! – завопила я, подпрыгнув и оторвавшись от планшета, с которым в последнее время практически срослась.

Следующее утро началось с выяснения адресов антикварных магазинов и магазинчиков. В нашем городе нашлось таких совсем немного, шесть всего. На звонок ответили и вовсе в одном. Начавшаяся к обеду метель остановить меня не смогла, и я в спешке и в сумбуре отправилась по адресу, который мне надиктовал приятный мужской голос по телефону.

Магазин оказался заперт, мощная бронированная дверь не подавала признаков жизни, сколько я ни дергала и не тянула за ручку. На косяке оказался звонок. Я нажала кнопку. Потом ещё раз и ещё. Минуты две я стояла и размышляла: “А не дура ли я, чего стою, никто не открывает.“ Но вот заскрежетало металлом о металл и дверь распахнулась. На пороге стоял антиквар. Так вот где водятся мужчины, которые еще носят классические жилеты! Средних лет, в очках, плотный невысокий брюнет. Не здороваясь, он подозрительно оглядел меня и пригласил войти. Магазинчик был небольшой. Совершенно не атмосферный, лишенный роскошного блеска. По периметру помещения стояли стеклянные шкафы – витрины, где на прозрачных полках парили статуэтки, осанисто и важно устроились сервизы и шкатулки, предметы покрупнее. Пока я осматривалась, антиквар занял место за массивным письменным столом и вежливо наблюдал, когда я оторву свой жадный и восхищенный взгляд от старины.

–Что привело вас ко мне ? – неожиданно его голос был удивительно мягким негромким. А интонации! Ну просто сама учтивость восседала передо мною! Новизна ситуации немного сконфузила меня и вызвала суетливость. Я, путаясь в своей сумке, замочках, кармашках, наконец, нащупала чашку, завернутую во множество слоев оберточной бумаги. Вот мое сокровище при дневном свете резко сверкнуло острым красным лучом и томно замерцало в моих ладонях. Интерес с которым на чашку глядел антиквар, выбросив перед собой руку, чтобы взять ее у меня, был, я бы сказала, весьма энергичным. Он почти потерял над собой контроль. Мне казалось, ещё мгновенье и он начнет облизываться, как хорошо поохотившийся кот. Заполучив её в руки, он, также как и я совсем недавно, начал завороженно вглядываться в глубину стекла. Никто из нас не прерывал молчания, и теперь я наблюдала за его жадным и восхищенным взглядом.

–Скажите , а другие предметы имеются ? – начал расспрашивать знаток старинных ценностей, задумчиво поворачивая мою чашку в руках.

–Нет , только эта чашка .., и еще блюдце к ней есть , -я заученно врала, потому как ещё дома решила , что ничего о количестве предметов никому говорить не буду. Антиквар пронзительно и цепко взглянул на меня. Не так уж я и сильна в физиогномике, но взгляд его прочитала. Не поверил мне.

–А подскажите, – спросила я ,– что это может быть за сервиз? Где такое могли изготовить? Я ничего о нём нигде не нашла, – вырвалось у меня. Всё – таки сболтнула лишнего. Он это понял и начал водить меня вопросами, всё равно как рыбак водит крупную и сильную рыбу, стремясь не дать ей сорваться. Он старался подобраться к сути, интересовавшей его больше всего. Я же уклончиво отвечала, в том же тоне, что и он задавал вопросы. Мы так и кружили в этом разговоре, похожим на поединок. Кто кого заговорит и вырвет невольно соскользнувшую с языка правдивую информацию!?. У кого прольются сдерживаемые мысли, обернувшись потоком невольно вырвавшихся слов?! Ни у кого. Мы – и я и он были слишком искушенными, слишком осторожными, чтобы наговорить лишнего. Я почти физически ощущала, как мечутся и собираются в тугой комок его мысли, какой плотный сгусток энергии они образовали в районе его темени. Он знал, я была уверена в этом, очень много знал об этом предмете … Тут он пошёл в настоящую словесную атаку:

–Откуда вы взяли эту чашку, как эта вещь попала к вам? – он уже изображал из себя следователя, ведущего допрос. Тон, который он взял в разговоре, совсем не понравился мне. -Осталось от бабушки, попалось среди других вещей. Я так понимаю, вы сегодня ничем мне не поможете. Думаю, что не стоит мне вас отвлекать и дальше. У вас, наверное, куча дел. Большое спасибо. Он нехотя вернул мне чашку, продолжая цепко впиваться в нее взглядом.

–Приносите всё, что найдете от этого сервиза. Поговорим более конкретно. А сейчас … ну что же, всего один предмет. Мне он не особо интересен.

–Хорошо, – кивнула я, подумав: “ Держи карман шире “.

–На сколько вы её оцениваете? – на всякий случай спросила я. Вместо ответа он просто пожал плечами. Да он старательно наводил тень на плетень! Поединок наш закончился вничью. Никто ничего не узнал. Я выскочила из магазина, унося с собой неприятное ощущение человека, которого пытались обвести вокруг пальца. Но прогнав в голове весь разговор, почувствовала облегчение. Я ничего ему не сообщила лишнего. Ничего! Всё, что он там себе надумает – будут только его домыслы, не подтвержденные ни одним моим словом. Но всё равно – поездка впустую.

Глава 3

Неуловимо летели короткие пасмурные январские дни, похожие один на другой, скучные и пресные после новогодних праздников. Конец января незаметно соскользнул на февраль. После пустой поездки к антиквару я приостановила поиски следов сервиза за повседневной суетой будней. А тут ещё и погода испортилась. Затеяли февральские метели хороводы водить, да морозцами потрескивать. Ах, февральские погоды, февральские метели! Кажется , кружатся бесы в своих неистовых плясках в снежных завихреньях, сбивают людские души с пути.

Снег шёл вот уж как пятый день. Вечерело, а он и не думал униматься. Сыпал и сыпал на землю, на дома, на карнизы свою белую канитель. Укутывал пушистой накидкой кроны притихших деревьев. И вот в такой вот зимний вечерок я надумала, как только наладится погода, проведать рыночек, где я сделала такое волнующее приобретение и поискать эту пожилую женщину, что продала мне этот неполный сервиз. Хорошенько её расспросить об этих вещах. Я обдумывала и так и сяк это решение. Прикидывала, как буду её искать, что буду спрашивать у торговцев на рынке, если вдруг не удастся найти ее саму. Надо перво-наперво разузнать её имя. Я старалась припомнить ее внешний облик: её лицо, рост, одежду в которой она была при нашей случайной встрече. Но её образ как-то все время ускользал от меня, я едва припоминала как она выглядела. Прямо ступор какой-то на меня напал. Я сидела на диване и зажмуривала изо всей силы глаза, тёрла виски, прижимала ладони к лицу, напрягаясь припомнить то утро. И не заметила, как Игорь появился на пороге комнаты и облокотившись о дверной косяк внимательно и с каким-то нервным возбуждением наблюдал за моими усилиями:

–Катя, хватит… Что ты еще придумала?! Отстань уже от своих чашек…– у него был приятный легкий акцент и его “к” получался невероятно чарующе мягким и мне бесконечно нравилось, как он выговаривает мое имя. Но на этот раз ему не удалось отвлечь меня этой музыкой. Я продолжала витать в своих размышлениях и строить планы до самой ночи. Решено было захватить два ближайших выходных дня с установившейся хорошей погодой.

Глава 4

По рынку я ходила долго, присматривалась к торговцам. Сделав несколько кругов и разглядев всех, кто был с прилавком, я с немалым огорчением приняла тот факт, что не нахожу ту пожилую даму. Тогда я надумала приступить к расспросам, начав с того продавца, что стоял примерно на её месте. Дед, продававший книги, ничего не знал о ней. Тем более мне было очень мало что предложить для оживления его памяти. Ничего, кроме серого пальто, голубых глаз, изящных рук и невысокого роста. Больше ничего припомнить мне так и не удалось. Дед неопределенно кивал головой, разводил руками, а глазами зорко цеплялся за взгляды прохожих, пытаясь выловить потенциального покупателя. Долго беседовать со мной он не собирался и спровадил меня не очень – то и вежливо: “Проходи, проходи…Народ тут у меня… Нечего… некогда мне с тобой.” Я разозлилась и начала останавливаться и расспрашивать всех подряд, напирая на внешний вид и цвет сервиза. Мне казалось, что по вещам с прилавка быстрее вспомнят человека. И вот тот дед, что прошлый раз тут встретился нам в нутриевой шапке и с белыми фаянсовыми тарелками с золотыми ободками, признал во мне свою покупательницу и поведал мне полезнейшую информацию. Он сообщил мне, что незнакомку зовут Бажана Львовна, и что – да, он видел этот сервиз у нее, она его давно пыталась сбыть с рук, да только охотников на такую вещь не находилось. И что самое главное, живут они в одном районе, буквально через дом друг от друга. На клочке газеты он нацарапал мне карандашом номер дома и улицу. Номер квартиры предстояло выяснить самой. Вот это удача, в первый же день поиска натолкнуться на ее знакомого! На завтра я решила отправиться к ней в гости.

Завтра было воскресенье. Ничего не поведав Игорю о своих поисках, я примерно около полудня отправилась по адресу, что был записан на клочке газеты. Улица находилась рядом с рынком, где торговали эти пожилые люди. Сталинской постройки дом в четыре этажа, два подъезда. Я стояла на тротуаре напротив дома, смотрела на окна и не знала, что мне делать дальше. Как искать квартиру? Вдруг меня озарили весьма ценные в этой ситуации проблески памяти. Один мой знакомый, как выяснилось в свое время – бывший вор-домушник рассказывал, как они следили за квартирой, прежде чем обнести её. Они заглядывали в почтовый ящик и ориентировались по информации, которая была в квитанциях! Может мне тоже Бажану так искать, по квитанциям!!? Двор совершенно пустой, спросить абсолютно не у кого. Рваться по квартирам, выискивая её методом тыка тоже так себе вариант. Кто-то откровенно отправит в путешествие, кто-то вообще дверь не откроет, может в том числе и она – возможно, одинокая пожилая женщина. Представляю, как я буду смотреться в этом поквартирном обходе! Ай, была не была! Надо попасть в подъезд. Так я тогда рассудила. В подъезд я попала буквально минут через 5. Молодая мамашка выходила на прогулку с коляской и я прошмыгнула в подъезд мимо неё. Квартир в подъезде было шестнадцать. Значит, надо залезть в каждый из этих шестнадцати ящиков и изучить содержание квитанций. Фамилию её я не знаю, только инициалы мне в помощь. Хотелось взвыть от такой перспективы. Дом жил, дышал, гудел, гулко гуляли звуки по площадкам. Воскресный день – все дома! Как тут около ящиков копошиться незамеченной! Тогда я решила настроиться на номера квартир и попробовать угадать нужный! Как это делать правильно, я не знала, А все то, что я конкретно не знаю – я делаю интуитивно. Я ходила вдоль почтовых ящиков туда – сюда, сверля цифры напряженным взглядом, пока не запнулась у ящика с номером 8. Вот. Попробую изучить сначала его содержимое. Я подергала дверку- замочек надёжный. Тогда, чем чёрт не шутит, пока бог спит, обливаясь потом, вставила в замочную скважину ключ от своего почтового ящика … Замочек упруго щёлкнул и открылся … Вот это да! Просто невероятное везение! Может все ящики откроет мой ключик!!? В ящике действительно оказались квитанции с инициалами владельца – Б.Л., фамилия Лихович. Да уж, ткнула пальцем в небо, а попала прямо в нужное место! Я засунула квитанции назад, в почтовый ящик, закрыла его, опять потея и оглядываясь, а затем поспешила вверх по лестнице в квартиру номер 8. Второй этаж.., налево.., вот она!

Глава 5

Я нажала кнопку звонка. Волнение мое уступило сосредоточенности на текущем моменте. Я должна быть спокойна, иначе моя тревожность передастся собеседнику и разговора может не получиться. Мне хватило 3 секунд, чтобы обрести это новое состояние и принять благообразный вид, несмотря на то, что минуту назад я рылась в чужом почтовом ящике. Тишина. Ни звука шагов, ни бряцанья ключей.

Сижу и вспоминаю все это теплым и сырым после ночного ливня, августовским утром. Перебираю события, детали разговоров, настроения того дня. Нет, совсем не пишется мне с утра. Для меня нет никакой магии и силы в начале дня, утро не приносит никакого вдохновения и я откладываю свои воспоминания до наступления следующей за днем, таинственной ночи. Не знаю, какие галактики и созвездия проплывают над моей головой днем, но видимо нет в них той чарующей силы, которая есть в ночных небесах. Луну тоже не видно, эту свидетельницу многих и многих тайн. Слышны только песни птиц, но ночами они спят и ничего таинственного поведать их песни мне не могут. Разве что надсадное карканье моей серой вороны. Вот и сейчас она появилась на дереве прямо под окном. Каркнула коротко и отрывисто раза два и улетела. Это значит – все пока в порядке, никакой опасности мне не угрожает. Вещунья. Она предупреждала меня тем февральским днем. Каркала прямо в окно, распластавшись поперек ветки и вытянув шею вперед. Тогда ее тревожный крик приглушали засыпанные снегом деревья, но в морозном воздухе того утра я слышала зловещий и грозный голос бесконечных тайн мирозданья, дрожь пробегала по плечам и спине, но я так и не поняла тогда ничего.

Дверь внезапно распахнулась безо всяких упреждающих звуков. На пороге стояла высокая дама лет семидесяти. Выжидательно и слегка высокомерно со знаком вопроса во все лицо она смотрела на меня. Эта сухопарая старуха с темным шёлковым тюрбаном на голове и ярким макияжем сразу мне не понравилась. “По воздуху что ли летела,”– подумала я, но вежливо спросила:

– Бажана Львовна?.. Добрый день, могу …

–Да, да конечно, проходите, милочка,– перебила меня дама. Нос у нее покраснел, глаза увлажнились. Я ничего не понимала.

– Вот сюда, сюда, – она подталкивала меня уже в темном коридоре,– поминки всё – таки решили дома …– опустила она на меня тяжесть вести. Я растерялась, сердце затрепыхалось и забухало где – то в горле, но полумрак небольшого помещения позволил мне укрыть моё состояние. Вот тебе и пожалуйста. Ехала на беседу и возможно, приятное знакомство, а попала на поминки. “Надо сейчас же выяснить, по кому они справляют помин. Как бы мне потактичнее выкрутиться!”– вертелись мысли. “ Буду пока больше слушать и поменьше говорить, осмотрюсь”-решила я. Ко всем чертям летели план разговора и заготовленные фразы, что я наметила, пока добиралась сюда. Квартира оказалась в несколько комнат: двери, двери, кругом закрытые двери. Дама в тюрбане представилась Рубиной, выслушала мое имя, которое, судя по приподнятой брови, ни о чём ей не сказало и она не собиралась этого скрывать. И с высокомерным и надутым видом проводила меня к остальным гостям в зал. Выразив соболезнования в общих выражениях собравшейся компании пожилых женщин, среди которых я не признала ту старушку с рынка, устраиваюсь в кресле, стоявшем в углу так, что сидя в нём, можно было обозреть всю обстановку комнаты и всех сидящих за столом дам. Как только я в него опустилась, начала незаметно оглядывать зал, воспользовавшись паузой в разговоре. На высоком комоде заметила живописный средних размеров портрет, возле которого лежали живые цветы, а уголок рамы затянут черным крепом. На портрете средних лет очень привлекательная голубоглазая блондинка в сером платье, держит в руках чашку из моего сервиза! В блондинке узнаю ту старушку, что продала мне эту парадную посуду! Так вот кто умер… Бажана Львовн! Задавать вопросы по поводу сервиза больше некому. Я таращилась, пока никто не видел, на горку и столовый буфет с посудой, выглядывая предметы от сервиза, что не попали мне в руки. Ничего похожего обнаружить мне не удалось. Подбрасываю в общий разговор замечания, которые могли бы дать новый виток болтовне и навести на интересующие меня темы. Так я постепенно начинаю чувствовать себя вполне сносно, пока одна из подруг покойной Бажаны Львовны не задает мне вопрос, которого я больше всего опасалась.

– А вы, Катериночка, кем нашей Бажане приходились? – лисьи глазки, утопающие в припухлых морщинистых веках дамы, представившейся Амелией Семёновной, хотелось выцарапать.

– Я была её ученицей, – легко и вдохновенно вру я. Вот ответ на все времена и практически всем, если находитесь в затруднительном положении, примерно, как я сейчас. Собравшиеся примолкли разом на несколько, прозвеневших пронзительной тишиной, секунд. Переглянулись. И снова осторожно повели свои неспешные разговоры , к счастью не задавая мне никаких новых вопросов. Отлично! Эту атаку я отразила. Надо попробовать выяснить что – нибудь про сервиз и уже убираться отсюда. Рубину новость о моем ученичестве в зале не застала, она отлучалась, видимо на кухню, по хозяйству. Она вообще у них тут командовала этим печальным мероприятием. И донести эту новость до Рубины взяла на себя снова Амелия Семеновна:

– Рубиночка, а Катерина была, оказывается, ученицей Бажаны! – поспешно выпалила она, едва Рубина переступила порог зала. Рубина смерила меня острым взглядом и промолчала на это, словно и не слышала.

-Горячее наверное пора бы уже, дамы? Как насчет горячего?– спросила она. Опережая присутствовавших, я вызвалась помочь по хозяйству, решив на кухне, в приватной обстановке подступиться с расспросами , к взявшей на себя роль хозяйки дома, Рубине, а заодно и скрыться от возможных расспросов.

Глава 6

На кухне дел было невпроворот, но тем и лучше – больше возможности находиться наедине с Рубиной и завести интересный разговор. Оказавшись на кухне, она сама начала болтать о том, о сём. Попутно кухонным хлопотам расспрашивала меня о вещах, особо незначимых и о сокровенном вперемежку. Её раздирало любопытство, и она набросилась на меня со своей болтовнёй, как голодный, привыкший к простой и однообразной пище человек набрасывается на новую вкусную еду. Я была очень рада её суетливой горячности и охотно поддерживала диалог. Выяснилось, что покойнице она приходится дальней родственницей. И вот тут она стала выпытывать о нашем с Бажаной знакомстве; кто да что, да откуда я узнала о кончине Бажаны Львовны и т.д. Я решила, что настал тот подходящий момент. И сказала ей слово в слово следующую брехню:

–Понимаете, я сегодня попала к вам совершенно, как бы, случайно. Видите ли, Бажана Львовна продала мне сервиз… Красный такой.., темный из тяжелого стекла, но я увезла его не весь… И вот думала забрать сегодня оставшиеся вещи…Я и не знала, что её больше нет среди живых (единственное, что было правдой). Рубина слушала меня, приоткрыв рот и хлопая глазами.

–Сервиз??!…– прошелестела она вслед моим словам.

–Сервиз, – подтвердила я, – и вот такая ситуация, возможно вы мне поможете… посмотреть… остался ли он .. они, то есть. Я оплатила его полностью. Тут я запальчиво и с нажимом (так мне казалось правильным) продолжала, пока она не успела опомниться, эта старая ведьма с острыми взглядами:

–Но если вы найдете нужным, то я конечно доплачу еще, сколько скажете. Расходы на похороны и все такое…Тем более вы на правах родственника можете, наверное, распоряжаться… Она просто обомлела и, похоже, просто потеряла способность выталкивать из горла членораздельную речь.

–Да.., я наверное .. сейчас.. давайте его посмотрим что ли, что там есть,-наконец нашлась она. И повела меня в комнаты. Я просто не верила своей удаче! Мы заглянули в спаленку, потом еще в небольшую комнатку, где было много разных живых комнатных растений в горшках на стеллажах, на полу, на подоконнике. Наконец добрались до маленького кабинета, где в высоких деревянных шкафах со стеклянными дверцами было множество книг. У окна стоял шкаф -секретер – сплошные глухие дверцы, ящики. Рубина торопливо просматривала шкафы, хлопая дверцами. И вот, о радость! В секретере с откидной дверцей мы одновременно, среди какой – то мелкой посуды, записных книжек, мелких сувениров увидели большое овальное блюдо из темно красного стекла! И все. Больше от сервиза нам ничего не попалось.

–Вот такой цвет?– уточняла она, доставая его оттуд .

–Да, он… Оно. Это его я не забрала, – выпалила я, стремясь быстренько застолбить свое право на обладание этой вещью. Она медленно поворачивалась ко мне держа на вытянутых руках это огромное блюдо, гипнотически всматриваясь в него каким – то застывшим взглядом.

–Странно, – сказала она ,– Збыслав кажется что – то увозил, я думала его. Берите, раз Бажана отдала вам. Я схватила его и прижала к животу, чтобы удобнее было его держать. Блюдо оказалось тяжеленное. “Вот еще и Збыслав какой – то появился. Интересно, кто это. И что увозил?”: думала я.

–А Збыслав – это кто, позвольте?– язык работал вперед головы. ”Брякнула так брякнула. Где сдержанный тон?”: мысленно корила я себя. Хотелось укусить свой язык. Но обстановка была уже какой – то почти семейной, интимной и Рубина вполне спокойно все это выдержала.

–А Збыслав – это брат Бажаны. Младший брат. Живет сейчас в Сербии , под Златибором есть такое небольшое село, вот там он и живет. Не захотел жить в городе, уехал. Там у них большой дом, который очень много лет принадлежит их роду. Она медленно вышагивала вдоль шкафов с книгами, такая задумчивая и заторможенная, как в полусне.

–Но они не потеряли друг друга. Брат с сестрой. Переписывались. А вот вероятно и письма Збыслава здесь, – она указала на высокую стопку вскрытых конвертов, пристроенную на узенькой полочке возле книг за стеклом. Резкие звонки в дверь вывели ее из задумчивости, а меня из радостного равновесия. Кто- то ещё хотел сегодня почтить память усопшей Бажаны Львовны, загадочной блондинки с портрета. Рубина поспешила открывать гостям, а я осталась в комнате. Потопталась возле книг. Положила на письменный стол крупную купюру за блюдо. Чего жду, не ясно. Вот бы сейчас и откланяться в суете, среди вновь прибывших. Я толкнулась в дверь, но было поздно. В коридоре уже шуршали одеждой и негромко переговаривались несколько женщин. “Ведьминский слёт какой – то. Ни одного мужика,”– подумала я. Так что пробиться в коридор, а тем более начать там одеваться и прощаться, в этой толчее, было невозможно. Я развернулась снова к книгам. И тут меня словно прошили её слова, внезапно всплыв в памяти :”Збыслав что – то увез, я думала его.”Збыслав увез. Значи, есть, у них же, ещё предметы! Боже мой, надо выспросить дальше! А получиться ли? Отвлечется сейчас на новых гостей… Да и захочет ли раскрывать какие – то чужие семейные секреты. Если они ей ещё и известны. Может эти письма мне хоть что нибудь поведают… Один прыжок, тонкий звон стекла – и я уже засовываю себе за пояс несколько конвертов. Ах, не видит меня мама! Сердце колотится, руки трясутся. Ничего. Тяжело всем коллекционерам. Наконец, возня в коридоре затихает и я иду в туалет, спрятать письма поудобнее. Рубина заметила меня из кухни:

–Катерина, вы уже уходите?

–Да, – отвечаю я,– столько собралось у вас гостей. Но мне уже пора. Скрываюсь за дверью, обливаясь потом, стараясь не шуршать конвертами, надежно устраиваю их под одеждой. Вдох – выдох. На выход. Приоткрываю тонюсенькую щелочку в коридор и…Вот тогда я поняла, что значат выражения “ потемнело в глазах “и “кровь застыла в жилах “. Всё именно это я и прочувствовала, увидев следующую картину в коридоре. Рубина, эта старая ведьма, стояла около моего пуховика и что – то прицепляла в меху воротника!ё”Колдует!”– мелькнула сразу мысль.“ Подожду. А может лучше спугнуть ее, не дать закончить ритуал? Что же делать?”– мысли цеплялись одна за другую. “Лучше дождусь, посмотрю, что сделала. А там будет видно, как бороться, все равно оставит след,” -остановила я себя. В зажатом кулачке ,с тыльной стороны замечаю у неё что – то вроде маленького клубочка темных ниток. Она там ещё немного повозилась и как ни в чем ни бывало, поплыла по длинному узкому коридору в зал, где слышались сдержанные голоса гостей.

Так, так, посмотрим. Я осторожно копалась в мехе воротника, раздвигая его невидимкой, что выдрала из волос. Надо осторожно. Главное, не трогать руками вещи, которые побывали в колдовском ритуале. Ага, нашла. Она привязала к подшерстку пушистого меха чёрную шерстяную нитку! Я осторожно поддела ее невидимкой и засунула в один из конвертов, что утащила из кабинета. Сунула в свою сумку. Дома сожгу. Самый верный способ разрушить колдовство. Интересно, они тут все такие чародейки? Я быстренько накинула пуховик и прижимая к себе тяжелое блюдо, не прощаясь, выскочила вон из квартиры.

На улице снова метались снежные вихри, забирая в круг своей пляски деревья, прохожих, столбы. Ветер был настолько силен, что над головой свистало. Когда я добралась до дому, уже стемнело. Я ввалилась в квартиру голодная и усталая. Но сначала отмыла свой трофей и вытерла досуха. Безудержно захотелось полюбоваться всеми предметами, что собрала. Выставила их на стол и всё прикидывала, как можно это блюдо использовать в сервировке. Ставила на него чашки, думая использовать его как поднос. И располагала его в центре стола в окружении остальной посуды – тоже эффектно и богато смотрелось. Наконец, моя фантазия иссякла, и я рухнула на диван, любуясь своей выставкой. И только тут вспомнила про конверты под одеждой, потому что они мешали сидеть. Вытащила. Ничего открывать не хотелось. Слишком много сегодня впечатлений, слишком устала. Не хочу. Засунула их под диванную подушку. И тут подскочила, как ужаленная! В конверте заколдованная нитка! Надо срочно её сжечь! Принесла с кухни жестяную тарелочку и спички. Прикасаясь только пинцетом, вытащила жирную черную нитку, бросила на тарелку и подожгла. Нитка горела и горела. Но не сгорала! Я, наверное, с полчаса смотрела, не отрываясь, в пламя, пока в замке входной двери не загремел ключ. Так меня Игорь и застал, над тарелкой с пляшущим пламенем, среди разбросанных конвертов и парадной выставкой сервиза. Видимо, выражение моего лица было настолько страшным, что он и не думал приставать с расспросами. Только молча и как – то испуганно поглядывал на меня, передвигаясь по квартире. Пламя погасло. Нитка так и не сгорела. Я заметалась в поисках какой – нибудь горючей жидкости что ли или чего – то такого. Я выдергивала ящики, шарила на кухне в шкафчике со всякими хозяйскими мелочами. Ничего не находилось, а мне не терпелось её уничтожить. Наконец, я догадалась расковырять пластиковую зажигалку и вылить жидкость на нитку. Пламя вспыхнуло и взметнулось, опалив мне брови и ресницы. Нитка корчилась и извивалась, но горела. Когда пламя погасло и от нитки осталась кучка пепла, я схватила раскаленную и закопченную тарелку и вышвырнула её в открытую форточку. Ну и денёк. Я была утомлена до предела, силы мои и физические, и душевные были настолько истощены, что я, прилегла на диван и мгновенно провалилась в сон.

Глава 7

Всю следующую неделю я раздумывала, не переставая , и дома и на работе. Планы пуститься по следу остатков сервиза казались заманчивыми и выполнимыми. Я явно напала на их сербский след. Надо изучить письма, а потом уже определяться окончательно. Следующие выходные я задумала потратить на изучение писем.

Глава 8

Но работа над письмами оказалась очень трудоемкой и не быстрой. Все письма были для Бажаны от Збыслава. Писал он на сербском языке. Нужно было сначала разобрать его почерк, а потом еще и перевести тексты. В первых двух письмах, что я перевела, сидя за компьютером до ночи, были какие – то рецепты травяных сборов, заметки, касающиеся самого сбора трав. Как и когда их нужно собирать, какие молитвы или заговоры читать. Никаких упоминаний об интересующих меня предметах не было. Оставалось ещё три конверта. Работа шла очень медленно, требуя кропотливости и точности. Я боялась пропустить что нибудь такое, что касалось бы обстоятельств их жизни или упоминаний о моем, начавшим пополняться, сервизе. Я планировала к 8 Марта закончить с переводами, но провозилась до конца месяца. Ничего не попалось ни в третьем, ни в четвертом письме. А пятое послание повергло меня в шок и ступор, от которого я приходила в себя дня три. Дело в том, что в последнем конверте письма не было, а только оказался документ, очень напоминающий свидетельство о рождении. Так вот, документ этот принадлежал Бажане (тогда почему он был у Збыслава) и датирован он был 1869 годом !!! Если верить ему и исключить всякую ошибку, то Бажане на момент смерти было 154 года! Подлинность этого плотного листа гербовой бумаги, потертой на сгибе и приобретшей своеобразный запах от долгого использования и хранения, не вызывала сомнений. Хотя я колебалась тогда; может показать его специалистам? Остановило только то, что наличие такого документа и такой знакомой могло вызвать огромный интерес и огласку, которые мне были вовсе ни к чему. Ничего не обнаружив в письмах, я не придумала ничего лучшего, как разыскать младшего брата Бажаны. И попытаться выкупить у него оставшиеся предметы. Ни о чём другом, кроме этого я думать просто не могла. Мрачный темно красный блеск этих вещей владел всеми моими помыслами, тянул за душу, не давал покоя. Лихорадочное нетерпение владеть этими вещами поглотило меня полностью, толкая на самые смелые и безрассудные поступки.

На конвертах Збыслав аккуратно указывал обратный адрес. Так что, куда мне отправляться, я знала точно. И всерьез засобиралась в дорогу. Естественно, меня волновали всякие житейские вопросы, связанные с этим самым Збыславом. А жив ли он теперь? Если брать за точку отсчёта год рождения Бажаны, то он такой же древний, как и его сестра! Последнее письмо было датировано ноябрем прошлого года. Но я отмела все сомнения и твердо решила ехать. Единственной трудностью было – это разговаривать об этом с Игорем. Он наотрез запретил мне ехать и совершенно не поддерживал эту мою идею. Но что мне с его запретов? Я сама себе хозяйка.

Решила лететь. Первым моим пунктом был аэропорт Морава. В турагентстве мне подсказали, что из него будет удобнее попасть в Златибор. Дата назначена, билеты куплены и я с волнением ожидаю встречи с другой культурой, новыми людьми, а может быть, и новыми тайнами! Апрельское яркое солнце и беспрестанный щебет отогревшихся птиц вселяли тогда неукротимую энергию и жажду нового. Интересно, если бы я знала, чем всё это обернется, с таким бы я энтузиазмом и приподнятым настроением готовилась к поездке !!?