80 лет со дня начала блокады ленинграда 2021
80 лет назад началась блокада Ленинграда
День, который разделил жизнь миллионов людей в нашей стране на до и после. Ровно 80 лет назад началась блокада Ленинграда. Одна из самых скорбных дат в истории Великой Отечественной войны. 8 сентября 41-го года кольцо гитлеровских войск вокруг города замкнулось. Блокада продолжалась 872 дня. По разным данным, погибли от 400 тысяч до полутора миллиона человек.
Мероприятия в память о защитниках Ленинграда сегодня будут идти в Петербурге целый день. С самого утра люди несут цветы к знаковому месту на Невском проспекте, к дому, где установлена табличка «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Возложение цветов и венков состоится и на Пискаревском кладбище, где похоронены сотни тысяч блокадников. В полдень объявят общегородскую минуту молчания.
Конечно, цветы и слова благодарности сегодня для жителей блокадного Ленинграда, которые еще с нами. Каждая история ветерана воспринимается как личная трагедия, и слушать их рассказы о тех страшных днях очень тяжело. Надежда Васильевна Строгонова, которой 100 лет, в годы войны работала в школе и спасала от бомбежек детей.
Надежда Строгонова, житель блокадного Ленинграда: «В глазах нас у всех на всю жизнь остается, когда мы вспоминаем эти трупики маленькие, это ужасно».
Они словно все еще рядом с ней живут в воспоминаниях. Одинаково короткие стрижки под машинку, аккуратные казенные рубашки, а под ними истощенные дети, лица которых и спустя восемь десятилетий в ее сердце отзываются непроходящей болью.
Надежда Строгонова, житель блокадного Ленинграда: «Они лежали, мы боялись, что нам их до вечера не дотянуть, разжимали ложкой зубы и вливали им сладкий кипяток. У таких детей мы дежурили ночами, но были такие, которые к утру отказывались от жизни».
Первая зима в блокаде и скудные 125 граммов хлеба в день. Ленинград голодает. За январь-февраль 41-го умирает почти 200 тысяч человек. В школе Надежды Строгоновой открывают детский дом, но голод забирает силы не только малышей. И путь сквозь сугробы до Невы за водой для нее станет одним из самых страшных.
Надежда Строгонова, житель блокадного Ленинграда: «Нам до конца было не поднять в гору этот бидон, и он у нас с саночками вырывался из рук и скользил вниз, и разливалась вся наша вода, которую мы черпали из этой скважины».
Она поднимет на ноги сотни детей. По Дороге жизни будет отправлять их в эвакуацию. Потом оттуда пачками посыпятся письма: «Сыты, но сильно скучаем». Для сирот блокадного Ленинграда воспитатели станут мамами, которые сами город не покинут ни за что.
Надежда Строгонова, житель блокадного Ленинграда: «Ни одного дня я не сомневалась, что я Ленинград не оставлю, и этих детей я не смогу оставить, мы безгранично верили, что никогда Ленинград не может быть сдан».
– Собирали только кусочки, чьи они были, мы не знали, а дети, когда пришли, это было столько трагедии, одна девочка говорит, а где моя Анна Петровна, она так рыдала.
Это Надежда Васильевна добилась, чтобы на этом месте установили мемориальную табличку. Когда блокаду сняли, она вышла замуж за директора той самой школы и проработала учителем больше пятидесяти лет. Ей скоро исполнится 101 год, но она продолжает биться за память, снова и снова рассказывать историю тех, кто остался в блокадном городе. Потому что нельзя забыть, какой ценой отстояли Ленинград.
В траншеях музея «Прорыв» она замирает. Те блокадные годы опять перед глазами. Словно почувствовав ее переживания, случайные посетители провожают Надежду Васильевну аплодисментами. А она потом сквозь слезы расскажет, как важно ей, что люди еще помнят: «Вы знаете, мне кажется, они меня благодарили, что говорю об этом, нас же немного осталось, и вот то, что мы пережили, они должны были почувствовать, вот как я сейчас почувствовала там в этом прорыве, Господи».
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Политика
Le Figaro (Франция): память о детях блокадного Ленинграда еще жива
Жители города, носящего сегодня имя Санкт-Петербург, почтили память жертв блокады 1941-1944 годов.
Восемьдесят лет назад, в начале осени 1941 года, началась блокада Ленинграда, которую русский народ, а позднее советские люди, ставят наряду со Сталинградской битвой во главу своей борьбы против нацизма. «Девятьсот дней», а точнее 872 дня блокады, с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года, во время которой погибло 1,8 миллиона человек, в том числе почти 1 миллион гражданских людей. До сих пор эти события не дают покоя немногим выжившим, которые в то время были детьми или подростками. Всю осень продолжаются памятные мероприятия, вот и 29 октября некоторые из них собрались почтить память двадцати городов и трех тысяч деревень Ленинградской области, стертых с лица земли немецкими войсками во время блокады.
«Мне было два с половиной года, когда началась война, и, наверное, мне повезло, что я не помню первые годы блокады. Мои первые воспоминания относятся к 1943-1944 годам», — говорит 82-летняя Нина Лебедева, которая до сих пор живет в квартире, которую ее родители занимали во время блокады. «Холод и голод — я не могу говорить обо этом без слез», — говорит она. Вместе с другими ветеранами она приехала, чтобы возложить красные гвоздики к подножию памятника на Пискаревском мемориальном кладбище. Здесь захоронены останки 470 000 мирных жителей и 50 000 солдат. Семья Нины прожила в городе всю блокаду. «Когда настала Победа, мы все еще не могли даже выйти на улицу, настолько мы были истощены», — рассказала Нина Лебедева, не скрывая волнения. От того времени «у нас остались только слезы», — признается она.
Шкурка съеденной мыши
Рядом стоит 85-летний Герман Смирнов и также вспоминает свое украденное войной детство. «Блокада началась 8 сентября 1941 года, а 15 сентября мне исполнилось 5 лет», — рассказывает он. «Я хорошо помню первый день блокады. Постоянный вой сирен, артиллерийская канонада, авианалеты… Ночью мы постоянно просыпались от звука взрывов. Детям было тяжело жить в постоянном страхе. Может, труднее, чем взрослым… — объясняет он. — Но город выживал, в филармонии исполняли Шостаковича, работали театры». Школы, закрытые в первые месяцы блокады, вновь открылись в мае 1942 года; уроки проходили в подвалах.
Музей обороны и блокады Ленинграда, расположенный в центре города, свидетельствует о тяжелых лишениях, которым подверглись жители, особенно дети. Маленькая, но важная деталь: шкурка съеденной мыши, сохранившаяся в дневнике ленинградского подростка Игоря Никитина. Говорят, что мышь была съедена в декабре 1941 года, в разгар самой суровой блокадной зимы. Дневной рацион хлеба составлял 125 граммов. «Чтобы утолить голод, мы ели клей, иногда даже отваривали в кипятке ремни — вдруг в ременной коже осталось хоть что-то питательное», — вспоминает Эдуард Смураго, которому тогда было 13 лет. «У нас не было ни воды, ни отопления. Но самое страшное — у нас не было еды», — говорит он. «К счастью, когда вновь открылись школы, дети стали получать горячее питание», — добавляет он.
Дети фронта
Тысячи детей были эвакуированы при первой возможности из осажденного города поездом или на лодках. Но и за пределами города опасности поджидали маленьких ленинградцев: ехавшие по льду озера грузовики с детьми становились мишенью немецких самолетов. Многие маленькие пассажиры, ехавшие к спасению в составе этих конвоев, погибли. Старшие дети, кто остался в Ленинграде, вносили свой вклад в борьбу с фашизмом. Они были детьми фронта. «Во Дворце пионеров мы помогали делать рукоятки для кирок и клеили воздушных змеев, которые служили заменой почтовых голубей для сброса писем солдатам на линии фронта», — вспоминает Эдуард Смураго. Подростком он был прикреплен к отряду ПВО, чьим делом было нести дозор на крышах города и тушить зажигательные бомбы. В свою очередь, Тамара Грачева, которой в ту пору было 12 лет, вспоминает, как вместе с матерью занималась совсем не детской работой: они забирали тела умерших от голода ленинградцев в квартирах и на улице.
Контекст
Der Spiegel: в отличие от Холокоста, блокада Ленинграда почти никому не известна в ФРГ. Как это изменить?
TVP Info: блокада Ленинграда показала истинное обличье коммунизма
Le Figaro: блокада Ленинграда в десяти цифрах
На прошлой неделе несколько ветеранов войны приехали из Франции и США, чтобы почтить память погибших вместе с россиянами и встретить спасенных победами на фронте блокадников. Этот замысел принадлежит французу Пьеру Малиновскому, президенту Фонда развития франко-российских исторических инициатив, которому оказывает поддержку Кремль. Среди бывших участников войны — 100-летний француз Марсель Вожель, который воевал в Эльзасе и был тяжело ранен в 1944 году, и 101-летний американец Майкл Ганич, который служил моряком на том самом линкоре «Пенсильвания», который разбомбили японские самолеты в первый день японско-американской войны в Перл-Харборе в декабре 1941 года.
Ключевые эпизоды
Блокада — один из ключевых эпизодов Великой Отечественной войны, который часто упоминается в публичных выступлениях президента России, рожденного через восемь лет после окончания блокады. «Весь мир знает какой силой духа и каким мужеством обладали жители Ленинграда (…), и наш народ всегда будет помнить об этом», — заявил он, в частности, в сентябре этого года. Посягательство на эту память может дорого обойтись. 25 октября известный рэпер по кличке Моргенштерн выступил против ежегодной траты «миллионов рублей на празднование Дня Победы». Рэпер позже извинился за свои слова — тем не менее сейчас он находится под следствием и рискует получить пять лет тюрьмы.
Зиновий Меркин был почти ребенком в 1941 году, ему было 17 лет. Бывший доброволец ленинградского ополчения спрашивает себя, не скрывая возмущения: «Почему мы живем сегодня хуже, чем немецкие ветераны, те, кого мы победили восемьдесят лет назад?»
Комментарии читателей:
Anonyme 68072
amorsilico
Следовало бы организовывать антифашистские паломничества к этим местам памяти, чтобы показать всем, что такое настоящая борьба с фашизмом.
malateste
Все мое уважение тем, кто погиб, и тем, кто выжил. Вспомните конвои, движущиеся по льду Ладоги, которые снабжали город продовольствием.
Emma Bougakov
Советские люди — герои. Именно благодаря им был разгромлен нацизм и стала возможной высадка англичан, канадцев и ряда американцев. Сегодня Европа, включая Францию, решила плюнуть в лица своим освободителям. Когда узнаешь о таком прошлом, понимаешь, какие жалкие марионетки стоят у нас у власти.
remez
У меня есть только одно воспоминание о том времени: в 1943 году я видел, как молодые немцы рыдали, получив направление на восточный фронт. Конечно, приказ прервать размеренную жизнь в долине Луары вовсе их не радовал.
onnéfoutu
Если бы русские в мае 1940 года нарушили германо-советский пакт от 1939 года и атаковали немцев, как только те вторглись во Францию, Гитлер был бы раздавлен в зародыше, и было бы гораздо меньше последствий для гражданского населения. Но «маленький отец народов» надеялся, что Запад уничтожит сам себя…
DUFESNER
Сталин не считал своим приоритетом освобождение этих несчастных людей.
lestringant
Россия заплатила высокую цену на Восточном фронте, потеряв миллионы погибших сограждан, она освободила Европу от нацизма. Без жертв этих людей не было бы Победы. Не было бы и высадки союзников в Нормандии, о чем Сталин в 1941 году мог только мечтать.
Anonyme 98314
Очень жаль, что у нас часто забывают о цене, которую русские заплатили за победу. Возможно, это происходит потому, что преступления Сталина против его собственного советского народа немного «затенили» ту великую цену. Но это мы забываем, а вот русские помнят: достаточно посмотреть, как и в наши дни, когда отношения у России с Францией далеко не образцовые, множество цветов ложится на могилы французских летчиков из авиаполка «Нормандия — Неман». Очень жаль, что у нас этих героев забыли, но разве это удивительно при нынешних методах образования?
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Историки развенчали мифы о начале блокады Ленинграда
Он широко растиражирован и касается будто бы трепетного отношения финской армии и ее главнокомандующего к северной жемчужине на Неве. Между тем, доказывает российский историк, финский маршал замкнул кольцо блокады с севера и собирался принять самое активное участие в планах Гитлера «овладеть Ленинградом и сровнять его с землей».
Кадры этой встречи, как и другие, например, об ответном визите в ставку фюрера, представлены и в книге Барышникова, который всю жизнь занимается общей историей Финляндии и Советского Союза, прекрасно владеет финским языком. В СССР не принято было затрагивать историю темных сторон отношений с соседней страной, поскольку дружили. Поэтому с перестройкой как будто прорвало плотину. Вакуум сразу же заполнился, и не всегда качественной литературой. Вышло колоссальное количество работ о маршале, например, «Маннергейм и лошади» или «Маннергейм и женщины». О Маннергейме в Санкт-Петербурге или в Польше. Объективно такие книги превзошли своим количеством настоящие научные публикации. И породили культ финского маршала. Но в тени остались самые серьезные вопросы. Например, об идее Великой Финляндии, которая породила очень жестокий оккупационный режим в Карелии.
В его книге можно познакомиться с одним «говорящим» и относящимся к самому началу Великой Отечественной документом. Это приказ, подписанный маршалом о начале наступлении финской армии в Карелии от 10 июля 1941 года. К нему прилагается и черновик с личной правкой Маннергейма. К слову, этот приказ вызвал скандал в Финляндии, потому что об имперских идеях маршала не знал даже президент страны. Сам стиль говорит о далеко идущих планах: «Свободная Карелия и Великая Финляндия мерцают перед нами в огромном водовороте исторических событий… Солдаты, та земля, на которую вы вступаете, святая земля. Ваши победы освободят Карелию, ваши дела принесут Финляндии великое и счастливое будущее».
По данным финской стороны, в этих лагерях погибло около трех с половиной тысяч человек, однако у российских историков к этой цифре большой вопрос. По разным оценкам, она должна быль увеличена как минимум в два раза.
А для русских, добавил директор Фонда «Историческая память», научный сотрудник Института российской истории РАН Александр Дюков, был создан специальный режим: то есть даже в концлагере они должны были существовать отдельно от остальных.
Георгий Кучков, заместитель председателя правления Российского исторического общества, президент Фонда «Связь эпох»:
— Я бы хотел сказать о парадоксах современного исторического сознания. В 90-е годы, когда обрушилась советская идеология, начали всплывать многие факты, которые замалчивали в советское время, возник целый ряд исторических мифов. И Власова пытались оправдать, и Краснову памятник пытались поставить… Действия против советской России и СССР, против страны замалчивались и уходили из общественного сознания. Гораздо важнее было высказать, что Краснов сделал для казачества, как Маннергейм служил в императорской армии и т.п. И сейчас этим пользуются не только авторы, которые пытаются заработать на «жаренном», но и историки, которые находятся в плену у собственных идей и не хотят видеть факты. Есть, к примеру, книги о Маннергейме, в которых он оказывается не то, что союзником Сталина, а его агентом. К сожалению, у нас научно-популярных книг очень мало. Поэтому так важна книга Барышникова.
«Враг никогда не входил в Ленинград и никогда не войдет»
Вражеское кольцо вокруг Ленинграда и пригородов сомкнулось 8 сентября. Немецкие войска группы армии «Север» блокировали Северную столицу с юга, а финская армия — с севера. Положение горожан, оказавшихся в изоляции, резко ухудшилось в ноябре первого года войны. От голода за почти 900 дней умерли около 600 тыс. человек. Но страшное испытание не сломило ленинградцев. О том, как жил и боролся город в первые месяцы изоляции, страна узнавала из «Известий». Вспоминаем, о чем писала наша газета осенью и зимой 1941 года.
Не на таких напали
От имени русской интеллигенции к ленинградцам с призывами к стойкости обратился депутат Верховного Совета СССР, академик Александр Байков. Его речь «Известия» опубликовали на первой полосе номера от 9 сентября 1941 года:
«Друзья мои, я хочу говорить с вами о борьбе. К нашему чудесному городу, воспетому в бессмертных стихах Пушкина, протянулись звериные лапы фашизма. К Ленинграду, к его заводам и фабрикам, вузам, к его сокровищницам лезут выродки человечества, каннибалы, дегенераты. Они хотят надеть ярмо на наши плечи, погасить светильник науки, разума и свободы. Никогда не бывать этому».
«Я старый металлург, — сказал академик Байков. — Привык думать, что нет ничего на свете крепче стали, но я ошибся. Есть, оказывается, материал, который еще крепче. Этот благородный материал — советские люди».
В сентябре 1941 года рабочие ленинградских фабрик и заводов выезжали на передовую, чтобы поддержать бойцов. Об этой дружбе фронтовиков и заводчан рассказали «Известия» на первой полосе номера от 11 сентября:
«С заводов и фабрик идут к передовым позициям транспорты военного снаряжения, идут новые отряды бойцов, выезжают рабочие делегации, чтобы передать родным защитникам слово привета и рапортовать о своей работе на оборону города. Фронтовые друзья самоотверженно действуют вместе и на огневом рубеже, и на трудовом посту, вместе рука об руку завоевывают победу».
Рабочие и инженеры завода имени Калинина написали коллективное письмо красноармейцам, делегаты отвезли его в действующую армию. Они выразили уверенность, что враг в Северную столицу не пройдет:
«Наш родной город всегда был неприступным для врага. Никогда сапог иноземного солдата не топтал нашу священную землю и никогда гитлеровской банде не бывать в Ленинграде. Не на таких напали».
Туманы Альбиона
Солидарность с ленинградцами выразили жители Великобритании на массовых митингах. Лорд-мэр Манчестера Роберт Гриффит Эдвардс направил защитникам Ленинграда телеграмму, содержание которой опубликовали «Известия» на четвертой полосе 10 сентября:
«Мы глубоко восхищены спокойствием и мужеством ваших граждан и героической обороной, которую вы ведете против атак жестокого, обезумевшего врага».
Советское посольство в Лондоне получило телеграмму от женской кооперативной гильдии города Лейтона:
Воздушная защита
Небо блокированного города защищали летчики-истребители. Как сообщили в первополосном материале «Известия» в номере от 13 сентября, в воздушных боях на подступах к Ленинграду летчики одной из авиачастей сбили 58 фашистских самолетов за 17 дней.
«Четверка истребителей под командованием старшего лейтенанта Жуйкова уничтожила 10 сентября два «10-87», три «Мессершмитта-109» и один «Хейнксль-113». На следующий день, 11 сентября, отличилась восьмерка наших «ястребков» под командой младшего лейтенанта Новикова. Летчики Новиков, Грачев, Кузнецов, Плавчий и Добровольский сбили по одному бомбардировщику «I0-S7». Остальные, беспорядочно сбросив бомбы, повернули обратно», — рассказали корреспонденты «Известий», находящиеся в действующей армии.
«Бомба, брошенная с вражеского самолета, разорвалась вблизи моей лаборатории. Осколки в трех местах пробили стену и попали во внутреннее помещение. Но спустя несколько часов мы уже вернулись на свои места и продолжали заниматься своим делом».
Свет культуры
В первый месяц блокады до эвакуации в Куйбышев в Ленинграде оставался композитор Дмитрий Шостакович. В это время он работал над созданием легендарной Седьмой симфонии, которая затем была названа «Ленинградской». На второй полосе «Известий» 14 сентября композитор обратился к советскому народу:
«В Ленинграде продолжается нормальная жизнь. Работают ученые, писатели, художники, композиторы, артисты. Пусть знают все, что Ленинград защищается крепко, что Ленинград неприступен, что еще много веков наш город будет красоваться на берегах Невы, распространяя на весь мир свет культуры, науки, искусства. Пусть знают все, что никогда враг не входил в Ленинград и никогда не войдет!»
Премьера Седьмой симфонии состоялась 5 марта 1942 года в Куйбышеве. А ленинградцы услышали произведение великого композитора 9 августа того же года во время продолжающейся блокады.
Город стал фронтом
Об опасности вторжения фашистов в Ленинград сообщил председатель исполнительного комитета Ленинградского городского совета депутатов трудящихся Петр Попков. Его речь опубликовали «Известия» 16 сентября:
«Над нашим родным городом нависла грозная опасность вторжения немецко-фашистских орд, протягивающих свои окровавленные лапы к Ленинграду. Наш город стал фронтом».
Петр Попков рассказал, что на подступах к Ленинграду под ударами Балтийского флота Красной армии уже нашли себе могилу много десятков тысяч гитлеровцев.
«Однако фашистский зверь еще не отказался от своих преступных замыслов, он идет на любые жертвы, чтобы ворваться в наш прекрасный город. Но не сломить фашистским извергам мужества ленинградцев. Город свой мы не отдадим, город мы свой отстоим!» — заявил ленинградец.
Зима в октябре
В середине октября температура воздуха опустилась ниже нуля, а в конце месяца город покрылся снегом. О том, как выглядел блокадный город, описал собкор «Известий» Н. Дедков:
«Рано утром из ворот военно-учебного пункта выходит на лыжах рабочий отряд. Первый снег покрыл дома, улицы, дорожки большого парка, поля. Бойцы скользят мимо баррикад, надолбов, преодолевают противотанковые рвы. Суров облик фронтового города-воина. На заснеженных улицах города чаще и громче звучат передаваемые по радио сигналы метронома. Вражеские самолеты вновь рвутся к городу. Враг стремится прорваться к Ленинграду на больших высотах. Лететь ниже не дают зенитки».
В наступление
В декабре 1941 года восточнее Ленинграда началось наступление 54-й армии, возглавляемой генералом Иваном Федюнинским. Советским войскам удалось остановить врага на подступах к городу, стратегическая инициатива перешла на этом участке к Красной армии. «Известия» рассказали о первых победах на Ленинградском фронте на страницах номера 8 января 1942 года:
«К востоку от Ленинграда немцы потеряли в декабре всё, что захватили в сентябре, октябре и ноябре. Путь наступления войск генерала Федюнинского усеян тысячами истребленных фашистов, массой разбитого и брошенного вооружения. Остатки разгромленных немецких дивизий вместе с подтянутыми резервами укрылись за линию обороны, построенную немцами еще в августе», — сообщил спецкор «Известий» А. Садовский, находящийся на Ленинградском фронте. По его словам, в тот момент в начале января 1942 года велась напряженная борьба за ряд опорных пунктов немцев.
От первого лица
История героического сопротивления ленинградцев и пережитая ими трагедия не раз становились темой публикаций в «Известиях» после войны, в том числе в формате «от первого лица».
Историк Аполлон Давидсон (из интервью «Известиям» от 27 января 2021 года)
Самыми страшными были первые месяцы — это до февраля – начала марта 1942 года. Мне шел 13-й год. Помню, люди где-то до середины сентября еще встречались друг с другом, потом стало настолько плохо, что общаться уже сил не было.
Дирижер Владимир Федосеев (из интервью «Известиям» от 19 февраля 2020 года)
Мне было девять лет, всё помню. Я сидел дома — боялся выйти на улицу. Включал радио и слушал Шостаковича. Вот чем спасались — не лекарством, не аспирином, а музыкой. Музыка помогала и в атаках, и в любви к ближнему. Спасала души. Я тогда, конечно, Шостаковича не мог понять. Но чувствовал, что это очень сильная, мощная музыка. И тогда же определился: буду музыкантом. Пошел учиться играть на баяне. Когда нас эвакуировали по Ладожскому озеру, напали немцы, состав загорелся. Все разбежались, а уже вечером позволили нам посмотреть оставшиеся вещи. И я увидел баян нетронутым. Для меня это был знак. Ощущение. Что-то особое произошло.
Полярник Артур Чилингаров (из интервью «Известиям» от 25 сентября 2019 года)
Поэт, народный артист России Илья Резник (из интервью «Известиям» от 5 апреля 2018 года)
Во время блокады наша семья жила в коммуналке на улице Восстания. Мне тогда исполнилось четыре годика. Помню, как бабуля дала мне кусочек хлеба, и одна крошечка упала в снег. Я долго искал ее, пока бабушка не сказала: «Пойдем домой, у нас остался еще один кусочек, а эту крошечку пусть воробышек скушает». Помню, когда раздавалась сирена в детском саду на улице Рылеева, мы прятались сначала под стол, потом в шкафчик, на котором был нарисован кораблик, затем нас уводили в бомбоубежище.
Блокадница Ирина Иванова (из интервью «Известиям» от 28 января 2019 года)
Мне было восемь лет. В нашей коммунальной квартире остались мама, мамина сестра, бабушка и я. Мама сказала тогда: «Умирать будем вместе». В январе 1942 года у бабушки Иры пропали продуктовые карточки. Есть в доме стало нечего. Первой умерла мамина сестра Нина (на тот момент ей исполнился всего 21 год), это случилось 6 февраля 1942 года. А 25 февраля скончалась 31-летняя мама. Через две недели не стало бабушки. 8 марта я пошла за хлебом. Долго стояла в очереди и очень замерзла — морозы в тот год и весной стояли страшные. Принесла я пайку за пазухой домой, подхожу к бабушке, а она мертва.
Очнулась в детском доме, а 10 дней я провела в квартире одна.