1563 год в истории нидерландов
Так рождались Нидерланды
In dees grote nood, in ons uutereste ellent
Gaven wij de stadt op door hongers verbant
Niet dat hij se in creegh met stormender hant
В острой нужде, в нашей полнейшей нищете,
мы сдали город, принуждённый голодом,
но это не то, чтобы он был взят штурмом
Надпись в церкви Святого Бавона в Харлеме
Война за независимость Нидерландов, также известная как Восьмидесятилетняя война или Нидерландская революция (1568—1648), является краеугольным камнем истории страны. Эта затяжная разорительная война против Испании выковала в своём горниле новое государство, Республику Соединённых Провинций, и породила легендарных героинь Нидерландов — Кенау Хасселер и Магдалену Монс. Первая наравне с мужчинами сражалась на стенах своего родного Харлема, осаждённого испанцами в 1572—1573 годах. Вторая, согласно легенде, в 1574 году спасла город Лейден, уговорив своего возлюбленного, испанского командующего Франсиско де Вальдеса, не идти на решающий приступ городских стен после продолжительной осады. Но до всех этих событий, в 1567 году, наместником Нидерландов был назначен Фернандо Альварес де Толедо, герцог Альба, подкинувший своей железной рукой дров в костёр мятежа.
Специфика Войны за независимость
Началом Восьмидесятилетней войны в историографии принято считать 1568 год. Политическая и религиозная оппозиция испанской королевской власти в семнадцати провинциях Бургундских Нидерландов вступила в открытую вооружённую борьбу против Мадрида. Причин для конфликта было немало, но основными можно назвать попытки испанской короны в лице Филиппа II усилить королевскую власть в регионе, известном своими политическими свободами, наладить централизованное администрирование и повысить налоги.
Не последним фактором был и религиозный вопрос. Император Карл V сам был уроженцем Нидерландов, а именно Фландрии. Не будучи истово верующим человеком, он рассматривал религию скорее как один из инструментов политики. Но его сын Филипп II, унаследовавший от отца среди прочих земель и Нидерланды, вырос в Испании, по духу и образу мыслей был испанцем и ревностным католиком. При Филиппе в Нидерландах появилась инквизиция — король направил её сюда для борьбы с «лютеровой ересью». Неудивительно, что такое «закручивание гаек» привело к бунту местной аристократии.
Впоследствии этот бунт перерос в войну, благодаря которой на карте Европы появилась Республика Соединённых Провинций. Государство прославилось, в том числе, так называемой «военной революцией» — появлением профессиональной дисциплинированной армии новой формации, на которую очень скоро стали равняться остальные европейские правители. Но всё это произошло позднее. На ранних стадиях восстания конфликт был по своей сути гражданской войной — далеко не всё население Нидерландов поддерживало идею об отделении от Испании. Наёмные армии разоряли голландские провинции и терроризировали мирных жителей.
Одним из военных нововведений XVI века стало увеличение численности армий по сравнению со Средними веками. Например, для защиты Вены от османов в 1532 году Карл V собрал 80-тысячное войско. Не имея возможности оплачивать такую армию только из своей казны, император заключил договоры с представителями аристократии. Те должны были вербовать солдат на условии, что основной свой доход наёмники получат за счёт грабежей вражеских городов.
Во время Восьмидесятилетней войны наёмники составляли подавляющую часть армий обеих противоборствующих сторон. Когда наниматели не могли оплатить их услуги, задерживали жалование и в силу объективных военных причин не давали возможности поживиться грабежами, такие армии нередко восставали. Ярким примером могут послужить события в Антверпене в 1576 году, известные под названием «Испанская ярость». 5 000 испанских солдат, которым задолжали жалованье за два года, три дня подряд разоряли город, сожгли более 600 домов и вырезали 8 000 жителей.
Даже если город и не подвергался разграблению, он был обязан предоставлять квартиры для солдат. Указ Карла V от 1530 года требовал, чтобы домовладельцы предоставляли комнату с кроватью для двух солдат или для солдата и его жены. Также хозяин или хозяйка должны были не реже, чем раз в пятнадцать дней менять на этой кровати бельё, предоставлять постояльцам посуду и столовые приборы. Поскольку ведением домашнего хозяйства обычно занимались женщины, то они оказывались не только объектами грабежа, но и основная тяжесть содержания и кормления солдат на постое также ложилась на них.
«Женский вопрос» в мятежных Нидерландах
Армии раннего Нового времени представляли собой довольно пёструю картину. Они состояли не только из солдат, но включали в себя также множество слуг и женщин. Последние не имели в армии какого-либо формального статуса. Однако они спали в палатках, готовили пищу, стирали бельё, присматривали за кострами, помогали при перевозке припасов, участвовали в разграблении местных территорий и, само собой, удовлетворяли сексуальные потребности солдат. Историк Джеффри Паркер приводит данные, согласно которым в период с 1577 по 1629 годы от 5 до 53% испанских армий в Нидерландах составляли нонкомбатанты — женщины и дети.
Во все времена и во всех странах были женщины, шедшие на войну и сражавшиеся там наравне с мужчинами. Нидерланды не были исключением: иногда женщины проникали в армию под видом солдат, переодеваясь в мужскую одежду. Всего в документах зафиксировано около двухсот подобных случаев применительно к Восьмидесятилетней войне. Но если женщины, переодевшиеся в мужчин, чтобы сражаться, были хоть и редким, но всё же известным явлением, то открытое участие женщин в боевых действиях в то время было нонсенсом.
«Железный герцог» Альба и испанские наёмники
Массовые беспорядки в Нидерландах в 1566 году сопровождались осквернением католических святынь и вошли в историю как Иконоборческое восстание (Beeldenstorm). Король Филипп II отправил в мятежные провинции герцога Альбу, дабы тот суровыми мерами восстановил порядок. Альба прибыл в Нидерланды в 1567 году во главе армии в 10 000 человек, а к 1572 году численность его войск возросла до 67 000 человек. Их костяк составляли испанские ветераны. Несмотря на неоспоримые военные таланты герцога и общее качественное превосходство его армии над войсками мятежного принца Оранского, Альба так и не смог подавить мятеж, ширившийся со скоростью лесного пожара.
В 1572 году отряд «морских гёзов», участников антииспанского восстания, с моря захватил небольшой портовый городок Брилле неподалёку от Роттердама и принялся его грабить. Тут нужно напомнить, что далеко не все голландцы выступали на стороне Вильгельма Оранского, а его сторонники зачастую действовали не менее жестоко, нежели лоялисты и испанцы. В отместку за погром, устроенный в Брилле, Альба вознамерился примерно наказать города, которые отказывались предоставлять места на постой для его солдат, но принимали у себя гёзов. В октябре 1572 года «Железный герцог» послал армию в Мехелен. Его солдаты грабили город три дня, убивая мужчин и насилуя женщин. Мехелен должен был послужить примером для других крупных городов: или они подчиняются воле короля Филиппа, или продолжают поддерживать бунтовщиков — и тогда их доля будет такой же горькой.
В том же году испанцы потребовали, чтобы город Нарден принял на постой их солдат: в этом случае, а также если горожане поклянутся в верности Филиппу II, командующий обещал пощадить город. Городские власти решили принять предложение и открыли ворота. Едва испанцы заняли Нарден, как они тут же начали жестокую резню. На городской площади были убиты 400 горожан, пришедшие туда, чтобы отпраздновать заключение мира. Покончив с грабежом, испанцы потребовали от жителей, чтобы те снесли уцелевшие при погроме и пожаре дома, а также запретили убирать покойников с городских улиц в течение следующих девяти дней. Как писали современники, из всего населения Нардена спаслось лишь 60 человек.
Эта резня стала поворотным моментом в конфликте. Суровые действия Альбы возымели обратный эффект: вместо того, чтобы поклясться в верности испанской короне, многие доселе колебавшиеся нидерландцы начали примыкать к повстанцам. Война вступала в свою самую кровавую фазу.
Осада Харлема
В июне 1572 года в голландский город Харлем прибыл посланник от принца Оранского. Он обратился к городским властям с просьбой поддержать восстание против испанцев. Впрочем, увещевания посла особого эффекта не произвели. Горожане не спешили с выбором. Однако 4 июля того же года перед воротами Харлема появились отряды гёзов, и они были уже не так вежливы, как посол. Мятежники пригрозили сжечь город, если жители не поддержат принца Оранского и не присоединятся к восстанию. Городские власти были вынуждены согласится. Муниципалитет потребовал от всех жителей, в том числе женщин с детьми, участвовать в работах по укреплению городских стен.
Вскоре эти меры себя оправдали. У города появился разведывательный отряд испанцев. Они попытались сходу пробиться через ворота, однако получили вооружённый отпор и ретировались. Однако это был лишь небольшой отряд. Горожане понимали, что без дополнительной помощи не обойтись. После этого эпизода в Харлем пустили на постой отряд гёзов, которые стали городским гарнизоном, и 300 иностранных наемников. Эти бравые ребята тут же занялись привычным делом: принялись осквернять католические церкви города и грабить местное население. Однако выбора у горожан уже не было.
На протяжении всей осени 1572 года отряды гёзов и испанцев, гоняясь друг за другом, опустошали местность вокруг города, превращая её в выжженную пустыню. Наконец, 11 декабря к Харлему подошла испанская армия численностью в 14 000 человек под началом дона Фадрике Альвареса де Толедо, сына знаменитого «Железного герцога» Альбы. Королевские войска тут же обложили город и после нескольких дней артиллерийской бомбардировки его стен пошли на приступ. Это наступление было отбито. Началась осада, которая продолжалась семь долгих месяцев и сопровождалась постоянными обстрелами городских стен и рейдами испанских отрядов.
Весной 1573 года гёзы отправили сюда флот с целью деблокировать город с моря, однако морские силы испанцев встретили их в заливе Харлеммермер 26 мая и разбили. Несмотря на периодические попытки голландцев прорвать осаду, испанская блокада оказалась довольно эффективной. С конца мая Харлем начал голодать.
На тот момент его население составляло почти 21 000 человек: 6 000 взрослых женщин, порядка 10 000 детей, 2 000 мужчин-горожан и около 3 000 наёмников — французов, англичан, валлонцев, немцев и шотландцев. В начале июля сводный отряд из ополчений разных городов общей численностью в 4 000 человек попытался пробиться к Харлему по суше, однако и эту атаку испанцы отбили. Через несколько дней Вильгельм Оранский отправил в осаждённый город почтового голубя, который принёс страшную новость: его сторонники больше не будут пытаться спасти город, поскольку у принца не было возможностей прорвать кольцо осады после предшествовавших неудач.
Предательство и казни
Наёмники не желали просто так сидеть и дожидаться конца. 9 июля их капитаны провели совет, на котором решили пробиваться из Харлема собственными силами, бросив горожан на произвол судьбы. Пока военные спорили, какая-то добрая душа понесла эти вести в городскую ратушу. На улицу тут же высыпала разъярённая толпа. Бюргеры блокировали дом, в котором заседали командиры наёмных рот, и буквально заставила их поклясться, что они возьмут с собой всех женщин и детей.
Однако была в этом деле и другая сторона. В то же самое время, когда наёмники планировали предать город и его жителей, а затем договаривались с толпой, власти Харлема собирались провести самих наёмников. Они вступили в переговоры с доном Фадрике. Тот предложил следующие условия: он не будет казнить горожан, а также грабить и жечь сам город, если получит контрибуцию в размере 240 000 гульденов. Что же касалось наёмников, то немцам и шотландцам разрешалось уйти, а остальные должны были дожидаться своей участи.
13 июля 1573 года дон Фадрике во главе своей армии торжественно вошёл в город, а голодные бюргеры смогли, наконец, получить провизию. Испанцы, казалось, готовы были сдержать слово: грабежей практически не было, жителей солдаты не трогали, а наёмников просто разоружили. Однако, как оказалось, карательная операция ждала впереди. 15 июля на городском рынке состоялась массовая казнь 300 валлонских наёмников: их обезглавливали и вешали. В процессе экзекуции выяснилось, что одновременно казнить такое количество людей — дело довольно хлопотное и трудозатратное. Поэтому все последующие казни дон Фадрике приказал проводить за городскими стенами, чтобы было проще избавляться от трупов. 16 июля были казнены ещё 400 солдат, причём многих просто связывали по двое и так топили в реке, чтобы лишний раз не утруждать палачей.
На следующий день казнили ещё 300 наемников. При этом испанский командующий нарушил одно из условий капитуляции города: он перебил всех шотландцев, которым прежде обещал свободу. Немцев, впрочем, он всё же отпустил, предварительно разоружив и взяв с них обещание никогда более не поднимать меч на слуг испанского короля. Что же касается горожан, то, по сравнению с солдатами, они отделались относительно легко: девять человек были казнены, несколько десятков — брошены в тюрьму, где 12 из них скончались. За всё время осады от ран и голода погибло около 700 жителей Харлема. Испанцы тоже понесли в боях ощутимые потери: дон Фадрике не досчитался 800 испанских солдат и 4 000 наёмников.
Нидерландская революция
Из Википедии — свободной энциклопедии
Изначально Испании удавалось сдерживать всякого рода ополчения. Тем не менее в 1572 году повстанцы захватили Брилле, и вспыхнуло восстание. Северные провинции приобрели независимость: сначала де факто, а в 1648 году — де юре. Во время войны Голландская республика быстро росла и крепла, становясь мировой силой благодаря торговому флоту, развивающейся экономике и науке, а также культурному росту.
Южные Нидерланды (современная территория Бельгии, Люксембурга и северной Франции) какое-то время оставались под властью Испании. Однако длительное угнетающее господство Испании на юге стало причиной бегства финансовой, интеллектуальной и культурной элиты на север, что способствовало процветанию Голландской республики. К концу войны в 1648 году значительная территория Южных Нидерландов была захвачена Францией, которая под руководством кардинала Ришельё и Людовика XIII вступила в союз с Голландской республикой в борьбе против Испании в 1630-х годах.
Первый этап конфликта основывался на борьбе Нидерландов за независимость. Однако в центре уже последующего этапа было официальное объявление де факто независимых Соединённых провинций. Этот этап совпал с подъёмом Голландской республики как мощной силы и становлением Нидерландской колониальной империи.
Как началась Нидерландская революция
Идеи гуманизма получили распространение в основном только в кругах высокообразованной части общества (профессуры, учёных), либерально настроенной аристократии. Более широкое распространение в Нидерландах получили идеи Реформации. Лютеранство стало распространяться в стране в 1517- 1520 гг. Однако оно также не затронуло широкие слои общества – его приняли часть интеллигенции, зажиточного бюргерства и оппозиционно настроенного дворянства, которое желало по примеру германских феодалов поправить пошатнувшееся материальное благополучие за счёт имущества католической церкви.
Среди простых горожан и крестьянства наибольшую популярность получили идеи анабаптизма. Революционные анабаптисты и их лидеры – Иоанн Матизон, Иоанн Бокелзон (Лейденский) и другие – выдвинули ряд радикальных требований: насильственное свержение всех светских и духовных властей; установление на земле царства социальной справедливости (Царства Божьего); установление общности имущества (имелись в виду предметы потребления) и пр.
Большую роль в распространении идей Реформации и критике существующего строя сыграли т. н. риторические общества, которые существовали в городах и даже в крупных деревнях. Их участниками были интеллигенты, торговцы, бюргеры средней руки, ремесленники, крестьяне. Они организовывали публичные диспуты, конкурсы, ставили пьесы, устраивали праздники. Вся их деятельность была прямо или скрыто направлена против католической церкви, светских властей. Основные персонажи, которые подвергали жесткой критике и осмеянию – это жадные попы, лживые и блудливые монахи, несправедливые судьи, коррумпированные представители власти. Учитывая тот факт, что все эти явления действительно существовали и процветали, критика давала хорошие всходы. Ряды ненавистников существующего строя постоянно множились. Риторические общества в северных провинциях сыграли большую роль в широких плебейско-крестьянских движениях, которые в 1534-1535 гг. охватили Голландию, Фрисландию, Оверейссел и другие области Северных Нидерландов. Причастны были риторические общества и к гентскому восстанию 1539-1540 гг. Фактически съезд риторических обществ Фландрии и Брабанта, прошедший летом 1539 года в Генте и стал прологом к этому восстанию.
Правительство Карла V отреагировало на это восстание жестокими репрессиями в отношении анабаптистов. Сотни человек были казнены, тысячи подверглись различным наказаниям и изгнанию из страны. Ещё с 1521 года Карл V стал издавать т. н. «плакаты», где для упорствующих в ереси предусматривались смертная казнь и конфискация имущества, а для «раскаявшихся» грешников – жестокие наказания. В 1522 году в Нидерландах был учреждён специальный инквизиционный трибунал для борьбы с ересью во главе с Францем ванн дер Хюлстом. Поражение восстаний 1534-1535 гг. и массовые репрессии в значительной мере подорвали силу анабаптистов. Движение раскололось на множество течений сектантского характера, которые в большинстве своём сменили революционную программу на проповедь непротивления злу и морального самосовершенствования. Только незначительная часть продолжала революционную агитацию. Однако это не остановило революционные процессы в Нидерландах.
Курс Филиппа II на обострение
В 1555 году Карл V разочаровавшись в идее создания «всемирной империи», отрекся от престола. Его владения были разделены. За братом Карла императором Фердинандом I остались наследственные земли Габсбургов – Германия, Чехия и Венгрия. Сын Карла – Филипп II стал наследником испанской короны, получив также Нидерланды, Неаполитанское королевство и огромные колониальные владения. В это время в Испании уже шёл перелом, который в будущем превратит её из европейского лидера во второразрядную страну. Испанская элита не смогла с умом использовать доставшиеся ей огромные богатства Нового Света. Золото, серебро были просто проедены, а не пущены в развитие.
Филипп II ужесточил политику в отношении Нидерландов. Так, в период правления Карла, налоги на Нидерланды были высокими, но в то же время тамошние купцы имели значительные преимущества. Они получили доступ в испанские колонии, перехватив значительную часть колониальной торговли. Для них был открыт огромный имперский рынок. Владельцы мануфактур беспошлинно получали испанскую шерсть. Владельцы денежных капиталов наживались на откупах налогов и на государственных займах. Так, в 1556 году только одни проценты по займам составили сумму в 1,3 млн. ливров. Таким образом, «золотой» верхушке Нидерландов при Карле было выгодно состоять в его «всемирной империи», она получала с этого огромные барыши. Карл V в своей политике учитывал не узкие интересы Испании, а интересы империи в целом. В частности, даже репрессии в отношении еретиков при нём проводились осторожно, за исключением период открытых восстаний. Необходимо учесть и тот факт, что подавление анабаптистов было выгодно «золотой» верхушке Нидерландов, т. к. они бросали вызов и им.
Новый король нанёс ряд сокрушительных ударов экономике Нидерландов. Была введена разорительная для нидерландской шерстоткацкой отрасли пошлина на испанскую шерсть. Нидерландским купцам закрыли доступ в испанские колонии. Конфликт с Англией сильно сократил торговлю с этой важной для нидерландской экономики страной. В 1557 году Филипп II объявил государственное банкротство, которое разорило многих нидерландских банкиров и дезорганизовало систему денежного кредита. Понятно, что это вызвало сильно раздражение нидерландских богатеев. Теперь им нужна была революция, чтобы освободиться от власти испанской короны. Нидерланды и Англия выступали лидерами в переводе Европы на «рельсы» капиталистических отношений.
Ужесточилась и политика Испании в отношении Нидерландов. В стране были оставлены испанские войска, расположенные там во время войны с Францией. Был взят курс на искоренение прежних вольностей, установление абсолютизма. Вся полнота власти принадлежала т. н. консульте – узкой придворной группе, в которую входили кардинал Гранвелла, председатель тайного совета Виглиус и председатель Финансового совета – Барлемон. Сама наместница короля – Маргарита Пармская, должна была следовать рекомендациям консульты. Число епископств в Нидерландах было увеличено с 6 до 20. Они получили задачу борьбы с ересью.
Эта политика встретила сопротивление широких слоев населения. Пострадала промышленность и торговля страны, многие предприятия были закрыты. Купцы и предприниматели несли убытки. Рабочие мануфактур, городские и сельские ремесленники оказались перед угрозой голода. Ряды бродяг стремительно пополнялись. Центрами сопротивления стали кальвинистские общины. В конце 1550-х годов кальвинизм активно проникал в Нидерланды. Основной ячейкой церковной организации кальвинистов была самостоятельная местная церковная община, которая выбирала из своих членов проповедника (министра) и совет (консисторию). Руководящая роль в кальвинистских общинах принадлежала зажиточной городской и сельской буржуазии. Именно буржуазия была тем слоем, который хотел изменить порядки в Нидерландах.
К началу 1560-х годов тайные и открытые проповеди кальвинистов и анабаптистов начали сопровождаться народными волнениями. В 1561 году восстания произошли в Турне, Валансьене, Антверпене и других местах. В этом же году инквизитор Тителман совершил инспекционную поездку по Фландрии и отметил, что ряд городов просто «кишит анабаптистами». Ряды кальвинистских общин сильно окрепли. На проповеди в окрестностях поселений приходили уже сотни и тысячи людей. Некоторые из них выражали готовность вооруженным путём отстаивать свои интересы.
Правительство в ответ прибегло к массовым репрессиям. Это вызвало волнения, т. к. протестантизм уже охватил значительные массы населения. Так, в Валансьене горожане разметали приготовленные костры инквизиции, разогнали стражников и взломав двери тюрьмы, освободили ранее арестованных проповедников. Такое же волнение произошло в Антверпене, когда на казнь повели бывшего монаха Кристофа Фабрициуса. Волнения ширились и грозили перерасти во всеобщее восстание. Организаторами волнений были кальвинистские консистории, многие из которых уже вышли из подполья и действовали открыто.
Активизировалось и нидерландское дворянство, которое боялось радикализации волнений. Кроме того, нидерландские дворяне были раздражены тем, что испанцы оттесняют их от управления страной, занимают почетные должности, доходные места в администрации, церкви, армии. Не прочь они были, и присвоить богатства церкви, монастырей. В результате нидерландское дворянство, как аристократия, так и рядовые дворяне, становится в оппозицию испанскому абсолютизму и католической церкви. Часть дворянства примкнула к реформации. Среди нидерландских дворян, преимущественно на севере, была и небольшая группа, которая сблизилась в своих интересах с буржуазией и была готова на более радикальные действия.
Во главе дворянской оппозиции были крупнейшие вельможи страны – принц Вильгельм Оранский, граф Эгмонт и адмирал Горн. Опираясь на дворянство и выражая его волю, эти деятели стали на уровне Государственного совета выражать недовольство деятельностью правительства. Они предъявили наместнице и короля ряд требований: соблюдать прежние вольности и привилегии страны; вывести испанские войска; отозвать Гранвеллу; смягчить или вообще отменить законы против еретиков. Выступив в роли защитников страны и народа, дворянство хотело возглавить процесс революции и сохранить в своих руках реальную власть.
Дворянская оппозиция добилась выполнения некоторых требований: войска были из Нидерландов выведены, Гранвеллу отозвали. Эти послабление не стабилизировали ситуацию. Консисторию продолжали пропаганду направленную против антиеретических законов («плакатов»), инквизиции, «идолопоклонства» (поклонения мощам святых и иконам). В Нидерландах прокатилась волна слухов о готовящейся массовой расправе над оппозицией и еретиками со стороны испанцев.
Революционная ситуация в Нидерландах окончательно сложилась. Пока правительство медлило с ответом, руководили дворянской оппозиции, которые уже зашли достаточно далеко, чтобы останавливаться, искали внешней поддержки. Переговоры велись с немецкими лютеранскими князями, французскими дворянами-гугенотами. Внутри страны налаживались контакты с руководителями кальвинистских консисторий.
11 августа в районе городов Хондсхота, Армантьера и Касселя началось восстание. Ненависть восставших обрушилась на католическую церковь. Большие толпы горожан и крестьян врывались в помещения церквей и монастырей, крушили «идолов». Это восстание получило название «иконоборческого». Ценности разграблялись, или передавались в руки местных властей. Католическое богослужение в охваченных восстанием областях было остановлено. Правительство и местные власти, застигнутые врасплох, не смогли должным образом отреагировать. Восстание продолжало полыхать, охватывая новые земли. 22 августа оно началось и в Антверпене. Основными участниками восстания были ремесленники и городские низы. Магистрат попытался остановить погромы, но не смог. Городская верхушка забаррикадировалась в ратуше, защищённая цеховой стражей. 23 августа погром церквей начался в Турне. Выступление горожан поддержали сотни вооруженных крестьян. Такие же события происходили и в северных провинциях. Восставшие в ряде мест не только громили церкви, но и уничтожали жалованные грамоты, поземельные описи, судебные документы. Наместница писала принцу Оранскому: «То, что они замышляют, это не только ниспровержение религии, но также уничтожение судопроизводства и всего политического порядка».
За весьма короткое время антикатолическое восстание охватило почти все Нидерланды. Было разгромлено до 5500 церквей и монастырей. В восстании приняли участие не только простые горожане и крестьяне, но и наиболее радикальные дворяне, и представители буржуазии. Повсеместно восставшие принуждали магистраты заключать соглашения с кальвинистскими консисториями, которые прекращали преследование еретиков, вводили свободу протестантского вероисповедания, устанавливали ограничения в отношении католической церкви и духовенства, передавали хранившиеся в церквях и монастырях ценности магистратам, для использования их на общественные нужды. Исключениями стали только некоторые экономически неразвитые провинции, как Люксембург, Геннегау, Артуа, Хелдер, где иконоборческие выступления были незначительными, или произошли только в некоторых крупных городах. В ряде случаев вооруженные крестьяне во главе с представителями властей даже разгромили несколько отрядов иконоборцев.
Это восстание испугало правительство, и наместница издала манифест, в котором были даны обещания прекратить деятельность инквизиции, смягчить антиеретическое законодательство, дать амнистию членам союза дворян, разрешить проповеди кальвинистов в специальных помещениях. Одновременно документ выражал надежду, что дворяне будут верными подданными и помогут «восстановить спокойствие в стране». Дворяне в целом поддержали наместницу. Иконоборческое движение напугало их своими труднопредсказуемыми последствиями, ведь городские низы и крестьяне могли обратиться и против феодалов. Дворяне приняли условия наместницы, объявили свой союз распущенным и стали помогать правительственным силам, подавляя восстание. Так, уже 25 августа принц Оранский написал наместнице, что по его приказу на рыночной площади Антверпена было повешено два «иконоборца» «за учинение святотатства и грабеж церквей». Кальвинистские консистории пошли вслед за дворянами, торгуясь с правительством об уступках, они заявили, что восстание произошло без их ведома и согласия и призвали народ успокоиться, прекратить мятежи. Без руководства восстание было обречено. К весне 1567 года последние очаги восстания были подавлены.
Тревожные известия о народных выступлениях в Нидерландах сильно разозлили Филиппа II. Он в это время лежал больной в своей временной резиденции в Сеговийском лесу, когда до него дошли первые известия о действиях иконоборцев. Он пришёл в неописуемую ярость: «Они дорого поплатятся за это! Дорого! Клянусь душою отца!» Однако по разумному совету герцога Альбы, он решил обождать с грозой и тайно и тщательно подготовить ответные действия. Правда, «миротворческая» партия во главе хитрым царедворцем принцем д’Эболи предложила королю вести более гибкую политику в отношении Нидерландов и добиться умиротворения страны путём осторожных уступок. Мнение герцога Альбы было совершенно другим. «Фламандцы закоренели в своей злонамеренности и могут быть излечены от неё лишь огнём и железом», — заявил он.
Филипп II ответил на восстание вводом карательного корпуса: 22 августа 1567 года Фернандо Альварес де Толедо (герцог Альба) вошел в Брюссель во главе 10-тысячного войска. Ещё 10 тыс. валлонов и немцев уже находились на службе у Маргариты Пармской. Была создана Фландрская армия. Армия «железного герцога» состояла испанской и албанской кавалерии (первоначально 1200 человек), ядром корпуса были закаленные в боях испанские ветераны, они были отличными воинами, но известные своей свирепостью и страстью к грабежу. В войске также были итальянские кондотьеры (наёмники), а в Люксембурге к силам герцога присоединились ещё немецкие «чёрные рейтары», они «прославились» своей разнузданностью и грабежом, за что и получили прозвище «чёрные дьяволы».
Испанский король не случайно остановил свой выбор на герцоге Альбе. Он в возрасте 4 лет потерял своего отца, павшего в стычке с маврами. С детских лет Фернандо увлекался рассказами о битвах с маврами и другими врагами Испании, повестями о подвигах конкистадоров. Его воспитали как настоящего испанского аристократа – амбициозного, самоуверенного, испытавшего презрение к тем, кто не был испанским дворянином, ненависть к врагам Испании и католической церкви. Альба был участником всех походов императора Карла V — во Франции, Италии, Африке, Венгрии и Германии. В военном деле Альба считал залогом успеха дисциплину и хорошую боевую подготовку солдат. Он также придавал большое значение вопросам снабжения, обеспечения войск всем необходимым. Доверие Карла V к Альбе было настолько большим, что он сделал его воспитателем своего единственного сына и наследника испанского престола — Филиппа. А отрекаясь от престола, рекомендовал герцога Альбу как самого преданного и надёжного слугу. При дворе Филиппа герцог достиг высших почестей и должностей, но другие сановники его ненавидели за высокомерие.
Альба, Фернандо Альварес де Толедо.
Когда войска Альбы вступили на территорию Нидерландов, восстание было уже подавлено. Но свирепые испанские солдаты и итальянские, немецкие и прочие наёмники вели себя в Нидерландах как на вражеской территории. Они называли жителей Нидерландов «недосожженными еретиками». Зажиточные нидерландцы в страхе стали покидать страну, опасаясь кары. Нидерланды покинуло около 100 тыс. человек. Бежали из страны и наиболее скомпрометировавшие себя перед испанцами дворянские лидеры – Вильгельм Оранский, его брат Людовик Нассауский и другие. Граф Эгмонт и адмирал Горн останутся в стране и будут казнены.
Террор и репрессии деморализовали малодушных, но Альба явно перегнул палку. Кровавые расправы подвигли сотни мелких ремесленников, рабочих мануфактур, крестьян начать борьбу за освобождение страны. Сотни людей укрылись в густых фландрийских лесах. Приплывавшие из Англии суда высаживали в укромных местах реэмигрантов, которые присоединялись к повстанческим отрядам, их прозвали «лесные гёзы». Другие группы нидерландцев прибыли из Франции, где они нашли поддержку гугенотов. Началась освободительная борьба. В декабре 1567 года восстали крестьяне Северной Голландии. Восстание было подавлено, но это не остановило храброе и предприимчивое население северных провинций. Рыбаки и матросы создали из легких рыболовных судов целый партизанский флот. «Морские гёзы» стали подлинной угрозой для испанцев.
Вскоре в открытую борьбу против испанцев выступил и Вильгельм Оранский. Вокруг него сплотились сбежавшие нидерландские дворяне. На первом этапе борьбы он хотел добиться включения Нидерландов в состав Германской империи на правах княжества. Таким образом, он хотел сохранить старые привилегии и вольности Нидерландов, а католическую церковь реформировать в лютеранском духе, разделив её земли между дворянами. Эта программа была поддержана не только дворянами, но и консервативной частью торговой буржуазии, бюргерства. В борьбе с Альбой Вильгельм Оранский опирался на помощь немецких протестантских князей и французских гугенотов.