Фарман салманов что сделал
Фарман Салманов
Биография
Фарман Салманов – выдающийся советский и российский геолог, человек, благодаря которому государство освоило нефтяные запасы Западной Сибири. Уверенность в собственных силах помогла Фарману Курбаевичу настоять на своем в самом начале карьеры, когда никто из советских геологоразведчиков не верил в сибирские нефтяные месторождения.
Детство и юность
Фарман Курбан оглы (Курбанович) Салманов родился 28 июля 1931 года в селе Ленинск Азербайджанской ССР. Сейчас это село Шамкирского района Азербайджана носит название Морул. Азербайджанец по национальности, Фарман имел и сибирские корни, а все благодаря конфликту предков с властями. Дед будущего нефтяника, Сулейман, в свое время был сослан в Сибирь на 20 лет. Причиной стало нежелание платить мечети положенный законом налог, к тому же он натравил на имама, приехавшего истребовать долг, собак.
Геолог Фарман Салманов
Затем грянула Русско-японская война, Салманова мобилизовали и за боевые заслуги освободили досрочно. Из Сибири мужчина привез горячую любовь к суровому краю и русскую жену Ольгу, перешедшую в ислам и взявшую имя Фируза. У родителей Фармана, кроме него, родились еще трое детей. Во время сталинских чисток 1930-х годов арестовали отца, и 6-летний Фарман был вынужден приучаться к ответственности как старший.
Интересный факт: долгое время в документах Салманова стоял 1928 год рождения. На эту ложь вынужденно во время войны пошла мать мальчика: семье была нужна поддержка, а на завод работать брали только с 14 лет.
Фарман Салманов в молодости
Когда Фарман учился в 8-м классе, в его биографии случилось судьбоносное событие: в Шамхор приехал министр нефтяной промышленности Советского Союза Николай Байбаков. Так как Салманов говорил по-русски лучше одноклассников, ему дали задание рассказать высокопоставленному визитеру о школе.
На прощание министр поинтересовался у юноши, кем он видит себя в будущем, на что Салманов не раздумывая ответил: «Нефтяником». Впечатлившись бойкостью школьника, Байбаков пообещал ему помочь с будущей карьерой, если возникнет необходимость.
Фарман Салманов
В 1947 году юноша получил среднее образование в местной школе, поступил работать в Шивранскую комплексную экспедицию. 2 года спустя, выдержав вступительные испытания, Фарман стал студентом Азербайджанского индустриального института, где учился по специальности «инженер-геолог, нефтяник». Тогда Салманову удалось впервые побывать в Сибири – 3 раза студент ездил туда на геологическую практику.
Обещание пригодилось после окончания института. По распределению молодого специалиста направили работать в Баку, но юноша, «заболевший» благодаря деду Сибирью, хотел ехать только туда. Он написал Байбакову письмо с просьбой перевести его в Сибирь – и политик пошел Фарману навстречу. Выпускника сначала вызвали в Москву, а затем Салманов получил долгожданное направление в Кузбасс.
Карьера и поиск нефти
Вскоре Фарман встал во главе экспедиции по разведыванию нефтяных месторождений. Положение дел в отрасли его не устраивало: в то время считалось, что Западная Сибирь в плане нефти бесперспективна и разведку надо смещать к северу.
Фарман Салманов в рабочем кабинете
Не получив поддержки идей оставаться в Сибири, но понимая бесперспективность Кузбасса, молодой геолог решился на отчаянный шаг. Не известив начальство, Фарман самовольно увел свою геологическую партию к Сургуту, где, по его убеждениям, было нефтяное месторождение. Салманову в приказной форме велели прекратить работы, но он никого не желал слушать.
Отстранить Фармана Курбановича от работы тоже не вышло – бурение его группа не прекращала. В итоге приказ о переводе в Сургут пришлось подписывать «задним числом». И в конечном счете работа увенчалась успехом: 21 марта 1961 года из скважины №1 в Мегионе забил нефтяной фонтан. Коллеги, не верившие в целесообразность идей Салманова, получили одинаковые сообщения:
«Уважаемый товарищ (Имя), в Мегионе на скважине №1 с глубины 2180 м получен фонтан нефти. Ясно? С уважением, Фарман Салманов».
Противники сдаваться не желали и утверждали, что нашел геолог не месторождение, а природную аномалию. Однако вскоре нефть была получена и из 2-й скважины. После этого Фарман Курбанович сообщил начальству:
«Скважина лупит по всем правилам».
Более того – он написал телеграмму Никите Хрущеву:
Вскоре открытых месторождений стало куда больше, и Фарман Салманов, назначенный главным геологом Усть-Балыкской нефтеразведочной экспедиции и начальником Правдинской, нашел свыше 130 месторождений, став «отцом» советского, а затем российского нефтяного промысла в Сибири.
В 1966 году Салманову за работу, из-за которой он некогда чуть не попал под суд, присвоили звание Героя Социалистического Труда и вручили орден Ленина, а также медаль «Серп и молот».
Фарман Салманов у карты месторождений нефти
В Москву Фарман Курбанович переехал спустя 30 лет работы в Сибири и до смерти тосковал о том, что покинул любимый край. С 1987 по 1991 годы Салманов занимал должность первого замминистра геологии Советского Союза. После распада СССР занял президентский пост ЗАО «Роспан Интернешнл», в 2002 году стал советником председателя совета директоров ООО НГК «ИТЕРА», а также председателем совета директоров «Югнефтегаза».
Личная жизнь
Фарман Салманов в последние годы с другом Рамисом Юнусом
Старший сын Илья отучился на врача и сделал успешную медицинскую карьеру. Дочь Татьяна не сразу определилась со специальностью, но в итоге остановилась на юриспруденции и стала судьей. Сын от третьей жены, Тамары Васильевны, пошел по стопам отца и выбрал профессию геолога. К сожалению, Олег Фарманович Салманов умер в 42 года, и эта трагедия сильно подкосила отца. Отрадой мужчины в преклонном возрасте стали многочисленные внуки – Фарман Курбанович с удовольствием возился с детьми.
Отношения с последней супругой, знакомство с которой состоялось во время экспедиции, у Салманова были очень теплые и доверительные. Тамара Васильевна рассказывает, что с мужем чувствовала себя как за каменной стеной, хотя Фарман Курбанович, несмотря на высокий профессионализм в работе, в быту был беспомощен, и хозяйство оставалось вотчиной супруги.
Памятник Фарману Салманову
Теплые отношения всю жизнь связывали Салманова с матерью, братьями и сестрой, которые тоже освоили профессии, требующие недюжинного ума. Ильгар и Амура Салмановы стали лингвистами. Средний брат, Маис, обладая выдающимися вокальными данными, стал оперным певцом, получил звание «Заслуженный артист Азербайджанской ССР».
Смерть
Фарман Курбан-оглы умер в 2007 году в Москве. Известно, что он долго и тяжело болел, но точную причину смерти прессе не сообщили. Могила Салманова находится на Ваганьковском кладбище.
Могила Фармана Салманова
Памятники, бюсты и мемориальные доски Фарману Курбановичу установлены во многих городах, включая Москву, Баку, Тюмень и Сургут. В честь знаменитого геолога названы гимназия №3 Сургута и улица в этом городе, а также теплоход.
В 2018 году, когда в России проходило народное голосование о присвоении аэропортам имен выдающихся людей, Салманов стал лидером среди претендентов в Сургуте. Аэропорт города будет назван в его честь.
17 мгновений из жизни Фармана Салманова
Читать «Новости Югры» в
28 июля исполняется 90 лет со дня рождения легендарного геолога.
«Я по-русски плохо говорил, с моим азербайджанским меня с трудом понимали. В Сургут пришел один, в мешке 100 тысяч рублей. С этого начал создавать экспедицию. Летом куда-то добраться можно было на маленьком катерке, зимой на лошади. У меня там был Казбек, на нем я преодолевал по 200 километров. Сибиряки гостеприимные, незнакомые люди всегда пустят переночевать, накормят пельменями. К геологам на Севере относились с большим уважением», – с теплотой вспоминал Салманов.
«Нефть нашли, а кукуруза не взошла. Прав оказался мой отец, приезжавший ко мне в Сургут. Глядя на землю, он говорил: ничего у вас с кукурузой не выйдет», – констатировал спустя годы легендарный геолог.
3. Сибирь в наследство
Сибирь предначертана Фарману Салманову задолго до его рождения. Дед Сулейман был сослан в сибирскую глушь еще в XIX веке: его приговорили к двадцатилетнему заключению по религиозной статье. В Азербайджан он вернулся с русской женой Ольгой, похоронив по дороге домой двух дочерей.
Маленький Фарман с жадностью слушал рассказы деда о том, как зимой по реке ходят люди, как обтираются снегом, выскочив из бани.
Для мальчика, выросшего на юге, это были какие-то фантастические рассказы. И он сделал все, чтобы увидеть эту самую Сибирь: получил профессию геолога и уехал на Север.
4. Наказ от школьника
Уехать на Север ему помог сталинский нарком Николай Байбаков.
Как-то кандидат в депутаты Верховного совета СССР приехал в село Морул Шамхорского района Азербайджанской ССР, где и жил Фарман. На встрече с народом в школе к наркому обратился Фарман (восьмиклассник лучше других говорил по-русски) и попросил Байбакова заасфальтировать дорогу к школе и провести в село электричество. Байбаков обещание выполнил, Фарману же посоветовал учиться на нефтяника. Через несколько лет юноша напомнит о себе.
5. Крестник Байбакова
В 1954 году Байбаков получил телеграмму: «Уважаемый Николай Константинович, свое обещание выполнил. Поступил и успешно окончил нефтяной институт. Дважды был на практике в Западной Сибири. Верю в перспективность этого региона. Но комиссия по распределению оставляет меня в Баку. Прошу Вас оказать содействие в получении направления на работу в Западную Сибирь. Это мне советует ваш (и ныне – мой) руководитель, профессор Михаил Владимирович Абрамович».
Байбаков, конечно, помог. Фарман был направлен на работу в трест «Запсибнефтегеология» в Новосибирск. Потом они дружили всю жизнь. Байбаков называл Салманова крестником.
6. Самоволка.
Этот эпизод описан сотни раз: убедившись, что нефти в Кузбассе не предвидится, Салманов погрузил незамысловатый скарб геологов на несколько барж и уехал в августе 1957 года вести разведывательные работы под Сургутом.
Событие за многие годы обросло многочисленными версиями и интерпретациями. Кто-то говорит: это был дерзкий поступок Фармана Салманова, который рогом уперся, поверив в перспективность Среднего Приобья. Начальство возмущалось: «Средства отпущены на разведку в Кузбассе, а будут расходоваться в другой области!» Караван даже хотели вернуть обратно, а лихого начальника наказать.
7. …Или согласованное решение?
Другие исследователи считают, что никакого самоуправства в том поступке не было: перебазировка была разрешена Новосибирским территориальным геологическим управлением. Только получив положительный ответ о выделении земли под Грязненскую нефтеразведку в Сургуте, Салманов приступил к подготовке переезда из Кузбасса. Даже смета была выделена под переезд, что исключает версию о единоличном принятии решения Салмановым. Судя по всему, речь шла об окончательной дате перебазировки. Но Салманов не хотел больше ждать: боялся не успеть в навигацию передислоцироваться. В сентябре 1957-го салмановцы высадились на сургутской земле.
8. Досада
На новом месте приходилось все начинать с нуля. Не хватало жилья, складов, кадров. Всё везли за сотни километров. Буровая поднималась до обидного медленно. Недра не отдавали свое содержимое. Как тут не впасть в отчаянье?
Порой экспедиция жила на грани ликвидации.
Из-за многих проволочек, задержек со строительными материалами Салманову не удалось открыть самую первую сибирскую нефть. Шаимцы доложили об открытии первой нефти в Западной Сибири в июне 1960 года. Салманову было досадно, но усилий он не оставлял.
9. Открытие мегионской нефти
21 марта 1961 года скважина в районе селения Мегион дала фонтан с глубины 2 180 метров. Салманов рассказывал, что всем своим оппонентам отправил телеграммы такого содержания: «Уважаемый товарищ, в Мегионе, на скважине № 1, с глубины 2 180 метров получен фонтан нефти. Ясно? С уважением, Фарман Салманов». Чтобы «обмыть» открытие Мегионского месторождения, он привез ящик шампанского на всю буровую бригаду.
В октябре 1961 года случился фонтан Усть-Балыка. Среднее Приобье снова сказало свое слово.
10. С лошади на вертолет
Немногие, наверное, знают, что сибирские геологи первыми испытывали вертолеты Ми. На них пересели с лошади примерно в 1959 году. Но однажды случилось несчастье: по вине пилота один вертолет зацепился за какую-то проволоку и сгорел. Этот случай разбирали в Москве, в правительстве. Министр авиации хотел запретить геологам обкатку вертолетов. Салманов выступил, сказал, что происшествий в воздухе не будет, если запретить все полеты и, как прежде, осваивать Западную Сибирь на лошади.
«И тогда на нашу сторону встал первый заместитель председателя правительства Алексей Косыгин. Он сказал: «Поддерживаю этого молодого человека». И показал на меня. Нам же, геологам, наказал, чтобы мы были поаккуратнее», – рассказывал Салманов «Новостям Югры».
11. С кавказским акцентом
Однажды делегацию из Тюмени пригласили в Красноярск, на слет молодых строителей Сибири и Дальнего Востока. Салманов выступал горячо, страстно, приглашал молодежь на работу в Сибирь, рисовал перспективы… Правда, мало кто понял, о чем он говорил. В президиум пришла записка: «Просьба в следующий раз, когда будут выступать сибиряки, пригласить переводчика». Фарман до конца жизни говорил с акцентом.
12. Он и она
Они прожили вместе 47 лет. Встретились в Сибири, в Среднем Приобье. Служебный роман. По профессии Тамара Васильевна геофизик.
«Я не обращала на него никакого внимания, поскольку Фарман был женатым. Вскоре его брак распался, и спустя год он стал ухаживать за мной. Мы жили в Сургуте, Горноправдинске, обживали вагончики. Наш сын даже ползать не умел: на полу почти всегда лежал лед».
«Нам вместе хорошо было даже молчать», – говорила она спустя годы.
«Когда мама Фармана прилетела к нам на Север и вышла из самолета на трап, я обмерла, – рассказывала в интервью «Новостям Югры» Тамара Васильевна. – На улице морозы, мы закутанные, а она в шали, наброшенной на кофточку, и легких лаковых туфельках. Я сняла шубу и по-гусарски бросила ей под ноги, чтобы она смогла сделать пару шагов до машины. Она по-русски не говорила, но я почувствовала: приняла меня».
Салманов говорил своей родне, что ему с женой повезло.
14. Футбольный болельщик
Салманов был заядлым футболистом, страстным болельщиком. В Правдинской экспедиции у него была своя команда. Как-то футбольное поле залили дожди. Перед ответственным матчем с тюменской командой Салманов распорядился сушить поле вертолетом Ми-6. И матч состоялся.
В 1966 году его наградили поездкой на чемпионат мира по футболу, который проходил в Великобритании. В Лондоне он узнал, что ему присвоено звание Героя Социалистического Труда. Салманова чествовали в посольстве, а потом еще долго поздравляли на родине.
15. На подступах к бажену
Салманов первым из сибирских геологов столкнулся с глинистой нефтью – баженовской. В 1968 году на Салымском месторождении близ Горноправдинска (к тому времени Фарман Курбанович возглавлял Правдинскую экспедицию) произошел неконтролируемый фонтан, в результате которого буровая загорелась. Для расследования ЧП была назначена прокурорская проверка. Салманова защищали ученые-геологи. В случившемся, говорили они, виноват не человек, а природный фактор.
Но время баженовской свиты тогда еще не пришло, нефть из недр и так выходила фонтанами.
16. Звездный час геологии
В 1970 году Салманов будет назначен главным геологом Главтюменьгеологии, затем станет руководителем главка. Месторождения в те годы в Сибири открывали одно за другим.
В 1972 году Владимир Высоцкий написал стихи про одного «чудака из партии геологов». В чудаке геологи узнали Салманова, в образе угадывался и Юрий Эрвье. По сей день ходит немало версий о том, как песня появилась на свет. Но очевидно, что она была посвящена дерзким первопроходцам, поверившим в себя и сибирские недра…
Проработав в Западной Сибири более 30 лет, Салманов стал первооткрывателем и участником открытия более чем 130 месторождений нефти и газа.
Он был свидетелем звездного часа геологии и ее упадка. Переживал, доказывал в высоких кабинетах важность поисковых геологических работ, хватался за сердце, жалел, что уехал из Сибири в Москву, создал с нуля компанию, которую вскоре обанкротили. Был неистов, защищая то, во что верил всю жизнь. Но, похоже, его эпоха заканчивалась.
17. Почетный гражданин Югры
Фармана Салманова не стало в 2007 году. На памятнике, установленном Герою Социалистического Труда, почетному гражданину Югры на Ваганьковском кладбище в Москве, изображена карта Севера Западной Сибири, на которой отмечены географические точки, где он работал, и месторождения, открытые при его участии. В сентябре 2007 года в Сургуте был открыт Дом-музей Фармана Салманова, а в 2008 году сургутской гимназии № 3 присвоили имя легендарного геолога. В память о Салманове открыты памятники в Сургуте, Ханты-Мансийске и Горноправдинске. Его именем названы нефтегазоконденсатное месторождение, теплоход и самолет авиакомпании «ЮТэйр», улицы в Сургуте и Нижневартовске.
По итогам национального конкурса «Великие имена России» аэропорт в Сургуте теперь носит имя Фармана Салманова.
Каждый год в регионе, где работал легендарный геолог, проводятся Салмановские чтения. Молодые ученые представляют свои разработки в области геологических поисков. И, быть может, они когда-то повторят слова геолога-первопроходца: «Открытие месторождения – самое захватывающее, что было в моей жизни».
Фарман Салманов: «Во все времена нас называли первопроходцами»
Читать «Новости Югры» в
Из открытий геологических и человеческих сложилась судьба первооткрывателя сибирских недр. Неслучайно книгу своих воспоминаний Фарман Салманов назвал «Жизнь как открытие». В этом году геологи отметят 90-летие первопроходца, причастного к открытию более 130 месторождений нефти и газа в Западной Сибири.
«У меня слишком большое желание отыскать нефть. И мы обязательно найдем ее под сургутскими болотами», – говорил он.
«Как я стал геологом? Байбаков помог, – рассказывал Фарман Курбанович в интервью «Новостям Югры». – Я учился хорошо, окончил школу с медалью. Где-то в 1946 году проходили выборы в Верховный Совет СССР. И к нам приехал за наказами избирателей кандидат в депутаты, министр нефтяной промышленности Николай Константинович Байбаков. Я учился в восьмом классе, и учителя попросили меня выступить. Я сказал, что в школе нет света, да и дороги надо бы заасфальтировать. Байбаков мигом дал задание своим подчиненным все исправить. А я еще признался министру, что собираюсь стать геологом и работать в Сибири. Байбаков сказал: «Помогу». Через несколько лет, после окончания института, я напомнил Байбакову о той нашей первой встрече. И он помог мне попасть на работу в Сибирь».
«Солнечным августовским днем шестьдесят шестого года к пристани Горноправдинска подошел необычный теплоход. Вокруг капитанской рубки плакаты: «Радиостанция «Юность», «Слушай, тайга!». Гремит музыка. Концертная бригада, организованная по инициативе ЦК ВЛКСМ, дает в сутки по два-три выступления. Над рекой летит усиленное динамиками: «Хороши вечера на Оби!» Помню первый концерт в спортзале только что выстроенной школы. Ян Френкель открыл крышку пианино, тронул клавиши и беспомощно развел руками. В соседней деревне нашли баян, и хоть концерт начался с большим опозданием, но каждый запомнил его на всю жизнь. Бурей оваций встречали каждую песню. Одно дело – услышать песню по радио, и совершенно другое – когда Ян Френкель вот он, рядом. В столовой, разделывая свежевыловленную стерлядку, присолил я кусочек спинки и на кончике ножа подал композитору. Он поморщился, но съел. Сказал, что вкусно…»
«Нефть шла из глин – на этой версии настаивал я, – вспоминал позже Нестеров в интервью «Новостям Югры». – Но мои друзья и коллеги Фарман Салманов и Аркадий Тян считали, что идет она из пласта выше. И тогда Фарман решил через каждые десять метров проходки проводить весь комплекс исследовательских работ. Жертвовал планом по бурению, но на эксперимент пошел с присущим ему азартом. Глинистая баженовская свита дала фонтан в 700 тонн нефти. Средними считались объемы в две-три тонны».
«Я состоятельный человек, – объяснял он мне в конце девяностых свой отказ от участия в приватизационных процессах. – Но мои потребности не слишком велики. Что меня по-настоящему влечет – это книги и работа».
В свои 70 лет он создал предприятие, которое вело южнее Уренгоя отработку способов добычи нефти, конденсата и газа из глубинных месторождений. Компания впервые в мире разработала ноу-хау, позволяющее вести добычу углеводородов с глубины около пяти километров. Но как только она вышла на промышленные объемы добычи, пришли люди, которые стали ее банкротить. Фактически предприятие у Салманова отняли. Но он продолжал работать: в консультациях опытного геолога и управленца все еще нуждались.
Жалел легендарный геолог лишь об одном – что уехал с Севера. Западная Сибирь навсегда осталась его второй родиной.
В 2007 году Фармана Салманова похоронили на Ваганьковском кладбище, недалеко от могилы Владимира Высоцкого, который когда-то спел про «одного чудака из партии геологов». Не узнать в нем Салманова просто невозможно.
Важно!
В 2019 году аэропорт в Сургуте получил имя легендарного геолога-первооткрывателя Фармана Салманова. Так решили сами югорчане, проголосовав на конкурсе «Великие имена России».
Первооткрывателю югорской нефти установлены памятники в Сургуте и в Горноправдинске, бюсты – в Москве и Баку. В столице Югры памятник почетному гражданину Ханты-Мансийского автономного округа, Герою Соцтруда, член-корреспонденту РАН открыли 9 сентября 2010 года у Музея геологии, нефти и газа. Скульптура выполнена земляками Фармана Курбановича, азербайджанскими художниками Салхабом Мамедовым, Али Ибадуллаевым и архитектором Джамаледдином Кадировым.
В честь легендарного геолога названы улицы в Тюмени, Сургуте и Нижневартовске, нефтегазоконденсатное месторождение и теплоход, самолеты Ту-154М и Boeing 737.
В Сургуте открыт Дом-музей Фармана Салманова.
Кстати
На Международном молодежном научно-практическом форуме «Нефтяная столица» в Ханты-Мансийске академик РАН Алексей Конторович назвал Фармана Салманова гениальным геологом.
– Я знаком с ним с 1960 года, мне довелось видеть первые фонтаны среднеобской нефти, и весь процесс становления ханты-мансийской и тюменской нефти проходил на моих глазах.
Салманов был гениальный геолог, исключительный организатор производства. Когда он возглавил Главтюменьгеологию, то там бурили 600 тысяч метров в год. А через семь лет, когда он оставил главк в связи с назначением на должность замминистра геологии СССР, бурили уже 1 миллион 800 тысяч метров поисковых и разведочных скважин в год.