какое положение сейчас в армении
Никакого настроя на реванш в Карабахе у армянского общества нет — эксперт
Главный урок, который должна извлечь Москва из конфликта в Закавказье осенью прошлого года, заключается в недопущении недооценки противника и пренебрежении к нему, отмечают Руслан Пухов и его скончавшийся в мае этого года коллега по Центру анализа стратегий и технологий Константин Макиенко в статье для экспертного сборника «Буря на Кавказе». Следующим кризисным моментом, прогнозирует Пухов, может стать 2025 год, когда истечет срок пребывания российских миротворцев в Нагорном Карабахе, но новое обострение способно произойти и раньше.
— Для начала давайте зададим систему координат: к какому типу конфликтов вы бы отнесли текущее состояние карабахского конфликта спустя год после второй войны — это замороженный (или «подмороженный») конфликт, затухающий конфликт, преимущественно исчерпанный конфликт — или уместны какие-то иные определения?
— Это, безусловно, замороженный конфликт, нынешнее статус-кво которого поддерживается навязанным Азербайджану присутствием российского миротворческого контингента, взявшего уцелевшую часть Нагорно-Карабахской Республики фактически под российский протекторат. Сегодняшнее положение содержит многочисленные риски.
— Насколько, по вашему мнению, соблюдаются те договоренности, которые были достигнуты год назад при завершении войны? Соответствует ли нынешняя реальность первоначальным ожиданиям?
— В принципе, они соблюдаются, но здесь, видимо, главным мотивом является нежелание руководства Азербайджана конфликтовать с Россией. В дальнейшем Азербайджан, скорее всего, будет усиливать политический и дипломатический нажим с целью максимальной парализации сохраняющихся остатков НКР и ограничения русского влияния.
— Как меняется восприятие масштаба событий осени 2020 года по мере их ухода в прошлое? Согласны ли вы с определением «малая мировая война», которое дает в сборнике «Буря на Кавказе» исторический социолог Георгий Дерлугьян? Насколько развязка второй карабахской войны изменила геополитический статус Карабаха и в целом Закавказского региона?
— Насчет «малой мировой войны» — это, конечно, преувеличение. Вторая карабахская война, бесспорно, стала серьезным ударом по позициям России в Закавказье и усилила позиции Турции, но вряд ли можно говорить о радикальных геополитических сдвигах. В Закавказье Армения исчезла в качестве значимой силы — это пока главный региональный сдвиг.
— Какие выводы, по вашему мнению, сделало и не сделало руководство Армении по итогам прошлогодних событий? О чем, на ваш взгляд, свидетельствует успех Никола Пашиняна на выборах после поражения в войне? Это некая аномалия, не соответствующая привычному ходу развития событий (военное поражение — прямой путь к потере власти), или армянское общество действительно не видит иных точек консолидации в новой реальности?
— Успех Пашиняна на выборах свидетельствует о том, что армянское общество в целом солидаризовалось с его линией: нежелание идти на большую войну и большие жертвы ради Карабаха. Исход войны был предопределен именно такой позицией режима Пашиняна. Мобилизация в Армении де-факто не проводилась, полномасштабное развертывание вооруженных сил и их массированное задействование в Карабахе осуществлено не было. Пашинян, по сути, уклонился от масштабной войны, оставив Карабах один на один с Азербайджаном при минимальной поддержке Еревана.
Армянское общество в итоге поддержало это решение. Выводы и руководство Армении, и армянское общество сделали из этого естественные, по сути продолжая ту же линию. Очевидно, что никакого настроя на реванш в армянском обществе нет и мероприятия по подготовке к реваншу, соответственно, не осуществляются.
— Насколько прочным оказался альянс победителей? Нет ли спустя год признаков того, что «великая дружба» Азербайджана и Турции может быть уязвимой для внешних обстоятельств? Сейчас в обеих странах вновь нарастают собственные политические и экономические проблемы, и эйфория от победы год назад явно быстро выдохлась.
— Совершенно очевидно, что Ильхам Алиев не собирается «ложиться» под Турцию, и все разговоры об «общей армии» и т. п. — это просто комплиментарная болтовня для турок. В то же время Алиев не собирается портить отношения с Россией и весьма ловко маневрирует по отношению к Москве. Но при этом ясно, что цели Азербайджана и Турции в отношении Армении совпадают и что Армения — это главная мишень для обеих стран в Закавказье. Поэтому, пока Армения полностью не доведена до ничтожества, альянс Турции и Азербайджана будет прочным. Более того, приход неких постэрдогановских сил в Турции может только упрочить этот союз, ликвидировав опасения Алиева относительно чрезмерных амбиций Эрдогана и обеспечив такому союзу поддержку со стороны США. В этом случае для России число проблем увеличится.
Военный аналитик Руслан Пухов
— Будет ли Азербайджан и дальше продолжать навязывать Армении гонку вооружений с заведомо прогнозируемым результатом, что стало одной из главных системных причин исхода второй карабахской войны в пользу Баку? Какой вариант военно-технической политики для Армении был бы, по вашему мнению, наиболее эффективен и каковы возможности его реализации?
— Да, пока что мы видим, что Азербайджан продолжает вооружаться, стремясь в опоре на опыт прошлогодней войны обеспечить себе гарантированное полное военное превосходство над Арменией. В результате в случае необходимости он сможет эффективно угрожать уже непосредственно армянской территории.
Для Армении, конечно, тоже необходимо извлечение уроков из опыта войны, но совершенно ясно, что Армения способна вооружаться только за счет помощи России. У Армении есть две возможные линии военного строительства — с нацеленностью на реванш в Карабахе или с полным отказом от него. Это во многом принципиально разные линии, хотя первая, как уже сказано, выглядит сейчас не вполне реалистичной. В обеих случаях ситуация требует от армянского общества значительной мобилизации и концентрации.
— Ереванский политолог Александр Искандарян в своей статье в сборнике «Буря на Кавказе» очень верно заметил, что события в Армении необходимо воспринимать в контексте происходящего на Большом Ближнем Востоке. Однако армянские элиты, да и общество в целом, предпочитают не замечать в упор, что их страна геополитически ближе к Ираку или Сирии, чем к Москве и Брюсселю. Есть ли признаки того, что ситуация меняется или может измениться в обозримом будущем?
— Это интересная постановка вопроса, но она наверняка будет пропущена мимо ушей армянским обществом, которое, как и во всех постсоветских республиках (кроме, конечно, Средней Азии) считает себя «истинными европейцами».
— Заголовок вашей совместной статьи с Константином Макиенко в сборнике заканчивается знаком вопроса: «Россия как главная проигравшая сторона во второй Карабахской войне?». В какой временной перспективе эта неопределенность итогов для России будет снята в ту или иную сторону?
— Что могло принципиально изменилось год спустя? Все выводы этой статьи остаются неизменными и только подтверждаются опытом прошедшего года. Пока все стороны не хотят обострения и в общем соблюдают статус-кво, пусть и навязанный. Но что будет дальше? Скорее всего, кризисным моментом станет истечение в 2025 году пятилетнего срока пребывания российских миротворцев, хотя возможно, что обострение произойдет и раньше. Особенно если в игру захотят вмешаться США.
— Как вы оцениваете позицию России в ситуации вокруг «Зангезурского коридора»? Насколько реалистичны перспективы проектов, намеченных на этой территории при подписании соглашения о прекращении огня год назад?
— Они реалистичны при заинтересованности сторон в сохранении длительного статус-кво. А это и есть главный неопределенный вопрос. Но в целом, думаю, этот вопрос будет доведен до конца — у азербайджанской стороны много рычагов давления на Россию.
— Как, по вашему мнению, будет решаться проблема деятельности биологических лабораторий США в Закавказье? Насколько в целом меняется позиция Америки в отношении этого региона?
— Никак эта проблема не может решаться, ибо кто Америке указ? Вовлеченность США в дела региона может возрасти, если американцы решат усилить давление на Россию или на Эрдогана. Или, наоборот, если они теснее сойдутся с турками, особенно в случае ухода Эрдогана.
— Одним из главных результатов второй карабахской войны стал резкий рост интереса к беспилотной авиации. В то же время многие авторы «Бури на Кавказе» отмечают, что действия турецких беспилотников во многом оказались успешными в силу отсутствия у армян адекватных средств ПВО. Как на сегодняшний день, исходя из имеющейся у вас информации, разворачивается технологическая гонка между производителями боевых беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) и разработчиками систем ПВО против них? Насколько вероятен сценарий, что появятся настолько эффективные средства ПВО, что возможности применения беспилотников будут сильно ограничены, и наоборот?
— Пока преимущество остается за БПЛА. Возьмем тот же турецкий Bayraktar TB2. Одной из главных предпосылок его успехов было сочетание высотности (6−6,5 тысячи метров), хорошей оптико-электронной системы и дальности применения управляемых боеприпасов MAM-L. Это сочетание дало турецкому беспилотнику возможность поражать основной зенитно-ракетный комплекс войсковой ПВО армян (и вообще постсоветского пространства) «Оса-АК/АКМ» из-за пределов эффективной дальности стрельбы этого ЗРК. Фактически это равносильно и в отношении большинства ЗРК ближнего действия и малой дальности всех вооруженных сил мира.
Иными словами, для поражения Bayraktar TB2 необходимо использовать либо современные дорогостоящие ЗРК малой дальности повышенной досягаемости вроде «Тора», либо еще более дорогостоящие ЗРК средней и большой дальности, а также привлекать истребительную авиацию. Это означает, что сложности организации ПВО резко возрастают, а для многих стран такая система ПВО вообще малодоступна. Причем вопрос борьбы с БПЛА такого класса и на таких дальностях пока малоразрешим с точки зрения стоимости — дешевого решения нет.
С другой стороны, борьба со всяческими малыми БПЛА и барражирующими боеприпасами затруднена ввиду их малых размеров, общей малозаметности, низковысотности и возможности массового применения, то есть насыщения каналов ПВО. Здесь тоже решения в принципе намечены, но их реализация и внедрение в массовом масштабе, с целью полного, а не точечного прикрытия войск и объектов — это весьма нетривиальная задача.
— Последствия применения Bayraktar ТВ2 на Донбассе, вероятно, в общем те же: сейчас силы ДНР и ЛНР де-факто не располагают средствами борьбы с этими БПЛА, а основу их войсковой ПВО составляют ЗРК «Стрела-10» и переносные ЗРК. Таким образом, борьба с этими БПЛА потребует развертывания в регионе серьезной группировки современной ПВО, то есть прямого вовлечения России. Что даст возможность украинской стороне кричать о русской интервенции.
Конечно, Украине вряд ли удастся повторить на Донбассе успех азербайджано-турецких сил в Карабахе — противник перед Украиной совершенно другой, намного более могущественный. Но то, что применение ударных дронов может дать украинцам некоторые тактические преимущества и осложнить и военную, и политическую обстановку для противоположной стороны, — это вполне возможно.
— Планируете ли вы сделать «Бурю на Кавказе» регулярной серией, учитывая постоянно меняющуюся обстановку в регионе? Насколько сложным оказалось собрать очень представительное экспертное сообщество для первого сборника?
— Вторая война в Карабахе вызвала большой интерес в России и на постсоветском пространстве, поэтому собрать авторов было несложно. Многих из них мы знаем давно и уже публиковали их статьи в нашем журнале и книгах. Мне очень жаль, что мы не смогли привлечь азербайджанских авторов, но надеюсь исправить это упущение при подготовке второго издания «Бури на Кавказе». Бог даст, выпустим его в начале следующего года.
У Москвы все больше резонов «сдать» Ереван Анкаре
Характер развития внешней политики России говорит о том, что она вполне может пойти на сближение с Турцией с целью вбить клин между странами НАТО.
Прошел ровно год с начала Второй Карабахской войны между Арменией и Азербайджаном. 27 сентября в Армении была объявлена минута молчания в память нескольких тысяч граждан республики, погибших в этом конфликте. Как известно, победу в нем, при активной поддержке Анкары, одержал Баку. Ереван по итогам полутора месяцев боев в сентябре–ноябре 2020 года потерял большую часть Нагорного Карабаха и все собственно азербайджанские районы, которые армяне захватили в ходе Первой Карабахской войны 30 лет назад.
Между тем, в июне 2021 года на парламентских выборах в Армении вновь победила партия «Гражданский договор» премьера Никола Пашиняна, которого часть политических сил в стране обвиняет в том поражении, называя «капитулянтом».
После тех выборов я писал, что их результаты свидетельствует о том, что армянский народ, несмотря на боль поражения, проголосовал за партию мира и теперь может заняться развитием своей родины. Однако за неимением места и времени не было возможности сказать, что далеко не все здесь зависит от армянского народа и его руководителей.
Целый ряд признаков говорят, что этот конфликт еще не завершен — Азербайджан совместно с Турцией с высокой долей вероятности постараются «дожать» Ереван.
Турецкое информагентство Anadolu некоторое время назад опубликовало статью, в которой, в частности, говорится следующее: «Можно было ожидать, что такая страна, как Турция, способная определять баланс сил в регионе, выдвинет условия Армении официально декларировать следующее: отказ от выражения „Западная Армения“ в отношении Восточно-Анатолийского региона Турции, которое используется в 11-й статье Декларации о независимости (Армении) от 23 августа 1990 года; отказ от изображения горы „Агрыдаг“ (Арарат) на гербе Армении, соответствующий пункт содержится во 2-м параграфе 13-й статьи Конституции Армении; … обещание Еревана не выдвигать территориальные претензии к соседним странам».
Дается в этой статье Еревану и совет в том, «чтобы Армения проявила искреннюю волю и не поддавалась на игры иностранных сил, имеющие свои амбиции в регионе».
На сегодняшний день, если судить по заявлениям официальных лиц обоих государств, их позиции по-прежнему прямо противоположны. За словами о готовности к диалогу тут же следует выдвижение условий, неприемлемых для противоположной стороны.
Буквально на днях, в ходе заседания 76 сессии Генеральной Ассамблеи ООН, президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил, что «больше нет административно-территориальной единицы под названием Нагорный Карабах». В свою очередь армянский премьер Никол Пашинян, выступая на заседании той же сессии Генассамблеи ООН, после слов о готовности его страны к диалогу заявил: «Право народа Арцаха (непризнанная Нагорно-Карабахская республика) на самоопределение не может быть приостановлено посредством силы, конфликт не может считаться разрешенным с помощью силы».
Азербайджанцы не устают напоминать, что весь Карабах «является суверенной территорией» их страны, а миротворческие силы лишь временно размещены «в определенной части Карабахского региона Азербайджана». Армяне в ответ упирают на то, что 3 тыс. из 4,4 тыс. квадратных километров территории Нагорно-Карабахской автономной области на 1988 год сейчас контролируются российскими миротворцами, действия мандата которых может быть продлено на неопределенный срок.
Особо примечательно здесь, что по теме закавказского урегулирования мы вообще не слышим никаких политических заявлений от официальных представителей Кремля — даже после демаршей Баку и Анкары, а также категоричных заявлений Еревана. Вместо реакции на эти угрожающе резкие движения Россия ограничивается отправкой в Ереван главы «Газпрома» Алексея Миллера, который подчеркнуто безмятежно обсуждает лишь двусторонние экономические проблемы.
Армения, как формальный союзник Москвы, на данный момент лишь пешка в большой геополитической игре гораздо более мощных региональных игроков — России и Турции. Складывается впечатление, что Кремль в принципе готов пожертвовать этой слабой фигурой во имя гораздо более важных для него задач. Причем не только в регионе, но и мире.
Могу предположить, что у многих из тех, кто внимательно следит за развитием событий, такое ощущение возникло не сегодня, а еще год назад, когда Москва не вступилась за своего официального союзника по ОДКБ. Отсылки к букве Договора о коллективной безопасности, согласно которому входящие в организацию государства приходят на помощь другому ее члену только если имело место нападение на их международно признанную территорию, звучат не очень убедительно.
Мне могут возразить, что Москва ведь ввела своих миротворцев в Нагорный Карабах. Да, но это было сделано после полного разгрома ее официального союзника и, вероятно, больше для спасения собственного лица. Держава, которая грозит всем и каждому, в такой ситуации должна была предпринять хоть что-то. Например, на время превратиться из ястреба мировой политики в голубя и ввести в зону конфликта хотя бы скромный по численности и вооружениям миротворческий контингент…
Конечно, до такого развития событий, во всяком случае, в обозримом будущем, дело дойдет вряд ли, поскольку характер внешней экспансии Кремля в последние 13 лет говорит о том, что Москва развивает ее только в отношении заведомо слабых стран. Или же тех, чья государственность, как считают в Кремле, в данный момент рушится. Альянс Турции и Азербайджана, к которому, как мы видим, понемногу присоединяются и другие государства (например, Пакистан и Катар), никак не попадает под определение «слабого».
Не стоит также забывать, что главное противостояние у России сегодня с Западом. И в нем Кремль использует любую трещину в отношениях между западными союзниками, с удовольствием ее расширяя. Даже если такая трещина возникает и без российского участия, как это недавно имело место в связи с отказом Австралии покупать французские подводные лодки и формированием антикитайского альянса AUKUS. Налаживание отношений Москвы с Анкарой и Баку с целю вбить клин между странами НАТО вполне вписывается в эту политику.
Некоторые армянские политики и эксперты в этих условиях готовы уже почти на все. Например, даже пожертвовать суверенитетом своей страны, предлагая ее вхождение в Союзное государство России и Белоруссии. Однако нужна ли эта жертва Кремлю с учетом вышесказанного — большой вопрос.
Так что вырисовывается довольно печальная картина. Армении, не имеющей ресурсов и надежных союзников, зажатой между Россией, Турцией и Ираном, в сегодняшних условиях уготована роль протектората. Вероятнее всего, альянса Анкары и Баку.
Впрочем, возможны варианты. Как мы видим по последним событиям, Кремль не оставляет намерений в очередной раз испытать Анкару на прочность. На днях режим сирийского правителя Башара Асада — главного военного союзника России на Ближнем Востоке — предъявил ультиматум Турции, потребовав немедленно вывести ее войска из Идлиба и других северных провинций страны.
Да, собственно, новая война там уже вовсю идет. Государственные РИА «Новости» прямо пишут «это будет бойня», сообщая подробности происходящего. В частности, по данным агентства, «к границам проблемной мухафазы (Идлиб) уже больше месяца перебрасывают крупные подразделения, войска Асада регулярно наносят удары по объектам террористов (союзников Турции). Серьезно активизировалась в последние недели и российская авиация, практически ежедневно атакующая цели в Идлибе».
Очевидно, что на фоне всех этих событий судьба Армении уходит на второй план. Однако если российско-сирийская коалиция сумеет взять реванш за прошлогоднее поражение в Идлибе, у Еревана может появиться шанс не потерять весь Карабах и отложить на неопределенное время идею Зангезурского транспортного коридора (через Сюникский район Армении), с которой носятся Баку и Анкара. Платой за это будет еще большее привязывание Еревана к Москве.
Иными словами, независимое и свободное развитие Армении и в одном, и в другом случае, отодвигается словно линия горизонта при движении к ней навстречу.
Признание ради спасения: армянская оппозиция напомнила тезис Пашиняна в разгар войны
Армения должна продвигать тезис «признание ради спасения» в переговорах по урегулированию карабахского конфликта, заявил сегодня, 4 ноября, в парламенте республики замминистра иностранных дел Ваге Геворкян.
Один из оппозиционных депутатов поинтересовался, обсуждается ли в армянском внешнеполитическом ведомстве принцип «признание ради спасения», предполагающий международно-правовую фиксацию отдельного от Азербайджана государственного существования Нагорного Карабаха, и что делается в этом направлении.
«То, что произошло во время карабахских войн, свидетельствует о том, что армяне Нагорного Карабаха не могут жить в составе Азербайджана. Баку придерживается политики искоренения армян на подконтрольных ему территориях. Думаю, что мы должны продвигать эту идею во время переговоров и нашего дискурса», — отметил замглавы МИДа.
Как сообщало EADaily, в разгар 44-дневной войны в Карабахе премьер-министр Армении Никол Пашинян в интервью Национальному радио и телевидению Швейцарии (RTS) 16 октября 2020 года заявил, что за всю историю Нагорного Карабаха 80% его населения и более составляли армяне, и теперь они стоят перед угрозой потери своей Родины, своего дома. «Моё ожидание от международного сообщества является чётким: в случае с Нагорным Карабахом применить принцип „отделения (от Азербайджана. — Ред.) во имя спасения“», — подчеркнул тогда Пашинян.
Напомним, президент России Владимир Путин, президент Азербайджана Ильхам Алиев и премьер-министр Армении Никол Пашинян 9 ноября 2020 года подписали совместное заявление о полном прекращении боевых действий в Нагорном Карабахе, начавшихся 27 сентября и продлившихся 44 дня. По итогам войны армянская сторона утратила контроль над всеми районами вокруг непризнанной Нагорно-Карабахской Республики (НКР), а также частью непосредственной территории НКР, включая города Шуши и Гадрут. В регионе конфликта размещены российские миротворцы.
Армянская оппозиция осталась недовольна разъяснениями генералов о боевых позициях
В Национальном собрании Армении в минувший вторник состоялось закрытое обсуждение ситуации на границе с Азербайджаном. На вопросы депутатов отвечали первый заместитель начальника Генерального штаба Вооружëнных сил республики генерал-лейтенант Камо Кочунц и командующий пограничными войсками Службы национальной безопасности (СНБ) Арман Маралчян.
Как сообщают сегодня, 27 октября, местные СМИ, не дожидаясь окончания встречи, зал покинула депутат оппозиционной фракции «Честь имею» Тагуи Товмасян.
«Это государственная тайна» — в ходе обсуждения в закрытом режиме большей частью давались именно такие ответы на вопросы депутатов, посетовала она.
«Я глубоко разочарована, и я покинула обсуждение, потому что не хочу больше слышать эту клоунаду», — возмущалась парламентарий.
На вопросы журналистов по итогам закрытых слушаний представители силовых ведомств не ответили вовсе.
По мнению бывшего министра обороны, ныне главы парламентской фракции оппозиционного блока «Армения» Сейрана Оганяна, на подобной встрече должны были присутствовать первые лица государства, включая премьер-министр Никола Пашиняна.
Экс-глава военного ведомства в беседе с представителями СМИ по итогам обсуждений сделал несколько выводов, один из которых затрагивал трëхстороннее заявление лидеров России, Азербайджана и Армении от 9 ноября 2020 года, установившего прекращение огня после 44-дневной войны в Карабахе. Из ответов, данных на закрытой встрече, Оганян заключил, что, несмотря на первый пункт данного документа, согласно которому Азербайджан и Армения останавливаются на удерживаемых ими на момент 9 ноября позициях, с армянской стороны был дан устный приказ об отходе.
«Не было никаких оснований для того, чтобы армянские войска, будь то министерство обороны или пограничные подразделения, отошли с позиций, на которых закончилась война, особенно в Сюнике и Гегаркунике. Наш вывод один: всë это было сделано в устной форме властями Армении или кем-то ещë, пусть они представят разъяснения нашей общественности», — сказал генерал в отставке.
Как сообщало EADaily, ещë в августе оппозиционные фракции предлагали организовать обсуждение в парламенте ситуации на границе Армении и Азербайджана.
Ранее в СМИ появились сообщения о готовящихся к подписанию новых трëхсторонних документах, одним из которых должен быть запущен процесс делимитации и демаркации границы между двумя закавказскими республиками.
Напомним, ситуация на восточной границе Армении обострилась после того, как в результате войны осенью 2020 года под контроль Азербайджана отошли территории вокруг Нагорного Карабаха. В приграничных Сюникской и Гегаркуникской областях произошла серия инцидентов. В мае азербайджанские войска вторглись вглубь армянской территории на отдельных участках двух указанных областей. Межгосударственная трасса Горис — Капан в Сюникской области Армении в конце августа в течение 48 часов была заблокирована со стороны азербайджанских военных