ржевский полигон можно ли гулять
Ржевский полигон можно ли гулять
Описание:
Удивительное рядом, или покатушка по Ржевскому полигону.
Мельничный Ручей – Пугарево, обход полигонного КПП, развилка на Токсово – озеро Волоярви – обход КПП Краськово – берег Ладоги – военная часть в поселке Морье – Ладожское озеро.
Одна пивоваренная компания использует лозунг «Мы сохранили для вас вкус пива», Врет, наверное. Но то, что Ржевский полигон сохранил для нас уголки безлюдных мест в непосредственной близости от города, это полная правда. Где еще в Ленинградской области в разгар лета можно встретить прекрасные песчаные пляжи, на которых было бы ни души? Ну, разве что пара каких-нибудь заблудших душ, вроде наших? Где еще можно ехать по вполне приличной асфальтовой дорожке часами, не встретив буквально ни одной машины? Движение на полигонных трассах появляется лишь во время сбора ягод и грибов, и то, составляет 2-3 машины в час. Интересно, как они туда попадают? Ведь со всех сторон въезды на полигон перекрыты шлагбаумами.
Для велосипедистов, шлагбаум не преграда. Отметим, что ситуация вокруг полигона меняется. То посты вообще снимают, то восстанавливают. Может быть, когда-нибудь и стрельбы проводят, на что, вообще говоря, не похоже. Внутри наблюдаются только руины казарм, наблюдательных вышек. Только в Морье военная часть имеет более-менее жилой вид.
Так как нам придется ехать по полигону, то важно знать: полигонные дорожки перекрыты только в местах, где может быть осуществлен въезд на автомобилях. То есть, если вы едете по полигону и на встречу вам – генерал, то на вопрос «как вы сюда попали» следует ответ: «катались по лесу и попали». За все время покатушек по полигону никогда таких вопросов нам не задавали.
Еще нюанс – важно понимать психологию военного. Если вас встречает бравый солдат на ВЪЕЗДЕ на полигон, то, наверняка, не пустит. Если же он «ловит» вас, шпиёнов увешанных фотоаппаратами и GPSАми, на ВЫЕЗДЕ с полигона, то скорее всего скажет «аяяяй» и отпустит. Потому, что пусть вы продадите все полигонной тайны в разведку МИ-6, ему на это наплевать. Но если он задержит вас – то потом всем миром придется отвечать на неприятные вопросы: как именно, почему, кто допустил и главный вопрос современности, кто виноват в том, что вас задержали?
По полигону ездят толпы велосипедистов, и ни одного случая неприятностей не зафиксировано.
Итак, данный маршрут начинается от станции Мельничный ручей. От нее надо ехать до шоссе Всеволожск – Колтуши (удобнее мимо «дворцов» к северу от ж/д ветки), и по шоссе, пересекая «Дорогу жизни» у Румболовской горы (в этом месте есть последний на всем пути продуктовый магазин) до упора в КПП у песчаного Карьера.
Далее следует совершить объездной маневр. Трек маневра приведен. Опишем его и словами. От КПП в сторону озера Большого идет грунтовая дорога, которая вскоре попадает в поселок. В поселке надо свернуть налево, на хорошо накатанную дорожку. Едем по дорожке до тех пор, пока не увидим справа канаву, через которую перекинуты две шпалы. Переходим через канаву, видим разобранную железнодорожную ветку, пересекаем ее и едем дальше уже по тропе. Никуда не сворачивая, выезжаем на полигонную дорожку метрах в 200 за КПП. Кстати, оное КПП видно. В этом месте ваш компьютер покажет примерно 7 км от Мельничного Ручья.
Дорожка на которую мы попали находится в хорошем состоянии. Она довольно узкая, буквально на одну машину, и в меру живописная. То на холмик заберется, то спустится в низинку. Леса, правда, не особо привлекательные – все больше лиственные, влажные. Гулять по ним не тянет, но грибов – ягод, должно быть много.
Дорожка идет без каких-либо отвилок до Т-образного перекрестка. Нам направо. А если свернуть налево, то через 6 км можно попасть в Токсово. Так, кстати, многие желающие покататься пол дня и делают.
Следующая достойная внимание точка – пересечение с рекой Морье, которая протекает где-то далеко внизу от дороги. Некоторые любители в ней купаются, хотя она довольно мелкая (по пояс).
Перед выходом полигонной дороги на окружную «бетонку» (ныне закатанную в асфальт) начнется 2-3 км приличного грунта. А у выхода – КПП. Бояться его не надо – мы покидаем «охраняемую» зону. На спидометре – 43 км.
От КПП можно ехать несколькими вариантами. Через Матоксу на станцию Пери (около 20км), прямо по «бетонке» до Борисовой гривы (31 км) или как предлагаем мы в этом маршруте через Краськово вдоль берега Ладоги.
Итак, от КПП поворачиваем вправо, объезжаем озеро Волоярви, и поворачиваем на восток по мощеной булыжником дороге. Ее ни с чем не перепутать – одна она такая мощеная (от КПП 6 км). Дорожка очень красивая, хотя и не слишком удачная для езды на велосипеде. На брусчатке сильно трясет. Через 5 км новое КПП – «Краськово». Здесь тоже есть охрана, которая, как правило, занимается своими делами. Если не создавать много шума, то вполне можно проехать. Если же вас «заворачивают», то КПП элементарно обходится через лес минут за 15-20. Надо лишь отъехать назад метров 300, и свернуть в лес в юго-восточном направлении. Тащить велосипеды по лесу, конечно, удовольствие на любителя, но участок не длинный, буквально 500 метров.
В Гавани поставлено пара десятков домиков, больше напоминающих вагончики. Примерно в 400 метрах за базой развилка. Если поехать направо, то через 6 км можно выехать на бетонку. Наш же путь дальше вдоль берега на Морье. По мере продвижения на юг, сосновых лесов становится больше, пляжи все шикарнее, однако на дорожке становится много песка. Дорожка ветвится на несколько параллельных «ветвей», и та, что ближе к Ладоге более проезжая.
От моста в Морье идет асфальтированная дорога. Слева от нее временами появляются военные объекты – смотровые вышки, постройки не ясного назначения. И, конечно, внимания заслуживают пляжи Ладоги, к которым дорожка периодически подходит.
Заканчивается Идиллия еще одним КПП, которое можно пройти насквозь, или объехать вокруг (круг метров 200).
Финиш – платформа Ладожское озеро (от Мельничного ручья 90 км). Здесь есть ларьки, летом ставят кафе на берегу Ладоги, в поселке два музея – на станции, и на берегу. Оба посвящены событиям Военного времени на Дороге жизни.
Ржевский полигон
Ржевский полигон был основан в 1854 году и изначально располагался на Волковом поле (сейчас это Волковское кладбище), а в 1863 году была выделена нынешняя территория – часть Охтинского поля до Токсовских высот.
Ржевский полигон был самым знаменитым артиллерийским полигоном как в Российской империи, так и в СССР. Здесь проводились испытания артиллерийских установок, снарядов, брони, железобетонных укреплений, систем реактивной артиллерии и ракетных двигателей.
Сегодня здесь осталось множество заброшенных построек, бункеров и установок, некоторые из которых являются важнейшими военно-историческими памятниками – это артиллерийские установки калибра 305 мм (1914) и 406 мм (1939), произведенные для вооружения крупнейших военных кораблей («Севастополь», «Императрица Мария» и «Советский Союз») и участвовавшие в обороне Ленинграда в годы войны.
Эти орудия по праву считаются уникальным военно-историческими объектами. Так, например, в Европе есть лишь одна установка такого крупного калибра (406 мм) – это германская береговая артиллерийская установка времен Второй мировой войны на полуострове Тронденес в Норвегии, являющаяся частью экспозиции Музея военной истории. Два русских орудия калибра 305 мм, произведенные в 1916 году, сохранились на острове Эрэ в Финляндии. В России же эти установки не обладают статусом исторических и культурных памятников, они заброшены, отчего ржавеют и постепенно разрушаются.
Существуют идеи о создании мемориально-музейного комплекса, который включал бы в себя музей «Дорога жизни» и артиллерийские установки, находящиеся на территории Ржевского полигона (расстояние между мемориальным комплексом «Дорога жизни» и артиллерийской площадкой полигона всего 400 метров). Кроме того, заброшенные здания полигона, построенные еще в XIX веке, также могут стать историческими памятниками.
Есть и еще одна причина, по которой Ржевский полигон должен стать историческим памятником – в 1920е годы он стал местом массовых расстрелов людей, «классово чуждых» пролетариату. Жертвами «красного террора» стала научная и творческая интеллигенция, дворяне, офицеры императорской армии, православное духовенство. Расстреливались здесь и участники Кронштадтского восстания, рабочие и крестьяне.
Арестованных привозили из тюрьмы ЧК (ул. Гороховая), «Крестов» и Шпалерной тюрьмы на пороховой склад полигона (чекисты называли его накопителем), где они ждали своего смертного часа. Затем группу людей вели к месту расстрела, заставляли рыть яму, после расстрела засыпали и убитых, и раненых.
В 1922 году здесь были расстреляны священномученик митрополит Петроградский Вениамин (Казанский) и преподобномученик архимандрит Сергий (Шеин), а также святые новомученики Иоанн Ковшаров (юрисконсульт Александро-Невской Лавры) и Юрий Новицкий (профессор кафедры уголовного права Петроградского Университета).
Расстрелы продолжались и в 1930-е годы, вплоть до «Большого террора» 1937 – 1938 годов, но они были перенесены из поселка Ковалево (близ Ириновской железной дороги) вглубь полигона, в район пустоши Койранкангас, предположительно потому, здесь песчаные почвы (в районе поселка Ковалево тяжелый грунт).
На территории полигона в районе Койранкангаса, между Токсово и Кавголово, раньше находились финские деревни Киурумяки и Конкколово. Жители деревень вспоминают, что в это место почти каждый день приезжали колонны грузовиков с людьми, затем были слышны выстрелы.
По данным правозащитного общества «Мемориал», на территории полигона похоронено не менее 30 тысяч человек. «Мемориал» настаивает на открытии мемориального кладбища жертв большевистского террора на территории полигона.
Рядом со зданием порохового склада в Ковалевском лесу, в том месте, где, предположительно, был расстрелян Николай Гумилев и другие жертвы репрессий, установлен крест-кенотаф.
Координаты: 60° 7′ 57″ N, 30° 40′ 21″ E
Покатушки с южанами — Ржевский полигон 07.12.13
Декабрь выдался очень насыщенным в плане выездов — практически каждые выходные мы проводили в лесах. На этот раз мы отправились изучать просторы Ржевского артиллерийского полигона, находящегося совсем рядом с городом, чуть севернее Всеволожска.
Команда на этот раз собралась внушительная, машины в основном подготовленные, разве что уже известный по прошлому отчету «ракетомобиль» Витара немножко выбивался из «царства» неразрезных мостов и грязевой резины. На этот раз к нам присоединились несколько боевых экипажей из «ржевской» ветки общепитерского внедорожного форума Vse-4×4.ru, которые в эти края уже неоднократно выбирались и были по сути проводниками в этой поездке.
Первая засада нас ждала в совершенно неожиданном месте — дорога к озеру Большому на окраине всеволожских садоводств оказалась нагло завалена судя по всему местными жителями. Но пути назад нет — и разок положив Деф на раму и найдя правильную траекторию — мы переваливаем все машины через замерзший бруствер и отправляемся к озеру.
Изначально мы задумывали проехать на территорию полигона вдоль озера Большого, но нашим планам не суждено было сбыться. Отправленный первым патруль при проезде буквально десятиметрового проезда по льду озера хрустнул этим самым льдом и прилег на правое заднее колесо. Изначально картина не выглядела особо пугающей — тут мель, патруль провалился всего одним колесом до дна, мы его объедем через кусты по берегу, продернем — и поедем дальше…
Ну-ну 🙂 Берег оказался заболоченным напрочь. Пока ребята пытались уронить второе колесо, чтобы ликвидировать диагональное вывешивание и стронуть патруля с места, мы пустили витару на поиски объездки по берегу. Через 30 метров витара села на брюхо в незамерзшей жиже. Я попытался проехать к ней и выдернуть — и провалился в раскисший грунт сразу при съезде с грунтовки. Утро явно переставало быть томным — трехтонный патруль мертво сидит во льдах, лебедки у него нет, вперед не продернуть, назад — надо ронять морду и много пилить. Тем временем вода уже нашла свой путь через уплотнения задней двери — и сидящий на заднем сиденье патруля доберман начинает нервно поскуливать, наблюдая, как шмурдяк в багажнике медленно погружается в ледяные воды 🙂 Место оказалось не таким уж и мелким — именно в этом месте берег был подмыт и глубина была почти по пояс. А мой деф и витара Димки и Женьки сидят неподалеку в болоте.
Благо участников этого бардака было много, так что мы быстренько самоорганизовались и занялись спасением друг друга, а то время шло к обеду, а мы еще даже не отъехали от Всеволожска.
Так что вторым патрулем были быстро изъяты из болотного плена Деф и Витара, доберман был спасен из тонущего багажника первого патруля, из заначек достаны два мтма, которыми наш «утопленник» был зацеплен за стоящее впереди дерево и благополучно выдернут на сухую землю, а потом с помощью уже нормальной лебедки второго патруля был протащен по кромке заболоченного берега обратно на твердый грунт.
Пришлось немного поплутать по асфальту в поисках нужной дороги — но наши проводники наконец завезли нас на территорию полигона. Тут уже начался нормальный лайт — с колеёй, мелкими бродиками и легким триалом между деревьями. В конце концов, сдвинув предусмотрительно положенный вояками бетонный блок с помощью мтмки, мы выскочили на кольцевую бетонку вокруг полигона.
Вообще-то в планах после «высадки» на бетонку было посещение хотя бы парочки достопримечательностей полигона, благо всяческих огневых точек и прочих объектов военной фортификации на нем хватает. Но время шло к вечеру — и засветло мы успели только доехать до довольно мрачного и грустного места — до урочища Койранкангас, где в 20е-30е годы были расстреляны чекистами десятки тысяч политзаключенных. Непроизвольно почтив память жертв репрессий минутой молчания в процессе чтения длинной исторической справки на стоящих там стендах, мы все же выдвинулись дальше, чтобы развеяться от мрачных впечатлений и наконец пообедать.
А вот тут кончаются фотографии и начинается самое интересное. Ведущий на сером патруле в рацию объявил, что вот там вот поворот, пятьсот метров и полянка для обеда. Честно — я до сих пор не знаю, что он имел в виду, но смеркалось, а через обещанных пятьсот метров началось доброе и нифига не лайтовое рубилово. Обледеневшие грунтовки на подъемах и спусках вскоре сменились довольно жесткой лужей, если этот 50метровый ад с плавающими в нем толстенными льдинами можно назвать лужей… Витара быстро села на трос, да и остальным уже приходилось несладко.
Я параллельно рубилову включил наконец навигатор и был «приятно» удивлен тем фактом, что судя по подробной гарминовской топокарте — позади два километра рубилова от бетонки (и час времени), а впереди еще 7… Еще полчаса и мы встали в «пробку», уперевшись в достаточно устрашающего вида ручей с огромными камнями на дне и весьма неприятным по рельефу выходом на другой берег. Я не выдержал, дошел до начала колонны и не стесняясь в выражениях постарался объяснить ребятам, что ведущий на 35х слегка кажется не понял, что в колонне идут стоковые машины, которые весьма вероятно на этой дороге мы и разложим. И что время 7 вечера, никто не обедал и рубиться нам с такими темпами до полуночи минимум…
Удивительно, но «голосу разума» вняли 🙂 Я даже удивился, но видимо такие мысли блуждали не только у меня в голове. В итоге — еще полчаса на разворот колонны, ведь мы стояли на спуске, по сторонам густой лес, а у нас 7 машин. Но бензопила завсегда помогает в таких ситуациях — и немного расчистив завалы по сторонам мы таки выскочили на обратный путь к бетонке. Честно, я бы не сказал, что обратно было легче, но засады были известны и расстояние было значительно меньшим. Деф в очередной раз порадовал — пройдя ту самую злополучную лужу своим ходом, не сразу, но вполне уверенно. Разве что переднюю рулевую тягу погнул, но на это я сначала даже внимания не обратил. А вот остальным пришлось сложнее — хантера я продернул на тросе, а все оставшиеся вылезали и протаскивали друг друга на лебедках, больно сильно мы в этой луже накопали.
8й час вечера — и мы на бетонке. Все вздохнули спокойно, а наш проводник сказал, что вот мы сейчас по бетонке так и выйдем на асфальт — прямо к озеру, где можно будет спокойно перекусить. Только вот в очередной раз он не упомянул, что в конце бетонки действующий кпп и нам надо будет его объезжать… В общем, не углубляясь в детали — нам предстояли еще 2.5 часа «лайта», несколько пропиленных во льду бродов и финальный выезд на асфальт прямо по кромке озера.
В 10 вечера мы таки оказались на сухой и твердой поверхности 🙂 Честно говоря — я, Димка и Женька на Витаре и Димка на красном патруле решили уже не тратить время на бессмысленный перекус и двигать домой. Так что попрощавшись с остальной компанией «реальных отморозков» 🙂 мы двинулись в сторону города греться, есть и отдыхать…
Да, машину я потом час отмывал на мойке самообслуживания. Несмотря на вполне культурный внешний вид, под днищем пару-тройку ведер глины можно было набрать 🙂 Из моих потерь — треснувшая в броде фара и гнутая тяга, которую мы с Ракетой на следующий день спокойно разогнули во дворе. А вот у витарки напрочь замерз стартер — так что Димка на следующий день после помощи мне с тягой был занят его переборкой и смазкой 🙂
Нелегально на Ржевский артиллерийский полигон
1. Сейчас уже прошло достаточно времени, все сроки давности вышли, и я могу показать несколько фото орудий с огневого рубежа Ржевского артиллерийского полигона, что находится во Всеволожском районе Ленинградской области.
Попали мы с товарищем туда, по большому счёту, случайно.
Ездили на велосипедах по лесу, увидели один геодезический знак-вышку— поднялись на него, увидели второй- решили приехать к нему.
Неприметная тропинка привела туда. Здесь вид на Всеволожск.
Поднялись на второй знак и заметили большую площадку с прямыми краями, освобождённую от леса. Интересно, что там?
А там оказался огневой рубеж Ржевского артиллерийского полигона.
Странно, но людей там, почему-то, не было совсем.
Никакого охранения, никаких часовых, просто тишина.
Мы тихонько поднялись на смотровую галерею, ставни у НП (Наблюдательного Пункта) были закрыты.
Жаль, я не разбираюсь в артиллерии, тем более, в артиллерии корабельной, но уверен: специалисты найдутся и расскажут нам, что за орудия на фото.
На переднем плане закрыта брезентом многоствольная пушка с вращающимся блоком стволов?
Судя по выемке в крыше— зенитное орудие. Нет?
Кучно ложатся снаряды.
Это нечто скорострельное, как я понимаю, так?
Интересно, почему у одного из орудий башня в форме чемодана? Особым калибром оно, вроде бы, не выделяется.
У другого вообще нет ни башни, ни защитных элементов.
Для обслуживания всего этого хозяйства работает мостовой кран, возможно на этих двух огневых позициях будут установлены новые орудия.
Вся башня стоит на высоченном основании, в котором, как я понимаю, находится автомат заряжания и боекомплект.
Очень хотелось подойти поближе, подняться на это орудие!
Но вдруг на рубеже появились люди. Мы их даже не увидели, но услышали и были вынуждены тихонько уйти в лес к припрятанным велосипедам и пытаться выехать к дому, оставаясь незамеченными.
То ещё приключение! 🙂
Но нас, увы, задержали. Друган зацепился за ветку, она попала в колесо и пока вынимал- караул его и прихватил. Ну, а я просто за компанию, вернулся, не оставлять же его одного.
На грузовике доехали вместе с велосипедами до 26 отделения полиции на Ржевке, где дежурный просто махнул рукой и отпустил нас.
Двустволка АК-130 со старым обтекателем. Пушка автоматическая до 95-100 выстрелов в минуту, обычно кормится напрямую из арт. погребов и ставаится на суда от БДК и выше(но вот это не точно, лично я на кораблях поменьше не видел).
И та что в чехле- АУ АК-306, Может быть как с воздушным охлаждением, так и жидкостным, ставится вообще на все, скорострельнсть до 1к в минуту, режет корабли буквально, питается из барбета, или погреба, управляется будущим трупом из открытой визарной колонки рядом.
Служил в Юрге (Кемеровская обл) в РВИА. Был у нас полигон (уже не помню ни номера, ни названия, но знаю, что один из крупнейших в России).
Через пару дней после увольнения прочитал новость, что 2 рыбака, срезав путь до дома через полигон, разорвались на снаряде, который во время учений не сдетонировал.
Так что лазить по полигонам это опасное дело)
Ностальгия. Служил на этом полигоне 2010-2011 год. Ничего не поменялось внешне. Там еще налево от батарей кусок корабля стоял в закутке. Помнишь на каком именно грузовике забирали?
Та что на чемодан похожа это вроде 130мм береговая артилерия и ее втыкают в грузовики вроде, по тв смотрел давно, а у ак630 на короблях только водное охлаждение как и остальных, но скорострельность может достичь до 3-4к в/мин но стреляет она только короткими очередями.
ау ак130 стоят на короблях: эсминцах, ракетные крейсра и более, на бпк ставят 100мм орудия чаще всего, на бдк 76мм.
Сам служу в вмф тоф
эм «быстрый» тут стоит ау ак130, фоткал на прогар
Здорово)А я думал, этот полигон уже давным-давно заброшен, а нет, действует оказывается. Только ветку железнодорожную подъездную разобрали к нему.
Вот бы самому там прогуляться, своими глазами всё увидеть, да вояки не поймут боюсь. Не предлагать же караулу взятку чтобы прогуляться вдоль стволов артиллерийских)
А поймали на территории полигона??
Спасибо, интересный пост. Только всё время сбивало с толку, что подписи к фото снизу.
Стоить запилить пост на пикабу- А вот я что то видел такое непонятное. И секреты страны потоком хлынули к шпиону. Нафиг шпионская сеть когда есть соц.
СПб и Ленинградская область. Группа «Грибы. » представляет: найден пес в ошейнике
Товарищи грибники, вчера в грибном лесу около п.Матокса (Ленинградская область, Всеволожский район) был найден домашний пес в ошейнике. Может быть, кто-то его потерял? Очень ищем хозяев.
[Нашлись хозяева] Всеволожск-Воейково. Чьи собаки?
Ищут хозяев, передержку, куратора. Местные не в восторге. Позвонить (источник)
В лесу у ЖК Золотые купола к грибнику вышла собака. Лежит, не встает. Есть еще фото и видео. Грибник с братом отвезут её в ветеринарку, но возможно, есть хозяева, которые собаку ищут.
Задание: сделать 8 выстрелов
Какая-то процедура table VI certification. Возможно, речь о поверке орудия по баллистической таблице
3-й батальон батарея А 5-82 полка полевой артиллерии Армии США.
Самая мощная пушка Гитлера. Сверхтяжёлое орудие «Дора»
Макет 800-мм орудия «Дора»
Лучше всего данную разработку описывает крылатое выражение, дошедшее до нас ещё из античной литературы: «Гора родила мышь». На данную пушку Гитлер и его генералы возлагали большие надежды, но полученные от использования «Доры» результаты были ничтожно малы.
Как появилась идея создания «Доры»
«Дора» изначально разрабатывалась как сверхмощное артиллерийское орудие, размещённое на железнодорожной платформе. Основными целями для пушки калибром 800-мм должны были стать французская линия укреплений «Мажино», а также пограничные форты Бельгии, к которым относили знаменитый форт Эбен-Эмаэль.
Задачу разработки орудия для сокрушения укреплений линии Мажино поставил лично Адольф Гитлер во время посещения завода компании «Крупп». Это произошло в 1936 году. Стоит отметить, что у компании «Крупп» имелся огромный опыт создания сверхмощной артиллерии ещё с периода Первой мировой войны, поэтому выбор разработчика новой сверхмощной пушки был очевиден.
Установка «Дора» на позиции в Крыму
Работами по созданию уникального железнодорожного орудия руководил профессор Эрих Мюллер, обладавший богатым опытом создания различных артиллерийских систем. Уже в 1937 году компания «Крупп» закончила разработку проекта сверхмощной пушки. В том же году военные выдали фирме заказ на изготовление сверхмощного орудия.
Стоит отметить, что несмотря на развитое состояние немецкой промышленности, проблемы в ней присутствовали. В том числе сказывались несколько финансовых кризисов, которые прокатились по Германии перед войной, а также эффект от ограничений, действовавших после Первой мировой войны во время существования Веймарской Республики. Немецкая промышленность систематически срывала поставки даже малокалиберной зенитной артиллерии, что уж говорить о сверхтяжёлой пушке, аналогов которой просто не существовало в мире.
На фото: спиной Адольф Гитлер (второй справа)
«Дора» была полностью собрана только в 1941 году. К тому моменту линия Мажино, которую должны были крушить её 7-тонные снаряды, уже давно была взята. А форт Эбен-Эмаэль, который перед войной был причиной головной боли немецких генералов, был взят за сутки. Главную скрипку в этой операции сыграли всего 85 десантников, успешно приземлившихся в форте на планерах.
Всего в Германии полностью собрали два орудия: «Дору» и «Густава». Считается, что второе орудие назвали так в честь директора компании Густава Круппа. Этот заказ обошёлся Германии в 10 миллионов рейхсмарок. На эту сумму можно было построить для армии сразу 250 гаубиц 15 cm sFH18 или 20 240-мм дальнобойных пушек К3. Для вермахта эти орудия оказались бы значительно полезнее.
Самый большой артиллерийский расчёт в истории
Сама артиллерийская установка транспортировалась до места размещения исключительно в разобранном состоянии. При этом на месте развёртывания 800-мм орудия необходимо было строить сортировочную станцию. На станцию размещения первый поезд доставлял 43 вагона, которые везли обслуживающий персонал и средства маскировки. Именно столько вагонов потребовалось, когда орудие единственный раз использовали в боевых действиях, доставив под Севастополь в 1942 году.
Оборудование только огневой позиции занимало по времени до 3-6 недель, а сама сборка и установка железнодорожной артиллерийской установки – ещё около трёх суток. Сборка орудия осуществлялась с привлечением железнодорожных подъёмных кранов с двигателями мощностью по 1000 л.с. При этом к артиллерийской установке штатно были прикреплены специалисты завода «Круппа», всего до 20 гражданских инженеров.
Процесс заряжания сверхмощной пушки «Дора»
Снимки процесса сборки орудия.
Для оборудования позиции и обслуживания установки под Севастополем было привлечено более 4 тысяч человек. Это беспрецедентная цифра. Сюда, помимо непосредственно расчёта и людей, собирающих орудие – 250 человек, входило несколько тысяч рабочих, которые оборудовали позицию и проводили земляные и инженерные работы.
Автор иллюстрации: Винсент Вэй
Примерно 400 человек было в приданном зенитном дивизионе. По словам Манштейна, установку под Севастополем прикрывало сразу два дивизиона, вооружённых 88-мм зенитными орудиями и скорострельными 20-мм автоматами. Также орудию придавались до 500 человек военно-химического подразделения, которое могло поставить дымовую завесу и скрыть установку от глаз противника.
Эффективность «Доры» оказалась под вопросом
Самая мощная артиллерийская установка в распоряжении Гитлера не сыграла во Второй мировой войне практически никакой роли. Эффект от стрельбы был внушительным, но выхлоп минимальным. Посуда на столах после выстрела дрожала на удалении до трёх километров, но вот прямых попаданий из такой установки на максимальной дальности добиться было почти невозможно.
Подсчитано, что под Севастополем «Дора» выпустила по различным фортификационным сооружениям осаждённого города 48 штатных снарядов. Стрельба велась с 5 по 17 июня 1942 года. Считается, что в цели попало только 5 бетонобойных снарядов (10,4 процента), падение 7 снарядов немецкие наблюдатели вообще не зафиксировали (14,5 процента). По зафиксированным 36 снарядам (за исключением попаданий) разлёт доходил до сотен метров: перелёты составляли 140-700 метров, недолёты – 10-740 метров.
«Дора» ведёт огонь под Севастополем
Ещё пять выстрелов опытными фугасными снарядами были сделаны 26 июня, результат этих стрельб неизвестен. Считается, что единственным успешным попаданием «Доры» было уничтожение крупного склада боеприпасов, укрытого в скалах на северном берегу бухты Северной. Склад, располагавшийся на глубине 30 метров, был уничтожен одним выстрелом, об этом, в частности, в своих воспоминаниях после войны писал Манштейн.
При этом высшее военное руководство Германии крайне низко оценило эффективность стрельбы орудия под Севастополем. Гитлер приказывал использовать установку для подавления фортов и береговых башенных батарей под городом, но единственным ощутимым результатом было накрытие склада.
Позднее подытожил результаты использования «Доры» и начальник Генерального штаба вермахта генерал-полковник Гальдер. Железнодорожную артиллерийскую установку он назвал настоящим произведением искусства, но при этом бесполезным. К счастью для СССР, немцы потратили 10 миллионов марок на то, что можно было использовать в целях пропаганды, а не войны. Если бы немецкие заводы произвели лишние 250 тяжёлых 15-см гаубиц, то советским воинам на фронтах Великой Отечественной войны пришлось бы тяжелее.
По некоторым данным, «Дора» могла использоваться второй раз во время подавления Варшавского восстания, но эта информация носит обрывочный и эпизодический характер. Скорее всего, под Варшавой установка не использовалась, или эффективность её применения была нулевой.
Из двух построенных установок в боевых действиях приняла участие только «Дора», «Толстый Густав» вообще ни разу не выстрелил по противнику. Третья проектируемая и строящаяся установка с новым длинным стволом 520-мм, известная как «Длинный Густав», так и не была закончена до конца войны.
В 1945 году, когда поражение Германии стало очевидным для всех, командование вермахта распорядилось уничтожить «Дору» и «Толстого Густава», который так и не добрался до фронта. Остатки поврежденных взрывами орудий в апреле нашли американские и советские войска.
Все, что осталось от пушки-гиганта.
Дальнейшая судьба грозных и бесполезных пушек неизвестна. Американцы вроде как оставили металлолом немцам, которые отправили его на переплавку. В СССР, по неподтвержденным данным, металлические ошметки несколько лет изучали, но в конце концов также утилизировали.
Сегодня от «Доры» осталось только несколько ржавых снарядов высотой в два человеческих роста.
Накрыло лавиной
небольшая история о том как нас накрыло лавиной при съемках репортажа об обстреле лавинных очагов
Иван Попенко: «Все мои награды фронтовые, политые кровью, а их у меня двадцать штук»
Интервью с героем ВОВ, Иваном Кирилловичем Попенко, расписавшемся на стенах Рейхстага
Ветерану Великой Отечественной войны Ивану Кирилловичу Попенко недавно исполнилось 95 лет. Родился он в 1925 году в селе Белая Глина Краснодарского края. Ему было три года, когда из жизни ушла его мама. А в 1939-м они с отцом перебрались в станицу Ново-Александровская Ставропольского края, где герой войны живет до сих пор в окружении любящих детей, внуков и правнуков.
О том, как зенитчики уничтожали фашистские истребители, питались немецкими трофеями, расписывались штукатуркой на Рейхстаге и освобождали Бухенвальд – Иван Кириллович рассказал главному редактору федерального сетевого издания «Время МСК» Екатерине Карачевой.
Иван Кириллович окончил три класса, и с самого начала войны пошел работать в колхоз. Ему было семнадцать, когда в 1943-м его призвали на службу в Красную Армию. «Нас собрали на призывном пункте, сколько было человек – не знаю. Всех построили и отправили пешем до Краснодара. В Краснодаре стояли разные войска, раненые были. Там всех построили, капитан отобрал несколько человек, в том числе и меня, и направил в 19-ю зенитную артиллерийскую Крымскую орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого дивизию», – вспоминает ветеран.
Новобранцы приехали в часть, 15 дней отсидели на карантине, а дальше всех отправили по артиллерийским батареям. Иван Кириллович помнит, как после принятия воинской присяги каждого солдата «поставили к своей пушке»: «Воевать надо было, людей не хватало. Крепко я воевал, а ведь пацаном был. Сбивали в среднем по 80 немецких самолетов за день, каждая пушка по четыре самолета. Почему меня в артиллеристы поставили – не знаю, наверное, меткий глаз был (улыбается).
И продолжает после небольшой паузы: «Командиров своих не всех уже помню, память подводить стала. У меня был командир – подполковник Верстаков, полком командовал: четыре батареи, две тяжелые и две артиллерийские – 130 зарядов в минуту. Вот мы с ним каждый день по фашистам и бомбили. Под Новороссийском мы стояли. Немцы все мост пытались разбомбить, а мы его отстояли – уничтожали немецкие самолеты с земли.
Я Покрышкина видел (Александр Иванович Покрышкин – трижды Герой Советского Союза, летчик-ас, маршал авиации – Ред.). Кабина его самолета была бронированная, но немцы-то этого не знали (смеется). Как его немцы боялись. Во время боя мы его можно сказать оберегали, он с воздуха по фашистам, а мы с земли, значит, лупим. У нас рация была, так немцы каждый раз передавали: «Покрыш, это они Покрышкина так звали, нас убивает». Мы смеялись, нас это даже подбадривало, мы еще сильнее по ним лупили. Ох и боялись нас немцы, конечно. Страшно им было.
А еще я дважды видел маршала Жукова (Георгий Константинович Жуков – четырежды Герой Советского Союза – Ред.). Я был в составе 1-го Белорусского фронта, под его командованием. Первый раз Жукова я увидел, когда он ко мне обратился: «Здравствуй, артиллерист», я обомлел, вытянулся по струнке. «Здравствуйте, товарищ маршал», – говорю. Он улыбнулся, ничего больше не сказал и пошел дальше. А второй раз мы уже за Берлин сражались. Жуков как раз командовал операцией по взятию Берлина. Мимо меня прошел. Медалей у него, не то, что у меня, конечно. И форма у него красивая была. Я горжусь, что видел его лично».
Иван Кириллович вздохнул, и продолжил свой рассказ: «Хоть немцев мы гнали, а нам тоже хорошо доставалось из-за погоды и голода. Особенно зимой. В землянке сидишь, топить нельзя, а то фашисты с неба дым увидят и сразу бомбить начнут, все поляжем тогда. Так мы трубу сеткой закрывали, брали тол, поджигали – по землянке такая копоть была, мы все в саже. Зато никто не болел от простуды.
А с едой всегда тяжко было, кушать хотелось постоянно. Давали нам краюшку сухаря и кашу перловую или кукурузную, разве наешься. Летом было хорошо, земляники насобираешь, в кашу насыплешь, перемешаешь – и вкусно, и домом пахло. Лошадь один раз пришлось есть, потому что силы нужны были. Голод-то на войне – не тетка, в бой надо с силами идти, на голодный желудок много не навоюешь.
Мы, когда немцев в Керчи порвали, пошли дальше. Немцы в окопах все побросали, в том числе и еду – драпали страшно. Они в плане еды хорошо жили. Так мы их едой питались – трофеями (смеется). Картошка, крупы, мясо – у них все как порошок сухое было, мы такое отродясь не видали. Это сейчас такое продается, а тогда-то для нас в диковинку было. Так вот мы кипятком заливали их еду и ели, ничего, продержаться можно на таком сухпайке.
Вообще-то нам не разрешали эти съедобные немецкие трофеи брать, говорили, что могут быть специально отравлены, чтобы, значит, солдат так истреблять. А что думать о том, что отравишься, когда есть охота, в животе урчит. У немцев же кроме порошковой еды еще были замороженные свинина и тушенка. Так что мы кушали, и шли дальше немцев уничтожать».
Потом я в Берлине побывал. Ох и сопротивлялись тогда немцы сильно, а все равно бесполезно это было – взяли мы его. Как немцев одолели, поехали расписываться на стенах Рейхстага, там штукатурка была, так мы прямо ей и расписывались. Мы понимали, что победили. Радость такая была – не передать. Конец войне. Кричали «Ура», стреляли в воздух, салют давали.
Знамя на Рейхстаг водружали три человека. Мы стояли где-то в 700-х метрах от них. Я же телескопист был, глядел в бинокль и видел, как трое на Рейхстаг полезли со знаменем, один знамя нес и водружал, а двое с автоматами наготове были – прикрывали его, ну и мы с земли тоже на страже были. Война ведь страшное дело, каждую секунду можно ждать чего угодно».
Но самое страшное, что пришлось увидеть на войне, по словам ветерана, – это концентрационный лагерь Бухенвальд (освобожден 11 апреля 1945-го – Ред.): «В концлагере много людей погибло. В Бухенвальде людей в печах сжигали. Много, много людей сжигали. Заводили в помещение голых людей, там пол проваливался, они все падали в печь и там сгорали заживо. Так страшно. Вокруг Бухенвальда 500 метров где-то был один лес, рядом не было населенных пунктов. По периметру концлагерь был обнесен колючей проволокой. Много там людей полегло. Ой, страшно. Все было в колючей проволоке, кто пытался сбежать, погибали на колючке, под током была. Очень страшно (вздыхает).
Вот моя военная книжка, в ней все мои похождения записаны. Награжден медалями «За отвагу», «За Берлин», «За Варшаву». Все мои награды фронтовые, а их у меня двадцать штук, политые кровью. Все они мне дорогие, каждая. Это все мои заслуги. Каждому на войне медаль или орден доставались кровью. Я участвовал в боях за Кубань, Тамань, Крым, Варшаву и Берлин…».
После Победы над фашистскими захватчиками, дивизию, в которой служил Иван Кириллович, отправили в Веймар, поселив в здании бывшего немецкого госпиталя. Там он прослужил еще до 1949 года, «немного научился говорить по-немецки», и демобилизовался в звании ефрейтора. Вернулся домой, в свою родную станицу Ново-Александровскую. Фронтовика-героя сразу взяли на элеватор рядовым бойцом военизированной охраны, а потом командиром отделения ВОХР.
«В 49-м к нам часто заходила молоденькая 19-летняя почтальонша, почту приносила, ну и влюбились мы друг в друга. Шестерых детей народили. Я сутки отдежурю на работе, двое – дома. Десять лет так отработал, потом в строительство перешел – асфальт клал, крыши ремонтировал, еще 15 лет отработал и потом на пенсию ушел. С женой мы прожили 64 года, ушла она из жизни, я один остался. Вот дети (трое осталось), внуки и правнуки – большая семья у нас, дружная. Десять внуков и четырнадцать правнуков. Так что я – богатый (смеется)».