Угасла как женщина что означает в великолепном веке
Правда и легенды о любимой жене Султана Сулеймана: Какой на самом деле была Роксолана
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Об этой необыкновенной женщине слагали стихи и поэмы, писали романы и пьесы; одни вспоминали о ней трепетно и с восторгом, иные – обвиняли в разрушении стереотипов исламского общества и самой Османской империи. Поэтому совсем не удивительно, что почти за пять веков биография Роксоланы, таящая множество противоречий и загадок, так обросла легендами и вымыслами.
А своим именем, вошедшем на века в историю, она обязана послу римской империи Де Бусбеку, назвавшем её в своих отчетах «Роксоланой», имея в виду распространенное в конце 16 столетия название тех мест, откуда султанша была родом — Роксолания. Имя «Роксолана» звучало как «Рюсса», «Росса», «Россана».
А самая популярная версия гласит, что приблизительно в 1520 году во время очередного набега татар 15-летнюю Анастисию Лисовскую взяли в плен, увезли в Крым, а оттуда переправили в Стамбул. Там и приметил ладную девушку визирь Ибрагим-паша, который и подарил ее Сулейману I.
Именно с того времени и начнется ее величественная биография. За Анастасией в гареме закрепилось имя «Хюррем», что означало «веселая». И за очень короткое время из обычной наложницы, она станет любимой женой Сулеймана I Великолепного, который ее боготворил, посвящал в свои государственные дела и писал для нее свои стихи.
Ради возлюбленной он сделает то, что никто и никогда из султанов до него не делал: свяжет себя узами официального брака с наложницей. Для этого Роксолана примет ислам и, став главной женой, будет около сорока лет влиятельной персоной в Османской империи.
Именно этим объясняется тот факт, что Роксолане удалось влюбить в себя молодого султана так легко и стать владычицей его сердца. К тому же, будучи весьма образованной женщиной, она отлично разбиралась в искусстве и политике, поэтому Сулейман вопреки всем обычаям ислама позволил ей присутствовать на совете дивана, на переговорах дипломатических послов. К слову, Сулейман Великолепный был величайшим султаном из династии Османов, и при его правлении империя достигла апогея своего развития.
За сорок лет брака Хюррем удалось практически невозможное. Она была провозглашена первой женой, а ее сын Селим стал наследником. При этом были задушены два младших сына Роксоланы. По некоторым источникам именно ее обвиняют в причастности к этим убийствам – якобы это было сделано для того, чтобы упрочить положение ее любимого сына Селима. Хотя достоверных данных об этой трагедии так и не было найдено. Зато есть данные о том, что около сорока сыновей султана, рожденных другими женами и наложницами, по ее приказу были разысканы и убиты.
Говорят, что даже мать султана была потрясена теми жесткими методами, благодаря которым завоевывала себе власть Роксолана. Биография этой необыкновенной женщины свидетельствует, что ее боялись и за пределами дворца. Сотни неугодных ей персон быстро погибали в руках палачей.
Роксолану можно было понять, живя в постоянном страхе, что в любой момент султан может увлечься новой красивой наложницей и сделать ее законной супругой, а старую жену приказать казнить. В гареме было заведено неугодную жену или наложницу живьем сажать в кожаный мешок с ядовитой змеей и разъяренной кошкой, а затем, привязав камень сбрасывать в воды Босфора. Провинившиеся считали за счастье, если их просто быстро удавят шелковым шнурком.
К счастью, не только коварство и холодный расчет прославили Хюррем-султан. Она успела сделать многое для процветания Стамбула: построила несколько мечетей, открыла школу, организовала дом для умственно отсталых, а также открыла бесплатную кухню для нищих, наладила контакты со многими европейскими странами.
На 55 году жизни биография влиятельнейшей женщины обрывается. Роксолана была похоронена со всеми почестями, которых не знала ни одна женщина ислама. После ее смерти султан до последних дней даже не думал о других женщинах. Хюррем оставалась его единственной возлюбленной. Ведь он в свое время ради нее распустил свой гарем.
После смерти султана трон занял любимый сын Хюррем-султан Селим. Во время его восьмилетнего правления начался упадок империи. Вопреки Корану он любил «принять на грудь», поэтому и остался в истории под именем Селим-Пьяница. К счастью, Роксолана до этого не дожила.
Жизнь и возвышение Роксоланы так взволновали творческих современников, что даже великий живописец Тициан (1490–1576), написал портрет знаменитой султанши. Картина Тициана, написанная в 1550-е годы, называется La Sultana Rossa, то есть, русская султанша.
Немецкий художник Мельхиор Лорис был в Турции именно в те годы, когда правил Сулейман Великолепный. Он писал портреты самого Сулеймана и его придворных. Вероятность того, что этот портрет Роксоланы, выполненный на дощечке, принадлежит кисти этого мастера вполне вероятна.
Портретов Роксоланы в мире насчитывается немало, но среди исследователей нет единого мнения в том, какой из этих портретов является наиболее достоверным.
Эта загадочная женщина будоражит до сих пор фантазию художников, по-новому трактующих ее образ.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
«Великолепный век»: что в сериале правда, а что – вымысел
Популярная историческая сага «Великолепный век» вызвала огромный ажиотаж среди зрителей по всему миру и породила бум на турецкие сериалы. Этот монументальный, уникальный в своем роде проект оброс многомиллионной армией поклонников, завоевав сердца как молодежи, так и старшего поколения.
Создатели сериала вложили в него массу труда, времени и денег, благодаря чему у них получился очень качественный кинопродукт. Во время съемок «Великолепного века» было задействовано пять дворцов Османской империи и 23 съемочные площадки, израсходовано 150 тысяч метров тканей (для нарядов и для декораций) и сшито пять тысяч костюмов, создано 4 тысячи головных уборов, в том числе диадем. Над каждой серией трудилась съемочная группа из 130 человек, в каждом эпизоде участвовали 300 актеров второго плана. В массовых сценах сериала снялось более 50 тысяч актеров.
Для съемок сериала был выстроен огромный комплекс павильонов, для воссоздания дворцовых интерьеров декораторы провели колоссальную и очень кропотливую работу, включающую в себя анализ экспонатов из музея Топкапы в Стамбуле.
Каждая серия проекта выходила в эфир только после финального утверждения историческими консультантами. И, тем не менее, находится немало людей, которые ругают сериал: например, во время трансляции сериала в Верховный совет турецкого радио и телевидения поступило более 70 тысяч жалоб на искажение исторических фактов.
В начальных титрах «Великолепного века» уточняется, что источником вдохновения при создании сериала послужили исторические события, то есть проект не претендует на историческую достоверность.
Так что же в сериале правда, а что – вымысел сценаристов?
Судьба Хюррем
Славянская рабыня Александра попала в плен к османам, когда ей не было и 17 лет. Уже в самом начале сериала сценаристы пожертвовали некоторыми фактами, дабы не растягивать сюжет. Хюррем никак не могла практически сразу оказаться в объятиях Сулеймана. Во-первых, когда она оказалась в Турции, султаном все еще был Селим I: лишь после его смерти Сулейман взошел на престол, переняв как бразды правления, так и дворец и гарем. Во-вторых, прежде чем попасть в покои султана, девушки долго учились грамоте, этикету, игре на музыкальных инструментах, танцам и всем остальным тонкостям жизни наложниц.
Хюррем действительно отреклась от православия и приняла ислам, но в тот период рабыни делали это, чтобы просто выжить в мусульманской стране. В сериале же героиня делает это из любви к своему повелителю.
По большей части история самой могущественной женщины Османской империи показана в «Великолепном веке» достоверно. Будучи простой наложницей, она смогла добиться любви великого падишаха, стать его законной женой, матерью престолонаследника и так укрепила свое положение, что поднялась до невиданных высот.
Роксолана сильно влияла на политику государства, пуская в ход разные коварные способы – шантаж, подкуп, клевету и даже убийства, в чем сценаристы нисколько не преувеличили. Началось все с гаремных интриг, а закончилось заговорами на государственном уровне.
Она действительно шла по головам и добивалась власти всеми возможными путями, порой чрезвычайно жестокими. Неугодные ей люди, даже те, кто занимал высокий государственный пост, погибали от рук палачей. Наглядный пример – великий визирь и правая рука султана Ибрагим Паша, казнь которого показана в сериале вполне достоверно. Хасеки поспособствовала устранению недруга, вставлявшего ей палки в колеса и ставшего слишком алчным до власти, что ставило под угрозу авторитет Сулеймана. Кроме того, Хюррем не желала делить с Ибрагимом власть над султаном, желая оставаться единственным человеком, кто влияет на решения правителя.
Как во дворце, так и за его пределами Хюррем Султан боялись и почитали, но она прославилась в Османской империи не только своей расчетливостью и беспощадностью к врагам, но и благими делами. Нужно отдать должное сериалу, сценаристы которого сохранили этот баланс. С подачи Хюррем в Стамбуле строились мечети и госпитали, открывались школы, оказывалась помощь беднякам. Хюррем жертвовала очень большие средства на благотворительность, за что народ любил и уважал ее.
Болезнь Роксоланы, приведшая к гибели, в сериале никак не обозначена, но, судя по язве на шее султанши, подразумевается, что у нее был рак. Согласно истории, все было более прозаично: Хюррем на 55 году жизни умерла от сильнейшей ангины – ее сердце не выдержало нагрузки.
После смерти Хюррем Сулейман не находил себе места от горя, что и было с большой трагичностью показано в сериале. С ее уходом закончилась целая эпоха, а сердце султана навсегда было разбито. Падишах пережил любимую жену на 8 лет. Он был похоронен рядом с Роксоланой в мавзолее мечети Сулеймание в Стамбуле.
Дети султана
В сериале Хюррем рожает Сулейману пятерых детей – Мехмеда, Михримах, Баязида, Селима и Джихангира. На самом же деле детей было шесть – после Мехмеда Роксолана родила Абдуллу, но тот прожил всего три года, и сценаристы предпочли не включать этот факт в сюжет.
Когда следующий по старшинству сын Хюррем и Сулеймана Мехмед умер от чумы, шехзаде Баязид и Селим начали борьбу за власть, по итогу которой Баязид бежал в Иран. Персы выдали его отцу, и тот, сочтя сына изменником, казнил наследника. В сериале был также соблюден факт казни пятерых сыновей Баязида.
В конечном счете после смерти Сулеймана Великолепного на трон взошел Селим. Он правил 8 лет и за столь короткий срок успел привести государство в упадок. Как рассказывают востоковеды, правитель из Селима получился никудышным: он не был сведущ в делах государства, и куда больше, чем политика, его интересовали увеселения и пьянство (в сериале часто акцентируется внимание на его алкогольных пристрастиях). Фактически страной вместо него управлял великий визирь Соколлу Мехмед Паша, что и стало предпосылкой падения великой империи.
Жизнь гарема
Гарем (от арабского слова «запретное») – обитель женщин во дворце, куда посторонним мужчинам вход воспрещен. Исключение составляли лишь евнухи, выполнявшие роль охранников: в сериале со своими обязанностями прекрасно справлялись Сюмбюль-ага и Гюль-ага, верные слуги Хюррем Султан.
Во времена Османской империи в гаремах жили рабыни, наложницы, жены, маленькие дети и родственницы султанов. Как уже было сказано выше, в гаремах существовали свои правила и этикет, которым нужно было следовать.
Женщины гарема, пользующиеся благосклонностью султана, действительно получали особые привилегии и подарки. Как показано в «Великолепном веке», османские султаны дарили наложницам драгоценности, а женам – целые дворцы. Султан Сулейман, например, и впрямь был искусным ювелиром. Согласно сериалу, повелитель собственноручно сделал для возлюбленной кольцо с каплевидным изумрудом, ставшее главным символом их любви. Украшение существовало на самом деле, но выполнено оно не из изумруда, а из бриллианта в обрамлении 49 алмазов. Сейчас оно хранится в музее дворца Топкапы
В более раннюю эпоху султаны женились только на дочерях правителей других государств, но с приходом к власти Хюррем все изменилось: она стала самой первой рабыней, которую падишах взял в жены, и в дальнейшем эту традицию продолжили и его потомки.
Главнее хасеки была лишь валиде-султан, мать падишаха. Так, Валиде Айше Хафса Султан пользовалась огромным уважением своего сына Сулеймана, тот глубоко ее почитал и прислушивался к советам, что было многократно продемонстрировано в сериале. Когда же она умерла, хасеки Хюррем Султан заняла главенствующее положение среди женщин во дворце, и даже сестры султана по статусу были ниже его супруги.
Соперницы Хюррем
Принцесса Изабелла, наложницы Фирузе и Садыка – это вымысел сценаристов, которые желали добавить в сюжет порцию интриги и заставить зрителя поволноваться за отношения Хюррем и Сулеймана, падкого на женское обаяние. На деле же у потенциальных соперниц Роксоланы не было ни единого шанса: после того, как она стала законной женой Падишаха, гарем был распущен.
Убранство дворца
Интерьеры дворца Топкапы, показанные в сериале, не совсем соответствуют эпохе. Такие детали, как свечи и драпированные шторы, появились гораздо позже. Столов тоже не было: трапезы во времена Сулеймана Великолепного устраивали на полу.
Отсутствовали в османских покоях и красивые балконы с волшебным видом на Босфор, где герои «Великолепного века» так часто проводили время за романтичными беседами или в тяжких раздумьях. В реальности это было связано с безопасностью султана и членов его семьи. Дворец тщательно охранялся, а балкон – лишняя возможность для врагов покуситься на правителя, пробравшись в его покои или пустив смертоносную стрелу.
Конечно же, все эти элементы были использованы для создания сказочной атмосферы богатого восточного дворца и более яркой картинки, так что историкам сериала, сценаристам и декораторам можно простить их маленькие вольности.
Мифы и реальность в сериале «Великолепный век». Интересные факты о Хюррем Султан
Сериал «Великолепный век» был создан на основе реальных событий, но не всё, что показано в нём, соответствует действительности.
Вот 9 эпизодов сериала, которые не совпадают с реальной историей:
1.Ибрагим-паша изначально купил рабыню Александру для себя, но она оказалась строптивой и не подпускала его к себе, после чего паша разозлился и решил отдать ее в султанский гарем, надеясь, что она станет покладистой и попросится обратно. Но девушка там почувствовала себя как рыба в воде и стала любимой наложницей падишаха. Из-за этого Ибрагим разозлился на нее и постоянно вставлял ей палки в колеса.
4.Принцесса Изабелла, которая в сериале показана, как молодая и красивая женщина, на самом деле была уже в годах во время правления Султана Сулеймана и годилась ему в бабушки. Этот эпизод придуман сценаристами.
5.После того, как Сулейман познакомился с Александрой и влюбился в нее, он распустил свой гарем, в сериале все совсем не так.
6.Титул Хасеки-Султан был создан Сулейманом специально для любимой Хюррем, а в сериале Махидевран называет себя Хасеки-Султан.
8.Некоторые историки утверждают, что свадьба Сулеймана и Хюррем происходила уже после смерти Валиде-Султан, а в сериале это событие показано при ее жизни.
9.На самом деле в гаремах было правило: наложница, родившая сына султану, больше не должна была входить в покои повелителя, то есть каждая женщина, бывшая с падишахом, имела право родить только одного мальчика, если же рождалась девочка, в этом случае наложница имела шанс еще раз попасть к султану в покои. Но на самом деле Хюррем родила Сулейману 5 сыновей (один из которых умер в младенчестве) и одну дочь, чем нарушила традиции гарема.
Сериал, честно говоря, рассчитан на женскую аудиторию. Но я его посмотрел с удовольствием, неожиданно затянул, да и вообще интересно было к этой культуре приобщиться, все эти султаны, паши, визири, янычары, гаремы. Я даже потом в целях расширения кругозора ознакомился с историей османской империи, хотя раньше никогда вообще не интересовался средневековыми исламскими государствами.
Всегда думала, что этот сериал для бабушек/женщин очень возрасте. А оно вона как.
Я бы не стала все эти факты на веру принимать. Про заговор со стороны Мустафы неправда, историки во мнениях расходятся. Вообще он был молодцом и очень любим народом. И уж лучше бы он сел на трон, чем его придурок брат, который просрал империю
Ох уж эти «на основе реальных событий». Лично я когда слышу эту фразу, ожидаю увидеть кучу говна, которую её создатели считают фильмом. Чаще всего ожидания оправдываются.
Войны Сулеймана Великолепного
Султан Селим I, подчинивший себе в 1516–1517 годах мамлюкский Египет и распространивший свою власть на Священный город, вступив в союзнические отношения с мусульманскими правителями Триполи, Туниса и Алжира, умер в 1520. Ему наследовал его двадцатичетырехлетний сын, который носил имя мудрейшего из библейских царей — Соломона. Соломон, или Сулейман, известен на западе как «Великолепный», но в турецкой и мусульманской традиции его прославляют под еще более почетным именем — ал-Кануни, «Законодатель», которое напрямую связывает его с императором Юстинианом. Этим подчеркивалось, что Османская империя — законная преемница Римской.
Дата рождения Сулеймана указывается в различных источниках по-разному. В основном называются две даты: либо 6 ноября 1494 года, либо 27 апреля 1495 года. На табличке у захоронения указана вторая дата. Он родился в Трабзоне, его отцом был шехзаде Селим. Мать Сулеймана, Айше Хафса, по одной из версий являлась дочерью крымского хана Менгли I Гирея. До 1512 был бейлербеем в Каффе. На момент смерти отца, султана Селима I Сулейман был наместником в Манисе (Магнесия).
Годы правления Султана Сулеймана – это период, когда Османская Империя была господствующей силой как в политической, военной и экономических сферах, так и достигла пика в развитии искусств, литературы и архитектуры.
Потребность поощрять янычар, а также держать их при деле стала по меньшей мере одной из причин агрессивной политики Сулеймана в первое десятилетие его правления. Он развернул кампанию на Балканах, которая в 1521 году завершилась взятием Белграда. Одновременно турки мобилизовали свой военный флот и в 1522 году захватили остров Родос. Император Карл V предоставил рыцарям ордена Святого Иоанна, — обладавшим внушительными морскими силами, но тем не менее вынужденным покинуть остров, служивший для них главной базой более двух столетий, — остров Мальта. В 1526–1533 годах султан воспользовался разногласиями между европейцами и начал ожесточенную военную кампанию на территории между Балканскими горами и Дунаем; кульминацией ее стала осада Вены в сентябре-октябре 1529 года. В это же время пират Хайр ад-Дин со своей базы в Тунисе наводил страх на жителей Сицилии и юга Италии.
Главной целью этого мощного наступления был Карл V, известный как непримиримый враг ислама. Он был верным последователем «католических королей» в своем желании «продолжить завоевание Африки и бить неверных во имя веры». Сам же император не считал себя бескомпромиссным противником мусульман. Со временем он даже научился признавать их и относиться к ним терпимо, исходя из простого политического принципа: враг твоего врага — твой потенциальный друг. Он начал переговоры с персидским шахом Тахмаспом, что привело к решению атаковать Сулеймана с двух сторон и зажать его в тиски. «Великий турок» — так называли султана на Западе — ответил нападением на персов и заключением против них союза с правителями Мавераннахра, наследниками Тимура, которые были того же этнического происхождения, что и турки, и тоже были мусульманами-суннитами.
Широкомасштабное наступление Габсбургов вынудило Сулеймана принять еще более дерзкие меры: он вступил в переговоры с королем Франции Франциском I, который в своем стремлении отомстить за поражение в битве при Павии и ослабить позиции императора заключил союз с Папой Климентом VII, вступив в «Коньякскую Лигу».
Однако приходилось считаться и с возобновившимися с новой силой (на самом же деле никогда не утихавшими) апокалиптическими страхами. В 1527 году Папа Климент VII отдал приказ арестовать «пророка» Брандано, который утверждал, что в 1530 году турки возьмут в плен Папу, императора и короля Франции и что только тогда Бог спасет христианский мир. Это пророчество выглядело как проклятие в адрес всех христианских правителей, однако вероятно, что «пророк» хотел осудить прежде всего союз Климента VII и Франциска I, направленный против Карла V, который казался оплотом христианского мира в его противостоянии мусульманам. Похоже, что, желая умерить мрачные предчувствия тех, кто приписывал все новые политические и военные успехи турок политическому цинизму Папы, Климент VII начал с уважением прислушиваться к еврейским «пророкам» Давиду Реубени и Соломону Молхо, выдвигавшими идею совместного иудейско-христианского союза против Османской империи. Такое предложение — смелое для периода, когда кругом было так много conversos (евреев, под давлением испанской инквизиции публично отрекшихся от иудаизма и принявших христианство) — имело антииспанский оттенок и должно было нравиться Папе из рода Медичи — по крайней мере, до Камбрейского договора 1529 года. Война против неверных, без участия испанцев, могла стать благородным предприятием и интересной стратегической и политической целью. Проблема, как всегда, была в том, чтобы реализовать эти планы.
Тем не менее, средиземноморский крестоносный фронт продолжал формироваться, и те маневры, которые предпринимал папский двор, имели огромное значение. Венецианцы и германцы, и те и другие — традиционные враги Блистательной Порты, были вовлечены в военные действия на Балканах и в районе Адриатического и Эгейского морей. Венецианская республика, однако, по-прежнему занимала двусмысленную позицию. С 1523 года венецианским дожем был Андреа Гритти, проведший в Стамбуле несколько полных приключений лет и оставшийся личным другом Сулеймана. Во время своего правления он демонстрировал в его адрес уважение и восхищение.
Тем временем средиземноморский фронт был предметом беспокойства Испании и ордена Святого Иоанна. Все побережье от Гибралтара до Мессинского пролива Сицилии было под угрозой, связь была небезопасна, непрерывные нападения пиратов приводили к потере людей и грузов. После битвы при Мохаче 1526 года начинаются долгие войны между Австрией и Турцией, а полем битвы почти всё время остается Венгрия. В 1527—1528 годах турки завоевали Боснию, Герцеговину и Славонию, в 1528 году вассалом Сулеймана признал себя правитель Трансильвании — Янош I Запольяи, претендент на венгерский трон.
В роковом 1529 году, когда османские войска осаждали Вену, греческий вероотступник, родом, вероятно, с Лесбоса, Хайр ад-Дин (позднее известный на Западе как «Барбаросса»), который уже господствовал над побережьем Марокко, занял Алжирскую крепость от имени султана.
Осада Вены и алжирская проблема побудили Папу и императора поскорее прекратить военные действия друг против друга, а Франциска I — присоединиться к ним, хотя и с крайней неохотой. В 1583 году Папа обратился к императору, итальянским государствам и Венгрии с просьбой организовать новый крестовый поход. Тем временем рыцарям-госпитальерам, изгнанным с Родоса, удалось обосноваться в Триполи. Испанцы, воспользовавшиеся затишьем в боевых действиях и осадившие Алжирскую крепость, пытались выторговать у султана мир в Венгрии в обмен на отвод своих войск от крепости. Однако Хайр ад-Дин, к этому времени назначенный великим адмиралом султанского флота, опустошив итальянское побережье до самого устья Тибра, сумел затем захватить Тунис и изгнать эмира, пользовавшегося испанской протекцией. Так мусульманская база возникла в непосредственной близости от сицилийского побережья, и христианским судам стало почти невозможно проходить через Тунисский пролив.
Таким образом, на Средиземном море теперь господствовали мусульмане, которые, кроме всего прочего, имели поддержку в виде тайного союза с королем Франции. Из этических соображений Франциск не мог осудить идеалы крестовых походов и сами походы, но был убежден в том, что всякий враг его врага Карла V должен быть его другом.
Могущество Сулеймана было так велико, что он с успехом вёл наступательную войну против коалиции самых сильных стран христианской Европы. В 1533 году Сулейман развязал грандиозную войну с иранским Сефевидским государством) (1533-55 гг.), которым правил шах Тахмасп I. В 1538 году турки предприняли большой морской поход в Южную Аравию и Индию. Турки эпизодически принимали участие в походах крымцев на Московское царство (в 1541 году — на Москву, в 1552 и 1555 годах — на Тулу, в 1556 году — на Астрахань).
В 1535 году император приготовился со всеми своими силами напасть на Тунис, решив придать этой кампании характер крестового похода. Он доверился «Спасительному распятию», совершил паломничество в монастырь Монсеррат к Мадонне — святой покровительнице каталонских моряков и заручился поддержкой Папы Павла III, рыцарей-госпитальеров и португальцев. Флот императора (74 галеры и 330 кораблей) 16 июня подошел к берегам Туниса. Менее чем через месяц была взята крепость Лa-Гулетт, захвачена большая часть турецко-берберского флота и освобождены более 20 000 пленников-христиан. Наконец 21 июля и сам город Тунис был взят и разграблен. Утверждают, что Карл V отпраздновал затем свою победу в Риме и привез замки и засовы от ворот разграбленного города. Пока Хайр ад-Дин укрывался в Алжире, испанцы снова передали Тунис губернатору-мусульманину (их подданному), таким образом сохраняя непосредственную власть над Ла-Гулетт.
Успех императорских армий на побережье Северной Африки сблизил двух главных врагов Карла V — Сулеймана и Франциска I. Последовал ряд договоров (капитуляции, ратифицированные в 1569 году), которые дали французскому королю разрешение выступать на османских территориях, прежде всего в Святой земле, в качестве защитника христианских общин. Дипломатические связи повлекли за собой взаимные военные обязательства; некоторые из них сохранялись в тайне. Однако совместные усилия турок и французов по вовлечению в свой тайный союз Венеции были безуспешны; политика дожа Гритти, благоприятная для его старого друга в Стамбуле, потерпела крах, и в Венеции восторжествовала сильная «партия войны», которая была настолько воодушевлена удачей армии императора, что настояла на возобновлении военных действий на море. В качестве возмездия за смену Венецией курса турки перекрыли пролив Отранто и осадили остров Корфу.
26–27 сентября 1538 года в Ионическом море рядом с Превезой, при входе в залив Арты, Хайр ад-Дин разбил папско-венецианско-императорскую морскую армаду — 95 судов, почти 60 000 человек, более 2500 пушек. Иногда утверждается, что поражение было отчасти обусловлено недостатком энтузиазма со стороны командующего объединенным флотом — генуэзца Андреа Дориа, которого не вдохновляла идея победы христиан, так как она пошла бы на пользу в основном Венеции. На самом же деле поражение при Превезе стало сигналом к концу венецианского господства над Мореей. Старый дож, которому было суждено умереть еще до окончания года, получил горькое удовольствие от того, что смог упрекнуть своих противников за их неразумную воинственность.
Четвертая жена Сулеймана Хюррем-султан
Христианский союз распался, не оставив следов. Через несколько лет Венецианская республика подписала с Блистательной Портой сепаратный мирный договор, по которому должна была выплатить непомерную компенсацию и уступить последние венецианские форты в Греции, как, например, Навплион и Монемвасия. В 1541 году император попытался взять реванш, осадив Алжир, оплот Хайр ад-Дина, но опять потерпел фиаско, отчасти из-за сильной бури. Султанский пират-адмирал ответил серией жестоких набегов, повергших в ужас обитателей Европы от Прованса до побережья Ионического моря. Это была его лебединая песня: вскоре, в 1546 году, он умер.
Турецкий флот располагал и другими выдающимися адмиралами, большинство из которых были вероотступниками, бывшими христианами. Стоит вспомнить хотя бы хорвата Пиале-пашу или калабрийца Луку (или Джованни) Галиени, родившегося в 1520 году и в шестнадцатилетнем возрасте похищенного берберами; он стал Улудж Али рейсом, в Италии известным под прозвищем «Очки». Со смертью Хайр ад-Дина, однако, прекратился страх перед турецким флотом. Карл V воспользовался ситуацией и в 1550 году напал на ал-Махдию в Тунисе, военную базу преемника Барбароссы Тургута Али, на Западе известного как Драгут. Восьмого сентября, в день Рождества Богородицы, город был захвачен, но Драгуту удалось бежать.
К этому времени угроза со стороны турецких и берберских пиратов начала всерьез беспокоить представителей церкви, которые собрались на Триентский собор. Папа Юлий III без колебаний пригрозил наследнику Франциска I Генриху II объявить против него крестовый поход, если он и впредь будет поддерживать турок и протестантов.
Тем временем на североафриканском побережье христиане продолжали терпеть неудачи. В августе 1551 года рыцари-госпитальеры были вынуждены бесславно покинуть город Триполи, который султан передал Драгуту. Христиане начали уставать и терять уверенность: Папа Павел IV, которого страшило могущество Габсбургов, даже сделал вид, что заключил устное соглашение о перемирии с Блистательной Портой. Он распустил слух о том, что получил тайное предложение вступить в союз с турками против Испании. К этому времени пиратская война на Средиземном море стала повсеместной и обоюдной. Однако даже «осторожный король» (el rey prudente) Филипп II, который взошел на испанский престол после Карла V, явно придерживался мнения, что, в конечном счете, турки далеко и что еретики и бунтари, живущие на Пиренейском полуострове, куда опаснее. Сражения в районе Средиземноморья перемежались с битвами на Балканах иногда между двумя театрами войны возникало взаимодействие. В 1560 и 1565 годах христианский флот потерпел позорные поражения близ с порта Джерба, в то время как османы делали безуспешные попытки захватить Мальту, героически защищаемую рыцарями-иоаннитами. Вместо нее османы захватили остров Хиос и крепость Сигет в Венгрии.
1 мая 1566 года Сулейман I выступил в последний — тринадцатый военный поход. Войско султана 7 августа приступило к осаде Сигетвара в Восточной Венгрии. Сулейман I Великолепный скончался ночью 5 сентября в своём шатре во время осады крепости, от дизентерии. Запад испытал облегчение, к которому примешивалась радость. Но ликование отчасти окрашивалось и скорбью. Сулейман сделался видной фигурой XVI столетия, политиком и правителем, восхищавшим как Запад, так и Восток. На Западе он был постоянным предметом обсуждения; пышности и богатству его приемов и его величию широко подражали, им восторгались, неоднократно создавали его портреты. Тициан писал портрет Сулеймана, по крайней мере, три раза, основываясь на доступных ему изображениях султана и самостоятельно трактуя увиденное. Паоло Джовио восхвалял Сулеймана за его благочестие и великодушие. В основном благодаря Сулейману и его репутации — в создании которой участвовали Монтень, Воден и Шаррон, — на Западе распространилась смутная идея о справедливости и порядке, царящих в турецкой империи, о ее несокрушимой мощи. Но одновременно ходили слухи о жестокости турок на войне и об их варварских обычаях. Многие из тех, кто посещал Турцию в XVI веке, лестно отзывались о Великом турке, правление которого было ознаменовано внутренним спокойствием и справедливостью. «Турецкий мир», установленный им в своей империи, вызывал уважение явно из-за того, что походил на «римский мир» (pax romana), но многие в то же время указывали на тираничные и жестокие методы правления Сулеймана.
Ни родственные связи, ни былые заслуги не могли спасти людей, которых монарх заподозрил в неверности. К изменникам он проявлял особую жестокость. Он боролся со взяточничеством и сурово наказывал чиновников за злоупотребления. Безжалостный к врагам, он оплакивал молодого короля Венгрии, погибшего в сражении с его же войсками. Он был вне себя от горя, когда умер его маленький сын, однако спустя годы по его же приказу был убит другой его сын. Сулейман I покровительствовал поэтам (Бакы и др.), художникам, архитекторам, сам писал стихи, под псевдонимом Мухибби, считался умелым кузнецом и лично принимал участие в отливе пушек, а также увлекался ювелирным делом. Грандиозные постройки, созданные в его правление — мосты, дворцы, мечети (самая знаменитая — мечеть «Сулеймание», вторая по величине в Стамбуле) стали образцом османского стиля на столетия вперед. Султан Сулейман был великим правителем, при нем империя достигла своего расцвета, а после его смерти Османская империя постепенно стала катиться к своему упадку.
С усыпальницы Роксоланы в Турции убрали надпись о российском происхождении
Власти Турции по просьбе посольства Украины изменили надпись на табличке возле усыпальницы Рокcоланы. Об этом сообщается на странице дипмиссии в Twitter.
«Постепенно восстанавливаем историческую правду: по обращению посольства турецкая сторона изъяла текст надписи о якобы российском происхождении жены султана Сулеймана Первого Роксоланы около ее усыпальницы в мечети Сулеймание», — говорится в сообщении.
Роксолана (Хюррем Хасеки-султан) — наложница, а затем супруга султана Сулеймана, мать султана Селима II. Ее настоящее имя доподлинно неизвестно, в некоторых источниках ее называют Анастасией или Александрой Гавриловной Лисовской.
Некоторые историки считают, что она родилась в Рогатине (ныне Ивано-Франковская область), другие называют местом ее рождения Чемеровцы (ныне Хмельницкая область). В ряде источников о ней говорится как о «девушке с Руси».
Запретная любовь в Сарае
Историям о безумных оргиях в турецком гареме мы обязаны не столько азиатскому распутству, сколько сексуальному голоду европейцев, измученных пуританской моралью.
Дьюла Торнаи (1861–1928гг). «В гареме» (1901г)
«Что такое Дон Жуан и его mille e tre по сравнению с султаном? Второразрядный искатель приключений, обманутый обманщик, чьи скудные желания — капризы нищего — исчерпываются горсткой возлюбленных… Что за жалкая участь — шататься при луне с гитарой за спиной и томиться ожиданием в обществе полусонного Лепорелло! А султан?! Он срывает лишь самые чистые лилии, самые безупречные розы в саду красоты, останавливает взгляд лишь на совершеннейших формах, не запятнанных взглядом ни единого смертного…». Теофиль Готье (1811–1872гг), «Путешествие на Восток»
О чем мечтать в гареме
Вообще, слово «гарем» (haram) — не турецкое, а арабское. И обозначает оно всё, что запретно, тайно или недоступно, в частности часть дома, где жили жены и наложницы хозяина. По-турецки гарем назывался «сараем» (saray), то есть большим домом или дворцом. Отсюда и французское «сераль», как любили называть покои султана в Европе в XVIII–XIX веках, рисуя в своем воображении сладострастный образ огромного публичного дома. Однако это были всего лишь праздные домыслы, хотя число султанских рабынь действительно не может не впечатлить. Так, при Мехмеде III (1568–1603гг) их было около пяти сотен. Пополнялся сераль пленницами, захваченными в военных походах, купленными на невольничьих рынках или подаренными султану его приближенными. Обычно брали черкешенок, которыми тогда называли всех жительниц Северного Кавказа. В особой цене были славянки. Но в принципе в гареме мог оказаться кто угодно. Например, там провела большую часть своей жизни француженка Эме де Ривери (1763-?гг), кузина Жозефины Богарне (1763–1814гг), будущей жены Наполеона (1769–1821гг). В 1784 году по пути из Франции на Мартинику она была захвачена в плен алжирскими пиратами и продана на невольничьем рынке. Судьба была к ней благосклонна — позже она стала матерью султана Махмуда II (1785–1839гг).
Обычно возраст молодых рабынь составлял 12–14 лет. Их отбирали не только по красоте и здоровью, но и по уму: «дурочек» не брали, ведь султану был нужна не просто женщина, но и собеседница. Поступившие в гарем проходили двухгодичное обучение под руководством кальф (от турецкого kalfa — «начальник») — старых опытных рабынь, помнящих ещё дедов царствующих султанов. Девушкам преподавали Коран (все попавшие в гарем принимали ислам), танцы, игру на музыкальных инструментах, изящную словесность (многие одалиски писали хорошие стихи), каллиграфию, искусство беседы и рукоделие. Особо стоит сказать о придворном этикете: каждая рабыня должна была знать, как наливать своему господину розовую воду, как подносить ему туфли, подавать кофе или сладости, набивать трубку или надевать халат.
Жан Огюст Доминик Энгр (1780–1867гг). «Большая одалиска» (1814г). Одалисками (от турецкого odaliq — «служанка») в XVIII–XIX веках на Западе называли всех наложниц гарема, без различия их статуса
Через два года девушку ждал экзамен, который принимала сама валиде-султан — мать царствующего султана, первый человек в гареме. Не сдавшие отправлялись на кухню и в дворницкие, сдавшие — становились джарийе, потенциальными наложницами султана. Мы говорим потенциальными, потому что далеко не каждой выпадало счастье разделить с султаном ложе. Многим суждено было прожить свой век в тоске и ревности. Правда, если одалиска в течение девяти лет так и не познала султана, её старались при первой возможности выдать замуж за какого-нибудь чиновника, обеспечив хорошим приданым и вернув свободу. Вообще, к гаремным рабыням отношение было вполне заботливым и внимательным. Даже самой последней джарийе из султанской казны всегда выдавалось денежное содержание на косметику, наряды и сладости, а на праздники делались дорогие подарки.
Те, кто не впал в депрессию, тоскуя о родном доме, мечтали стать гёзде (gözde — любимая, пользующаяся благосклонностью), то есть теми, с кем султан провел хотя бы несколько ночей. Но даже если это была всего одна ночь, статус одалиски резко повышался, ей полагалось повышенное содержание, более комфортабельные покои и несколько черных рабынь. Численность гёзде обычно не превышала сотни. Такое счастье могло выпасть одалиске в любой момент: султан мог положить на нее глаз в самом начале, когда ему представляли сдавших экзамен джарийе, или во время прогулки, или на торжестве, где прислуживала будущая счастливица. Тогда султан посылал своей избраннице подарок и букет цветов — это означало, что он ожидает её сегодня ночью. Понравившись султану, гёзде получала шанс стать икбал (ikbal — счастливая), то есть фавориткой. Их было относительно немного: у Махмуда I (1696–1754гг) их было пятнадцать, а Селима II (1524–1574гг) — девять. Можно представить, насколько отличался уровень жизни фавориток-икбал от других рабынь. Если же гёзде или икбал беременели и приносили султану сына или дочь, они становились кадинами (kadin — женщина, мать), небожительницами гарема, ну, а самым счастливым выпадала честь стать султанскими женами — кадин-эфенди.
Жен у султана было четыре, больше не позволяли законы шариата (количество рабынь не ограничивалось). Но с точки зрения мусульманского права, статус кадин-эфенди отличался от статуса замужних женщин, обладавших личной свободой.
Замужняя женщина в Турецкой империи, — писал Жерар де Нерваль, путешествовавший по Востоку в 1840-е годы, — имеет те же права, что и у нас и даже может запретить своему мужу завести себе вторую жену, сделав это непременным условием брачного контракта.
Даже и не думайте, что эти красавицы готовы петь и плясать, дабы развлечь своего господина — честной женщине, по их мнению, не пристало обладать подобными талантами. Турчанка вполне могла сама инициировать развод, для чего ей было достаточно лишь представить в суд свидетельства плохого с ней обращения.
Леконт дю Нуи (1842–1923гг). «Счастливая» («Белая рабыня», 1888г).
Вино одалискам было строго запрещено, в отличие от гашиша.
И если по европейским средневековым представлениям при соитии рядом с любовным ложем всегда должны были крутиться бесы, дабы распалить воображение партнеров и тем самым ввести их в грех мысленного блуда, то в исламе любящие находились под благословением Всевышнего. Если на Руси перед тем, как познать женщину, снимали нательный крест, то на Востоке произносили басмалу: «Бисмиллахир-рахманир-рахим» («Во имя Аллаха Милостивого ко всем на этом свете и лишь для верующих в День Суда»). Тем, кто придерживался этого обычая, Мухаммед обещал, что:
ангелы, записывающие наши деяния, беспрерывно будут записывать им благие деяния до тех пор, пока они не совершат обязательное купание (посткоитальное омовение). И если вследствие этого сближения произойдет зачатие и родится ребенок, то им запишется столько же добрых дел, сколько раз будет дышать этот ребенок и последний из числа его потомков.
Именно это полноправие секса европейцы интерпретировали как разрешение интимной распущенности. На самом деле это было не так. Напротив, в гаремах никогда не было и не могло быть тех оргий, в которые погрузилась европейская аристократическая богема в XVIII веке, уверенная, что в этом она подражает султанам Турции. Последние же никогда не сомневались в том, что хуже, чем отказаться от дара Аллаха, может быть только одно — осквернить этот дар. Поэтому в стамбульском гареме соблюдались все ограничения, налагаемые Кораном на сексуальную сферу. Это касалось анальной, групповой или однополой любви вместе с остальными формами сексуальных извращений. Не разрешалось даже смотреть на половые органы партнера во время соития (в остальное время это было можно), и султаны аккуратно укрывали свое достоинство парчовым покрывалом (иначе, по поверию, зачатый ребенок мог родиться слепым). Именно из-за запрета на разглядывание гениталий в гаремах не изучалась Камасутра, вернее тот её раздел, который посвящен сексуальным позам (техническими приемами любви одалиски владели в совершенстве).
Сложнее обстояло дело с оральным сексом. Среди придворных философов и теологов в разные времена не было единства — считать ли мужскую жидкость грязной, как кровь и моча, или чистой, как слюна или молоко матери. Те султаны, которые придерживались первой точки зрения, были вынуждены не доводить оральные ласки до семяизвержения. Некоторые даже боялись смотреть на свое семя, полагая, что от этого может помутиться рассудок.
Помимо уже упомянутых запретов, в османском гареме было запрещено подходить к женщине в период месячных, во время хаджа и в светлое время месяца Рамадан. Нежелательным считалось и сближение в три ночи месяца по лунному календарю: первую, пятнадцатую и последнюю, иначе ребенок мог родиться слабоумным. Это же могло произойти в случае, если после «первого акта соития не совершить омовения и не испустить мочу» (аль-Газали).
Наконец, нельзя не сказать и о галантности гаремного секса. Считалось недостойным султана оставить женщину неудовлетворенной или начать соитие без ласк. В течение всего процесса женщина должна была чувствовать, что она любима и защищена. Не даром исламские философы говорили, что «секс — это милосердие». Большую часть ночей султан должен был проводить со своими женами, а не с икбал, причем каждой из кадин-эфенди он должен был оказать одинаковую долю внимания, никого не обижая. А если у властителя половины мира в силу возраста или плохого самочувствия не было сил на любовные утехи, он должен был воспользоваться имитатором своего мужского достоинства.
Интимный механизм политики
Жан-Леон Жером (1824–1904гг). «Бассейн в гареме» (1876г). Лесбийская любовь в гареме была довольно обычным делом, хотя, случалось, за нее и казнили
Одалисок обычно заставляли предохраняться от беременности, используя гомеопатические мази и отвары. Но, конечно, такая защита была недостаточно эффективной. Поэтому в задней половине дворца Топкапы всегда раздавался щебет детских голосов. С дочками было все просто. Они получали хорошее образование и выдавались замуж за высших чиновников. А вот мальчики — шах-заде — были не только источником материнской радости. Дело в том, что каждому шах-заде, не важно, был ли он рожден от жены или наложницы, принадлежало право претендовать на престол. Формально царствующему султану наследовал старший мужчина в семье. Но на деле были возможны разные варианты. Поэтому в гареме всегда шла скрытая, но беспощадная борьба между матерями (и их союзницами), грезящими, что они когда-нибудь смогут получить титул валиде-султан.
Вообще, участь шах-заде была незавидна. С восьми лет каждого из них помещали в отдельную комнату, называемую кафес — «клеткой». С этого момента они могли общаться только со слугами и учителями. Родителей им доводилось видеть лишь в самых исключительных случаях — на больших торжествах. Они получали хорошее образование в так называемой «Школе принцев», где их учили письму, чтению и толкованию Корана, математике, истории, географии, а в XIX веке ещё французскому языку, танцам и музыке. После завершения курса наук и наступления совершеннолетия шах-заде меняли прислугу: теперь рабы, обслуживающие и охраняющие их, заменялись на глухонемых. Такими же были и одалиски, скрашивающие их ночи. Но они не только не могли слышать и говорить, у них были удалены яичники и матка, дабы не допускать появления в гареме незаконнорожденных детей.
Но в серале имелась и третья сила, принимавшая самое непосредственное участие в государственных делах, — евнухи, гарем-агалары. В их задачу входила охрана гарема и руководство внутренними службами. Старший евнух — кызлар-ага — по государственной значимости стоял вровень, а зачастую и выше великого визиря. Он был единственным, кто мог обращаться к султану в любое время дня и ночи. Также он был начальником корпуса алебардщиков. И это понятно: раб, привезенный мальчиком из далекой Африки, своим положением обязанный только султану, не имеющий родственников вне гарема и лишенный возможности продолжить свой род, разве это не лучшая кандидатура на роль доверенного лица султана? В стамбульском гареме служили в основном гарем-агалары из Абиссинии (Эфиопии) и Судана. Дело в том, что они лучше переносили процедуру кастрации: белые мальчики часто умирали после нее. Евнухи делились на три категории. Сандалы, у которых было отрезано все — и пенис, и яички. Спадоны, у которых были удалены только яички методом выдергивания. И тлибии, у которых яички были отбиты. Спадоны и тлибии ещё долгое время после операции сохраняли способность получать сексуальное удовольствие. Более того, из рассказов рабынь, покинувших сераль, известно, что некоторые гаремные красавицы только им ведомыми способами могли удовлетворить даже сандала. Однако если подобная связь раскрывалась, и евнуха, и одалиску ждало серьезное наказание: гарем-агалару — палки и изгнание, одалиске — мешок с ядром и дно Босфора.
Антон Хикель (1745–1798гг). «Роксолана и султан» (1780г).
Музицирование и танцы были главными развлечениями обитательниц гарема
Однако в большинстве случаев первую роль в гаремных интригах играли не жены, а матери султанов. Как, например, гречанка Кёсем-султан, мать Мурада IV (1612–1640гг) и Ибрагима I (1615–1648гг), или привезенная из России Турхан-султан, мать Мехмеда IV (1642–1693гг). В малолетство последнего между Кёсем-султан и Турхан-султан разыгралась нешуточная борьба за власть в гареме, из которой русская вышла победительницей. В последствии она отменила указ Мехмеда II о необходимости убийства султанских братьев. Но, в целом, женское правление сказалось на Турции не лучшим образом. Интриги, подкупы и тайные убийства заметно ослабили османскую государственную систему: с 1579 по 1656 годы в Османской империи сменилось 66 визирей. И только после того, как пост великого визиря перешел в руки рода Кёпрюлю (середина XVII века), в Блистательной Порте установился порядок.
После этого Турецкая империя просуществовала ещё 252 года. Будут сменяться султаны и визири, валиде-султанши и кадин-эфенди, но строй гаремной жизни почти не изменится. В 1918 году в стране началась революция, была провозглашена республика, а многоженство запрещено. Последний султан Мехмед VI (1861–1926гг) в 1922 году, бросив гарем, покинул страну на английском корабле. Судьба большинства последних обитателей сераля сложилась драматично: не приспособленные к жизни во внешнем мире, они окончили свои годы в бедности и печали.