Тянут швы после операции что делать
боль после операции
Боль в области шва и другие виды боли
Почему не проходит боль после операции? Как снять боль после операции? Каковы причины боли после операции? – в данной статье мы поможем найти ответы на эти и подобные вопросы, а именно – расскажем об эффективном и безопасном методе лечения боли после операции, о причинах и симптомах этого заболевания, а также о наиболее популярных мифах, связанных с ним.
что такое боль после операции
Боль после операции – это мучительные или неприятные ощущения у пациента, перенёсшего операцию. Боли ощущаются не только в области шва или смежных с ней, но и в отдаленных областях.
Характер болей зависит от того, по поводу какого заболевания была проведена операция. Чаще всего такие боли развиваются после операций по удалению грыжи межпозвонкового диска, паховой грыжи, желчного пузыря, протезирования суставов, гинекологических операций, а также после кесарева сечения, травм и ожогов.
причины боли после операции
Боли после операции по удалению грыжи межпозвонкового диска имеют особые проявления: боль в пояснице может исчезнуть, но появиться спустя некоторое время; может начать неметь стопа, усиливаться боль в ноге, появиться покалывание всей ноги и ощущение «ползания мурашек», зачастую на ногу больно опираться. Относительное облегчение наступает лишь в постели в определенном положении (на боку, лежа на животе и т.д.).
Боли после других видов операций схожи в своих проявлениях: боль и скованность при движении, мышечные спазмы, ноющая боль в области шва.
Причинами развития боли после операции по удалению грыжи межпозвонкового диска как в ближайшем, так и в отдаленных послеоперационных периодах, являются:
После других операции боли возникают по следующим причинам:
развенчиваем мифы о боли после операции
На сегодняшний день существует ряд заблуждений о лечении боли после операции, порождаемых в основном отсутствием у человека, столкнувшегося с данной проблемой, объективной информации по поводу предлагаемой терапии. Постараемся внести ясность в этом вопросе и развенчать наиболее популярные мифы.
Боли после операции
Автор, редактор и медицинский эксперт – Мураева Юлия Юрьевна.
Количество просмотров: 66 247
Дата последнего обновления: 16.11.2021 г.
Среднее время прочтения: 9 минут
Почему возникают послеоперационные боли
Как уменьшить послеоперациооную боль
К задачам послеоперационного обезболивания специалисты относят 4 :
Группы препаратов, которые используются как обезболивающие после операции:
Они действуют непосредственно на причину развития повышенной чувствительности, а именно – на выработку простагландинов и других биологически активных веществ, участвующих в воспалительном процессе. Есть методики, которые предлагают использовать НПВС еще за 20-30 минут до разреза, что позволяет снизить интенсивность боли в области послеоперационных швов. 4
Для каждого пациента комплексная схема обезболивания подбирается индивидуально. Во внимание принимаются такие факторы, как возраст, пол, объем хирургического вмешательства, сопутствующая патология, психические особенности, чувствительность к боли и ее наличие до операции.
Сколько длится послеоперационная боль
Для формирования хронической послеоперационной боли, в том числе рубцов, предрасполагающими факторами являются 6 :
Профилактика развития хронического болевого синдрома проводится в несколько этапов:
Современная комплексная (мультимодальная) тактика обезболивания включает использование комбинации нестероидных противовоспалительных средств, местных анестетиков, анальгетиков центрального действия и препаратов, действующих на уровне проводимости нервных импульсов. Она должна применяться на протяжении всего периода существования зоны поврежденных тканей до окончательного заживления.
Информация в данной статье носит справочный характер и не заменяет профессиональной консультации врача. Для постановки диагноза и назначения лечения обратитесь к квалифицированному специалисту.
Литература:
Боль в рубцах
Как известно, рубцы возникают вследствие любой открытой травмы, а также после термических, химических и лучевых поражений кожи, иногда после инфекций. Они составляют серьезную проблему для хирургов и пациентов, так как остаются на всю жизнь и создают значительные косметические дефекты и иногда вызывают функциональные нарушения в виде ограничения подвижности суставов.
Все кожные рубцы можно разделить на 4 типа:
Гипертрофический рубец представляет собой образование, выступающее над поверхностью окружающей кожи, чаще всего розового цвета, ограниченное ареалом раны. Они являются следствием влияния двух факторов:
Надо сказать, что гипертрофические рубцы достаточно часто через 1-2 года самостоятельно рассасываются, и превращаются в нормотрофический или атрофический рубец. Основной характеристикой келоидного рубца является способность к постоянному росту, в результате чего его объем в несколько раз превышает размер самой раны. Причиной образования келоида чаще всего является нарушение иммунной и эндокринной системы, что приводит к созданию локального патологического иммунитета в ране и как следствие к извращенной реакции тканей на травму. Известно, что такие рубцы чаще всего образуются у женщин, детей и подростков. Особенно часто они возникают в местах, где кожа натянута: грудь, плечи, спина. В то же время связи между натяжением кожи и келоидозом может и не быть. Например, келоидные рубцы, возникающие после прокола мочки уха. К факторам предрасположенности относятся определенные заболевания, такие как синдром Элерса-Данлоса (наследственная болезнь, в основе которой лежит недостаточное развитие коллагеновых структур в различных системах организма), склеродермия и пр. Кроме того, важную роль играют наследственная предрасположенность и гормональный статус.
Боль в рубце возникает в различные периоды и обусловлена вовлечением в процесс рубцевания чувствительных нервов и нервных окончаний. Такая боль способна принести большие страдания.
За всю историю лечения рубцов было предложено большое количество методик, наибольшее распространение из которых получили следующие:
Хирургические методы лечения.
В нашей клинике имеется различный арсенал методик и средств для лечения различных видов рубцови рубцовых деформаций различного происхождения, ограниченных и обширных последствий ожогов. Работающие в клинике специалисты, имеют многолетний опыт работы и владеют современным арсеналом устранения тяжелых рубцовых деформаций, контрактур верхних и нижних конечностей. Клиника использует ультрасовременное высокотехнологичное оборудование.
Последствия позднего снятия швов
Наложение швов — хирургическое вмешательство после или вместо операции, которое служит для зарастания ткани. К наложению прибегают только в тех случаях, когда рана обширная и не сможет сама затянуться. На данный момент существует большое количество не только медицинских материалов для этой процедуры, но и много техник исполнения. Техника и материалы выбираются исключительно из характера раны, места расположения и опыта хирурга, ни процесс наложения, ни процесс удаления не обсуждается с пациентом.
Сейчас такое вмешательство не занимает более 15 минут, а вот восстановление после может длиться неделями. Даже если вам необходимо будет снимать швы, необязательно лежать в больнице, так как сейчас довольно распространено снятие швов на дому с помощью специалистов.
Какие типы швов бывают и в чём их отличие
В зависимости от степени нарушения тканей существуют много видов швов и способов их наложения. Но все они делятся на внешние и внутренние.
Внешние швы или, как их ещё называют, поверхностные: накладывают на кожные покровы или поверхностные слизистые оболочки в один слой, удаляют нити сразу после того, как ткань срастётся.
Внутренние швы (погружные) остаются в глубине тканей. Чаще всего применяются рассасывающиеся нити или нити, которые могут выйти в дальнейшем через половые органы.
Вне зависимости от того, какой тип шва применяют, существуют такие виды:
Выбор типа шва выбирается в зависимости от того, какая глубина раны и её локализации. Также немаловажный аспект — возраст пациента, так как у пожилых людей очень низкая способность к регенерации ткани, именно поэтому чаще всего к ним применяется погружные швы.
Для чего и в каких случаях накладывают швы?
Большой порез или рана, как у взрослого человека, так и у ребёнка может потребовать наложения швов. Это делается по нескольким причинам:
Понять, сможет ли рана сама затянуться, определяет только врач. При этом он руководствуется такими принципами:
Если рана не настолько серьёзна, то врачи просто накладывают повязку и выписывают рекомендации по поводу обработки.
Техника наложения послеоперационных швов
Наложение швов — финальный аккорд, который завершает операцию и оставляет позади весь путь спасения жизни пациента. Швы могут быть непрерывными или узловыми. Выбор зависит от места наложения.
В стоимость входит:
Непрерывный шов накладывается на брюшной полости одной ниткой, если отсутствует расхождение краёв. Существует несколько видов непрерывного шва, каждый из которых имеет свою технику:
Прерывистые или узловатые швы более прочные, после их наложения можно снять несколько узлов для ввода лекарств или же промывки раны. Различают:
Несмотря на большое разнообразие узловых швов, накладываются они по одной технологии. Необходимо в игле иметь несколько ниток от 15 до 25 см. Стежки накладываются в 1,5 см друг от друга, после каждого стежка необходимо завязать узел.
Что влияет на время снятия швов?
Главный показатель для снятия шва — заживление раны. При слишком раннем снятии швов ткани могут снова разойтись, вследствие чего возникнет необходимость повторного вмешательства или же некрасивый шрам, который потом придётся устранять. Если снять шов слишком поздно, может вызвать загноение или воспаление тканей. Считается, что оптимальный срок для снятия составляет 10 суток после наложения, однако срок может варьироваться, на это влияет вид операции:
Но снимать швы или нет, может определить специалист, основываясь на текущем состоянии пациента. При необходимости длительной выдержки шва потребуется ежедневная обработка раны для того, чтобы рана не воспалилась.
К тому же различают несколько видов послеоперационных швов, которые также имеют свои сроки снятия. К ним относят:
Важно помнить то, что снять послеоперационные швы может только специалист.
Тянут швы после операции что делать
Клиника изучения и лечения боли ФГБНУ «Российский научный центр хирургии им. акад. Б.В. Петровского», Москва, Россия
Формирование хронической послеоперационной боли в отсроченном периоде (клиническое наблюдение)
Журнал: Российский журнал боли. 2020;18(2): 47-50
Тюрина Е. А. Формирование хронической послеоперационной боли в отсроченном периоде (клиническое наблюдение). Российский журнал боли. 2020;18(2):47-50.
Tyurina E A. The formation of chronic postoperative pain in the delayed period (clinical observation). Russian Journal of Pain. 2020;18(2):47-50.
https://doi.org/10.17116/pain20201802147
Клиника изучения и лечения боли ФГБНУ «Российский научный центр хирургии им. акад. Б.В. Петровского», Москва, Россия
Широкое внедрение мультимодального подхода в периоперационном периоде позволяет достаточно эффективно контролировать боль в раннем периоде после перенесенного хирургического вмешательства. Но иногда возникают ситуации, когда при отсутствие боли в раннем послеоперационном периоде, формируется хроническая послеоперационная боль спустя 2—6 месяцев после хирургического вмешательства. Подобные клинические наблюдения, как например случай пациентки К., у которой спустя 5 мес после торакоскопического удаления гамартомы средней доли правого легкого, развилась интенсивная невропатическая боль, успешное лечение которой было возможным только при комплексном диагностическом и лечебном подходе с использованием адекватных инструментов диагностики и лечения.
Клиника изучения и лечения боли ФГБНУ «Российский научный центр хирургии им. акад. Б.В. Петровского», Москва, Россия
Даты принятия в печать:
Классификация хронической боли впервые была опубликована Международной ассоциацией по изучению боли (IASP) в 1986 г. В последующем претерпела несколько изменений в 1994 г. (второе издание) и в 2011—2012 гг. [1]. Согласно последнему определению IASP, хроническая послеоперационная боль — это боль, которая наблюдается как минимум через 3 месяца после операции, которая отсутствовала до хирургического вмешательства или имела другие характеристики, локализованная в месте операции при исключении других причин этой боли [2, 3].
Предполагается, что возникновению хронического послеоперационного болевого синдрома после торакотомических вмешательств, способствуют повреждение во время операции межреберных мышц [4], нервов [5], травма ребер [5], применение неоптимальных способов сопоставления ребер [6], наличие дренажей в плевральной полости [7], вывихи реберно-позвоночных суставов [8]. Известно, что на выраженность, частоту и длительность хронических болевых синдромов могут также влиять социодемографические, генетические факторы, индивидуальная болевая чувствительность, психоэмоциональный статус, а также качество обезболивания в послеоперационном периоде [9].
Накопление большого опыта «открытой» торакальной хирургии, появление новых инструментов и аппаратов для разъединения тканей позволило расширить показания к торакоскопическим операциям, а применение сверхтонких инструментов 3 и 5 мм и тончайшей гибкой оптики позволяет существенно снизить травматичность вмешательства, риск кровопотери и минимизировать повреждение межреберных нервов, вследствие чего торакоскопии сопровождаются меньшей интенсивностью боли и потребностью в анальгетиках у пациентов в раннем послеоперационном периоде при сравнении как с мышечносберегающей, так и со стандартной торакотомией [10]. Однако нет различий в частоте формирования хронической боли в послеоперационном периоде у пациентов после открытых торакотомических и торакоскопических вмешательств [8, 10—12].
Хронический постторакотомический болевой синдром — осложнение, возникающее у большинства пациентов, перенесших торакотомию (до 80%). Частота возникновения постторакотомического болевого синдрома (ПТБС) неуклонно возрастает, поскольку он развивается не только после торакотомии, но и у пациентов, перенесших торакоскопические вмешательства, при которых не производят стандартную торакотомию, а площадь межреберных отверстий для установки навигационных систем минимальна [13].
Несмотря на то, что пациенты часто описывают свою боль как слабую и умеренную, они отмечают значимое снижение качества жизни, трудовой и социальной активности.
В августе 2019 г. в Клинику изучения и лечения боли обратилась пациентка К., 52 лет, с жалобами на «жгучие» боли в правой половине грудной клетки, интенсивность которых по визуальной аналоговой шкале (ВАШ) составляла 54 мм. Болевой синдром носил практически постоянный характер и в значительной степени ограничивал ее повседневную активность, отмечалось нарушение сна в течение последних двух месяцев (частые пробуждения, чувство разбитости в утренние часы после сна). Из анамнеза известно, что в марте 2019 г. пациентка перенесла торакоскопическое удаление гамартомы средней доли правого легкого. В раннем послеоперационном периоде болевой синдром был умеренной интенсивности (около 45 мм по ВАШ), провоцировался двигательной активностью. Через две недели после операции боль регрессировала полностью. Около 3 мес назад (спустя 2 мес после перенесенного хирургического вмешательства) женщину стали беспокоить неприятные ощущения «горящего», «жгущего», «пекущего» характера в области послеоперационного рубца, практически постоянного характера, с некоторым усилением интенсивности в ночное время до 60 мм по ВАШ. Прием анальгетиков (простых и комбинированных) не уменьшал выраженность описанных жалоб. В этой связи в июне 2019 г. пациентка обратилась за консультацией к торакальному хирургу. С диагностической целью была проведена мультиспиральная компьютерная томография (МСКТ) органов грудной клетки с контрастным усилением, которая не выявила очаговых изменений; выполнены общеклинический и биохимический анализы крови, показатели которых были в пределах референсных значений; осмотрена кардиологом, эндокринологом, гастроэнтерологом — сопутствующей патологии со стороны сердечно-сосудистой, эндокринной систем и желудочно-кишечного тракта не выявлено. Пациентка продолжала наблюдаться терапевтом по месту жительства, получала нестероидные противовоспалительные препараты (нимесулид по 100 мг 2 раза в сутки в течение 7 дней) с кратковременным эффектом, проводила аппликации местноанестезирующих лекарственных средств (пластырь с 5% лидокаином), был проведен курс внутримышечных инъекций комплекс витаминов группы В (мильгамма 2 мл в/м 5 дней), назначен карбамазепин в дозе 400 мг в сутки на длительный прием. Пациентка принимала противоэпилептический препарат около месяца. На фоне терапии отметила снижение интенсивности боли (до 40—50 мм по ВАШ), но стала предъявлять жалобы на ощущение вялости, сонливости, что ограничивало активность в повседневной жизни, в связи с чем самостоятельно прекратила прием препарата. Болевой синдром сохранялся, в дальнейшем с целью коррекции терапии пациентка была направлена на консультацию в Клинику изучения и лечения боли.
На момент обращения в Клинику (22.08.19) больная предъявляла жалобы на сохраняющиеся «жгучие» боли постоянного характера в правой половине грудной клетки интенсивностью 60—70 мм по ВАШ, которые не усиливаются при дыхании, кашле, чихании и физических нагрузках. Пациентка описывает свои ощущения терминами «горит», «печет», «жжет», усиливающиеся в покое и во время ночного сна, значимо нарушая его качество. Кроме того, женщина жаловалась на чувство тревоги, страха в связи с «физическим неблагополучием», безысходности в сложившейся ситуации. При опросе данных за отягощенную наследственность не выявлено, пациентка имеет среднее образование, не работает, разведена, имеет двоих совершеннолетних детей, живет в частном доме.
Объективные данные при осмотре: повышенного питания (рост 162 см, вес 75 кг, индекс массы тела — 28,58 кг/м 2 ), кожные покровы и видимые слизистые обычной окраски, без патологических высыпаний, в области V—VI межреберных промежутков справа по переднеподмышечной и срединноключичной линиям имеются послеоперационные рубцы диаметром 15 мм в местах установки портов троакаров, болезненные при пальпации, имеется гипестезия в зоне рубцовых изменений и в радиусе 1—1,5 см, механическая аллодиния в этой зоне, тип дыхания смешанный, дыхательные движения грудной клетки симметричны, ритмичны, живот мягкий, безболезненный, расстройств мочеиспускания и дефекации не отмечает, ограничений двигательной активности нет, движения в суставах в полном объеме, со стороны черепных нервов без патологии, сухожильные рефлексы живые симметричные, патологических стопных знаков нет. При оценке когнитивного статуса с помощью Монреальской шкалы оценки когнитивных функций (MoCA) 28 баллов, что соответствует норме.
Для определения вида боли использовался опросник DN4: наличие сенсорных симптомов и выявленное сочетание гипестезии и аллодинии в зоне рубцовых изменений составило 6 баллов, что характеризует данную боль как невропатическую [14]. Для невропатической боли характерны эмоциональные и аффективные расстройства в виде тревоги и депрессии [15], для выявления которых у данной пациентки использовалась Госпитальная Шкала Тревоги и Депрессии (HADS). По шкале тревоги больная набрала 11 баллов, значит имеет место клинически выраженная тревога. По шкале депрессии — 9 баллов, что говорит о субклинически выраженной депрессии.
С учетом характера жалоб анамнестических данных, результатов инструментальных исследований, общего осмотра пациентки, неврологического и психоэмоционального статуса диагностирован хронический послеоперационный болевой синдром ассоциированный с тревожно-депрессивным расстройством.
Международные доказательные рекомендации по лечению невропатической боли в качестве терапии первой линии приводят 3 класса препаратов: трициклические антидепрессанты (ТЦА), селективные ингибиторы обратного захвата норадреналина и серотонина (СИОЗНС), α2-δ-лиганды кальциевых каналов (прегабалин, габапентин) и лидокаин местно (пластырь с 5% лидокаином) [15, 16]. Учитывая невропатический характер боли в сочетании с клинически выраженной тревогой, субклинически выраженной депрессией, препаратом нашего выбора стал дулоксетин — антидепрессант ингибирущий обратный захват серотонина и норадреналина, в результате чего повышается серотонинергическая и норадренергическая нейротрансмиссия в центральной нервной системе и обладает центральным механизмом подавления болевого синдрома, что в первую очередь проявляется повышением порога болевой чувствительности при болевом синдроме невропатической этиологии.
Дулоксетин был назначен в дозе 60 мг в сутки ежедневно на 3 мес, с рекомендацией динамического контроля выраженности болевых ощущений, повторного осмотра пациентки через 1 мес для оценки эффективности и коррекции проводимого лечения. Повторный осмотр был проведен 25.09.19 Пациентка отметила значительное улучшение самочувствия, нормализовался сон, интенсивность боли по ВАШ на момент осмотра 48 мм, сохранился ее невропатический характер (по шкале DN4 — 6 баллов), уровень тревоги снизился до субклинически выраженного (9 баллов), симптомы депрессии сохраняются (9 баллов).
Полученные результаты (снижение интенсивности боли с 60 до 48 мм по ВАШ, улучшение сна, снижение уровня тревоги) свидетельствуют об эффективности назначенной терапии. Учитывая данные других исследований [17—19] по эффективности дулоксетина при хронической нейропатической боли, было рекомендовано продолжить проводимое лечение еще в течение 3 мес.
На приеме 29.12.19 (через 4 мес от начала терапии) больная отметила регресс боли в дневное время суток, ночью боль беспокоит не постоянно, интенсивность ее 30—40 мм по ВАШ, характер боли сохранил невропатический компонент (по шкале DN4 — 4 балла), выраженность тревоги (9 баллов) и депрессии (9 баллов) соответствовали субклиническому уровню (см. рисунок).
Динамика показателей.
Динамический контроль психоэмоционального статуса пациентки, интенсивности боли ее беспокоящей на фоне приема дулоксетина показал эффективность данной монотерапии. Рекомендовано продолжить прием дулоксетина в дозе 60 мг в сутки в течение 2 мес (продолжительность общего курса — до 6 мес) с последующим контролем интенсивности болевого синдрома, психоэмоционального статуса больной для решения вопроса о постепенной отмене препарата.
Заключение
Хронический ПТБС может формироваться не только, как продолжение острой боли в послеоперационном периоде, но и развиваться после периода полного благополучия. Представленный клинический случай демонстрирует развитие подобного сценария, а также необходимость междисциплинарного подхода в диагностике и лечении.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.