Улыбнись нам господи спектакль о чем

Улыбнись нам господи спектакль о чем

Рецензия на спектакль «Улыбнись нам, Господи», театр им. Е.Вахтангова. Куда идем мы, вслед за кем?

История старого каменотеса Эфраима Дудака (Сергей Маковецкий/Владимир Симонов), который отправляется из местечка в Вильнюс, узнав, что его сын арестован за покушение на губернатора. Провожают его в дорогу все жители местечка во главе с седым рабби Авиэзером (Алексей Кузнецов/Евгений Федоров) и его страдающей от одиночества дочкой Нехамой (Оксана Суркова), обещающей Эфраиму присмотреть за его козой (Юлия Рутберг).

Компанию ему составляют водовоз Шмуле-Сендер Лазарек (Евгений Князев/Алексей Гуськов) и разорившийся после пожара бакалейщик Авнер Розенталь (Виктор Сухоруков). Они долго и с приключениями едут на старенькой лошадке, главной ценности и любимице старого водовоза, на которую будут нападать волки, которую уведет конокрад Йоселе-цыган (Владислав Гандрабура/Виталийс Семеновс), за кормом для которой отправится на хутор растерянный Авнер Розенталь: «Я никогда не просил милостыню в виде овса».

Роль лошадки и повозки на сцене исполняют многочисленные шкафчики, тумбочки, стулья, чемоданы и прочая домашняя обстановка и утварь. Это и есть основные декорации и реквизит, создающие трагические и тягостные ощущения у зрителя, вид нищих стариков, с любовью и трепетом берегущих уже совсем негодные вещи. Вот Авнер Розенталь начинает доставать из своей котомки чудом уцелевшие в пожаре баночки, старую кофемолку и прочую для нас ничего не значащую мелочь, или Шмуле-Сендер просит поменяться обувью, потому что он всю жизнь мечтал о таких ботинках, или Эфраим приходит на могилы своих жен, но сладкий леденец у него только один, а жен было три.

Все эти, на наш взгляд, ничего не значащие мелочи, ненужный хлам, давно пришедшие в негодность вещи и составляют атмосферу спектакля. Контрастирующие со всем этим огромные двери – и дом Эфраима, заколоченный перед отъездом, и ворота иерусалимской стены и сияющие врата рая, в которые шагнет Авнер – что-то иное, какая-то другая, значимая жизнь.

В дороге будет много историй, мудростей, афоризмов, встреч и прощаний. Но суть одна – путь. Путь во всех смыслах, в сиюминутном и в глобальном.

Куда бы мы ни поехали, куда бы ни шли, мы едем и идем к нашим детям. А они идут и едут в противоположную от нас сторону все дальше и дальше. И никогда мы с ними не встретимся.

Едут и едут наши герои, сопровождаемые то щемяще-печальной, то звеняще-резкой музыкой Фаустаса Латенаса.

Путь их трудный, горький и растерянный, как и они сами. Железная воля и упрямая цель есть только у Палестинца (Павел Попов/Григорий Антипенко), который тоже в какой-то момент прибивается к этой маленькой компании. Вот он все решил без сомнений и бросил без сожалений. Его цель и мечта – Иерусалим и новая прекрасная жизнь, в которую он зовет всех, но никто не откликается на его призыв: ни родные, ни близкие, ни случайные попутчики.

Спектакль серьезный, тяжелый и мрачный. В нем, конечно, есть место улыбке, в основном благодаря Виктору Добронравову, великолепно исполняющему роль Хлойне-Генеха, странного, смешного и трогательного человечка, повстречавшегося на пути главных героев. Сцены с ним – своего рода передышка, глоток воздуха для задыхающегося от жалости зрителя.

И как бы ни был трагичен образ Авнера Розенталя, Виктор Сухоруков все равно заставит вас улыбнуться, в этом, наверное, и заключается его дар, что бы он ни играл, всегда будет надежда и радость. И пусть его герой умирает, вы все равно поверите, что там, за порогом, все будет так, как он мечтал, он будет раскачиваться на ветру стройным ясенем и покрывать тенью свою новенькую бакалейную лавку.

В финале наши герои все-таки добрались до Вильнюса. Но что будет с ними дальше, ведь у ворот города их останавливает толпа «дезинфекторов» в противочумных костюмах, стаскивает их с телеги, раздевает и опрыскивает с какой-то нелепой беспощадностью…

Спектакль Римаса Туминаса о нежности, милосердии и жалости ко всему в этом мире. Кроме имен героев, в нем нет ничего национального, потому что у нас одно счастье и одно горе на всех.

Режиссер: Римас Туминас
Сценография: Адомас Яцовскис
Костюмы: Александра Яцовските
Музыка: Фаустас Латенас
Свет: Майя Шавдатуашвили
Художник-гример: Ольга Калявина
Консультант спектакля: Даумантас Лявас Тодесас
Ассистент режиссера: Владимир Бельдия

По романам Григория Кановича «Улыбнись нам, Господи» и «Козленок за два гроша»

Место: Театр им. Е.Вахтангова
Продолжительность: 3 часа 20 минут

Источник

«Улыбнись нам, Господи»

Так называется спектакль театра имени Вахтангова, который мне посчастливилось… как бы это точнее сказать, чтобы вы, дорогие читатели, меня поняли. нет, не посмотреть, нет, не лицезреть, нет, не пережить… все не то, все как-то мелко и не правильно. Быть может, испытать?! Пожалуй, эта формулировка близка к моим ощущениям, хотя все равно не в полной мере отражает мою личную действительность, связанную с постановкой, которая была представлена вниманию публики в Нижегородском ТЮЗе 20 марта.

Внимательный читатель может задаться вопросом: «Почему рассказ о спектакле публикуется с опозданием?». И если такое, действительно, случится, мой пытливый адресат найдет ответ, если дочитает эту статью до конца. Итак, обо всем по порядку.

Желающих созерцать сие действо было столько, что работникам театра пришлось подставлять стулья в проходы. Но даже они не смогли удовлетворить потребности всех вожделеющих. Люди решались на просмотр стоя. Три часа двадцать минут – стоя! Этот факт уже говорит о многом.

Конечно, можно предположить, что такой ажиотаж был продиктован потрясающим актерским составом, задействованным в спектакле. Народный артист РФ, лауреат Государственной премии РФ Сергей Маковецкий, народный артист РФ, лауреат Государственной премии РФ Евгений Князев, народный артист РФ Виктор Сухоруков, народная артистка РФ Юлия Рутберг, заслуженный артист РФ Александр Рыщенков, заслуженный артист РФ Евгений Федоров, заслуженный артист РФ Виктор Добронравов, заслуженная артистка РФ Ольга Чиповская и другие – шутка ли?!

Что касается меня, при выборе спектакля я не ставила этот факт во главу угла. Однако не могу не признаться в том, что в момент, когда открылся занавес, внутри что-то приятно щекотнуло от осознания, что такие маститые актеры находились передо мной. Раньше я могла их видеть только по телевизору, а вот сейчас поняла – они настоящие, реальные и такие невероятные! Но с первых минут действия это перестало быть важным. Важным стало то, что пытался сказать мне Римас Туминас. (Римас Владимирович не только режисер-постановщик, инсценировавший данную постановку, но и художественный руководитель театра). А сказать он хотел, как мне показалось, многое.

О чем спектакль?

Эта история о евреях. Самое начало XX века. Сын каменотеса Эфраима Дудака покушался на жизнь генерал-губернатора и теперь взят под стражу. Старик-отец отправляется к арестованному сыну в Вильнюс. Вместе с ним едут Шмуле-Сендер Лазарек, сосед Эфраима, и Авнер Розенталь, бывший бакалейщик. Всех троих на телеге везет старая кляча Шмуле-Сендера. Она, точнее ее изображение в спектакле, заслуживает отдельного внимания.

Старинный женский портрет и груда, состоящая из старой мебели, потертых занавесок и прочей домашней утвари – не что иное, как лошадь, запряженная в повозку. Так ее представляет вниманию зрителей сценограф Адомас Яцовскис. Эта неподдающаяся поначалу никакому логическому объяснению композиция, чем дальше – тем больше производит впечатление. Я бы даже сказала, потрясает своей простотой, не сразу открывающейся неискушенному театралу. Да ведь это ковчег! Тот самый Ноев ковчег! А три путника, три друга пытаются на нем спастись. Все эти престарелые евреи бегут от одиночества.

Эфраим Дудак – вдовец. Его отдушина – маленькая козочка, представленная Юлией Рутберг. (Раньше мне доводилось только слышать о том, что начинающие актеры исполняют роли животных или даже растений. А на данном спектакле я смогла увидеть невероятную игру изумительной актрисы. Эта небольшая роль раскрыла для меня две темы: любви и малой родины). Вынужденно покидая свою любимицу, Эфраим не лишается ее любви. Любви искренней, могущественной, такой, которая спасает от напастей. Именно это мощнейшее чувство питомицы спасает путника от нападения стаи волков.

Шмуле-Сендера в дорогу провожает жена. Он любит свою Фейгу, а также сына, живущего в Америке и внуков Джорджа и Еву. Но весточки от них довольно редки. Пустота зияет в душе отца. Что это? Тоска по сыну, возрастное состояние, вызывающее грусть или ни с чем не связанное ощущение? Неизвестно, да и, пожалуй, неважно.

Авнер Розенталь не женатый и бездетный погорелец. Его лавка сгорела, и вместе с ней что-то выгорело внутри. «Жизнь прожил, а так никого и не погладил: ни лошади, ни жены…», в отчаянии признается герой Виктора Сухорукова. Он прячет свою боль за показной веселостью, но кручина слишком велика и коряво пробивается наружу.

Долгий путь предполагает встречи. Они и случаются с главными героями.

Весь спектакль – путешествие евреев. Но что это за дорога? К детям, к земле обетованной, к неизбежному концу или ко всему сразу? И про евреев ли эта история? Каждый решает для себя сам.

Так много смыслов… и у каждого свои

Я смогла обозначить для себя, как минимум, шесть тем, которые красной нитью проходили через весь сюжет. Однако интуитивно я чувствую, что их гораздо больше. Почему интуитивно? Да потому что многого в этой жизни я еще не знаю. Многое мне еще не открылось.

Вы никогда не задумывались над тем, что мы видим в первую очередь то, с чем уже знакомы? А то, что пока не познано нами, мы не можем вот так с первого взгляда открыть, разгадать, усвоить. На это необходимо время. Именно поэтому, перечитывая книгу спустя годы, мы улавливаем в ней новые смыслы. Это правило работает и с кино, и с живописью, и с любым другим творением искусства. В этом и заключается его могучая сила.

Возвращаясь к начатой мысли, повторюсь: «Улыбнись нам, Господи» – кладезь мудрого, философского, сакрального… Читая отзывы уважаемых изданий, я встречала такие формулировки, как «притча», «исповедь». Внутренне я соглашаюсь с ними, но все равно хочу еще большей значимости в определении этой постановки. «Миссия», – так в одном из интервью называет этот спектакль заслуженный артист РФ, народный артист РФ Владимир Симонов (актер также задействован в постановке, но в другом составе).

Я уверена в том, что каждый, посмотревший спектакль, разглядел в нем свои содержания. Это как раз и зависит от уровня подготовки зрителя, от его мировоззрения, познаний. Я не была подготовлена к данной постановке. Романы Григория Кановича «Улыбнись нам, Господи» и «Козленок за два гроша», по которым и был поставлен спектакль Римасом Туминасом, не читала. Да и с самим Римасом Владимировичем знакома не была.

Теперь считаю необходимым для себя продолжить знакомство и с режиссером, и с автором этих двух романов. Вот так зацепило увиденное! Вот так проникло внутрь и не отпускает, и, чувствую, не отпустит, пока не разберусь окончательно! Хотя, возвращаясь к вышесказанному, допускаю, что разбираться придется на протяжении всей жизни.

Отнюдь не от жадности

Каждый раз, когда я рассказываю вам, уважаемые читатели, об эмоциях, впечатлениях после просмотра какого-либо спектакля, концерта и т. д., я удовлетворяю свою внутреннюю потребность поделиться возникнувшими чувствами. Они точно семена были брошены артистами в мою душу и так щедро удобрены режиссерским замыслом (который зачастую раскрывается только к финалу действа), что начинали молниеносно прорастать наружу прекрасными бутонами, огромными благоухающими цветами. И это невозможно было остановить, и с этим нельзя было бороться. Только делиться!

Так вот на сей раз я впервые ощутила некоторое смятение, незнакомое мне прежде. Признаюсь, впервые я не испытывала потребности делиться… Поймите меня правильно, я не жадничала. Не приберегала эмоции только для себя. Дело не в этом.

То невероятное, что мне посчастливилось испытать, благодаря постановке Римаса Туминаса, бесценно, пока оно во мне. Так я чувствовала! Как только я пыталась облечь это чувство в слова – мне казалось, что я обкрадывала его. Именно на этапе написания отзыва всегда и происходит первая чувственно-эмоциональная потеря, которая влечет за собой и последующие. Когда вы читаете мою статью, в ваши умы она попадет с еще большими утратами. Конечно, не потому, что ваше восприятие хуже или лучше моего, просто потому что оно другое, субъективное.

Невольно вспоминаю строки Федора Ивановича Тютчева:

«Молчи, скрывайся и таи

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят оне

Любуйся ими – и молчи…»,

и уже иначе понимаю одно из моих любимых стихотворений автора «Silentium». И это не что иное, как та вышеупомянутая сила искусства в действии.

Господи, улыбнись и мне!

«Каждый, кто делает то, что любит – царь»; «С женами как с водой: когда пьешь ее из одного колодца, то спишь спокойно, а когда бегаешь с черпаком то к пруду, то к озеру, то к болоту – не мудрено отравиться»; «Как же долго, как безжалостно стреляют в нас наши дети»; «Отцы умирают не тогда, когда их зарывают в землю, а когда их оставляют на другом берегу»; «Человек должен кого-то любить»; «В жизни все придумано, кроме смерти»; «Каждый человек в один прекрасный или не прекрасный день должен сняться с насиженного места, пуститься, куда глаза глядят, чтобы посмотреть на себя со стороны, увидеть других и приобщиться ко всему миру» – вот лишь малая часть цитат из постановки. И если когда-нибудь у меня появится возможность посетить ее вновь – я обязательно сделаю это!

Убедительно советую и вам, мои дорогие читатели, познакомиться со спектаклем. Не для того, чтобы узнать доберутся ли герои до Вильнюса, произойдет ли заветная встреча отца с сыном, обретут ли желанный покой старики-евреи… Но затем, чтобы вступить в необходимый диалог с самим собой. Ведь Господь улыбается нам тогда, когда мы правильно отвечаем себе на важные жизненные вопросы и, не ропща, принимаем ответы, которые не всегда приходятся нам по душе.

Источник

Поговори со мной, театр

А потом вдруг понимаешь: это вовсе не спектакль никакой. То есть это выдающийся спектакль, грандиозный. Только не спектакль. И не просто сценическое действо. И даже не исповедь.

Мимо все. Не потому мимо, что неправда, а потому, что выпадающий из общего ряда спектакль нельзя втискивать в общепринятые рамки разбора.

Дорогой Римас Владимирович.

Так бы я начал и запнулся о слово «дорогой». Мол, имею ли право?

Права не имею. Но начал бы именно с этих слов. И вот почему.

Потому что Ваши спектакли позволяют иначе взглянуть на жизнь. А как еще обращаться к тому, кто делает такое?

Первым делом я хочу сказать Вам «спасибо» за то, что сегодня театр Вахтангова задает определенный уровень. Мы как-то запутались в бесконечных разговорах про грязь в осовременивании классики, а Вы указываете путь.

Что Вы делаете со своими артистами, Римас Владимирович, это возможно объяснить? Нет, можно, конечно, сказать, что Маковецкий, Князев, Сухоруков, Рутберг, Добронравов, Попов играют хорошо. Можно даже сказать, что они играют гениально.

А еще хочу сказать Вам: спасибо за то, что возвращаете на сцену слово. Сегодня ведь как? Ставят спектакли вообще без пьес. Или требуют, чтобы герои говорили, как в жизни, словно надеясь, что зритель перепутает театр и жизнь.

Вообще-то в спектакле есть сюжет и даже интрига. Дело происходит до революции. Человек по имени Эфраим Дудак узнает, что его сын совершил покушение на губернатора Вильнюса. Вместе со своими друзьями он уезжает из местечка, чтобы попасть на суд над сыном.

Фразы и сцены перемешиваются в голове. Не для того, чтобы это критически оценивать.

Источник