приведите как можно больше примеров стихотворений написанных ямбом какой ямб трехстопный

nitaanita

Мозаика бытия.

трехстопный ямб:
Я Вам пишу письмо,
Чего ж мне написать.

четырехстопный ямб:
Я к Вам пишу, чего же боле,
Что я могу ещё сказать?

пятистопный ямб:
Я Вам пишу письмо, чего же боле,
Хотя мне, право, нечего сказать.

шестистопный ямб:
Я Вам опять пишу письмо, чего же боле,
И мне по-прежнему Вам нечего сказать.

трехстопный хорей:
Наша Таня плачет:
Утопила мячик

четырехстопный хорей:
Наша Таня громко плачет,
Уронила в речку мячик.

пятистопный хорей:
Наша Таня очень громко плачет:
Сдуру утопила в речке мячик.

двухстопный дактиль:
Крутится шар
Над головой.

трехстопный дактиль:
Крутится, вертится шар
Прям над моей головой.

четырехстопный дактиль:
Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой.

пятистопный дактиль:
Крутится, вертится бешенно шар голубой
Над от похмелья трещащей моей головой.

двухстопный амфибрахий:
Союз нерушимый
Сплотился однажды.

трехстопный амфибрахий:
Союз нерушимый навеки
Сплотила великая Русь.

четырехстопный амфибрахий:
Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки великая Русь.

пятистопный амфибрахий:
Союз нерушимый республик навеки свободных
Сплотить попыталась однажды великая Русь.

двухстопный анапест:
До свиданья, медведь!
Возвращайся в свой лес.

трехстопный анапест:
До свиданья, мой ласковый мишка!
Возвращайся в свой сказочный лес.

четырехстопный анапест:
До свиданья, мой ласковый мишка! Прощай!
Возвращайся скорее в свой сказочный лес.

пятистопный анапест:
До свиданья, мой ласковый мишка! Прости и прощай!
Ты мне больше не нужен, вали-ка в свой сказочный лес.

Источник

Стихотворные размеры: ямб и хорей, дактиль и амфибрахий. Примеры стихов

Что такое ямб и хорей. Примеры стихов

Что такое дактиль, амфибрахий и анапест. Примеры стихов

Как определить стихотворный размер

Прочтите строку вслух и расставьте ударения.

Если ударение повторяется каждые два слога, это ямб или хорей.

Если ударение повторяется каждые три слога, это дактиль, амфибрахий или анапест.

Определите стихотворный размер по таблице, приведенной ниже.

Объедините слоги в строке в стопы (по два или три слога), а затем сосчитайте количество стоп.

Ямб и хорей, дактиль, амфибрахий и анапест. Таблица стихотворных размеров

Ударный слог может заменяться псевдоударным (со вторичным ударением в слове). Например, пятистоптный хорей с псевдоударными слогами у Лермонтова: ВЫхожу́ оди́н я нА доро́гу.

Мой дя́дя са́мых че́стных пра́вил,
Когда́ не в шу́тку зАнемо́г,
Он Уважа́ть себя́ заста́вил
И лу́чше вы́думАть не мо́г
А.С. Пушкин, «Евгений Онегин»

Бу́ря мгло́ю не́бо кро́ет,
Ви́хри сне́жные крутя́;
То, как зве́рь, она́ заво́ет,
То запла́чет, как дитя́…
А.С. Пушкин, «Зимний вечер»

Сла́вная о́сень! Здоро́вый, ядре́ный
Во́здух уста́лые си́лы бодри́т
Н.А. Некрасов, «Железная дорога»

Есть же́нщины в ру́сских селе́ньях
С споко́йною ва́жностью ли́ц,
С краси́вою си́лой в движе́ньях,
С похо́дкой, со взгля́дом цари́ц.
Н.А. Некрасов

Есть в напе́вах твои́х сокрове́нных
Рокова́я о ги́бели ве́сть.
Есть прокля́тье заве́тов свяще́нных,
Поруга́ние сча́стия е́сть.
Александр Блок, «К Музе»

Как запомнить названия стихотворных размеров?

Чтобы запомнить пять стилей, выучите ударения в пяти вариантах мужского имени Иван:

Выучите стихотворение В.В. Онуфриева о трехсложных размерах.

Какие еще бывают стихотворные размеры?

Существует и множество других стихотворных размеров. Например, односложный брахиколон, двусложные дибрахий и спондей, трехсложные трибрахий, бакхий etc. Подробнее о них можно почитать в «Википедии» и других источниках.

Источник

Ямбические размеры

Трехстопный ямб сравнительно короток и достаточно прост по звучанию. Его быстрый темп хорошо подходит для шуточный, юмористических, сатирических и даже афористических стихотворений. Прекраснейший пример – сатирическая «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» (А.К.Толстой):
«Послушайте, ребята,
Что вам расскажет дед:
Земля у нас богата,
Порядку только нет.»
В этих коротких строках умещается немного слов. Предельная простота речи, её лаконичность, простота и ясность рифм. Впрочем, истинный мастер может вложить в эту простейшую схему очень много смысла и чувства:
«Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты – вечности заложник
У времени в плену.» (Пастернак)
или, у него же:
«Душа моя, печальница
О всех в кругу моем,
Ты стала усыпальницей
Замученных живьем»

Четырехстопный ямб – средний по длине размер, необычайно разнообразный и богатый. Казалось бы, всего одна стопа добавлена. Тем не менее – это любимый и прославленный ямбический размер:
«Не ямбом ли четырехстопным,
Старинным ямбом, допотопным…» (Ходасевич)
Именно с этого размера начинался славный путь русской силлабо-тоники – от ломоносовского:
«Восторг внезапный ум пленил…» (Ода на взятие Хотина)
к пушкинскому
«Духовной жаждою томим…»
и дальше, к несравненным блоковским ритмам:
«Вновь оснежённые колонны…»
и гармонии Ахматовой:
«И сосен розовое тело…»
Четырехстопным ямбом написано невероятное количество стихов. Это и «Онегин», и «Полтава», и «Медный Всадник», и «Мцыри», и что перечислять… Самые невероятные сочетания дает этот размер – от комического до героического и трагического, от широчайшей эпики, до проникновенного лиризма. В чем секрет четырехстопного ямба?

Оказывается, это самый богатый ритмически размер. Брюсов, вообще очень любивший в хорошем смысле «поверить алгеброй гармонию», подсчитал количество возможных ритмических вариаций четырехстопного ямба. Их оказалось около 100000. Как они получаются? За счёт ипостас, то есть замены ямбических стоп пиррихиями, спондеями и хореями, о чем я писала в предыдущем эссе. Но не только. Большое значение имеют и окончания строк – они могут завершатся ударным слогом (мужские), безударным (женские), двумя безударными (дактилические), тремя и более безударными (гипердактилические). В сумме всех этих сочетаний и получается поражающая воображение цифра 100000… Понятно, что при таком богатстве ритмики четырехстопный ямб применим для стихотворения или поэмы любой темы, для осуществления любого замысла.

Пятистопный ямб, согласно тому же Брюсову, почти так же богат. В русской поэзии он очень част и встречается в самых разнообразных формах. Пушкин часто использовал белый, нерифмованный пятистопник, с его плавно-торжественным, часто эпическим течением («Вновь я посетил…», «Борис Годунов»). В русской поэзии такой размер часто использовали с цезурой (ритмической паузой) после второй стопы:
«Росится путь, // стучит копытом звонким
О камни конь, // будя в лесу глухом…» (М.Кузмин)
Эта цезура (обозначена как //) была унаследована от французского силлабического десятисложника, на основе которого и возник пятистопный ямб русской поэзии. В ХХ веке эта особенность была практически утрачена:
«Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка» (Заболоцкий)
Стоит ещё напомнить, что пятистопным ямбом обычно пишется русский сонет. Мои сонеты, понятно, не исключение.

Это все были равностопные размеры, где в каждой строке одинаковое количество стоп. Но в русской поэзии широко распространены и разностопные ямбы, в которых длинные строки закономерно чередуются с короткими. Прекрасные примеры сочетания четырехстопного ямба с двухстопным есть у Пастернака:
«Достигнутого торжества
Игра и мука –
Натянутая тетива
Тугого лука.»

Великолепно сочетание шестистопного и четырехстопного ямба у Мандельштама:
«Шумели в первый раз // германские дубы,
Европа плакала в тенётах,
Квадриги черные // вставали на дыбы
На триумфальных поворотах»
Разностопность позволяет добиваться контрастного сочетания ритмов двух размеров. В отрывке из Мандельштама это очень отчетливо – грозное и тяжкое движение шестистопника сменяется взлетающе-легким ритмом четырехстопника. Впрочем, это мое личное восприятие, и если кто-нибудь слышит иначе – мне будет интересно узнать. Здесь я дал примеры, где нечетные строки длинные, а четные – короткие. Но возможно и противоположное построение, только применяется оно реже.

Существует также характерный размер русской поэзии – вольный ямб, где длинные строчки незакономерно чередуются с короткими. Это размер русских басен:
«На ель ворона взобралась,
Позавтракать совсем уж собралась» (Крылов)
и стихотворных драм:
«По моему сужденью
Пожар способствовал ей много к украшенью» (Грибоедов),
но он может встречаться и в лирических стихотворениях:
«Моей наследницею полноправной будь,
Живи в моем дому, пой песнь, что я сложила,
Как медленно ещё скудеет сила,
Как хочет воздуха замученная грудь» (Ахматова)
Этот размер позволяет добиваться широчайшего разнообразия мелодики и ритмов, но, к сожалению, ныне он сравнительно редко используется. Почему-то на Стихире считается чуть ли не дурным тоном любое отклонение от равностопных размеров, вольные же размеры редки. Часто думают, что вольный стих и свободный стих (верлибр) – одно и то же, но это не так.

Надеюсь, что знакомство с ямбом было для вас интересным. Теперь, когда о ямбе все главное сказано, можно будет, забежав немного вперед, рассказать об одной из твердых стихотворных форм, которая в русской поэзии пишется традиционно либо четырехстопным, либо пятистопным ямбом. Но об этом – чуть позже.

Источник

4. Дактиль, амфибрахий, анапест.

4. Дактиль, амфибрахий, анапест.

Н. Г. Чернышевский считал, что наиболее естественна для русского стиха трехсложная стопа, ибо в среднем протяженность слова в нашей обыденной речи и в прозаических текстах — приблизительно три слога. Из трех слогов приблизительно один ударный и два безударных. Поэтому засилье в поэзии ямбов, по его мнению, обременительно (они скорее немцам удобны, так как в немецком языке более подходящее для этого соотношение ударности

безударности) — приходится их специально разгружать и облегчать за счет пропусков метрических ударений. Последнее казалось Чернышевскому вынужденной мерой, недостатком, с чем, конечно, нельзя согласиться. И критик удовлетворенно замечал, что «у одного из современных русских поэтов. трехсложные стопы, очевидно, пользуются предпочтительною любовью перед ямбом и хореем»2. Он имел в виду Некрасова.

За Некрасовым издавна закрепилась репутация поэта, склонного к трехсложной стопе и, стало быть, отклонившегося от ямбических традиций предшествующей эпохи. Ни для кого, впрочем, не было секретом, что трехсложные стопы возникли в истории русского стиха задолго до появления Некрасова, в XVIII в., что и Пушкин, и особенно некоторые его современники тоже пользовались трехсложной стопой, причем иные достигли замечательных результатов. Однако речь шла о Некрасове. Складывалось представление о «некрасовском каноне», столь же связанном с трехсложной стопой, сколь «пушкинский канон» связан с четырехстопным ямбом, кстати, тоже изобретенным не Пушкиным.

Некритически повторяемые характеристики раздражали стиховедов, устанавливавших посредством точных подсчетов, какой процент каких стихотворных размеров у какого поэта наличествует. Справедливо ли утверждение, согласно которому Некрасов преимущественно использовал трехсложную стопу? К. Д. Вишневский писал по этому поводу следующее:

«Что же касается Некрасова, то приблизительность наших оценок еще более (в сравнении с приблизительностью представлений

______________
1 Ломоносов М. В. Избранные произведения. М.; Л., 1965. С. 491. 2 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч.: В 15 т. М., 1949. Т. 2. С. 469—472; см. также: Гиппиус В. В. От Пушкина до Блока. Л., 1966. С. 276—294.

о Пушкине как о «ямбическом» поэте.— А. И.) показательна: на поверку выходит, что трехсложные размеры в его творчестве занимают всего лишь 27%. А вот и тот «фон», который позволяет судить, много это или мало: Полонский — 23%, Фет — 22%, А. Толстой — 25%, Щербина — 34%, Мей и Никитин — по 38%. А всего больше у Некрасова ямбов — их 48%. Вот вам и «трехсложный» поэт!» 1

Статистика — вещь серьезная, и не считаться с нею нельзя. Однако приведенные цифры едва ли могут поколебать тот тезис, на который они «покушаются». Ямбов у Некрасова 48%, а дактилей, амфибрахиев и анапестов — лишь 27%, но последние оказались заметнее, и это понятно: ямбы сливались с массовым фоном, а трехсложные размеры выделялись на нем. У Некрасова трехсложников 27%, а у Щербины — 34%. Но Некрасов заметнее и масштабнее Щербины. Не должно смущать и то, что их великие предшественники успешно использовали трехсложные размеры. Одно дело — изложить амфибрахием, как вещего Олега укусила змея, или анапестом рассказать, как «до рассвета поднявшись, коня оседлал знаменитый Смальгольмский барон» (баллада Жуковского), а другое — поведать сокровенное, выразить насущное в формах амфибрахия и анапеста, что и довелось Некрасову. Поэтому неудивительно, что эти стихотворные размеры мы воспринимаем как «некрасовские», тем более что некоторые их формы впервые разработаны все-таки именно им.

Приведем примеры стихов с трехсложными стопами:

Знал, для чего и пахал он и сеял,
Да не по силам работу затеял.

Это четырехстопный дактиль. Некрасов обращался к нему и в лирике, и в крупных произведениях («Саша», «Железная дорога»). Реже у него встречается трехстопный дактиль: Грош у новейших господ/ Выше стыда и закона:/ Нынче тоскует лишь тот,/ Кто не украл миллиона (поэма «Современники»). Из трехсложных размеров дактиль был наиболее распространен, наиболее привычен в русской поэзии. Этому способствовали разные обстоятельства. В частности, то, что именно дактиль при случае выступал надежным и естественным заменителем русского гекзаметра — весьма распространенного в свое время размера. Возможно, в трехсложных размерах психологически проще акцентировать первый слог стиха, а это и есть начало дактилической стопы. Свою роль в данном случае сыграли и гениально удавшиеся образцы дактиля, такие, как лермонтовские «Тучи». По-видимому, «обжитость» данного размера в какой-то мере облегчила Некрасову разработку вольных, разностопных его форм, интересные результаты которой представлены в поэме «Мороз, Красный нос»:

______________
1 Вишневский К. Д. К вопросу об использовании количественных методов в стиховедении//Контекст-76: Литературно-теоретические исследования. М., 1977. С. 133.

Долго меня продержали —
Схимницу сестры в тот день погребали.

Утреня шла,
Тихо по церкви ходили монашины,
В черные рясы наряжены,
Только покойница в белом была.

Здесь шесть строк, и количество слогов в каждой ни разу не повторяется. Оно колеблется от 4 до 12. Количество дактилических стоп — от 2 до 4. Крылов и Грибоедов аналогичным образом варьировали свои ямбы, сочетая длинные и короткие стихи, но традиция столь вольного обращения с дактилем в донекрасовской поэзии отсутствовала. Из современников Некрасова склонность к вольным дактилям проявлял также Щербина.

В XIX в. короткие, двустопные дактили (в приведенных разностопных из поэмы Некрасова см. Утреня шла) не были популярны. Пушкинская миниатюра Страшно и скучно/Здесь новоселье и некрасовская бурлацкая песня из «Современников»: Хлебушка нету/ Валится дом — раритеты. Зато движение в противоположную сторону оказалось перспективным. Легко освоены в русской поэзии пятистопные дактили:

Горними тихо летела душа небесами,
Грустные долу она опускала ресницы. (А. К. Толстой)

О шестистопных уже сказано — в связи с их естественной способностью подменять гекзаметр. И ничто не мешало любителям «сверхдлинных» размеров (опыты Бальмонта) экспериментировать с семью- и восемьюстопными дактилями 1. Впрочем, испытание на «сверхдлинноту» прошел не только дактиль, но и другие размеры — трехсложные и двусложные.

Переходя к разговору об амфибрахиях, в качестве примера приведем строфы из поэмы Некрасова «Мороз, Красный нос».

Нет глубже, нет слаще покоя,
Какой посылает нам лес,
Недвижно, бестрепетно стоя
Под холодом зимних небес.

Нигде так глубоко и вольно
Не дышит усталая грудь,
И ежели жить нам довольно,
Нам слаще нигде не уснуть!

______________
1 Ляпина Л. Е. Сверхдлинные размеры в поэзии Бальмонта//Исследования по теории стиха. Л., 1978. С. 118—125.

Это — трехстопные амфибрахии. Некрасов не менее охотно пользовался четырехстопными. Такова вторая часть поэмы «Русские женщины», где обе разновидности амфибрахия сбалансированно сочетаются. Как правило, разностопный амфибрахий строго урегулирован.

Судьба амфибрахия сложилась своеобразно. Равноправия с другими размерами он добился не сразу, хотя еще Смотрицкий «показал» читателям своей «Грамматики» амфибрахическую стопу. Удивительным образом с метром четырехстопного амфибрахия совпали силлабические 12-сложники Симеона Полоцкого:

Устам, яже тело приемлют Христово,
Зело неприлично есть скверное слово.

Однако реформа XVIII в. не сразу открыла амфибрахию широкую дорогу в русскую поэзию. Ломоносов большое внимание уделил дактилям и анапестам, их возможным сочетаниям с хореем и ямбом, а об амфибрахии умолчал. Неуверенны и как бы случайны — вперемежку с прочими ритмами — обращения к данному размеру у Сумарокова:

Отечеству служим мы более всех,
И более всех
Достойны утех:
Всяк час возвращаем кабацкий мы сбор.

Таким образом, в XVIII в. амфибрахических стихов было очень мало, и в частности трехстопных, о которых справедливо замечено, что «. это сравнительно молодой размер в русской поэзии. До 1840-х годов примеры его единичны» 1. Зато скоро он стал одним из наиболее популярных размеров.

Говоря об анапесте, приведем опять же строки Некрасова.

Неужели за годы страдания
Тот, кто столько тобою был чтим,
Не пошлет тебе радость свидания
С погибающим сыном твоим?

Это рыдающий, трагически надрывный и типично некрасовский размер, хотя трехстопная разновидность анапеста встречается уже в XVIII в., в поэзии Сумарокова («Противу злодеев»: На морских берегах я сижу). Но и для него, и для мастеров его школы все-таки более характерны короткие (двустопные) трехсложные размеры — как дактили, так и анапесты, образовавшие традицию, которая имела результативное продолжение и в 20—30-е годы XIX в. Ср. сумароковское Не терзай ты себя:/ Не люблю я тебя с песней Земфиры из пушкинской поэмы «Цыганы». И особенно значительны в этом

______________
1 Гаспаров М. Л. Семантический ореол трехстопного амфибрахия//Проблемы структурной лингвистики: 1980. М., 1982. С. 175.

отношении опыты Полежаева и Кольцова, уверенно освоивших двустопный анапест:

Не расцвел — и отцвел
В утре пасмурных дней.
Что любил, в том нашел
Гибель жизни моей. (А. И. Полежаев)

Жизнь! Зачем же собой
Обольщаешь меня?
Если б силу бог дал,
Я разбил бы тебя. (А. В. Кольцов)

В некрасовскую эпоху самым распространенным стихотворным размером становится трехстопный анапест. Не редкость был и четырехстопный, как у Некрасова в «Огороднике». В целом же данный размер не был предрасположен к наращиванию стоп потому, что он «и без того длинный» — длиннее дактиля с амфибрахием: те с первого или со второго слога находят опорную точку в виде ударного гласного, а анапест — только с третьего. Так, пятистопный анапест кажется значительно длиннее пятистопного дактиля, и, в отличие от последнего, он «ломается» пополам, а то и на три части, так что вместо четверостишия получается восьми-, девяти-, десятистишие. Таков в советской поэзии стих Симонова («Пять страниц»), Кедрина («Зодчие», «Грибоедов»):

На груди его орден.
Но, почестями опечален,
В спину ткнув ямщика,
Подбородок он прячет в фуляр,
Полно в прятки играть.
Чацкий он или только Молчалин —
Сей воитель в очках,
Прожектер,
Литератор,
Фигляр?

Более многостопные анапесты редки и производят впечатление специально-экспериментальных.

В истории трехсложных размеров дала о себе знать одна интересная особенность — тенденция к их совмещению в пределах одного стихотворного текста. В ряде случаев дактилические строки свободно сочетались с амфибрахиями и анапестами. Это явление получило название «скольжение анакрузы» (анакруза — слоги в начале стиха до первой сильной позиции; скольжение — варьирование их количества). Сталкиваясь с ним, стиховеды обычно не говорят, что здесь дактили перемешаны с амфибрахиями и анапестами, а пользуются

другой формулировкой: данное стихотворение написано трехсложным размером со скользящей анакрузой (или анакрусой). Примечательно, что такого почти не происходит с двусложными размерами (редкостный пример см. в заключительном абзаце предыдущего раздела), а с трехсложными — достаточно часто, в чем можно усмотреть их специфическую черту.

Она проявилась уже в поэзии XVIII в. Обратившее на себя всеобщее внимание стихотворение Державина «Ласточка» состоит из 50 строк, из них 42 — трехстопные амфибрахии, семь — трехстопные дактили и один трехстопный анапест (соответственно примеры: Ты часто по воздуху вьешься; Летняя гостья, певичка; Колокольчиком в воздухе бьешь). Учитывая соотношение приведенных цифр, можно заключить, что ритм стихотворения имеет амфибрахическую основу, анакруза имеет тенденцию скорее к убыванию (к дактилю), нежели к наращиванию (к анапесту).

Подобные ритмические ходы и фигуры стали привычными в XIX в. Хрестоматийная лермонтовская «Русалка», прихотливо сочетающая амфибрахии с анапестами:

Русалка плыла по реке голубой, Амф
Озаряема полной луной. Ан

— уже не воспринимается как нечто исключительное на общем фоне поэзии этой эпохи. У Бестужева-Марлинского есть стихотворение, первые три строчки которого представлены тремя разными трехсложными размерами. Читать его следует осторожно, чтобы не сбиться с ритма, взвешивая предпочтительную ударность одного, а не другого слога:

Я зА морем синим, за синею далью Амф
Сердце свое схоронил. Д
Я тоской о былом, ледовитой печалью. Ан

Эта особенность существовала до некрасовской эпохи и коснулась поэзии самого Некрасова (не говоря уж о поэтах менее значительных, чьи небрежности такого типа могли быть просто результатом неумения):

Кто-нибудь и о нас проболтается Ан
Добрым словцом. Д

Подобные фигуры заметны, но встречаются они не слишком часто. Примеров с чистыми дактилями, чистыми амфибрахиями и чистыми анапестами больше. В результате же возобладала строгая выдержанность какого-либо одного размера, стих в этом отношении стал строже.

Следует указать еще на одну особенность, сказавшуюся в истории трехсложных размеров. В XVIII—XIX вв. большой редкостью были пропуски метрических ударений в стихах, написанных этими

размерами, а в советской поэзии количество и частота таких пропусков резко возросли. Иллюстрируя это примером, можно заметить, что для XIX в. стих Русокудрая, голубоокая (анапест Некрасова) не характерен, а для XX в. стих Тогда еще (не) воевали с Германией (амфибрахий Тарковского) вполне характерен. Здесь выделены сильные безударные слоги.

Ответственным моментом в истории трехсложных размеров является их конфликт, в котором, впрочем, они были пассивной стороной, с революционной перестройкой стиха, предпринятой Маяковским. Это часть сложнейшей проблемы «стих и революция». Трехсложных размеров эта перестройка больше коснулась, чем двусложных, и это не случайно. Владычество ямбов и хореев кончилось с первой половиной XIX в., их роль была уже не та в эпоху потрясений, выпавших на наше столетие, когда на первом плане оказались трехсложные размеры, которые поддерживались некрасовской традицией, полной жизни и в конце XIX в., и в первые десятилетия XX в.

Некрасовские трехсложные размеры передали пафос и порыв революционного самоотречения, но в них же запечатлелись и интонации расслабленности, отступничества: Уведи меня в стан погибающих и Знаю — день проваляюсь уныло — в одном и том же «Рыцаре на час». Пульсация вдохновенных порывов, чередующихся со стонами бессилия и усталости, по-разному отозвалась у варьировавших некрасовские размеры Апухтина, Надсона, Якубовича-Мельшина. Жажда бури и «интеллигентский» страх перед нею подчас парадоксально соседствовали и в амфибрахическом обращении Блока к Деве-революции:

О, дева, иду за тобой —
И страшно ль идти за тобой
Влюбленному в душу свою,
Влюбленному в тело свое?

Дактилические, амфибрахические и анапестические стихи отзывались революционным пафосом и в то же время не были застрахованы от интонаций революционного фразерства, а запечатленная в них гражданская скорбь порой граничила с томлением-покаянием отверженца, «не готового к трудной борьбе». Убийственно слово, найденное Маяковским и критически оценивающее подобные стихи: «ревплаксиво»!

«Ходульно и ревплаксиво» 1 — так охарактеризовал он собственные юношеские дактили, сложенные им в политзаключении в Бутырке:

В золото, в пурпур леса одевались,
Солнце играло на главах церквей.

_____________
1 Маяковский В. В. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 17.

Ждал я: но в месяцах дни потерялись,
Сотни томительных дней.

При ином подходе к этим стихам они могли бы занять свое место в истории революционной поэзии: написаны революционером в тюрьме и передают душевное состояние борца, узника. Но Маяковскому эти красивости вскоре стали ненавистны.

Его достаточно частые выпады против ямбов не убеждают в том, что он действительно видел в них серьезный вред. Сам поэт охотно писал ямбами и хореями, умея придать им отнюдь не эпигонское звучание. (Да и вообще, как известно, позавчерашнее не так противопоказано текущему дню, как вчерашнее.) А вот трехсложных размеров в зрелых стихах Маяковский избегал, отдав им известную дань лишь в молодости. В то же время очевидно, что они немало послужили революции. Известные революционные песни: «Смело, товарищи, в ногу» (дактиль), «Вихри враждебные веют над нами» (дактиль), «Вы жертвою пали в борьбе роковой» (амфибрахий), «Замучен тяжелой неволей» (амфибрахий), «Отречемся от старого мира» (анапест) и многие другие — и дактилическая «Главная улица» Демьяна Бедного с ее некрасовскими интонациями — все это требовало к себе уважения и внимания. Но все это тем не менее укладывалось в рамки дозволенного школьной стихологией, давно узаконившей и дактиль, и амфибрахий, и анапест. И уже поэтому Маяковский решительно не мог признать в них подлинные ритмы революции. Она слышалась ему дисметрически, тонически — и уж во всяком случае так, как никто до этого не писал: ритмически небывало.

Властное и экспансивное вторжение тоники в историю русского стиха, конечно, потеснило силлабо-тонические размеры, особенно чувствительно задев трехсложные. Тем не менее они не вышли из употребления, и мы даже можем назвать (см. выше) имена советских мастеров пятистопного анапеста. Еще более показательны в этом отношении «уступки» самого Маяковского, допускавшего в свои тонические поэмы и стихотворения целые амфибрахические пассажи. Близкий ему Асеев еще более откровенно и последовательно пользовался трехсложными размерами. Не чуждались их и такие принципиальные «нетрадиционалисты», как Пастернак и Сельвинский. Тем естественнее присутствие трехсложных размеров у поэтов с более традиционными версификационными установками. Можно заключить, что трехсложные размеры выдержали испытание на долговечность.

Другие статьи в литературном дневнике:

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+

Источник