376 дней на дрейфующей льдине

Неизвестные герои Севера. «Папанинцы», «376 дней на дрейфующей льдине»

Серия фильмов про освоение Арктики.

«Папанинцы», 1938 г.

Фильм о том, как проходила операция по спасению членов экспедиции «Северный полюс-1» под руководством И. Папанина.

Московская студия кинохроники, Ленинградская студия кинохроники.

6 июня 1937 года состоялось торжественное открытие первой советской дрейфующей полярной станции – «Северный полюс-1» под руководством Ивана Папанина. 274 дня 4 полярника прожили на льдине, проводя научные работы и исследования. Но к концу января 1938 года дрейф льдины резко ускорился. Ещё 12 августа Кренкель в своём дневнике написал: «За сутки прошли 12 миль (20 километров). Вот это дрейф! Да, таких колоссальных скоростей никто не ожидал.» Льдину относило всё ближе и ближе к тёплым водам Атлантики и 2 февраля она раскололась, а станция оказалась уничтожена. Теперь перед папанинцами стоял только вопрос выживания.

«376 дней на дрейфующей льдине», 1950 г.

Фильм о дрейфующей полярной станции «Северный полюс-2».

Перед станцией ставились две основные задачи: во-первых, продолжить научные исследования в области океанографии, геофизики и аэрометерологии, во-вторых, обеспечить метеорологическую и ледовую службы Главсевморпути регулярными данными метеорологических и аэрологических наблюдений в высоких широтах.

Вход свободный, по регистрации

Кинорежиссёр, член СК РФ Борис Дворкин, автор и продюсер проекта:

«В цикле «Неизвестные герои Севера», реализуемом АНО Студия «Позитив-фильм», который получил поддержку Фонда президентских грантов, мы рассказываем о людях, чьи судьбы были связаны с освоением русского (советского) Севера и Северного морского пути.

Так получилось, что те, о ком мы хотим поведать оказались в тени своих хорошо известных коллег – Вилькицкого, Седова, Шмидта, Папанина, Воронина, Чухновского. Но вклад этих полярников в историю освоения Севера России был не менее значителен.

Источник

376 дней на дрейфующей льдине

Алексей Трёшников возглавлял станцию «Северный полюс — 3», в своих дневниках он рассказывает, как полярники провели 376 дней на дрейфующей льдине в сложнейших климатических и бытовых условиях.

Мы вылетели из Ленинграда в последний мартовский день 1954 года. Над аэродромом сияло весеннее солнце, снег уже растаял, в голубом небе пели птицы. Нас провожали родные и знакомые. Самолёт поднялся в воздух и взял курс на север.

Над Амдермой, арктическим портом, расположенным на берегу Карского моря, нас встретила глубокая зима. С каждым днём мы всё больше приближались к центру Арктики

По сложившейся традиции начальник дрейфующей станции сам выбирает льдину. Мы провели долгие часы над бесконечными ледяными полями, грядами торосов, и она нашлась. Благополучно приземлившись, мы быстро разбили палатку, сварили обед. После отдыха снова поднялись в воздух, чтобы ещё раз внимательно осмотреть ближайший район. Особенно не торопились: жить и работать здесь предстояло около года. На другой день совершили ещё одну посадку на выбранной льдине. Сразу же пробурили лунки, чтобы измерить толщину, она оказалась равной 3 м. Этого достаточно, чтобы выдержать любой груз.

Осмотрев место будущего лагеря, мы разбили площадку, пригодную для посадки более тяжёлых самолётов. Немедленно лопатами начали её выравнивать. Лопата была нашим основным орудием: почти каждый день — весной, летом, зимой и осенью — приходилось ею пользоваться.

Выбранную нами льдину одобрили, 12 апреля она находилась в районе с координатами 86°00′ с.ш. и 175°54′ з.д., между островом Врангеля и Северным полюсом.

Коллектив станции СП-3 состоял из опытных полярников. Многие из них не раз зимовали в Арктике и участвовали в высокоширотных экспедициях, некоторые были участниками станции «Северный полюс — 2».

Ещё несколько дней назад льдина была пустынной, а сейчас, 16 апреля, тут уже целый посёлок

Установили палатки для аэрологов, метеорологов, магнитолога, а также под радиостанцию и камбуз. Из снежных кирпичей построили астрономический павильон.

Пришлось разработать строгий распорядок дня. Так как народу много, завтракаем, обедаем и ужинаем в две смены. Условились не разбрасывать мусор по лагерю, ведь весной каждая бумажка на льду станет аккумулятором солнечного тепла и вокруг неё начнёт скапливаться вода.

Над лагерем появился необычный летательный аппарат без крыльев, с огромными лопастями — это прибыл вертолёт. Многие впервые видели подобную машину. Было странно смотреть, как она висела в воздухе, затем начала пятиться назад, в стороны и плавно села на лёд.

Перелёт вертолёта из Москвы в Центральную Арктику, совершённый впервые, стал выдающимся событием в истории отечественной авиации. В тот же день он совершил несколько рейсов на ближайший аэродром, куда самолёты доставили бочки с бензином и другие тяжёлые грузы — машину ГАЗ-69 и трактор в разобранном виде.

Жизнь на дрейфующей станции уже вошла в нормальную колею. Установился определённый ритм работы, начались систематические наблюдения

Последние дни апреля были полны авралов. Готовились к празднованию Первого мая. У каждой палатки вывесили флаги, в центре лагеря соорудили трибуну из снежных кирпичей. Первого мая на станцию прилетели гости — участники высокоширотной экспедиции Главсевморпути. Состоялся митинг, потом — праздничный обед.

Льдину быстро несёт к северу, 2 мая наши координаты 87°11’7″ с.ш. и 177°34’3″ з.д.

Нам доставили пианино — подарок полярников с мыса Челюскин. Временно поставили его в снежном домике и накрыли брезентом

Впервые на дрейфующие льды завезли четыре домика. Их быстро собрали. В одном разместили радистов и сложное хозяйство радиостанции; в другом оборудовали гидрохимическую лабораторию для анализов проб морской воды (здесь же поместились гидрологи), а из двух домиков, соединив их, соорудили кают-компанию и камбуз.

В это время в Центральной Арктике стоял полярный день, сияло солнце. В мае температура воздуха стала быстро повышаться, и в конце месяца термометр нередко показывал 0°С. Началось интенсивное таяние снега. Но мы хорошо изучили опыт дрейфующей станции «Северный полюс — 2», и нам легко было бороться с водой.

О том, как жил и работал коллектив станции полярным летом, даёт представление дневник, который я вёл в течение всего пребывания на льдине. Вот некоторые эпизоды из него.

14 июня. Прошло два месяца с начала работы станции. Пасмурно, временами идёт снег. Под окном всё больше и больше скапливается воды

17 июня. После завтрака полетели на вертолёте обследовать ледовую обстановку в районе лагеря. При взлёте обнаружили, что в северо-восточной части нашей льдины прошла тонкая трещина. Весть о появлении трещин воспринимается в лагере спокойно.

22 июня. Дрейфуем на западо-северо-запад. В 21 час над лагерем прошёл четырёхмоторный самолёт СССР-Н-1139. Лётчики сбросили вымпел с запиской, но, к сожалению, он попал в трещину и затонул.

5 июля. По радио сообщают, что вчера в Ленинграде 19°, в Москве 26° тепла. Там жаркое лето, а у нас настоящая метель. Сильный ветер. Как бы он не принёс нам новых бед, ведь мы с большой скоростью дрейфуем на юг. Во второй половине дня я увидел небольшую серую птицу. «Чайка!», — крикнул я. Все высыпали посмотреть на эту редкую в наших широтах гостью. Сильный ветер бросал её из стороны в сторону, и вскоре она исчезла в серой мгле, улетев на северо-восток.

6 июля. В середине дня я увидел, что с юга к лагерю приближаются две птицы, мы узнали в них уток.

22 июля. Гидрологи произвели послойный лов планктона малой сеткой. Планктона в верхних слоях стало значительно больше — чувствуется лето; много мелких медуз, попадаются микроорганизмы, испускающие ярко-зелёный свет. Установлена прямая радиосвязь с Москвой.

9 августа. Вчера прилетел лётчик Перов, привёз газеты, журналы, письма, посылки, а также свежие овощи и фрукты. Грибовская овощная станция, участница ВСХВ, прислала дыни и арбузы, выращенные под Москвой, а также семена многолетнего лука, салата, редиса. Получили много магнитофонных лент с записями последних концертов. Вокруг лагеря огромные разводья шириной до 500 м. Наша льдина стала островом. Как-то неуютно, когда кругом столько воды.

11 августа. Сегодня измерена самая малая глубина за весь период дрейфа — 1125 м. Находимся, вероятно, на самой вершине хребта Ломоносова. Гидрологи с вечера опустили малый трал. Когда утром вынимали его, из-за сильного дрейфа трос врезался в лёд у края лунки. Долго бились. Вытянули. В трале оказались три ярко-оранжевые морские звезды диаметром около 3 см. На воздухе окраска этих животных поблекла. Много спиралевидных светлых и тёмных раковин.

Мы все поклонники солнца. Попков и Минаков ждут часами, когда оно проглянет. Командир вертолёта Бабенко тоже часто посматривает на небо: надо облететь район, разведать обстановку, а лётной погоды нет. Всё время наносит туман

Но после ужина всё же удалось отправиться в полёт. В общей сложности мы находились в воздухе 4,5 ч, три раза садились в лагере для заправки. В последний раз не долетели до полюса всего лишь 45 км. В четырёх местах на поверхности льдин увидели стволы деревьев, а в одном месте — огромную корягу. Их вынесло в море, видимо, из какой-нибудь сибирской реки.

25 августа наша льдина оказалась ближе всего к Северному полюсу — она была в 30 км от него. В эти же дни пересекли подводный хребет Ломоносова. Наблюдалось очень резкое колебание глубин. Иногда на расстоянии 2–3 км глубина изменялась с 1100 до 2500–3000 м, а это значит, что склоны хребта Ломоносова чрезвычайно крутые. По-видимому, хребет представляет собой настоящую подводную горную страну с вершинами и отрогами.

25 сентября солнце впервые за много месяцев зашло за горизонт и больше не появлялось. Полярный день кончился, приближалась долгая полярная ночь. Несколько дней по всему горизонту пылали зори, затем наступили сумерки, которые с каждым днём становились всё гуще и гуще. В ясную погоду на небосводе мерцали звёзды. Тёмная ночь опустилась над льдиной. Работать стало труднее.

В полярную ночь, в плохую погоду самолёты ежедневно совершали рейсы с береговых баз на дрейфующую станцию, разгружались и снова улетали за следующей партией грузов. Наряду с продовольствием и дополнительным оборудованием на станцию завезли ещё пять разборных домиков на полозьях.

В каждом домике, обставленном удобной мебелью, поместилось по три-четыре человека, причём научные работники одной специальности поселились вместе, чтобы легче было работать. В домиках установили различного рода самописцы, требующие тепла и постоянного ухода. Ещё весной лагерь полностью радиофицировали. В каждой палатке установили репродуктор, и мы регулярно и с большим интересом слушали передачи из Москвы и Ленинграда. На зиму во все жилые помещения и рабочие палатки провели электрический свет. На самом высоком месте для освещения территории лагеря установили мощную лампу и фонарь.

Как летом, так и зимой регулярно прибывали самолёты, и каждый прилёт для сотрудников станции был большим и радостным событием. Они доставляли нам письма, свежие газеты, журналы, книги и многое другое

В кают-компании полярники обедали, обсуждали дела, отдыхали: играли в шахматы, домино, слушали музыку, читали. В нашем распоряжении был магнитофон, и ежемесячно мы отправляли «говорящие» письма родным, получая такие же из Москвы и Ленинграда. Легко представить ту огромную радость, которую испытывал каждый из нас, слушая голоса близких.

В конце августа, в сентябре, октябре и ноябре наша льдина дрейфовала вблизи Северного полюса, делая сложные петли и зигзаги.

Трещина прошла между домиками аэрологов и метеорологов. Над чёрной поверхностью воды поднимался пар. Трещина прошла под палаткой, где была установлена магнитно-вариационная станция. Край палатки повис над водой. Мы успели поднять палатку и спасти ценный прибор. Трещина отделила площадку аэрологов от их домика. За 10–15 мин. льдины разошлись, и между ними образовалось разводье шириной около 50 м.

Вертолёт поднялся в воздух, и при свете яркого прожектора мы осмотрели сверху наш лагерь и окрестности. Спустились на отколовшуюся часть лагеря. Здесь наши товарищи также занимались спасением имущества, отвозя его подальше от разводья, в более безопасное место. Через разводье перебросили телефонную линию, а на другой день оно замёрзло, и через него уже можно было ходить. На всякий случай во второй части лагеря установили вспомогательную радиостанцию.

Научные работы даже в такой опасный момент ни на минуту не прерывались. Люди работали напряжённо, но спокойно. Нередко можно было слышать шутки и смех

В декабре внезапно образовалась вторая, перпендикулярная первой трещина, которая прошла под двумя домиками и палаткой. Нависла угроза потерять домики. В полной темноте, при 40-градусном морозе с помощью трактора все домики и палатки перевезли на новое место, а там, где недавно располагался лагерь, вначале образовалось широкое разводье, а затем гряды торосов.

В конце декабря ширина льдины, на которой была расположена основная часть лагеря, составляла около 100 м, а длина — 500 м.

Несколько первых дней нового года к нам непрерывным потоком поступали поздравления. Мы были очень рады такому обилию друзей и доброжелателей.

До завершения годового цикла наблюдений оставалось около 100 дней.

2 января. Снова трудовые будни. Гидрологи начали долбить лунки в новом лагере. Давно пора, иначе для измерения глубины приходится идти в старый лагерь.

17 января. В первый раз видели хорошо выраженное полярное сияние. Тоже, вероятно, результат нашего продвижения к югу.

21 января. Кажется, пора собираться домой. Вряд ли удастся завершить годовой цикл наблюдений. Южнее, при приближении к Гренландии, начнутся интенсивные разломы льдин. Если будем дрейфовать на юг со средней скоростью 8–9 км в сутки, то уже в середине февраля пересечём 85-ю параллель.

24 января. Устойчиво дрейфуем на юг, в среднем за сутки на 9 км. Ох и надоела же полярная ночь! Уже четыре месяца не видели солнца.

С 25 января в связи с безветрием дрейф почти прекратился; глубина в эти дни 3900–3910 м. Все наши разговоры вертятся вокруг появления солнца и возвращения домой

21 февраля. Яцуну из студии кинохроники прислали письмо с упрёками, что на кадрах, заснятых им во время разлома льдины и перебазирования лагеря, у участников дрейфа слишком весёлые лица. Может быть, трудно поверить, но действительно было так: в минуты большой опасности не умолкали весёлые шутки и смех.

14 марта. Четыре дня назад впервые взошло солнце.

16 марта. Под гидрологическими палатками прошла трещина и, расширившись до 1 м, разорвала их понизу. Основное удалось спасти, кое-какая мелочь утонула. Работали спокойно, с шутками и смехом. Яцун снимал, и все потешались, что у него взрываются факелы.

28 марта. Начало разводить трещину. Сначала она разошлась метра на два. Перекинули через неё трап, так как геофизикам и метеорологам приходится переправляться через трещину на завтрак, обед и ужин. Неровен час, вдруг кто-нибудь сорвётся. От поверхности снега до воды более 1,5 м — не сразу выберешься.

29 марта. Скрежет у трещины продолжается: льдины напирают и выжимают молодой лёд и слежавшийся снег. Так как это близко от домиков, то кажется, что трещит под нами. Спать придётся, как у нас выражаются, в пижамах, то есть не раздеваясь.

Сегодня солнце за горизонт не заходило — начался полярный день

1 апреля. Скоро, скоро домой! А там было бы неплохо махнуть в Антарктику. Несмотря на усталость, многие хотят поехать в такую экспедицию.

2 апреля. Полночь, а в домиках светло. Можно писать и читать без электрического света.

После отбоя лагерь затих. Только слышно, как работает в радиорубке Курко, передавая очередную метеосводку. Каждые три часа раздаётся телефонный звонок: дежурный метеоролог передаёт на радиостанцию сводку погоды, которая сразу же посылается в эфир.

Никак не можем пересечь 86-ю параллель. Скоро годовщина дрейфа. Высадились мы как раз на 86-й параллели, но по другую сторону полюса.

3 апреля. Вчера по радио передали, что из Москвы в Арктику вылетела смена станции СП-4. О нашей судьбе не было сказано ничего.

6 апреля. В 8 часов дежурный по лагерю разбудил меня и сообщил, что трещину разводит. А в 14 часов к западу и северу от лагеря до самого горизонта виднелась чистая вода; трещину развело на 300 м. Над водой клубы пара. В разводье появились нерпы. Только вчера в радиусе 40 км были лишь узкие трещины, а сегодня — «море воды». Обстановочка!

В 19 часов летали на вертолёте на «ту сторону» за бензином и газом. Отвезли обед товарищам, живущим на другой части льдины.

Заканчивался год дрейфа нашей станции. Льды в окрестностях лагеря сильно разломаны. До берегов Гренландии оставалось менее 300 км. Южнее нас, ближе к проливу между Шпицбергеном и Гренландией, простирались огромные пространства открытой воды. После того как полярные лётчики высадили на лёд к северу от Новосибирских островов новую дрейфующую станцию «Северный полюс — 5», они приступили к снятию СП-3. Ежедневно самолёты вывозили наше имущество.

20 апреля 1955 года на дрейфующей станции «Северный полюс — 3» был торжественно спущен флаг: станция завершила работу

За 376 дней, с 9 апреля 1954 года по 20 апреля 1955 года, льдина прошла сложный, извилистый путь протяжённостью свыше 2000 км.

Трудно выделить кого-либо из состава станции: от повара до начальника отряда все работали не жалея сил и энергии. Огромную работу выполнили полярные лётчики, регулярно в любую погоду доставлявшие нам за тысячи километров почту, свежие продукты, оборудование, приборы.

Мы стремились возможно лучше выполнить порученное дело, внести скромный вклад в советскую науку.

Отрывки из главы «У Северного полюса» сборника «Двенадцать подвигов»
Гидрометеорологическое издательство. 1964 год

Источник

Папанинцы. 376 дней на дрейфующей льдине. Неизвестные герои Севера (12+)

Серия фильмов про освоение Арктики.

Фильм о том, как проходила операция по спасению членов экспедиции «Северный полюс-1» под руководством И. Папанина.

Московская студия кинохроники, Ленинградская студия кинохроники.

6 июня 1937 года состоялось торжественное открытие первой советской дрейфующей полярной станции – «Северный полюс-1» под руководством Ивана Папанина. 274 дня 4 полярника прожили на льдине, проводя научные работы и исследования. Но к концу января 1938 года дрейф льдины резко ускорился. Ещё 12 августа Кренкель в своём дневнике написал: «За сутки прошли 12 миль (20 километров). Вот это дрейф! Да, таких колоссальных скоростей никто не ожидал.» Льдину относило всё ближе и ближе к тёплым водам Атлантики и 2 февраля она раскололась, а станция оказалась уничтожена. Теперь перед папанинцами стоял только вопрос выживания.

«376 дней на дрейфующей льдине», 1950 г.

Фильм о дрейфующей полярной станции «Северный полюс-2».

• Режиссёр: М. Славинская

• Операторы: Е. Яцун, Л. Котляренко, А. Кочетков, Н. Соловьёв

Перед станцией ставились две основные задачи: во-первых, продолжить научные исследования в области океанографии, геофизики и аэрометерологии, во-вторых, обеспечить метеорологическую и ледовую службы Главсевморпути регулярными данными метеорологических и аэрологических наблюдений в высоких широтах.

Вход свободный, по регистрации

Кинорежиссёр, член СК РФ Борис Дворкин, автор и продюсер проекта:

«В цикле «Неизвестные герои Севера», реализуемом АНО Студия «Позитив-фильм», который получил поддержку Фонда президентских грантов, мы рассказываем о людях, чьи судьбы были связаны с освоением русского (советского) Севера и Северного морского пути.

Так получилось, что те, о ком мы хотим поведать оказались в тени своих хорошо известных коллег – Вилькицкого, Седова, Шмидта, Папанина, Воронина, Чухновского. Но вклад этих полярников в историю освоения Севера России был не менее значителен.

Источник