Фауда что это значит
Что особенного в израильском сериале «Фауда», который покорил весь мир?
Актеры играют на иврите и арабском языках, и этот момент лишь подчеркивает колорит происходящего на экране.
Вместе с тем наряду с палестинским бытом показывается и обыденная жизнь израильских спецназовцев — их образ жизни, семейные неурядицы, слабые и сильные стороны героев, которые по этой причине становятся намного ближе к зрителю. Помимо этого мы имеем возможность наблюдать, как каждая из сторон борется за дисциплину и единство, вместо мести и беззакония. Нет однобокого освещения израильско-палестинских отношений и разворачивающаяся драма не оставляет зрителя равнодушным.
По мере съемок и выходов новых сезонов, «Фауда» эволюционировал вместе со своими персонажами и все больше окрашивался, касаемо израильско-палестинского конфликта, двусмысленными оттенками — размытыми представлениями о добре и зле. Главный герой, сотрудник оперативной группы (Ямас), работающий под глубоким прикрытием и владеющий арабским языком на уровне родного, настолько глубоко погружается в иную реальность, что порою теряет себя в попытках уничтожить врага и сам сеет разрушения среди друзей и близких. Драма повседневной жизни заключается и в том, что он, как и его друзья, уже не способны на спокойное существование в увольнении, и напоминают потерянных героев из книги Э.М.Ремарка «На западном фронте без перемен», которые, так и не смогли обрести себя после войны.
«Фауда» подкупает еще и тем, что в какой-то момент ловишь себя на мысли, что израильтяне не выставлены единственной правой стороной и так же как и остальные совершают ошибки, в том числе роковые. Это выгодно отличает этот сериал от подобных американских, где существует лишь одна правда — правда хороших парней. Здесь этого нет.
Поначалу неспешное повествование можно ошибочно принять за слабую сюжетную линию, но эта необходимость обусловлена тем, чтобы познакомить зрителя с персонажами и частично раскрыть их взаимоотношения перед тем, как бросаться в самое пекло.
В «Фауде» постарались передать подлинное изображение палестинской жизни, поставить драму в центр повествования, а не сводить все исключительно к теневым закулисным играм и стереотипным плохим персонажам. Несмотря на это зритель не приблизится к эмоциональному пониманию мотивов терроризма в мгновение ока, пока не погрузится в ближневосточную реальность с головой.
Совсем недавно появилась информация, что «Фауда» продлен на четвертый сезон. Самое время, кому еще не довелось, ознакомиться с первыми тремя сезонами этого драматического и захватывающего сериала.
“Фауда” значит «хаос». Израильский сериал о терроре
Кинообозрение с Андреем Загданским
Александр Генис: Сегодня в новом выпуске «Кинообозрения Андрея Загданского» мы ведем разговор о сенсационно успешном в Америке израильском сериале «Фауда», рассказывающем о войне с террором.
В последние годы именно сериалы являются, на мой взгляд, более интересной видеопродукцией в нашем мире. «Фауда» – тому подтверждение. Авторы этого сериала сказали, что никогда не получали таких роскошных рецензий в Израиле, как рецензии, напечатанные в «Нью-Йорк Таймс» и «Ньюйоркере». Действительно, нью-йоркские зрители смотрят этот сериал с наслаждением, с азартом спорят, постоянно о нем говорят. Это сенсация нынешнего лета.
Сегодня я предлагаю обсудить этот крайне незаурядный и очень увлекательный сериал, который называется «Фауда», что означает по-арабски «хаос».
Андрей Загданский: Я посмотрел оба сезона довольно быстро, расправился в выходные дни с одним сезоном, потом через какое-то время с другим. И это мне напоминает, как я в детстве читал «Графа Монте-Кристо», потому что есть книги, от которых нельзя оторваться. Нельзя читать «Графа Монте-Кристо» два месяца, вы уходите в запой, потом выныриваете на другой стороны вашей жизни, закончив книгу. То же самое у меня было с сериалом «Фауда». В чем дело? Дело в том, что все компоненты этого телевизионного сериала очень точно и энергично пригнаны друг к другу. Мы находимся в состоянии постоянного ожидания, в ожидании драматической развязки, мы все время сопереживаем за главного героя. В какой-то момент, несмотря на все преувеличения драматических ситуаций в фильме, к нам приходит понимание трагедии, которая происходит на Ближнем Востоке. Мы начинаем задумываться о тупике, в котором находится Израиль и в котором находятся жители Палестины.
Александр Генис: Прежде всего следует сказать о том, что происходит в сериале. Речь идет о израильской контртеррористической организации. В ней люди, которые говорят по-арабски, которые проникают в палестинский мир и пытаются поймать террористов. Все довольно просто построено. Весь сериал построен на саспенсе, каждая серия кончается в тот момент, когда мы умираем от тревоги, желая узнать, что же произошло дальше. Эта техника еще викторианской эпохи. Так Диккенс заканчивал каждую главу, потому что он печатал романы в журналах и таким образом поддерживал интерес читателей. Между прочим, то же самое делал Достоевский, скажем, в «Братьях Карамазовых».
Так или иначе сама по себе коллизия довольно проста. Речь идет о террористах и контртеррористах, которые погрязли в этой страшной войне, все они жестоки, творят такое, о чем нам точно не хотелось бы знать – например, пытают заключенных. Смотреть на это все тяжело.
С другой стороны, мы должны понимать, что израильтяне этот сериал смотрят так же, как и мы. Это не мои домыслы, я специально спросил друзей, которые живут в Израиле, они говорят: «Мы ведь тоже не знаем этого мира, для нас это тоже экзотика». Потому что в Израиле люди живут, стараясь не думать о палестинцах. Израиль сегодня представляет собой страну, похожую на Калифорнию. Это новая Силиконовая долина, где разрабатывают самые интересные идеи, где плодятся передовые стартапы, где 25-летние миллионеры катаются на волнах прибоя в Средиземном море и не думают о том, что происходит на границе с палестинскими территориями, которые находятся в нескольких десятках километров от Тель-Авива, а от Иерусалима куда ближе. Поэтому сериал и для них был очень неожиданным, и успех его тоже очень неожиданный.
Когда авторы – Ави Иссахаров и Лайор Раз – принесли сценарий продюсерам, те сказали: кто же будет это смотреть? И только потом, когда они все-таки уговорили снять первый сезон, оказалось, что это самый популярный проект за всю историю израильского телевидения. Как написали в «Нью-Йорк Таймс», это может быть лучший сериал последних лет. То есть «Фауда» – феномен, событие.
У меня масса претензий к сериалу, но у меня масса претензий ко всему миру, если уж сказать честно. Мне показалось, что во втором сезоне слишком много, как сказала одна моя знакомая, детей и женщин, и все больше и больше сентиментальности, все чаще давят на слезную железу. Но первый сезон мне понравился ужасно, потому что он суровый и выглядит аутентичным. А все потому, что оба автора 17 лет провели в контртеррористической организации, они прекрасно знают то, о чем снимают.
Андрей Загданский: В этом сериале гигантское количество логических дырок. Я как кинематографист понимаю, что эти логические мотивировки никаким образом не сходятся, не должны люди делать так, как они поступают на экране. Но чудо всякого драматического мастерства заключается в том, что если поднять темп, если поднять напряжение, если поднять драму и градус ожидания, то все удивительным образом работает. Я фыркаю, но продолжаю смотреть. Сам я не остановился ни разу.
Второй момент: я отдаю себе отчет, что они говорят на арабском ужасно, в фильме снимаются только израильские актеры, значит, они говорят на поддельном арабском языке. В израильских рецензиях обращают внимание на то, что с таким арабским языком они засыпались бы на первом пропускном пункте. Никогда бы в жизни им не проникнуть внутрь арабского мира, попасть на свадьбу, выдавать себя за арабских кондитеров, которые привезли сладкое на пир. Есть масса других таких маленьких деталей, которые должны были бы работать против сериала, но они съедаются, и мы это авторам прощаем. Почему? Главный герой – Дорон – обладает гигантским отрицательным обаянием. Он не хочет никому нравиться, он подлинный израильтянин в стереотипах, которые существуют у нас об израильтянах, которые, кстати, израильтянами сами и поддерживают. Типичный сабра – грубый, неотесанный, невежливый, лаконичный, не желающий понравиться и невероятно обаятельный.
Александр Генис: Тут надо напомнить, что «сабра» – это кактус. Так что очень правильное название. Но дело не только в том, что Дорон – неприятный тип, от которого нельзя оторвать глаз. Он – одинокий ковбой, он никому толком не подчиняется, он – отвязанная пушка на корабле. И тут начинается второй сюжет, тайный сюжет этого сериала, потому что злодей, которого Дорон собирается поймать, тоже отвязанная пушка, тоже одинокий ковбой, он тоже не хочет слушать своих. Они похожи! И эта тема прослеживается сквозь оба сезона. Постепенно они сближаются: и у того, и у другого проблемы с семьей, с государством, с общиной, с иерархией. И тот, и другой изгои уже в своем обществе. Кажется, что эти параллельные линии выстраиваются для того, чтобы доказать один тезис: война рождает зло и с одной стороны, и с другой стороны. Месть рождает месть, это бесконечный цикл насилия, который нельзя прервать. Вот – тайный сюжет этого фильма.
Александр Генис: Очень правильное наблюдение, которое мне не приходило в голову. Может быть, не зря в сериале там много детей, ведь это тема будущего, залог того, что можно будет договориться.
Но вы знаете, Андрей, сама ситуация зеркального тождества глубоко фальшива. Я все ждал, когда наконец они объяснят, в чем заключается жульничество этого тождества. И только в последней серии об этом зашла речь.
Наконец в последней серии об этом впрямую зашла речь, но я бы этот диалог поставил в первую серию для того, чтобы мы понимали лучше, как смотреть этот сериал.
Андрей Загданский: Это действительно принципиально важная деталь, ключевая деталь, но вместе с тем ее обходят авторы фильма до самого финала. Почему? Я думаю, потому что они больше всего не хотели, чтобы фильм выглядел как пропаганда Израиля. Поэтому им нужно было рассмотреть эту ситуацию принципиально с другой стороны. Только в конце, вы правильно говорите, они открывают карты. Когда мать арабского террориста говорит невестке: «Почему ты не на улице, почему ты не празднуешь со всеми такой замечательный день, когда убили очередного еврея?» Волосы становятся дыбом от этого. Как бы левые или суперлевые, или суперсуперлевые ни убеждали меня в том, что Израиль – это террористическое государство, я лично в это никогда не поверю.
Александр Генис: Нельзя сказать, что эта осторожность помогла авторам фильма. Хотя «Фауду» смотрят в Израиле с огромным интересом и арабы, но уже поднялась волна бойкотов против этой картины, требуют отказаться от третьего сезона. Я прочитал немало комментариев о том, что здесь показана правда только одной стороны, и так далее.
Но сейчас меня интересует другой вопрос: почему именно в Нью-Йорке этот сериал пользуется таким сенсационным успехом? Я знаю людей, которые, как вы, смотрели, не отрываясь, подряд 16 серий. Мне кажется, что дело в том, что ньюйоркцы увидели совершенно новый для себя тип еврея. Ведь, что такое нью-йоркский еврей? Это Вуди Аллен. Но что может быть дальше от Вуди Аллена, чем люди, которых нам показывают в «Фауде». Это израильтяне, библейское племя, про которое сам Бог сказал – «жестоковыйный» народ. Именно таких евреев в Нью-Йорке еще не видели.
Андрей Загданский: Мое объяснение другое, близкое, но другое. Часто говорят: какие красивые израильтяне. И в этом фильме все действительно очень красивые.
Александр Генис: Кроме Дорона.
Андрей Загданский: Дорон самый некрасивый, но и самый обаятельный. Он имеет право быть некрасивым. В остальном на экране обалденные, невероятной красоты женщины и мужчины, у всех яркие, осмысленные, тонкие, интересные лица. Это касается всех, и тех, кто играет арабов, и тех, кто играет израильтян. Это столкновение красивых людей с красивыми людьми.
Александр Генис: Согласен. Все это израильские актеры, среди которых есть и арабы. Например, главного негодяя во втором сезоне играет известный актер, араб-христианин из Назарета. Это действительно красивый тип людей.
Скажите мне другое, «Фауда» – заявка на новую кинематографическую территорию для массового зрителя. Уже сейчас авторы говорят, что третий сезон они делают с расчетом на космополитическую аудиторию. Я думаю, это значит то, что в действие введут каких-то иностранцев. Как вы считаете, какие перспективы у израильского конфликта в качестве материала для «экшн», для боевиков? Потому что именно так трактуют «Фауду» израильские обозреватели.
Андрей Загданский: В вашем вопросе есть горькая ирония: какой развлекательный потенциал есть у израильско-палестинского конфликта? Я вам отвечу так: а какой развлекательный потенциал у Второй мировой войны?
«Фауда» — сериал Netflix о том, как похожи друг на друга арабы и евреи
В апреле 2020 года на Netflix состоялась международная премьера третьего сезона сериала «Фауда», рассказывающего о непрерывных боевых действиях в секторе Газа. В тексте-тизере нового номера «Искусства кино», целиком посвященного сериалам, Ольга Ципенюк и Александр Туркот подробно разбирают механику «Фауды», обьясняя, как авторам удалось избежать политкорректных штампов.
Первый сезон «Фауды», спродюсированный платформой Yes, вырос на почве, удобренной неожиданным успехом как минимум двух израильских сериалов: In Treatment, слегка косноязычно переведенного на русский как «В лечении», и Prisoners of War — «Заложники». Первый, с Гэбриелом Бирном в главной роли, был переснят американцами с большим успехом, второй лег в основу одного из самых долгоиграющих американских же экшн-проектов — «Родины». Эти истории в значительной мере определили радикальное отличие в восприятии израильской сериальной индустрии от израильского же кино.
История относительно успешных израильских полнометражных фильмов последних 10–15 лет строилась и строится по наработанным схемам: он еврей — она арабка; один солдат добрый — один злой; хороший человек — плохое государство. «Вальс с Баширом» Ари Фольмана, «Фокстрот» Шмуэля Маоза, «Синонимы» Надава Лапида — авторам и героям всегда есть чего стыдиться, что вполне соответствует принятой в истеблишменте повестке. Но неожиданно выяснилось, что израильские сериалы способны игнорировать фильтры политкорректности.
Название «Фауда» переводится с арабского как «бардак», «хаос», «непредвиденное ухудшение ситуации». Это слово давно стало частью израильской разговорной речи, и не только арабской — так бывает, когда нечто выразительное и звучное из другого языка вытесняет оригинальное. Иврит как язык молодой и искусственно реконструированный к подобным словам очень восприимчив: имеющие арабские корни «ахла», «сабаба», «яалла» используются, пожалуй, не реже знаменитого «бесэдер». А уж ругательства в Израиле вообще наполовину состоят из арабских заимствований. И да, на вторую половину — из русских.
Сюжет «Фауды» — беллетризированная история особого подразделения израильской Службы безопасности, специализирующегося на операциях в местах компактного проживания арабов внутри границ Израиля. Задача этих боевых групп — так называемые точечные операции: освобождение заложников, предотвращение терактов, работа с завербованными агентами из местных. Называются такие подразделения «мистааравим» — тоже слово арабского происхождения, обозначающее людей, живущих в арабской среде, но арабами не являющихся, несмотря на общий с ними язык и стиль жизни. В XV веке так называли евреев, живших среди арабов в Северной Африке и на Ближнем Востоке.
«Фауда» — это прежде всего адаптированное к требованиям телевизионного шоу изложение актуальной израильско-палестинской повестки, основанное скорее на атмосфере и эмоциях, чем на фактах. Создатели «Фауды» Ави Иссахаров и Лиор Раз в разработке сценария пользовались собственным опытом. Оба служили в боевых частях. Иссахаров после армии выбрал карьеру журналиста, много лет освещая арабо-израильский конфликт, он автор книг о борьбе с палестинцами и Второй ливанской войне. Лиор Раз, в дополнение к функции сценариста сыгравший в «Фауде» роль спецназовца Дорона, служил в элитном контртеррористическом подразделении «Саерет дувдеван», а после службы в армии перебрался в США, где успел пару лет поработать личным охранником Арнольда Шварценеггера и Настасьи Кински. Так что первый рецепт успеха шоу — счастливо угаданная пропорция израильских реалий и голливудских приемов.
За первый сезон отвечал режиссер Асаф Бернштайн, во втором и третьем его сменяет 42-летний Ротем Шамир — один из самых уважаемых телережиссеров в Израиле. Шамир — автор сценария и режиссер «Заложников», сейчас он должен снимать для Netflix одну из серий нового триллера с Лиором Разом в главной роли. Интересно, что «Фауду» Шамир снимал, не зная арабского. Шамир убежден, что текст — лишь верхний слой, хороший актер работает с подтекстом.
«Важно знать, что когда вы встречаетесь с террористом глаза в глаза, то видите в этих глазах искру человечности. И хотя он сделает все, чтобы нас уничтожить, когда сидишь с убийцей один на один, это выглядит по-другому».
Лиор Раз в роли Дорона, командира группы спецназовцев, возможно, несколько перебарщивает с однообразно-мрачным выражением лица, но происходящее вокруг его героя дает мало поводов для улыбок. До «Фауды» Раз снимался в израильских сериалах и паре-тройке американских фильмов, играл в театральных антрепризах и работал креативным директором израильского BBDO.
Отдельного упоминания заслуживает капитан Габи Аюб в исполнении Ицика Коэна. Довольно смелый выбор режиссера первого сезона Асафа Беренштайна — пригласить комического актера на роль одного из руководителей Службы безопасности. Аюб лично знаком со всеми заметными фигурами палестинского общества, общается с военным и гражданским руководством автономии, главами кланов и семей, обеспечивая иногда шанс последней надежды — договориться на высшем уровне. Прообраз капитана Аюба — реальная фигура, нынешний координатор действий правительства Израиля и властей Палестинской Автономии генерал-майор Йоав Мордехай.
Ицик Коэн, обаятельный толстяк из проходных сериалов и комедий, в «Фауде», до съемок которой он похудел на 35 кило, предстает жестким до цинизма героем тайной войны за безопасность своей страны. Не обошлось в «Фауде», кстати, без русского следа: в третьем сезоне на сцену выходит Ила, не по должности томная начальница штаба операций в Газе в исполнении Марины Максимилиан, джазовой певицы, приехавшей в Израиль из Днепропетровска в трехлетнем возрасте.
Часть актеров, играющих роли палестинцев, приняли предложение сняться в «Фауде» не без колебаний. Напряженную любовную линию первых двух сезонов ведет Летисия Эйдо, играющая доктора Ширин. Дочь француза-христианина и ливанки, актриса родилась на юге Франции, окончила магистратуру театрального факультета в Сорбонне. Для роли доктора Ширин Летисии пришлось учить арабский язык. Она долго сомневалась, прежде чем решиться на участие в сериале, и согласилась только после того, как продюсеры уверили ее, что арабо-израильский конфликт будет представлен сбалансированно.
«Добро пожаловать в Газу» — этими словами один из спецназовцев мрачно приветствует остальных. Так начинается один из самых напряженных эпизодов третьего сезона «Фауды». Его отличают обстоятельства, без объяснений понятные, пожалуй, только израильтянам. Действие первых двух сезонов происходит в городах и деревнях так называемых территорий Западного берега реки Иордан, относительно благополучных и связанных с Израилем густым пучком отношений — работой, торговлей, финансами, транспортом. Действие третьего перенесено в сектор Газа, один из самых густонаселенных и в то же время один из самых закрытых на планете районов. Его население составляет более двух миллионов человек — для сравнения, еврейское население всего Израиля — 6,5 миллионов. Сектор Газа граничит с Израилем и Египтом, не сообщаясь при этом не только с соседями, но и с остальными частями Палестинской автономии.
Политическое руководство Газой осуществляет признанная большинством стран мира террористической группировка «Хамас», не подчиняющаяся властям автономии. И если такие палестинские города, как Иерихон или Вифлеем, вполне доступны даже для туристов, то о повседневной реальности сектора Газа известно очень мало, а то, что известно, неизменно несет печать негатива: именно из зданий больниц и школ Газы на Израиль регулярно обрушивается шквал полусамодельных ракет, парализующий жизнь юга страны. Именно оттуда роются тоннели, по которым группы боевиков пытаются проникнуть в еврейские поселения. Проблемы Газы, в том числе гуманитарные, — одни из самых острых в повестке возможного мирного урегулирования. Еще в начале 1990-х журналист одного из либеральных западных изданий спросил Ицхака Рабина, бывшего тогда министром обороны: «Каким бы вам виделось идеальное разрешение ситуации с Газой?» Рабин ответил примерно так:
«Идеально — чтобы Газа откололась от материка и уплыла в море. Но поскольку это невозможно, будем искать другие варианты».
С учетом этого о нахождении съемочной группы «Фауды» в Газе не могло быть и речи. Главная проблема заключалась в том, что ни в Израиле, ни рядом нет мест, визуально похожих на Газу с ее невероятно плотной застройкой, плоским рельефом и близостью к морю. В результате часть съемок проходила в арабской деревне Джизер Азарка на морском берегу, часть — в поселке Кфар Касем, а самый значительный объем материала был снят на израильской армейской тренировочной базе, имитирующей улицы и районы Газы. Художники работали две недели, преображая макеты и сооружения полигона: безликие здания расцвечивались вывесками и афишами, на глухих стенах появлялись окна и двери, пустые переулки заполнялись автомобилями и тележками зеленщиков, возникали магазины, кафе, парикмахерские — искусственная Газа оживала. В сериале есть и съемки с воздуха реальной Газы — их по заказу продюсеров выполняли тамошние операторы и с большими сложностями передавали материалы израильской съемочной группе. Но при всех усилиях по воссозданию достоверности происходящего, «Фауда», конечно, остается вымыслом, пусть и с большим количеством реальных элементов — об этом не стоит забывать, когда в третьем сезоне по мрачным переулкам то крадутся, то мчатся спецназовцы. Понятно, что в этой гонке без потерь не обойтись.
«Фауда» — не банальная политическая агитка. Первая арабо-израильская война началась в 1948 году, на следующий день после объявления о создании независимого государства Израиль. С тех пор, перемежая периоды активных столкновений и временного затишья, она продолжается более 70 лет, делая противостояние самым продолжительным в новейшей истории человечества. Главная мысль «Фауды» — о безнадежности и бесперспективности такого противостояния. Даже самым ярым сторонникам силового решения становится ясно, что победить нельзя — нужно договариваться.
Читайте также о других сериалах Netflix:
Ставший популярным телесериал “Фауда” показывает хаос палестино-израильского конфликта
Неудивительно, что зрителей это заинтересовало.
Однако никто и предположить не мог, насколько популярным станет сериал — даже его создатель: Ави Иссачарофф (Avi Issacharoff).
“В пятницу вечером все СМИ, каждый таксист, каждая семья обсуждала сериал “Фауда”, “Фауда”, “Фауда”, — рассказывает Иссачарофф, выглядя ошеломленным.
“Я просто не могу этого понять! Ведь никому совсем не хочется слушать про палестинцев, никому не хочется слушать про конфликт, для израильтян это были самые непривлекательные темы в мире”.
Словам Иссачароффа можно верить.
В течение 15 лет он освещал конфликт как журналист и писал о бесчисленных военных операциях, похожих на те, что показаны в сериале. Он бегло говорит на арабском, у него есть неплохие связи в Секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан, где преимущественно разворачиваются действия основанного на реальных событиях сериала “Фауда”.
Иссачарофф ожидал, что левые будут критиковать сериал за чрезмерный расизм, а правые — за слишком лояльное отношение к палестинцам.
Вместо этого сериал получил поистине неожиданное одобрение критиков: он оказался одним из самых высоко оцененных израильских телесериалов за все времена. Для него самого, отмечает Иссачарофф, создание сериала “Фауда” — это воплощенная в жизнь мечта.
“Я хочу рассказать историю этих людей, в особенности израильтян, жителям Палестины и Израиля; и историю палестинцев жителям Израиля и Палестины”, — объясняет Иссачарофф.
“Я хочу показать своим зрителям в Израиле, что в то время, когда они веселятся и наслаждаются жизнью в Тель-Авиве и других городах, другие люди ежедневно платят за это высокую цену”.
Не находя себе места от волнения, Мохаммад то садился на самый край дивана, то откидывался на спинку, то снова придвигался ближе к экрану ноутбука. За один приём мы посмотрели четыре эпизода.
После просмотра я спросил:
Что думаешь про такие сериалы, снятые в Израиле?
“Стой, его что сняли в Израиле? Не в Палестине?” — он просто поражён.
По мнению Мохаммада, “Фауда” заставляет зрителя подумать о палестинцах: здесь убивают невинных людей, например, в одном эпизоде молодого жениха застрелили прямо во время свадьбы в результате провалившейся попытки захватить его брата. Очень сильно и душераздирающе снята сцена, в которой овдовевшая невеста кричит от ужаса. Позже она взорвала израильский бар.
Такие сцены, комментирует Мохаммад, весьма и весьма близки к реальности. Ещё больше Мухаммада заинтересовало то, что он привык видеть, как в телесериалах израильтяне изображаются безусловно положительными героями — однако в случае сериала “Фауда” это не так.
“Или вот: жена изменяет мужу”, — вспоминает Мухаммад – такой поворот сюжета его по-настоящему удивил, ведь неверной была жена главного героя.
“[Ещё там был] солдат, который воевал не из-за Израиля, а просто потому, что это был его долг или что-то в этом роде. Для них это как работа”.
“Я действительно ничего подобного не ожидал. Это сильно изменило мое мнение об израильтянах и о том, что и как они думают”, — добавляет Мухаммад.
Скорее всего, израильскую аудиторию “Фауда” привлекает по той же причине – возможность видеть то, что никто не ожидает увидеть. Здесь зрителю может нравится практически любой герой или несколько героев. Так, например, израильского предпринимателя Ави из города Яффа сериал зацепил с первого эпизода.
“С самого начала я почувствовал глубину, ведь здесь правы могут быть как израильтяне, так и палестинцы, и здесь конфликт показан с обеих сторон, и герои с обеих сторон показаны личностями”, — воодушевлённо рассказывает Ави.
“Для меня это важно, и мне это нравится. Здесь всё очень сбалансировано”.
Ванесса, сотрудник неправительственной организации, работающей над достижением мира через образование, каждое воскресенье вместе с детьми садилась смотреть сериал, с нетерпением ожидая развития событий. Сериал открыл им глаза на многие вещи.
“Никогда не понимала всей напряженности и опасности всего этого… никогда не понимала, насколько мы все похожи”, — рассказывает Ванесса.
Исачарофф объясняет, что далёк от наивных ожиданий: он не надеется, что телесериал действительно может стать ключом к миру в регионе. Но, по крайней мере, израильтяне и палестинцы могут понять, что люди, которых они так давно заклеймили “врагами”, на самом деле не так уж сильно отличаются от них самих.