какое землетрясение выдерживает панельный дом
Новости Барнаула
Опросы
Спецпроекты
Прямой эфир
От взрыва в соседней квартире – газа или взрывного устройства – никто не застрахован. Это наглядно показала трагедия в Волгограде, когда в результате взрыва бытового газа в жилом доме обрушились три этажа.
Но какое здание в этом случае не сложится, как карточный домик? Какой дом наиболее безопасен в этом плане – кирпичный, каркасно-монолитный, или в такой ситуации все дома себя ведут так же, как панельные? Специально для ИА «Амител» экспертов опрашивал Алтайский строительный портал.
Дмитрий Калиниченко, главный специалист отдела контроля СРО «Алтайские строители»:
«Там же плиты перекрытия обрушились, пошла цепная реакция: верхние плиты давили на нижние, а потом этот удвоенный вес на те, что еще ниже этажом. И чем ниже, тем нагрузка больше. Это недопустимая нагрузка. Конечно, кирпичные дома, наверное, попрочнее будут, еще более надежны монолитные. Но все дело в плитах перекрытия. В монолитных они тоже слабенькие могут быть. Хотя применяются и более усиленные. Сходу не скажешь, какие безопаснее, надежнее. Многое зависит от конструктива, а они разные. Надо смотреть в каждом конкретном случае. Но, в принципе, плиты перекрытия в монолитных домах должны выдерживать большие нагрузки, чем пустотные плиты в панельных и кирпичных домах».
Евгений Клейнатовский, директор строительной компании «ПР-холдинг»:
Евгений Лютов, руководитель проектов ГК «Партнер»:
«Не существует на 100% эффективной конструктивной схемы домов. Как ведут себя дома в ситуации, аналогичной волгоградской? Если говорить о землетрясении, то панельные дома, если не выдерживают, складываются, как карточные домики, кирпичные также разваливаются, и людей заваливает обломками. Наибольшую защиту для жильцов дают каркасно-монолитные дома. Да, внутреннее кирпичное заполнение при взрыве повылетает, но сам каркас (остов) устоит, и дом будет подлежать восстановлению. И все же абсолютно безопасного варианта, думаю, не существует».
Как вести себя при взрыве или землетрясении
В случае если нет возможности покинуть здание, перейдите в самое безопасное место в квартире. Это проемы в капитальных стенах, углы, образованные капитальными стенами, ванная комната (санузлы нередко делаются отдельными железобетонными коробками). И обязательно оставьте открытой входную дверь, чтобы ее не заклинило при деформации и подвижках дома. Перекройте газ, отключите электричество. Не выходите на балкон, не стойте у окна. Постарайтесь успокоиться и ждите помощи спасателей и пожарных.
Пол дрожит, земля трясется: сколько баллов выдержат наши дома?
Динамика сейсмоактивности в Кузбассе
— Юлия Викторовна, складывается впечатление, что в последнее время в Кемерове участились случаи подземных толчков. С чем это связано?
— Отдел сейсмологического мониторинга работает недолго, с 2005 года, за 6,5 лет выявить закономерность возникновения колебательных процессов невозможно. За этот период только на территории Кемеровской области зафиксировано более 20 сейсмических событий. Причем учитываются только колебания природного происхождения, не связанные с производственной деятельностью. Происходят они в самых разных местах, иногда совершенно неожиданных. Одно слабое сейсмособытие – 2,5 балла по шкале Рихтера было зарегистрировано нашими сейсмическими станциями в 30 км от Кемерова, ночью. В обычной деревушке, где нет никаких разрезов, в спокойном районе. Хорошо, жители ничего не почувствовали – все спали. Когда произошло это землетрясение, мы даже обрадовались, потому что небольшое количество накопившейся энергии выплеснулось, соответственно, какое-то время должно быть затишье.
— Каковы обычно причины возникновения землетрясений?
— Помимо случаев, имеющих промышленную природу, причины установить очень сложно. В недрах земли происходят разнообразные, зачастую непредсказуемые процессы. Именно поэтому тяжело прогнозировать, где какой процесс проявит себя.
— Расскажите, пожалуйста, подробнее – что можно ожидать от землетрясений такой магнитуды?
— Шкала делится на 12 баллов. 6 баллов – сильное землетрясение, 8 баллов – разрушительное. Иногда в квартирах, находящихся на верхних этажах, могут появиться трещины, отвалиться куски штукатурки. Конечно, это неприятно, и потребуется ремонт, так что на всякий случай могу посоветовать людям, живущим выше 5 этажа, застраховать свое имущество от землетрясений. Тогда вам гарантированно оплатят все повреждения. Но обрушений бояться не стоит, эпицентра 8-балльного землетрясения мы не ожидаем.
— Те колебания, которые мы периодически ощущаем, опасны?
— До третьего этажа они почти не ощущаются, на 7-9 этаже амплитуда колебаний чувствуется сильно. Но никаких неприятностей, разрушений они точно не повлекут.
В самом Кемерове эпицентров землетрясений не было ни разу. То, что чувствуется – это отголоски. Эпицентр был в Новокузнецке, Прокопьевске, Киселевске, Таштаголе, Междуреченске. За последние годы максимально сильные толчки были зафиксированы магнитудой 4 балла – от последнего алтайского крупного 8-балльного землетрясения, там даже произошло изменение рельефа местности, трещины на поверхности земли, вздыбливание, а где-то и опускание.
— Каким образом это происходит?
— Чтобы определить сейсмоустойчивость зданий и сооружений, применяется специальное оборудование. Производятся замеры, анализ объекта и выносится заключение: есть ли в здании трещины, разрушения, все ли перекрытия целы, насколько целостно все здание. Такие мероприятия проводятся при подозрении, что здание подверглось сейсмическому воздействию.
— Где безопаснее всего находиться в помещении?
— Дверные проемы, ванная комната, несущие стены.
— Как определить, является ли стена несущей?
— Довольно просто: это самая широкая стена в любом жилом объекте, или стена с окнами. Если дверной проем широкий – это несущая стена. В своей квартире люди, как правило, знают, где стена несущая.
С офисными помещениями сложнее. К тому же сейчас строится очень много каркасных зданий – там вообще нет таких стен. Поэтому, как только начались толчки, лучше сразу выйти на улицу, не ждать, пока начнет падать штукатурка.
— Зачем выходить из домов, если они спроектированы в расчете на 6-балльные подземные толчки, как минимум? Там же должно быть безопасно?
— Не надо выходить, если нет опасности – например, «тряхнуло» и перестало. А если продолжает трясти, лучше собраться и выйти на улицу. Когда начали появляться трещины – выходить обязательно. Знаете, как говорится, если вы живете на верхних этажах – вас найдут первыми. Лучше все-таки подстраховаться. Дом рухнет не сразу. Сразу – только если эпицентр именно в этом месте и он не меньше 8 баллов.
— Как себя вести, если все-таки оказались под завалами?
— При завалах попробуйте выбраться самостоятельно. Необходимо подавать сигналы о своем нахождении. Если чувствуете боль, что-то переломано, лучше оставаться на месте, не двигаться, но издавать звуки, привлекать внимание спасателей. Был зафиксирован своеобразный рекорд выживаемости – 7-8 месячного ребенка нашли в завалах через 3 дня поисков. Он был в тяжелом состоянии, но живой.
— Когда «трясет» чаще – летом или зимой? Есть закономерность?
— Раньше большинство землетрясений случались в летне-осенний период. С начала июля начинались «потряхивания», продолжались примерно до конца сентября, потом наступало затишье. Но последние два года сейсмособытия чаще происходят зимой. В прошлом году 27 декабря землетрясение было в Новокузнецком районе, ровно через год произошло в Тыве. Накануне мы начали регистрировать ежедневно по несколько подземных толчков. Как оказалось, это были форшоки – события, которые происходят накануне крупных землетрясений. Сейчас мы наблюдаем афтершоки – последующие землетрясения после крупного. Каждый день, около 5 баллов по шкале Рихтера. До сих пор происходит выплеск скопившейся энергии. И хорошо, что трясет таким образом, не больше. Потом должно быть довольно продолжительное затишье. Но на основании этих событий делать точный прогноз не получится.
— Юлия Викторовна, каковы прогнозы?
— Наша территория хоть и сейсмически опасная, но вероятность происхождения крупного землетрясения мала. Могут быть незначительные «встряски». Каждый месяц мы делаем прогнозы, в ближайшее время крупных сейсмических событий не предвидится. Кузбассовцы могут спать спокойно!
Ученый рассказал, почему рухнули девятиэтажки при землетрясении в Армении
— Григорий Наумович, в истории с землетрясением в Армении число 111 оказалось символичным. 111 стран восстанавливали республику, а 111-я серия каркасно-панельных девятиэтажек стала печально известной, похоронив под собой до 7 тыс. человек. Правда ли, что задолго до 1988 года вы испытывали эти объекты?
— Да, мы испытывали в 1976 году в Ереване одно из таких зданий. Немного предистории: с 1964 по 1994 год мы испытали по всему СССР более ста зданий с помощью специальных вибромашин. Мы – это институт, в котором я работал, ЦНИИЭП жилища. Там я с 1979 года руководил лабораторией прочностных испытаний. Наш руководитель, профессор Григорий Шапиро, еще работая в Институте «Проектстальконструкция»,
разработал вибромашину, которая могла вызывать колебания в различных сооружениях.
Вибромашина В-3 и основные участники испытаний (слева направо): В.Ф.Захаров, Ю.А.Симон, Г.Н.Ашкинадзе
Впервые идея такой машины была осуществлена в 30-е годы в Германии для испытаний мостов. Принцип вибрационных испытаний основан на вводе сооружение в резонанс. Состояние резонанса приводит к тому, что деформации сооружения увеличиваются в разы или даже в десятки раз. Придя к нам в институт, он в середине 60-х годов организовал практическое осуществление этого метода испытаний.
— Что из себя представляла эта машина?
— Первая, В-1, была относительно небольшая. Потом была машина В-2, с которой мы объездили всю страну. Наконец мы сделали сверхмощную машину В-3, аналогов которой ни у кого не было. Она состояла из нескольких (до 4) вибраторов. Каждый вибратор имел две горизонтальные оси, на которых находились эксцентричные дебалансы массой по полтонны каждая. Оси вращались в противоположные стороны, в противофазе, поэтому эксцентрики никогда не били друг друга.
Увеличивая обороты машины, мы следили за поведением конструкции – входя в резонанс, она меняла свои свойства.
Сильные споры вызывало то, что вибромашина устанавливалась на верхнем перекрытии здания, тогда как сейсмическое воздействие передается на здание через основание. Многие считали также, что землетрясение – процесс хаотический, и поэтому наши резонансные испытания неприемлемы для оценки сейсмостойкости. Наш подход заключался в том, что сначала надо выявить закономерности деформирования конструкций при интенсивных деформациях, типы возможных повреждений (анализ) – и для этого резонансный метод испытаний подходил наилучшим образом.
Вибрационные испытания, шарж
А затем на основе полученных данных расчетным путем оценить, что может произойти при сейсмических воздействиях разного характера (синтез). Были попытки и упрощенных оценок степени сейсмостойкости сооружения путем простого сравнения достигнутых в испытаниях динамических нагрузок с расчетными сейсмическими нагрузками, принятыми при его проектировании. Одна из попыток разработать такую упрощенную оценку была сделана проф. Шапиро, но при проведении и обработке результатов испытаний мы использовали такие оценки только как вспомогательные, дополняющие описанный выше подход.
Когда строители и ученые узнали, что у нас есть такая машина, нас стали приглашать в те районы, где велось сейсмостойкое строительство – а это почти все союзные республики. Помню пригласили нас в Грузию, в Гурджаани, испытывать построенную больницу.
Там воровали цемент, и оказалось, что бетон можно было разбирать руками.
Мы доказали, что здание совершенно не пригодно к эксплуатации, но с помощью усиления некоторых конструкций можно достичь требуемой сейсмостойкости.
Не всегда задачей наших испытаний была оценка степени сейсмостойкости сооружения. Часто они проводились для выявления динамических параметров сооружения, необходимых для его расчета. И когда в 1976 году нас пригласили в Ереван провести испытания здания 111-й серии, никто не думал о том, чтобы оценивать его сейсмостойкость. Армянский научно-исследовательский институт строительства и архитектуры (АрмНИИСА) вел обычную исследовательскую работу, связанную с динамикой сооружений. И здание 111-й серии было выбрано в известной степени случайно.
Мы приехали, поставили нашу установку на крыше,
начали проводить эти испытания, и увидели, что дом «плывет».
— То есть как плывет?
— Буквально. Мы создавали небольшую нагрузку, а его жесткостные характеристики падали так, как ни в каких других зданиях мы не видели.
И второе – в доме возникли повреждения, причем опасные, трещины.
Жесткость всего здания обеспечивалась ж/б вставками, стенами лестничной клетки. Они были неверно сконструированы и в процессе колебаний стали двигаться, а потому не представляли собой жесткого остова. Мы видели трещины, и швы, которые расходились между панелями. При этом мы даже не достигли того уровня колебаний, на которые здания были рассчитаны.
— А дальше было вот что. Наши заказчики, когда это увидели, сказали: «Мы вас не просили это делать. Мы просили вас только определить динамические характеристики здания. Вы их определили, спасибо вам большое, ваши испытания закончены, уезжайте».
И отключили нам электричество, чтобы мы не могли дальше проводить испытания.
Тогда я попросил их дать нам чертежи конструкции, чтобы хотя бы проанализировать, почему так получается. Они сказали, что чертежи лежат в сейфе у главного инженера проекта, а он уехал в отпуск, их дать нельзя. С этим мы и уехали.
— Я правильно понимаю, что испытания вы проводили на уже построенном серийном здании 111-й серии в Ереване?
— В этом все и дело, они сказали нам – нам нужно это здание достраивать и сдавать в эксплуатацию. Если вы его разрушите – кто будет за это платить? Эти здания уже строились, возможно, оно было одним из первых. Здание, как и другие, до сих пор стоит в Ереване.
— Что же было после этих испытаний?
— Мы уехали в Москву, написали отчет, что эти здания нуждаются в серьезной переработке, их нужно усиливать, утвердили отчет на Научно-техническом Совете института. Один из разделов отчета содержал приближенную оценку степени сейсмостойкости здания по предложению проф. Шапиро. Этот раздел был не главным в отчете, так как там было достаточно фактических данных о неудовлетворительном поведении здания. Но именно наличие этого раздела оказалось роковым для судьбы всей работы. Отчет мы послали нашим заказчикам в Армению.
Вместо того, чтобы забить тревогу, они не нашли ничего лучшего, как на нас пожаловаться.
— Головной организации по сейсмостойкому строительству СССР, ЦНИИСК имени В.А. Кучеренко. Она разрабатывала нормы, следила за тем, чтобы уровень сейсмостойкости зданий был удовлетворительным. Эта организация считала, что прямая оценка степени сейсмостойкости зданий по предложению проф. Шапиро неприемлема. На этом и сыграли наши заказчики.
Я сам ездил в эту организацию и говорил им: «Не смотрите на оценку, вы же специалисты по конструкциям, посмотрите на сам проект – вы бы сами его утвердили?». Тем не менее они написали отрицательное заключение на отчет, указав, правда, на необходимость устранения выявленных недостатков конструкции. Мы известили об этом наше начальство – Госгражданстрой, который потребовал от Госстроя Армении принять небходимые меры.
Я знаю, что Госстрой Армении разработал перечень мероприятий по повышению сейсмостойкости этих зданий, отослав копию протокола в Госгражданстрой.
И только через 12 лет, приехав для анализа последствий землетрясения,
мы узнали, что эти мероприятия оказались невыполненными.
— Про это не знаю, нас никто не уговаривал, они могли уговаривать других, тех кто принимал решение. Мы решений не принимали, мы были орудием исследований.
— А пробема была в самом проекте здания, или в недостатках технологии строительства? Все-таки это разные вещи.
— Мое личное мнение, что главная причина была в проекте. Спустя два дня после землетрясения за нами прислали специальный самолет и мы приехали в Ереван, участвовать в анализе последствий землетрясения. Там я встретил в коридоре человека, который 12 лет назад с нами боролся, не признавал наши результаты.
Я ему говорю: «Вы спите нормально? На вашей совести тысячи погибших людей».
Это был проектировщик, автор проекта. Он говорит: «А что? У нас все в порядке, это строители виноваты! Они то недоложили, это не сварили. ».
И тогда я стал интересоваться, куда делся тот самый протокол с перечнем мероприятий, был ли он реализован? Выяснилось, что он не был реализован и лежал в каком-то ящике. Наоборот, эта 111-я серия пошла в массу.
Не только в Ереване – ее стали строить в Ленинакане, Кировакане массово.
Те, что не разрушились в Ленинакане, были взорваны, так как укреплять их было невозможно. Есть шикарная фотография из Ленинакана, сделанная Л. Гельфандом, на ней видно как один крупнопанельный дом стоит совершенно без повреждений, а второй, 111-й серии, превратился в груду железо-бетонных балок.
Эти крупнопанельные дома мы тоже испытывали, в 1986 году, кажется. Их было построено довольно много, и я даже приложил руку к их проектированию. Наш институт вместе с армянскими проектировщиками и строителями получил за это премию Совета министров СССР. Во время испытаний они вели себя прекрасно, и при землетрясении на них не было даже трещин.
А каркасные здания 111-й серии оказались просто нежизнеспособны. И наши испытания могли это выявить.
Но нам не дали довести их до конца. Если бы этот дом при испытаниях рухнул, думаю, что реакция была бы другая. Нам в 76 году сказали, что мы сделали категоричные суждения на основании неадекватных испытаний.
— Сейчас здания 111-й серии продолжают стоять, например, в Ереване. Вы считаете их опасными?
— Конечно. С ними же ничего не делали, их не усиливали. И просто счастье, что там за 40 лет не было такого сильного землетрясения. Не знаю, что руководило теми, кто пускал их в серию. В то время было движение в сторону экономии, экономили материалы, и люди подгоняли проекты под нужные показатели.
— А вообще события 76 года хоть как-то всплыли после землетрясения, о них узнали?
— Армянские товарищи, как я уже сказал, отводили глаза, и говорили, что не виноваты. Но это вспыло и среди московских товарищей. Один из них позвонил мне на второй день после землетрясения и спросил: «Я подписывал то самое заключение, не помните?».
Он испугался, потому что многих тогда уже не было в живых, и он опасался, что его привлекут к ответственности.
Об их негодности знали все. И Госстрой, и Госгражданстрой, и Госстрой Армении, и заказчик наших испытаний, и авторы проекта, и головной институт по сесмостойкому строительству. Конечно, люди на улице этого не знали, но все, кого это касалось, знали. Но тех, кто участвовал в этом безобразии, давно нет в живых.
— И никаких обвинений по этому поводу не предъявлялось?
— Насколько я знаю, нет. Ссылка на стихийность и непредсказуемость землетрясения позволила все списать. Говорили, что в Ленинакане ждали максимум 8-бальное землетрясение, а было 9-бальное, но ведь панельные дома выдержали!
— На ваш взгляд, виновата общая сложившаяся в СССР система очковтирательства, или это был отдельный региональный случай?
— Задам встречный вопрос – а сейчас, думаете, в России другая система?
Эта система непобедима. Местнические настроения, ложно понятая честь мундира иногда приводят к трагедиям.
— Сейчас вы живете и работаете в Германии, продолжаете заниматься строительством. Насколько система оценки там непохожа на нашу?
— Совершенно непохожа. В Германии существует правило – любой проект здания, в котором больше 2 квартир, должен проходить независимую экспертизу. Причем эксперта выбирает не проектировщик, а назначает надзорное ведомство и этот же эксперт контролирует качество строительства. Поэтому аварии случаются, но тут их гораздо меньше. Потому что люди чувствуют свою ответственность.
Послать делегацию с дарами – здесь такое не принято и считалось бы странным.
Я слышал, что в России сейчас тоже существует экспертиза проектов, но не знаю деталей. Очень надеюсь, что это функционирует.
Кстати, насчет даров. Вы знаете, как любят принимать гостей и в Грузии тоже. В том же Гурджаани, когда мы написали отрицательный отчет по новой больнице, автор проекта мне сказал: «Мы вас так хорошо принимали! А вы написали такую подлянку». Мы ответили: «Скажите, сколько вы на нас потратили, все вернем».
Выдержат ли наши дома сильное землетрясение?
Сейсмическая активность в зоне Вранча (Румыния) и два землетрясения за последние полгода, которые почувствовали и жители Молдовы, встревожили общественность и разделили ее на два лагеря. Одни пророчат новым многоэтажным домам разрушения при сильном землетрясении и уверяют, что дома, советской типовой постройки самые сейсмостойкие. Другое мнение заключается в том, что в случае сильных толчков земли, нам не миновать тотального разрушения старого жилого фонда.
Урок географии
Земная поверхность никогда не находится в покое. Ежегодно происходит несколько миллионов очень слабых, двадцать тысяч умеренных и семь тысяч сильных землетрясений. Разрушительных насчитывают около 150. Каждый час на нашей планете происходит около 10 землетрясений.
Почему-то землетрясения чаще всего происходят ночью или на рассвете. Сначала слышится подземный гул, и земля начинает дрожать. Затем идет череда толчков, при которых участки земли могут опускаться и подниматься. Все это длится несколько секунд, а иногда чуть более минуты. Но за это время могут произойти огромные бедствия. Опасность представляют землетрясения интенсивностью 7 баллов и выше.
Интенсивность в 1 балл не ощущается человеком. Колебания в 2-3 балла уже заметны, особенно на верхних этажах зданий, где начинают раскачиваться люстры. Сотрясения в 4-5 баллов чувствуют почти все, от них и спящие просыпаются. Сильными считаются толчки в 6 баллов. В зданиях сдвигается и падает мебель, люди в испуге выбегают на улицу. При землетрясении в 7-8 баллов трудно стоять на ногах. В стенах домов и на дорогах появляются трещины, падают лестничные пролёты, рвутся подземные коммуникации. 9-балльное землетрясение называют опустошительным. Земля растрескивается, рушатся здания.
При 10-11 баллах происходят уничтожающие землетрясения. В грунте появляются проломы до метра шириной. Повреждаются дороги, мосты, насыпи, плотины. Вода выплёскивается из водоемов. Все строения превращаются в руины. 12 баллов – это уже тотальная катастрофа. Земная поверхность меняется, ее пронизывают огромные разломы. Одни территории оседают и затапливаются, другие поднимаются на десятки метров. Изменяется ландшафт, образуются водопады и новые озёра, меняются русла рек. Большинство растений и животных погибают.
Замдиректора Института геологии и сейсмологии Академии наук РМ,доктор хабилитат геофизических наук Василий Алказ пояснил: «Согласно карте сейсмического зонирования, территория Молдовы разделена на три зоны сейсмостойкой опасности. Наименее сейсмоопасен северо-восток, где землетрясения могут достигать интенсивности 6 баллов, наиболее – юг, где чувствуются толчки в 8 баллов по 12-тибальной сейсмической шкале MSK.
Но проблема в том, что, к примеру, в Кишиневе или в другом городе, ожидаемая интенсивность может быть больше или меньше, в зависимости от инженерно-геологических условий.
Кишинев находится в семибалльной зоне, но в случае толчков, это не значит, что трясти будет одинаково. Где-то будет до 7 баллов, где-то 8, а где-то даже могут почувствовать и 8,5 баллов. Но если при проектировании и строительстве дома учитывалась запланированная сейсмическая опасность, то он обязательно выдержит сильное землетрясение. Поэтому не стоит беспокоиться о том, в каком вы районе живете».
Землетрясение более 7 баллов произошло в Молдове в последний раз в 1986 г. Общий ущерб превысил 0 млн. Были повреждены сотни жилых домов и школ, дошкольных учреждений и промышленных предприятий.
«Были полностью разрушенные или поврежденные здания, требующие капитального ремонта, но были конструкции, которые не пострадали, – сообщил для noi.md г-н Алказ. – Если вновь пройдет сильное землетрясение, ситуация будет примерно такой же. В Молдове возможно землетрясение максимум до 9 баллов, которое может нанести большой ущерб, но это не значит, что все здания упадут. В зоне риска находятся, в основном, дома, у которых есть проблемы, а также старые дома, ослабленные порой даже временем».
Что лучше – новостройка или вторичное жилье?
«Ситуация с домами советской типовой постройки неоднозначная, – продолжает Василий Алказ. – Они пережили в прошлом столетии три сильных землетрясения, и, как показал результат, повреждения зданий были, но без жертв. В принципе, дома, построенные в советское время, в массе своей были построены по нормам и достаточно качественно. Да, все новостройки еще не прошли проверку сильным землетрясением, но если они были спроектированы и построены в соответствии с действующими нормами, то должны, по определению, выдержать без значительных повреждений сильные землетрясения».
Многих волнует вопрос – что будет с домом, если начнутся сильные толчки? Какие дома в городах Молдовы более устойчивы при землетрясении – кирпичные, панельные, монолитные, новостройки?
«Если они построены с учетом существующей сейсмоопасности, то беспокоиться нечего, – считает собеседник. – Неважно, в каком доме вы живете. Проблема в том, что некоторые жильцы вмешиваются в конструкцию, переделывают квартиры по своему усмотрению, часто сносят стены, в том числе несущие, снижая сейсмическую устойчивость зданий. Что будет с этим домом, покажет землетрясение. Так как каждый дом – это цельная конструкция, и если есть какие-то несанкционированные вмешательства, то это уже другая схема дома, которую никто не рассчитал».
Инвентаризация жилищного фонда против землетрясения
Мы должны понимать, что живем в зоне высокой сейсмической опасности, и новое землетрясение может произойти в любой момент. Несмотря на то, что технологии развиваются с большой скоростью, до сих пор люди не могут точно определить, где и когда произойдет очередной подземный толчок. Но эксперты считают, что важно знать, не столько время, когда случится землетрясение, а какой интенсивности будет оно в конкретном месте и строить дома с учетом ожидаемых воздействий.
Институт геологии и сейсмологии разрабатывает карты сейсмического микрорайонирования. Они уже готовы для Кишинева, Кагула, в процессе работы – и для Комрата. Указанная на картах сейсмическая интенсивность позволяет оценить степень сейсмической опасности и предусматривает осуществление антисейсмических мероприятий при строительстве. «Наша цель – предоставить проектировщику информацию для разработки сейсмостойких жилых домов. Важно построить надежные здания. Так как убивает людей не само землетрясение, а дома, которые падают», – отметил ученый.
По его мнению, очень важно знать, какова ситуация с каждым домом, поэтому нужно провести инвентаризацию жилого фонда. Так как это – трудоемкое и дорогостоящее дело, институт предложил начать с домов общественного назначения – школ, вокзалов, театров – там, где возможно большое скопление людей, и постепенно перейти на другие дома, чтобы выявить здания, которые в случае землетрясения могут сильно пострадать. В Румынии и России, на Дальнем Востоке, такую работу провели и выявили уязвимые строения. Часть из них капитально отремонтировали, чтобы они смогли перенести толчки без серьезного ущерба, некоторые полностью снесли. Сколько бы ни стоило, это в любом случае окупается, потому что после сильного землетрясения может быть нанесен существенный ущерб.
При этом он обратил внимание на то, что визуально нельзя определить, если дом аварийный и подлежит сносу и выдержит ли он сильное землетрясение. Для этого необходимо провести техническую экспертизу, посмотреть в каком состоянии находятся несущие конструкции.
«Самые уязвимые дома сегодня – это дома, которые были построены до 60-х годов прошлого столетия. И именно эти здания нуждаются в паспортизации, чтобы посмотреть, в каком они состоянии. Уже в 1961 г. были установлены нормы проектирования сейсмостойких зданий», – отметил замминистра.
Также он развеял сомнения о потенциально опасных строениях, будь то новостройки или вторичное жилье: «Это – неправильное мнение. Как раньше, так и сегодня мы пользуемся одним нормативом, который называется «СНиП II-7-81. Строительство в сейсмических районах. Нормы проектирования». Они обязательны для всех застройщиков. Поэтому возводимые новостройки и вторичка отвечают всем современным требованиям сейсмостойкости».
Перепланировка
По мнению специалистов, на устойчивость строений в период подземных толчков влияют как внешние условия, так и внутренние конструктивные особенности. Главным внешним фактором является тип колебаний грунта, на котором стоит здание. Внутренними факторами считают общее техническое состояние и возраст дома, его конструктивные особенности и примененный при строительстве материал. Необходимо учитывать и то, как обслуживается дом. Также имеют большое значение выполненные перепланировки и пристройки без учета усиления конструкций.
Стало уже нормой сделать свое жилье наиболее комфортным. Люди начинают перестраивать: меняют фундаменты, расширяют проемы, вмешиваются в несущие конструкции дома, оказывая влияние на сейсмостойкость здания. И все это часто происходит бесконтрольно.
Как отметил г-н Золотков, «любое вмешательство должно происходить с выдачей градостроительного сертификата, на основании которого разрабатывается проектная документация и выдается разрешение на строительство» (Закон о кондоминиуме в жилищном фонде, ст. 10, – Прим. авт.).
«Конечно, многие перепланировки происходят незаконно и самовольно. Чаще всего в министерстве не знают о перепланировках. Иногда сами соседи пишут в адрес ведомства. Тогда строительная инспекция выезжает на место и при обнаружении нарушений запрещает проводить эти работы и применяет штрафные санкции».
Поэтому прежде, чем начать сносить стены, следует посоветоваться со специалистами. Перепланировка не должна наносить ущерб конструкции здания, в котором расположена квартира, а также нарушать права других граждан. Помимо штрафов, вмешательство в капитальные стены может повлечь за собой последствия пострашнее – например, обрушение всего здания.
Будьте спокойны! Всё под контролем!
В Молдове 24 сентября 2016 г. произошло землетрясение магнитудой 5,3 балла, через три месяца – 28 декабря сила толчка составила 5,4 балла. О пострадавших и разрушениях не сообщалось. Иногда СМИ пугают заголовками, что, в случае подземных толчков силой более 6,5 баллов, без жилья могут остаться 30% населения Молдовы. Если предположить худший сценарий событий, то, что именно нужно делать в таких случаях? Бежать или лучше остаться в доме?
Специалисты советуют в первую очередь, в момент сильного толчка защитить лицо и голову от ударов. Японские эксперты совершенно серьезно заявляют, что для защиты головы нужно хватать все имеющееся под рукой, даже подушки, одеяла и кухонные кастрюли. Чтобы сразу не получить смертельной раны, нужно принять «внутриутробную» позу, как младенец в животе матери.
Но не менее важно и психологическое состояние. Даже если вас засыпало, ни в коем случае не нужно впадать в панику. Если ваше жилище уцелело, обязательно потушите огонь и перекройте газ, т.к. не исключены последующие толчки, которые могут стать причиной возникновения пожара. По статистике, большинство людей во время землетрясений погибает именно от огня. Также необходимо отключить все электроприборы. В любом случае нужно постараться покинуть закрытое помещение. Это могут сделать только те, кто живет на первом этаже. Остальным лучше оставаться дома. Лифтом пользоваться запрещено, да и лестничные конструкции ненадежны в этот момент.
Инженеры-проектировщики не советуют и прятаться в туалете или ванной комнате, если они не выполнены в виде моноблока. Лучше всего залезть под стол или диван. Не нужно забывать, что при сильных толчках на пол летит все, в том числе шкафы. Опасными местами в квартире при землетрясении считаются в первую очередь угловые комнаты, кухни из-за изобилия тяжелых предметов (холодильника, навесных шкафов) и балконы.
Наиболее безопасными местами в доме или квартире считаются дверные проемы, углы, которые образованы из двух капитальных (несущих) стен. Но самое главное – не паниковать. Сотрудники Службы гражданской защиты и чрезвычайных ситуаций уверяют, что, благодаря хорошей подготовке, они готовы к любому чрезвычайному происшествию и готовы оказать необходимую помощь.