какое место в истории отечественной литературы
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
ВЕЛИЧИЕ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ВЕЛИЧИЕ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МЕСТО РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В МИРОВОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОЦЕССЕ
Русская литература оказывает влияние не только на духовность русского народа, но и на становление культуры и искусства во всем мире. Самобытность и глубина русской литературы известна и в других странах, ведь она сделала неоценимый вклад в историю мирового литературного процесса.
Зарубежные читатели впервые познали мощь и величие русской литературы в 1879, когда был сделан перевод «Войны и мира» Толстого на французский язык. После этого литература России стала отыгрывать важную роль в мировом литературном процессе, такие русские писатели, как Тургенев, Достоевский и Чехов влияли на духовную жизнь многих зарубежных стран. [
Считается, что с конца XIX века русская литература заняла одно из передовых мест в развитии мировой культуры. Так как с начала XX века Россия переживала постоянные кризисы, ее литература носила революционный характер.
Это и подтолкнуло к кардинальному обновлению литературный процесс в России, появились новые формы и стили, а постоянно сменяющиеся исторические события повлекли за собой расцвет кризисного искусства. В 1909 году английские литераторы писали о том, что русская литература становится факелом.
САМОБЫТНОСТЬ И ОБЩИЕ ТЕНДЕНЦИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Зарубежным читателям становятся известны и другие русские писатели: Некрасов, Лермонтов, Пушкин, Гоголь. По произведениям Толстого, Чехова и Достоевского в других странах до сих пор ставятся спектакли, снимаются кинофильмы, а их литературное наследие тщательно изучается.
Ведь русская литература богата эстетизмом и нравственностью, тонким осмыслением человеческой морали и глубоким проникновением в душу человека. Это можно назвать общими тенденциями мирового литературного процесса, но русские писатели относились и относятся к ним с особой душевностью и глубоким психологизмом, что позволяет находить различные интерпретации русских романов до сих пор.
Это своеобразие русской литературы всегда поражало зарубежных литераторов, ее проникновенность и нравственные ценности не имеют аналогов в мире. Многие русские классики признаются великим мыслителями и философами, идеи, заложенные ими в творчество, вызывают настоящий восторг и душевный отклик у людей, независимо от нации и места рождения.
Произведения русских классиков несут в себе гуманистические традиции, а русский реализм и патриотизм уже давно известен всеми миру. Зарубежные критики всегда отмечали высокий идейно-художественный уровень литературы России, поэтому ее мировая ценность неоспорима.
Русская литература оказала огромное влияние на становление и развитие мирового литературного процесса, ее духовность и ярко выраженные нравственные ценности формировали течение духовной и культурной жизни не только на Родине, но и во всем мире.
Место русской литературы в мире
Вы будете перенаправлены на Автор24
В конце 19 века русская литература выходит на всемирную арену. Она становится популярна не только среди русских читателей, но и среди читателей зарубежья. Русская литература примечательна тем, что среди русских писателей есть большое количество особо талантливых людей. Сила, с которой развивается русская литература 19 века, огромна. За какие-то 100 лет Россия дарит всей мировой литературе такие знаменитые имена как Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Грибоедов, Достоевский, Толстой, Тютчев, Тургенев и др. Весь мир поражен русским литературным искусством.
Феномен русской литературу состоит из двух факторов:
Становление русской литературы стало возможным благодаря ее:
Борьба за идею
Идейность и прогрессивные взгляды русских писателей исходили из борьбы народа за свои свободы. Отличительной черной русской литературы всегда была демократия. Демократия, борьба народа за свободу, по сути дела являются продуктом борьбы с самодержавием и крепостным режимом. Господство самодержавия, и долгое терпение народа накопили в людях огромное количество революционной энергии. Восстания, которые происходили в это время, укрепили в народе веру в свою всеобъемлющую силу. Это прослужило толчком для дальнейшей борьбы за свободы. Само собой, эти события нашли отражение в русской литературе того времени.
В литературе 18 века показана борьба простых людей с самодержавной властью. Это мы видим в произведениях Радищева, который описывает режим самодержавия как ужасный феномен своего времени. Фонвизин в своих произведениях высмеивал крепостников. Пушкин тоже всегда был на стороне простого народы, в своих произведениях он писал о свободе. Герцен призывал народ пробудиться и встать на борьбу за свободу. Тургенев негодовал по поводу крепостного режим и горячо призывал выйти на борьбу с ним. Это лишь часть имен великих писателей, которые доказывают тот факт, что русская литература 19 века всячески предпринимала попытки борьбы за свободу и идеи.
Готовые работы на аналогичную тему
Русские писатели принимали активное участие в общественной жизни страны. Важнейшие события, которые происходили в России, молниеносным образом находили отклик в их произведениях.
Моральные проблемы
Помимо того, что русские писатели того времени быстро реагировали на социальные проблемы, они так же были озабочены и постановкой моральных проблем. С высоты морали русские писатели пытались понять какие составляющие включает в себя понятие «личное человеческое счастье». Следует отметить что борьба за личное счастье в русской литературе отличается от этого же самого концепта в европейской литературе. В европейской литературе – борьба за счастье подразумевает личный успех в обществе, карьеру, богатства. В русской же литературе личное счастье не отделимо от общественного счастья. Герои русской литературы не гонятся за личным счастьем, так как личное счастье для них невозможно, когда в окружающем их обществе творятся бесчинства, их счастье неразрывно связано с судьбой родины.
Несмотря на свои специфические взгляды, русские писатели следили за тенденциями литературы Европы, использовали ее опыт.
Целью писателей того времени была пробуждение любви к простому русскому народу. Эти стремления мы видим у таких писателей как Радищев, Пушкин, Тургенев и др.
Характерной чертой русской литературы 19 века, которая так импонировала читателям и критикам других стран, является критической отношение к действительности.
Русская литература внесла в мировую литературу идею торжества передовых человеческих идеалов. Русские писатели внесли в мировую литературу русские образцы критического реализма.
В 19 веке западные писатели начинают перенимать идеи русских писателей.
По мнению австрийского писателя С. Цвейга, в русской литературе кроется пророчество о новом человеческом идеале. Европейская литература уступала русской так как идеи гуманизма и просвещения постепенно обнаруживали в себе рад недостатков. В основе их был индивидуализм, раскрывались не только положительные качества человека, но и негативные. Русская литература несла в себе идеи новой человечности.
В русских произведениях обличается все, направленное на удовлетворение индивидуальных потребностей. Эту линию мы видим в произведении Достоевского «Преступление и наказание», где человек, ставящий во главу угла личные потребности, заканчивает свое существование весьма печально. Отличие русского героя от европейского еще и в том, что он стыдится своего благополучия, он предпочитает скромность и сдержанность.
Заключение
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Россия
Как русская литература сформировала русскую общественную мысль
Когда, еще будучи в университете, я читал «О развитии революционных идей в России» Герцена, я заметил, что в действительности он зачастую писал именно о литературе. Выходило, что с точки зрения Герцена литература — это краеугольный камень русской революционной мысли. Недавно переводил с английского «Историю русской литературы» Святополка-Мирского и обнаружил там такие слова, посвященные критику Иванову-Разумнику: «Его „История русской общественной мысли“ (которая позже была перепечатана под названием „Русская литература XX века“) глубоко исследовала процесс формирования русского индивидуализма (он приравнивал его к социализму), рассказывая историю русской литературы через призму истории формирования общественной мысли». Из этих двух примеров мы можем понять, что в России процесс формирования революционного, общественного сознания или даже просто мировоззрения людей был тесно связан с литературой. Литература и общественная мысль оказались настолько близки, что стали взаимозаменяемыми (как при изменении названия «Истории русской общественной мысли») или взаимообусловленными сущностями. Иными словами, в русской литературе идеологический компонент выражен, судя по всему, максимально полно, и поэтому она имеет огромное идейное значение. Рассматривая историческое значение, имманентные качества русской литературы, фигуру автора, а также свойственные русской литературе способы выражения, мы можем определить и понять и идейное значение русской словесности.
Во-первых, русская литература сыграла важнейшую роль в процессе возвышения русского народа и возвеличивания российского государства. В ходе лекции на тему «Россия в глазах Запада», которую директор Института русской литературы РАН Всеволод Багно дал в Институте иностранной литературе при Академии общественных наук КНР, российский ученый отметил, что отношение Запада к России оформилось уже в годы формирования Священного союза (консервативный союз России, Пруссии и Австрии, созданный в 1815 году — прим. пер.), и впоследствии на протяжении долгих лет Россия, как источник «казацкой угрозы», воспринималась на Западе враждебно. Подобное положение дел сохранялось вплоть до 70-80-х годов XIX столетия. Однако вслед за возвышением российской литературы, и особенно после выхода в свет романов Толстого и Достоевского, враждебность, презрение и неприятие, с которыми Запад раньше смотрел на Россию, сменились любопытством, симпатией и восторгом. Русская реалистическая литература середины и второй половины XIX века ознаменовала собой один из трех величайших пиков в истории мировой словесности, завоевав для России уважение всего мира и став с той поры своего рода «визитной карточкой» для всей русской культуры. Благодаря русской литературе весь мир открыл для себя, понял и признал и русское сознание, русскую идею.
Во-вторых, русская литература всегда была литературой с ярко выраженным идейным, идеологическим содержанием. В России для многих произведений самой высокой похвалой было назвать их «энциклопедией русской жизни» (Белинский), а одним из наиболее знаменитых определений красоты стала фраза «прекрасное есть сама жизнь» (Чернышевский). Литературу почитали в качестве «учебника жизни», а писателей с уважением называли «инженерами человеческих душ» (Сталин). Основной целью литературы стало создание «второй природы» (Горький) или «плавление жизни» (Белый). Иными словами, с точки зрения русского человека литература никогда не была просто легкомысленной и изящной игрой слов. Наоборот, она была оптимальным средством, с помощью которого можно было вмешиваться в жизнь людей, изменять ее или даже создавать новые ее формы. В ходе формирования национального самоосознания и русской идеи в целом, подобная «эстетическая утопия» стала специфичной частью русского коллективного бессознательного.
Если говорить о фигуре автора, то как в обществе, так и в истории русские литераторы всегда пользовались огромным, если не сказать исключительным, уважением — вряд ли в какой-то стране их ценят больше. Вокруг творчества каждого выдающегося писателя образуется целое научное направление, например, пушкинистика или достоевистика. В русской литературной среде всегда было место поклонению: на место культа Пушкина и Толстого в XX веке пришли культ Горького; позже люди начали боготворить Солженицына и Бродского. И каждый раз русские с огромным удовольствием глубоко изучали внутреннее содержание творчества каждого из писателей. Какой произведение русской философской мысли не возьми, там обязательно огромное внимание уделяется комментированию Толстого или Достоевского. Можно сказать, что русские литераторы всегда были голосом общества и играли роль идеологов нации.
Если смотреть с точки зрения социального влияния и просветительской роли русской литературы, то в России она всегда была наиболее важным способом выражения и передачи идей. В своей книге «Былое и думы» Герцен через описание литературной жизни в русском обществе середины XIX века показывает, как «идеи становились силой»; в это же время Белинский писал о том, что ценность сочинений самого Герцена — в их «идейной силе». Как учителей, которые, подобно Герцену, были одновременно и писателями, и философами, и мыслителями, так и сочинений, которые, подобно «Былому и думам», имели и культурное, и общественное, и философское значение, в российской литературной традиции просто не счесть.
Вероятно, мы можем вывести здесь три наиболее важные мысли: центральное место, которое литература занимает в русской культуре, обусловлена ее ярко выраженной идейностью; русская словесность и русская мысль взаимосвязаны и перетекают друг в друга, вместе они создают самобытную структуру и особую природу русской национальной культуры; формой выражения или, можно сказать, формой существования русской мысли всегда была глубоко социализированная, глубоко идеологизированная русская литература и связанные с ней культурологические труды.
Получается, что литераторы играют роль идеологов народа, а литература формирует политическую и социальную мысль. Что обеспечило существование подобного культурного феномена в России? Или, можно сказать, почему идеологизация литературы достигла в России столь крайних форм?
Основные причины подобного положения следует искать в устройстве русского общества. На протяжении многих веков Россия была, в той или иной степени, самодержавной страной. От Ивана Грозного до Петра Великого, от императрицы Екатерины до Николая II — традиции самодержавного правления и самодержавного мышления уходят в России в глубокое прошлое. При подобном строе, не допускавшем большой свободы для выражения или публикации своего мнения, обиды и недовольство народа (или даже его гнев и протест) можно было выразить лишь опосредованно, с помощью литературы. Шло время и литераторы стали все чаще и чаще играть роль «совести» общества, его пророков, а также наставников и представителей народа. Таким образом они стали еще и идеологами в полном смысле этого слова, а их произведения стали все чаще рассматривать именно в виде своего рода агрегаторов мысли или же даже источников новых идей, новой идеологии.
Во-вторых, русская литература проторила путь для всей последующей культуры. Русской цивилизации всего лишь чуть больше тысячи лет, поэтому вплоть до XIX века в культурном плане Россия всегда немного отставала. Несмотря на то, что благодаря реформам Петра Россия встала в один ряд с могучими державами Европы в военном, географическом и даже политическом плане, эта культурная незрелость оставалась слабой стороной России еще почти 200 лет и после великого царя. У Великобритании была ее индустриальная революция, у Франции — идеи демократической республики, у Германии — философские системы: России оставались лишь литература и искусство. Именно литература вознесла русскую культуру на ее вершины: в таком положении совершенно естественно, что эта литература, обладая огромным чувством долга, взяла на себя и величайшие обязанности. Все это копилось, все глубже проникало в российскую культуру и, таким образом, формировало и укрепляло свойственную русской литературе идейность.
Помимо всего прочего, эта особенность русской литературы может быть связана с русским национальным характером. Россия простирается от Европы до Азии, эта «евразийность» является, как с гордостью заявляют русские, основой их уникальности. Можно сказать, что в то время как люди Запада отличаются рациональным, аналитическим складом ума, а люди Востока больше внимания уделяют чувствам и ценят синтез больше анализа, русские находятся где-то посередине и поэтому объединяют в себе разум и эмоции, анализ и синтез, и литературоцентричная мысль или идеологическая литература могут быть наиболее блестящим проявлением этой модели мышления. Крайняя «раздвоенность сознания», отраженная в литературе Достоевского и описанная в учении Бердяева, не способствовала, конечно, социальной стабильности и политической устойчивости, однако, вне всякого сомнения способствовал расцвету культуры и искусства.
Большая часть жителей России живет в холодном поясе, в окружении лесов, там земли обширны, а людей мало, поневоле многие вольно или невольно ведут отшельническую жизнь. В таком положении в их сердцах есть и место для спокойного созерцания природы, и жажда встречи, поэтому и способность к спокойному размышлению, и умение излить душу оказываются развиты одинаково хорошо. Русские исповедуют православие. Если сравнивать его с католицизмом, то в православии больше свойственного первобытным религиям мистицизма, больше мягкости и снисходительности; если же взять протестантство, то православие более церемониально, более традиционно. Однако если поставить его напротив сразу обеих этих ветвей христианства, то наиболее яркими особенностями православия окажутся свойственные ему набожность и чувство долга, обусловленные, вероятно, так называемым «русским мессианством», а также религиозная эстетика, возникшая еще во времена крещения Руси. Можно сказать, что православие, сильно повлиявшее на формирование русской литературы, само объединяет в себе эстетическое и поучающее начала, то есть литературный и идеологический фактор.
Таким образом мы видим, что существовал целый комплекс причин, обусловивших глубокую идейность, глубокое идеологическое значение русской литературы: здесь есть и социально-политические, и культурно-исторические факторы, а так же факторы национальной психологии и религиозных традиций. Все эти причины, взаимопереплетающиеся и обуславливающие друг друга, и породили настолько глубоко проникнутую идеологией русскую литературу.
Автор — профессор и заведующий отделением русской литературы Института зарубежной литературы Академии общественных наук Китая, президент Китайской ассоциации по исследованию русской литературы.
Перевод выполнил Кокорев Федор.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Русская литература. Просто о важном. Стили, направления и течения
Если у образованного европейца или американца спросить, что он знает о русской культуре, обычно назовут два явления: великая русская литература и великий русский балет. Произведения Гоголя, Толстого, Достоевского, Чехова читают по всему миру. Эти писатели стоят в одном ряду с Гомером, Данте и Шекспиром и являются частью мировой культуры. Книга литературоведа Егора Сартакова поможет вам по-новому взглянуть на мир русской классики и проникнуть в замыслы писателей. Книга написана вместе с Level One – крупнейшим лекторием Москвы, который помогает разобраться в сложных темах, от литературы и астрономии до развития памяти и практикумов по стилю. Автор книги – Егор Сартаков, лектор Level One, старший преподаватель кафедры истории русской литературы факультета журналистики МГУ, кандидат филологических наук, литературовед.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Русская литература. Просто о важном. Стили, направления и течения предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
© Сартаков Егор, текст, 2018
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
Вступление: Что делает русскую литературу великой
«Великая русская литература» — это бренд, который известен во всем мире. Произведения Толстого, Достоевского, Чехова любят в разных странах, их книги традиционно находятся в списках бестселлеров. Попробуем разобраться, в чем уникальность русской литературы, почему она привлекает западного читателя и на что нам самим стоило бы обратить внимание. А также кто первый привнес в нее эти уникальные черты. (Кто-кто… Пушкин!)
Если у образованного европейца или американца спросить, что он знает о русской культуре, обычно назовут два явления: великая русская литература и великий русский балет. Недавно к ним добавилось третье явление русской культуры, любимое во всем мире, — мультфильм «Маша и медведь». Но из этой тройки русская литература все равно остается на первом месте.
Не всякая национальная литература выходит за рамки своего языка, становясь частью мировой культуры. Лирику Тараса Шевченко читают только на Украине (специалисты-шевченковеды не в счет), повести Стевана Сремаца, которого еще при жизни называли «сербским Гоголем», читают только на Балканах. А произведения Гоголя, Тургенева, Толстого, Достоевского, Чехова читают по всему миру. Эти писатели стоят в одном ряду с Гомером, Данте и Шекспиром.
В голливудских фильмах героев-интеллектуалов часто показывают с романом Достоевского или Толстого в руках. Кэрри Брэдшоу из сериала «Секс в большом городе» обсуждает с русским художником «Анну Каренину», а главный герой драмы Вуди Аллена «Иррациональный человек» задумывает убийство, вдохновившись «Преступлением и наказанием». В 2009 году американская телезвезда Опра Уинфри в собственном шоу прорекламировала «Анну Каренину», после чего роман Толстого стали продавать на кассах чуть ли не всех супермаркетов США. В 2016 году корпорация ВВС выпустила мини-сериал «Война и мир», который стал самым дорогим проектом британского телевидения и побил все рейтинги, идя в прайм-тайм.
В чем же феномен русской литературы, ее национальное своеобразие? Чем она так привлекательна для зарубежного читателя? Лучше всех, кажется, ответ сформулировал немецкий писатель Томас Манн, однажды назвавший русскую литературу святой.
Разве русский — не наиболее человечный из людей? Разве его литература не наиболее всех гуманна — святая в своей человечности? (Томас Манн, «Русская антология», 1921 год)
Эти слова о «святости» русской литературы из уст немецкого автора легко объяснить. Русская литература в своих лучших произведениях предлагает читателю такой нравственный идеал героя, до которого можно идти всю жизнь — и все равно не дойдешь. Тяжело быть столь же непримиримым и безапелляционным как Базаров. Трудно всю жизнь настойчиво искать истину как Болконский. Даже внутренняя сила Печорина и нравственная борьба Раскольникова с самим собой вызывают восхищение.
Причины, по которым русская литература предлагает высокий нравственный идеал героя, нужно искать в национальной религии. Про американскую культуру говорят, что она прежде всего фрейдистская, а уже потом американская. Так и про русскую культуру можно сказать, что она прежде всего православная, а уже потом русская. К православию принадлежали все русские писатели хотя бы в силу рождения, и из него они черпали свои художественные образы. Об этом прекрасно сказал русский философ Николай Бердяев, утверждавший, что вся русская классика «ранена христианской темой».
…В русской литературе, у великих писателей религиозные темы и религиозные мотивы были сильнее, чем в какой-либо литературе мира ‹…› Вся наша литература XIX века ранена христианской темой, вся она ищет спасения, вся она ищет избавления от зла, страдания, ужаса жизни для человеческой личности, народа, человечества, мира. В самых значительных своих творениях она проникнута религиозной мыслью (Николай Бердяев, «Типы религиозной мысли в России», 1944)
Этика вместо эстетики
Эта книга будет построена вокруг двух понятий: эстетика и этика. Хотя слова похожи друг на друга, означают они разное. Эстетика — наука о формах прекрасного, а этика — наука о морали и нравственности. То есть «эстетично» и «неэстетично» — это «красиво» и «некрасиво», а «этично» и «неэтично» — «правильно» и «неправильно».
Русская литература отличается от других тем, что во главу угла ставит этику, а не эстетику. Пока зарубежных писателей больше волновал вопрос, как это написано, русские писатели концентрировались на том, о чем следует сказать читателю.
В сонетах Шекспира или лирике Бодлера даже в переводе читатели восхищаются красотой. В романах Достоевского или Толстого этому уделяется меньше внимания. Достоевского, например, критики постоянно ловили на том, что он не видит то, что описывает. Классический пример из романа «Преступление и наказание»:
Небольшая комната, в которую прошел молодой человек, с желтыми обоями, геранями и кисейными занавесками на окнах, была в эту минуту ярко освещена заходящим солнцем. «И тогда, стало быть, так же будет солнце светить. » — как бы невзначай мелькнуло в уме Раскольникова, и быстрым взглядом окинул он все в комнате, чтобы по возможности изучить и запомнить расположение. Но в комнате не было ничего особенного. Мебель, вся очень старая и из желтого дерева, состояла из дивана с огромною выгнутою деревянною спинкой, круглого стола овальной формы перед диваном, туалета с зеркальцем в простенке, стульев по стенам да двух-трех грошовых картинок в желтых рамках, изображавших немецких барышень с птицами в руках, — вот и вся мебель. (Ф.М. Достоевский, «Преступление и наказание»)
В небольшом абзаце великий писатель допускает сразу два ляпа. Во-первых, первое предложение построено так, что это «молодой человек» оказывается «с желтыми обоями, геранями и кисейными занавесками на окнах». Но дальше еще интереснее! В квартире старухи оказывается «круглый стол овальной формы». Когда публикатор романа М.Н. Катков обратил внимание Достоевского на этот явный и легкоустранимый ляп, автор ответил: «Оставьте так, как есть». Достоевского явно не волновали вопросы эстетики, в своем тексте он решал другие художественные задачи. Возможно, его даже радовали эти неточности: увидев явную логическую ошибку, читатель как бы спотыкается, задумывается, начинает рассуждать.
Сергей Довлатов, рассуждая о ценности ошибок и опечаток, вспомнил еще один случай, произошедший с Гоголем (правда, он и сам допустил ошибку: словарь Даля вышел уже после смерти Николая Васильевича):
Гоголь в ранних повестях употреблял слово «щекатурка». Как-то раз Аксаков ему говорит:
— Отчего это вы пишете — «щекатурка»?
— А как надо? — спросил Гоголь.
— Не думаю, — сказал Гоголь.
— Поглядите в словаре.
Взяли словарь Даля. Посмотрели, действительно — штукатурка.
В дальнейшем Гоголь неизменно писал — «штукатурка». Но в переизданиях это слово не исправил.
Почему Достоевский не захотел ликвидировать явную оговорку? Почему Александр Дюма назвал свой роман «Три мушкетера», хотя их безусловно четыре?
Таких примеров сотни.
Видимо, ошибки, неточности — чем-то дороги писателю. А значит, и читателю.
Как можно исправить у Розанова: «Мы ничего такого не плакали…»?
Я бы даже опечатки исправлял лишь с ведома автора. Не говоря о пунктуации. Пунктуацию каждый автор изобретает самостоятельно.
Другой классик, Лев Толстой, любил писать огромными предложениями. Такие предложения с придаточными, причастными и деепричастными оборотами называются «периодами» и иногда занимают целую страницу. Это объясняет, почему Толстого так тяжело читать: запятая, запятая, запятая — и только в конце страницы точка. Редакторы предлагали Толстому разбить периоды на три-четыре предложения. Толстой никогда не соглашался и, как Достоевский, просил оставить все как есть… То же происходило, когда редакторы предлагали Толстому разделить «кирпич» текста на абзацы.
Текст с абзацами, конечно, читать легче и приятнее. Но чтение, по мысли автора «Войны и мира», не должно быть простым. Задача произведения — задеть за живое, «пробудить в нас человека». Это точно сформулировал украинский писатель Иван Франко, вспоминая свою молодость — 1830-е годы.
…если произведения литератур европейских нам нравились, волновали наш эстетический вкус и нашу фантазию, то произведения русских мучили нас, задевали нашу совесть, пробуждали в нас человека… (Иван Франко)
Внимание к внутреннему миру
В центре произведений русских писателей не богатство, положение в обществе или желание сделать карьеру, а внутренний мир человека. И велика в этом плане заслуга А.С. Пушкина. Именно Пушкин в «Евгении Онегине» задал простой вопрос: почему Онегин такой? Что происходит у героя внутри?
Говоря современным языком, Онегин — типичный мальчик-мажор. Он молод, красив, богат и знатен. Не мог, правда, ямба от хорея отличить, но кому и когда это мешало? Как точно пишут современные критики Петр Вайль и Александр Генис, у Онегина есть тумбочка, в которую каждую ночь кто-то кладет деньги. Его не интересует, кто это делает, он просто берет их и тратит: гуляет по Невскому проспекту, обедает в модном ресторане Talon, едет в театр, веселится до утра на балу… И вдруг Пушкин пишет:
Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел.
Автор задается вопросом: почему Онегин такой? Почему его не удовлетворяет та жизнь, которую люди его круга считают нормальной? Чтобы ответить на это «Почему» Пушкин и пишет роман в стихах.
Конечно, Пушкин не первый, кто поставил в центр произведения внутренний мир героя — здесь можно вспомнить, например, повесть Николая Карамзина «Бедная Лиза». Но именно от Онегина тянутся нити к Печорину (перекличку «речных» фамилий героев отметил еще В.Г. Белинский), Рудину, Бельтову, Болконскому, Базарову — ко всем главным героям русской литературы. Пушкин как бы создал текст-матрицу, по которой писали великие русские романы XIX века. Благодаря ему русская классика получила национальное своеобразие, свой неповторимый набор героев и проблем.
Вслед за Пушкиным Николай Гоголь придал русской литературе нравственный максимализм, который потом станет основой великих произведений. Поэтому в основе известных во всем мире произведений Достоевского, Толстого и Чехова, как в айсберге, лежит огромная глыба, заложенная Пушкиным и Гоголем.
Сами классики значение Пушкина и Гоголя для литературы прекрасно понимали и никогда не оспаривали. Достоевскому приписывают известное высказывание: «Все мы вышли из рукава гоголевской “Шинели”». Он же, разбирая роман Толстого «Анна Каренина», говорил, что русская литература знала только трех гениев — Ломоносова, Пушкина и Гоголя:
Бесспорных гениев, с бесспорным «новым словом» во всей литературе было всего только три: Ломоносов, Пушкин и частию Гоголь. Вся же плеяда эта (и автор «Анны Карениной» в том числе) вышла прямо из Пушкина, одного из величайших русских людей, но далеко еще не понятого и не растолкованного.
(Ф.М. Достоевский, «Анна Каренина» как факт особого значения. 1877 год)
Три столпа русской литературы
Достоевский справедливо выводит всю русскую литературу «прямо из Пушкина». И это не преувеличение: именно в произведениях Пушкина впервые были заложены и развиты три главных принципа, которые лежат в основании русской классической литературы: принципы свободной личности, историзма и универсализма.
• Свобода личности. Личность в произведениях Пушкина противостоит своему окружению и открыто заявляет о своих правах, главное из которых — право на счастье. Это приводит к неизбежному конфликту.
Такова коллизия во всех романтических («южных») поэмах Пушкина, такова интрига «Евгения Онегина». Три главных героя этого романа — Онегин, Татьяна и Ленский — постоянно оказываются в конфликте со средой, которая их окружает, и неизбежно терпят крах. Все они оказываются несчастны.
Пушкин показывает, что, если герой хоть немного выделяется из своего окружения, он обязательно будет несчастливым, потому что обществу нужны тупые пошляки и посредственности (типа Ольги Лариной или дяди Онегина, который «лет сорок с ключницей бранился, в окно смотрел и мух давил», то есть пьянствовал). Здесь с Пушкиным солидарны все великие русские писатели (кроме, пожалуй, Толстого, который сознательно создает роман-эпопею «Война и мир» со счастливыми героями): несчастен Чацкий в «Горе от ума» Грибоедова, несчастна Катерина в «Грозе» Островского, несчастен Базаров в «Отцах и детях» Тургенева, несчастен Обломов в одноименном романе Гончарова. Все они не побоялись противопоставить свои ценности ценностям среды, открыто заявили о своих ценностях и о праве на счастье.
Корни этого явления нужно искать в романтизме, наследником которого стал реализм Пушкина. Еще первые критики пушкинских произведений утверждали, что русский поэт многое позаимствовал у Байрона и других романтиков. Герой, который ставит свои интересы выше интересов коллектива, конечно, тоже родом из романтизма. Как точно сказала французский романтик Жорж Санд, «индивидуализм — это пожирающая нас потребность счастья. Может быть, это не порок, а право каждого человека».
• Историзм. Второй принцип заключается в том, что литературные герои оказались вписаны в конкретную историческую эпоху. Так возникло понятие «современного человека», то есть человека, который отличается от людей предыдущих поколений.
Историзм тоже пришел из романтизма и появился благодаря Великой французской революции. При феодализме ощущения разных эпох не было: если твой дед был плотником, значит, им будет и твой отец, и ты. Революция перевернула все с ног на голову: Наполеон, сын мелкого юриста, стал императором Франции. Человек ухватился за хребет истории, пришло важное для реализма понимание разности эпох.
Понятие «современный человек» опять впервые сформулировал Пушкин в «Евгении Онегине» — романе, «в котором отразился век и современный человек изображен довольно верно». А позже Михаил Лермонтов вывел современного человека в виде афористичной формулы — «Герой нашего времени». Эти открытия кажутся сегодня очевидными. Но в начале XIX века они придали русскому реализму конкретную связь со временем, в котором писалось произведение.
• Универсализм — концепция, согласно которой все в этом мире связано и должно находиться в гармонии. Эту идею русские классики тоже позаимствовали у романтиков. В их произведениях он обычно носил религиозно-мистический характер. Британский поэт Уильям Блейк писал:
В одном мгновенье видеть вечность,
Огромный мир — в зерне песка,
В единой горсти — бесконечность
И небо — в чашечке цветка.
Увидеть большое в малом — вот задача, которую поставили себе русские писатели. И это привело их к важнейшему принципу — типизации. По классическому определению Фридриха Энгельса, «реализм обозначает ‹…›, кроме верности детали, верность в воспроизведении типичных характеров в типичных обстоятельствах».
В изображении типичного героя первым в русской литературе снова оказался Пушкин вместе со своим современником — Александром Грибоедовым. Появление Онегина и Чацкого говорит читателю, что в начале 1820-х годов в России возникло образованное меньшинство, которое не устраивало общество. Эти люди не скрывали свои идеи, высказывая их вслух. Именно они вышли на Сенатскую площадь в 1825 году, а потом уехали за это на рудники Сибири. Судя по Печорину, в 1830-е годы («эпоху безвременья») появились герои, страдающие от своей ненужности, чувствующие некие «силы необъятные» и «предназначение высокое», но не знающие, куда эти силы приложить. Именно о них Лермонтов скажет:
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Чичиков стал символом дельцов, которые появились в 1840-е годы среди обедневших дворян. Они уже не могли заглянуть в «тумбочку с деньгами», как Онегин, поэтому начали сами зарабатывать деньги — в том числе с помощью всевозможных махинаций и обманов. Именно в 1840-е годы в России появляются первые ростки капитализма.
Увлечения Базарова говорят, что в 1850-е годы университетская молодежь заинтересовалась естественными науками: химией, биологией, медициной. Теория эволюции Чарльза Дарвина, опубликованная в 1859 году, дала мощнейший толчок для развития естественных наук во всем мире. Поэтому Базаров, который в романе Тургенева «Отцы и дети» изучает лягушек, вызывает недоумение «отцов» — Николая Петровича и Павла Петровича Кирсановых. Они учились на двадцать лет раньше, а в 1830-е годы главными науками считались гуманитарные: философия, история, литература.
Даже Раскольникова можно назвать типичным героем 1860-х годов. Это не значит, что тогда студенты брали топоры и шли убивать старух. Но после отмены крепостного права в 1861 году в России бурно развивается капитализм, и в обществе усиливается расслоение: богатые становятся все богаче, а бедные — беднее. И протест Раскольникова против социальной несправедливости вполне объясним и типичен.
Русскую литературу читают во всем мире. Людям из разных стран интересно следить за персонажами, которые ищут ответы на сложные нравственные вопросы. Писатели уделяют больше внимания внутреннему миру героев, а не внешним литературным эффектам. Русская литература держится на трех принципах, введенных еще Пушкиным: свободе личности, историзме и универсализме. В этой книге мы рассмотрим самые важные произведения русской литературы XIX века и выясним, какие еще уникальные черты делают ее великой.
1820-е годы ЧАЦКИЙ и ОНЕГИН (герой — «декабрист»)
1830-е годы ПЕЧОРИН (герой «эпохи безвременья»)
1840-е годы ЧИЧИКОВ (герой — буржуа-предприниматель, или «подлец-приобретатель»)
1850-е годы БАЗАРОВ (герой-естественник, «химик» и «ботаник»)
1860-е годы РАСКОЛЬНИКОВ (герой, остро протестующий против несовершенства мира)
1870-е годы ВЕРХОВЕНСКИЙ (герой-террорист)
1880-е годы БЕЛИКОВ (тихий учитель-фискал, который мечтает запрятать весь мир в «футляр»)
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Русская литература. Просто о важном. Стили, направления и течения предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Смотрите также
Русская литература: страсть и власть
Дмитрий Быков, 2019
История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год. В авторской редакции
Виктор Петелин, 2012
Опасная профессия: писатель
Юрий Безелянский, 2012
Наталья Громова, 2020
Комментарий к роману Владимира Набокова «Дар»
Александр Долинин, 2019
Н. В. Гоголь и Россия. Два века легенды
Леонид Крупчанов, 2011
Чехов А.П. и Общество любителей российской словесности (сборник)
Коллектив авторов, 2015
Творчество В. Г. Распутина в социокультурном и эстетическом контексте эпохи
Сборник статей, 2012
Китайская народная литература
Дуань Баолинь, 2018
Персидская литература IX–XVIII веков. Том 1. Персидская литература домонгольского времени (IX – начало XIII в.). Период формирования канона: ранняя классика
Художественный мир новокрестьянской литературы
Татьяна Александровна Пономарева, 2017
Ключи к «Серебряному веку»
Олег Лекманов, 2016
Неспособность к искажению
Движение литературы. Том II
Ирина Бенционовна Роднянская, 2006
Русская литература XIX–XX веков: историософский текст