80 лет со дня начала московской битвы 1941

Они отстояли столицу: на mos.ru начал работать специальный проект «80 лет битве за Москву»

Более семи миллионов участников, почти семь месяцев противостояния, тысячи танков, самолетов и десятки тысяч орудий. События, длившиеся с 30 сентября 1941 года по 20 апреля 1942 года, вошли в историю как битва за Москву. Это сражение стало одним из самых крупных во Второй мировой войне. Доблесть и героизм защитников столицы позволили сохранить не только город, но и веру советских людей и всего мира в победу над фашизмом.

В этом году исполнится 80 лет с момента начала битвы за Москву, а также 80 лет создания народного ополчения, сыгравшего важную роль в исходе сражения и Великой Отечественной войны в целом. Специальный проект mos.ru под названием «80 лет битве за Москву» посвящен этим знаменательным годовщинам.

В специальном проекте mos.ru в простой и наглядной форме изложены исторические факты, архивные сведения. Здесь не только сохранена память о легендарном спасении города от разрушения захватчиками, но и рассказаны интересные подробности о жизни людей в то время, показано, какой была Москва в 1941–1942 годах.

Материалы специального проекта представлены двумя тематическими разделами — «Как защищали» и «Как жили».

В первом из них речь идет о начале битвы за Москву и всех ее этапах: обороне, контрнаступлении и наступлении. К примеру, рассказано о том, что немцы хотели стремительно захватить и разрушить советскую столицу за 10–12 недель до начала зимы. И даже название операции было выбрано подходящее — «Тайфун». Население города планировали уничтожить или угнать в Германию. Захватчики даже рассчитывали провести свой парад на Красной площади 7 ноября и рассылали на него приглашения. Несмотря на то что изначально силы защитников и нападавших были не равны, до Москвы фашисты так и не дошли. Они увязли в боях на подступах и были остановлены в 25 километрах от окраин столицы.

Особое внимание в специальном проекте уделено ополченцам-добровольцам, которые помогали Красной армии одолеть врага.

В июле 1941 года Москва и Московская область сформировали 12 дивизий народного ополчения, а в октябре — еще четыре. Первыми добровольцами были жители Москвы. 1-я дивизия народного ополчения была сформирована в Ленинском районе. В нее вошли рабочие заводов и фабрик, преподаватели и студенты институтов.

Однако то, что гитлеровцы не вошли в город, не означает, что ему ничего не грозило и урон не был нанесен. Наибольшую опасность представляли налеты авиации неприятеля и бомбежки. О том, как жили москвичи в атмосфере постоянной опасности, как защищали свои дома, а также архитектурные сокровища и культурное наследие столицы, говорится во втором разделе.

В дополнение к информационным материалам представлены карты, фотографии того времени и даже аудиозапись.

А увидеть ветеранов Великой Отечественной, живущих в Москве, и послушать их воспоминания можно в специальном проекте mos.ru «Слово солдата Победы». В нем есть видеозаписи и фотографии.

Ветераны рассказали, как попали на фронт, где сражались и где встретили Победу, а также чем занимались после войны. По разрешению авторов опубликованы письма военных лет, стихи, статьи и книги о войне.

Источник

80 лет назад в ходе Великой Отечественной войны началась битва за Москву

Важная дата в истории нашей Родины. Ровно 80 лет назад началась битва за Москву. Героическая оборона столицы — ключевое событие Великой Отечественной войны. Подвиг панфиловцев, подольских курсантов, бойцов народного ополчения — вот лишь самые яркие эпизоды того сражения. Об этих и многих других рассказывают рассекреченные документы, впервые опубликованные министерством обороны.

Оперативные донесения, сводки с фронта, поименные наградные списки: редкие документы военных лет теперь доступны не только историкам. Ознакомиться со всеми материалами можно лично и для этого не обязательно выходить из дома.

Сотрудники Центрального архива Министерства обороны оцифровали десятки пожелтевших страниц, посвященных судьбоносному сражению Великой Отечественной. Первые дни ожесточенной обороны Москвы в цифрах и фактах. Электронные копии с сегодняшнего дня стали доступны в новом мультимедийном разделе на сайте военного ведомства.

Запись боевых приказов и распоряжений члена Военного Совета Московского военного округа дивизионного комиссара Телегина: «Танки противника и мотопехота заняли Юхнов, продвигаются к Медыне. Дано распоряжение поднять по тревоге Подольские пехотное и артиллерийское училища».

Как раз большая часть всех рассекреченных свидетельств и касается сражений с участием подольских курсантов на линии фронта, которая осенью 1941 года пролегала всего в 100 километрах от столицы. Прямо с учебной скамьи им пришлось уйти на фронт. Задача — любой ценой остановить натиск гитлеровских войск: для этого из 3,5 тысяч вчерашних мальчишек был собран сводный полк.

«Они выдвинулись на позиции и в течение 12 дней им удалось сдержать противника, как раз это время потребовалось командованию Красной Армии для того, чтобы подтянуть необходимые силы для дальнейшего сдерживания наступления противника», — отмечает главный документовед Центрального архива Министерства обороны РФ Виктория Каяева.

Ожесточенный натиск неприятеля пришлось отбивать совсем еще необстрелянным в бою подольским курсантам. Окопная правда о том, какой ценой далась та героическая защита столицы в донесениях командиров.

«Курсанты не обеспечены теплым обмундированием: нет перчаток, без шапок, они в фуражках находились, у 60% из них рваная обувь, по двое суток не питаются, а горячую пищу за время нахождения в обороне получали 4-5 раз, а некоторые всего лишь 2-3 раза», — рассказывает Виктория Кияева.

Несмотря на численное преимущество и техническое превосходство врага, курсанты из Подольска, понеся большие потери, все же выстояли. Легендарная стойкость защитников Москвы поразила и немецких офицеров. Вот выписка из ежедневного отчета группы армий «Центр»: «Тяжелейшие бои произошли в районе населенного пункта Ильинское, где противник (курсанты военных училищ) ожесточенно оборонялся в современных бункерах с бронированными колпаками».

Особый интерес представляют оперативные карты. На потертых листах в карандашных пометках весь подмосковный театр военных действий октября 1941 года. И это лишь малая часть того, что теперь хранится в новом мультимедийном разделе Министерства обороны.

Источник

Битве за Москву — 80 лет: Музей Победы приглашает на экскурсии, кинопоказ и лекцию

Как москвичи помогали военным отстоять город, почему битва за Москву стала своего рода кузницей кадров для высшего командного состава Красной армии и как советским войскам удалось разгромить превосходящие силы противника — об этом и многом другом расскажут в Музее Победы. 30 сентября исполняется 80 лет с момента начала битвы за Москву. В памятный для всей страны день в музее предлагают вспомнить, как проходило одно из ключевых сражений Великой Отечественной войны.

Посетителей ждет экскурсия, кинопоказ и чтение фронтовых писем. Часть тематической программы пройдет онлайн. Пользователей приглашают на онлайн-экскурсии и лекцию. Все мероприятия бесплатны, на некоторые нужна предварительная регистрация.

Москвичи в прифронтовом городе и фильм о разгроме фашистов

Тематическая программа начнется с экскурсии «Москва за нами». Гости пройдут по экспозиции «Подвиг армии». Гид объяснит, почему операция по захвату Москвы проходила под кодовым названием «Тайфун», а также расскажет, каких ресурсов и вооружения не хватало для обороны города и как, несмотря на все затруднения, было остановлено наступление немецких войск. Речь пойдет о знаменитых боях под Можайском, Калинином (ныне Тверь), Тулой. Можно будет узнать и о том, как простые жители помогали армии отстоять город: строили оборонительные сооружения, выхаживали раненых, тушили пожары после бомбежек. Экскурсия «Москва за нами» бесплатна, понадобится только купить входной билет в музей и заранее зарегистрироваться. Она состоится 30 сентября в 11:00, 12:00, 18:00 и 19:00. К каждой группе могут присоединиться не более 20 человек.

В этот день также можно будет посмотреть на большом экране знаменитый фильм «Разгром немецких войск под Москвой» (1942). Он повествует о подготовке столицы к обороне, о том, как москвичи добровольно уходили на фронт и как Красная армия освобождала подмосковные города и села. Картина получила премию «Оскар» в категории «Лучший документальный фильм». Кинопоказы пройдут в 13:00, 15:00 и 17:00, заранее записываться не нужно.

Как излагали события битвы за Москву ее участники? Какие трогательные слова писали родным и близким, о чем мечтали? Боялись ли солдаты, зная о преимуществах атакующего врага, или же, наоборот, были настроены на подвиг? Об этом можно узнать благодаря сохранившимся фронтовым письмам народных ополченцев, адресованным их семьям. Отрывки зачитает резидент творческого объединения Made Inside поэт Максим Добророднов. Начало в 17:00 в Зале полководцев, предварительная запись не требуется.

Увидеть архивные фотографии города и полей сражений

Музей Победы подготовил также две онлайн-экскурсии, посвященные битве за Москву. Первую записали на территории экспозиции «Подвиг армии». Пользователям представят архивные фото противотанковых ежей, расставленных на улицах, и интерактивную карту, отражающую ход боев. Гид перечислит преимущества противотанкового ружья системы Симонова, для которого битва под Москвой стала боевым крещением. А во время второго виртуального тура все желающие смогут посмотреть на диораму музея «Контрнаступление под Москвой». Им представят зарисовки боя около Яхромы, подлинные ружья, винтовки того времени и личные вещи бойцов: военную форму, фляги, посуду и многое другое.

Обороне столицы посвятили также онлайн-лекцию «История в деталях», она выйдет в трех сериях. Заведующий научно-методическим отделом Музея Победы Станислав Давыдов и научный сотрудник калужского филиала Музея Победы имени Г.К. Жукова Константин Заланский поговорят о том, как битва за Москву стала, в сущности, кузницей кадров для военачальников высшего звена. В том числе слушателям расскажут, как, будучи командующим Западным фронтом, Георгий Жуков укреплял позиции и совершенствовал систему разведки, узнавая замыслы врага и опережая его.

Все видеозаписи опубликуют 30 сентября в 07:00 на сайте музея.

Поделиться историями родственников и близких, защищавших Москву в 1941–1942 годах, можно на сайте спецпроекта музея «Лица Победы». Это собрание фотографий и воспоминаний о людях, внесших вклад в Победу. Спецпроект помогает увековечить заслуги и подвиги участников Великой Отечественной войны.

Источник

Сезон «Тайфуна»: могли ли немцы захватить Москву в 1941-м

80 лет назад началось наступление вермахта на столицу СССР

80 лет назад солдатам и офицерам Восточного фронта зачитали приказ их верховного главнокомандующего Адольфа Гитлера: «Наконец-то создана предпосылка для нанесения врагу последнего и решающего удара еще до наступления зимы, удара, который должен разгромить его окончательно». Началась операция «Тайфун» — битва за Москву. Был ли у немцев шанс захватить столицу СССР?

Битва за Москву. Контрнаступление Красной Армии под Москвой. Фото: РИА Новости

Основные силы группы армий «Центр», которым противостояли войска советского Западного и Резервного фронтов, начали операцию 2 октября 1941 года. Но сосредоточенная южнее, против армий Брянского фронта, вторая танковая группа под командованием Хайнца Гудериана выступила на два дня раньше — 30 сентября.

«Эта разница во времени начала наступления была установлена по моей просьбе, ибо 2-я танковая группа не имела в районе своего предстоящего наступления ни одной дороги с твердым покрытием, — писал Гудериан в своих опубликованных после войны воспоминаниях. — Мне хотелось воспользоваться оставшимся коротким периодом хорошей погоды. »

По словам Гудериана, наступление оказалось совершенно неожиданным для противника. И удивляться этому не приходится. Советское командование еще не пришло в себя от разгрома оборонявшего Киева Юго-Западного фронта. Для справки: в окружение, «киевский котел», попали четыре армии — 5-я, 21-я, 26-я и 37-я. И вырваться удалось немногим.

По немецким данным, к 24 сентября 1941 года в плен было взято 665 тысяч советских военнослужащих. Согласно советской военной статистике, общие безвозвратные потери СССР в ходе Киевской оборонительной операции составили 630 тысяч человек.

Ключевую роль в битве за Киев сыграл как раз Гудериан, войска которого замкнули кольцо окружения с севера. В то время как части группы развертывались для участия в «Тайфуне», бои в районе котла еще продолжались. «Своим храбрым войскам мы могли предоставить для отдыха только три дня, причем и этим коротким отдыхом могли воспользоваться не все соединения танковой группы», — пишет генерал.

Иначе говоря, после успешного завершения предыдущей стратегической операции немецкие войска сразу же, не переводя дыхания, начали следующую. Блицкриг в его классическом исполнении. Таким методам ведения войны Красная Армия все еще не готова была противостоять. Но справедливости ради: а кто был бы готов?

Не так уж неправ был Гитлер, сказав в том самом приказе от 2 октября об успехах своих войск, достигнутых с начала нападения на СССР: «Мир еще не видел ничего подобного!» На тот момент это, безусловно, была сильнейшая армия мира. И в следующие несколько дней ей вновь удалось удивить мир.

Разгром

На четвертый день, 3 октября, они ворвались в Орел, находившийся на момент начала операции в глубоком советском тылу — в 250 километрах от передовой. «Захват города произошел для противника настолько неожиданно, что, когда наши танки вступили в Орел, в городе еще ходили трамваи», — вспоминал Гудериан.

Чуть менее стремительно, но тоже весьма успешно шло наступление главных сил группы армий «Центр». «Операция «Тайфун» развивается почти классически, — записал 4 октября в своем дневнике Франц Гальдер, тогдашний начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии. — Противник продолжает всюду удерживать неатакованные участки фронта, в результате чего в перспективе намечается глубокое окружение этих групп противника».

В Москве не сразу осознали масштаб катастрофы. Точнее, там вообще не поняли, что произошло. «4 октября работники Политуправления принесли перевод речи Гитлера по радио, — вспоминал Константин Телегин, бывший в то время членом военного совета Московского военного округа. — Фюрер заявил, что на Восточном фронте началось последнее решающее наступление и что «Красная Армия разбита и уже восстановить своих сил не сможет». О каком «решающем наступлении» и «разгроме» Красной Армии шла речь, было непонятно.

С Западного и Резервного фронтов таких данных в Генеральный штаб не поступало. Но все же ночь на 5 октября прошла в тревожных заботах. Связь по телефону с Западным фронтом была прервана, и наш офицер связи ничего не сообщал. Но вот в 12-м часу дня летчики 120-го истребительного полка, вылетавшие на барражирование, доложили, что по шоссе со стороны Спас-Деменска на Юхнов движется колонна танков и мотопехоты длиной до 25 км, и перед ней наших войск они не обнаружили».

В штабе округа сперва не могли поверить, что танки — немецкие, что враг мог прорваться так далеко (100–120 километров от линии фронта). Поэтому несколько раз посылали самолеты для перепроверки, пока летчики в конце концов не доложили, что Юхнов уже в руках у немцев.

И снова дневник Гальдера — запись, датированная 8 октября: «Окружение группировки противника в районе Вязьмы завершено. Противник попытается подтянуть к Москве еще кое-какие силы, в первую очередь — с севера. Однако этих наспех собранных войск вряд ли будет достаточно для предотвращения сильной угрозы Москве, созданной нашими войсками, так что при более или менее правильном руководстве и сравнительно благоприятной погоде окружение Москвы должно удаться».

В штабе Западного фронта — командующий войсками Западного фронта, генерал армии Г. К. Жуков, член Военного совета Западного фронта Н. А. Булганин, начальник штаба, генерал-лейтенант В. Д. Соколовский (справа налево). Фото: РИА Новости

Георгий Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» дает еще более жесткую оценку ситуации: «К исходу 7 октября все пути на Москву, по существу, были открыты. В 2 часа 30 минут 8 октября я позвонил И.В. Сталину. Он еще работал. Доложив обстановку на Западном фронте, я сказал:

— Главная опасность сейчас заключается в слабом прикрытии на можайской линии. Бронетанковые войска противника могут поэтому внезапно появиться под Москвой. Надо быстрее стягивать войска откуда только можно на можайскую линию обороны.

— Где сейчас 16-я, 19-я и 20-я армии и группа Болдина Западного фронта? Где 24-я и 32-я армии Резервного фронта?

— В окружении западнее и юго-западнее Вязьмы. »

Катастрофа превзошла по масштабам киевскую. В двух котлах, под Вязьмой и Брянском, были окружены управления и части семи армий Западного, Резервного и Брянского фронтов. Блокированными оказались 64 из 95 дивизий, действовавших на направлении, 11 танковых бригад из 13, 50 артиллерийских полков Резерва Главного командования из 64.

«Командование фронта и Ставка помогали окруженным войскам, — писал Жуков. — Осуществлялась бомбардировка с воздуха немецких боевых порядков, сбрасывались с самолетов продовольствие и боеприпасы. Но большего тогда фронт и Ставка для окруженных войск сделать не могли, так как не располагали ни силами, ни средствами.

Дважды — 10 и 12 октября — были переданы командармам окруженных войск радиограммы, в которых содержалась краткая информация о противнике, ставилась задача на прорыв, — писал Жуков. — Однако на обе наши радиограммы ответа не последовало: вероятно, пришли они слишком поздно. По-видимому, управление было потеряно, и войскам удавалось прорываться из окружения лишь отдельными группами».

Согласно немецким источникам, в плен попали почти 700 тысяч бойцов и командиров РККА. Даже если эти данные завышены, факт остается фактом: оборона Москвы рухнула.

Укрощение «Тайфуна»

Могли немцы взять Москву сразу после разгрома защищавших ее армий? Советское руководство такую возможность вполне допускало. Иначе бы не появилось подписанное Сталиным постановление Государственного комитета обороны №801 от 15 октября 1941 года «Об эвакуации столицы СССР Москвы».

«Ввиду неблагополучного положения в районе Можайской оборонительной линии» ГКО предписывал незамедлительно, в тот же день эвакуировать из Москвы иностранные миссии, президиум Верховного Совета СССР, правительство во главе с Молотовым, органы Наркомата обороны и Генштаб. Отдельно отмечалось, что «т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке».

В ночь с 15 на 16 октября началась подготовка к уничтожению метрополитена: объекты минировались, рубился электрический кабель, демонтировались эскалаторы, готовились к эвакуации вагоны. Утром 16 октября метро впервые с начала эксплуатации не было открыто.

Собственно, все эти меры и спровоцировали то, что позднее вошло в историю как «Московская паника 1941 года»: город подумал — и совсем не безосновательно, — что его вот-вот сдадут немцам. Ну а еще, конечно же, сыграла роль докатившаяся в виде слухов страшная правда о разгроме трех оборонявших столицу фронтов.

15 октября 1941 года войска группы армий «Центр» находились на расстоянии 100 километров от Москвы. Строго говоря, директива №35 верховного командования вермахта (датируется 6 сентября 1941 года), на основании которой была спланирована и начата операция «Тайфун», была в основном выполнена.

Директива повелевала «уничтожить противника, находящегося в районе восточнее Смоленска, посредством двойного окружения в общем направлении на Вязьму». После разгрома группе армий «Центр» предписывалось начать преследование противника, отходящего на московском направлении, примыкая правым флангом к реке Оке, а левым — к верхнему течению Волги».

Твердых сроков взятия Москвы ни директива №35, ни план самой операции не предусматривали. Но если кто-то считает, что своим спасением советская столица обязана тем, что после выполнения первой части плана немцы решили взять тайм-аут, повременить с «преследованием противника», то сильно ошибается. Все было ровно наоборот.

«Хотя в кольце окружения бои были в полном разгаре и было еще неясно, какие силы противника окружены, фон Бок (командующий группой армий «Центр». — А.К.) считал, что у него теперь достаточно сил, чтобы решить обе задачи — покончить с окруженным противником и одновременно начать преследование силами имеющихся у него соединений, — пишет известный немецкий военный историк, генерал бундесвера Клаус Рейнгардт в своем труде «Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года». — Так как казалось, что противник не обладает сколько-нибудь серьезными резервами, мнения различных инстанций немецкого командования сходились на том, что эти шансы нужно сейчас же использовать и быстрее пробиваться к Москве».

Немецкие пленные. Фото: РИА Новости

Однако этот план, отмечает Рейнгардт, не учел двух факторов: «начало периода распутицы и усиливающееся сопротивление русских». Надо, кстати, отдать должное генералу-историку: в отличие от многих своих коллег-соотечественников, — и тем более генералов вермахта, — он не считает фактор погоды определяющим.

Более того, с погодой немцам, по его мнению, скорее даже повезло: «Немецкое командование свою вину готово было переложить на некую высшую силу, от него не зависящую. Но факты говорят, что количество атмосферных осадков в октябре и ноябре 1941 года было ниже обычной нормы. Весь период распутицы был, следовательно, суше, чем обычно».

А ударившие вскоре морозы — поначалу, кстати, достаточно легкие — и вовсе избавили немцев от проблем с бездорожьем. Но когда они решили, что все кончилось, что самое трудное позади, тут-то все и началось.

«В то время, когда начальник пресс-бюро германского рейха Отто Дитрих провозгласил по приказу Гитлера, что с Советским Союзом «в военном отношении покончено», а «Фолькише беобахтер» утверждала, что «армия Сталина стерта с лица земли», русские, с надеждой ожидавшие периода распутицы, организовали отпор наступающему врагу», — пишет Рейнгардт.

Ключевым фактором, позволившим организовать новую линию обороны, стало сопротивление окруженных в котлах войск. «Благодаря упорству и стойкости, которые проявили наши войска, дравшиеся в окружении в районе Вязьмы, мы выиграли драгоценное время для организации обороны на можайской линии, — писал маршал Жуков. — Пролитая кровь и жертвы, понесенные войсками окруженной группировки, оказались не напрасными».

Точно такого же мнения придерживается и немецкий исследователь: «Хотя командование Западного фронта не сумело установить связь с частями, окруженными под Вязьмой, а попытки прорваться из окружения вследствие слабо организованного взаимодействия стоили больших потерь, русским все же удалось сковать на длительное время немецкие танковые силы и тем самым исключить возможность их участия в немедленном преследовании в направлении Москвы».

Собственно, именно эти дни и следует считать переломными в битве за Москву. Уже 15 октября командующий 4-й армией генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге отмечает, что «психологически на Восточном фронте сложилось критическое положение, ибо, с одной стороны, войска оказались в морозную погоду без зимнего обмундирования и теплых квартир, а с другой — непроходимая местность и упорство, с которым противник обороняется, прикрывая свои коммуникации и районы расквартирования, чрезвычайно затрудняют продвижение вперед наших, пока еще слабых, передовых отрядов».

А вот воспоминания начштаба той же армии генерала Гюнтера Блюментрит: «Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружил. что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. Напряжение боев с каждым днем возрастало».

Немцы наступали еще полтора месяца, но чем ближе подходили к Москве в географическом смысле, тем все дальше отдалялись от главной цели операции. Ведь главной целью, напомним, было не расширение зоны оккупации и даже не сама Москва, а уничтожение оборонявших ее армий.

Между тем по мере развития наступления группы армий «Центр» «преследуемые» советские войска не только не слабели, а, напротив, с каждым днем усиливались: к Москве непрерывным потоком шли эшелоны с резервами — из Центральной России, из Сибири, Средней Азии. Но в первую очередь — с Дальнего Востока. Получив информацию, что Япония не вступит в обозримом будущем в войну с СССР, советское командование, как говорится, пошло ва-банк — резко ослабило группировку, противостоящую Квантунской армии.

Что было дальше — известно. 5 декабря 1941 года сжатая до предела пружина советской стратегической обороны стала распрямляться: началось контрнаступление, нанесшее немцам серьезное поражение — первое настолько серьезное с начала Второй мировой войны — и отбросившее их в буквальном смысле за Можай.

Гад обреченный

В общем, в данном случае история и впрямь не допускает сослагательного наклонения. Никаких «если бы». Точнее одно, единственное: Москва могла пасть при условии, что ее, поддавшись панике, действительно решили сдать. Альтернативный сценарий, предполагающий радикальные изменения в поведении «фашистской гадины», какие-то иные, более искусные тактические приемы и решения, представить себе довольно сложно.

Иными словами, немцы потерпели поражение не потому, что не использовали до конца шансы взять город. А потому, что не распознали вовремя обреченность наступления и не остановились.

В своих мемуарах немецкие генералы практически хором отмечают, при имевшемся соотношении сил их солдаты сделали даже больше того, что от них могло требовать командование. И с этим вполне можно согласиться. Последние километры до черты, на которой группа армий «Центр» замерла в начале декабря 1941-го, немцы преодолели, что называется, на морально-волевых.

«Лишь тот, — писал Гудериан, — кто в эту зиму нашего несчастья лично видел бесконечные просторы русских снежных равнин, где ледяной ветер мгновенно заметал всякие следы, лишь тот, кто часами ехал по «ничейной» территории, встречая лишь незначительные охраняющие подразделения, солдаты которых не имели необходимого обмундирования и питания, в то время как свежие сибирские части противника были одеты в отличное зимнее обмундирование и получали хорошее питание, лишь тот мог правильно оценить последовавшие вскоре серьезные события».

По мнению Гудериана, единственно разумным решением в этой ситуации было бы прекратить наступление и перейти до весны к обороне на выгодном и заранее оборудованном рубеже. Но «быстрый Хайнц» не нашел понимания у высокого начальства. Вплоть до начала советского контрнаступления Гитлер и руководство вермахта пребывали в уверенности, что противнику нанесен «смертельный удар», что сопротивление русских — не более чем агония. Еще немного, еще чуть-чуть — и willkommen in Moskau! (Добро пожаловать в Москву — нем.)

«Планируя такую сложную стратегическую операцию, гитлеровское верховное командование допустило крупную ошибку в расчете сил и средств, — констатировал в своей книге маршал Жуков. — Оно серьезно недооценило возможности Красной Армии и явно переоценило возможности своих войск. В результате, достигнув в начале октября своей ближайшей цели, противник не смог осуществить второй этап операции «Тайфун».

К счастью для нас, бог не дал бодливой нацистской корове рогов — стратегической прозорливости. Куда более реальный шанс захватить Москву был у немцев в конце лета — начале осени 1941-го, когда вермахт находился на пике своей формы, а Красная Армия не вышла из шока, вызванного «вероломным нападением» и разгромом в приграничных сражениях. И вдобавок никакой распутицы! Погодные условия были максимально благоприятными для проявления немецкой армией ее главного преимущества — мобильности.

Однако в июле наступление группы армий «Центр» было остановлено. Гитлер «придает особое значение Ленинграду, а также захвату южных районов — уголь, железо, уничтожение воздушной базы противника в Крыму; овладению Москвой фюрер не придает никакого значения», — записал Франц Гальднер в своем дневнике 4 августа 1941 года.

В соответствии с этой идей второй танковой группе Гудериана, острию нацеленного на Москву немецкого «копья», а также второй армии группы армий «Центр» было приказано повернуть на юг, на Украину — для окружения и разгрома войск советского Юго-Западного фронта.

«Я подробно и убедительно изложил ему все доводы, говорящие за то, чтобы продолжать наступление на Москву, а не на Киев, — описывал Гудериан о своей попытке переубедить Гитлера. — Я обрисовал ему географическое положение столицы России, которая в значительной степени отличается от других столиц, например Парижа, и является центром путей сообщения и связи, политическим и важнейшим промышленным центром страны; захват Москвы очень сильно повлияет на моральный дух русского народа, а также на весь мир.

Я пытался объяснить Гитлеру, что после достижения военного успеха на решающем направлении и разгрома главных сил противника будет значительно легче овладеть экономически важными районами Украины, так как захват Москвы — узла важнейших дорог — чрезвычайно затруднит русским перебрасывать свои войска с севера на юг.

Но решение Гитлера — пережившие войну генералы вермахта назовут его «роковым» — осталось неизменным. Все доводы против остановки наступления на Москву и поворота на юг — а против было не только командование группы армий «Центр», но и практически весь высший немецкий генералитет, включая начальника Генерального штаба Гальдера, — фюрер парировал единственным аргументом: для продолжения войны Германии нужны сырьевые ресурсы Украины. «Я впервые услышал от него фразу: «Мои генералы ничего не понимают в военной экономике», — вспоминал Гудериан.

Далеко не факт, конечно, что если бы генералам удалось переубедить Гитлера и начать наступление на Москву уже в августе, у них бы все пошло по плану. Но несомненно, что тот, летний план был намного более реалистичным, чем его авантюрная осенне-зимняя версия.

Стратегическая ошибка Гитлера так очевидна, а цена ее столь огромна, что может показаться, что в ход событий вмешались высшие силы: мол, решив покарать нацистов, Господь лишил фюрера разума. В этом объяснении, впрочем, присутствует явная логическая нестыковка.

Будь Всевышний насколько милосерден, деятелен и предусмотрителен, он, наоборот, добавил бы ума бесноватому вождю Третьего рейха. И тот тогда вообще не начал бы самоубийственный «восточный поход», а возможно, и всю Мировую войну.

Источник