Фам фаталь что это такое
Пора отменитьПочему понятие «роковой женщины» устарело
И что приходит ему на смену
Роковая женщина — расхожее словосочетание и до сих пор популярный троп. Это сильный и как будто бы вневременный образ — женщина, манипулирующая мужчинами, чтобы добиться собственных целей, что нередко заканчивается для последних фатально. Для одних это символ женской силы: героиня, чётко понимающая, чего она хочет, и не боящаяся идти к своей цели самыми разными средствами. Для других — устаревшее и мизогинное представление о том, какой может и хочет быть женщина, образ, построенный на эксплуатации женской сексуальности и стереотипе о женщинах-интриганках. Разбираемся, что же из этого правда.
Выражение femme fatale, которым принято обозначать ту самую роковую женщину, появилось примерно во второй половине девятнадцатого века. Словарь Merriam-Webster, например, приводит 1879 год, когда выражение впервые использовали в значении «притягательная женщина, которая завлекает мужчин в опасные или компрометирующие ситуации». Другие источники приводят 1895 год в качестве даты, когда словосочетание впервые было упомянуто в литературе.
«Образ соблазнительницы такой же древний, как Ева, — считает профессор Кэтрин О’Рауэ из Бристольского университета, занимающаяся исследованиями феномена роковой женщины. — Но та роковая женщина, как мы понимаем её сегодня, возникла в конце девятнадцатого века, когда это выражение применяли к героиням fin-de-siècle, среди которых Саломея, „Она“ Райдера Хаггарда и вампирши Брэма Стокера. Но что кажется мне по-настоящему интересным — то, что эти героини появились примерно тогда же, когда и беспокойство по поводу эмансипированных женщин, завоёвывающих общественные пространства».
Многие героини, которых принято считать роковыми, появились задолго до девятнадцатого века. Один из самых ярких примеров — Клеопатра, за которой в массовой культуре закрепился образ соблазнительницы, которой удалось привлечь и Цезаря, и Марка Антония. Хотя в реальности роль Клеопатры, конечно, сложнее, чем любовница влиятельных мужчин — не в последнюю очередь благодаря её собственным политическим талантам и амбициям.
Клеопатра далеко не единственный исторический пример — роковые женщины прошлого находятся и среди исторических фигур, и в мифологии. Вспомните, например, древнегреческих сирен, коварно заманивающих мореплавателей к погибели. Среди библейских героинь это, например, Саломея и Юдифь. Первая известна тем, что после танца, получив возможность попросить о любом желании, потребовала казнить Иоанна Крестителя и получила его голову на блюде. Вторая спасла родной город, ночью отрубив голову ассирийскому полководцу Олоферну. В отличие от Саломеи, её воспринимают как героический, но тем не менее сложный образ. Среди других роковых героинь, например, Моргана, героиня легенд о короле Артуре, и Нана, героиня одноимённого романа Эмиля Золя — и это, конечно, далеко не исчерпывающий список. В российских реалиях к роковым героиням относят, например, Лилю Брик — из-за сложных отношений с мужем Иосифом Бриком и Владимиром Маяковским.
Сегодня становление коварной и соблазнительной героини связывают с историческим контекстом и условиями, в которых возник жанр нуара. Доктор Эллен Райт, специалистка по нуару Университета Восточной Англии, считает, что роковые героини отражали опасения, существовавшие в обществе. «Во время Второй мировой войны США требовалось, чтобы женщины занимали больше рабочих мест, в том числе и тех, которые раньше считались традиционно мужскими, — говорит она. — Во многих случаях за это им платили лучше, чем когда-либо ранее. Легко понять, почему многие из них предпочитали в свободное время развлекаться, а не оставаться по вечерам дома, как в довоенные годы. В результате женский досуг и женская сексуальность стали злободневными вопросами в военной Америке: чем занимались женщины, пока их мужья были вдали от дома? Проводили ли они вечера развлекаясь или плохо смотрели за детьми? В обстановке паранойи, которая неизбежно возникает в военное время, неудивительно, что роковая женщина стала популярной фигурой в кинематографе».
Впрочем, с такой трактовкой образа femme fatale согласны не все. Другие эксперты считают, что героини нуара критикуют не женщин, занятых в военные годы в производстве, а, наоборот, тех, кто не работали на благо страны. Речь о героинях, которые не хотели брать на себя новые обязанности, а «прохаживались по домам мужей в белье и прожигали деньги супругов». Этот образ сложно не считать мизогинным, но всё не так просто. Одновременно с этим нуары давали актрисам возможность исполнить серьёзные роли — сыграть героинь со сложной мотивацией, которые самостоятельно действуют и принимают решения, распоряжаются собственной сексуальностью и иными возможностями, пусть и в образе антагонистки.
Интересно, что в девяностых, в период расцвета эротических триллеров, образ роковой героини в кинематографе переосмыслили. Самый яркий из примеров этой эпохи — героиня Шэрон Стоун в «Основном инстинкте», с той лишь разницей, что несмотря на очевидные отрицательные черты, зрители переживают в первую очередь за неё. Возрождение образа роковой женщины в кино в это время вновь связывают с настроениями в обществе и страхами, связанными с эмансипированными женщинами, которые нарушают устоявшиеся нормы и представления о женской роли. Встречаются роковые женщины и в поп-культуре десятых, пусть и реже: от героинь Евы Грин и сериала «Игра престолов» до Алекс из «Оранжевый — хит сезона», которая соблазняет уже не мужчину, а женщину — главную героиню сериала Пайпер.
С современных позиций представление о роковой женщине — сложное явление. Отчасти эту идею можно воспринимать как эмпауэрмент: возможность распоряжаться собственным телом и сексуальностью — важный шаг на пути освобождения женщин и в других сферах жизни. «Как зрительница я воспринимаю её как очень сильного и своенравного персонажа, которая не только двигает вперёд сюжет, свободно чувствует себя в отношении своей сексуальности и всегда прекрасно выглядит, но и в итоге видит систему насквозь и совершенно отказывается принимать своё место в ней, — считает Эллен Райт. — Наказывают ли её за действия или нет (будем честны, это неизбежно происходит), я думаю, что она несёт в себе силу».
Невозможно игнорировать и мысль, что стать femme fatale — способ существовать и добиваться своей цели в жёстких патриархальных условиях, пусть и традиционно «женским» способом.
С другой стороны, роковых женщин невозможно воспринимать вне контекста сексистских и мизогинных коннотаций. Роковая женщина вообще редко существует самостоятельно, сама по себе. Стержень её образа — разрушительное влияние на другого, в первую очередь мужчину. Возможно ли это без привязки к жертве, чью жизнь она, согласно определению, должна разрушить?
Одновременно такая женщина представляет собой «золотой» стандарт женской сексуальности — она опасна и склонна к интригам, но максимально вожделенна мужчинами. То есть она достаточно «распущенна» — чтобы её и возносить, и порицать за это.
Коварная соблазнительница, искусная манипуляторша, встреча с которой может перевернуть вашу жизнь с ног на голову. Яркая, сексапильная, независимая, уверенная в себе, но в то же время такая хрупкая, нежная и женственная. Черная пантера и милая кошечка в одном лице.
Откуда пришел к нам этот образ?
Первым воплощением роковой женщины в искусстве можно по праву считать коварную волшебницу Цирцею из «Одиссеи» Гомера, которая заманивала путешественников на свой остров и превращала их в свиней.
Также под описание роковой женщины вполне подходит библейская обольстительница Саломея.
Однако особую популярность образ femme fatale приобрел в эпоху романтизма. Роковыми женщинами литературы XVIII-XIX веков можно считать и Джеральдину Кольриджа,
и Коринфскую невесту Гете
А воплощением современных представлений о роковой женщине являются
Кармен из одноименной повести Проспера Мериме
Миледи Винтер из романа «Три мушкетера» Александра Дюма-отца
Дама с камелиями из одноименного романа Дюма-сына
Скарлетт О’Хара из романа «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл
И, безусловно, Булгаковская Маргарита
Но существовали ли они в действительности?
Да, несмотря на всю эфемерность образа роковой женщины, истории известны примеры таких дам.
Это и Елена Троянская, ставшая виновницей грандиозной войны,
и Анна Болейн, круто перевернувшая жизнь не только английского короля Генриха VIII Тюдора, но и всего государства,
и сексапильная шпионка времен Первой Мировой войны Мата Хари.
Воплощение образа роковой женщины в кино
С самого начала кинематографу очень полюбился образ femme fatale, который вот уже почти 2 столетия активно эксплуатируется во многих кинокартинах.
В прошлом веке образы роковых женщин на экране воплотили
Барбара Стэнвик в фильме «Двойная страховка»
Рита Хейворт в фильме «Джильда»
Энн Севидж в фильме «Объезд»
Но настоящими специалистками по части изображении роковых женщин на экранах можно по праву назвать
В современном кино мы можем увидеть образы femme fatale
в фильме «Основной инстинкт» в исполнении Шерон Стоун
в фильме «Малена» в исполнении Моники Беллуччи
в фильмах «Джеймс Бонд: Казино Рояль» и «Мрачные тени» в исполнении Евы Грин
в фильме «Соблазн» в исполнении Анджелины Джоли
Атрибуты femme fatale
Также необходимым атрибутом роковой женщины является копна пышных, волнистых волос
Основами стиля femme fatale наших дней считаются
платья с кружевными или прозрачными элементами
соблазнительные вырезы на спине
волнующее, открытое декольте
Также образ роковой женщины, как правило, дополняют
и элегантно закуренная сигарета
Femme fatale
Обсудим кто такая роковая женщина и зачем она нужна?
Образ роковой женщины связан с представлением о некой женщине, наделённой властью над сознанием другого человека и пользующейся ею в меру своих амбиций. Кто-то может подумать что она наделена истинной женской силой, а другие обвинят в эксплуатации женской сексуальности и манипуляциях.
Выражение femme fatale появилось во второй половине XIX века и означает притягательную женщину, завлекающую мужчин в опасные и компроментирующие ситуации.
С возникновением и распространением эмансипации в обществе возникает беспокойство, выраженное в литературе того периода. Появляются опасные и красивые героини, представляющие угрозу для жизни, например прекрасные вампирши Брэма Стокера.
Или библейская Саломея, в награду за свой танец, пожелавшая получить голову Иоанна Крестителя.
Коварные и соблазнительные героини легко пленяли мужчин в кино и в жизни.
В 90-х роковая женщина пережила второе рождение в фильме «Основной инстинкт» и продолжает появляться на экранах современного кино.
Современная роковая женщина черпает силу не только в сексуальности, но и в понимании устройства мира, ей дано многое о чем ее предшественницы не могли мечтать: свобода и доступ к информации.
Мы можем осуждать или восхищаться ловкостью манипулирования людьми Скарлетт О’Хары, но она могла существовать и действовать лишь в узких рамках патриархально мира.
Тогда как границы современных femme fatale очерчены только ее воображением, как у героини фильма «Исчезнувшая»
А доцент кафедры прикладной политологии НИУ ВШЭ —Ирине Сохань в анализе темы, приходит к выводу, что образ роковой женщины становится все более популярным в массовой культуре. Это происходит на фоне поиска женщинами своей идентичности, когда отыграны все предложенные феминизмом роли. Вместе с тем, роковая женщина – не до конца разгаданный и малоизученный наукой феномен. По сути, это уникальное явление, которое связано со способностью женщины через собственный нарциссизм раскрывать индивидуальность другого человека.
За роковой женщиной часто тянется шлейф самоубийств, но и она же вдохновляет гениев великие свершения. Так образ возлюбленной Ницше Лу Саломе лег в основу, созданной Фрейдом теории нарциссизма.
Именно в ключе нарциссизма следует рассматривать Femme Fatale, считает Ирина Сохань. Однако нарциссизм роковой женщины – это не некая патология, а внутренняя суть, направленная на раскрытие и отражение индивидуальности другого человека.
«Сегодня, в постфеминизме, возникает особый интерес к Femme Fatale, и одновременно появляются различные исследования, направленные на реабилитацию традиционной модели феминности, на отклонения от которой лепится ярлык патологии», – говорит исследователь. В обществе существует запрос на поиск и обнаружение такого типа женщины, который мог бы быть ролевой моделью для женщин в целом, олицетворяя уникальность феминности в каждом конкретном случае и вне зависимости от социальных и культурных обстоятельств. «Этот тип тяготеет к Femme Fatale, исследование которой и возможно в рамках постфеминизма, с использованием исторического, культурологического, социологического и психоаналитического подходов», – пояснила исследователь.
Роковая женщина не обязательно должна быть красавицей. Ее ведущая сила не в убивающей наповал сексуальности, хотя она и является непременным атрибутом Femme Fatale. Например, Мэрлин Монро роковой женщиной не была. Она обладала даром магической сексуальности, но в то же время была уязвимой и зависимой, что не присуще Femme Fatale, отметила исследователь.
Главный признак роковой женщины – наличие изрядной доли нарциссизма. «Едва ли не все современники отмечали маниакальную сосредоточенность Femme Fatale на себе», – говорит Сохань. Один из ярких примеров – женщина-загадка ХХ века Лу Саломе – психотерапевт и писатель, превратившая собственные внутренние процессы в объект, в том числе, профессионального самонаблюдения. Считается, что именно общение с Саломе вдохновило Ницше на создание одного из его самых известных произведений «Так говорил Заратустра». И именно знакомство с Саломе побудило Фрейда на создание знаменитой теории нарциссизма. Однако для Лу Саломе, которая была ученицей Фрейда, образ Нарцисса нес собственную, отличную от фрейдовской символику. Это, в первую очередь, состояние любви к себе и через нее – к окружающему миру. Согласно Саломе, для женщины любовь – это реализация самой себя, а другой лишь зеркалит ее избыточность и способность к наслаждению, рассказала Сохань.
Ключевой для роковых женщин является именно способность к реализации даже в жестких патриархальных условиях. «И если для ярких, талантливых женщин патриархальные установки стали причиной их трагической судьбы, то для роковых – лишь декорацией», – рассказала исследователь, отметив, что Femme Fatale при этом по сути своей не имеет никакого отношения к феминизму. Феминизм отстаивает права всех женщин, а роковая женщина только свою индивидуальность и собственный уникальный путь.
Путь роковой женщины – это, в первую очередь, поиск самой себя в Другом. Но другой всегда слишком мал для нее, он может ей соответствовать только как представитель чего-то более грандиозного, например, художественного дара. «В результате для Femme Fatale может быть “и целого мира мало”. Она разочаровывается в Другом и идет дальше. Но если только в этом Другом действительно есть нечто, превосходящее простое человеческое, то может получиться союз вроде союза Сальвадора Дали и его Галы», – говорит исследователь.
Однако Femme Fatale не зациклена на реализации своей сексуальности. В других ее привлекает, в первую очередь, творческое начало, то, что находится за пределами обыденного, человеческого. «Ее сексуальность – от собственной нарциссической избыточности, поэтому она воспринимается такой свободной и привлекательной практически смертельно», – говорит исследователь.
Роковая женщина может быть талантливой и успешно реализовывать себя в разных сферах. Так Саломе прославилась как психоаналитик и написала несколько книг, в том числе «Эротику», получившую в свое время статус бестселлера. Но ее книги были бы давно забыты, если бы не роковая роль в жизни Ницше, роман с Рильке и т.п. Главный талант настоящей Femme Fatale, по мнению исследователя, заключается в способности обнаруживать и раскрывать дар другого. И этим даром Саломе владела виртуозно, проявив его, в том числе, в психоаналитической работе. «Работа в качестве психоаналитика – это функция извлечения истинного “Я” пациента из той ложной оболочки, в которой он к ней пришел. Это очень аутентично для роковой женщины», – замечает Сохань. Саломе была единственной из учеников Фрейда, кому он разрешил практиковать без прохождения всех ступеней обучения.
«Femme Fatale при этом может быть травматичной для другого, потому что ее нарциссизм воспринимается как вызов человеку, который в силу специфики своего антропоморфного бытия испытывает разлом между собой как наличием и собой как возможностью», – говорит Сохань. Отсюда самоубийства, которые обязательно присутствуют в историях, связанных с роковыми женщинами.
Поскольку в классическом варианте Femme Fataleне озабочена собственными творческими задачами, это делает ее вписываемой в контекст традиционной культуры, которая отчуждает у женщин все их творческие способности в пользу мужчин. Роль Femme Fatale – это роль музы-вдохновительницы. Яркий пример воплощения этой роли в истории – жена Сальвадора Дали – Гала Дали. По мнению исследователя, она наиболее аутентично реализовала классический для этого типа сценарий отношений музы и вдохновленного ею гения.
Из современных женщин, по мнению Сохань, роковой можно назвать Карлу Бруни, которая также более всего известна чередой романов с творческими и влиятельными мужчинами. «И роковой не назовешь, к примеру, ту же Элизабет Тейлор, которая, несмотря на многочисленные браки и романы, была ярчайшей личностью, что высвечивается во всех ее ролях. Великая актриса, но не Femme Fatale», – считает исследователь.
В то же время Femme Fatale представляет собой абсолют феминных сил, которые вытесняет традиционная культура. Эти силы заключаются в способности женского к мощной индивидуализации не только себя, но и, прежде всего, Другого.
Всплеск интереса к феномену Femme Fatale в современной культуре, по мнению исследователя, отражает то, что женщины исчерпали предложенные феминизмом ролевые модели и ищут нечто, выражающее смысл женской судьбы в ситуации отрицания любого социально-политического и культурного давления. А это именно роковая женщина, поскольку ее образ, с одной стороны, архетипичен, а с другой, находится на противоположном полюсе от патриархального жертвенного образа женщины – матери-хозяйки, растворившейся в тотальной заботе о других.
«Одним из маркеров поиска женщинами особого пути реализации своей идентичности сегодня является появление и спрос на них всевозможных женских семинаров-тренингов, которые начинались как курсы стервологии, а затем модифицировались в многоликое разнообразие – от курсов Афродиты до уроков сексуального мастерства», – комментирует Сохань.
При этом практики современного общества демонстрируют рост нарциссизма.
«Современная культура имеет визуальный акцент, и включает подспудное соревнование – кто дольше и больше сфокусирует на себе взглядов и внимания других. Привлекает именно нарциссичность, то есть не тот, кто тебя разглядывает, а тот, кто поглощен собой. Последний культурный тренд – селфи, по сути, практика фиксации демонстративного любования собой», – говорит Сохань. В соцсетях, по мнению исследователя, в наиболее незамутненном и неотрефлексированном виде господствующие массовые стратегии выражают девочки-подростки. «Их фото отличает чрезмерная обнаженность и максимально отведенный от потенциального зрителя взгляд. То есть мало что понимая, юные фемины интуитивно моделируют нарциссизм и присущий ему соблазн, подозревая, что это самый эффективный способ влияния», – рассказывает Сохань.
Однако в реальной жизни, по мнению исследователя, современной женщине не хватает подлинного нарциссизма, то есть настоящей сосредоточенности на собственной женственности. «А различные практики современного массового общества породили, скорее, феномен имитационного нарциссизма», – считает исследователь.
Femme Fatale не соотносима ни с одним типом женщин, которые появлялись как преодоление традиционных гендерных ролей. Это всегда единичные случаи разрыва патриархальной культуры на фоне остального большинства. Парадокс в том, что сегодня подобная уникальность становится востребованной на массовом уровне.
Однако вряд ли роковая женщина может быть ролевой моделью для массовой женской аудитории. «Ее надо изучать именно в качестве абсолюта феминности, но рекомендовать в качестве ролевой модели все равно, что рекомендовать ницшеанского сверхчеловека в качестве ролевой модели для человека», – считает Сохань.
Тем не менее, несмотря на уникальность стратегии поведения и реализации себя в жизни, Femme Fatale одинаковы, а потому феномен доступен для исследований и нуждается в них – в силу серьезной трансформации социального поведения и запросов общества. «Нарциссическое ядро Femme Fatale ставит вопрос о регистрации нарциссических черт как в индивидуальной, так и в коллективной моделях идентичности современной женщины, что обусловливает характер запроса на “практики роковой женщины” и позволяет делать прогностические выводы о траекториях развития феминности в современном обществе», – говорит исследователь.
А кто для вас роковая женщина из литературы, кино, жизни?