Тюрьма или армия что хуже
В армии хуже, чем на зоне?
Помещаю советы, которые приводит Гоблин на своём сайте читателям. Синим цветом – для пребывания на зоне . Чёрным – для пребывающих в армии. Коричневым – мои комментарии.
Плотные однородные коллективы очень похожи по принципам поведения в них. Но Гоблин на сайте приводит прямо противоположные рекомендации для армии и тюрьмы.
Чем это вызвано? Возможно, что чем то личным в биографии Гоблина. Может, дело в том,что Гоблин не знает фактуры и пишет, компилируя из интернета? Но тюрьму то он хорошо знает. (По крайней мере, должен, судя по его ОФИЦИАЛЬНОЙ биографии)
Советы по тюрьме весьма дельные. И в армии, вроде бы служил. Что то мне подсказывает, что дело в другом. За антитюремную пропаганду не платят. В отличие от антиармейской. На которую существует платежеспособный спрос. Вот Гоблин и продался. За рекламу и рекламные деньги. Как только он поучавствовал в антиармейской пропоганде, так сразу пошла реклама в его сайт. И деньги за рекламу.
Об этом вкратце я писал в статье: « О пользе рейтингов »
Даю рекомендации, которые Гоблин приводит на своём сайте для зоны и для армии в сравнении. Кстати, для зоны вполне здравые рекомендации. Тем, кто может оказаться в армии, советую почитать рекомендации Гоблина для зоны и руководствоваться ими на срочной службе. С некоторыми поправками на ситуацию.Ибо, как я уже сказал, все замкнутые мужские коллективы похожи по психологии их членов.
В тюрьме помощи не получил, а в армии получит?
Дельный совет. Годится и для армии.
Запомните раз и навсегда: ни вы сами, ни ваши права — никому не нужны. Прав своих надо добиваться. Права свои надо отстаивать.
Не спешите «утвердиться» в камере. Не лезьте со своим мнением или советом. Можете не сомневаться, что пройдет немного времени, недели две, месяц и, если вы умный, все будут знать, что вы умный, если вы дурак, все будут знать, что вы дурак. Тюремное общественное мнение обмануть невозможно,это только встречают по одежке, а потом каждый занимает то место, которое он должен занять.
Тюрьма: Существует еще одно абсолютно глупое массовое заблуждение о тюремных обычаях, мол, чуть сделал что-то не так, и тебя «опустили». Заблуждение это распространяется потому, что на свободе более всего эту тему развивает тот, кто сам, как говорится, весь срок от члена бегал (говорится, конечно же, чуть грубее).Гомосексуализм в тюрьме развит гораздо меньше, чем хотелось бы тем, кто любит на эту тему поговорить. Интереса он для основной массы зэков не представляет никакого, и обсуждать это явление считается неприличным. «Опускают»же в тюрьме либо в виде наказания (это, действительно, страшное наказание,обратной дороги из этого позора нет, даже если «опустили» по ошибке),либо по беспределу (это бывает намного реже).
Армия: Однако с точки зрения подростка это ведь западло – обращаться куда бы то ни было за помощью. Он ведь не может «стучать», когда его избивают. С точки зрения подростка гораздо правильнее – брать у дедушки за щеку, и закусывать привкус немытого члена солдатским мылом.
Армия: Например, в соседней роте было значительно хуже и страшнее, чем у нас.Настолько страшнее, что происходившее у нас казалось вольной жизнью в пионерском лагере. Одна часть, одна казарма. Меня, к примеру, никто не заставлял делать минеты и подставлять анальное отверстие.
А расскзы об армии – истинная правда? Они что, из другого источника?
А вот у армейского сержанта глаза огнём горят! Сущий вампир!
Поэтому беспричинно зэков вообще редко бьют (разве что с кем попутают) и, скажу больше, многое из того, за что и надо бы надавать «по бочине», им сходит с рук.
Как вести себя в случае, если вы попали под подобную раздачу?
Постарайтесь терпеть, проявите максимальную стойкость, не пытайтесь разжалобить тюремщиков демонстрацией боли- результат будет обратный. Люди слабые, почувствовав вашу слабость,подсознательно попытаются утвердиться, увидеть вас еще более слабым, а себя на вашем фоне, соответственно, сильным. А на людей сильных ваши сопли вообще никакого впечатления не произведут: бить-то вас все равно нужно.
Мужественная реакция на побои подсознательно вызовет страх у слабых и уважение у сильных. Имеется в виду не презрительная улыбка, гордый взгляд, угрозы и оскорбления в адрес тюремщиков(не стоит дразнить гусей), а просто сведенные до минимума стоны и максимальная отрешенность от происходящего.
Второе. Подавите страх, который,естественно, возникает в этой ситуации. До смерти вас точно не забьют. И очень сомнительно, что покалечат.
Армия: Не хочешь писать? Твой выбор, не пиши. Останешься без ног и без половых органов.
Тюрьма: Оснований уверенно говорить об этом вполне достаточно. Я помню немало зэков, на которых никто,никогда, ни при каких обстоятельствах не поднял руку. Не посмел поднять.
А солдат таких не бывает? Только зеки отличаются мужеством?
Армия: Месть –да, бывает. Однако что страшнее – ещё много раз получить по морде или остаться без ног – решай для себя сам. Кроме тебя и вместо тебя этого никто не сможет сделать.
Значит,всё таки про зубы напильником в кабинете у следователя пошутил? А про отрезанные половые органы у солдат – это серьёзно?
По Гоблину получается, что в армии – сущий ад! А вот зона очень даже терпимо. Если продолжить гоблинскую логику, то если вас призывают, то лучше уклониться от призыва и получить срок.
Вы готовы действовать в соответствии с этим советом? Ну, ну!
Умный человек Гоблин. И бывалый. И не бесталанный. Только очень продажный.
Может, хоть за дорого продаётся?
Армия: Не слушайте идиотов, берегите себя и своих детей.
А я скажу по другому: не слушайте продажного писаку Гоблина. Берегите себя и своих детей!
Армия vs Тюрьма
Это не так. В тюрьме есть люди, которые просидели всю свою жизнь и они намного адекватнее тех людей, что сейчас, возможно, рядом с вами или же вас самих.
Очередной ебланоид, объясняющий что там настоящая жизнь, а все эти ваши университеты с армиями есть говно.
Го все в тюрьму, там хорошо, и учат полезному! И маргиналов там нет, одни адекваты, которые всю жизнь там провели!
Очередной урка, втирающий про сладкую жизнь за решеткой.
Гулять больше надо
Творчество
По поводу слива архива ФСИН с издевательствами над осужденными
Пост навеян комментом на ЯПе, где человек не мог поверить, что за компьютер внутри исправительного учреждения мог попасть осужденный.
Не знаю, как на данный момент, но года четыре назад всё было именно так, как я сейчас опишу. Судя по ситуации с этим архивом стало еще хуже, поэтому и должно было случиться. Собственно, начальство до того забурело, что заниматься своими обязанностями в плане документооборота стало не по масти. Во всех отделах на режимной территории, естественно внутри учреждения за компами сидят зеки, печатают всякие бумажки, снимают записи с регистраторов(Дозоры у сотрудников, после смены запись обязательно сохраняется на ПК в отделе безопасности), заполняют АКУС(специальная программа ФСИН для учета всех данных по осужденным, объединенная между всеми исправительными учреждениями России), ведут режимную документацию, иногда секретную, часто сами переписываются с вышестоящим руководством по внутриведомственной электронной почте. Ну а чё, всё равно не видно кто пишет, главное с какого адреса.
Да, это всё в ОТБ-1. Я бы сам не поверил, если бы своими глазами это не видел.
Поймать залетным проверяющим любителя компьютеров невозможно, ведь по всей зоне сидят специально обученные бывшие члены расформированной еще вором Реймером СДП (Секции Дисциплины и Порядка, ныне пожарная секция), которые немедленно сообщает о незваных гостях. Места засидок пожарников можно с легкостью определить по установленным на окнах зеркалам. Ну кто бывал, те знают. На фотке здание штаба внутри зоны. Прямо над ним, на третьем этаже главный пост пожарников, так же обвешенный зеркалами. Оттуда очень хорошо просматривается территория, там есть телефоны для связи с дежурной частью, а также со всеми остальными постами. Зеркала нужны для увеличения обзора и незаметности наблюдающего, потому что из окон нельзя высовываться, так как можно получить взыскание, что отдалит УДО или вообще попасть в ШИЗО. Пройти незамеченным невозможно.
По поводу уволенных сотрудников могу сказать, что это отъявленные мерзавцы. Даже лично горюшка хапнул от них. Надеюсь, дадут по максимуму и заслугам. А начальнику ОБ особый привет, чтоб тебе, гнида, пожизненное дали и на черную зону отправили.
Но в целом, там много, даже большинство порядочных людей, которые честно выполняют свою не самую замечательную работу. Неприятно, что судя по нескольким оборотням будут судить остальных, роняя престиж службы.
Ефремову надоело сидеть
Московский суд заявил о рассмотрении жалобы на приговор актеру Михаилу Ефремову, устроившему смертельную аварию на Смоленской площади.
Защита заявила, что у Ефремова имеется расстройство личности. В связи с этим актеру попросили смягчить приговор — уменьшить срок или заменить его условным наказанием. Сейчас артист осужден на семь с половиной лет колонии за ДТП со смертельным исходом.
Газовиков-мошенников отправили топтать кичу. Теперь четверо блатарей пойдут по этапу
Весной 2020 года опера из отдела полиции № 7 УМВД России по городу Екатеринбургу и УУР ГУ МВД России по Свердловской области накрыли банду лжегазовиков.
В России в течение двух лет на свободу могут выйти 11 осужденных на смертную казнь
Граждане, приговоренные к смертной казни до введения моратория в России, могут выйти на свободу в ближайшие два года. В настоящее время в учреждениях уголовно-исполнительной системы содержатся 11 таких осужденных, сообщают в четверг «Известия» со ссылкой на ФСИН.
После принятия моратория на смертную казнь в 1997 году осужденным заменили приговор на срок лишения свободы до 25 лет.
Источник издания в ФСИН подтвердил, что часть из осужденных может закончить отбывание срока уже в этом и в следующем году.
Мораторий на применение смертной казни в России был введен 16 апреля 1997 года. Последний смертный приговор в РФ был приведен в исполнение в 1996 году. Имя казненного официально не оглашалось.
Записки зека. Часть 18: Жратва в СИЗО, игра в «балду» с убийцей и использование «маруси»
А я уже и на Пикабу только читателем все больше стал заходить. И не помню, что где-то почту оставлял, но знаете, так чертовски приятно читать было. Зашел в профиль – и подписчиков прибавилось).
Ну раз народ и партия требует – значит буду писать дальше. Не стесняйтесь, пишите отзывы в комментах, что еще интересует в подобных местах. На почту не забывайте весточки слать – RSNregion@mail.ru.
Кто потерялся в частях, как я понял из отдельных комментариев, то вот они все, родимые:
Жизнь в СИЗО шла своим чередом. В отличие от колонии-поселении, здесь не надо было вставать в шесть утра и по отбою ложиться в десять вечера. Каждый из арестантов вставал ровно тогда, когда ему этого захочется. Также учитывались и «ночные» смены. Если сиделец ночью работал на трассе или на атасе, то ему можно было отсыпаться хоть целый день. Единственное – выйти с утра из камеры на так называемый просчет – 3-4 минуты от силы. И потом опять в кровать. Также весомое отличие – зеки спокойно могли завешивать свои кровати простынями или одеялами, чтобы дневной свет не мешал спать.
В этических целях все имена, фамилии, прозвища заключенных изменены. В отличие от событий, которые реальны на все сто процентов.
Утром давали кашу. Очень жидкую. Иногда, определить из какой крупы сделана каша, можно было только по ее цвету. К каше – хлеб и сладкий чай. На обед – первое, в виде баланды – капуста, картошка, что-нибудь из второго. Ужин представлял из себя нечто похожее на обед. Иногда давали кисель. Вся пища очень пресная, без специй. Временами складывалось впечатление, что я нахожусь в санатории для желудочных больных. Для иных такой рацион продолжается годами.
Судьба всех этих блюд, кроме каши, была в основном одна – из недр тарелок зеки вылавливают картошку. А дальше начинается самое интересное. Плитки запрещены в СИЗО и у рядового заключенного нет такой роскоши. Зато есть много электриков, которые делают «марусю».
«Маруся» – это когда на железном поддоне крепится любая спираль. Ну как любая – из кипятильников. Маломощные кипятильники (те, которые помещаются в стакан) разрешены для передачи. Из него вытаскивается спираль и с обеих концов подключаются провода. Еще один провод уходит в стакан с соленной водой. Я не электрик, поэтому суть этой конструкции понять сложно. Но главное следить, чтобы в стакане была вода и время от времени подсыпать туда соль.
Вытащенная из блюд картошка, как вы поняли уже варенная, обжаривается на сковороде в масле. Посыпается приправой и заливается майонезом. После этой обработки появляется вкус и желание есть.
Не лишним будет упомянуть, что если зек идет срать на парашу, то предупреждает всех – «баркас – мороз». Мол, я иду справлять свои потребности и за стол садиться не стоит. Ну и во время приема пищи сплошь и рядом арестанты бросаются поговорками, дескать «увидел дно – бросай весло». Это к тому, что последний моет посуду.
Продолжая тему быта вспомню про стирку. Стираются зеки часто. В отведенных тазиках. И сушат вещи тут же – на натянутых бичевках. Интересна не сама стирка, а именно то, откуда берется эта бечева.
Вообще, бечевки в СИЗО – вещь первой необходимости. Используются, в том числе на «трассе». Обычные белые мешки, те, в которых продают муку и комбикорм. Один арестант срезает вверх, и одевают мешок на себя, как юбку. Второй зек находится конец и дает команду первому крутиться. Картина курьезная – заключенный в юбке из мешка крутится вокруг своей оси, второй наматывает распускающуюся тонкую бечёвку в клубок. Иногда на то, чтобы распустить целый мешок уходит по часу. Напоминает дискотеку. Только без музыки.
Практически каждый день транзитом заезжают новые арестанты. Почему-то в памяти отложилось два ярких эпизода.
С каталами мы также разгадывали кроссворды и подолгу разговаривали. Дефицит в адекватных собеседниках в СИЗО чувствуется особо остро. Да и где бы я еще разгадывал сканворды с убийцей. Дикость, конечно. Но факт остается фактом.
Второй арестант, который запомнился – Олег, с «погремухой» Мультик. Олег ехал этапом во Владивосток, транзитом через читинский централ.
Мультик знал поименно героев всех современных мультфильмов для взрослых – «Симпсоны», «Американский папаша», «Гриффины», «Футурама», «Губка Боб», «Царь Горы» и прочие. Кто в теме, тот знает, какое количество персонажей там задействовано. Только увлеченность анимацией и хорошая память позволят запомнить всех. Кроме того, Мультик любил пересказывать фильмы, сюжеты видеоигр и рассуждать на тему музыки 90-х. В нашей хате не было телевизора, не было радиоприемника, поэтому зеки зачастую с интересом слушали россказни Олега.
Кстати, осужден он был по статье 228 – «наркота». Про себя рассказывал немного – живет во Владике, до недавнего времени нигде не работал. Сидел дома с ребенком, причем не со своим. Как говорил сам Мультик – я альфонс, женился на бабе с ребенком. Видимо, в какой –то момент Олег все же решил заработать денег, но не привыкши трудом повелся на легкий заработок.
Втянувшись в «закладки» он погорел. На тот момент Мультик ехал в родной приморский город отбывать наказание – 4 года.
Два раза в неделю нас водили в душевую. Для зеков это одно из лучших мероприятий на неделе. Ибо в хате, в которой находятся постоянно до 12-ти человек, постоянно накурено и от тебя самого начинает попахивать куревом, ну или чем другим. Как я уже как-то рассказывал ранее – некоторые в душевой даже стираются – не снимая одежды заходят в душ, обмазываются мылом и опять под душ. Потом одежду смывают и моются уже сами.
Уборка в хате проходит стихийно. Никаких графиков дежурств нет. Но все мы люди и в грязи жить никому не хочется. Зеки равными частями делят пол по квадратам и моют его. Кто-то протирает пыль. Иногда даже протираются окошки.
Приеду из командировки, напишу еще чего-нить. Всем спасибо.
Такие дела.
Записки зека. Часть 14. Быт заключенных: стрижка, военная форма, офисная мебель и квашенная капуста
В очередной раз расскажу о жизни в колонии-поселении, как осужденные проводят досуг и «убивают» время. Про стрижки и временные работы, которые позволяют временно отвлечься и иногда даже забыться где именно ты находишься.
Довелось постичь мастерство цирюльника и мне. В первый раз попробовал свои силы, находясь в двухнедельном карантине по заезду. Старый состав практически весь «подняли» на барак, а в новом, включая меня, никто стричь не умел. В какое-то время появился дежурный, оставил «местную» машинку из дежурной части и сказал, чтобы все подстриглись согласно положению. Так, первый раз в своей жизни, я взял машинку для стрижки волос и неумело, тренируясь на ошрамленных и не всегда ровных черепах коллег по несчастью, начал набирать опыт. Стричь как те трое, описанные мною выше, у меня так и не получилось. Но за стрижкой наголо ко мне подходили регулярно, подбрасывая курево.
Поначалу это было даже интересно, ибо на одну стрижку уходило до получаса времени, и, соответственно, было чем заняться. Как я уже неоднократно писал ранее,любой зек, попадая в колонию-поселение, поначалу просто мается от безделья. Ограниченное пространство, время на досуг, например, телевизор, делает время «вечным».
Иногда зеков озадачивает и сама администрация, подкидывая ту или иную работу. Происходит это примерно так – на очередном просчете появляются «погоны» и отбирают 3-4 заключенных. Слово «отбирают» я применил не случайно – смотрят статью (чтобы была не «побегушной»), дисциплину зека (отсутствие взыскание,наличие хорошего поведения) и называют фамилии. Редко, но бывает, что учитывается и пожелание самого зека.
Текучая работа для постояльцев барака, естественно, не оплачивается, но выйти за пределы того ареала, где ты находишься, хоть на какое-то время сменить обстановку, увидеть вдалеке жилые дома, лица гражданских – вот самая лучшая награда.
Ну, а характер подбрасываемой работы самый различный. Наиболее распространенное – привезти уголь для кочегарки. Сам уголь для колонии-поселения привозился большими грузовыми машинами на территорию. Котельная располагалась здесь же. Но для личных нужд соседней колонии строгого и общего режимов надо было ежедневно увозить туда тележку угля. Как сейчас помню, когда меня первый раз вызвали грузить и увозить этот уголь в составе еще двоих заключенных. В голове все было четко и ясно – взять лопату, накидать в нее уголь и доставить по месту назначения в сопровождении дежурного. Шаблон впервые разрушился в сознании, когда я увидел саму тележку. Это был не тот привычный садово-огородный инвентарь, который представили вы, который представлял я. Это была «тележка» размером с половину кузова «КАМАЗа» и высотой в два человеческих роста. Имела телега и завидную массу. Самое неудобное – всего два колеса – то есть опоры как таковой нет. Чтобы удержать и катить такое транспортное средство нужно как минимум 3-4 сильных пар рук. Если один зек возьмется за ручку и попытается удержать телегу с грузом (да и без груза тоже) его просто перевесит и поднимет и он будет болтаться на ручке как на турнике. Второй раз шаблон сломался, когда мне сказали, что это маленькая тележка. А есть еще БОЛЬШАЯ. К великой радости, возить на ней уголь мне так и не довелось но вид ее был внушительный. Такая же, что и первая, только раза в 2, 5 больше.
Катили мегателегу заключенные по 5-6 человек. Двое толкали спереди, трое за ручку сзади. «Подъехав» к «стакану» колонии, зеки парковали тачку и ждали разрешения на провоз. Нужно отметить, что чувство юмора не покидало некоторых заключенных даже в такой жизненный момент и иногда было место для небольших шуток. Так и здесь, паркуя здоровую телегу с углем, зеки делали это на парковке, где сотрудники колонии ставили личные и служебные автомобили. При чем четко по размеченным парковочным местам. И нередко груженная телега, напомню, размерами как микрогрузовик, ставилась в аккурат рядом с внедорожником начальника колонии под общим углом. Картина курьезная – седаны, пикапы, джипы и в середине этого потока японского автомобилестроения старая ржавая телега с углем. Единственное, что в ней было красиво – те два колеса были на литых дисках. Уж не знаю, чей это был прикол, но красивое узорчатое литье цвета серебристого металлика приковывало взгляды издалека.
Телега загонялась в «стакан», опера щупами прокалывали уголь, в надежде найти «запрещенку»,а на той стороне ее уже встречали осужденные колонии общего и строго режимов. Вечером пустую телегу нужно было катить обратно. С пустой справлялись и два зека, но катить ее в горку занятие не из приятных.
Если заключенных мужского пола привлекали в основном к физической нагрузке, то зечек использовали, в основном, для побелки-покраски, уборки. Осенью привлекали к засолке капусты для нужд столовой. Баланду же надо из чего-то варить.
Выглядело это следующим образом – дам заводили в большой холодный ангар, где стояла чудо-машина по шинковке белокочанной. Весь смак был в том, что эта машина промышленных масштабов ломалась по 5-6 раз за смену. На ней рвалась какая-то лента и барышни,переминаясь с ноги на ногу, ждали электрика. Приходил электрик, что-то подкручивал и со скрипом аппарат снова начинал жужать, превращая кочаны в мелкую стружку. Дамы с утра шли в производственный ангар с настроением как на убой, ибо там было реально холодно, а у многих даже не был теплой одежды и обуви. Зато круглый год зеки питались так называемыми щами, которые сильно были не похожи на домашние и больше напоминали теплую воду с капустой.
Чтобы капуста была, ее надо еще вырастить, собрать и привезти. На территории колонии выращиванием не занимались. А вот расположенное неподалеку овощеводческое предприятие с радостью поставляло овощ. В процессе выращивания и сбора также принимали участие зеки, выполняя эту работу в тандеме с китайцами. Основную работу, конечно же, выполняли китайцы, ибо они побаивались русских зеков и на их безделье особо не реагировали. Приезжающие с предприятия вечером зеки рассказывали курьезные ситуации и сколько слов они выучили на китайском языке за сегодня. Все находившиеся в курилке осужденные их с интересом слушали.
Несколько раз, перед приездом какой-то комиссии, зеков озадачивали вычищать другие ангары от хлама на территории колонии. Поначалу желающих было немного, но уже через несколько дней зеки сами напрашивались в эти склады. И причина тому была следующая – помещения были доверху забиты военной формой старого советского образца. Ее нужно было грузить в «КАМАЗ», который далее вывозил хлам на свалку. Стоит ли говорить, что после подобных уборок практически все осужденные колонии-поселения имели по 4-5 комплектов качественного 100%-го хлопчатобумажного нательного белья, на работу некоторые ходили тоже в военной форме. Уточню, что носить камуфляжную форму в колонии-поселении, равно как и военную форму, форму любых силовых структур запрещено. Это идет еще с тех времен, когда зеков охраняли сотрудники не в пятнистой синей униформе, а в военной. Но здесь был особый случай –форма именно советского образца и в данном случае администрация учреждения просто закрыла на это глаза. Еще долгое время колония-поселение напоминала войсковую часть «особого режима».
Иногда зеков вывозили на субботники. Происходило это под конвоем на территории одного из спальных районов города. Выдавались пики, перчатки, мусорные пакеты. Отрядник отчетливо следил за наполняемостью мешков, выставляемых вдоль дороги и не допускал, чтобы осужденные филонили. Мимо ехали автомобили с гражданскими, ходили люди, на заправках заправлялись автомобили. Жизнь кипела, но это была другая жизнь, отличная от жизни в местах лишения свободы. Насмотревшись на свободу зеки перед отбоем мечтали вслух о том дне, когда они наконец переступят ворота. И для каждого этот день наступал рано или поздно.
P.S. Так как рейтинг у этих постов очень мал, продолжаю писать исключительно для подписчиков. Для старых и новых. Всем привет!. Ну и конечно, интересно слышать Ваше мнение в комментах. Спасибо.
Предыдущие части здесь:
Записки зека. Часть 13. Новогодняя сказка в местах лишения свободы
Многим, наверное, уже понятно, что Новый Год, по сути, проходит как обычный день. Ожидание праздника накануне не было ни у кого. Оно и я понятно – праздник-то прежде всего семейный, а в данном случае приходится отмечать его с другой «семьей – состоящей из зеков. Ни о каких нарядных елках речи не идет – может ее не было, когда там находился я, а может и вовсе никогда и не было. Единственное, что я видел из украшающих атрибутов – на первом этаже у себя в хатах бабы-зечки вырезали из бумажных салфеток снежинки и расклеили их на окнах. Но вскоре при очередном обходе дежурные заставили снять с окон снежинки, ибо они завешивают окна, а это не положено. Бумажная красота была перевешана впоследствии на прикроватные тумбочки зечек.
Уже с 28 декабря начало действовать усиление, а это всегда не сулит ничего хорошего. Сотрудников администрации учреждения прибавляется в разы. На работу в усиление зеки не ходят, и потому весь барак слоняется по принципу – хата – курилка. Когда открыты столовая или комната воспитательной работы, то можно вдобавок к вышеперечисленным местам ошиваться еще там, заваривая чифир и смотря телевизор (но не одновременно). Но самая беда усиления в том, что в период действия запрещены посещения родственников. Поэтому последние встречи в уходящем году осужденные проводят с родственниками заранее и также заранее принимают передачи.
Столовая в преддверии Нового года превращается в место для массовых конфликтов – печка одна, конфорки четыре, а приготовить что-нибудь вкусное к «новогоднему столу» хочется всему бараку. Кушать в праздник на тюремную баланду или сечку с варенным салом, каким бывает стандартный ужин, особого желания ни у кого нет.
Особенно старался перед своей «семьей» длинный зек Гоша, по прозвищу Трава. Гоша – военнослужащий, приехал в колонию-поселение по двум статьям – самовольное оставление части и извечна тема 228 – наркотики. В кабине его натертого до блеска темно-зеленого «УРАЛа» нашли хорошо спрятанный увесистый пакет с запрещенной травой. Сам Гоша потом говорил, что скорее всего, его кто-то сдал – при обыске сотрудники уже знали, где спрятал пакет, и им даже не пришлось его искать. Военный суд «насыпал» Траве 3 года. Гоша любил пропадать в столовой – пек торты из печенья и сгущенки, жарил картошку, сушил сухари, иногда делал нехитрые салаты – сайру с вареными яйцами и майонезом или даже крабовый – с рисом, крабовыми палочками и кукурузой.
К радости всех осужденных, к вечеру администрация колонии-поселения действительно порадовала. На ужин давали маленькую порцию винегрета, картофельное пюре с такой же маленькой котлетой. И компот. Несмотря на размеры порции это был восторг. Просто представьте, ко многим зекам никто не ездил, передачи не передавал, питались той же сечкой, баландой, а тут такое счастье. В тот раз я действительно увидел неподдельный восторг в глазах у людей.
Чувствовался ажиотаж и на телефонные звонки. Телефон-автомат, работающий по УФСИНовским картам (которые предварительно закупаются на «отоварке») был нарасхват. Записываться в журнал для звонков и занимать очередь зеки спешили с самого утра. Вот здесь реально можно было прогадать – на 100 человек 1 телефон (не учитывая второй телефон, стоящий специально для обиженных). Как назло в тот день связь была плохая, иногда пропадала, что создавало гнетущую атмосферу и провоцировало опять же на конфликты.
Представьте себе картину – огромный коридор барака усеян сидящими на корточках зеков в ожидании своей очереди на звонок. Уйти или отлучиться – равносильно потерять очередь. Чем-то напоминало картину, когда советские люди приходили отмечаться в очередях по часам.
Стояли с записанными номерками и после переклички бежали немного поспать, зачастую отправляя отметиться детей или пенсионеров. Как и везде среди осужденных находились те, кто живо и бойко следили за очередью и не допускали «кому очень срочно надо» и «мне край, брат».
Скажу еще один нюанс – на звонок дается 5 минут и звонок положен 1 раз в день на номер. Поздравить всех не получалось, поэтому звонили зеки только самым близким. Хотя, еще то удовольствие разговаривать по телефону, когда на тебе «дышит в спину» следующий, а с коридора пялится куча пар недовольных глаз, в которых написано одно – «давай быстрее».
Подъем 31 декабря как обычно – в 6 утра. Кстати сказать, многие, и даже те, кто отбывает наказание по нескольку лет, так и не могут привыкнуть к ночным проверкам. Заключаются они в том, что три раза за ночь в хату к спящим зекам заходят дежурные и пересчитывают заключенных. При этом светят фонариками в лицо. Если лица не видно, скажем, голова прикрыта одеялом, то дежурный может и откинуть его, чтобы убедиться в «наличии» зека.
Именно поэтому постоянный недосып присутствует практически у всех, учитывая, что до отбоя можно сидеть только на табуретках, дремать, закрывать глаза нельзя, ложиться тем более – за все это предусмотрена ответственность – либо предупреждение, либо ШИЗА – это уж как решит административная комиссия.
Единственным послаблением 31 декабря является, то, что после отбоя, в 22:00, разрешается до 10-ти минут первого посидеть в комнате воспитательной работы для просмотра «голубого огонька». Но этим «послаблением» пользуются далеко не все, так как в 22:00 единственное желание просто лечь и уснуть. Тем не менее, процентов 20 заключенных все же остаются смотреть «ящик», общаться, чифирить, но с одним условием – до первого замечания дежурного.
Еще один нюанс – 1 января подъем проходит как обычно – в 6 утра. И в 6:30 зеки уже строятся на утренний просчет.
На просчет в 13:00 к осужденным явились начальник колонии-поселения, ДПНК, отрядник. Из уст администрации поздравления были сухими. В основном речь шла о «семейных ценностях», мол, кто если хотите новогодние праздники встречать в будущем в семейном кругу – живите обычной жизнью, забудьте про игры с законом. Также, отрядник не забывал пугать штрафным изолятором в случае, если кто-нибудь будет замечен с запрещенными препаратами или спиртными напитками.
Предыдущие части здесь:
Записки зэка. Часть 12. «Досуг»
Субботний футбол был еще чреват тем, что именно этот день – банный. Идти в баню перед футболом – глупо – все равно после игры будешь потным. Мыться после футбола – тоже мало приятного – баня может остыть и все удовольствие от той же парилки пропадает. Но в тот раз я согласился постоять на воротах.
Игра действительно была интересной – смена обстановки придавало сил и азарта. Зеки играли как в последний раз и каждый, боковым зрением ловя начальника, старался пнуть далеко не по мячу, выдавая это за нечаянный казус. Но и тот не отставал от других, применяя те же методы.
Особенно любил играть бурят Баир, который был жирен, пузат и с большими щеками. На воле Баир был врачом – психотерапевтом, подрабатывал в бригаде скорой медицинской помощи и был знатоком лекарственных препаратов, за что и получил кличку «Лекарь». Всякий прохворавший шел за советом к Лекарю, который как фармацевтическая электронная энциклопедия выдавал результаты по любому запросу.
За решетку Баир попал по 264-о статье. Находясь за рулем в нетрезвом состоянии, перевернул машину, в результате чего скончался пассажир – его товарищ, с которым употребляли накануне. Лекарь был настолько бухой, что все произошедшее знал только со слов очевидцев. А очевидцы ему поведали, что он с товарищем накатывали возле пивного павильона весь день, иногда бегали в соседний магазин за напитками по-крепче и не стеснялись их мешать в своем организме.
Другим спортивным развлечением осужденных был турник для подтягивания – металлическая балка между двух деревьев. Перед сном зеки любили устраивать командные соревнования, зачастую на сигареты (как бы абсурдно это не звучало). Подтягивались все, как говорится, до последней капли пота. Но вскоре этот спортивный аттракцион прекратился – без объяснения причин начальство просто срезало эти два дерева вместе с турником. Зеки любили выдвигать свою версию произошедшего (кстати, не лишенную здравого смысла) – руководство колонии переживает за рьяную физическую подготовку заключенных и, в случае массовых беспорядков, бунтов – местные сотрудники УФСИН не смогут оказать должного сопротивления. Таким образом, на этом турнике спорт и заканчивался. Были, конечно, любители отжиматься от пола или от стула, но делали это украдкой или после отбоя.
В числе таких спортсменов был Ваня Бычок – отжимался на кулаках, был абсолютно лысым, но не от природы, а от того, что брился наголо бритвенным станком. Сначала машинкой – основную часть шевелюры, потом «полировал» станком. Ваня был физически силен, но умом слабоват.
Собственно на наркотических средствах Ваня и погорел – находясь в подобном «приподнятом» настроении после употребления запрещенных препаратов, насмерть сбил человека. Сбил прямо на пешеходном переходе практически в центре города. Когда он рассказывал в редкие минуты свою историю какому-нибудь интересовавшемуся новичку – то непременно любил подчеркнуть, что сбил человека, когда тот выбежал практически перед носом автомобиля, и уйти от столкновения не представлялось никакой возможности. То, что он был укуренный в хлам и гнал по центру со скоростью свыше 150 километров в час на не совсем новой японской заднеприводной машине, зимой в гололед – об этом Бычок упоминал коротко и вскользь.
Из доступных развлечений у зеков была небольшая, но все же библиотека. Тут стоит сделать ремарку – библиотека эта не такая, с отдельными кабинетами, стеллажами, карточками читателя и кудрявой очкастой библиотекаршей. Нет, «либерия» колонии – несколько полок с книгами в комнате воспитательной работы. Книги в основном классика и детективы, выходившие массово в середине 90-х, когда писателем считал себя каждый второй. Пожелтевшие страницы, иногда вырванные с корнем на гигиенические нужды или для заворачивания самокрутки – вот стандартный вид книги, доступной для чтения зеку. В каждой стоит печать заведения в знак того, что литература «проверена цензором». Без печати книги попросту «откатывают».
К слову сказать, встречались в данной библиотеке сборники сканвордов и кроссвордов, также с печатью. Единственным минусом в нем было то, что все они являлись уже сто лет как разгаданными и исписанными вдоль и поперек. Новые же журналы, газеты, сканворды не принимались даже в передачах от родственников. Администрация объясняла это тем, что «надо проводить проверку цензором, а это в данный момент невозможно». Впрочем, все время, которое я там находился, это было «невозможно». Заключенные, которые сидели в колонии-поселении, по 5-6 лет утверждали, что эта «невозможность» длиться также и весь их срок. Ну и конечно, любители все «объяснять» зеки говорили, что администрации не нужны «умные». Также как и не нужны физические подготовленные. Умные и сильные зеки – это непредсказуемое общество, способное к спорам и пререканиям. Стадо неумных и слабых баранов куда перспективнее с этой точки зрения.
Из доступных игр для зека колонии-поселения практически всегда в наличии нарды, шахматы, шашки. Все сделаны в соседней колонии общего и строгого режимов и по праву их можно назвать целыми произведениями искусства. Те же нарды – естественно, ручной работы, лакированные, с обязательным рисунком с обратной стороны доски, декоративным замком. Наверное, стоит сказать, что на воле за подобную «конструкцию» просят немалые деньги, и покупатель всегда находится.
Многим Пурген запомнился тем, что вечно был на прохвате, просил продукты, ибо от еды в столовой его «пучило». Так как он сидел короткий срок, Коля обещался по выходу приехать в колонию уже в качестве посетителя и привезти всем, кто ему подкидывал харчи, увесистые передачи. Стоит ли говорить, что после освобождения из колонии, Пургена больше никто и никогда не видел. Люди бывают разные.