какое государство является сильным
Самые сильные и могущественные страны Мира и Европы
Одной из самых сильных стран в мире в 2021 году является США. Также в список наиболее влиятельных государств входят: Россия, Индия, Китай, Япония, страны западной и центральной Европы.
Как определить самое сильное государство
Рейтинг самых могущественных стран составляется с учётом следующих критериев:
Более подробную информацию можно узнать по ссылке.
ТОП-10 стран по вооружению и военному потенциалу
Самой сильной страной в военном плане являются Соединённые Штаты Америки. На 2 месте находится РФ, на 3 – Китай.
Также в ТОП-10 сильных в плане военной мощи стран в 2020-2021 году входят следующие государства:
Экономико-политический потенциал
Рейтинг самых влиятельных стран мира в 2020-2021 году
Рейтинг самых влиятельных стран выглядит так:
Соединённые Штаты Америки
Самой сильной страной является США. На лидирующей позиции Америка оказалась благодаря верно выбранной политической стратегии. Численность американской армии – более 1 000 000 человек.
Служить в армии является не обязательным, но престижным. Причина – высокий уровень патриотизма американцев. Они гордятся своей армией и флотом, но при этом далеко не все жители США одобряют действие правительства в горячих конфликтах.
Голос Америки имеет часто решающее значение во время заседания международных организаций: Всемирного банка, НАТО, и Организации Объединённых Наций.
Основные статьи гос. дохода:
В Америке сосредоточено огромное количество корпораций: в этой стране наиболее благоприятные условия для ведения бизнеса.
Российская Федерация
Несмотря на давление, РФ является относительно независимым государством.
Основные источники дохода для российской экономики:
Россия является членом Совбеза ООН, ВТО и Совета Европы.
Китай
За последние несколько 10-летий КНР сделала гигантский рывок практически во всех направлениях. Огромное значение Китай уделяет военному делу. В национальной армии страны служит более 2 млн человек.
Китайцы – национал-патриоты. Любовь и чувство долга к стране прививаются им с малого возраста. Экономика Китая развивается рекордными темпами. Это способствовало решению проблемы с рабочими местами. Но всё ещё немалая часть граждан КНР живёт за чертой бедности.
Ещё одна проблема Китая – отсутствие государственной поддержки пожилых людей: пенсии в КНР не платят.
Великобритания
Великобритания является одной из самых сильных европейских стран. В последние годы государство уверенно наращивает мощь. Затраты страны на армию составляют около 70 млрд долл. США.
Великобритания является активным и влиятельным игроком политического и финансового мира. Её экономика является сильной и относительно стабильной. Основная отрасль – промышленность. Жители острова занимаются горнодобывающим производством.
Германия
Германия ведёт миролюбивую политику.
Являясь членом блока НАТО, страна имеет право на помощь Соединённых Штатов Америки и других государств.
Одной из важных отраслей экономики страны является автомобилестроение. А также Германия специализируется на производстве станков, электротехники и вычислительной техники.
Франция
Япония
Япония – страна с высоким показателем плотности населения. Экономика государства занимает одну из лидирующих позиций. Это страна высоких технологий. Она является крупным производителем техники, в том числе и футуристической, которая сильно опережает своё время.
После Второй Мировой войны Япония не может иметь собственные вооружённые силы. Но уже сейчас страна сняла почти все ограничения на военную деятельность.
Страну защищают Силы самообороны, образованные в 1954 году.
Япония – искусный дипломат. Она предпочитает не вмешиваться в политические дела на материке, и делает это только тогда, когда это ей необходимо.
Индия
Саудовская Аравия
Саудовская Аравия относится к самым сильным и экономически развитым странам Ближнего Востока. На нефтяном рынке она практически является монополистом. Правящие круги обладают баснословным богатством. Не так давно страна вошла в ВТО. На этом фоне в государство стали вливаться инвестиции.
Армия королевства занимает 2 место среди армий арабских государств. Вид службы – контрактная. Часто Саудовская Аравия приглашает на службу иностранных наемников.
Турция
Турецкая армия считается одной из самых сильных армий Азии и БВ. Военный бюджет страны – 18 млрд долл. США, в армии служит более 500 тыс. человек.
У Турции есть большое количество танков и боевых самолётов. Но многие танки армии устарели, и являются не такими эффективными.
Турецкий флот также считается одним из самых сильных на черноморском побережье. Турки используют как корабли, так и подводные лодки. Военно-промышленный комплекс страны активно развивается. В этом Турции помогают: США, страны НАТО и РФ. Россия начала оказывать помощь Турции относительно недавно. Примечательно, что это произошло после инцидента 2015 года.
В XXI столетии турецкая экономика увеличилась почти в 2,4 раза.
Но нехватка собственных сбережений и зависимость от импорта энергоресурсов делают экономику Турции крайне уязвимой для внешних шоков.
Какое государство является сильным
Полагаю, не найдется ни одного человека, любящего свою страну, который не хотел бы, чтобы его государство было сильным, могучим и процветающим. Но что такое «сильное государство»? Каковы его признаки? Сможет ли кто с ходу ответить на этот вопрос? Если подумать, это ключевой вопрос для любого человека, неравнодушного к политике, поскольку ответ на него, по сути, задает вектор развития государства, идеалы, к которым надо стремиться.
Этот вопрос тем более важен, т.к. сильное в долгосрочном плане государство тождественно понятию «сильный народ/нация» – как не может народ быть сильным, не имея сильного государства, так и не может быть сильным государством, не будучи населенным сильным народом. А сравнивая итоги правления того или иного лидера по выработанным критериям, можно объективно судить, насколько его правление было успешным или провальным.
Вопросу, каковы критерии, позволяющие судить о силе государства/нации, посвящена данная статья.
Невозможно представить себе существование государства, не имеющего населения. При прочих равных показателях, чем больше численность населения, тем сильнее государство, тем сильнее нация – ведь это позволяет иметь большее число ученых, рабочих, крестьян, военных. Поэтому численность населения (коренного и, особенно, государствообразующего) – самый главный показатель, характеризующий государство, его силу. Данный показатель выражается в абсолютных величинах.
Территория государства является вторым по важности показателем. Чем больше его площадь, тем большее число граждан потенциально может в нем проживать (с поправкой на климатические и географические особенности). Кроме этого, стоит учитывать природные ресурсы (минеральные, энергетические, продовольственные и т.д.), предоставляемые той или иной местностью. Таким образом, оценка территории, на которой расположено государство, является интегральной величиной, причем основное значение при этой оценке все-таки играет его площадь.
Население государства характеризуется не только численностью, но и здоровьем, которое в свою очередь тесно связано с рядом других показателей, рассматриваемых ниже. Ведь если общий уровень здоровья населения будет низким, то это обесценит высокое значение его численности. Уровень здоровья населения может быть оценен на основании статистики и экспертных оценок.
Государство не может быть сильным, будучи не способным проводить независимую внутреннюю и внешнюю политику. В свою очередь, способность государства проводить независимую политику зависит от его способности обеспечивать свою военную безопасность, потребности в важнейших промышленных и продовольственных товарах. В противном случае, государство будет зависимым от изменений международной конъюнктуры и может стать объектом шантажа. Оценка перечисленных показателей (военная, промышленная и продовольственная безопасность) основывается на статистике и экспертных заключениях.
Помимо перечисленных критериев стоит принять во внимание духовное и интеллектуальное состояние общества, его моральный уровень. Конечно, государство, характеризующееся высокими показателями рассмотренных выше величин само по себе будет являться сильным, однако не будет иметь положительного содержания, если будет населенным моральными уродами или откровенными сатанистами. Поэтому указанный критерий крайне важно учитывать при оценке развития общества. Оценка данного показателя может быть проведена на основании экспертных заключений.
Итак, еще раз перечислим критерии, по которым можно судить о силе государства/нации:
1. Численность населения.
2. Территория.
3. Здоровье населения.
4. Безопасность.
— Военная.
— Промышленная.
— Продовольственная.
5. Духовно-интеллектуальное состояние общества.
Главной целью проводимой государственной политики должно являться создание сильного государства. Это может быть достигнуто только путем повышения перечисленных показателей. Их изменение служит основной оценкой результата правления того или иного руководителя.
В заключение хотел бы отметить, что среди перечисленных выше показателей не фигурируют уровень жизни граждан и их благосостояние. Это связано с тем, что в долгосрочной перспективе эти показатели не играют никакой роли – в самом деле, не все ли равно будет внукам и правнукам ныне живущих граждан, сколько те меняли в год мобильные телефоны, какой марки были у них автомобили и в насколько дорогих ресторанах они питались? Более того, повышенный сверх меры уровень жизни способствует духовному разложению общества, развитию гедонизма, снижению оборонного потенциала. Поэтому уровень жизни и благосостояние граждан должны устанавливаться из расчета их соответствия вышеперечисленным показателям, но никак не во вред этим показателям.
Статья является концептуальной. Распространение приветствуется.
Кто на планете всех сильней? Рейтинг армий мира
Опубликован новый ежегодный рейтинг стран мира по их военной мощи. Результат немножко предсказуем: США, Россия, Китай и далее по нисходящей. Но отражает ли этот рейтинг главное – в войне-то кто победит?
Но раз люди предлагают развлечение, почему бы не развлечься сравнением военной мощи. Тем более что, например, на Украине местная пресса уже забрызгала всех слюной, разразившись победными камланиями на тему, что ВСУ, дескать, вошли в «топ-25» самых могучих армий мира. В Пакистане, чья армия ни разу никого не победила, а главное, проиграла три войны ненавистной соседней Индии, тоже гремят литавры: вооружённые силы Пакистана заняли 10-е место в рейтинге Global Firepower Index 2021 самых мощных армий мира! Ташкент утирает слёзы радости: «Узбекистан оставил далеко позади Казахстан в рейтинге военной мощи»! Тот в ответ только поджимает губки: и действительно ведь! – «Республика Казахстан оказалась на 62-й строчке рейтинга вооружённых сил Global Firepower 2021».
Да что там азиаты! Молодой да задорный портал WARCATS.RU серьёзно так пугает мировую общественность: «Эстония и Латвия наращивают военную мощь». Да ещё и резко! Оказывается, «Латвия со 102-го места попала на 97-е, а Эстония взлетела аж на 10 мест – со 119-го на 109-е».
Министру Шойгу впору хвататься за голову: Латвия даже попала в итоге в топ-100 самых мощных держав! А вот Литва подкачала: хоть и обладает до сих пор «самыми могучими (интересно, давились «боевые коты» от смеха, печатая это слово?) вооружёнными силами из всей прибалтийской троицы, позиции теряет – с 83-го места съехала на 85-е».
В общем, парни из Global Firepower нашли за 12 лет своего существования хорошее место в информационной повестке дня. И сколько бы они ни прикрывались фразами типа «информация, доступная на нашем сайте, является настолько же точной (применён термин «accurate»), насколько точно она отображена в первоисточниках», – хлеб они отбирают у действительно авторитетной экспертной компании – Стокгольмского международного института исследований проблем мира (СИПРИ).
Да и сам рейтинг Global Firepower довольно механистичен. Он строится на сравнении армий по 55 различным факторам, среди которых не только естественная численность войск и военнообязанного резерва, количество танков, самолётов, кораблей и т.д., но и уровень оборонного финансирования, состояние инфраструктуры страны, количество портов, уровень добыча нефти и другие.
Что влияет на боеспособность
Всё понятно и логично – всё это реально влияет на обороноспособность. Однако в этой механистичности заключается и главный недостаток рейтинга (впрочем, все рейтинги имеют недостатки). Он не учитывает таких важных составляющих обороноспособности, как международное положение (кто решится напасть на практически невооружённую Исландию, когда она – член НАТО?), внутриполитическая обстановка (как, например, Азербайджан вернул Армении своё поражение 25-летней давности, так же как она тогда, воспользовавшись наличием у противника слабой и непрофессиональной власти?) или психологическое состояние армии и народа (Донбасс – Украина). Плюс огромное значение сегодня приобрели спецназы, которые реально судьбы войны стали решать, – их как сравнивать?
И, конечно, нельзя сбрасывать со счетов такую важную вещь, как история военных побед – и вообще национальная история.
Или армию США взять. Формально самая мощная в мире, а на деле за всю историю ни одну действительно сильную армию не победила. Последняя победа – над японцами в 1945 году, которых четыре года вымучивали, пока не пришла советская армия и в одну неделю из миллионной группировки фарш не сотворила. Ну, да, ещё ополчение Гренады победили, перебив своих больше, чем тех, да Ирак разгромили, коего не только солдаты, но и генералы больше в американский плен стремились, нежели домой. И как их сравнить, например, с русскими? Может, по Афганистану? Или – с китайцами с другой стороны, которые армию в боях вообще ни разу не обкатывали после позорного наскока на Вьетнам в 1979 году?
Кстати, насчёт Вьетнама. Он у нас где? О, на 24-м месте. А теперь давайте спросим американцев – пойдут чемпионы рейтинга с ним снова воевать?
Так что недаром Царьград составляет свой, более правильный рейтинг стран по их военной, военно-политической и военно-психологической мощи. Да, пользуясь – точнее, сравнивая и учитывая результаты других авторитетных аналитических центров, а также собирая мнения экспертов. Вот только в этом году ребята из Global Firepower что-то рановато со своим рейтингом высунулись – обычно они его публикуют в начале марта, а тут вон аж в январе. Но мы торопиться не будем. В своё время учтём и их результаты, хоть на ряде западных военных форумов призывают им особо не доверять.
Мы и не доверяем. Так, развлекаемся.
Итак, кто за кем?
Ещё один дисклеймер от составителей рейтинга.
…использует более 50 отдельных факторов… от военной мощи и финансов до логистических возможностей и географии… уникальная собственная формула… позволяет небольшим, но более технологически развитым странам конкурировать с более крупными, но менее развитыми… специальные модификаторы в виде бонусов и штрафов…
Короче, рейтинг произвольный, хотя пункты его унифицированы. Результат тем лучше, чем меньше, в идеале должен быть ноль.
На первом месте США – 0.0718.
Население: 332 639 102. Годных к военной службе: 121 479 800. Всего военного персонала: 2 245 500. Военнослужащих: 1 400 000. Резерв: 845 500.
Самолётов: 13 233. Танков: 6100. Ракетных установок: 1365. Кораблей: 490.
Вторая Россия – 0.0791
Население: 141 722 205. Годных к военной службе: 46 527 400. Всего военного персонала: 3 569 000. Военнослужащих: 1 014 000. Резерв: 2 000 000.
Самолётов: 4144. Танков: 13 000. Ракетных установок: 3860. Кораблей: 603.
На третьем месте Китай – 0.0854
Население: 1 394 015 977. Годных к военной службе: 617 270 275. Всего военного персонала: 33 559 000. Военнослужащих: 2 185 000. Резерв: 510 000.
Самолётов: 3260. Танков: 3205. Ракетных установок: 2250. Кораблей: 777.
То есть (сделаем паузу) – сами по себе цифры населения, количество вооружения ни о чём конкретном о военной силе державы не говорят. Военные бюджеты тоже не коррелируют.
Так что дальше, как говорится, без пруфа…
О чём говорят цифры? Да ни о чём…
То есть у государства Бутан – вообще ничего нет. Точнее – 7000 солдат, 2 самолёта, 0 танков и ракет, 0 кораблей. И никто же не нападает! Почему?
Вот это и есть главный вопрос не только к данному, относительно математизированному и в целом милому рейтингу. Ко всем.
Ведь в конце концов главным критерием военной мощи или немощи является способность навязывать свою волю иным государствам.
И если ты со своего первого места долго прыгал вокруг Северной Кореи на 28-м, а потом не осмелился тронуть даже вшивеньким каким авианалётиком, хотя б ради сохранения лица, – то какой ты чемпион? Или ты собираешь целую коалицию на Иран, но вы все боитесь с ним драться, – значит ли это, что его 14-е место сильнее всех ваших вместе взятых? Ну и, наконец, когда достаточно приказа: «Дави их, б…», чтобы дотоле гулко бившие себя в грудь бандеровские мореманы поджали хвостики и сдались в плен, – что значит твоё 25-е место в рейтинге? Только то, что достаточно из чего гражданское население расстреливать?
Словом, рейтинг рейтингом, а мощь – мощью. И она – не в одном лишь оружии и не в одной финансовой силе.
Россия в глобальной политике
Профессор международных отношений и политических наук Калифорнийского университета (г. Сан-Франциско).
Google Scholar
Scopus AuthorID 7102020604
Тел.: +7 (415) 338-7493
E-mail: [email protected]
Адрес: 1600 Holloway Avenue. San Francisco. CA 94132 Office: HSS 354
Статья представляет собой сокращенную версию материала, написанного по заказу Валдайского клуба и опубликованного в серии «Валдайских записок» в мае 2015 года. Полный текст по-русски и по-английски со справочным аппаратом – http://valdaiclub.com/publication/
Со второй половины 2008 г. мир вступил в новую полосу развития. Глобальный финансовый кризис и военный конфликт России с Грузией подвели черту под эпохой после холодной войны, связанной с политическим, экономическим и военным господством Соединенных Штатов. Система, в которой стабильность, мир и развитие в основном обеспечивались из единого центра, прекратила существование.
Направление и результаты нового переходного периода пока неясны, в связи с чем аналитики продолжают пользоваться в определении характера нового мира приставкой «пост», нередко именуя его постамериканским или постзападным. Вместе с тем он не стал и многополярным, поскольку не возникло ни новой военно-политической коалиции, ни многостороннего, институционально оформленного механизма принятия жизнеспособных решений.
Тенденции роста нестабильности делают большинство государств крайне уязвимыми перед лицом новых вызовов, подвергая их соблазну «простых» решений, связанных с замыканием вовнутрь и централизацией власти. Однако автаркия и национализм, как показал межвоенный опыт первой половины XX столетия, не защищают от дестабилизации. Новые решения требуются не только в международных отношениях, но и в выстраивании ответственного административного механизма внутри страны. Возрастает необходимость заново установить параметры и задачи эффективного государства. Способными к развитию окажутся лишь те, кто сможет правильно определить собственные возможности, соответствующие национальному опыту и положению в мировой системе. Остальные, как уже показал опыт «цветных» революций, будут распадаться или балансировать на грани распада и слабости.
ЗАДАЧИ И МОДЕЛИ ГОСУДАРСТВА
Любое эффективное государство должно обеспечивать стране политическую стабильность, экономический рост и перспективу социального развития. Необходима способность мобилизовать ресурсы для решения поставленных задач. Однако помимо этого сильному или эффективному государству нужны элементы демократии, позволяющей осуществлять обратную связь между обществом и правящей элитой. При этом функции демократии не равнозначны функциям управляемости общества. Последние во многом осуществляются обеспечивающими порядок и стабильность государственными институтами. Эффективному государству требуется достаточная административная власть для противостояния как внешнему давлению, так и группам, лоббирующим специальные интересы. К последним относятся объединения, продвигающие интересы крупного бизнеса, этнических кланов или административно-силовых структур. Демократические процедуры могут и должны быть использованы для противостояния такого рода лоббированию и для определения приоритетов, отвечающих интересам широких слоев общества. В противном случае, как предупреждал еще Аристотель, государство способно либо превратиться в заложника олигархических групп, либо перестать быть управляемым.
Аспекты силы и эффективности государства различаются в зависимости от условий и уровня общественного развития. В разных обществах приоритет отдается разным задачам. Где-то уже достигнут высокий уровень социального и экономического развития и решены вопросы обеспечения внутренней и внешней безопасности, в других случаях развитие и безопасность входят в число важнейших направлений. Одни стремятся сохранить технологическое лидерство и высокий уровень социальной защиты, другие – высокие темпы экономического и демографического роста. Таким образом, можно заключить, что (1) сила или эффективность относительны ставящимся задачам; и (2) аспекты силы одного государства могут отсутствовать в другом.
Особую роль играют национальные традиции и положение в мире. Эти условия необходимо учитывать для понимания возможностей обеспечения стабильности и развития общества. Среди типов государств выделяются либеральное, социальное, а также государство развития или неомеркантилистское.
Пример либерального государства – США, возникшие на основе идеалов англо-саксонского малого (ограниченного по своим функциям) государства и оказавшиеся после Второй мировой войны в центре мировой экономической системы. Обеспечение центрального места потребовало координации и переплетения интересов крупного бизнеса и государства, создания мощной армии и военно-промышленного комплекса.
Либеральное государство вряд ли применимо в условиях (полу)периферийных обществ. Прежде всего оно стремится к сохранению глобального информационно-технологического превосходства за счет создания преимуществ для развития бизнеса как внутри, так и вне страны. Американская элита ориентирована на поддержание конкурентной среды, способствующей инновациям, и институтов глобальной открытости. При этом американские социальные программы значительно менее развиты, чем европейские, но достаточны для привлечения значительного притока иммигрантов.
Примеры социального государства нетрудно отыскать в Европе, где оно взросло на католических идеалах справедливости. Во второй половине ХХ столетия такое государство не раз демонстрировало способность ограничивать амбиции крупного бизнеса прогрессивной налоговой политикой, выступать от имени многочисленного среднего класса и выстраивать приоритеты промышленного развития. Например, высокие темпы развития Франции и Германии в послевоенный период вплоть до 1970-х гг. во многом были связаны со способностью вкладывать в «человеческий фактор» развития, связанный с улучшением качества жизни и программами переквалификации труда. Столь мощное распределительное государство стало возможным как благодаря центральному положению Европы в мировой экономической системе, так и в результате отсутствия амбиций содержать крупную армию и совершенствовать военные системы столь активно, как это делают Соединенные Штаты и Россия.
Китай – пример восточноазиатского государства развития неомеркантилистского типа, сформировавшегося на основе иерархичной конфуцианской традиции и периферийного положения в мировой системе. Периферийность продиктовала приоритет ускоренного развития, в то время как иерархичность политической культуры сделала возможным сохранение внутренней стабильности сверху. Последнее обеспечивается постепенным совершенствованием авторитарных механизмов правления и перераспределением внутреннего продукта от более развитых к менее развитым регионам. Так называемая восточноазиатская модель как раз и связана с формированием «развивающего» государства. Оно ставит долгосрочные цели, выделяет сектора экономического роста и интегрируется в мировую экономику на основе стратегии экспорто-ориентированного подъема. Успехи Китая последних тридцати лет трудно отделить от такого рода селективной открытости миру.
Незавидна участь государств со слабыми традициями внутренней консолидации, находящимися на периферии мировой экономики. Такое положение требует укрепления государства, способного ориентироваться на рост и развитие, но сплошь и рядом ведет к формированию политических систем, негодных для решения таких задач. В результате возникают либо государства слабые, плохо приспособленные для ответа на вызовы времени, либо – при наличии минеральных и энергетических ресурсов – паразитирующие. Последние, возможно, могли бы попытаться изменить положение дел сверху, но не имели к тому политической воли. Чаще всего они функционируют как государства элит, сросшихся с крупным и западным капиталом, коррумпированной бюрократии и слабого пассивного общества. Неэффективные паразитические государства создают питательную среду для массовых протестов и революций, а отнюдь не роста и развития.
Таким образом, модели государства далеко не всегда переносимы на иную социальную почву. При этом у каждой из них имеются преимущества и недостатки, способные превращаться в свою противоположность. Например, в либеральном государстве относительно слабы социальные программы, что при определенных условиях создает конкурентную среду, способствующую росту и инновациям. Развитые механизмы сдержек и противовесов препятствуют централизации и узурпации власти, но зато, увы, создают тенденции к ее олигархизации и плутократизации. Например, власть крупного бизнеса и ВПК превратилась в серьезную проблему с точки зрения развития общества и выстраивания приоритетов, отвечающих интересам большинства нации. Слабостью государств развития по сравнению с социальными государствами является относительная политическая пассивность общества. Это облегчает правящему классу задачу управления, но ослабляет механизмы обратной связи. Наконец, социальное государство относительно стабильно, но склонно к самозамкнутости, поскольку не поощряет конкурентоспособность и развитие, как это делают либеральные и неомеркантилистские системы.
Некоторые базовые экономические и социальные показатели обсуждаемых в данной работе моделей государства суммированы в таблице.
ОПЫТ И ЗАДАЧИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
Российское государство исторически сложилось как отличное от перечисленных выше моделей. Православное по своим истокам, оно стремилось поддерживать справедливое распределение общественного продукта. В русское определение справедливости вкладывался прежде всего экономический смысл, уходящий корнями в понятие общинной справедливости, основания которой заложены со времени крещения Руси. В случае неспособности государя обеспечить такую справедливость народ нередко спасался бегством в отдаленные районы страны или организовывал сопротивление.
Положение России в мировой системе также отличается глубоким своеобразием. С петровских времен страна утвердилась в качестве великой державы, занимая полупериферийное положение в мировой экономической системе. Учитывая многочисленные внешние опасности, правители никогда не ставили под сомнение важность поддержания статуса великой державы, жертвуя для его сохранения своими обязательствами перед обществом. Парадокс заключался в том, что для сохранения свободы от внешних посягательств русским приходилось консолидироваться вокруг государства, но ценой державности становилась деградация внутренних компонентов русской свободы. Военная сила, имперское могущество и способность противостоять внешним вторжениям постепенно превращались из средств в самоцель. Экономическая полупериферийность обязывала взимать с общества все более высокие налоги и изыскивать все новые административные механизмы для его эксплуатации. Всеобщая бедность и крепостное право стали инструментами ускоренной мобилизации армии. Власть игнорировала назревшие потребности в реформах, нередко видя в них лишь опасности для сложившейся в России системы самодержавия. По выражению Георгия Вернадского, «самодержавие и крепостное право стали ценой, которую русские заплатили за национальное выживание».
Такое историческое наследие делает невозможным для России развитие по европейскому пути. Этому препятствуют политическая культура, важность поддержания боеспособной армии и необходимость мобилизации общественных ресурсов в целях ускоренного экономического роста. Поэтому создание эффективного государственного механизма сопряжено с укреплением способности правящего класса решать задачи развития и безопасности, не становясь заложником интересов элиты и не теряя связи с обществом. Необходимость сильного государства развития для России диктуется важностью преодоления разрыва с ведущими экономиками мира, готовностью дать адекватный ответ на угрозы безопасности и необходимостью улучшить уровень жизни, особенно в относительно отдаленных и критически важных регионах Сибири, Дальнего Востока, Кавказа и Крыма.
Попытки формирования относительно децентрализованной и либерально-ориентированной системы западного образца лишь закрепят экономическое отставание и олигархически-сырьевую ориентацию. Без сильного государства можно забыть о создании конкурентоспособных на мировых рынках секторов и отраслей. Как справедливо пишет Иммануил Валлерстайн, «в странах со слабой административной властью государственные управленцы оказываются не в состоянии координировать деятельность сложного промышленно-коммерческо-сельскохозяйственного механизма. Вместо этого они превращаются в феодалов отдельных поместий, не обладая легитимными полномочиями на управление целым».
С другой стороны, в глобальном мире невозможно возвращение России к прежним моделям сильной власти, будь то самодержавная или советская. Вместо попыток контролировать бизнес необходимо установить четкие правила его деятельности и создать дополнительные стимулы развития частной инициативы и привлечения инвестиций. По-прежнему актуальна масштабная программа модернизации Петра Столыпина, которая более ста лет назад имела целью активное подключение российской экономики к мировой.
Курс последних полутора десятилетий исчерпал ресурсы развития. Созданное Владимиром Путиным государство зависит от энергетического экспорта, действует преимущественно в интересах влиятельных политико-экономических групп и пока не создало механизмов устойчивого долгосрочного прогресса. Политический класс во многом не удовлетворяет требованиям современного развития. Процветание 2000-х гг. не сопровождалось решением фундаментальных экономических и политических проблем. Конкурентоспособность экономики на сравнительно низком уровне. Высокий уровень коррупции и технологическое отставание российского бизнеса от западного существенно снижают поступления в казну, затрудняя дальнейшее укрепление государственности. Ослабление рубля в ноябре-декабре 2014 г. стало в некотором смысле выражением неэффективности созданной государственной модели.
Санкции Запада против российской экономики несут не только риски, но и новые возможности, связанные с увеличением внутренних стимулов развития и диверсификацией внешнеэкономических связей по направлению к к азиатским рынкам. База внутренней поддержки государства в связи с украинским кризисом расширилась, создавая потенциал для новой консолидации власти. Однако выбор между маневрированием и государством развития не сделан. Новых возможностей не реализовать без заметной роли государства, способствующего развитию общественной инициативы, предлагающего новые масштабные проекты и мобилизующего общественные ресурсы. Необходим комплекс мер, включающий более жесткую борьбу с коррупцией, создание правовой конкурентной среды на внутренних рынках и поддержку наиболее перспективных для интеграции в международные структуры секторов и отраслей экономики.
Сильное государство необходимо для повышения качества элиты и функционирования политической системы. Качество элиты определяется не только материальным стимулированием, но и предложением патриотических ценностей, которые поддерживают модель сильного государства. Помимо образования за рубежом в России должна быть создана сеть специализированных национальных институтов для формирования патриотической элиты. Другой важнейший приоритет – переход от «ручного» управления к системе российских праймериз или первичного отбора представителей элит, приемлемых для основных слоев политического класса. Пока система носит неформальный характер, задерживая создание базовых политических институтов.
Учитывая важность сохранения и преемственности сильной власти в России, можно предположить относительно длительный срок правления фигуры, согласованной с основными слоями политической элиты и затем избранной на общенациональных выборах. Наконец, Российское государство обладает достаточной зрелостью для движения от управляемой демократии к конкурентному механизму выборов в региональные и центральные органы законодательной власти. Во избежание дестабилизации сильное правление должно полнее интегрировать в себя элементы не только элитно-аристократического, но и демократического участия.
БУДУЩЕЕ СИЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
В XXI веке успешными будут государства, способные воспользоваться историческим опытом для интеграции современных показателей силы и жизнеспособности. Различные модели сильного государства укрепятся, если частично заимствуют лучшие качества других моделей. Ответить на вызовы столетия, по-видимому, смогут те, кто способен удовлетворять следующим критериям.
Управлять элитой. Предполагается не жесткое администрирование, а умение формулировать общие цели и мобилизовать ресурсы для их реализации. Цели определяются на основе широкого диалога между различными слоями правящего класса, но процесс не может быть отдан на откуп этим слоям или превращаться во взаимоисключающий набор рекомендаций, диктуемый желанием высших руководителей угодить всем. Находящимся в кризисе слабым, либеральным и социальным государствам это не слишком удается. В США, например, Республиканская партия саботирует правление и инициативы президента-демократа Барака Обамы. В отношениях с Ираном дошло до открытого торпедирования официальных переговоров Белого дома с Тегераном, выразившегося, в частности, в письме верхушки республиканцев к руководству Ирана с предупреждением против принятия условий Обамы.
Планировать развитие. Сегодня для выхода из кризиса и сохранения конкурентоспособности даже экономически развитые либеральные и социально-ориентированные государства уже не могут рассчитывать на прежние механизмы саморазвития. Кризис переживает Европейский союз. Выход из него требует не только новых финансовых вложений и компромисса со странами-«бунтарями» и прежде всего Грецией, но и выработки долгосрочной стратегии роста. Совокупность ставящихся задач при необходимости удовлетворять высокие социальные запросы общества не решается в рамках неолиберальной модели. Если же говорить о государствах полупериферийного и развивающегося мира, то без стратегии долгосрочного планирования они не выйдут на новые позиции экономического роста и социального прогресса.
Сверять курс с обществом. Государствам необходим надежный институционально сложившийся механизм взаимодействия с обществом. Он обеспечит сверку сформулированного во взаимодействии с элитами курса развития, а также предохранит от перекоса в сторону удовлетворения амбиций политического класса. Слабые и неомеркантилистские государства нередко пренебрегают необходимостью соотносить свои действия с реакцией общества, что чревато различными формами деструктивного социального и политического протеста.
Инвестировать в социальные программы. Современное государство не может быть успешным без вложений в будущие поколения и «человеческий капитал». В XX веке процветание США во многом обусловлено способностью привлекать лучшие человеческие ресурсы и создавать возможности для вертикальной мобильности. Дальнейшие успехи государств будут связаны с программами умного инвестирования в образование, здравоохранение и другие социальные программы. Умного в смысле способности таких программ стать не тормозом развития деловой активности, а фундаментом экономического и социального роста. Неомеркантилистским государствам есть чему поучиться у государств социальных, особенно тех, которые смогли использовать социальные программы для решения задач переквалификации рабочей силы и адаптации к новым условиям экономического развития.
Продвигать ценности сильного государства в мире. Сильное государство нередко отождествляется с жестким администрированием, авторитаризмом и цензурой. Такое восприятие нередко является результатом лоббирующей активности сторонников неолиберального государства, продолжающих считать его ценности универсальными и настаивающих на их повсеместном внедрении. Однако в мире в целом, включая либеральный сегмент, нарастает разочарование неспособностью правящего класса направлять деятельность крупного бизнеса в интересах широких социальных слоев. Реакция на глобальный кризис 2008 г. продемонстрировала, что государство, в том числе в Соединенных Штатах, ищет дополнительные способы стимулировать экономический рост или по крайней мере справляться с кризисами. Принципы государственной силы и эффективности могут различаться. Универсальным же является наличие у государства инструментов для решения стоящих перед обществом задач на основе конкретного исторического опыта.