какое произведение положено в основу финала девятой симфонии л ван бетховена

Какое произведение положено в основу финала девятой симфонии л ван бетховена

Людвиг ван Бетховен «Симфония №9»

Девятая симфония – это идейное завещание Бетховена , пламенное обращение ко всему человечеству. Замысел для создания столь грандиозного по масштабу произведения закладывался на протяжении всей жизни композитора. Музыка дает исчерпывающий ответ на вопросы мироздания, она обладает удивительным свойством существования вне исторического времени. Уникальность претворения финала, его своеобразное решение достигается включением кантаты «Ода к радости».

Историю создания «Симфонии №9» Бетховена, содержание произведения и множество интересных фактов читайте на нашей странице.

История создания

С того самого времени, как он в первый раз прочел оду, творец задался задачей создания по-настоящему грандиозного произведения. Первые эскизы датируются 1809 годом. Спустя восемь лет композитор решил написать скерцо для симфонии. Работа над созданием шла медленно, Людвиг постоянно откладывал ее в сторону. Процесс сочинения ускорил поступивший заказ от Лондонского симфонического общества.

Но в процессе сочинения композитор понял, что необходимо объединить музыкальный материал. Синтез инструментальной и хоровой музыки в симфонической практике – это необычайная редкость для современности Бетховена. К счастью, риск был оправдан. Премьера, состоявшаяся 7 мая 1824 года в одном из фешенебельных театров Вены, прошла с оглушительным успехом. Зал рукоплескал, гул аплодисментов был нескончаемым. Жаль, что автор уже ничего не слышал. Несколько минут после того, как отзвучали последние аккорды, Бетховен не поворачивался к залу. По легенде, к нему подошла одна из хористок и показала, чтобы он повернулся к зрителям. Автор увидел, какое впечатление произвела симфония на людей. Благодарная публика кидала в воздух шляпы, некоторые плакали от счастья. Мечта Бетховена сбылась, музыка сумела объединить людей, сплотить их. Разве это не лучшая благодарность для творца?

Интересные факты

Содержание «Симфонии №9» Бетховена

Девятая симфония (d-moll) – это венец эпохи Просвещения. Классичность проявляется, прежде всего, в традиционно выверенной циклической форме, состоящей из четырех частей:

Выбранные тональности не случайны. Ре минор рассматривается как олицетворение скорби и печали. Постепенно напряжение снимается появлением Си-бемоль мажора, который знаменует и символизирует Веру, Надежду и Любовь, как опору всего в этом мире. Завершается грандиозная композиция ликованием в Ре мажоре, который принято соотносить с понятиями радости, счастья и жизни.

Новаторство Бетховена заключается в введении в инструментальную композицию вокальной музыки. Так классическая симфония расширяет собственные границы, постепенно, поэтапно трансформируясь в кантату. Многие музыкальные исследователи рассматривают финальное сочинение Бетховена, как «мессу», повествующую о Ветхом Завете. Произведение сочинялось параллельно с Торжественной мессой, и связано с ним неразрывными узами.

Вторая часть представляет уникальное для творчества Бетховена скерцо. В нем чувствуется бесконечная пульсация жизни. Музыка рисует жизнь, как счастливое бытие в раю. Основой для части является жанрово-бытовой тематизм, имеющий опору на песенные и танцевальные интонации. Необычна интерпретация традиционной трехчастной формы, как сонатной. Полифоничность наиболее ярко проявляется в виде фугато. Образный мир части подготавливает появление темы радости.

Третья часть – это удивительно глубокая, задумчивая музыка. Философия медленной части открывает слушателю мир души. Здесь царит светлая, архитектурная атмосфера, которая фундаментально держится на двух просветленных темах. Бесконечной кажется первая тема. Она развивается вариационно, и каждая вариация несет особую изысканность и уточненность. Вторая тема словно парит, кружится в вальсе . Танцевальность постепенно ослабевает и уже в коде резко врывается, нарушая гармонию, фанфарное звучание. Это напоминание о том, что совершенство еще не достигнуто. Идея объединения еще не материализовалась.

Оригинально претворение финала. Бетховен словно пытается кратко воспроизвести материал предыдущих частей. Фанфары ужаса, открывающие занавес четвертой части – как символ рока, призрак вступления первой части, он продолжается скерцозными интонациями второй и приходит к сладостному звучанию адажио. Наконец-то получает развитие подготавливаемый ранее материал для темы Радости. Легкое и прозрачное звучание деревянно-духовых инструментов утверждается и постепенно переходит в более сочный и низкий тембр виолончелей . Цепь вариацией разрастается с геометрической прогрессией, приводя ее к кульминации. Но голос оборвался вторжением фанфар ужаса. Тема радости излагается в партии бас-солиста. Картина торжества подхватывается звучным хором. Особенно ярко звучит тема «Обнимитесь миллионы!», которая в процессе будет виртуозно с точки зрения полифонии объединена с темой радости.

Неслучайно введение текста в симфонию, ведь в начале было слово. Как и искусство, слово помогает объединить людей. Кантата «Ода к Радости», включенная в симфонический цикл, это масштабный гимн человеческого духа.

Музыки Симфонии №9 в кинематографе

Девятая симфония совмещает полярные аффекты. Так эмоциональный накал может сменяться спокойствием и умиротворением, героичность уступает место лирическим моментам, светская по определению музыка имеет ярко выраженные черты религиозной музыки. Многогранность музыкального материала позволяет создать атмосферу, свойственную искусству кинематографа. Это определяет и объясняет популярность 9-й симфонии в современных фильмах.

В юношеские годы молодой Бетховен всерьёз говорил о том, что стремится служить своим искусством человечеству. В более взрослом возрасте, когда были изучены многие философские труды, композитор пришел к выводу, что искусство объединяет. Но ему не нужны были слова, все было сказано в музыке. Девятая симфония – это послание к человечеству. Эта музыка вечна. Искусство Бетховена заключалось в служении людям. Пройдя сквозь времена, его музыка стала носителем идеальной идеи о равенстве и братстве миллионов людей.

Понравилась страница? Поделитесь с друзьями:

Людвиг ван Бетховен «Симфония №9»

Источник

Девятая симфония

Десять лет отделяют Девятую симфонию d-moll – D-Dur (ор. 125, 1822 — 1824) от предшествующих симфоний. В этом самом грандиозном из всех его инструментальных произведений компози­тор в последний раз возвратился к теме героической борьбы, которая красной нитью проходит через все его творчество.

Хоровой финал симфонии на текст оды Шиллера «К радости» исчерпывающе раскрывает идею произведения. В свое время цензурные условия заставили поэта заменить подлинное название оды «К свободе» более нейтральным — «К радости». Бетховен подверг значительной переработке текст, подчеркнув в нем революционное начало.

Симфония прозвучала как смелый вызов реакции, как напо­минание о том, что передовые идеалы продолжают жить и в мрач­ные времена социального угнетения и насилия, что человек-боец не одинок и в объединении лежит путь к свободе. Никогда еще Бетховен не достигал подобной силы выражения оптимистического чувства, подобной революционной страстности.

Идея воплощения оды Шиллера в музыке впервые возникла у Бетховена еще в девятнадцатилетнем возрасте. Тематизм Девятой симфонии тоже подготавливался десятилетиями1. И только в 1822 году, когда, преодолев творческий кризис, Бетховен приступил не­посредственно к сочинению, идея шиллеровской оды слилась у не­го с представлениями о d-moll’ной симфонии и с музыкальной те­мой, предвосхищающей тему радости.

Глубокий анализ идейно-философского содержания Девятой симфонии и ее выразительных средств дал А. Н. Серов в своей классической работе «Девятая симфония Бетховена, ее склад и смысл» (1868).

Драматургия этой симфонии, воплощающая типичную для Бет­ховена идею «от мрака к свету», выражена в такой последователь­ной форме, что финал является не только кульминацией цикла, как в Пятой, но и образно-смысловым центром всего произведения. Первые ее три части образуют словно инструментальный пролог к хоровой кантате на текст оды «К радости». Стремясь макси­мально последовательно дать движение от мрака к просветлению и радости, композитор даже нарушил установившуюся структуру симфонического цикла, поместив медленную часть между скерцо и финалом2. Симфоническое развитие в целом отмечено большой сложностью, внутренним напряжением. Несмотря на родство об­щей идеи симфонии с замыслами «Героической» и Пятой симфо­ний, оно оригинально и необычно от начала до конца.

«Это первое мрачное эпическое вступление пахнет кровавыми деяниями терроризма. Царство свободы и единения должно быть завоёвано. Все ужасы войны – подкладка для этой первой части. Она ими чревата в каждой строчке. Эти темные страницы служат художественным контрастом для отдалённого еще Эллизия, но, кроме писательского приёма, это вместе – глубочайшее философское воплощение в звуках тёмных страниц истории человечества, страниц вечной борьбы, вечных сомнений, вечного уныния, вечной печали, среди которых радость, счастье мелькают мимолётным, как молния, проблеском». Так характеризовал Серов содержание первой части Девятой симфонии.

Драматизм, определяющий собой все содержание симфонии, с необычной силой выражен уже в главной теме:

Ее интонации проникают и в другие части произведения объединяя между собой резко контрастные эпизоды цикла.

Противопоставление суровых мелодических контуров (а) инто­нациям мотива жалобы (б) создает предельно контрастный эффект. Тревожный мотив на звуке ля (в), ритм которого напоми­нает маршевую барабанную дробь, заставляет слух насторожить­ся. Эти три мотива служат основным интонационным источником грандиозного сонатного Allegro. В процессе развития неизменно усиливается значение трагических образов. Как и в «Героической симфонии», движение развивается по принципу «нарастающих волн», на основе непрерывного преодоления препятствий. Однако в Девятой симфонии образы борьбы и сопротивления показаны еще более устремленно, в еще более драматичном аспекте. Пер­вая часть симфонии заканчивается не просветлением (как в «Ге­роической»), а суровым траурным маршем.

В этом сонатном Allegro Бетховен нашел множество новых приемов огромной художественной силы. Необычны и остро выра­зительны подход к главной теме, ее зарождение в тонально не­определенном, «вибрирующем» звучании квинты (тремоло у виолончелей, скрипок и валторны):

Поражает своей интенсивностью колоссальная разработка, со­четающая сложнейшее мотивное и полифоническое развитие, всецело основывающееся на интонационных элементах главной темы. Видоизмененная полифонизированная реприза воспринимается как грандиозное завершение разработки и отличается предельной динамической мощью:

Как главная тема симфонии, так и вся музыка сонатного Allegro отличается скульптурной рельефностью и монументальностью.

Вторая часть — скерцо гигантских размеров. Его замысел потребовал огромного расширения и драматизации традиционной трехчастиости. Тревожное, взволнованное настроение проникает в крайние разделы. Острая ритмическая пульсация, приёмы фугато в мелодическом развитии и, наконец, предельно динамизированная форма создают ощущение громадного наростания. Особенно интересны сонатные черты формы. Здесь есть главная партия, построенная как динамическая трехчастная форма с разработочной серединой:

Ясно выражена контрастная побочная тема жанрового склада:

Столь же определенно очерчены разработка и реприза.

Средний эпизод выражает мир идиллии и мечты. Он противо­поставляется взволнованному движению обрамляющих частей. В прозрачной музыке эпизода господствует песенно-танцевальное начало. А. Н. Серов усматривал в ней родство с интонациями сла­вянского фольклора.

Третья часть, Adagio molto е cantabile, принадлежит к верши­нам лирического вдохновения Бетховена. Здесь особенно непосредственно проявляется связь Девятой симфонии с поздним бетховенским стилем. Глубина и возвышенность этой музыки, ее полиме­лодическая фактура, текучесть мелодии и вариационное развитие предвосхищают поздние квартеты Бетховена. Типично и противо­поставление двух полярно контрастных тем: сосредоточенно-возвы­шенной (B-dur, Adagio), содержащей многие выразительные при­емы квартетного стиля, и «вальсовой», песенной (D-dur, Andante), отличающейся редким мелодическим обаянием и лирической непо­средственностью:

Вторая тема дважды появляется между вариациями главной и оттеняет, наподобие контрастного эпизода, господствующее настроение философского раздумья. Лишь на миг, как бы извне втор­гается краткий фанфарно-призывный мотив, связанный с интона­циями главной темы симфонии:

Но он бесследно растворяется в текучей мелодической фигура­ции.

Драматизму, сумрачным тонам, углубленным настроениям пер­вых трех частей противопоставлена музыка, полная радости и света.

В финале классицистская симфония впервые выходит за рамки чисто инструментальных средств: в момент героической кульмина­ции Бетховен вводит голоса и хор. Но подход к этому моменту по­степенный, его появление оправдано предварительным сложным развитием.

Финал членится на два крупных раздела.

В первом, инструментальном, разделе осуществляется переход к «царству света», к оде «К радости». «Фанфара ужаса» (Вагнер), интонационно родственная главной теме первой части симфонии, открывает этот раздел:

Как воспоминание о прошедшей борьбе проходят фрагменты тем предшествующих частей. Но инструментальный речитатив пре­рывает суровые и мрачные тона:

Первоначально Бетховен предполагал поручить речитатив пев­цам и даже набросал к нему слова. В них говорилось о поисках новых путей к радости (то есть к свободе)3. Но вторжение челове­ческого голоса показалось композитору здесь слишком неподготов­ленным, и он передал речитатив виолончелям.

Наконец, после длительных исканий, появляется тема радости:

Эта гениально простая тема обобщает образы и интонации, ко­торые в предшествующих частях характеризовали проблески света.

Они прозвучали впервые в побочной партии первой части. На фоне сгущенных мрачных красок эта тема служила единственным контрастным моментом:

Подобные же интонационные образования легли в основу ми­молетного жизнерадостного эпизода в зловещем скерцо — его побочной теме. Светлая D-dur’ная тема Adagio также содержит на­меки на интонации «темы радости». Наконец, весь солнечный, идиллический эпизод второй части пронизан сходными мелодиче­скими оборотами:

Плавная и простая песенная мелодия народного танца, ритм энергичной поступи придают «теме радости» характер гимна.

Тема финала постепенно разрастается, подобно тому как раз­вивалась маршевая тема Allegretto Седьмой симфонии. Но движение здесь отличается большой масштабностью и мощью. Поли­фоническое обрастание мелодии, сгущение оркестровых красок, увеличение объема звуков приводят к огромному динамическому подъему. Достигнув вершины, Бетховен внезапно возвращается к исходному построению первого раздела.

Второй раздел, инструментально-хоровой, начинается с повто­рения «интонаций ужаса», но здесь уже вступают человеческие голоса. Знакомый речитатив звучит со словами, сочиненными Бетхо­веном: «О братья, не надо этих звуков, дайте нам услышать более приятные, более радостные». С этого момента начинается гранди­озная хоровая ода «К радости».

Форма громадного хорового финала уникальна в симфониче­ской литературе: она отличается исключительной сложностью, объ­единяя в себе черты вариаций, рондо, фуги и сонаты.

Вариационное развитие воспринимается наиболее непосредственно. Тема последовательно преобразуется, поочерёдно принимая характер какого-либо народного жанра: марша, песни, хорового гимна, танца и т.д.:

В этой линии развития дополнительно намечается форма двой­ных вариаций. Второй темой становится B-dur’ная, маршевая (пример 68 в). Производная от темы радости, она резко контрасти­рует с ней настроением настороженной тревоги (уводящим к мрач­ному образу «барабанной дроби» в главной теме первой часта). Ряд формально композиционных приемов указывает на самостоя­тельный характер этой темы (тональность В-dur, которая на протяжении всего цикла образует второй тональный центр, относительная отдаленность мелодии от основной темы).

Между проведениями варьируемой темы Бетховен вводит богатый и многообразный материал. Некоторые эпизоды более или менее непосредственно связаны с темой радости, другие далеки от нее. Троекратное возвращение темы радости в ее ясной первона­чальной форме создает бесспорный рондообразный эффект.

Самое значительное самостоятельное тематическое образова­ние — новый эпизод философски-возвышенного склада. Будучи типичным для позднего Бетховена, он вместе с тем близок складу генделевской музыки. По ряду признаков (звучание оркестра, на­поминающее орган, «архаические» последования в гармонии и т. д. и т. п.) это тематическое построение вызывает ассоциации и со старинной хоровой церковной музыкой, которая издавна сложи­лась как выразитель молитвенного настроения, углубленной отвле­ченной мысли:

В конце эта тема и «тема радости» образуют двойную фугу — кульминацию всей оды. Наконец, соотношение тематического мате­риала и тональных центров позволяет утверждать, что музыке оды присущи и элементы сонатного развития4.

Финал построен на грандиозных контрастах, на мощном разви­тии. Сочетание вокального, хорового и оркестрового звучания раз­двигает границы художественной выразительности. В героическом заключении действительно чувствуется сила «миллионов».

Девятая симфония Бетховена вошла в историю мировой куль­туры как одно из величайших творений, выражающих гуманистические, свободолюбивые идеалы человечества. Ее влияние на искусство последующего времени огромно.

Источник

Девятая симфония Бетховена

Во всём этом ощущаются почти осязаемые глубина мысли, железная воля, сила страсти в радости или в страдании, величие в любви или скорби и каждодневная непрекращающаяся борьба. Этой симфонии по накалу страстей в Мире нет равных.

Бунтарский дух Бетховена проявился ещё в, полных драматического накала, увертюрах «Кориолан»(по драме В. Шекспира) и «Эгмонт» (трагедия В. Гёте), в «Героической» и 5 ой симфониях он с потрясающей силой заявил о себе, в 9 ой же он потряс Вселенную.

Мы не ставили себе задачу проникнуть в эти видимые и невидимые потоки, оставим это для исследователей, которых было и ещё будет предостаточно,
цель этого очерка рассказать «рядовому» читателю о гениальном творении, чтобы тот, слушая его, имел бы о нём хоть какое-то представление.
Дело в том, что такая крупная форма как симфония очень сложна для понимания, Бетховенская Девятая тем более. Даже Рихарду Вагнеру, композитору, непревзойдённому мастеру оркестровки, не сразу удалось оценить её по достоинству в исполнении Лейпцигского оркестра в «Гевандхаус». И лишь через время в Париже в блестящем исполнении симфонии оркестром Гранд Опера он как будто «прозрел», или «созрел»[ В.Р.] для понимания. Ничто так не портит музыку, как посредственное исполнение. Но я не думаю, что Лейпцигский оркестр так уж плох, возможно всё дело в готовности слушателя к восприятию.

Итак, в основе этого произведения лежит ИДЕЯ создания Земного Рая, так сказать Царствия Божьего на Земле. Из бездны скорби он задумал воспеть Радость.

Симфония состоит из 4 частей, исполнение длится 1 час 15 минут (самое длинное из оркестровых произведений).

Первая часть [Allegro ma non troppo, un poco maestoso (18:29)], что означает «быстро, но не слишком, величаво», вводит нас в атмосферу библейской тайны.
«Земля …была пуста. Дух Божий носился над водами» /Библия, кН.1, гл1, ст.2й/
Начало похоже на заклинание Духов. Вступают струнные, деревянные духовые, валторны
Кажется, что музыканты настраивают инструменты, но это автор обозначает контуры поля, на котором и будет происходить действие.
Продолжительное звучание целых долей постепенно усиливается, усиливается…
Усиливается и напряжение сначала медленно, затем стремительно возрастает, пока не захватывает вас целиком и не увлекает за собой. И вдруг, как будто молния разрезает небо сверху вниз, пронзает скопище туч и гремит гром. Так Дух возвещает о себе нисходящей субдоминантой ля. Боль, отчаяние, трагизм собраны в следующем арпеджированном аккорде, похожем на крик души. И когда позже вступает главный мотив, подчиняющий укрощённую душу, это уже не мрачный ре-минор, а ре-мажор, которым и начинается героическое восхождение к свету.

Вторая часть [Molto vivace, что означает очень живо (12:18)] состоит из разнообразных ритмов. Из начальной темы скерцо на шорохе струнных pianissimo зарождается «метелица» фугато. Затаённая звучность, подобно шелесту, «искорки» отрывистых удвоений у флейт и гобоев, подчёркивающие первые доли каждого такта, громовые удары – всё это создаёт сумрачный колорит. Зловеще-тревожное настроение музыки отмечают многие исследователи.
Однако главной мрачной теме в ре-минор противопоставлена побочная светлая, ясная, полная энергии тема в до-мажоре. Она предшествует «теме Радости» 4-й части. Эта мелодия носит русский характер. А.Н.Серов находил в ней сходство с «Камаринской». Прелестный подголосок усиливает впечатление пасторальности, которое вызывает тема трио.
Только единожды в средней части скерцо – (трио), как бы вскользь, в ткань мягкой лирической мелодии единственной строчкой вкраплена «Марсельеза». Может быть, из соображений конспирации автор не стал развивать революционную тему. Особый интерес вызывает и факт ввода «русской» темы. Возможно Бетховен, разочарованный и даже раздражённый коронацией Героя, которому он посвятил Третью симфонию, искренне был рад появлению русской армии в Париже, поскольку с большой любовью он развивает эту тему и неоднократно возвращается к ней.
Завершается вторая часть мощной вихревой каруселью, вовлекающей в своё движение всё большее число участников, и властвует до самого конца скерцо.

Однако не могу не заметить, что автор книги «Жизнь Бетховена» Б.Кремнев видит в финале «…грозные возгласы… зловещие удары литавр…беспощадный вихрь, непреклонный и необоримый. От мирной, счастливой жизни не осталось и следа»

А вот как характеризует это произведение` С.И. Танеев:
«если бы на земле появились жители других планет, которым следовало за один лишь час дать представление о человечестве, то лучше всего было бы исполнить для них Девятую симфонию Бетховена, которая красноречивее речей и докладов напоминает о высших идеалах и о пути к их осуществлению»

Ода к радости. Ф.Шиллер:

Источник