Улисс про что книга
Что такое «Улисс»?
Рассказываем о знаменитом романе Джеймса Джойса
Об «Улиссе» Джеймса Джойса слышали почти все, но мало кто рискнул за него взяться, и еще меньше тех, кто дочитал роман до конца. Сложный текст со множеством реминисценций, лингвистической игрой и бесконечно меняющимися ритмами отпугивает публику. А между тем сюжет книги укладывается в один день (16 июня 1904 года).
Мы решили понять, что же такое «Улисс», и приглашаем вас начать исследование вместе с нами.
Не новая «Одиссея»
Название романа отсылает к латинской форме имени одного из знаменитых гомеровских героев. Джойс считал Одиссея едва ли не единственным человечным и полнокровным персонажем во всей мировой литературе. 18 эпизодов своей книги ирландский классик также связал с историей о нем, дав им заголовки, ассоциирующиеся с поэмой Гомера. В позднейших редакциях текста Джойс избавился от названий, и теперь о первоначальном плане романа напоминают только комментарии. На этом параллели с «Одиссеей» не заканчиваются: у большинства персонажей «Улисса» есть греческие прототипы. Так, Леопольд Блум ассоциируется с главным героем поэмы, его жена Молли — с Пенелопой, а Стивен Дедал — с Телемахом.
Все это наводит на мысль о том, что «Улисс» — это вольный пересказ «Одиссеи», однако это ошибка. Связь двух произведений никоим образом не сковывает свободу художника и не исключает других задач текста.
«Я взял из „Одиссеи“ общую схему, — пояснял Джойс, — „план“, в архитектурном смысле, или, может быть, точней, способ, каким развертывается рассказ. И я следовал ему в точности».
Биография автора
Приятель Джойса Винсент Косгрейв (в прозе автора — Винсент Линч), ухаживавший за Норой еще до ее замужества, решил оклеветать женщину. Косгрейв рассказывал, что Нора якобы встречалась с ним и Джойсом через день, а будущему мужу врала, что дежурит в гостинице, где она работала горничной. Обман старого друга скоро раскрылся, но, как в старом анекдоте, «ложечки нашлись, а осадочек остался».
Продолжение прозы Джойса
«Улисс» — плоть от плоти предыдущих произведений Джойса. Ни один текст знаменитого ирландца нельзя назвать легким чтением, но каждый из них более прозрачен, чем роман о Леопольде Блуме. Переводчик и комментатор «Улисса» Сергей Хоружий пишет, что сборник «Дублинцы» подарил роману жизненную среду и обитаемое пространство, «Портрет художника в юности» — самого Художника (именно тогда окончательно сформировался его образ, прошедший через все произведения), а пьеса «Изгнанники» — главный конфликт.
Путеводитель по Дублину
Кстати, об обитаемом пространстве. При работе над романом Джеймс Джойс пользовался справочником «Весь Дублин на 1904 год» и, как утверждает Хоружий, перенес его в свое произведение почти целиком. Башня Мартелло, таверны, улочки и даже частные дома: в «Улиссе» все настоящее. Однажды сам писатель признался: «Если город исчезнет с лица земли, его можно будет восстановить по моей книге». И мы действительно видим Дублин таким, каким он был 16 июня 1904 года.
Отношение к Дублину и к Ирландии вообще у писателя было неоднозначным. С одной стороны, он всегда стремился покинуть родину и сделал это после третьей попытки. С другой — часто сожалел о великом прошлом страны, ратовал за ее независимость и, судя по письмам, в какой-то момент начал замечать, что ему неприятны негативные отзывы об Ирландии и ее обитателях.
Легендарный модернистский роман
«Улисс» стал важной вехой в мировой литературе и, хотим мы этого или нет, разделил ее историю на «до» и «после». Джойс создал произведение, наполненное аллюзиями, меняющимися ритмами и музыкой. Позже он сам составил целых две схемы для комментария, в которых связал эпизоды с определенными цветами, звуками и даже частями тела.
«Подробный анализ схем приводит нас к выводу, что в них содержатся указания на такие аспекты романа, которые сам автор явно считал присутствующими в нем и которые мы — после его указаний! — тоже можем там различить, но часто — на еле заметном уровне или при очень искусственном угле зрения», — пишет Хоружий.
Джойс создал не просто роман. Он организовал интеллектуальное пространство, где догадки читателя и его умственная работа, возможно, гораздо важнее простенького сюжета.
Почему «Улисс» считается одним из главных романов XX века и нужно ли читать «Одиссею», чтобы его понять?
Отвечать на этот вопрос можно очень долго, но можно попробовать и коротко: «Улисс» — это книга, вместившая в себя мир.
Это соседство трагикомичной повседневности с попытками вечности через религию и искусство. Гигантский пласт многотысячелетней культуры, на дне которого обычный Дублинский еврей весь день натыкается на любовника своей жены. Шекспир, Гомер и Евангелие на одной полке с утренней дефекацией, газетными объявлениями и публичным домом.
Джойс написал роман всеми литературными (и нелитературными) стилями, существовавшими до него, и ещё несколькими, существовавшими после. До Джойса, литературе уже некуда было далее продолжаться: существующие методы одновременно и достигли пределов своих возможностей, и потеряли всякую связь с сегодняшним днём. То, что сделал Джойс — это литературный аналог полного переливания крови.
Многие любят позиционировать «Улисс» как сложную книгу, и всегда забывают сказать, что это книга невероятно красивая и невероятно смешная. И нет, пусть даже знание цитат и аллюзий неизмеримо доставляет в процессе чтения, они необязательны. Их чрезмерная насыщенность только указывает на их же сиюминутность. Есть много исторических периодов, много книг, языков, смыслов — мир необъятен, искусство необъятно, язык необъятен, и вообще всего безумно много. Но в самом конце всего этого, в самом-самом конце остаётся только сегодняшний день.
Улисс
Роман повествует об одном дне шестнадцатого июня 1904 г. из жизни дублинского еврея тридцати восьми лет Леопольда Блума и двадцатидвухлетнего Стивена Дедала.
Три части огромной книги, делящейся на восемнадцать эпизодов, должны, по мысли автора, соотноситься с гомеровской «Одиссеей» (Улисс — латинская транскрипция имени её главного героя). Но связь эта с древнегреческим эпосом весьма относительна и, скорее, от обратного: в пространном романе ничего важного, по сути, не происходит.
Место действия — столица Ирландии город Дублин — выверено автором буквально по карте и справочнику. Время — по хронометру, иногда, впрочем, останавливающемуся.
В это же утро начинаются «странствия» мелкого рекламного агента Леопольда Блума. Центральная и самая большая часть романа, состоящая из двенадцати эпизодов, начинается с его завтрака — свиной почки, которую перед этим он покупает в мясной лавке Длугача, Там же он берет проспект образцовой фермы в Палестине, строя на сей счёт разные прожекты. Дома его ждут два письма. Первое — от дочери Милли, или Мерион, которой как раз вчера исполнилось пятнадцать лет и которая уже работает в Моллингаре ассистенткой фотографа. И второе письмо, адресованное его жене Молли, концертирующей певице, от её импресарио Буяна (или Хью Э.) Бойлана, в котором он сообщает, что заедет к ней в четыре часа дня.
После завтрака — посещение сортира с журналом в руках. В одиннадцать Блуму надо быть на похоронах его школьного товарища, и он покидает дом за час до этого, чтобы заняться разными мелкими делами. В частности, он получает на почте письмо от некой Марты Клиффорд, ответившей на данное им в чисто амурных целях объявление в газете о поисках секретарши. Марта ответила на его любовное послание и даже пишет, что мечтает о встрече. По поводу чего у Блума возникают всякие женолюбивые фантазии. Пора, однако, на кладбище.
В похоронной карете Блум едет вместе с другими соболезнующими, среди которых и отец Стивена, Саймон Дедал. Разговор идёт о всякой всячине, в том числе и о будущем гастрольном турне жены Блума, и о его отце, покончившем в своё время самоубийством. После церемонии похорон Блум отправляется в редакции газет, для которых он в качестве агента даёт рекламу. Там он встречает ту же компанию, что была на кладбище, плюс профессор Макхью, чахоточный адвокат О’Моллой и редактор Майлс Кроуфорд. Блум уходит, приходит. В его отсутствие в редакции оказывается Стивен Дедал, который принёс заметку директора школы, и после трёпа приглашает всех в питейное заведение. Редактор задержался, в это время вернулся Блум, и на него падает все раздражение Кроуфорда.
Смущённый, Блум покидает редакцию и бродит по городу, начиная постепенно чувствовать голод и все больше думая о еде. То он перемолвится со знакомой, то подивится сумасшедшему и наконец отправляется в трактир Дэви Берна, где один из завсегдатаев сообщает владельцу трактира о масонстве Блума.
В это же время в два часа дня Стивен Дедал отстаивает в библиотеке перед умнейшими людьми Дублина свою версию биографии и личности Шекспира, например, то, что он и играл, и считал себя тенью отца Гамлета. Несмотря на оригинальность и желание быть понятым, он так и остаётся изгоем среди собравшихся: ни его стихов не печатают в сборнике молодых поэтов, ни самого не приглашают на вечер, в отличие от его приятеля Мэйлахи (или Быка) Маллигана, который тоже здесь. И без того оскорблённый, Стивен получает для своих обид все новые поводы. В библиотеку наведывается и Блум, едва не повстречавшись со Стивеном.
Середина дня, и горожане занимаются своими делами. Дружки Блума обсуждают прелести его жены, сам Леопольд Блум перебирает книжки мазохистского содержания, выбрав одну из них. Буян Бойлан отправляет по некоему адресу с посыльным вино и фрукты. Стивен встречает свою сестру, недавно расставшуюся с отцом.
Часам к восьми Блум оказывается на пляже у моря, где онанирует, наблюдая одну из трёх молодых подружек, Герти Макдауэлл, которая, чувствуя его интерес, как бы нечаянно демонстрирует своё нижнее белье и прочие тайные прелести. Когда она с подругами уходит, Блум обнаруживает её хромоту. Тогда же оказывается, что его часы остановились в полпятого. Не тогда ли, думает Блум, когда Бойлан «заделал» его жене?
Встречаться с женой у Блума нет желания. В десять вечера он оказывается в приюте для рожениц доктора Хорна, где одна из многодетных мамаш уже третьи сутки не может разрешиться очередным младенцем. Войдя туда, Блум обнаруживает компанию пьющих и хохмящих юношей, среди которых находится и Стивен Дедал. Леопольд пьёт и разговаривает с ними. Тут стоит заметить, что роман «Улисс» не прост для чтения и пересказа, ибо написан в жанре потока сознания. В этой же главе автор ещё и имитирует различные литературные стили, начиная с древнейших и кончая ему современнейшими. Среди юношей словоблудит и Бык Маллиган. Соблазнительные разговоры подогреваются приходом санитарки, сообщающей, что дама наконец-то родила. Весёлая компания отправляется пить и гулять дальше в кабак, а Стивен со своим приятелем Линчем отделяются от остальных, чтобы идти в публичный дом Беллы Коэн. Почему-то Блум, чувствуя симпатию к Стивену, решает следовать за молодыми людьми.
В полночь он оказывается в самом сердце дублинского ночного разврата. Пьяный Блум галлюцинирует, видя своих родителей, знакомых женщин, встреченных за день случайных людей. Он вынужден защищаться от обвинений этими призраками в разных тайных гнусностях. Подсознание его, жажда власти и почестей, страхи, сексуальный мазохизм прут наружу «в лицах и картинках». Наконец он оказывается с проституткой Зоей в борделе, где встречает Стивена с его приятелем. Пьяный нарко-эротический бред продолжается, реальность не отделить от сознания. Блум, обращённый в женщину, обвиняется во всяких извращениях, в том числе в удовольствии от подглядывания за прелюбодейством своей жены с Бойланом. Вдруг в разгар оргии Стивен видит призрак своей бедной матери, вставшей из могилы. Он разбивает люстру тростью и бежит из борделя на улицу, где вступает в драку с солдатами. Блум, выйдя за ним, кое-как улаживает скандал, склоняется над телом лежащего в пыли юноши и узнает в нем своего умершего одиннадцать лет назад в младенчестве сына Руди.
Начинается третья часть книги, состоящая из трёх последних эпизодов. В час ночи Блум и Стивен добираются до ночной чайной «Приют извозчика», где и устраиваются в углу. Блум всячески поддерживает разговор, периодически заходящий в тупик, показывает Стивену фотографию своей жены и приглашает в гости, чтобы познакомить с нею. Обсудив по дороге множество важнейших для нетрезвых людей вопросов, они добираются в два ночи до блумовского дома и, с трудом открыв его, сидят на кухне, пьют какао и опять разговаривают на всевозможные темы, потом идут в сад, совместно мочатся, после чего благополучно расходятся в разные стороны.
Лёжа затем вместе с женой в постели, Блум, среди прочего, размышляет о неверности своей супруги с целой чередой предполагаемых им любовников, немного разговаривает с ней и наконец засыпает.
Заканчивается роман сорокастраничными без знаков препинания излияниями миссис Молли Блум о её ухажёрах, о муже, об интимных предпочтениях, по ходу дела она обнаруживает, что у неё начинается менструация, которая, впрочем, не мешает всяким соблазнительным её мыслям, в результате чего огромный роман заканчивается словами: «так что он почувствовал мои груди их аромат да и сердце у него колотилось безумно и да я сказала да я хочу Да».
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Как читать «Улисса»: разбираем самый известный роман Джойса
16 июня 1904 года произошла встреча двух людей — начинающего ирландского писателя Джеймса Джойса и горничной дублинского отеля «Finn’s» Норы Барнакл (впоследствии — Муза и жена Джойса). Пройдет десять лет, и Художник обессмертит это событие в величайшем романе XX века «Улисс», а 16 июня будет отмечаться во всем мире как Bloomsday – в честь главного героя книги. Историк и журналист Владимир Максаков – о том, почему это произведение стоит прочитать и чем оно уникально.
«Улисс» относится к тем книгам, о которых слышали все, но читали немногие. Причина тому известна не хуже самого романа – книга, мол, такая трудная, что толком не понять, да и стоит ли тратить время и силы. Скажем сразу: это один из многих мифов репутации «Улисса», в которую много вложил и сам Джеймс Джойс (или Дж. Дж., как называли его собратья по ремеслу), как никто другой из великих писателей склонный к игре и (само)иронии. Однако в привычном читательском смысле роман не так уж сложен, ибо повествует – впервые в мировой литературе это стало темой отдельной книги – всего об одном дне дублинского еврея и рекламного агента Леопольда Блума, переживающего из-за (вероятной) измены своей жены, и о скитаниях молодого и, разумеется, непризнанного писателя (во многом это автопортрет) Стивена Дедала. Сложность не в том, о чем написано, а в том, как об этом написано. Перед нами настоящий вызов читателю.
Но прежде всего «Улисс» – очень хорошая проза. Благодаря мастерству наших переводчиков – от «кашкинцев» 30-х годов до Виктора Хинкиса и Сергея Хоружего – вы сможете это почувствовать. Интересно, что здесь нет того, к чему привык даже искушенный ценитель русской классики: описаний не так уж много, герои далеки от идеальных типов, диалоги реалистичные до грубости, юмор от интеллектуального до площадного.
Сам Дж. Дж. не раз упоминал, что к его роману не надо относиться слишком серьезно – и он, мастер иронии, здесь как раз не шутил. Автобиографичность в «Улиссе» следует понимать в самом прямом смысле: Художник был традиционен в том, что в своем творчестве он выражает прежде всего себя, и роман наполнен множеством мыслей, слов и вещей самого автора. В конце концов, он пишет о том, что важно для него.
«Улисс» очень демократичен. Его персонажи – простите за каламбур – не герои, а обычные люди. И тревоги у них такие же, только они выделены потрясающим рельефом – античным фоном, на котором и разворачивается действие. Идея Художника гениальна и проста: современный мужчина, подозревающий жену в неверности, будет испытывать примерно те же чувства, что и Одиссей (по-латыни Ulysses) во время своего десятилетнего странствия. И эта родственность чувств дает право на калибровку и масштабирование всей жизни так называемого обычного человека, который вдруг оказывается сопричастен одному из главных героев мировой литературы.
Фактически писатель создал роман, целиком параллельный нашей реальности (и при этом не в жанре фэнтези). «Улисс» не просто населен множеством персонажей, в нем находятся все те детали, по которым мы каждый день опознаем наш собственный мир: кровать и туалет, стол и стул, еда, дома, улицы, машины, – только все это описано предельно субъективно, так что иногда кажется, что мы сами находимся в мире «Улисса». Описанные в нем вещи становятся привычными и узнаваемыми для нас. И, как и самый настоящий мир, он может быть прочитан (прожит?) на разных уровнях.
Одна из главных метафор в жизни ирландца – река. Полностью Художник воплотит ее в образе Анны-Ливии-Плюрабель в своем последнем и, к сожалению, толком не читаемом романе, «Поминки по Финнегану». Река – одна из «женских» метафор (так понимал природу женщины Дж.Дж.): текучая, ускользающая, меняющаяся, дающая жизнь. Но вместе с тем это же образ и всей книги, и – шире и глубже – человеческой жизни.
Восприятие первой страницы романа не обязательно совпадает с последней. Книга живет и развивается, и читатель вынужден делать над собой усилие, чтобы успеть за героями, которые, как и настоящие люди, могут выпить лишнего или устать, что сказывается на их делах, словах, а главное – мыслях. В какой-то момент вы поймете, что за словами может скрываться двойной смысл. Автор предлагает вам игру, а не ждет восхищения – к счастью, Джеймс Джойс очень хорошо (иногда даже слишком) знал себе цену.
Первые эпизоды «Улисса» (вопреки распространенному мнению, книга разделена не на главы – в «эпизодном» членении сказывается увлечение авангардной в то время теорией монтажа) вообще читаются как начало авантюрного романа.
Попутно Дж. Дж. затронул еще две волновавшие его темы: сексуальность и феминизм. До «Улисса» обе эти темы оставались только на пороге «серьезной» литературы (не случайно «Крейцерова соната» Льва Толстого – чуть ли не единственное исключение из правил – была подвергнута цензуре, а ее язык нашли «слишком откровенным»). Художник дал слово сексуальности и всем связанным с ней переживаниям и чувствам. На протяжении одного дня его героев сопровождают сальные шутки, эротические фантазии и мечты о высокой любви – всё то, что свойственно обычному человеку.
Последний, 18-й эпизод «Улисса» иногда печатали отдельно. И неудивительно – это огромный и слитный поток сознания главной героини, Молли Блум (прототип – Нора Барнакл), настоящая песнь женщины и один из манифестов феминизма. Начинается он с размышлений героини о том, почему ее муж, которому она все-таки изменила, попросил на завтрак себе в постель два яйца. А кончается исполненными высокого, почти жертвенного пафоса словами «да я сказала да я хочу Да». В оригинале еще сильнее, так как каждое слово односложное: «and yes I said yes I will Yes».
Поток сознания – это прежде всего попытка передать словами сам способ мышления человека, где переплетаются картинки, звуки, запахи, речь во всем ее многообразии, осознанные мысли и подсознательные идеи, отрывочные впечатления, навязчивые воспоминания. Одним из первых элементы этой поистине ювелирной литературной техники использовал опять-таки Лев Толстой в предсмертном размышлении Анны Карениной.
Однако Художник пошел гораздо дальше. В его потоке сознания не будет конструкций наподобие «он подумал» или «она подумала», ибо переход от внешнего к внутреннему (как и от рассказа от третьего лица к речи героев) совершается незаметно, почти автоматически. Человеческое сознание существует в потоке образов, лишь часть из которых находится на поверхности и может быть четко описана.
Поток сознания, пожалуй, главный, но далеко не единственный способ письма в «Улиссе». Реальность слишком многогранна для фиксации только одним методом. В этом романе соседствуют самые разные способы описания действительности (для любопытства: в монтаже, в музыке, в театральной мистерии, в катехизисе. ), показывающие, что может сделать слово. «Улисс» расширит ваше сознание и восприятие без всяких веществ.
Это еще и первый урбанистический роман. Место действия – Дублин – описано с картографической точностью. Дж. Дж. шутил, что если город, не дай Бог, будет уничтожен, его можно восстановить с помощью «Улисса». (Здесь он опередил время ровно на столетие: с помощью компьютерной игры «Assassin’s Creed» будет восстановлен собор Парижской Богоматери.)
Для тех, кто хочет сразу копнуть поглубже, «Улисс» открывается как философский роман идей. Каждый из его героев в своих размышлениях может представлять те или иные философские взгляды, вложенные в его голову писателем. Особенно много в «Улиссе» думают и говорят о Боге и церкви – это одна из вечных тем для человека. Кроме того, и писатель вступает в перекличку со всей предшествующей литературной традицией, и его роман наполнен аллюзиями и реминисценциями (проще говоря, пасхалками) чуть ли не на всю мировую литературу. Цитаты из нее не просто наполняют мир «Улисса», они и создают его, вливаясь в поток сознания самого автора, и в этом смысле роман – первое произведение модного ныне постмодернизма.
Рецензии на книгу « Улисс » Джеймс Джойс
Стоит помнить, что данное произведение- эксперимент. Неискушённому читателю может показаться чтение романа «Улисс» пустой тратой времени. «Улисс»-знаковое, яркое произведение эпохи становления литературного модернизма.
Семь лет потребовалось автору, чтобы навсегда изменить писательский взгляд на литературу.
Роман публиковался частями, вызывая огромное количество противоречивых откликов и споров. Цензурное преследование романа длилось долгие годы, достаточно отметить, что в Ирландии (на родине автора) “Улисс” был издан лишь спустя 19 лет после написания.
Попадая на улицы Дублина начала XX века, читатель оказывается, на первый взгляд, в замкнутом мире странным образом объединенных героев: Стивена Дедала – молодого писателя и рекламного агента Лео Блума. Но картина постепенно начинает проясняться, явные и скрытые аналогии с поэмой Гомера “Одиссея” позволяют расшифровать символический код автора.
Сложный, не всегда понятный, переполненный комментариями роман является величайшим литературным экспериментом, одной из вершин модернизма…
Выкладываю фотографии этой книги:
Довольно трудно оценивать такое ОГРОМНОЕ произведение. Но я говорю не о количестве страниц, хотя и их не мало Я говорю о его значимости в мировой художественной литературе. Впервые услышал я об этом произведении 2 года назад, вернее увидел его в списке 250ти лучших книг за всю историю. Улисс занимал первое место в этом рейтинге. Но не это привлекло меня больше всего. Рейтинг был составлен французским журналом, название сейчас и не вспомню, и в основном на первых местах стояли произведения французских авторов (Сартр, Камю, Марсель Пруст). А тут на первом месте Джеймс Джойс. Явно не француз. Это меня настолько удивило, что я пообещал себе прочесть эту книгу. У нас в городе купить ее возможности не было и со временем мой азар поугас. Месяц назад я наткнулся на нее в интернет магазине. Теперь, держа ее в руках, я испытываю «священный трепет» от соприкосновения с ВЕЛИКИМ.
О самой книге могу сказать, что неискушенному читателю дастся она не просто. Но уж если она вас затянет, то вы испытаете ни с чем несравнимое ощещение. Это книга на все времена.
