какое будущее ожидает российский уголь
В администрации президента предсказали сроки начала падения цен на уголь
Помощник руководителя администрации президента Анатолий Яновский, курирующий ТЭК, прогнозирует сохранение высоких цен и спроса на уголь до марта 2022 года.
«Думаю, что спрос на уголь до марта [2022 года] продлится — до окончания зимы. Вряд ли люди чисто психологически готовы к таким ценам долгосрочно», — заявил он РБК в кулуарах форума «Российская энергетическая неделя».
По прогнозу Яновского, в этом году Россия экспортирует 225 млн т угля. «Рост поставок за счет Европы, Китая и Индии. У нас сейчас большие отгрузки идут из порта Тамань в Индию, чего не было в прошлом году», — пояснил чиновник.
По данным Минэнерго, экспорт угля по итогам 2020 года составил 212,2 млн т, в том числе коксующегося угля — 29,1 млн т. Таким образом, в этом году Россия может увеличить его на 6%. В прошлом году Россия сохранила третье место (после Австралии и Индонезии) в рейтинге крупнейших в мире экспортеров угля с долей 16%.
Почему Россия не может экспортировать больше
Но возможности по увеличению экспорта угля ограничены пропускными способностями РЖД, говорит Цивилев. «Мы готовы грузить намного больше, но столкнулись с проблемой инфраструктурных ограничений, в частности неприема груза со стороны РЖД», — рассказывал ранее РБК собеседник в одной из угольных компаний. Представитель РЖД заявил, что монополия находится в постоянном контакте и с грузоотправителями, и с администрацией Кузбасса по всем оперативным вопросам, связанным с вывозом угольной продукции. По итогам девяти месяцев 2021 года перевозки угля на экспорт в западном направлении, включая порты и погранпереходы, выросли более чем на 12%, до 66 млн т, добавил он. Это две третьих всего экспорта кузбасского угля по железной дороге. Совместно с грузоотправителями и администрацией Кузбасса РЖД прорабатывает альтернативные маршруты доставки угольной продукции с использованием менее загруженных направлений.
В Китае уголь подорожал из-за ужесточения национальных экологических стандартов и сокращения импорта, в том числе на фоне снижения пропускной способности таможенных пунктов на границе из-за строгих карантинных мер. В Европе одним из факторов высокого спроса на топливо со стороны традиционных электростанций стало снижение ветряной генерации из-за безветренной погоды.
На вольнице угольных олигархов поставят крест: Раскрыт план России
Правительство России приняло программу развития угольной отрасли на ближайшие 15 лет. Впервые за минувшие десятилетия в этой сфере происходят кардинальные изменения. Какое будущее ожидает российский уголь, обсудили в студии «Первого русского» ведущий Никита Комаров и эксперт Финансового университета при правительстве России, ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович.
Прежде чем начать разговор о предстоящих изменениях, Никита Комаров обратился к действительно печальным фактам. Самое главное – практически вся добыча угля, в отличие от нефти и газа, сосредоточена в руках частных компаний. Более того, основная их часть зарегистрирована в офшорах, то есть прибыль от добычи полезных ископаемых выводится из страны. А она измеряется десятками миллиардов долларов ежегодно.
Впрочем, появилась надежда, что на вольнице угольных олигархов будет поставлен крест. Первому вице-премьеру Андрею Белоусову потребовался год на то, чтобы продавить по-настоящему прорывные инициативы. На днях президент России Владимир Путин поставил точку в споре Белоусова и угольных олигархов. Теперь частников обяжут наконец-то фиксировать объёмы при перевозке угля.
Почему это важно? Государство строит транспортную инфраструктуру для экспорта угля, а именно занимается расширением БАМа и Транссиба. Сейчас уже можно увидеть, насколько увеличилась пропускная способность этих магистралей, а к 2024 году она будет составлять 180 миллионов тонн. Понятно, что государство рассчитывает получить эффект от увеличения экспорта угля. Это рабочие места, рост налогооблагаемой базы и так далее.
Как переломить упрямство угольных олигархов?
Но прибыль всё равно выводится в офшоры. А здесь ещё и олигархи упрямятся: сегодня повезу – завтра не повезу, а послезавтра дайте скидку. Фактически, отметил Никита Комаров, они шантажируют государство. И всё это делает невозможным для госкомпаний и РЖД планировать свои финансовые показатели. Порой перевозки угля для РЖД и вовсе становятся убыточными.
Здесь мы видим двойную победу: помимо огосударствления угольной отрасли, речь идёт ещё и о том, чтобы наконец-то распечатать «кубышку» Силуанова и вложить эти деньги в развитие реального сектора экономики.
Что ждёт угольный рынок?
В то же время ряд экспертов утверждает, что будут падать и добыча угля, и его потребление, хотя, судя по статистике, до 2050 года потребление сохранится в существующих объемах. Оценить такие позитивные прогнозы по угольному рынку Никита Комаров попросил эксперта Финансового университета при правительстве России и Фонда национальной энергетической безопасности Станислава Митраховича.
Прогнозы разные, но если про 2050 год, то это настолько далеко от нас, что произойти за это время может всякое. Если говорить, скажем, про производство угля в России, то, скажем, в Кемеровской области за прошлый год оно упало больше чем на 10%. Действительно, из-за ковида кое-где снизился спрос на уголь и российские компании не смогли добыть больше, чем они могли продать. Министерство экономического развития России ожидает падение производства угля в России. Но это в относительно краткосрочной перспективе. Что будет в дальнейшем – посмотрим.
Конечно, какие-нибудь очередные блэкауты на Западе – наподобие того, что случился в Техасе, – может сократить интерес к возобновляемой энергетике, показавшей себя не слишком надёжной, считает Митрахович. Однако и здесь никто ничего гарантировать не может.
Ведь для стран, которые пошли по пути потребления возобновляемой энергии, инвестиции в неё стали частью кейнсианских проектов по увеличению занятости. Поэтому, несмотря на не всегда надёжную с технической точки зрения ветроэнергетику, отказаться будет невозможно. Что касается Китая, то это очень крупный потребитель угля и, скорее всего, потребление он будет наращивать, китайцы создают сейчас новые технологии.
Азиатско-Тихоокеанский «угольный ренессанс»
Стоит отметить, что и Россия свою инфраструктуру ориентирует как раз под экспорт в Китай и другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Несколько лет назад заговорили о том, что в Японии и Южной Корее ожидается «угольный ренессанс» – после аварии на «Фукусиме» здесь резко упал интерес к атомной энергетике и были заложены новые угольные проекты. Но сейчас больший скепсис появляется и по отношению к углю, отметил эксперт.
Если говорить про Китай, то они экспериментируют с новыми технологиями, которые позволяют улавливать вредные выбросы и строить новые электростанции, где можно будет сжигать уголь при более высокой температуре.
Станислав Митрахович предполагает, что Китай будет комбинировать различные источники энергии.
От покупки части угля они откажутся в пользу газа, кстати, в том числе из России. В некоторых регионах использование угля сохранится в ближайшие десятилетия. Одновременно с развитием других видов энергетики. И в сфере атома Россия и Китай активно сотрудничают. Китай – настолько большая экономика, что она будет нуждаться в различных видах энергии, в том числе и угольной.
Прибыль с угля для развития регионов. Как этого добиться?
Продолжая беседу, Никита Комаров предложил поговорить о том, что главное сейчас для нас не просто вывезти уголь, для чего и строится вся инфраструктура. Не менее важно получить прибыль и вложить её в развитие угледобывающих регионов, чтобы там угольная отрасль экономики перестала быть доминирующей. Но эта сфера принадлежит частникам, которые могут и не пожелать вкладываться в её развитие. Есть ли решение у этой проблемы, спросил ведущий у Станислава Митраховича.
К сожалению, в сфере угледобычи в мире нет чего-то похожего на ОПЕК, объясняет Митрахович. Поэтому, когда цены на уголь падают, то угольщики не могут, как делают нефтяники, ограничить добычу и в итоге добиться роста цен. Мы же с вами сейчас видим рост цен на нефть, и очень существенный. Поэтому угольщикам приходится бороться, что называется, каждый сам за себя. Ну и в том числе можно обращаться за помощью к своим правительствам.
«А есть ли у государства какой-либо механизм, чтобы, скажем, принудить эти угольные компании вкладываться в развитие экономики регионов присутствия?» – уточнил Никита Комаров.
У нас частная модель экономики, поэтому напрямую приказывать частным компаниям, что им делать, нельзя. Можно их регулировать за счёт экологического регулирования, за счёт налогового законодательства, там при желании можно ввести хоть налоги на 100% прибыли. Государство может много чего сделать. Например, отобрать все деньги у компаний или очень большие налоги ввести, как делают некоторые страны Скандинавии, а в дальнейшем эти налоги перераспределять через бюджет.
Но дело в том, что в момент, когда уголь в принципе дешёвый, и перераспределять не так много чего получится. Нам надо решить вопрос, как это производство сделать более рентабельным. И вот здесь один из рецептов – качественное развитие российской железнодорожной сети. Если перевозка российского угля станет более быстрой и более дешевой, тогда, действительно, наш уголь сможет конкурировать с углём из других стран. У нас есть свои преимущества. Скажем, Россия очень крупный производитель антрацита. В мире очень мало стран, которые производят антрацит, напомнил Митрахович.
Если же мы считаем, что бизнес олигархический у нас недостаточно обложен налогами, то в руках государства – поправки в Налоговый кодекс, их можно поменять, и налог на прибыль, налог на дивиденды, и все остальные налоги. Вопрос просто в том, чтобы эти налоги не стали слишком большими, иначе пропадёт вообще какой-то стимул к работе.
Сажа черна
Еще 30 лет назад будущее угольной отрасли никем не ставилось под сомнение. По мере истощения запасов нефти и газа именно к углю должна была вернуться роль главного поставщика энергии и сырья для химпроизводств.
А потому, уверен эксперт, к 2050 году уголь сильно утратит позиции в генерации. Потом давление на уголь будет продолжать усиливаться, тем более что после 2040 года в Северной Америке и в Китае прогнозируется спад спроса на уголь. Однако при этом, парировал заместитель министра энергетики РФ Анатолий Яновский, ускоренными темпами будет расти экономика развивающихся стран, прежде всего АТР.
Из них Европа, «помешанная» на экологии, добыла 660 миллионов тонн, а сожгла 884 миллиона тонн. Такие интересные данные привел гендиректор холдинга «СДС-Уголь» Геннадий Алексеев.
Да, сейчас уголь остается основным топливом в генерации. На нем построены все развитые экономики, на нем «прыгнули» Китай и Индия. 90 процентов мировой угольной генерации обеспечивают 13 стран. Россия замыкает этот список и по доле (16 процентов во внутреннем ТЭБ), и по объемам. КНР, США и Индия производят до 70 процентов электроэнергии из угля, подчеркнул руководитель направления «Электроэнергетика» Центра энергетики Московской школы управления «Сколково» Алексей Хохлов.
В КНР вообще интересная ситуация, рассказал вице-президент, руководитель дивизиона «Уголь» компании ЕВРАЗ Сергей Степанов. Уголь там залегает на западе страны, а население в основном живет на востоке. Китайцы считают неэффективным везти уголь через всю страну, чтобы сжигать. Дешевле морем привезти из России. А теперь придумали протянуть ЛЭП 1 ГВ (чтобы меньше терять при передаче) и соединить новейшую угольную станцию на западе с восточным побережьем. Поэтому в перспективе Китай может снизить импорт угля, добывая его на западе и транспортируя на восток уже чистую электроэнергию. И России надо быть готовой к такому раскладу, подчеркнул эксперт.
Какое будущее ожидает российский уголь
На фоне кризиса на нефтяном рынке и газового противостояния России с США из-за «Северного потока-2» угольная отрасль находится в тени. Ее воспринимают как нечто устаревшее и уже ненужное в будущем. Заявления об отказе от угля в Европе создают впечатление, что совсем скоро продукция отрасли будет не востребована. Но в действительности по сей день угольная генерация преобладает в мировом энергобалансе по сравнению с другими видами производства электроэнергии. И в ближайшие десятилетия совершенно не собирается сдавать свои ведущие позиции.
Технологии «чистой» угольной генерации обладают вполне конкурентоспособными экономическими показателями. Наличие угля в топливно-энергетическом балансе повышает энергетическую безопасность и надежность энергоснабжения. Не случайно страны АТР строят и планируют к вводу более 200 ГВт угольных генерирующих мощностей. Характерно, что за последние 10 лет оценки доли угля в мировом энергобалансе на 2035 год колебались, в базовых сценариях прогнозов МЭА с 2010 по 2020 год, примерно на 2%, находясь, все эти годы в диапазоне 21-23%.
А можно ли сравнить, насколько себестоимость современной чистой угольной генерации дешевле ВИЭ, или наоборот?
Но Европа все же пытается отказаться от угольной генерации. Получится ли у нее это сделать до 2030 года и есть ли в этом смысл?
А как отразится на экспорте нашего угля в Европу введение углеродного налога? И возможно ли перенесение европейской практики в АТР (например, в Китае и Индии )?
В целом итоговое влияние различных ограничительных мер в торговле энергоресурсами на наш экспорт будет зависеть от взвешенной политики России в области борьбы с изменением климата, включая максимальное использование и адекватный международный учет гигантского поглощающего потенциала российских лесов.
Учитывая все сказанное, будет ли расти мировой рынок угля в обозримом будущем и за счет каких стран?
Для так называемых «развивающихся» стран, доля которых в мировом потреблении угля превышает 80%, приоритетной является доступность энергоресурсов. Потребность в энергоносителях в этих странах, как правило, определяется, прежде всего, темпами роста экономик, а уж затем процессами, связанными с защитой окружающей среды.
Очень много говорят о падении спроса на нефть и газ из-за пандемии, но очень мало об угле. Насколько пострадала угольная отрасль и когда ожидается восстановление?
Анатолий Яновский : Спрос на угольное топливо, традиционно играющее роль замыкающего энергоресурса, чаще всего сокращается во время кризисов, и растет в периоды оживления экономики. Так происходит ввиду мобильности, доступности угля и низких удельных капитальных вложений при вводе новых мощностей по добыче.
В 2020 году общая торговля на международном рынке может снизиться на 80-100 млн тонн (до 1300 млн тонн). При этом в 2020 году общее производство угля в мире может сократиться до 7,3 млрд тонн, против 7,8 млрд тонн в прошедшем году, до уровня 2016 года. Наибольшего снижения можно ожидать в США (на 20-22%), странах Европейского Союза (на 15-20%), Колумбии (на 10-15%), а также в России (на 9-10%).
Вы коснулись темы инфраструктуры. Много было разговоров о том, что падение цен на уголь сильно отразится на окупаемости модернизации БАМа или Транссиба?
Анатолий Яновский : Окупаемости затрат на модернизацию БАМа или Транссиба в первую очередь связана с объемами транспортировки грузов. Если в период падения цен будут снижаться объемы перевозок, то соответственно и срок окупаемости инфраструктурных проектов будет расти.
Сегодня экспорт сопровождается постоянным ростом затрат на транспортировку и перевалку угольной продукции независимо от изменения цен на уголь на международном рынке. Между тем уровень и предсказуемость железнодорожных и логистических тарифов являются основополагающими факторами для формирования инвестиционных планов угольных компаний. В «Программе 2035» предусмотрено применение долгосрочных и предсказуемых параметров установления железнодорожных тарифов на период после 2025 года.
Какие перспективы есть у угля, как сырья в химической промышленности? Например, как сырья для создания искусственного топлива?
В России пока нет промышленных установок по глубокой переработке угля (не считая восьми коксохимзаводов в черной металлургии), производящих продукты углехимии. Однако в Кузбассе создан Федеральный исследовательский центр угля и углехимии РАН, выделяются бюджетные ассигнования на выполнение научно-исследовательских работ в этой сфере. Работа идет по четырем основным направлениям:
— газификация угля с получением продуктов для базовой химии и жидкого искусственного (синтетического) топлива;
— коксохимия с получением товарных продуктов (бензол, толуол, фенол, нафталин, углеродные волокна, наноматериалы и прочее);
— экстракционные технологии извлечения продуктов из бурых и низкокачественных каменных углей с получением ценных продуктов (гуминовые препараты, воски, битумы, поверхностно-активные вещества);
— получение углеродных сорбентов и молекулярных сит различного назначения: очистка питьевой воды, очистка шахтовых вод, разделение и очистка газов, использование в пищевой, химической и фармацевтической промышленности.
Сейчас про уголь часто забывают, когда говорят о доходах бюджета, хотя вклад его очень значителен. Какой объем средств поступает из отрасли в казну?
А сколько всего людей заняты в отрасли? И сколько новых рабочих мест будет создано в новых регионах добычи, о которых вы говорили?
Мультипликативный эффект будет зависеть от прироста добычи угля. В «Программе 2035» производство угля в новых центрах намечается увеличить почти в два раза по консервативному варианту и в три раза по оптимистическому варианту, доведя ее до 134-231 млн тонн. В результате только прямой мультипликативный эффект составит 265-670 млрд рублей.
Последний вопрос связан больше с социальной сферой, нежели с экономикой. Как обстоят дела с программой развития шахтерских городов и программой переселения шахтеров?
Анатолий Яновский : Реконструировано и построено почти 800 объектов социальной инфраструктуры, переселено из ветхого аварийного жилья и районов Крайнего Севера, соответственно 43,6 тысячи семей и 17,1 тысячи семей. В 2020 году будет переселено 918 семей.
Министерство энергетики
Вы здесь
Интервью Анатолия Яновского «Российской газете»
Какое будущее ожидает российский уголь
Автор Сергей Тихонов
На фоне кризиса на нефтяном рынке и газового противостояния России с США из-за «Северного потока-2» угольная отрасль находится в тени. Ее воспринимают как нечто устаревшее и уже ненужное в будущем. Заявления об отказе от угля в Европе создают впечатление, что совсем скоро продукция отрасли будет не востребована. Но в действительности по сей день угольная генерация преобладает в мировом энергобалансе по сравнению с другими видами производства электроэнергии. И в ближайшие десятилетия совершенно не собирается сдавать свои ведущие позиции.
О том, почему уголь остается одним из самых выгодных и безопасных энергоресурсов, насколько в действительности велик вред от его использования для экологии и почему угольная отрасль очень важна для экономики России, рассказал заместитель министра энергетики Анатолий Яновский.
Технологии «чистой» угольной генерации обладают вполне конкурентоспособными экономическими показателями. Наличие угля в топливно-энергетическом балансе повышает энергетическую безопасность и надежность энергоснабжения. Не случайно страны АТР строят и планируют к вводу более 200 ГВт угольных генерирующих мощностей. Характерно, что за последние 10 лет оценки доли угля в мировом энергобалансе на 2035 год колебались в базовых сценариях прогнозов МЭА с 2010 по 2020 год примерно на 2%, находясь все эти годы в диапазоне 21-23%.
А можно ли сравнить, насколько себестоимость современной чистой угольной генерации дешевле ВИЭ, или наоборот?
Но Европа все же пытается отказаться от угольной генерации. Получится ли у нее это сделать до 2030 года и есть ли в этом смысл?
Говоря не о политических, а об экономических факторах, необходимо иметь в виду, что в отсутствие накопителей электроэнергии и тепла, только газовая и угольная генерация способны эффективно выполнять регулирующие функции. Недаром, Япония и Южная Корея, не имеющие собственного производства угля, поддерживают за счет импорта его долю в своих топливных балансах на уровне 26-29%.
А как отразится на экспорте нашего угля в Европу введение углеродного налога? И возможно ли перенесение европейской практики в АТР (например, в Китае и Индии)?
Что касается Китая и Индии, то есть полная уверенность в том, что даже в условиях активной экологической политики, российский уголь будет здесь востребован. Поставки угля из России в эти страны растут, в 2020 году в Китай будет поставлено 37 млн тонн против 32,8 млн тонн в 2019 году. Индия увеличит закупки российского угля на 6-7%. Дальнейшие планы также предусматривают рост экспортных поставок, прежде всего коксующегося и качественного энергетического угля. Это подтверждается материалами заседаний межправительственной Российско-Китайской комиссии по энергетическому сотрудничеству и подготовленным к подписанию меморандумом между Министерством энергетики России и Министерством сталелитейной промышленности Индии о сотрудничестве в угольной сфере.
В целом итоговое влияние различных ограничительных мер в торговле энергоресурсами на наш экспорт будет зависеть от взвешенной политики России в области борьбы с изменением климата, включая максимальное использование и адекватный международный учет гигантского поглощающего потенциала российских лесов.
Учитывая все сказанное, будет ли расти мировой рынок угля в обозримом будущем и за счет каких стран?
Для так называемых «развивающихся» стран, доля которых в мировом потреблении угля превышает 80%, приоритетной является доступность энергоресурсов. Потребность в энергоносителях в этих странах, как правило, определяется, прежде всего, темпами роста экономик, а уж затем процессами, связанными с защитой окружающей среды.
Очень много говорят о падении спроса на нефть и газ из-за пандемии, но очень мало об угле. Насколько пострадала угольная отрасль и когда ожидается восстановление?
Спрос на угольное топливо, традиционно играющее роль замыкающего энергоресурса, чаще всего сокращается во время кризисов, и растет в периоды оживления экономики. Так происходит ввиду мобильности, доступности угля и низких удельных капитальных вложений при вводе новых мощностей по добыче.
В 2020 году общая торговля на международном рынке может снизиться на 80-100 млн тонн (до 1300 млн тонн). При этом в 2020 году общее производство угля в мире может сократиться до 7,3 млрд тонн, против 7,8 млрд тонн в прошедшем году, до уровня 2016 года. Наибольшего снижения можно ожидать в США (на 20-22%), странах Европейского Союза (на 15-20%), Колумбии (на 10-15%), а также в России (на 9-10%).
А за счет чего будет расти производство угля в России?
Вы коснулись темы инфраструктуры. Много было разговоров о том, что падение цен на уголь сильно отразится на окупаемости модернизации БАМа или Транссиба.
Окупаемости затрат на модернизацию БАМа или Транссиба в первую очередь связана с объемами транспортировки грузов. Если в период падения цен будут снижаться объемы перевозок, то соответственно и срок окупаемости инфраструктурных проектов будет расти.
Сегодня экспорт сопровождается постоянным ростом затрат на транспортировку и перевалку угольной продукции независимо от изменения цен на уголь на международном рынке. Между тем уровень и предсказуемость железнодорожных и логистических тарифов являются основополагающими факторами для формирования инвестиционных планов угольных компаний. В «Программе 2035» предусмотрено применение долгосрочных и предсказуемых параметров установления железнодорожных тарифов на период после 2025 года.
Какие перспективы есть у угля, как сырья в химической промышленности? Например, как сырья для создания искусственного топлива?
В России пока нет промышленных установок по глубокой переработке угля (не считая восьми коксохимзаводов в черной металлургии), производящих продукты углехимии. Однако в Кузбассе создан Федеральный исследовательский центр угля и углехимии РАН, выделяются бюджетные ассигнования на выполнение научно-исследовательских работ в этой сфере. Работа идет по четырем основным направлениям:
— газификация угля с получением продуктов для базовой химии и жидкого искусственного (синтетического) топлива;
— коксохимия с получением товарных продуктов (бензол, толуол, фенол, нафталин, углеродные волокна, наноматериалы и прочее);
— экстракционные технологии извлечения продуктов из бурых и низкокачественных каменных углей с получением ценных продуктов (гуминовые препараты, воски, битумы, поверхностно-активные вещества);
— получение углеродных сорбентов и молекулярных сит различного назначения: очистка питьевой воды, очистка шахтовых вод, разделение и очистка газов, использование в пищевой, химической и фармацевтической промышленности.
Мы в Минэнерго считаем, что развитие технологий глубокой переработки угля должно быть составной частью Стратегии развития химического и нефтехимического комплекса России.
Сейчас про уголь часто забывают, когда говорят о доходах бюджета, хотя вклад его очень значителен. Какой объем средств поступает из отрасли в казну?
А сколько всего людей заняты в отрасли? И сколько новых рабочих мест будет создано в новых регионах добычи, о которых вы говорили?
Мультипликативный эффект будет зависеть от прироста добычи угля. В «Программе 2035» производство угля в новых центрах намечается увеличить почти в два раза по консервативному варианту и в три раза по оптимистическому варианту, доведя ее до 134-231 млн тонн. В результате только прямой мультипликативный эффект составит 265-670 млрд рублей.
Последний вопрос связан больше с социальной сферой, нежели с экономикой. Как обстоят дела с программой развития шахтерских городов и программой переселения шахтеров?
Реконструировано и построено почти 800 объектов социальной инфраструктуры, переселено из ветхого аварийного жилья и районов Крайнего Севера, соответственно 43,6 тысячи семей и 17,1 тысячи семей. В 2020 году будет переселено 918 семей.