какое старинное средство передвижения
maxxbay
maxxbayОбо всех и обо всем
В эпоху индивидуализма на наших дорогах все больше становится личных автомобилей. Однако не уходит в небытие и общественный транспорт. А каким он был сто, двести, а то и триста лет назад? Да, он появился задолго до возникновения разного рода двигателей, потому что массам людей всегда требовалось перемещаться на большие расстояния.
Коча, или водный автобус XVII века
Начало XVII века ознаменовалось бурным развитием Голландии. Строились большие и малые города, росла потребность в торговых связях. Для быстрого доступа к разным точкам страны начали прорывать каналы, стены которых отделывались камнем. Во избежание переполнения/обмеления речных протоков, возделывались шлюзы. Через каналы мастерили деревянные мосты, а по связующим водным «нитям» пускали сначала груженные, затем и пассажирские корабли. Последние судна, предназначенные для перевозки групп незнакомых людей, назывались кочами. Это была плоская лодка с просторной пассажирской каютой. В ней всегда было чисто и прибрано, по сторонам крепились скамьи, имелось место и для размещения багажа.
Движение происходило строго по расписанию, к посадке желающих «извозчики» призывали ударами колокола. Заполненная людьми разных сословий, коча двигалась по водному маршруту при помощи тягловой силы – запряженных лошадей, перемещающихся вдоль каналов. Для пассажиров, выпускались даже песни, которые пелись хором. В поездке заводилось немало романов, деловых отношений, случайных знакомств.
Дилижанс – международный пассажирский транспорт XVI века
Для преодоления сухопутных расстояний в XVI веке в Европе и Англии появились дилижансы. Так назывались вместительные кареты, которые перевозили пассажиров между городами и придерживались расписания. В кареты были запряжены лошади, некоторые же извозчики приделывали к транспортному средству «паруса» из кожи. Когда дул попутный ветер, раскрытые полотна увеличивали скорость передвижения дилижанса. Правда, пассажирам приходилось терпеть немалую тряску. На станциях дилижансы останавливались, чтобы сменить лошадей, дать пассажирам прийти в себя и перекусить.
На общественный транспорт часто совершались разбойничьи набеги. Ведь большое скопление народа давало большую прибыль, чем одиночная карета. Пойманных бандитов часто казнили через повешение, причем прямо вдоль дороги, чтобы другим было неповадно. Некоторые дилижансы курсировали по постоянному маршруту, в этом случае у них по бокам делались надписи, указывающие направление следования. В России дилижансы появились только в XIX веке: не были приспособлены дороги (в Европе передвижение шло по проложенным еще римлянами путям). Передвигающиеся по внутригородским маршрутам дилижансы стали именовать омнибусами.
Кэбы и пролетки – такси XIX века
На XIX век приходится эпоха расцвета «такси». На улицах российских городов сновали пролетки, в Англии – кэбы, а во Франции – кабриолеты. Пролетки были как с откидным верхом, так и вовсе без него. Они были разного цвета: первого класса – красного, среднего уровня – синие, простые же могли иметь любой цвет. Извозчик сидел впереди и управлял лошадью, пассажиры, коих могло быть от одного до нескольких, располагались сзади. За состояние повозок и самих извозчиков (чтобы не спал и не был пьян) следили полицейские.
Кэбы в отличие от пролеток состояли из закрытых кабинок, а извозчик размещался сзади. Такой способ был удобен для пассажиров, которым ничего не мешало смотреть впереди себя. Доплата производилась после завершения поездки, а деньги передавались через небольшой люк в крыше кабины.
Источник
Средства передвижения — транспорт славян
Любор Нидерле. Славянские древности.
Книга вторая. Жизнь древних славян.
Глава X. Торговля.
Средства передвижения.
Сначала человек носил все необходимое на спине в кожаном мешке или в корзине. Однако вскоре он понял, что если поклажа тяжёлая, то её можно перевезти по земле с помощью гладких стволов, на которые клали поклажу и которые могли тянуть или сам человек, или тягловое животное. Таким образом появились сани. На своей прародине славяне пользовались только санями. Это был первый вид их транспорта, древность которого подтверждается тем, что сани являются у славян обязательным составным элементом некоторых старинных обрядов, например, похорон и свадеб, даже в летнее время, когда сани вообще не употребляются.
О конструкции древних славянских саней сведений нет, и единственная находка саней в кургане около Костромы ничего нам не даёт (83). Там были найдены остатки челна и саней, в которые был положен сожженный покойник.
Древнейший тип саней представлял собой примитивное сооружение из двух брусьев, соединенных на конце накрест (ср. русск. волокуша или чешек. vlaky), но в конце языческого периода этот тип был уже усовершенствован, приблизившись в общих чертах к тем саням, которые употребляются в глухих славянских деревнях, жители которых сами их делают.
Крестьянские сани из Лопеника в Малых Карпатах. Термин «сани» (мн. ч.) является древним славянским названием, и интересно то, что сходное слово встречается в древнем греческом языке у Гесиода в форме «синики» — σηνίκη («санки» — σανίκη); я полагаю, что это слово было заимствовано греческими купцами, приходившими в славянские области, теми самыми купцами, которые принесли в греческий и латинский языки славянские слова вевера – лат. viverra и куна – греч. καυνάκη — «кавнаки» (84). Новогреческое слово σανία — «санья», алб. saje, венг. szan, румынск. sanie являются славянскими заимствованиями более позднего времени.
Древним славянским термином для небольших полозьев, прикреплявшихся к ногам, было слово лыжи.
Повозки.
Относительно наличия повозки у древних индоевропейцев мнения расходятся. Славяне же, по крайней мере на своей прародине, едва ли употребляли их, но во всяком случае они познакомились с повозкой ещё в дохристианскую эпоху как на западе, у германцев и галлов, так и на востоке, у скифов и сарматов, которые приходили со своими повозками на границы славянской территории. В первые века нашей эры повозка римского купца была частым гостем в славянской земле. Весьма вероятно, что первые повозки появились у славян ещё до нашей эры, но письменные сообщения о них могут быть приведены лишь начиная с V века н. э.
В древних славянских погребениях повозка совсем не встречалась (85). Мне известна двухколесная повозка в России лишь из кочевнических погребений, например, из кургана у Бахмута и Афанасьевки. Терракотовая имитация скифских или сарматских повозок из Керчи (по Бепковскому) Первое упоминание о повозке встречается в описании ритора Приска своего путешествия в Венгрию в 448 году (86). Затем такие упоминания появляются все чаще, и уже в сообщениях X века, а также в хрониках и документах последующих веков упоминание о повозке встречается достаточно часто (87).
Обычным славянским термином для повозки были в то время кола или колесьница, а наряду с ними и возъ (88). Тюрко-татарское слово телега уже в то время также было известно русским; оно появляется уже в древнейшей части Киевской летописи. Было ли какое-нибудь существенное различие между этими терминами, неизвестно, но конструкции повозок были и тогда разнообразны. Во-первых, уже в то время существовали двух– и четырехколесные повозки, но в обоих случаях это были лишь тяжёлые хозяйственные телеги. Легких боевых двуколок славяне не знали. Используемые ими в войсках четырехколесные грузовые повозки были настолько тяжелыми, что из них можно было устроить укрепленный лагерь (89). Такой специальной повозкой с палаткой наверху была колымага, упоминаемая в Ипатьевской летописи под 1208 годом: «возратишася во колымагы свои и рекше во станы».
Только те повозки, на которых в X веке ездили на востоке славянские князья, были более легкими и имели кузов, свободно подвешенный на четырех подставках, чтобы предохранить сидящего в нем князя (или раненого) от чрезмерной тряски (90). О том, как впрягали в повозку лошадей или другой тягловый скот, мы говорили выше, когда речь шла о плуге. Волы и здесь тянули повозку под ярмом, а лошади с помощью ремня или хомута; погонялись животные заостренным шестом (остепь) или бичом (батогъ, бичь). Все эти термины древние и общеславянские.
Славяне не имеют таких находок ладей, какие известны у северных германцев, где ладьи из Нидама в Шлезвиге приблизительно 300 год н. э., а также из Туна, Гокстада и ладья из Озеберга в Норвегии, приблизительно 800–900 годы н. э., поражают своей сохранностью и конструкцией.
У славян не имеется стольких древних изображений судов, какие имеют германцы на скалах у Богуслена, на вотивных камнях острова Готланда или на ковре гобелене из Байе; нет у них и стольких письменных сообщений и лингвистического материала. Вследствие этого невозможно получить о древнем славянском судоходстве такое же ясное представление, какое, например, дал о скандинавском Яльмар Фальк в 1912 году (92).
Вид ладьи на стенописи в храме св. Климента в Старой Болеславе. Конец XII века.
Русская ладья из рукописи «Сказания о Борисе и Глебе» (по И. Срезневскому) И все же относительно славян имеется вещественный письменный лингвистический материал, убеждающий нас в том, что северные и южные славяне к концу языческого периода научились строить и управлять ладьями настолько искусно, что могли отправляться на них далеко в открытое море и вступать в большие морские сражения со своими германскими и греческими соседями.
На своей прародине славяне имели совсем не сложные плавательные приспособления, такие, как плоты, а затем лодки, выдолбленные из цельного ствола, которые греки называли μονόξυλον — «моноксилон» — пирога и для которых у славян издревле было название, соответствующее русскому историческому термину однодеревка (93).
Уже на этих ладьях, целый ряд которых найден, кстати, в славянских землях, славяне плавали не только внутри своей территории, по спокойным рекам, соединенным волоками, но выходили в открытое море, в частности, в Чёрное море. (94) Главным образом в Чехии, Силезии, Польше и южной России.
По крайней мере из сообщения императора Константина известно, что русы, а с ними, конечно, и славяне отправлялись в плавание из Северного в Чёрное море на моноксилах-однодеревках, которые покупали у славян, живущих на среднем Днепре. Днепровские пороги они частью переплывали, если уровень воды был высоким, частью обходили, неся лодки на спинах, обычно по шести человек на лодку. По морю они доплывали на этих лодках до Царьграда и берегов Малой Азии (95). Особенно поучительно сообщение Никифора и Анонима о нападении на Царьград в 626 г. на моноксилах однодеревках.
Русы также имели большие морские суда, что видно из описания похода Романа Лакапена, в котором приняли участие 415 человек на семи русских ладьях (98). Другими древними видами русских судов были струг, судно, насад и скедий (скедь от греч. σχεδία) и др. Больше всего известно о судоходстве балтийских славян (99). В Чехии только грамота кн. Спитигнева 1057 года различает navis parva – mediocris – maxima (малые, средние и большие)
Из санскрита: Наф, нава — nau, nAva — корабль, лодка, судно. (родственные слова рус. яз.: Нева- nAva; Двина — dvi-nAva = две-Невы, навигация, навигатор …)
Навья — nAvya — судоходная река. (родственные слова в рус. яз.: Нева, навигация…,) Навика — nAvika — моряк, рулевой судна, лодки.
История славянских племён, живших на побережье Балтийского моря, начиная с Χ-ΧΙΙ веков полна сообщений о морских плаваниях и боях этих племён с датскими, скандинавскими и шведскими соседями. На Балтийском побережье – что ни поселение, то пристань, что ни житель, то торговец, а позднее и морской пират. Здесь не место для подробного описания истории этих морских боёв и пиратства славян – обо всем этом больше всего сообщений оставили нам Гельмольд и Саксон Грамматик (100).
Однако бесспорно, что славянские корабли в конце языческого периода не уступали развитым торговым и военным судам скандинавских германцев. Вне всякого сомнения, славяне научились у них строить большие суда и управлять ими на море. Поэтому то, что нам известно о скандинавском флоте, мы спокойно можем отнести и к славянским судам; вероятно, тут не было различия ни в конструкции, ни в размерах этих судов, и несомненно также, что суда, найденные на славянско-балтийских землях, имели славянское происхождение, хотя по своей конструкции они напоминают корабли викингов, и некоторые археологи считают их германскими. Таковы, например, ладьи, найденные в Баумгарте (Огродники) в Западной Пруссии, у Харброва в Померании или у Бржезна (Brosen) недалеко от Гданьска.
Все это были большие торговые суда, снабженные мачтой и парусом (101). Причиной пиратства славян, как и соседних германцев, была, конечно, прежде всего страстная жажда добычи, но была и другая причина, которую следует отметить и которую изложил в 1156 году сам Прибыслав, князь ободритов, епископу Герольду. Славяне, говорил князь Прибыслав, столько претерпели от немцев и настолько страдали оттого, что были лишены родной земли и всех жизненных средств, что для них не оставалось ничего другого, как только обратиться к морскому грабежу, чтобы иметь возможность существовать (102). Германцы, разумеется, жестоко мстили славянам за эти морские грабежи, и достаточно лишь прочитать у Саксона Грамматика, как датский Ярмерик расправился с экипажем славянского флота, чтобы получить представление о том, как германцы относились в те времена к славянам (103).
Парусные ладьи и якорь с тремя остриями изображены на новгородских гривнах и на фресках храма XI веке в Старом Болеславе в Чехии.
Все судно известно было в то время под несколькими названиями; последние, очевидно, обозначали разные типы судов; из этих обозначений ладья (или олъдья) и челн (čьlnъ) являются славянскими названиями, корабль (от короб; чешск. koráb «выдолбленное дерево»; ит. саrаvеllа, франц. саrаvеllе, порт. саrаvеlа, исп. саrаbеlа) – название чужеземного, греческого происхождения, перешедшее, однако, довольно рано от черноморских греков к славянам, а именно до перехода β в новогреческое произношение ν (106). Хотя слова, соответствующие индоевропейскому: naus, navis, встречаются также в славянском языке, в старославянском: ηάν, ηάνα – лодка и термин навь в традиции о загробном мире.
Согласно Я. Фальку, славянские названия ладья и καράβιον, κάραβος перешли к скандинавским германцам (ellidi, ledja, karfi). Другие названия судов носят по большей части местный характер.
83 «Globus», 1900, № 21, 335.
84 См. выше, с. 495 и «Slov. star.», II, 165.
85 Записки русск. археол. общ., 1896, VIII, 44; Труды XIII археол. съезда, I, 115. Как выглядела такая кочевническая повозка, см. Minns, Scythian, 51 и Анучин, Древности. Труды Моск. археол. общ., XIV, 113.
86 Priskos, 8. См. П. Шафарик, Славянские древности, I, 53.
87 «Źiv. st. Slov.», III, гл. X.
88 Berneker, Etym. Wórterbuch, I, 548; Miklosich, Etym. Wórter buch, 124, 387. Лаврентьевский список, II. О других терминах см. Bruckner, Encycl. polska, IV, 2, 202.
89 См. также текст под 1251 годом. О происхождении самого термина см. Berneker, Etym. Wórterbuch, I, 546.
90 Masudi (ed. Rozen), 57.
92 H. Falk, Altnordisches Seewesen. В обзоре «Wórter und Sachen», V, 1 122 (1912). Другую литературу см. в «Źiv. st. Slov.», III, 457.
93 См. Nikef, Brev. (ed. Boor), 56.
94 О силезских находках см. Hellmich, Einbaume in Schlesien (Schlesiens Virzeit, Neue Folgę, VI.17, VII.127), о русских – В. Ляскоранский, История Переяславской земли с древнейших времен до половины XIII ст., Киев, 1903, 242, о боснийских – V. Curcić, Mitth. Wiss. aus Bosnien, XII, 497.
95 Const., De adm. imp., 9. Другие сообщения об этих нападениях см. Theophyl., VI.3–5; Nikef., Brev., 20. В; Theophyl. (ed. Boor), 487; Anastas, (ed. Boor), 195; Визант. аноним, в «Nova bibl. patrum», VI.430.
96 Const. Porph., 1, с. 31.
97 Const. Porph., 1, с. 30; Joannis, Chron. Veneta, 834 (Racki, Doc., VII, 335); Danduli Chron., VIII.3, 5; «Vita Hadriani II», ad 870 (Racki, Doc., 334, 361).
98 Const. Porph., De ceremoniis aulae byz., II.44. См. также Масуди и у Маркварта, «Streifztige», 336.
99 Friedrich, Codex, 1.55;. см. также грамоту Людовика IV (ibid., 1.35).
100 Эти бои прекрасно описаны на основании источников L. Giesebrecht, «Wendische Geschichten aus den Jahren 780 1182», Berlin, 1843, passim.
101 La Baume, Vorgesch. Westpreussens, Danzig, 1920, 97 (tab. 18). Mannus, XIII, 225; Reallexicon d. germ. Altert., IV, 104 (tab. 17).
103 Saxo (Mon. Germ. Ser., XXIX.59) (ed. Holder), 403.
104 Н. Аристов, Промышленность Древней Руси, СПб, 1866, 95.
105 Fadlan (Гаркави, указ. соч., 94).
106 Berneker, Etym. Wórterbuch, 1.567; Фасмер, Этюды, III. 96; St. Romański, Revue des Etudes Slaves, II.47. ; см. выше, с. 296–297, но неясно, насколько мы можем сопоставлять их с остальными индоевропейскими формами, не появились ли они позднее.
Повозки или позабытая история транспорта
Просто история: (очень много картинок)
Колесные повозки существовали уже во времена доисторические; о них упоминается в самых древних источниках как о предметах общеизвестных. Так, в одном из древнейших стихов Вед употреблено сравнение: «как за конем катится колесо, так оба мира за тобой».
UNGEWITTER, HUGO (1869-c.1944)
A Noblewoman Alighting her Carriage, signed and dated 1906.
Нет сомнения ввиду многих мест древних авторов, что и для перевозки грузов издавна употреблялись колесные повозки. Так, Гомер повествует, что Навзикая просила у отца повозку, чтобы везти с подругами на берег моря мыть одежды. Повозки этого рода бывали двух- и четырехколесные: их изобретение Плиний приписывает фригийцам. Колеса такого «plaustrum» были крепко насажены на оси, которые вертелись вместе с ними, как у наших железнодорожных вагонов, в подшипниках, неподвижно прикрепленных к кузову. Такие повозки, очень неповоротливые, и теперь существуют на о-ве Формозе.
TSERETELLI, ZURAB (B. 1934).
У древних персов существовала правильно организованная почтовая гоньба; царские гонцы быстро развозили повеления и в других древних государствах, но о правильно организованной перевозке пассажиров на лошадях известно подробнее лишь со времен римлян. Извоз этого рода содержали частные люди (экипаж; «cisium») был двухколесный, с дышлом, наподобие кабриолета, но без рессор, с сиденьем, подвешенным на ремнях. В него влезали со стороны лошадей, а не сзади, как в колесницах; изображения цизиума встречаются уже на этрусских вазах. В таких экипажах ездили очень скоро: по свидетельству Светония, император проезжал в легких «meritoria vehicula» расстояния до 150 в. в сутки.
В.Серов. Одиссей и Навсикая
Гораздо больше сведений мы имеем о парадных экипажах римлян. У древних вообще пользование парадными колесницами было привилегий высокопоставленных лиц и жрецов; изображения богов во время процессий тоже возили в особых колесницах. Частные лица присвоили себе это право только во времена упадка нравов, а при империи украшали свои экипажи со всею возможной роскошью. Самый древний тип — «arcera», о нем упоминается в законах двенадцати таблиц; это была четырехколесная открытая тележка; для женщин ее делали на двух колесах. Столь же древни и носилки, которым впоследствии стали придавать такое роскошное устройство, что Цезарь счел нужным издать закон, ограничивающий эту роскошь.
Гравюра с изображением почтового дилижанса в чёрно-красных цветах почтового ведомства в окрестностях Ньюмаркета (Саффолк) в 1827 году. Сзади виден охранник.
Несколько позднее был придуман «саrреntum», двухколесный экипаж с полуцилиндрической крышкой, и «carruca», родоначальница современных карет, четырехколесная повозка с покрытым кузовом, приподнятым над ходом на четырех столбиках; сзади было сиденье для двух лиц, а возница сидел спереди, ниже господ, или шел рядом. От галлов римляне заимствовали таратайку с кузовом, плетенным из ивы — «sirpea», а от жителей северного побережья Европы — колесницу «essedum», в которую входили спереди; она служила и для мирных, и для военных целей.
В эпоху переселения народов и в начале средних веков пользование экипажем считалось признаком изнеженности; совершались переезды на коне, а духовные и женщины ездили на ослах. Летописцы этой эпохи лишь весьма редко упоминают об экипажах. Так, Эгингард повествует, что меровингский король Хильперик всюду ездил в римском «саrреntum», запряженном быками; английский епископ св. Эркенвальд в VII в. ездил и проповедовал в колесной повозке, так как был стар и немощен. Только после крестовых походов мода на экипажи начинает возрождаться, но их допускают лишь для торжественных случаев, для высокопоставленных лиц, а обывателям запрещают ими пользоваться.
«Прибытие почтовой кареты» Буальи Луи-Леопольд
По области применения повозки делят на пассажирские и грузовые (ранее существовали также военные повозки), по количеству колёс — на двухколёсные (одноосные) и четырёхколёсные (двуосные), а также без колёс — на полозьях.
Грузоподъёмность повозки может доходить до 750 кг (для одноосных) и до двух тонн (для двухосных).
Современные повозки нередко оснащаются пневматическими шинами, а иногда также пневматическими либо гидравлическими тормозами.
ПАССАЖИРСКИЕ ПОВОЗКИ.
Слово «карета» пришло в Россию вместе с немецкими каретами, когда, с середины XVII века, они стали в массовом порядке завозиться германскими купцами и становились все популярнее среди московской знати. Наиболее вероятно, что слово употреблялось и ранее наряду с другими распространнеными в то время словами (например «колымага»), к тому же слово использовалось в украинском, старославянском и польском языках.
(Заимствовано в середине XVII века из польского языка, где kareta Блог пользователя PIPL | Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии