какое имя некрасов придумал своей жене которой он посвятил цикл стихотворений последние песни

Последняя любовь поэта

«Верному и нежному другу поэта Зинаиде Николаевне Некрасовой», «Вдове певца народной печали» – написали на венках, возложенных на свеженасыпанный холм на Воскресенском кладбище. В январе 1915 года саратовцы проводили в последний путь вдову Николая Алексеевича Некрасова.

На самом деле её звали Фекла Анисимовна Викторова. Но поэт придумал для неё более благозвучное имя – Зинаида Николаевна, Зина. Она появилась в жизни Некрасова в 1870 году, когда Николай Алексеевич переживал глубокий творческий кризис из-за разочарований, «неотразимых общественных обид», неустроенной личной жизни. Зина глубоко и искренне привязалась к Некрасову и была рядом с ним до самой смерти поэта. Для него эта любовь стала наградой за все страдания и обиды. Для неё – единственной на всю жизнь.

Зина была и подругой, и помощницей, и музой, и сиделкой. Ей Некрасов посвятил несколько стихотворений, поэму «Дедушка». Поэту было на момент знакомства 48 лет, а ей – 23, Некрасов был дворянином, а Зина – солдатской дочерью, но разница в возрасте, в социальном происхождении и образовании не стали помехой их чувству. Некрасов пригласил для молодой жены учительницу французского языка. Пришлось ей подтянуть и родную, русскую грамматику. Зинаида оказалась прилежной и способной ученицей. Вскоре она уже помогала Некрасову в чтении корректур.

Некрасов ввел Зинаиду в круг своих друзей-литераторов. Николай Алексеевич с 1857-го по 1877 год жил в Петербурге на углу Литейного проспекта и Бассейной улицы. Здесь же помещалась редакция издаваемого им журнала «Современник», а позднее, после его закрытия, «Отечественных записок» (совместно с М. Е. Салтыковым-Щедриным). Чуть ли не все виднейшие русские писатели второй половины XIX века бывали в этой квартире. Толстой и Тургенев, Гончаров и Островский, Успенский и Помяловский не просто приходили сюда, но и часто засиживались в кабинете Некрасова. Друзья поэта отмечали радушие и гостеприимство молодой хозяйки квартиры, её жизнерадостность, мягкий характер, неприхотливость. От неё веяло душевной добротой и простотой.

Когда у Некрасова обострилась болезнь (рак кишечника), Зинаида не отходила от постели мужа. В декабрьские дни 1876 года он посвятил ей знаменитое стихотворение «Зине»:

Двести уж дней,
Двести ночей
Муки мои продолжаются;
Ночью и днем
В сердце твоем
Стоны мои отзываются.

Все годы счастливой совместной жизни Некрасовы были женаты «гражданским» браком. Смертельно больной поэт решил узаконить их отношения. Чин венчания был совершен прямо на квартире поэта на Литейном в апреле 1877 года. Некрасов сидел в кресле, не имея сил стоять у аналоя. В декабре этого же года его не стало. Зинаида Николаевна была безутешна. По её собственным словам (в передаче знакомых), она «. не помнила себя несколько дней. Хотела на себя руки наложить. Думала, не перенесет горя. Даже в монастырь собиралась пойти». В доказательство отсутствия корысти по отношению к покойному поэту Зинаида Николаевна написала дарственную брату Некрасова Константину Алексеевичу на всю землю в Чудово (ей принадлежала часть имения), а его сестре передала свое право на издание и переиздание сборника «Последние песни». А потом начались скитания и метания: Зинаида Николаевна переезжает то в Крым, то в Киев, то в Севастополь, то в Старую Руссу. Около 1898 года она появилась в Саратове и прожила здесь до самой своей смерти.

Зинаида Николаевна жила в нашем городе тихо и уединенно. Мало кто знал, что эта скромная, печальная женщина – вдова самого народного русского поэта. Краеведам известны адреса нескольких её саратовских квартир. Ни один из домов до наших дней, к сожалению, не сохранился. Зинаида Николаевна оставила о себе светлую память среди саратовцев: она помогала материально (пока еще водились деньги), воспитывала и учила детей. Охотно ухаживала за больными ребятишками своих знакомых. Она так и не устроила свою дальнейшую судьбу – осталась верна Некрасову.

Дочь саратовского журналиста, редактора «Саратовского вестника» Н. М. Архангельского Антонина Николаевна рассказывала, как после бесед с Зинаидой Николаевной отец восклицал: «Какой у неё светлый ум, какие верные суждения и сколько такта, деликатности, щепетильности в денежных делах!» С Архангельским Зинаиду Николаевну связывала дружба. Когда-то он помог ей: имевшая в свое время неосторожность вступить в секту баптистов, она оказалась ими обобранной. Немолодая доверчивая женщина осталась совсем без средств к существованию. Благодаря Николаю Михайловичу, бедственное положение вдовы поэта стало достоянием гласности. «Со всех концов России посыпались запросы и пожертвования; заволновался Литературный фонд». В «Саратовский вестник» стекались письма, телеграммы.

Скончалась Зинаида Николаевна 25 января (ст. стиль) 1915 года. Она мечтала, чтобы её похоронили рядом с мужем, в Петербурге. И место было куплено рядом с могилой Некрасова. Однако исполнить волю умершей не удалось: шла война. Верный друг поэта Зинаида Николаевна нашла покой на Воскресенском кладбище в Саратове. Её могила находится недалеко от центрального входа.

Источник

Какое имя некрасов придумал своей жене которой он посвятил цикл стихотворений последние песни

До сих пор достоверно не известно, когда и где она родилась, какого роду-звания. Сведения о ней самые разноречивые. Житель Карабихи П. Кошкин, хорошо знавший Некрасова и его жену, называл Зинаиду Николаевну обер-офицерской дочерью из Вышнего Волочка. Екатерина Жуковская в своих воспоминаниях о Некрасове называет его супругу дочерью военного писаря. Корней Чуковский утверждает с чьих-то слов, что Зинаида Николаевна — дочь солдатского барабанщика. Саратовские знакомые Некрасовой якобы с ее собственных слов сообщили, что ее мать была прачкой, а сам Некрасов в своем завещании назвал жену дочерью умершего рядового солдата.

Так же разнообразны мнения исследователей о возрасте Зинаиды Николаевны. Одни предполагают, что в год знакомства с Некрасовым ей было девятнадцать лет, другие считают — семнадцать, третьи — шестнадцать.

А знакомых и друзей к Некрасову заходило немало. Здесь бывал известный книгоиздатель А.С. Суворин, библиограф П.А. Ефремов, писатели М.Е. Салтыков-Щедрин, А.Н. Плещеев, А.А. Краевский, Я.П. Бутков. Всем им пришлась по нраву добрая, веселая Зиночка. В письмах к Некрасову знакомцы непременно передавали поклоны “милой Зинаиде Николаевне”, просили поцеловать ей ручку.

“Зиночке”, в избытке одаренной обаянием и радушием, недоставало образования, светского воспитания. Несмотря на свою постоянную занятость, Некрасов уделял много внимания своей гражданской жене, подолгу просиживал с ней за роялем или в беседах о литературе и истории. Усердно занимались они и русской орфографией. Поначалу Зинаида Николаевна писала медленно и с ошибками. Стесняясь своей неграмотности, она просила Николая Алексеевича писать «письма от ее имени. Но постепенно освоив правописание, Зинаида Николаевна даже иногда помогала мужу в его литературном труде. Случалось, она помогала в чтении корректур: следила по оригиналу, когда Николай Алексеевич правил оттиски. Иногда и сама сверяла оттиски с оригиналами, когда муж был занят неотложным делом.

Но вот болезнь Некрасова обострилась. Мучительные приступы терзали его, отзываясь болью и в душе Зинаиды Николаевны. После приступа Николай Алексеевич звал ее к себе, усаживал рядом и долго, как бы извиняясь за причиненные страдания, рассказывал о своей жизни, о нелегком детстве, о родителях. Уже после первого сильного приступа 18 мая 1876 года Некрасов написал стихотворение, открывшее цикл, посвященный Зинаиде Николаевне.

Ночью 4 декабря 1876 года поэт не спал, думал о быстро прогрессирующей болезни, о жене, ее бессонных ночах у постели больного: “Сколько же дней длятся ее страдания? Впрочем, можно точно сосчитать. Восемнадцатого мая был первый сильный приступ, а сегодня 4 декабря. Выходит двести дней, ровно двести. ” Николай Алексеевич взял бумагу, перо и стал писать.

Но Зинаида Николаевна почти не отдыхала. Навещавший больного Некрасова в эти тяжелые дни П. Ковалевский писал в своих воспоминаниях: “Неизлечимая болезнь (рак в кишках), мучительная, долгая, заживо похоронила его для всех, кроме двух, не оставлявших его ни на минуту женщин: этой самой Зиночки и родной сестры. Они соперничали в самоистязании, каждая не давала себе спать, чтобы услышать первый его стон и первой подбежать к постели. Для этого Зиночка, которая была моложе и со сном справлялась труднее, садилась на пол н уставлялась на зажженную свечу. По истечении этих двухсот дней и ночей она из молодой, беленькой и краснощекой женщины превратилась в старуху с желтым лицом. ” 13 февраля 1877 года Некрасов вновь обращается со стихотворным посланием к жене.

У больного Некрасова не было сил ехать в церковь для совершения установленного обряда. И тогда у его друзей появилась мысль исполнить венчание на дому. Друг Некрасова юрист А.М. Унковский по просьбе поэта поехал к митрополиту Исидору. Митрополит сослался на строгие церковные уставы и сказал, что помочь ничем не может. Между прочим, он заметил:

— Только военное духовенство имеет свои походные церкви. Поставил палатку, тут у него и церковь, где он всякое таинство совершить может.

Последние слова Исидора были поняты как намек.

Едва гроб был засыпан землей, Зинаида Николаевна обратилась к настоятельнице монастыря, на территории которого находилось кладбище, с просьбой продать ей место рядом с могилой мужа для своей будущей могилы. После несложной бумажной операции Некрасовой выдали следующий документ:

После похорон, уладив некоторые дела с наследством, Зинаида Николаевна впервые без мужа решила поехать на отдых в Карабиху. Но брат Некрасова Федор Алексеевич встретил ее грубо, не пустив даже во флигель, принадлежавший Николаю Алексеевичу. Униженная, Зинаида Николаевна тут же покинула Карабиху и в отчаянии поехала сначала в Ярославль, а затем в Москву с намерением постричься в монахини Новодевичьего монастыря. В последний момент ее планы изменились. Не находя нигде покоя, в душевном смятении, она едет то в Петербург, то в Крым, то в Одессу, Киев и снова в Петербург. Слухи о жизни вдовы поэта все реже доходят до прежних ее знакомых. Некрасову стали забывать.

В 1898 году Зинаида Николаевна Некрасова поселилась в Саратове. Жила тихо, почти не заводя знакомств, не переписываясь, и, когда несколько лет спустя по Саратову прошел слух, что в городе живет вдова поэта Некрасова, многие приняли женщину за самозванку. Местный журналист Архангельский обратился к бывшему другу семьи Некрасовых писателю Н. К. Михайловскому.

— Где теперь живет жена Некрасова?
— Кажется, она умерла. Впрочем, не знаю точно, — ответил Николай Константинович.

Но Зинаида Николаевна была жива. Часть капитала, оставшегося от мужа, она тратила на скромную жизнь и на благотворительную помощь нуждающимся. Особую заботу проявляла она о детях, дарила им теплые вещи: носки, варежки, шарфики, — устраивала новогодние елки с гостинцами и маленькими концертами. Видно, помня свое безрадостное детство (без должного образования), Зинаида Николаевна усердно учила грамоте детей из малообеспеченных семей.

Потом случилась беда. Ища утешения от горя и обид, Некрасова пришла в саратовскую общину евангелических христиан. Членами этой секты баптистов были многие саратовские купцы, лавочники, коммерсанты. Лицемерными заботами и обещаниями в помощи они выпросили “заимообразно” у доверчивой женщины все ее состояние якобы на крещение взрослых членов секты. Когда же спустя некоторое время обедневшая Зинаида Николаевна пожелала получить свои деньги обратно, главари секты обругали “сестру Зинаиду” и отлучили ее от общины.

Узнав об этом откровенном грабеже, саратовские газеты выступили с резкими статьями против баптистов. Саратовцев поддержали некоторые столичные газеты. Из разных уголков России в редакцию “Саратовского вестника” стали приходить письма и деньги для 3.Н. Некрасовой. Пожертвования были разные — двадцать, десять, пять рублей. Некоторые выделяли едва ли не последнее из своего скудного семенного бюджета. Когда корреспондент “Саратовского вестника” Н.М. Архангельский принес Зинаиде Николаевне довольно солидную сумму, собранную для нее редакцией, Некрасова поблагодарила за заботу о ней, но взять деньги отказалась:

— Я не нищая и милостыню не беру.

Архангельский долго убеждал, уговаривал ее. Наконец Зинаида Николаевна сказала:

— Я не отказываюсь от помощи, но принять деньги от частных лиц не могу. Пусть пожертвованные деньги поступят в Литературный фонд, а он уже будет выдавать мне ежемесячную пенсию.

Так и было сделано. Некрасова получала от Литературного фонда в месяц по пятьдесят рублей, часть из которых тратила на себя, а остальные деньги раздавала нуждающимся соседям и знакомым. Пенсия была как нельзя кстати. Здоровье Зинаиды Николаевны ухудшалось: не давал покоя ревматизм ног, потому и работу в колбасной лавке Кириллова на Немецкой улице (теперь проспект Кирова) пришлось оставить, а других средств для существования у нее не было.

Первое десятилетие жизни в Саратове Некрасовой было предельно замкнутым. Зинаида Николаевна почти ни с кем не общалась, никого не принимала, даже от встреч с Ольгой Сократовной Чернышевской отказалась. Многим это казалось странным. Некрасов и Н.Г. Чернышевский были друзьями, а их жены, живя в одном провинциальном городе, не водят знакомства. Между тем известны отзывы Чернышевской о Некрасовой как о женщине “доброй, хорошей”. Ольга Сократовна хвалила ее за самоотверженный уход за больным мужем и за то, что, живя в Саратове, она из немногих своих денег помогала нуждающимся.

Некрасову нельзя было упрекнуть в необщительности характера. А людей, особенно газетчиков, она избегала потому, что не хотела отвечать на их многочисленные вопросы о жизни с Николаем Алексеевичем. Вспоминая мужа, Зинаида Николаевна всегда сильно волновалась, плакала и долго не могла успокоиться.

В 1911 году Некрасову посетил Корней Иванович Чуковский, в то время собиравший материал к биографии Н.А. Некрасова. В этот год Зинаида Николаевна жила на Малой Царицынской улице в доме №60 (теперь улица Слонова). Это первый известный адрес Некрасовой в Саратове. Хозяйка приняла гостя сухо, рассказывала мало и очень общо. Однако она показала Чуковскому несколько документов и черновых набросков некоторых стихотворений Некрасова, среди которых ему с большим трудом удалось разобрать строки широкоизвестного теперь отрывка из поэмы “Недавнее время”:

С приезжими литераторами, с репортерами газет Зинаида Николаевна была сдержанна, неразговорчива. Зато преображалась в кругу знакомых старушек и детей. К ней приходили запросто, как к близкой знакомой, саратовские любители поэзии, студенты, гимназисты, ремесленники.

В последние годы жизни близким знакомым Зинаида Николаевна дарила на память свой фотопортрет. Сделан он был давно, еще в 1872 году, столичным фотографом Бергамаско. В Саратове Некрасова пересняла его, размножила, потому что именно этот снимок особенно нравился мужу. При жизни Зинаида Николаевна не разрешала публиковать свою фотографию. Но любителям творчества Некрасова это изображение его жены было известно еще с 1878 года, когда художник И.П. Пожалостин награвировал портрет Зинаиды Николаевны с ее фотографии на лист с портретом Н.А. Некрасова.

Зимой 1914 года здоровье Некрасовой резко ухудшилось. Давний ревматизм ног дал осложнение на сердце. Она слегла, чтобы никогда уже не подняться. Долгая, изнуряющая боль заставляла Зинаиду Николаевну часто вспоминать последние мучительные дни жизни мужа. Стараясь отвлечься от боли, она много читала на память стихов Некрасова.

В день похорон в метрической книге Саратовской духовной консистории служителями Воскресенской церкви в томе 3 “об умерших” была сделана запись о смерти и погребении 3.Н. Некрасовой, где также указывалась причина смерти — миокардит — и возраст покойной — шестьдесят восемь лет. Запись о возрасте помогает установить год рождения Некрасовой. Обычно в литературе дата ее рождения колеблется от 1847 до 1851 годов. Если на день смерти Некрасовой было 68 лет, значит, она родилась в 1846 году после 25 января или до того же числа 1847 года. Более точную дату позволяет установить старинный церковный “месяцеслов”. Известно, что на Руси имена новорожденным давались, как правило, согласно “святцам”. Именины Феклы по русскому календарю приходятся на 24 сентября. Это имя давалось девочкам, родившимся в этот день или неделей раньше и позже. Итак, резонно предположить: Зинаида Николаевна Некрасова родилась во второй половине сентября 1846 года.

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Музыка

КАРТЫ К НОВОМУ, 2010, ГОДУ

—Рубрики

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Постоянные читатели

—Сообщества

—Трансляции

—Статистика

Так кто такая и откуда взялась эта Фекла Викторова, она же Зинаида Некрасова?
Впервые в жизни поэта она появилась в 1870 году. В доме на Литейном, в некрасовско-панаевской квартире, где почти 20 лет жила писательница Авдотья Яковлевна Панаева, так и не ставшая Панаевой-Некрасовой.
Не сложилась семья у Некрасова и с актрисой французской труппы Михайловского театра Селиной Лефрен. Зато ей осталось в наследство от Некрасова 10500 тысяч рублей. Близкий тогда поэту В. М. Лазаревский отметил в своем дневнике, что Некрасов увел Феклу от какого-то купца Лыткина.

Некрасова З.Н. (жена поэта)

Девятнадцатилетняя девушка оказалась милой, доброй, веселой и умной, несмотря на то что она была простого звания, дочь солдата, сирота, родом из Вышнего Волочка.
Вместо чересчур простонародного имени Некрасов назвал ее и представлял друзьям Зинаидой Николаевной, дав ей отчество от своего имени.
Племянник поэта так рисовал портрет Зинаиды Николаевны:

Вот как вспоминала сама Зинаида Николаевна одну их охотничьих утех, где вместо птицы она подстрелила любимую собаку Некрасова:

Вскоре недалеко от некрасовской охотничьей дачи в Чудове появился памятник – гранитная плита с надписью: «Кадо, черный понтер, был превосходен на охоте, незаменимый друг дома. Убит случайно на охоте. 2 мая 1875 года».

Венчался полумертвым от страданий

Пять лет совместной жизни Некрасова и Викторовой были беззаботны и веселы.
Театры, концерты, выставки, магазины, песни, музыка, шутки. Некрасов не только изменил имя своей гражданской жены, но и поменял образ ее жизни. Он занимался с ней российской грамматикой, и со временем она стала помощницей в чтении корректур; приглашал преподавателей французского языка, а перед приездом в Карабиху Некрасов просил брата взять напрокат рояль для Зины: она и музыкальна, и с голосом. Медовый месяц длился до самой болезни Николая Алексеевича.
Зинаида Николаевна, по наблюдению некрасовского кучера, смотрела на Николая Алексеевича не просто как на мужа, а как на существо неземное… «Он ее своей лаской пригрел».
Зина с поэтом везде и постоянно. Он нашел любовь. Некрасов с его умом и проницанием не мог ошибиться. И это подтвердила жизнь.

Страдания начались весной 1876 года, когда консилиум во главе со Склифосовским вынес окончательный диагноз: рак прямой кишки.
«Боже, как он страдал! – вспоминала через много лет Зинаида Николаевна, — какие несравнимые ни с чем муки испытывал!»
А как страдала Зина, Зиночка, можно судить по строкам поэта:
«Глаза жены сурово-нежны», «Ты еще на жизнь имеешь право», «Зина, закрой утомленные очи!», «Помоги же мне трудиться, Зина!», «Труд всегда меня животворил».

Раздарила все и была унижена

Успокоение Некрасова нашла, поселившись в 1898 году в Саратове. Благодаря саратовскому журналисту Н. М. Архангельскому и редакции «Саратовского вестника» она стала получать пенсию от Литературного фонда. Зинаида Николаевна часто бывала в гостях у Архангельских.
И как вспоминала дочь Николая Михайловича Архангельского Антонина, подарила отцу часы Некрасова, карманные с охотничьим свистком, купленные поэтом в Париже.
Зинаида Николаевна часто рассказывала о встречах с Салтыковым-Щедриным, Михайловским, Львом Толстым, Плещеевым.
В 1911 году Некрасову посетил Корней Иванович Чуковский, тогда она жила на Малой Царицынской, дом 60, ныне улица Слонова.

Некрасова З.Н.

В 1914 году в гостях у Некрасовой исследователь творчества поэта В. Е. Евгеньев-Максимов.
«28 июля 1914 года я тщетно звонил у подъезда небольшого, но опрятного домика на Провиантской улице, дом № 8, где, как указали мне в редакции «Саратовского вестника», жила вдова Некрасова. Потеряв терпение, я собрался было уходить, как вдруг крайнее оконце приоткрылось и из него выглянуло благообразное старушечье лицо, хранившее следы былой красоты. Это и была Зинаида Николаевна Некрасова».
Некрасова много рассказывала о своем муже, о его добрых отношениях с крестьянами-земляками. Сетовала на людскую жестокость. «Много мне от них вытерпеть пришлось».
Показала она Евгеньеву-Максимову томик сочинений Некрасова с дарственной надписью:
«Милому и единственному другу моему Зине. 12 февраля 1874 год».
«Похороните меня в белом»

Около двадцати лет прожила в Саратове вдова поэта. В 1913-1914 годах по ее инициативе в Саратове продавались популярные в народе произведения Н. А. Некрасова. Обучала она грамоте и бедных саратовских детей.
Зимой 1914 года здоровье Зинаиды Николаевны резко ухудшилось. Давний ревматизм дал осложнение на сердце. Долгая изнурительная болезнь напомнила последние мучительные дни жизни мужа.
Стараясь отвлечься от боли, она читала на память стихи Некрасова:

Да не плачь украдкой! –
Верь надежде,
Смейся, пой, как пела ты весной.
Повторяй друзьям моим,
как прежде,
Каждый стих, записанный тобой.

Утром 27 января 1915 года читатели «Саратовского вестника» увидели некролог:
«Зинаида Николаевна Некрасова, вдова поэта Н. А. Некрасова, скончалась в воскресение 25 января в 4 часа 30 минут утра. Вынос тела из квартиры (Малая Царицынская, дом № 70, квартира Озолиной) сегодня 27 января в 9 часов утра на Воскресенское кладбище».
Отходив всю жизнь в черном, она завещала похоронить себя в белом.

На саратовском Воскресенском кладбище большой обелиск из камня с фотографией.
«Некрасова Зинаида Николаевна, жена и друг великого поэта Н. А. Некрасова».

Священник Воскресенской кладбищенской церкви Сергей Троицкий отпевал Зинаиду Николаевну Некрасову, вдову поэта Николая Алексеевича Некрасова. Точнее, священник провозглашал об упокоении новопреставленной, шестидесятивосьмилетней Феклы. Так от рождения звалась жена и друг великого поэта. Фекла Анисимовна Викторова.

Газета «Саратовский листок» рассказывала о похоронах Некрасовой так:
«После отпевания гроб на руках отнесли к могиле. На могиле стихи свои прочитал Добржинский, небольшие речи сказали студенты Полтавский и Свечин. Возложены четыре венка, от семьи Озолиных, от «Саратовского листка», от «Саратовского вестника» и от саратовской почты».

Источник