4 истории по борхесу
4 истории по борхесу
Историй всего четыре. Одна, самая старая – об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои. Защитники знают, что город обречен мечу и огню, а сопротивление бесполезно; самый прославленный из завоевателей, Ахилл, знает, что обречен погибнуть, не дожив до победы. Века принесли в сюжет элементы волшебства. Так, стали считать, что Елена, ради которой погибали армии, была прекрасным облаком, виденьем; призраком был и громадный пустотелый конь, укрывший ахейцев. Гомеру доведется пересказать эту легенду не первым; от поэта четырнадцатого века останется строка, пришедшая мне на память:
«The borgh brittened and brent to brondes and askes» [1] Данте Габриэль Россетти, вероятно, представит, что судьба Трои решилась уже в тот миг, когда Парис воспылал страстью к Елене; Йитс предпочтет мгновение, когда Леда сплетается с Богом, принявшим образ лебедя.
Вторая, связанная с первой, – о возвращении. Об Улиссе, после десяти лет скитаний по грозным морям и остановок на зачарованных островах приплывшем к родной Итаке, и о северных богах, вслед за уничтожением земли видящих, как она, зеленея и лучась, вновь восстает из моря, и находящих в траве шахматные фигуры, которыми сражались накануне.
Третья история – о поиске. Можно считать ее вариантом предыдущей. Это Ясон, плывущий за золотым руном, и тридцать персидских птиц, пересекающих горы и моря, чтобы увидеть лик своего бога – Симурга, который есть каждая из них и все они разом. В прошлом любое начинание завершалось удачей. Один герой похищал в итоге золотые яблоки, другому в итоге удавалось захватить Грааль. Теперь поиски обречены на провал. Капитан Ахав попадает в кита, но кит его все-таки уничтожает; героев Джеймса и Кафки может ждать только поражение. Мы так бедны отвагой и верой, что видим в счастливом конце лишь грубо сфабрикованное потворство массовым вкусам. Мы не способны верить в рай и еще меньше – в ад.
Последняя история – о самоубийстве бога. Атис во Фригии калечит и убивает себя; Один жертвует собой Одину, самому себе, девять дней вися на дереве, пригвожденный копьем; Христа распинают римские легионеры.
Историй всего четыре. И сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их – в том или ином виде.
Эта строка на средневековом английском языке значит приблизительно следующее: «Крепость, павшая и стертая до пламени и пепла». Она – из замечательной аллитерационной поэмы «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь», которая сохраняет первобытную музыку саксонской речи, хотя и создана через несколько веков после завоевания Англии под предводительством Вильяльма Незаконнорожденного.
Вечные сюжеты. Четыре литературных цикла по Борхесу.
В литературе, как и во всем искусстве, в отличие от науки и техники, от идеологии, новые открытия не отменяют и не вытесняют прежних. На протяжении всего культурного развития мировая литература накопила огромное количество шедевров, на которые ссылаются и берут в качестве образца писатели и поэты. Размышляя об историческом развитии литературы, многие деятели культуры, в том числе прошедших веков, начинают говорить об ограниченности числа сюжетов, а также о наличии «вечных сюжетов», на основе которых строятся все литературные произведения.
Так, в своем небольшом эссе «Четыре цикла» Хосе Луис Борхес утверждает, что вся мировая литература построена на четырех вечных темах:
Можно привести множество примеров из классической литературы, где осуществляется данный сюжет: от реальной осады или сражения, например, древние героические саги: нападение печенегов на Киев или победа Зигфрида над драконом, батальные сцена из романа-эпопеи Толстого «Война и мир» до противостояния человеку или обществу: вызов, который бросает Чацкий фамусовскому обществу, или многочисленные байроновские герои.
2. История о возвращении. В качестве примера Борхес приводит произведение Гомера — «Одиссея». История Одиссея, скитавшегося по морям десять лет в попытке вернуться домой.
«Поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что», – наказывают сюжетные рамки очередному Ивану-царевичу. В поиске самого себя находятся многие герои мировой литературы: пытается примирить две свои сущности «Степной волк» Гарри Галлер, самозабвенно хочет постигнуть тайну трех счастливых карт Герман из повести Пушкин «Пиковая дама», герой Селинджера, который знакомится с испорченным и циничными миром.
Другие же не столько радикальны. Известный автор Кристофер Букер в своей книге «The Seven Basic Plots: Why We Tell Stories» («Семь основных сюжетов: почему мы рассказываем истории») описал семь базовых сюжетов, на основе которых, по его мнению, написаны все книги в мире.
3. «Туда и обратно». В основе сюжета попытки героя, вырванного из привычного мира, вернуться домой. Это и «Робинзон Крузо», и «Алиса в зазеркалье», и многие другие.
Французский драматург начала XX века Жорж Польти, проанализировав 1200 драматических произведений разных времен и народов, составил свой список из 36 драматических ситуаций (кстати, первым число тридцать шесть было предложено еще Аристотелем и намного позднее поддержано Виктором Гюго). Тридцать шесть сюжетов и тем Польти охватывают, в основном, драматургию и трагедии. Вокруг этого списка велись споры, его неоднократно критиковали, но опротестовать само число 36 никто не пытался: 1) мольба; 2) спасение; 3) месть, преследующая преступление; 4) месть близкому за близкого; 5) затравленный; 6) внезапное несчастье; 7) жертва кого-нибудь; 8) бунт; 9) отважная попытка; 10) похищение; 11) загадка; 12) достижение; 13) ненависть между близкими; 14) соперничество между близкими; 15) адюльтер, сопровождающийся убийством; 16) безумие; 17) фатальная неосторожность; 18) невольное кровосмешение; 19)невольное убийство близкого; 20) самопожертвование по имя идеала; 21) самопожертвование ради близких; 22) жертва безмерной радости; 23) жертва во имя долга; 24) соперничество неравных; 25) адюльтер; 26) преступление любви; 27) бесчестие любимого существа; 28) любовь, встречающая препятствия; 29) любовь к врагу; 30) честолюбие; 31) борьба против бога; 32) неосновательная ревность; 33) судебная ошибка; 34) угрызения совести; 35) вновь найденный; 36) потеря близких.
Споры о количестве «вечных сюжетов» в литературе ведутся до сих пор. Исследователи предлагают разный набор сюжетов и разное их количество, и каждая классификация достаточно условна. Но сама идея ограниченности сюжетных схем заслуживает серьезного внимания.
4 сюжета мировой литературы
Х.Л. Борхес «Четыре цикла»
Эпоха постмодерна принесла идею, что в литературе человек не может сделать ничего нового. Все сюжеты, которые возможно было придумать, уже придуманы.
Коротенький рассказ Х. Борхеса о том, что в мировой литературе существует всего 4 сюжета:
🍃 Об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои;
🍃 О самоубийстве бога.
Кстати, все эти четыре сюжета есть во вселенной Роулинг и Толкина.
Найдены возможные дубликаты
Книжная лига
12.3K постов 58K подписчиков
Правила сообщества
Мы не тоталитаристы, здесь всегда рады новым людям и обсуждениям, где соблюдаются нормы приличия и взаимоуважения.
При создании поста обязательно ставьте следующие теги:
«Ищу книгу» — если хотите найти информацию об интересующей вас книге. Если вы нашли желаемую книгу, пропишите в названии поста [Найдено], а в самом посте укажите ссылку на комментарий с ответом или укажите название книги. Это будет полезно и интересно тем, кого также заинтересовала книга;
«Посоветуйте книгу» — пикабушники с удовольствием порекомендуют вам отличные произведения известных и не очень писателей;
«Самиздат» — на ваш страх и риск можете выложить свою книгу или рассказ, но не пробы пера, а законченные произведения. Для конкретной критики советуем лучше публиковаться в тематическом сообществе «Авторские истории».
Частое несоблюдение правил может в завлечь вас в игнор-лист сообщества, будьте осторожны.
Как по мне есть три из четырёх.
Осторожнее, такими вопросами вы можете пошатнуть веру в гениальность Борхесов, Маркесов и прочей модной шелупони.
Наверное, он хотел сказать «существует 4 пафосных сюжета», а все остальное просто попадает в категорию непафосных.
Литературные мистификации. Скандал с «мемуарами еврейской девочки»
Возможно, вам попадался на глаза вышедший в 2007 году франко-бельгийско-германский фильм «Выживая с волками», в котором рассказывается история маленькой еврейки, потерявшей своих родителей в 1940-е годы.
Сюжет весьма драматичен, красочен и пронзителен. Давайте мы вам процитируем аннотацию, которой обычно снабжается этот фильм на разных ресурсах:
«Чтобы выжить, девочке приходится красть еду и одежду. В лесу ее спасает от гибели пара волков, переняв повадки которых, она становится полноправным членом стаи. За четыре года скитаний по охваченной огнем и залитой кровью Европе девочка открывает для себя звериную жестокость людей и доброту диких животных».
Главная фишка в том, что картина представляет собой экранизацию совершенно реальных мемуаров Миши Дефонсека — бельгийской еврейки, пережившей в детстве весь этот ужас. Мемуары вышли в 1997 году под названием «Выжить с волками». И, разумеется, стали хитом. Их мгновенно сметали с полок, их переводили на кучу языков, продажи росли как на дрожжах. Пока, наконец, не был снят фильм.
И вот с выходом фильма, когда слава писательницы взлетела до небес, к ней появились вопросы. Очень неудобные вопросы на тему: где, как, когда, какие доказательства? Особенно сильно недоумевал крупный специалист по повадкам волков Серж Ароль. Он как раз исследовал взаимоотношения людей и серых хищников, отлично знал все нюансы и никак не мог поверить в реальность описанных событий.
Литературный мир Европы 2008 года полыхал. Еврейские правозащитные организации клеймили всякого, кто осмеливался задавать эти вопросы. Но журналисты тогда еще имели смелость докапываться до самой сути. И в итоге писательнице пришлось признаться.
Еврейской девочки по имени Миша Дефонсека не было. Была бельгийка Моник де Вель (Дефонсека — это фамилия писательницы по мужу). И она не жила в лесу, а училась в бельгийской школе. А книга «Выжить с волками» — это не автобиография, а художественное произведение. Авторский вымысел. Но, пояснила Моник, ее родители были участниками Сопротивления и погибли, поэтому она с детства ощущала себя еврейкой.
«Эта книга, эта история — это действительно про меня. Это не то, что было в реальности, но это моя реальность», — так она высказалась в одном из интервью.
Американское издательство, опубликовавшее книгу «Выжить с волками», отсудило у писательницы 22,5 млн долларов. Впрочем, сама Моник заработала на своих псевдомемуарах гораздо больше.
«Эротика Текста»: Вечный сюжет. Четыре литературных цикла по Борхесу
Под луной ничего не ново
Еще Вико говорил о цикличности, заложенной в основу развития человечества и культуры. Мы идем по спирали: меняются формации, условия, природа, правители, народы. Неизменным остается путь, который цивилизации, в лучших традициях буддийского перерождения, так или иначе вынуждены одолеть. Меняется антураж – остается сюжет.
Шекспир мог взять любую эпоху и страну. Важна сама история: представители двух враждующих родов полюбили друг друга. Они понимают, что у их отношений нет будущего и умирают, взявшись за руки в знак вечной любви.
Другая ситуация: загадочная Южная Америка. Даль, новизна, неизвестность. Испанские корабли, закованные в железо люди; ничего не подозревающие местные племена. Свирепый воитель полюбил прекрасную черноокую красотку. Аборигены относятся к нему со страхом, свои поднимают на смех. Куда приткнуться? Где найти убежище? Решение подскажет острый клинок.
Влюбленные из романа Джорджа Оруэлла «1984»
Влюбленные из «1984» (пусть и не принадлежащие к противоборствующим кланам) побеждены внешней обстановкой: ни изменить, ни переделать – клетка с крысами служит самым убедительным аргументом: всё останется так, как есть. Комната 101 слепа к любому чувству, кроме повиновения.
. И на фоне этих историй – таких одинаковых, таких разных! – греческим хором звучат голоса эпох, стран, континентов. Сюжет выше пространственно-временного континуума: он создает свое измерение. Количество вечных сюжетов постоянно пытались найти: высказывались идеи о 7, 16 историях, которые лежат о основе всего. Польти писал о «36 драматических сюжетах». Борхес свел всю литературу к 4 столпам, колоннам, опорам. 4 цикла – вечно повторяющиеся, вечно живые. Они надевают маски, меняют платья, подбирая наряд согласно эпохе и вкусам создателя. Но суть остается – и она будет неизменна.
По утверждению Борхеса, эти четыре истории – основа всех существующих произведений: упрощая каждое из них до схемы, мы непременно отыщем один из этих сюжетов – и рассматриваемое произведение точно займет место в одной из четырех граф.
1. История об осажденном городе
Что мы представляем? Укрепление – замок, крепостная стена, глубокий ров. Герой, смотрящий с высокой башни на тучи врагов. Битва. Выжить, спастись, отвоевать! Захватить, покорить, не сдаваться.
Это борьба с чем-то извне: оно пришло, и оно требует своей доли. Оно страшно, как чудище Лавкрафта, и так же неумолимо. Оно пробивает броню, почти хватает за горло цепкими когтями.
Это древние героические саги: нападение печенегов на Киев, десятилетняя осада Трои. Отважный герой, что приводит в трепет всех врагов, несметные полчища супостатов, павших от его руки. Воспой, баян, смелость и отвагу!
А если предположить, что обороняется Беранже из «Носорога»? Да-да, тот самый неуклюжий и нескладный служащий, обладающий, к тому же, кучей недостатков и слабостей. Но он, герой. Воин. Боец. И он достойно выдерживает натиск противника. А что остается делать, когда все вокруг превращаются в носорогов? Его друга Жана носорогом сделало чувство собственного превосходства; коллега слепо пошел вслед за начальником. Не сдержав слово («я буду с тобой до конца!»), покидает и присоединяется к стаду даже возлюбленная. И он остается один. Наедине с собой и стадом противников. «Я не сдамся!» – кричит Беранже. Последний человек, который хочет остаться человеком до конца.
Однако крепость можно сдать не только из-за нежелания выдерживать лишения осады – иногда может просто не хватить сил. Могут измениться обстоятельства: кто же предвидел численный перевес на стороне противника? Может… да может случится всё что угодно! Может случится роковое предательство: не тому человеку доверились Уинстон с Джулией, пытаясь спастись от окруживших их всевидящих экранов Оруэлла. Бросает вызов фамусовскому обществу Чацкий, недоумевая, как окружавших его людей можно принимать за образцы поведения, и уезжает, оставшись ни с чем.
За страшную тайну «Поэтики» Аристотеля борется слепой монах Хорхе: ради сохранения того, что не должно быть известно, он готов платить даже жизнью других. Страницы книги, хранящей секрет, пропитаны ядом: узнать его можно только ценой своей жизни. С открытостью и доступностью знаний борется и сам лабиринт библиотеки, рождая в воображении неведомых чудовищ, вставших на его охрану. Борьба оканчивается пожаром: лабиринт погиб, но погибли и рукописи. Книга не досталась никому. Значит, этот поединок был выигран?
2. Путь домой – история о возвращении
Возвращение – не обязательно «домой» в физическом или географическом смысле. Дом – то, откуда пришел, где было счастливо и беззаботно, дом – уют, покой, дом – Родина. Дом – там, где детство. Или же то, с чем сроднился в мыслях и мечтах: веришь (наивно?), что там твое настоящее место. Что ж – лучше там, где нас нет. Но мы верим, что нам там будет лучше всего.
Домой, к счастью, в утопию Петушком стремится Веничка Ерофеев; там ждет его «спасенье и радость». Былые времена воинской славы хочет вернуть и бухгалтер Филипп Степанович, мечтая вновь воскресить в себе доблестного графа Гвидо на гнедом коне. Назад, в детство, в Солару – к Воспоминаниям – уезжает потерявший память Джамбаттиста Бодони: он уверен, что старые журнальные вырезки и детские книги помогут ему восстановить провалы. Изгнанный родными дочерями, слепо бредет король Лир, сожалея о слепой гордости, причине неверного решения. Во снах возвращается Илья Ильич в родную Обломовку – сказочное место, царство спокойствия и вечного праздника.
Распуская за ночь сотканное, одинокая Пенелопа слово обращает время вспять, не желая приближать день окончательного ответа сватающимся гостям. Интересная параллель: если мойры плетут нить жизни, то она каждый раз уничтожает работу, возвращая нить в исходную точку – в ту, где еще было всё хорошо.
Но герой не всегда вернется домой: Веничка погибнет, так и не очутившись в Петушках, граф Гвидо попадет в тюрьму. Под финальными ударами топора рухнет надежда героев Чехова снова вернуться в родной вишневый сад. Пути назад теперь нет.
3. Поиск
Поиск в самом широком смысле – найти предмет, призвание, предназначение. «Поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что», – наказывают сюжетные рамки очередному Ивану-царевичу.
Ищет себя Кнехт, отрекаясь от иерархии и бессмысленной формальности ритуалов и традиций Касталии; точнее, он находит себя тогда, когда пишет прошение об отставке, окончательно убедившись в мысли покинуть пост и посвятить себя мирской жизни. Пытается примирить две свои сущности «Степной волк» Гарри Галлер. Оседлав черта, отправляется в страшную даль, в Петербург, к самой императрице, влюбленный Вакула, самозабвенно пытается постигнуть тайну трех счастливых карт пушкинский Германн. Что принесут герою мистические тройка, семерка и туз? Какую пропасть на краю ржаного поля увидит герой Сэлинджера?
…А Иван-царевич бредет по белу свету, 33 пар сапог износив, 33 посоха поломав… Найдет или нет? А вот это уже как получится.
Искать (особенно черную кошку в темной комнате, а особенно когда её там нет) всегда непросто. Но если овчинка стоит выделки, то пусть даже hic sunt leones – попытаться все-таки надо.
«Теперь поиски обречены на провал, – сетует Борхес. – Капитан Ахав попадает в кита, но кит его все-таки уничтожает; героев Джеймса и Кафки может ждать только поражение. Мы так бедны отвагой и верой, что видим в счастливом конце лишь грубо сфабрикованное потворство массовым вкусам. Мы не способны верить в рай и еще меньше – в ад». Кто-то писал про рай Данте, что он скучен и однобок; его ад – куда красочней и ярче: мы отчетливо представляем себе страдания, но никак – вечное счастье.
Йозеф К. безуспешно ищет законное основание грозящего ареста, ищет справедливость, Грегор Замза умирает, не найдя понимания со стороны родных. Не каждый, кто ищет, обретает искомое.
Однако для Фауста всё не заканчивается на словах «Мгновенье, повремени!». В начале все-таки было Дело: поиск (и не только верного перевода) приносит свои результаты.
О схожести второй и третьей историй говорит сам Борхес; однако во второй ты знаешь, куда идешь. В третьей цель более эфемерна и призрачна: никто не знает, удастся ли пробраться в сад Гесперид!
Здесь противопоставление: возвращение – поиск. Четко намеченная линия назад, при всех возможных и невозможных отклонениях, поворотах и углах – и петляющая тропинка к намеченной цели, не всегда приводящая по адресу.
Йозеф К. в надежных руках
Одна и та же цель может выступать в этих двух ипостасях. Кропотливо собранный План герои Эко воспринимают по-разному: Диоталлеви, зачарованный способностью машины, исследует, ищет все возможные комбинации событий и явлений (разумеется, ни к чему хорошему это не приводит: как при попытке открыть 9 миллиардов имен бога, и тут «высоко над ним, тихо, без шума, одна за другой гасли звезды»). Якопо, с помощью всё того же злосчастного отрывка текста хочет вновь испытать пережитое ранее чувство восторга, творческой экзальтации и откровения, забытое в детстве. И если одного губят глубины неизвестности, в которые его увлекло желание исследовать, то второй гибнет на пути к себе.
Осознание себя – через обморок и ужас – далось непросто и Златоусту: слова Нарцисса «ты забыл свое детство» разбудили в его душе то, что долгое время его отец пытался усыпить. И затем – потребовали преумножить: найдя начало пути, он будет стремиться пройти его до конца, узнать и испытать всё, что только сможет. Эта история тоже закончится смертью. Но если бы не второй шанс – были бы созданы эти волшебные скульптуры? Открыл бы в себе Златоуст настоящего Художника?
Творец жив в том, что он совершил. Поиски Златоуста увенчались успехом.
4. Самоубийство бога
Что понимать под «самоубийством»? Отважный подвиг или стечение обстоятельств? И почему бог – нечто могущественное и всесильное – должен умереть? Ради чего будет принесена такая жертва – пожалуй, самый важный вопрос. Во имя победы добровольно восходит на алтарь Ифигения, бесстрашно ведет полки Жанна д’Арк.
Если мысли персонажа о высоком, то получаем Данко, готового сердцем осветить путь другим; ежели-на благо себе – voilà, старуха из «Золотой рыбки»: былое могущество (не внутренняя сила, но приобретенная вдруг всесильность, граничащая со вседозволенностью) исчезло одним взмахом плавника. Жадность, всё жадность. От неё погибнет и Мидас из греческого мифа.
Неоднозначен поступок медовара из баллады «Вересковый мед» Стивенсона: его герой, не будучи уверенным в силе духа и стойкости сына, ради сохранения драгоценного рецепта жертвует его жизнью и соглашается на любые пытки: он-то уверен, что сам не выдаст тайну никогда.
Такое самоубийство может быть осознанным и даже желанным, а может произойти просто потому, что всё логически предполагало именно такой финал, и то будет не сознательная самоотдача, но неотвратимое приближение взрыва, когда герой сам (может, иногда и не до конца понимая серьезность ситуации) поджигает свой Бикфордов шнур.
Потакает капризам Хайда доктор Джекил, неумолимо приближая роковой миг, когда уже не будет пути назад. Получает свое наказание и самоуверенная Арахна, осмелившаяся соревноваться в ткацком искусстве с самой Афиной.
«Историй всего четыре. И сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их – в том или ином виде».
4 сюжета Хорхе Борхеса, или Вся мировая литература в четырех историях
Угадайте, что общего между триллером кинорежиссера Стивена Спилберга «Челюсти» и древнеанглийским эпосом «Беовульф»? Что связывает культовый роман «Джейн Эйр», легенду об аргонавтах и сказку «Гадкий утенок»?
Если вы видите очередную рецензию на книгу, которая обещает феноменальный сюжет и непредсказуемую развязку, то, скорее всего, реальность вас разочарует. Дочитав до конца, вы осознаете, что фабула книги вовсе не оригинальна. Такая ситуация объяснима: мировая литература на протяжении веков рассказывает одни и те же истории, а многие авторы пытаются их систематизировать. Не остался в стороне и самобытный аргентинский писатель Хорхе Борхес.
Даже если вы не книголюб и используете «Войну и мир», как подставку для кружки, прочитайте статью до конца. Будет интересно…
Любопытные факты о Хорхе Борхесе
24 августа 1899 года в городе Буэнос-Айрес родился выдающийся писатель Хорхе Франсиско Исидоро Луис Борхес Асеведо. Его отец был юристом и профессором психологии, а мать – переводчиком. С 10 лет Борхес свободно владел испанским и английским языками, позже он выучил немецкий, французский, латынь, итальянский и древнескандинавский. Последние годы жизни полиглот Борхес посвятил изучению арабского.
Помимо языков, на протяжении всей жизни писатель испытывал сильную страсть к метафизике. Его уникальный литературный стиль формировался под влиянием Библии, каббалы, ранней европейской литературы и философии. Любимыми авторами Борхеса были представители эмпиризма Дэвид Юм и Джордж Беркли, рационалист Бенедикт Спиноза, философ пессимизма Артур Шопенгауэр и другие. Также он внимательно следил за последними достижениями в области психологических наук и теории относительности Эйнштейна.
Несмотря на то, что многие эссе, стихи и рассказы писателя наполнены метафизическими рассуждениями о судьбе, природе времени и пространства, Борхес не верил в правдивость абстрактных идей. Скептицизм заставлял его сомневаться в способности философии отражать реальность.
Представляем вам еще несколько интересных фактов о Хорхе Борхесе, которые, возможно, вы не знали.
Борхес написал большую часть своих литературных произведений, будучи слепым
С самого рождения писатель страдал от болезни, полученной в наследство от отца, которая в итоге привела к слепоте. Он полностью потерял зрение в 56 лет. По иронии судьбы в это же время он был назначен директором Национальной библиотеки Аргентины.
Будучи слепым почти 30 лет своей жизни, Борхес продолжал писать и вести полноценную жизнь, читая лекции и посвящая себя литературе. За это время он опубликовал, среди прочего, 10 сборников стихов и 3 сборника рассказов.
Борхес никогда не писал романов
Литературное творчество писателя многообразно и включает эссе, критические статьи, рассказы, стихи. Когда его спрашивали, почему он не создает романов, он отвечал: «Я думаю, что если бы начал писать роман, то понял бы, что это чушь и что я не доведу его до конца. Возможно, это выдумка моей лени» [Gigena D., 2020].
Борхес никогда не писал художественных произведений длиннее 14 страниц. «Это утомительное безумие, приводящее к обеднению, – пояснял он, – безумие написания огромных книг, излагающих на пятистах страниц идею, которую можно прекрасно изложить устно за пять минут» [O’Connell M., 2013].
Борхес 25 лет был претендентом на Нобелевскую премию по литературе, но так ее и не получил
По словам горничной писателя, из года в год в день объявления победителя Нобелевской премии журналисты выстраивались в очередь перед дверью Борхеса. Но тщетно. Каждый раз новость о том, что он не выиграл, очень расстраивала выдающегося писателя [Toibin C., 2006].
Борхес горько шутил на этот счет: «Не присуждать мне Нобелевскую премию стало скандинавской традицией; с тех пор, как я родился, мне ее не давали» [Flood A., 2016].
Возможной причиной «вечного кандидатства» на высшую литературную премию могли служить политические взгляды Борхеса. Так, по крайней мере, считала супруга писателя. По официальному заявлению главы жюри Нобелевской премии, талантливый аргентинец был «слишком эксклюзивным или ненатуральным в своем гениальном искусстве миниатюры», поэтому не удостоился чести стать победителем [Leal D. R., 2018].
Борхес ненавидел футбол
Несмотря на то, что писатель родился в Аргентине, стране, где футбол является национальной традицией и страстью, Борхес откровенно презирал этот вид спорта и не стеснялся выражать свою неприязнь в многочисленных интервью.
Однажды он заявил: «Футбол популярен, потому что популярна глупость. Одиннадцать игроков против одиннадцати других, бегающих за мячом, это не особенно красиво». Игру, в которой кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает, он считал «эстетически уродливой».
Борхес говорил, что футбол пробуждает самые гадкие страсти, имея в виду национализм, пропагандируемый спортом: «Есть идея превосходства, власти [в футболе], которая мне кажется ужасной» [Mathew S., 2014].
Выдающийся писатель умер в 1986 году вдали от своей родины, в Женеве. За несколько месяцев до этого он женился на своем секретаре Марии Кодаме, которая была моложе на 38 лет.
Теперь, когда вы знаете чуточку больше о маэстро Борхесе, пора перейти к основной теме статьи.
4 сюжета Борхеса: в чем суть?
В 1972 году Хорхе Борхес опубликовал сборник своих произведений «Золото тигров». В книгу вошло короткое и лаконичное эссе под названием «Четыре цикла», содержащее идею писателя о том, что на протяжении всей истории мировая литература строилась только на четырех базовых сюжетах:
По мнению Борхеса, историй всего четыре. Остальное – лишь вариации. «И сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их – в том или ином виде», – резюмирует Борхес в своем эссе [Борхес Х. Л., 1972].
Идея универсальных сюжетных линий не нова. На протяжении многих лет ведутся дискуссии о том, сколько же, на самом деле, основных траекторий, которые формируют повествование всех известных литературных произведений.
В 2016 году исследователи из Аделаидского и Вермонтского университетов провели интересный эксперимент. Используя искусственный интеллект, они проанализировали 1737 художественных произведений из проекта «Гутенберг» (универсальной электронной библиотеки), чтобы выделить базовые эмоциональные паттерны этих историй. В итоге исследователи обнаружили шесть ключевых сюжетных линий [Reagan A. J., Mitchell L., Kiley D., Danforth C. M., Dodds P. S., 2016].
Несколькими десятилетиями ранее писатель Уильям Фостер-Харрис утверждал, что существует лишь три сюжетных паттерна, а Кристофер Букер, английский журналист и автор многочисленных книг, выделял семь линий повествования. Писатель Рональд Тобиас настаивал, что вечных сюжетов аж 20, а его коллега по цеху Жорж Полти превзошел Тобиаса на 16 очков, говоря о 36 базовых паттернах.
Друзья, если вы мечтаете стать высококлассными писателями, как упомянутые выше корифеи, но не знаете, как найти свой уникальный стиль повествования, мы готовы вам помочь. Онлайн-программа «Сторителлинг» научит вас писать увлекательно и остроумно, излагать мысли логично и колоритно, создавать истории, которые будут читать и слушать не отрываясь. Это реально, поскольку на программе вы узнаете, как устроена психология читателей и слушателей, научитесь влиять на их мысли и эмоции, а также избегать типовых ошибок любого рассказчика.
Но давайте вернемся к Хорхе Борхесу и подробнее рассмотрим его классификацию сюжетов.
Сюжет первый: осада города
По мнению Борхеса, первым и самым древним типом сюжета является повествование о роковом герое, которому суждено умереть в осажденном городе. Это история о мятежном воине, который бесстрашно смотрит в лицо смерти, зная, что у него нет шансов на победу. В качестве примера Борхес приводит величайшего воина древнегреческой мифологии Ахиллеса.
Ахиллес был героем Троянской войны, центральным персонажем «Илиады» Гомера. Пророчество предсказало, что он погибнет в битве, но Троянская война станет единственной возможностью для Ахилла жить своей судьбой, как величайший из греческих воинов.
В любом случае, как упоминает Борхес, Ахиллес точно знал, что не доживет до победы, но это не помешало ему принять решение об участии в войне. Он выбрал короткую, но достойную жизнь, которая прославила его как легендарного героя.
Говоря о первом базовом сюжете в «Четырех циклах», Борхес также упоминает о Елене Прекрасной, самой красивой женщине в мире, ставшей причиной Троянской войны. Неземная красота Елены привлекала мужчин со всего света, и в итоге она стала женой спартанского царя. Но однажды она воспылала страстью к троянскому царевичу Парису, который похитил красавицу из дома, что и послужило поводом к многолетней войне. По другой версии, Парис похитил не саму Елену, а ее призрак, и, как пишет Борхес, «призраком был и громадный пустотелый конь, укрывший ахейцев». Именно такие нюансы добавляют в историю волшебства, по мнению писателя.
Если следовать логике Борхеса, то вечный сюжет об осажденном городе можно увидеть в:
История города, который штурмуют враги и защищают храбрые бойцы, представлена также в нашумевшем американском телесериале «Игра престолов», созданном по текстам писателя-фантаста Джорджа Мартина. По мнению испанского сценариста Дэвида Эстебана Куберо, сюжеты Хорхе Борхеса можно обнаружить и в других сериалах современности.
Например, в картине «Оранжевый – хит сезона», действие которой разворачивается в женской тюрьме. Сериал основан на реальных событиях и повествует о женщине, которая провела 13 месяцев в федеральной тюрьме по обвинению в отмывании денег. В данном случае роль города выполняет тюрьма, главными героями являются заключенные, а их враги – тюремные чиновники [Cubero D. E., 2018].
Сюжет второй: возвращение домой
Второй сюжет по Борхесу – это история великого возвращения. Здесь главный герой, конечно же, греческий царь Одиссей из одноименной поэмы поэта-сказителя Гомера.
Путешествие Одиссея начинается в Трое, что отсылает нас к первой истории о Троянской войне. Со своей командой он странствует от одного острова к другому, сталкиваясь с многочисленными трудностями на пути к родному дому – острову Итака. Великий воин преодолевает гнев самого Посейдона, морского бога, сражается с монстрами всех мастей, оказывается в загробном царстве, успешно сопротивляется чарам соблазнительных и коварных сирен. В конце концов, главный герой остается один, потеряв команду и корабль.
В «Илиаде» Ахиллес с подобными проблемами не сталкивался, что указывает на совершенно иное представление о героизме в «Одиссее».
Однако возвращение великого воина на Итаку – это еще не конец бед. Проведя 10 лет в путешествии и оказавшись, наконец, дома, он обнаруживает, что неженатые мужчины острова вторглись в его жилище, уверенные в смерти Одиссея и претендующие на руку его жену Пенелопы. В гневе он убивает всех женихов и воссоединяется с любимой, которая ни разу не изменяла ему за все годы странствий.
Борхес называет этот сюжет историей возвращения домой, но можно сделать некоторые предположения о скрытом смысле путешествия Одиссея:
Помимо Одиссея как эталонного персонажа сюжетов второго типа, Борхес также упоминает о «северных богах», имея в виду скандинавских небожителей типа Тора, Локи, Бальдра, Ньёрда, Фрейра. Но при чем тут они?
Борхес приводит в пример героев и события из мифологии, поскольку верит в принцип «разумного воображения»: когда познание старых историй, их анализ и переработка дают возможность прийти к просветлению, которого невозможно достичь через рациональное исследование. Используя отсылку к скандинавским богам, Борхес предлагает читателю включить воображение и самостоятельно подумать, какова их роль в этой истории. Он понимает, что каждый человек увидит что-то свое, личное.
Типичными персонажами литературных произведений, построенных на сюжете о возвращении домой, можно считать:
Стоит отметить, что не все истории о возвращении домой имеют счастливый конец. Например, упомянутый выше Веня Ерофеев погибает, так и не доехав до благословенных Петушков – места, где «жасмин не отцветает и птичье пенье не молкнет».
Сюжет третий: поиск
В основе третьего из четырех сюжетов по Борхесу лежит история поиска. Центральной фигурой, упомянутой писателем в «Четырех циклах» при описании этого сюжета, является греческий герой Ясон, ищущий золотое руно.
Дабы вернуть себе законный трон, Ясон вынужден отправиться на поиски шкуры золотого овна, о которой мало что известно. Задача кажется невыполнимой: «поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что». Но благодаря помощи волшебницы Медеи миссия Ясона завершается успехом.
Далее загадочный Борхес вспоминает о мифической птице Симург. Казалось бы, при чем здесь пернатые? Но это очередное задание Борхеса на смекалку.
Симург – фантастическое существо женского пола из иранских легенд, птица феникс, способная возродиться из пепла. История рассказывает о тоске пернатых по вождю, указывая на то, что без правителя не может существовать ни государства, ни порядка. Самая мудрая из птиц предлагает отыскать легендарную Симург и провозгласить ее вождем.
Когда стая понимает, что впереди долгий и сложный путь, многие отказываются от путешествия. И только 30 птиц, преодолев страдания, достигают цели – обители Симург. Но вместо великого предводителя они видят перед собой зеркало, осознавая, что они и есть та самая Симург, которую они ищут.
Конечно, это символический язык. Легенда, на которую ссылается Борхес, в действительности описывает путешествие к самому себе, когда человек должен познать себя физически и духовно, т.е. открыть внутри себя Бога, как бы пафосно это ни звучало.
Продолжая тему поисков, Борхес упоминает в своем эссе об Ахаве, капитане китобойного судна из романа «Моби Дик» писателя Германа Мелвилла. Ахав, потерявший ногу в ожесточенной схватке с гигантским китом, становится одержим идеей мести и посвящает всю свою жизнь фанатично-маниакальной цели – найти и уничтожить морского исполина. В сознании капитана убийство кита равносильно уничтожению всего зла на Земле. Однако ненависть Ахава, в конечном итоге, лишает его осторожности, он запутывается в веревке от гарпуна и тонет.
Здесь вновь возникает вопрос: что Хорхе Борхес хотел сказать читателям, вспомнив историю капитана? Суть его метафоры такова: конечная цель поисков, как правило, эфемерна и призрачна, человек сам выбирает, во что верить и к чему стремиться, он – главный творец смысла. Кит в данном случае может быть олицетворением Бога, природы, Левиафана, подсознания человека и т.п.
Говоря о теме поиска, Борхес не забывает и о святом Граале. В широком смысле термин «святой Грааль» означает некий объект, обладающий великой ценностью, который чрезвычайно трудно заполучить. Чаще всего это метафора недостижимой цели.
Литература изобилует историями о людях, посвятивших жизнь бесплодным поискам святого Грааля. Например, легенда о рыцарях Круглого стола, которые жаждали заполучить это сокровище, сталкиваясь с опасностями и искушениями. Что же такого особенного в Граале, если люди готовы жертвовать своей безопасностью, отправляясь на его поиски? Дело в том, что святой Грааль – это синоним божественной благодати, дарующей счастье и продлевающей молодость. Такая аллюзия помогает понять сложный, но увлекательный характер поиска.
Еще одно произведение, содержащее сюжет о поиске, – роман Франца Кафки «Замок», где главный герой стремится попасть в некий замок, а по сути, обрести смысл или достичь Бога. По мнению профессора кафедры английского языка Вестминстерского колледжа Питера Гольдмана, замок Кафки является символом сверхъестественного добра и сверхъестественного зла одновременно, поскольку и Бог, и гностические демоны – это две стороны одной медали [Goldman P., 2018].
Вот еще несколько примеров литературных сочинений, которые построены на сюжете о поиске:
Хорхе Борхес в «Четырех циклах» отмечает, что далеко не всегда вложенные усилия приводят героев к успеху. Поиск – неоднозначный процесс, предполагающий наличие увесистых подводных камней. Не каждый способен достичь своей цели, особенно когда она иллюзорна и хрупка.
Сюжет четвертый: жертвоприношение богоподобного существа
Последний сюжет по Борхесу – это история, повествующая о самоубийстве Бога (Героя). Под самоубийством здесь подразумевается беззаветная жертва, которую центральный персонаж литературного произведения приносит ради достижения великой цели или всеобщего блага.
В своем эссе Борхес приводит следующие примеры:
Мы, в свою очередь, хотим дополнить список Борхеса следующими литературными произведениями, построенными на сюжете о самоубийстве Бога (Героя):
Важно отметить, что Борхес был мастером аллегорий, преувеличения, а иногда прибегал и к словесной бессвязности. Он преподносил каждое свое сочинение, как загадку.
Основатели Центра Хорхе Борхеса в Дании Иван Алмейда и Кристина Пароди так характеризуют творчество выдающегося аргентинца: «Фантастические онтологии, синхронные генеалогии, утопические грамматики, вымышленные географии, множественные универсальные истории, логические бестиарии, орнитологические силлогизмы, повествовательная этика, воображаемая математика, богословские триллеры, ностальгическая геометрия и вымышленные воспоминания – все это часть огромного ландшафта, который работы Борхеса предлагают как академическому ученому, так и случайному читателю» [Borges.pitt.edu, 2013].
Эссе «Четыре цикла» не стало исключением. В нем писатель лишь мельком ссылается на литературные артефакты прошлого, чтобы проиллюстрировать свою классификацию сюжетов. Таким образом, Борхес предоставляет читателю пространство для мысли и воображения.
Мы не беремся судить, насколько верна его классификация. Литературоведы, ученые и писатели называют разное количество базовых сюжетов, на которых строится фабула мировой прозы и поэзии. Хорхе Борхес совершил очередную попытку их систематизировать.
Друзья, если вы пока не знакомы с творчеством незаурядного аргентинца, сходите в библиотеку за его книгой. И вообще, читайте. Это достойное занятие, которое обогащает и речь, и знания, и социальный опыт. Успехов!
А теперь предлагаем пройти небольшой тест на проверку знаний по теме статьи: