Углеродный кредит что такое

Углеродная нейтральность и углеродные рынки — что это и чем они привлекательны

Каждый из нас оставляет углеродный след на планете, который влияет на климат и состояние окружающей среды. Вспомним аномальную жару 2021 года. Правительства многих государств поддерживают режим «углеродной нейтральности». Что же это такое?

Что такое углеродная нейтральность

Казалось бы, это ничтожные цифры, однако у природы иное мнение, и она бурно на это реагирует: вечная мерзлота перестает таковой быть, почва истощается, появляется все больше пустынь на местах, некогда радующих бурной растительностью.

Виной всему углеродный след, оставляемый деятельностью человека.

До начала мировой индустриализации (конец XIX века) мир не сталкивался с проблемой глобального потепления, потому что природа справлялась с углеродным следом человека: планета в те времена еще не была густо утыкана фабриками и заводами, дороги не бороздили миллиарды автомобилей, а выбросы СО₂ были в адекватных количествах.

Нынешнее положение дел внушает опасения: вредные производства и машины настолько сильно загрязняют воздух, что природе самой не справиться.

Углеродная нейтральность вовсе не имеет в виду полное отсутствие выбросов углекислого газа. Принцип этой системы основан на том, чтобы выделяемый СО₂ могли поглотить и переработать леса и моря. Также понятие «углеродная нейтральность» подразумевает принятие мер, которые уравновешивают наносимый природе вред. То есть выпустил с конвейера автомобиль — посадил тысячу деревьев. К сожалению, не все компании придерживаются такой философии.

Многие страны, в том числе и Россия, намерены к середине XXI века добиться поставленных целей, а именно — исключить промышленные выбросы, перейдя на экологичные виды топлива и предприняв другие стратегии.

Многие климатологи подвергли соглашение жесткой критике, так как оно не предусматривает каких-либо санкций, если цели не будут достигнуты.

Как добиться углеродной нейтральности

Полного отсутствия углеродного следа при условии жизни на планете никогда не достичь, но добиться его нейтральности вполне возможно. Многие государства используют технологии, помогающие частично или полностью отказаться от добываемых источников энергии. Например, от угля, газа и нефти. Им на замену пришли возобновляемые источники — энергия солнца, сила ветра, течение реки. Крупные застройщики оборудуют современные дома панелями батарей, которые питаются солнечными лучами и помогают частично или полностью обеспечить жильцов чистой электроэнергией, что значительно снижает нагрузку на окружающую среду.

Ответственные компании-производители также принимают участие в достижении углеродной нейтральности: используют биоразлагаемые компоненты, обустраивают пространства для максимального использования солнечного света, отказываются от компонентов, загрязняющих окружающую среду.

Каждый человек в силах добиться углеродной нейтральности. Например, частично или полностью отказаться от мяса. Дело в том, что животные, выращиваемые на фермах, способствуют выработке метана, а сократив потребление мяса, люди уменьшают спрос на этот продукт, тем самым снизив поголовье животных. Самые неутешительные прогнозы обещают уже к середине этого века увеличение потребления мяса почти на 80%, что грозит «метановым коллапсом».

Принципы более экологичной жизни человека помогают уменьшить углеродный след: раздельный сбор мусора, выбор косметики и бытовой химии с биоразлагаемыми компонентами, разумное потребление помогают защитить окружающую среду, а именно Мировой океан и деревья, которые «съедают» СО₂.

Сокращение прямых выбросов

При производстве происходят прямые выбросы углекислого газа, им присваивается уровень Scope 1. Они исходят непосредственно от производственных мощностей, транспорта и других источников, подконтрольных собственникам. Сокращение прямых выбросов считается самым эффективным способом снижения СО₂ в воздухе. Для производителя это означает уменьшение прибыли: ведь если сокращаются выбросы, значит, уменьшается объем выпускаемой продукции. Пока нет технологий, позволяющих произвести нефтехимическую продукцию без использования углерода. У компаний-производителей два пути:

Улавливание и хранение CO₂

Технология Carbon capture and storage, или CCS, поглощает из воздуха углекислый газ с дальнейшей целью использовать его. Например, закачивать в подземные хранилища, отправлять в продуктивные пласты, тем самым повышая количество добываемой нефти, или использовать в производстве продукции нефтепереработки.

За 2019 год технология CCS помогла секвестрировать более 35 млн тонн СО₂. Несмотря на гигантскую цифру, этот объем составляет менее 0,1% от ежегодных мировых выбросов.

Кто отвечает за сокращение вредных выбросов

Основная роль в решении этого вопроса отводится властям. Именно руководители стран влияют на добычу полезных ископаемых, экологические реформы и уровень просвещения населения в вопросах окружающей среды. Только от властей будут зависеть действия в рамках Парижского соглашения и достижение заветной цели — углеродной нейтральности. Конкретно ответственность лежит на странах Евросоюза, Китае, Японии и Южной Корее, которые оставляют более 65% от общемирового углеродного следа.

Но никогда не нужно забывать и о личной ответственности. Любой сознательный гражданин обязан для сохранения планеты изменить привычки, образ жизни: выбирать экологичные технологии, разделять мусор, утилизировать пластик, сдавать в переработку одежду.

Что такое углеродные кредиты и кто их выдает

Прототип углеродного кредита (УК) в 1968 году в своей книге описал экономист Джон Дейлз. Уже тогда он предложил продавать права на загрязнения, и эту идею спустя годы видоизменили и предложили использовать представители Америки во время обсуждения Киотского договора в 1998 году.

Если объяснять простыми словами, то углеродные кредиты выглядят так: крупный производитель получил квоты на определенный объем вредных выбросов и израсходовал их до получения новых. Второй производитель получил такое же разрешение, но не израсходовал свои объемы. Первый обращается ко второму за УК, платит деньги и продолжает производство и, как следствие, вредные выбросы, а первый прекращает загрязнение окружающей среды на какое-то время.

Компенсация, которую приобретает компания для уменьшения ее негативного воздействия на экологию, — это и есть углеродный кредит. То есть за крупное производство окружающую среду улучшает сторонний исполнитель и получает за это деньги. Это выгодно фермерским хозяйствам: на своих угодьях они внедряют новые технологии по улучшению качества почвы и поглощению СО₂, модернизируют свое хозяйство, тем самым создавая УК, а после получают за это выплаты.

Углеродные кредиты распределяет среди своих индустриальных субъектов государство, также они распределяются через аукционы.

В отличие от углеродного кредита займ от Совкомбанка — это понятный и простой инструмент для достижения ваших целей. Легкий кредит предназначен для среднего и малого бизнеса: оценка платежеспособности происходит в течение 15 минут, а решение будет принято за 5 рабочих дней. Для оформления Легкого кредита потребуется минимальный пакет документов.

Что такое компенсационные меры и как они работают

Компенсационные меры созданы для того, чтобы создать баланс между загрязнением и восстановлением окружающей среды.

Вы купили упаковку подгузников, на которой написано, что сто рублей с каждой проданной упаковки пойдут на восстановление озера Байкал. Вы радуетесь, что помогли природе, и считаете себя эко-френдли. Компания-производитель радуется, считая себя углеродно-нейтральной. Это и есть компенсационная мера, которая в данном примере, к сожалению, не работает: как известно, подгузники — это один из основных источников загрязнения окружающей среды, и сто рублей с каждой проданной пачки едва ли изменят экологическую ситуацию в лучшую сторону.

Но в мире существует огромное количество и других мер, направленных на уменьшение углеродного следа, основной принцип которых — сделал плохо — сделай хорошо:

Углеродную нейтральность одни называют великой аферой, а другие возлагают на нее большие надежды. В любом случае, экологическая ответственность ложится на каждого жителя планеты, и с нас начинаются изменения к лучшему.

Источник

Углеродные единицы: актив, который обязан дорожать

В российском законодательстве вскоре появится новый термин «углеродная единица». Это собирательное название для климатических квот и сертификатов с правом перепродажи. Закон в стадии редакции, но рынок для нового товара фактически уже существует. Разберемся, насколько он интересен для частного инвестора.

О чем вообще речь

Еще со времен Киотского протокола конца 1990-х гг. в международном праве появился механизм купли-продажи прав на выбросы в атмосферу. Логика в том, чтобы страны и компании с низким загрязнением продавали квоты в пользу тех, кто производит избыточные объемы парниковых газов.

Реальная инфраструктура начала появляться только в 2000-е гг. В частности, были запущены климатические биржи в Европе (Париж, Лейпциг, Осло), США (Чикаго) и некоторых странах Азии (Сингапур), где торгуются фьючерсы и свопы на стандартные объемы выброса.

Наиболее продвинутыми оказались проекты Евросоюза, который объединил свои площадки в единую систему под названием European Union Emissions Trading System. Основным инструментом в ней стали так называемые EU Allowances (дословно «разрешенные объемы ЕС»), которые за пределами Европы обычно называют «углеродными кредитами».

Фьючерс на европейский EUA сегодня по факту является бенчмарком для определения цены любого атмосферного выброса в любой точке планеты — аналогично тому, как Brent является эталоном для других рынков нефти. Это самый ликвидный и востребованный инструмент на рынке среди подобных.

Почему это важно для российских инвесторов

С 2023 г. Евросоюз планирует расширять квотирование выбросов за пределы своей территории. Это сделано с целью, чтобы европейские производители не выводили грязные производства за рубеж, экономя на покупке углеродных кредитов, которые многие компании рассматривают как дополнительный налог.

На практике это будет означать, что товары, импортируемые в ЕС, должны будут проходить экологическую стандартизацию, аналогичную внутренним европейским правилам. Компании с наибольшим углеродным следом, будут обязаны докупать кредиты, с наименьшим — смогут их продавать.

Россия, как ближайший к ЕС крупный рынок, планирует создать внутренний оборот углеродных кредитов, или, говоря новыми терминами, углеродных единиц. Фактически дело идет к тому, что на биржевых или внебиржевых площадках появится эквивалент того самого EUA. Либо, что более вероятно, его очень близкая копия — опять же по аналогии с нефтяными Urals и Brent.

Схожесть с биткоином

Отслеживать котировки эталонного EUA можно на экологических и биржевых агрегаторах. Традиционно он номинирован в евро, что резко отличает его от других товарных активов. На конец июня 2021 г. тонна CO2 торгуется около 56, что близко к его историческому максимуму.

С фундаментальной точки зрения углеродная единица — это товар, который долгосрочно может только дорожать. Это связано с тем, ЕС поэтапно сокращает суммарную квоту на выбросы. То есть на каждого участника торгов с каждым годом ресурса становится все меньше. Это напоминает искусственно создаваемый дефицит в криптоактивах, в том числе в биткоине.

Наиболее динамичный прирост стоимости углеродной единицы ЕС пришелся на период пандемии. В феврале 2020 г. фьючерс на EUA стоил около 25 евро, а к лету 2021 он превысил планку 56, прибавив за 15 месяцев более 120%.

У этого ралли есть много причин, основные из которых: смена администрации в США, принятие новых экологических программ в ЕС, повышенный спрос на ESG-активы, падение ставок, рост ликвидности и инфляции в экономике.

Большинство прогнозов по EUA исходит из того, что массовый переход на зеленые технологии начнется не раньше, чем цена углеродной единицы достигнет хотя бы 80, а в идеале 100 евро. Средний таргет аналитиков предполагает, что это случится в период с 2023 по 2025 гг., но есть и более смелые ожидания — на декабрь 2021.

Основные участники углеродного рынка — компании и сертифицированные агентства. Физлица могут вкладываться в этот сегмент через инвестиционные фонды, например KraneShares Global Carbon ETF. В России для неквалифицированных инвесторов он не доступен.

Главное

Углеродные единицы — новое российское понятие для инструмента, который относительно давно существует за рубежом. Учитывая сильную политическую поддержку этой идеи, высока вероятность, что в России появится собственный рынок атмосферных выбросов, привязанный к динамике более ликвидного бенчмарка EUA.

Инвесторы, которые активно вкладывают в российскую энергетику (нефть, газ, уголь), смогут с помощью углеродного фьючерса хеджировать экологические риски компаний-экспортеров. Кроме того, инструмент интересен сам по себе из-за эффекта неизбежного роста цены. Углеродные единицы так устроены, что их дефицит на рынке с годами только увеличивается.

БКС Мир инвестиций

Последние новости

Рекомендованные новости

Прогнозы и комментарии. Расшатали рынок

Заседание ЕЦБ. Что ждет инвесторов и как это повлияет на рынки

Совет директоров РУСАЛа не согласовал дивиденды

Сколько стоит доля Системы в Биннофарм Групп

Надежные и быстрорастущие акции США

Самые доходные ETF этого года: на чем инвесторы заработали до 230%

Рынок недвижимости 2022: как на нем заработать

Заседание ФРС. Рождественский Tapering не за горами

Адрес для вопросов и предложений по сайту: bcs-express@bcs.ru

* Материалы, представленные в данном разделе, не являются индивидуальными инвестиционными рекомендациями. Финансовые инструменты либо операции, упомянутые в данном разделе, могут не подходить Вам, не соответствовать Вашему инвестиционному профилю, финансовому положению, опыту инвестиций, знаниям, инвестиционным целям, отношению к риску и доходности. Определение соответствия финансового инструмента либо операции инвестиционным целям, инвестиционному горизонту и толерантности к риску является задачей инвестора. ООО «Компания БКС» не несет ответственности за возможные убытки инвестора в случае совершения операций, либо инвестирования в финансовые инструменты, упомянутые в данном разделе.

Информация не может рассматриваться как публичная оферта, предложение или приглашение приобрести, или продать какие-либо ценные бумаги, иные финансовые инструменты, совершить с ними сделки. Информация не может рассматриваться в качестве гарантий или обещаний в будущем доходности вложений, уровня риска, размера издержек, безубыточности инвестиций. Результат инвестирования в прошлом не определяет дохода в будущем. Не является рекламой ценных бумаг. Перед принятием инвестиционного решения Инвестору необходимо самостоятельно оценить экономические риски и выгоды, налоговые, юридические, бухгалтерские последствия заключения сделки, свою готовность и возможность принять такие риски. Клиент также несет расходы на оплату брокерских и депозитарных услуг, подачи поручений по телефону, иные расходы, подлежащие оплате клиентом. Полный список тарифов ООО «Компания БКС» приведен в приложении № 11 к Регламенту оказания услуг на рынке ценных бумаг ООО «Компания БКС». Перед совершением сделок вам также необходимо ознакомиться с: уведомлением о рисках, связанных с осуществлением операций на рынке ценных бумаг; информацией о рисках клиента, связанных с совершением сделок с неполным покрытием, возникновением непокрытых позиций, временно непокрытых позиций; заявлением, раскрывающим риски, связанные с проведением операций на рынке фьючерсных контрактов, форвардных контрактов и опционов; декларацией о рисках, связанных с приобретением иностранных ценных бумаг.

Приведенная информация и мнения составлены на основе публичных источников, которые признаны надежными, однако за достоверность предоставленной информации ООО «Компания БКС» ответственности не несёт. Приведенная информация и мнения формируются различными экспертами, в том числе независимыми, и мнение по одной и той же ситуации может кардинально различаться даже среди экспертов БКС. Принимая во внимание вышесказанное, не следует полагаться исключительно на представленные материалы в ущерб проведению независимого анализа. ООО «Компания БКС» и её аффилированные лица и сотрудники не несут ответственности за использование данной информации, за прямой или косвенный ущерб, наступивший вследствие использования данной информации, а также за ее достоверность.

Источник

Углеродный кредит что такое

Текст: Надежда Кудрина

Иллюстрация: Shutterstock.com
Фото: Росатом

Совет Европы 27 февраля 2018 года официально одобрил реформу Европейской системы торговли квотами (ЕU-ETS) на период после 2020 года. Пресс-отделы Еврокомиссии и ее соответствующих департаментов сказали все нужные слова о том, что пересмотренная Директива ETS — важный шаг ЕС к сокращению выбросов парниковых газов не менее чем на 40% к 2030 году и выполнению своих обязательств по Парижскому соглашению.

Так начался очередной этап внедрения Европейской системы торговли квотами на выбросы парниковых газов. А начало этому положила Директива 2003/87/EC, которая начала действовать с 1 января 2005 года. Всего эта Директива предусматривала три этапа.

Первые неудачи, первые уроки
Первый этап длился с 2005 по 2007 год, охватывал только страны ЕС и только промышленные установки энергетической отрасли и энергоемких производств. Посредством аукционов тогда распределяли всего 5% квот, а штрафы за выбросы парниковых газов сверх квот были невелики — всего 40 евро за тонну эквивалента СО₂.

Этот «испытательный прогон» системы торговли квотами выявил ее недостатки: данные о выбросах брались из ретроспективных оценок, то есть страдали крайней приблизительностью, а ведь на их основе распределялись квоты. Неточность исходных данных о выбросах привела к тому, что предложение разрешений на выбросы превысило спрос на них. Рынок квот сразу оказался «затоварен»! Неудивительно, что их цена на европейском углеродном рынке резко устремилась к нулю.

Из первого этапа реформы извлекли урок и учли его на втором этапе, в 2008—2012 годах. На этом этапе к системе присоединились не входящие в ЕС Норвегия, Исландия и Лихтенштейн. Теперь система охватывала и авиационный сектор, на аукционы выставляли до 10% квот, а штрафы за выбросы сверх квот возросли до 100 евро за тонну эквивалента СО₂. Новшеством стало позволение использовать в рамках системы так называемые «киотские кредиты»: Еврокомиссия разрешила правительствам ЕС продавать около 10% выпускаемых ими квот на аукционах.

Киотский протокол, принятый в декабре 1997 года, обязал развитые страны и страны с переходной экономикой сократить или стабилизировать выбросы парниковых газов в 2008—2012 годах по сравнению с 1990 годом.

В конце 2001 года в рамках Киотского протокола была разработана система торговли квотами на выброс парниковых газов.

В 2005 году стороны протокола утвердили эти механизмы, и на биржевых площадках началась торговля квотами. Европейские компании получили от своих правительств около 4 млрд разрешений на выбросы и стали активно ими торговать.

В первый же год торговли «киотскими кредитами» в ЕС было продано квот на 362 млн метрических тонн углерода в СО2-эквиваленте общей стоимостью около 7,2 млрд евро. Покупателями стали компании и государства, превысившие квоты загрязнения, определенные Киотским протоколом. Ну, а государства, сократившие выбросы, и даже компании с излишками разрешений на выбросы получили «углеродные кредиты» с правом их дальнейшей перепродажи.

Около 60% квот («углеродных кредитов») продаются через брокеров, а остальные — на биржах, включая European Climate Exchange в Амстердаме и Powernext в Париже. «Углеродный кредит» — такой же товар, как нефть или уголь.

На втором этапе внедрения системы торговли квотами на выбросы были собраны достоверные данные по объемам выбросов. В соответствии с этими данными скорректировали число квот. Европейский, да и мировой рынок квот в то время были неэластичны и остро реагировали на внешние кризисы: например, цена тонны выбросов СО₂ в 2008 году выросла до 28,7 евро, а с наступлением кризиса рухнула почти до 7 евро. Снижение продолжилось и после того, как кризис миновал: в 2013 году тонна выбросов СО₂ стоила всего 3 евро. Нереализованными остались почти 1,7 млрд тонн / СО₂-экв., 100% годового спроса на квоты! И это при том, что нефтяные резервы стран ОЭСР в то время составляли всего 17 % годового потребления…

Всем было ясно: пора сокращать количество квот на рынке и, следовательно, начинать третий этап реформы.

Третий этап
Европейская система торговли выбросами ЕU-ETS — крупнейший в мире рынок углеродных квот. От его устойчивости и эффективности зависит мировая торговля «углеродными кредитами». В начале 2018 года тонна выбросов стоила менее 8 евро. Эта цена никоим образом не стимулирует долгосрочные инвестиции в низкоуглеродные технологии. Но если ее удастся повысить, решатся сразу несколько проблем сбережения окружающей среды и экономики. Поэтому важнейшей целью третьего этапа стало «оживление» торговли квотами, путем не только ликвидации излишков квот, но и повышения стоимости разрешений на выбросы.

На третьем этапе в системе торговли квотами произошло несколько важных перемен. Под квоты стали подпадать системы улавливания и хранения углерода, нефтегазохимия, производства аммония и алюминия. Штраф за превышение выбросов остался прежним, а вот на аукционах отныне стало можно продать до 50% выпускаемых европейскими правительствами квот.

В 2013 году в практику ввели так называемый коэффициент линейного сокращения. Он показывает, насколько будет снижаться ежегодно дозволенный общий объем выбросов. С 2013 года этот коэффициент был равен 1,74%. Его ввели, чтобы ликвидировать излишки квот, восстановить их дефицит на европейском углеродном рынке и улучшить соотношение аукционных и свободно распределяемых квот.

Еще одно новшество — создание Резервного фонда стабильности рынка (Market stability reserve, MSR). Фонд служит для согласования спроса и предложения квот; он несколько снизит стоимость квот на рынке: при нехватке квот их можно будет взять из MSR. MSR начнет работать с января с 2019 года и, по плану, должен забрать примерно 12% излишка предложения квот.

В конце 2017 года цена на выбросы в EU-ETS несколько укрепилась и достигла 7,5 евро/т СО₂-экв. Это все еще значительно ниже уровня начала торгов (около 29 евро в июле 2005 года), то есть на цены выбросов по-прежнему давит излишек выданных разрешений. Те самые 1,7 млрд тонн СО₂-эквивалента.

Отраслевые аналитики считают, что влияние фонда MSR на рынок квот будет более радикальным. За 2019−2023 годы в фонд уйдет примерно 1 млрд тонн СО₂-экв., то есть более 60% избыточного предложения. При этом электрогенерирующие и авиационные компании испытают дефицит квот, а другие секторы в ситуации роста цен на квоты, скорее всего, станут ждать дальнейшего повышения цен и откажутся продавать накопленные ими излишки. Таким образом, энергокомпании в 2019—2023 годах столкнутся с необходимостью физического сокращения выбросов.

Взгляд на форвардные кривые по углю и газу подсказывает, что к концу 2018 года цена тонны выбросов возрастет до 15 евро, в 2019 году — до 20 евро и в 2020 году — до 25 евро. Таким образом, фонд MSR уже сегодня подает сильный и предсказуемый ценовой сигнал, необходимый для стимулирования долгосрочных «низкоуглеродных» инвестиций.

Предприятия, генерирующие электроэнергию из угля и лигнита, ждет мрачное будущее, полагает рынок. Хотя эти пророчества могут и не сбыться, судя по поведению, к примеру, частной чешской энергетической компании EPH с активами по всей Европе, уже несколько лет скупающей европейские запасы угля и лигнита и планирующей в ближайшие годы еще несколько таких сделок. Близящееся утроение цен на выбросы и ввод в действие фонда MSR не поколебали скепсиса некоторых политиков в отношении способности ЕС-ETS обеспечить глубокую декарбонизацию ЕС к 2050 году.

С учетом несбывшихся надежд, которые возлагались на прошедшие три этапа реформ, в некоторых столицах ЕС считают, что пора ввести потолок цены тонны выбросов для энергетического сектора ЕС вне рамок ЕС-ETS, как это делается с 2013 года в Британии.

Зачем продолжать реформу
Основная цель климатической политики Евросоюза — сокращение выбросов двуокиси углерода не менее чем на 40 % от уровня 1990 года. Поскольку в торговле квотами участвуют производства и предприятия, на которые приходится 45 % всех выбросов ЕС, описанные изменения позволят к 2030 году достичь сокращения выбросов СО₂ на 43 % по сравнению с уровнем 2005 года.

Четвертый этап реформы, предусмотренный Директивой 2018/410/ЕС, наступит в 2021–2030 годах. Можно с полным правом утверждать, что рынок прочел Директиву и ­отреагировал на нее положительно: в апреле 2018 года в Европейской системе торговли квотами цены на тонну выбросов в эквиваленте СО₂ выросли до 13 евро. Ожидается, что совершенствование механизма торговли квотами и другие меры сократят излишек предложения на 75 %. Это, в свою очередь, должно привести к дальнейшему росту цен — до целевых 30 евро/т СО₂-экв. и даже, возможно, выше. Еврокомиссия полагает, что уже к 2028–2029 годам цена на ­выбросы достигнет 35 евро/т СО₂-экв. (Ожидания рыночных аналитиков несколько ниже, хотя и они ­проявляют сдержанный ­оптимизм.)

Самый сильный скачок цен ожидается после 2019 года, когда заработает MSR. Резкий рост цен ударит по тем европейским компаниям, которые не инвестировали в энергоэффективную модернизацию производств. И напротив, компании, которые вложились в «чистую энергию», окажутся в привилегированном положении и получат конкурентные преимущества. По крайней мере, таковы цели четвертого этапа реформы и механизмов, которые она вводит. Также предполагается, что в условиях, когда прогнозируется резкий рост цен на квоты, компании лучше мотивированы к финансированию НИОКР в области «чистой генерации». Им окажут поддержку новые фонды, созданные за счет доходов от торговли квотами. Но не будем забегать вперед.

На дальнейших этапах реформы Европу ждут перемены в мониторинге показателей производства и технологического развития компаний. На этой основе будут скорректированы ключевые показатели регулирования выбросов СО₂. И, разумеется, обновленная система сделает рынок прозрачнее и обеспечит более полный доступ к информации. Этот этап реформы в конечном счете упростит использование Европейской системы торговли квотами для всех компаний, а саму систему сделает более эффективной, экономически выгодной и устойчивой к манипуляциям.

Новые правила, однако, не регулируют «углеродную политику» внутри стран — членов ЕС. Если на национальных уровнях будет дополнительная поддержка, если продолжится «углеродная миграция» предприятий в развивающиеся страны, то возрастет избыток предложения квот на всем рынке ЕС и меры четвертого этапа не помогут достижению поставленных целей. Поэтому потребуется постоянный мониторинг углеродной политики стран — членов ЕС и, при необходимости, оперативная (насколько это допускают созданные механизмы) корректировка объемов квот.

Рынок и эксперты положительно восприняли изменения механизма Европейской системы торговли квотами. За 2021–2030 годы общее снижение выбросов, покрываемых системой, должно составить более 2,2 млрд тонн СО₂-экв.

До 2030 года
Четвертый этап реформы EU-ETS, предусмотренный Директивой 2018/410/ЕС, наступит в 2021—2030 годах. Он принесет несколько важных изменений.

Коэффициент линейного сокращения с 2020 года вырастет с 1,74% до 2,2%. Вначале Европарламенту предложили обсудить более радикальный проект, в котором объемы выбросов сокращались по 2,4% в год с 2020 года, но победил более умеренный взгляд (эта победа временная, так как предусмотрена возможность пересмотра коэффициента до 2024 года в сторону повышения).

Кроме того, с 2020 года временно, до конца 2023 года, будут удвоены излишки, подлежащие размещению в MSR: он поглотит до 24% избыточных квот, что ускорит ликвидацию давящего на рынок излишка. MSR — это фактически центральный углеродный банк, который в 2019—2023 годах позволит изъять избыток квот по ставке 24% процента в год, а после этого периода — по ставке 12% в год. Впервые за историю своего существования EU-ETS получит механизм регулирования предложения, который «смоет первородный грех» рынка квот — грех фиксированного предложения при изменчивом спросе. Но фонд MSR не станет вечной палочкой-выручалочкой: в 2023 году вступит в действие новый механизм изъятия квот на выбросы из MSR и Европейской системы торговли квотами в целом. Этот механизм ограничит размещение квот в MSR и послужит изъятию излишков для поддержания рынка «углеродных кредитов».

Система прямого распределения квот будет скорректирована для согласования с фактическими уровнями производства компаний. В первую очередь коррекции подвергнутся (разумеется, с учетом уровня технологического развития секторов) контрольные цифры, применяемые для расчета объемов прямого распределения квот. Коэффициент коррекции вычислят путем оценки средней производительности 10% самых эффективных производств. Квоты на объемы производства тоже скорректируют: их новое значение составит 15% от исторического уровня производства (сейчас они составляют 50% от него) и будет рассчитано на основе двухлетней скользящей средней.

Правила бесплатного распределения позволят улучшить согласование с фактическими уровнями производства компаний, а контрольные значения, используемые для определения свободного распределения, будут обновляться.

Полностью бесплатными станут квоты для секторов, чья продукция экспортируется за пределы ЕС. Те производства, у которых наименьший риск утечки углерода, получат бесплатно 30% квот, но после 2026 года этот процент начнут сокращать всем, за исключением предприятий централизованного теплоснабжения.

С аукциона теперь будут продаваться 57% квот, а прямое их распределение сориентируют на производства с наибольшим риском «парниковой миграции» (так называют перенос «грязных» производств из развитых стран в развивающиеся). От этой меры планируется отказаться к 2026 году, но все будет зависеть от ситуации.

Для новых участников рынка создадут резерв квот, в который включат неиспользованные за 2013−2020 годы разрешения на выбросы плюс еще 200 млн квот из фонда MSR.

Развитие рынка квот на выбросы позволило запланировать создание фондов для поддержки инвестиций в низкоуглеродные технологии. Пока намечено создать два фонда, но, возможно, в будущем их станет больше. Инновационный фонд послужит расширению существующей системы поддержки внедрения инноваций в производство. Он будет оказывать финансовую поддержку возобновляемым источникам энергии, улавливанию и хранению углерода и низкоуглеродным инновационным проектам. Второй фонд — Фонд модернизации — предназначен для содействия инвестициям в модернизацию энергетики и наращивания эффективности использования энергии в странах с низкими доходами, то есть в тех, где душевой ВВП меньше 60% от среднего душевого ВВП в ЕС в 2013 году.

Источник