Углеродно нейтрального спг что это
«Зеленый» СПГ: ловить СО2 или не ловить?
«Зеленая сделка» Еврокомиссии, законопроект по обложению налогами выбросов СО2 в конгрессе США, одобренный главой Минфина, Национальная стратегия Китая по уменьшению выбросов на 65% до 2030 года — ко всему этому нефтегазовым компаниям приходится адаптироваться. Производители и экспортеры СПГ — не исключение. Впрочем, некоторые поставщики этого продукта уже начали или готовят поставки «зеленого» сжиженного газа.
В феврале 2021 года гендиректор Qatar Petroleum и глава Минэнерго Катара Саад Шерида аль-Кааби, описывая детали постройки крупнейшего в мире завода по производству СПГ, уверял: к 2025 году производство сжиженного газа в Катаре будет улавливать более 5 млн т CO2 в год. В начале марта 15 японских компаний объединились, чтобы сформировать альянс покупателей углеродно-нейтрального СПГ. В этом же месяце представители «Газпрома» заявили, что компания осуществила поставку такого типа энергоносителя на терминал Dragon в Великобритании, покупателем партии стала Shell.
При этом вопрос того, как именно сжиженный газ должен становится «зеленым», может решаться совершенно разными способами. Пока что в мире не так много проектов, подобно катарскому, при котором СПГ должен производится с использованием оборудования для улавливания углекислого газа. «Зеленым» СПГ становится еще и за счет денежных компенсаций за выбросы парниковых газов, включая СО2.
Tokyo Gas стал импортировать в 2019 году «углеродно-нейтральный» СПГ не из-за того, что Shell начала массово применять технологии, способные минимизировать выбросы в ходе добычи и сжижения газа. Японскую компанию привлекло другое. Британско-нидерландская компания предложила японской компании энергоноситель, в стоимость которого входили траты на так называемые углеродные кредиты — компенсации выбросов СО2 за счет приобретения активов в международных проектах, защищающих и восстанавливающих естественные экосистемы.
Shell — не единственная, кто решил таким образом «озеленить» свой продукт или деятельность. Принцип соблюдения экологичности за счет разного рода денежных компенсаций используется и на государственном уровне в некоторых странах. Еще в 2005 году начала действовать директива 2003/87/EC Европейского парламента и Совета, положившая начало внедрению Европейской системы торговли квотами на выбросы парниковых газов (ЕU-ETS). Разумеется, среди них числится не только СО2, но и другие типы газов — от водяного пара до оксидов азота, однако двуокись углерода де-факто стала предметом торга.
В 2017 году Государственный комитет по делам развития и реформ Китая объявил о запуске национальной системы торговли квотами на выбросы СО2 в области генерации электроэнергии. В 2021 году такой тренд пытается «подхватить» уже и Россия. Вице-премьер Виктория Абрамченко утвердила план для проведения эксперимента по торговле квотами на выбросы парниковых газов на Сахалине.
«Планируется впервые в РФ создать систему торговли углеродными единицами и обеспечить достижение углеродной нейтральности региона уже к 2025 году»,
— сказано в документе.
Это значит, что далеко не все производители СПГ в ближайшем будущем станут делать свой продукт «зеленым» за счет установки специального оборудования по улавливанию СО2. Напомним, в ходе недавней сделки Shell и «Газпрома» обе компании компенсировали выплатами углеродный след партии СПГ в соответствии с сертификатами по выбросам, выдаваемыми Verra (ранее Verified Carbon Standard) и Climate, Community and Biodiversity (CCBA).
Конечно, это не значит, что будущее «зеленого» СПГ — это лишь выплаты в виде компенсаций. Еще августе 2019-го, по данным Reuters, Chevron запустила проект по улавливанию СО2 у берегов Западной Австралии в рамках своего проекта Gorgon LNG. Стоит отметить, что Gorgon является крупнейшим источником выбросов СО2 среди австралийских заводов по производству СПГ. При этом проект поставляет энергоноситель в Японию, Китай, Индию Южную Корею.
Кроме строящегося в Катаре завода по сжижению газа с технологией улавливания, подразделение Qatar Petroleum заключило сделку с сингапурской Pavilion Energy Trading & Supply Pte Ltd., которая займется мониторингом выбросов даже во время доставки энергоносителей по морю.
Американская компания NextDecade Corp. заявила еще в октябре 2020-го, что будет использовать технологию улавливания и хранения углерода (CCUS) в своем экспортном проекте Rio Grande LNG в Браунсвилле (штат Техас). Крупнейший экспортер СПГ в США — Cheniere Energy Inc. — также намерен сократить углеродный след, включая использование технологий CCUS на своих терминалах на побережье Мексиканского залива.
В декабре прошлого года Siemens Energy с НОВАТЭКом заявили о разработке плана по сокращению выбросов парниковых газов за счет использования водорода и повышения энергоэффективности в производстве СПГ. Можно предположить, что в последнем случае речь будет идти о технологиях CCUS.
Есть и более экзотические методы по «озеленению» сжиженного газа. В марте этого года представители Saudi Aramco заявили, что компания намерена поставлять южнокорейской Hyundai Heavy Industries Holdings Co (17% акций которой принадлежат саудовской корпорации) СПГ для производства водорода. При этом СО2, получаемый в результате такого процесса на южнокорейском заводе, будет транспортироваться обратно в ближневосточную страну для захоронения или утилизации.
Однако, как рассказал в беседе с «НиК» гендиректор «Центра экологических инвестиций» (ЦЭИ) Михаил Юлкин, среди двух методов «озеленения» СПГ наиболее интересным может оказаться не тот, при котором устанавливается оборудование по улавливанию СО2 при сжижении газа, а практика компенсаций за выбросы.
«Есть 2 способа «поймать» СО2: при производстве и при потреблении. Если с первым все ясно и даже с экономической точки зрения сегодня вполне приемлемо, то вот при потреблении углеводородов, особенно в энергетике, это обходится в несколько раз дороже. Если вы будете «захватывать» углекислый газ только при производстве СПГ, то в плане общего уменьшения выбросов СО2 много вы не выиграете, ведь при использовании углеводорода электростанция тоже совершит выброс вещества.
А вот если вы можете гарантировать поставку СПГ, который полностью компенсировал выбросы и при производстве топлива, и при его потреблении — это уже более заманчиво.
Такая система, кстати, не вчера появилась. Торговля углеродными единицами началась еще в рамках Киотского протокола. Gazprom Marketing & Trading поставляла в Великобританию ископаемое топливо (не только газ, но и уголь) в пакете с компенсацией по выбросам вредных веществ в атмосферу. Такие сделки были в Евросоюзе очень выгодны компаниям, которые закупали большие объемы энергоносителей», — объясняет эксперт.
Михаил Юлкин напомнил, что когда в 2005 году начала работать европейская система торговли выбросами (ЕU-ETS), местным компаниям было выгоднее покупать у зарубежных партнеров пакет с топливом и углеродными единицами. Скажем, вместе с покупкой 1 т энергоносителя оплачивалась еще и 1 т выбросов СО2. Это было выгоднее, чем платить за превышение допустимых квот внутри Евросоюза. Сейчас в ЕС ситуация несколько изменилась, однако идея такого типа «озеленения» газа никуда не исчезла.
«Компенсация за выбросы при покупке СПГ — это промежуточный этап, без которого никак не обойтись даже тем странам, которые готовы на все ради перехода к ВИЭ-генерации. Сейчас „зеленый“ СПГ может оказаться выгодным в рамках стратегии по сокращению выбросов, но в перспективе, если стоимость, скажем, „зеленого“ водорода станет приемлемой, в сжиженном газе вообще отпадет необходимость», — рассказал гендиректор ЦЭИ.
Бенефициарами от торговли углеродными единицами станут те, кто успешно инвестировал в природоохранные проекты для компенсации выбросов СО2 и, что очень важно, верифицировал этот процесс.
Эти единицы — углеродные кредиты — сейчас лежат у таких компаний в реестре и могут быть выкуплены, констатирует Михаил Юлкин. Он также добавил, что в торговлю углеродными кредитами, если говорить об улавливании СО2 именно при добыче нефти и газа, могут включиться даже российские компании.
Нефтегазовым компаниям, возможно, следует включаться в этот процесс, если они не хотят много терять за счет углеродных налогов, которые могут в будущем появиться в Европе, США или других странах. Одним из примеров такой политики можно считать действия Shell, которая, предлагая энергетические продукты в сочетании с углеродными кредитами, еще и покупает природоохранные проекты, например, леса в Национальном парке Кордильера Асуль (Перу), чтобы использовать их для компенсации выбросов.
Правда, в такой скупке природоохранных объектов может оказаться серьезный изъян. «Профессор Оле Мерц и аспирант Скотт Форд из Департамента наук о Земле и природопользовании Копенгагенского университета с помощью предоставленных им спутниковых изображений установили весьма печальный факт. В национальном парке Перу не было вырубки лесов ни до, ни после того как природоохранный проект купила Shell, однако деревья стали массово уничтожать по периметру Кордильера Асуль», — пишет REDD-Monitor.
Вполне возможно, что спрос на сырье в стране никуда не исчез, поэтому вырубка, после того как Shell «выкупила часть леса», просто переместилась на другие участки, где это разрешено, а значит, реальная компенсация «зеленого» СПГ остается только на бумаге. Не исключено, что подобное происходит и с другими проектами (в Индонезии, африканских странах и т. д).
Также до сих пор не до конца исследован вопрос с точными цифрами по компенсации выбросов СО2 за счет этих самых лесов. «Большая часть результатов фотосинтеза остается в листьях, и после листопада почти весь поглощенный деревом углекислый газ в итоге выделяется обратно в атмосферу. „Удержать“ удается только тот углерод, что пошел на рост древесины — это около 2% в год, кстати, это при условии, что срубленное дерево не пустят на растопку, а обязательно превратят в мебель или стройматериалы», — пишет BBC.
Есть еще один важный нюанс, на который следует обратить внимание в вопросе компенсации за выбросы при продаже СПГ. «Газпром» поставил «зеленый» сжиженный газ в Великобританию после того, как были получены сертификаты компаний Verra и CCBA, занимающихся подсчетом и обоснованием размера компенсаций за выбросы СО2.
Выходит, от таких фирм, штаб-квартиры которых расположены в Вашингтоне, зависит легальность подобных сделок.
Это создает определенную зависимость в политическом плане для нефтегазовых компаний, которые намерены заниматься производством и продажей «зеленого» (именно за счет углеродных кредитов) СПГ. На примере «Северного потока-2» мы уже видели, какие проблемы возникают у компаний, когда выдача различных лицензий может останавливаться из-за американских санкций. Для российских нефтегазовых корпораций это важно, ведь если в будущем возникнут какие-либо споры с выдающими лицензии компаниями, экспорт «зеленого» СПГ в страны Евросоюза может оказаться под угрозой.
«Многим компаниям нужно демонстрировать конкретные действия по сокращению углеродного следа и использованию ВИЭ в производственном процессе. Российский СПГ востребован как на европейском рынке, так и в странах АТР. В кризисном 2020 году, несмотря на падение экспорта нефти и газа, объем экспортных поставок СПГ из России возрос. Но рынок сжиженного газа может оказаться уже в ближайшее время профицитным на фоне реализации множества проектов в России и в мире. В этой связи концепция поставок „зеленого“ СПГ является особенно востребованной для реализации в европейском направлении», — уверена гендиректор «НААНС-МЕДИА», доцент кафедры международной коммерции РАНХиГС Тамара Сафонова.
По ее мнению, Евросоюз — флагман по декарбонизации, в этой связи СПГ российского производства со сниженным углеродным следом в краткосрочной перспективе может стать востребованным на европейском направлении.
Это значит, что «озеленению» СПГ с помощью выплат в виде компенсаций следует уделять пристальное внимание, чтобы потом не стать аутсайдером или крайне зависимым игроком от целого ряда факторов при заключении сделок по поставкам «зеленого» СПГ.
Парадокс углеродной нейтральности ЕС: ископаемое топливо запретить — СПГ покупать
В ходе недавнего ежегодного собрания Европейской газовой ассоциации (Eurogas) с речью выступил исполнительный вице-президент ЕС Франс Тиммерманс. Его главный посыл состоял в том, что Европа к 2050 году должна отказаться от использования вообще всех полезных ископаемых в энергетике. Он подчеркнул, что даже газ, который считается экологически чище, чем другие энергоносители, все еще может играть роль в переходе от угля к электричеству с нулевыми выбросами, однако в итоге страны ЕС все равно должны полностью от него отказаться. Сразу после этого выступления в Eurogas заявили о поддержке подобной стратегии — организация опубликовала решение создать «углеродно-нейтральный газовый сектор до 2050 года».
Все это выглядит несколько странно на фоне того, что Евросоюз в последние годы постоянно бьет рекорды по объему закупок СПГ. Напомним, государства Старого Света в 2018 году импортировали 48,91 млн т сжиженного газа (на 6,4% больше, чем в 2017 году). В 2019 году члены ЕС импортировали уже до 76 млн т этого типа энергоносителя. Де-факто Европа закупила более 21% всего СПГ, произведенного в мире в 2019 году (в 2018 году — 18%). В 2020 году общий объем поставок сжиженного газа в Евросоюз составил около 84 млн т.
При этом в августе 2020 года аналитики из Global Energy Monitor (GEM) опубликовали прогноз, согласно которому объем импорта сжиженного газа в ЕС с учетом действующей, планируемой и строящейся инфраструктуры СПГ к 2030 году может вырасти до 250 млн т в год.
Параллельно с этим ведущие экспортеры СПГ в Европу продолжают наращивать инфраструктуру и флот, что позволяет и дальше увеличивать такие поставки. Впрочем, и сами европейские страны активно занимаются постройкой объектов по приему и конвертации газа. К концу 2017 года по данным King & Spalding, на территории Европы (учитывая Великобританию) действовало 28 СПГ терминалов. По состоянию на 2019 год в отчете statista.com говорилось уже 36 работающих терминалах в ЕС, причем еще 27 единиц находились в стадии строительства или планирования.
Выходит, стратегия по декарбонизации в Евросоюзе хоть и стимулирует увеличение доли ВИЭ в энергетике европейских стран, что соответствует духу «зеленой сделки», но при этом страны ЕС увеличивают импорт СПГ и, что более важно, расширяют инфраструктуру для приема такого энергоносителя.
Создается впечатление, что сжиженный газ каким-то образом должен органично вписаться в стратегию Европы по достижению углеродной нейтральности к 2050 году.
И это все на фоне предложения Еврокомиссии (ЕК) реформировать правила ЕС по трансъевропейской энергетической инфраструктуре, в частности, исключив газо- и нефтепроводы из приоритетных для ЕС энергопроектов. Впрочем, речь идет лишь о прекращении финансовой поддержки Брюсселя строительства таких инфраструктурных проектов. Никто при этом не предлагает Евросоюзу останавливать денежную помощь для модернизации газо- и нефтетранспортной инфраструктуры, цель которой — снизить углеродные выбросы.
Значит ли это, что СПГ каким-то образом станет для Европы «зеленым»? Сегодня сделать его таковым можно несколькими способами.
Первый — это использование экспортерами СПГ специального оборудования по улавливанию СО2 во время конвертации газа. По такому пути уже решила пойти Qatar Petroleum, которая планирует построить крупнейший в мире СПГ завод с установками по улавливанию (до 2,1 млн т СО2 в год) углекислого газа.
Второй — сделать СПГ «зеленым» за счет выплат в виде компенсаций за выбросы СО2. Подобный опыт использует Shell, которая поставляет «углеродно-нейтральный» СПГ для Tokyo Gas с 2019 года. Британско-нидерландская компания предложила японской корпорации энергоноситель, в стоимость которого входили траты на так называемые углеродные кредиты — компенсации выбросов СО2 за счет приобретения активов в международных проектах, защищающих и восстанавливающих естественные экосистемы в разных точках планеты.
В первом случае (улавливание СО2 при производстве СПГ) сжиженный газ, который прибудет в ЕС на специальном танкере, не будет иметь углеродного следа, правда, при этом никуда не исчезают выбросы, которые были произведены при добыче природного газа, до того как из него сделали СПГ. Более того, когда этот энергоноситель будут сжигать на заводе по производству цемента или на электростанции, в Европе все равно де-факто будут осуществляться выбросы углекислого газа.
Однако в этом случае в ЕС могут использовать одну лазейку — это отдельные положения углеродного налога, который Еврокомиссия должна одобрить до 2023 года. Напомним, в предложенном Европарламентом варианте этого налога есть отдельные оговорки, предлагающие выдавать бесплатные квоты на выбросы СО2 заводам европейских сталелитейных, химических, цементных и минеральных компаний.
В итоге получается, что «зеленый» СПГ может попадать в Европу, даже когда ее страны станут соблюдать принципы углеродной нейтральности. Ведь при производстве СПГ вредные вещества не попадают в атмосферу, а выделение углекислого газа при его сжигании на территории ЕС — де-юре не проблема, поскольку будут выделяться специальные (если в углеродном налоге ничего не изменят, то бесплатные) квоты на выбросы СО2. Правда, де-факто предприятия в ЕС продолжат выбрасывать в атмосферу углекислый газ.
В случае с компенсациями за выбросы СО2 возникает примерно та же проблема. Либо европейские покупатели, оплачивая наценку на СПГ в виде углеродного кредита, сохраняют какой-нибудь лесной заповедник где-то в Аргентине или Индонезии, либо экспортер СПГ оплачивает дополнительную пошлину при продаже энергоносителя в бюджет ЕС.
В любом из этих случаев в Европе де-факто будут сжигать газ, провоцирующий выбросы СО2 в атмосферу.
«Метан в любом случае сохраняет свои физико-химические свойства, как бы громко его не называли зеленым. Однако есть некий коридор возможностей по его реальному «озеленению». В первую очередь, это могут быть попытки сократить или вообще довести до нуля выбросы во время его транспортировки. Есть также инициативы вроде плана, предложенного руководством Саудовской Аравии. Его цель — в ближайшие десятилетия посадить в стране 10 млрд деревьев. Есть и более широкомасштабная инициатива — высадить по всему Ближнему Востоку 40 млрд деревьев. Оба проекта позволят восстановить площадь лесопосадок эквивалентную 200 млн гектаров земли.
Все больше экспертов придерживаются мнения, что «озеленение» углеводородов, в том числе и СПГ, может стать комплексным. Будут и компенсации за выбросы, и высадка деревьев, и использование оборудования по улавливанию СО2 при его производстве и доставке. Во втором случае, кстати, есть довольно большой потенциал, и России нужно уже сегодня этим активно заниматься. Вариантов много — от установки специального оборудования на объектах по конвертации газа до отправки СПГ в Европу на заранее подготовленные мощности, где из него будет производиться «голубой» водород», — считает директор РГО Роман Самсонов.
Ограничение инвестиций в постройку новых объектов нефтегазовой отрасли, принципы «зеленой сделки», недавние призывы исполнительного вице-президента ЕС отказаться от газа к 2050 году — все эти планы и предложения наднациональных структур Европейского союза входят в конфликт с политикой некоторых национальных государств Старого Света, а также крупных компаний в энергетической отрасли.
Еще в мае 2020 года, выступая на ежегодном общем собрании Uniper, крупнейшего в ЕС поставщика электроэнергии, гендиректор компании Андреас Ширенбек выделил пять основных элементов достижения углеродной нейтральности, среди которых инвестиции в СПГ и природный газ занимают центральное место в стратегии.
«Газ также является идеальным партнером для „прерывистых“ ВИЭ, поставки которых колеблются из-за погоды. Наряду с преобразованием электростанций на угле в объекты, использующие газ, импорт газа имеет решающее значение», — заявил Андреас Ширенбек.
Рассуждения главы Uniper вполне логичны, поскольку электростанция на газе в силу технических особенностей способна запуститься и выдавать максимальный объем энергии быстрее аналогичного объекта, использующего уголь. В условиях, когда ветряки из-за погодных условий могут резко выйти из строя, как это было в феврале 2021 года в Германии, скорость запуска электростанции — это действительно важно. У тандема из ВИЭ и газа больше шансов обеспечить энергобезопасность страны, чем просто у ветряков и солнечных панелей.
«На самом деле в Евросоюзе не в первый раз вводятся экологические инициативы. Это и длинная история Евро в части моторных топлив, и МАРПОЛ в части судовых. Теперь заговорили об определенной верхней планке по выбросам СО2 или вообще необходимости уменьшить углеродный след до нуля.
В любом случае экспортерам углеводородов, в том числе и России, не получится быстро приспособиться в техническом плане к тому, чтобы ради Европы массово «озеленять» СПГ (хоть за счет компенсаций за выбросы, хоть за счет улавливания СО2).
Но это не значит, что энергетика, промышленность и простое население в Европе единодушно жаждут отказа от углеводородов. В действительности из всех котельно-печных топлив газ — самый экологичный продукт. Существуют известные способы снижения выбросов при его сжигании.
Мы за экологию. Тут нет вопросов. Но все-таки неправильно перекладывать, по сути, новый сбор на поставщиков, в том числе газа»,
— рассказала в беседе с «НиК» Тамара Канделаки, председатель Комитета по экономике Ассоциации нефтепереработчиков и нефтехимиков, профессор, д. э. н.
В западном экспертном сообществе также не видят причин, по которым Евросоюз должен полностью отказываться от газа, в том числе и сжиженного. Более того, аналитики из S& P Global Platts недавно опубликовали прогноз, согласно которому доля поставок СПГ в энергобалансе Европы будет увеличиваться к 2040 году. Кстати, доля российского газа, по их мнению, на рынке ЕС возрастет до 38%. Это, вполне вероятно, будет связано с увеличением поставок СПГ, производство которого в РФ продолжает расти.
На фоне всего вышесказанного трудно будет представить, как после 2040 года Евросоюз, до этого момента наращивающий импорт газа, в том числе и СПГ, вдруг за одно десятилетие резко от него откажется. Ведь придется перестроить всю инфраструктуру в энергетике и трансформировать все коммуникации на территории ЕС исключительно для транспортировки водорода и энергии от парков солнечных панелей и ветряков.
«Я думаю, заявления об отказе от газа — частично дипломатическая игра, частично переговорная позиция с поставщиками и только в самую последнюю очередь попытка сформировать долгосрочный план развития энергетики. Многие страны ЕС очень зависят от угля и все без исключения имеют большую долю нефти, природный газ для многих из них — единственная опция хоть как-то снижать выбросы, не убивая при этом экономическое развитие.
Но ЕС после выхода Великобритании из блока одномоментно увеличил зависимость от импорта газа примерно с 75% до 90%+. И цифра растет. Естественно, что они пытаются максимально ослабить власть внешних поставщиков и столкнуть их между собой»,
— уверен заместитель гендиректора Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач.
Эксперт также подчеркнул, что в ЕС растет не только импорт СПГ, но и импорт трубопроводного газа, если смотреть вдолгую. Например, с 2014 по 2019 год поставки из России в ЕС выросли почти на 60 млрд кубометров в год. И имеют потенциал для дальнейшего роста после ввода «Северного потока-2». У СПГ тоже неплохие перспективы. Приемные терминалы загружены в среднем на 50%, и строятся новые. Отчасти это связано с политическими установками по диверсификации источников поставок, отчасти — с бизнес-интересами.
Следует добавить, что в пресс-релизе Eurogas, где организация заявляет о приверженности углеродно-нейтральной стратегии, о которой говорил вице-президент ЕС, есть откровенные намеки на то, что от «голубого топлива» (хоть в привычном виде, хоть в качестве СПГ) компании в Европе не будут отказываться. Они просто займутся вопросами сокращения выбросов при его использовании.
«Ради достижения этой цели Eurogas поддерживает нормативно-правовую базу для более комплексного решения проблемы выбросов при использовании метана по всей Европе», — говорится в документе. Это значит, что СПГ, как и трубопроводный газ, никуда с европейского рынка не исчезнут, просто их использование будет облагаться дополнительными налогами, оправдывая это попыткой «озеленить» энергоносители. Какой конкретно будет цена такого «озеленения», пока не ясно, но, скорее всего, расплачиваться за это придется в первую очередь именно экспортерам.
«Зеленый» СПГ поможет «Газпрому» избежать углеродного налога ЕС
«Зеленый» СПГ является формой достижения углеродной нейтральности, отметил в разговоре с ФБА «Экономика сегодня» заместитель директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев.
Компания Shell Global LNG сообщила, что «Газпром» поставил в Европу первую партию «зеленого» сжиженного природного газа (СПГ).
В «Газпроме» назвали это шагом на пути к построению более природно-ориентированного портфеля газовых продуктов. Сырье произведено на проекте «Сахалин-2», который российская компания реализует в партнерстве с Shell Global LNG.
В 2020 году объемы поставок СПГ «Газпромом» на мировой рынок составили семь миллионов тонн. В компании планируют увеличить цифру в два раза к 2025 году. Цель можно достигнуть за счет реализации проекта в Усть-Луге.
Компания Shell Global LNG организует поставки «зеленого», т. е. углеродно-нейтрального СПГ с середины 2019 года в Японию, Южную Корею, Тайвань и другие страны, которые являются премиальными рынками по этому сырью.
«Зеленый» СПГ является экономической моделью
Рынок «зеленого» сырья сегодня зарождается. «Озеленение» СПГ означает либо сокращение выбросов парниковых газов, либо компенсацию выбросов всей технологической цепочки. Это добыча газа, транзитирование по трубопроводу до СПГ-завода, сжижение, транспортировка сырья морским транспортом вместе с регазификацией на терминале.
В создании «зеленого» СПГ, как утверждают в англоязычном Forbes, много уловок, начиная с сокращения выбросов при добыче, заканчивая использованием возобновляемых источников энергии (ВИЭ) для питания установок сжижения на СПГ-заводе.
Принципы данного процесса окончательно не установлены. Основная мысль заключается в снижении выбросов парниковых газов в атмосферу при производстве СПГ. «Зеленым» газ становится благодаря использованию углеродно-нейтральных технологий.
Производители СПГ могут дать сырью «зеленый» статус путем вложений в восстановление окружающей среды, в лесовосстановление и инвестирование в ВИЭ. По сути, это аналог углеродного налога ЕС, но деньги идут в российскую экономику.
Углеродная нейтральность означает достижение чистых нулевых выбросов углекислого газа путем уравновешивания выбросов CO2 с удалением или полным устранением выбросов двуокиси углерода в атмосферу. Последнее еще называют постуглеродной экономикой.
Предлагается достигать углеродной нейтральности с помощью компенсации или снижения выброса парниковых газов в одних местах за счет других, а также путем выплаты налога. Данную модель ЕС пытается пролоббировать в углеродном налоге.
Компания Google в 2020 году заявила, что 13 лет является углеродно-нейтральной, но одно дело данная структура, а другое – «Газпром», который специализируется на добыче и экспорте нефти и газа, т. е. базовых углеводородов.
«Зеленый» СПГ является экономической моделью для обхода экологических норм, и именно это применил здесь «Газпром».
Газ пытаются вписать в «зеленую» энергетику
Парижское соглашение по климату приняли в 2015 году в рамках Киотского протокола, а подписали в 2016 году. Россией соглашение принято, но не ратифицировано в Госдуме РФ: это показывает сложность вопроса для нашей страны.
Документ требует от РФ достижения к 2030 году не более чем 70% от выброса парниковых газов образца 1990 года.
Мир не откажется от газа, а у этого сырья существуют отличные перспективы. Нужно как-то отказываться от угля, а кроме газа, нет других реальных альтернатив: это подтвердила зима 2021 года, которая навела панику в развитых странах ЕС.
Однако у России есть проблемы: ее оппоненты используют углеродную тематику для давления на российский газовый экспорт в ЕС. Если с СПГ принципы «озеленения» понятны, то что делать с трубопроводным газом?
Степень углеродной нейтральности трубопроводного газа зависит от протяженности газопровода. «Газпром» транзитирует газ с месторождений в Западной Сибири на европейский рынок, так что углеродный след там достаточно велик.