2 февраля день воинской славы россии видео
День разгрома советскими войсками
немецко-фашистских войск в
Для России и всего человечества слово «Сталинград» было и остается знаком военной и нравственной победы над фашизмом, символом перелома в величайшем вооруженном противостоянии ХХ века.
Общие потери советских военнослужащих составили один миллион 130 тысяч человек. Число погибших среди мирного населения невозможно установить, даже приблизительно. Счет идет на десятки тысяч.
Потери противников насчитывают более полутора миллионов человек. Среди них и немецкие союзники – итальянцы, румыны, венгры, хорваты.
Грищенко Дмитрий Иосифович,
Дегодьев Василий Григорьевич,
Зюзин Мирон Георгиевич,
Логвинов Иван Филиппович,
Матоха Артем Селиверстович,
Михайлин Павел Степанович,
Назаренко Григорий Игнатьевич,
Плахонин Семен Агеевич,
Савкин Владимир Николаевич,
Савченко Григорий Евстафьевич,
Сидоренко Михаил Иванович,
Сомов Иван Петрович,
Сусленков Павел Иванович,
Филиппенко Михаил Прокопьевич.
«… Мы вели непрерывные оборонительные бои, но вынуждены были отступать, отошли к Дону и около Калача, по железнодорожному мосту переправились на левую сторону реки. Мы цеплялись за каждый удобный рубеж, за каждую ложбинку, но вынуждены были отступать всё ближе к Волге, к Сталинграду. Ведь враг обладал большим превосходством в силах, особенно танках, авиации. Иногда три, пять дней, неделю мы держались на одном месте, но затем все-таки отступали. Я думаю, что солдату нет ничего тяжелее, чем отступать.
… Мы горели желанием отомстить фашистам, сделать всё, от нас зависящее, чтобы быстрее освободить от врагов нашу землю. Мы знали, что никто за нас этого не сделает. Но пока мы отступали. В поту, в пыли, грязные, под палящим солнечным зноем отступали по неубранным полям, опустевшим населенным пунктам. Необъятные донские и приволжские степи (лесов там совершенно нет), безоблачное небо, очень ровная местность, лишь изредка попадались овраги, а то всё поля и поля, стояли самые продолжительные летние дни, дождей не было всё лето – всё было на пользу врагу. Для маскировки огневых позиций, техники, окопов мы широко использовали полынь. Я так ей надышался, что, кажется, и теперь ощущаю этот запах. Почва там очень тяжелая, иногда приходилось рубить землю топором, так как её не брали ни лопата, ни лом. А ведь ещё надо было укрыть в землю автомашины, оборудовать огневые позиции наших 120-мм миномётов. Часто это делалось ночью, но иногда и в дневное время под бомбёжками, артиллерийским и миномётным обстрелом. Не меньше немцев нас мучила жара и отсутствие воды. Воду приходилось пить какая попадётся. Она была на вес золота. Чтобы заправить кухню водой, наши повара и снабженцы искали ее часами, ездили за десятки километров, так как в населенных пунктах колодцы были сухими…
Я в это время был командиром отделения управления огнём в батарее. И как только мы прибывали на новое место, сразу брал автомат, гранаты и вместе с нашим командиром батареи младшим лейтенантом Крицином брали стереотрубу, буссоль, телефонный аппарат, катушки с кабелем, всё необходимое и бегом, нагрузившись, на новый наблюдательный пункт. Часто это нужно было делать днём, поэтому рыть окопы приходилось лёжа, соблюдая большую осторожность. Ведь так же как мы, вражеские наблюдатели зорко смотрели, стараясь обнаружить наши наблюдательные пункты…
Конечно, наши войска при таких, крайне тяжелых для нас условиях не могли долго обороняться и были вынуждены отступать…
23 августа немцы прорвались к Волге на северном участке. А теперь враг рвался к Волге на нашем южном участке. Обстановка сложилась тяжёлая. Было временное затишье, но затишье перед бурей.
… Наша передовая линия обороны проходила по недостроенной железнодорожной ветке: была сделана насыпь, валялись шпалы, а рельсов не было. В этой насыпи мы сделали землянку, оборудовали наблюдательный пункт. Отсюда часто корректировали огонь по врагу. С тыла было поле, засеянное подсолнечником, что очень помогало нам пробираться днём на огневые позиции дивизиона и обратно на наблюдательный пункт. Подсолнуховое поле заканчивалось оврагом (балкой, как они там зовутся). Вот около этой балки и находились огневые позиции дивизиона. Хотя был уже сентябрь, но погода стояла жаркая, безоблачная. Вот здесь и произошло, наверное, самое трудное, что было в моей «сталинградской» биографии.
10 сентября появилась вражеская авиация и начала бомбить всё подряд, нашу оборону и тылы. Бомбы сыпались беспрерывно, самолёты пикировали до земли, на все лады выли сирены и бомбы. Самолёты налетали сотнями, ещё не улетали первые, как уже появлялись новые. На земле всё заволокло дымом, пылью, гарью, огнём. Взлетали вверх комья земли, а в небе висели и пикировали тучи самолётов. Земля дрожала, тряслась, всё ходило ходуном, от сильного грохота ничего не было слышно, мы кричали друг другу на ухо. Это было почище ада. Я думал, что земля не выдержит такого напряжения и провалится…
Бой шёл всё ожесточённее. У нас часто стала рваться связь. Связисты уходили на линию, устраняли повреждения, но почему-то ни один из них не возвращался, а связь снова прерывалась. И вот ушёл на линию последний связист. Я сел к телефону. Наши батареи вели беглый огонь по наступающему противнику. Снова прервалась связь с наблюдательным пунктом. Поручив телефон своим товарищам, я побежал устранять повреждения. Так продолжалось несколько раз. Под бомбёжкой и артобстрелом я бегал по полю, налаживал связь, а она опять рвалась. Лёжа на спине или животе, я грыз зубами провод, оголял его, чтобы срасти концы. В кабеле были и стальные провода, об которые поранил рот и зубы. Выплёвывая кровь, я снова и снова устранял повреждения. Я хорошо понимал, что связь с наблюдательным пунктом для нас была делом жизни и смерти.
В это время пошли в атаку немецкие танки, начали уничтожать нашу пехоту. Танков было сотни две. Обстановка создалась очень тяжёлая, мы несли большие потери, а враг всё усиливал натиск.
… Получили приказ отходить. Немецкие танки и автоматчики всё ближе и ближе приближались к нашим позициям. Уже подошли метров за 200 от нас, но мы организованно, без паники отстреливались, сдерживали врага. Гитлеровцы залегали, а потом снова пьяные лезли вперед, неся большие потери. Но и нас оставалось всё меньше и меньше…
Под вечер мы оказались на самом берегу Волги. Снаряды падали в Волгу, высоко взлетали фонтаны воды, плыла оглушенная рыба. Сюда отошли уцелевшие пехотинцы, артиллеристы, миномётчики и другие.
Всем нам, оказавшимся на берегу Волги, была поставлена задача продержаться до вечера во чтобы то не стало. Немцы снова атаковали, хотели добить нас и столкнуть в Волгу. Но у них ничего не вышло. Мы очень стойко держались. Стояли насмерть.
… Наступил вечер и наступило затишье. Мы начали подсчитывать свои силы, сколько нас осталось. Но арифметика оказалась очень печальной: нас осталось в дивизионе человек 35.
Ночью к нам переправились два полка противотанковой артиллерии. Мы хорошо укрепились, приготовились и, хотя фашисты несколько дней атаковали нас, мы стойко оборонялись и отразили все атаки гитлеровцев. Мы удержались и не позволили врагу в этом месте выйти к Волге. Наоборот, подтянув силы, через несколько дней контратаками отбросили немцев от Волги километров на пять. Бои были жестокими, враг бешено сопротивлялся, дело доходило до рукопашных схваток. Мы без конца атаковали. Немцы пытались сломить наше упорство, большими группами применяли танки. Но их атаки успешно отражались. В этих местах было настоящее кладбище подбитых, сгоревших танков. Это танковое кладбище мы рассматривали потом, когда наступали в ноябре 1942 года. В этих боях в начале сентября наш миномётный дивизион и наша батарея понесли тяжёлые потери. Нас, амурцев, осталось совсем немного…»
Павел Иванович Сусленков воевал в составе 204 дальневосточной стрелковой
дивизии, сформированной в селе Черемхово Ивановского района Амурской
области и направленной в июле 1942 года на Сталинградский фронт.
Приказом НКО СССР от 1 марта 1943 года № 104 дивизии было присвоено звание
19 ноября 1942 года началось долгожданное наступление советских войск.
Продолжались тяжёлые бои на подступах к Сталинграду, когда редко удавалось передохнуть и обогреться в уцелевших землянках. Всё время в степи, на морозе.
Накал ожесточённых боев за город Сталинград был запредельным. Город, который немецкое командование планировало захватить сходу в середине августа 1942 года, и тем самым перерезать волжскую транспортную артерию, соединяющую южную часть СССР с остальной страной оказывал яростное сопротивление. Самая лучшая немецкая, 6-я полевая армия Паулюса, застряла в городе, не в состоянии разгромить его защитников. Она всё больше и больше погрязала в уличных боях, где каждый квартал, улицу, дом, подъезд и даже стену нужно было брать с боем.
За мужество и героизм, проявленными в уличных боях, Павел Иванович Сусленков был награжден медалью «За боевые заслуги».
В приказе от 22.02.43 № 9 по 706 стрелковому полку 204 стрелковой дивизии Донского фронта имеется запись о том, что «Павел Иванович Сусленков в период разгрома немецких оккупантов, в уличных боях гор. Сталинграда 31 января 1943 года показал образец мужества и героизма. Находясь в боевых порядках, он врывался в дома и забрасывал гранатами засевших немцев. С группой бойцов во главе с командиром взвода они взяли в плен 118 солдат и офицеров противника».
Так закончился «сталинградский период» боевого пути Сусленкова Павла Ивановича.
1944 г. Польша. третий слева Сусленков Павел Иванович
Впереди была битва за Орёл, освобождение Белоруссии, Польши. Дошел до Берлина. Был награжден орденом Красной Звезды, Орденом Славы 3 степени, медалью «За отвагу».
(Объединенный фонд № 100 «Участники гражданской,
Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., ветераны
войны, участники трудового тыла»
Документы личного происхождения Сусленкова Павла
Ивановича – участника Великой Отечественной войны)
Архивный сектор администрации Архаринского района