155 лет кому на руси жить хорошо некрасов н а 1866 1876
155 лет кому на руси жить хорошо некрасов н а 1866 1876
«Доля народа, счастье его, свет и свобода, прежде всего!» Н. А. Некрасов
Не придя к согласию, мужики отправляются по Руси в трудный, долгий путь правдоискательства и поиска счастливого человека. Они становятся свидетелями многочисленных колоритных сцен, встречаются с самыми разными ее обитателями (преимущественно с такими же крестьянами, как они сами, но и с представителями других социальных слоев — помещиками, священниками, солдатами, дворовыми, лакеями, праведниками, нищими и т.д.). Ответы на главный вопрос поэмы складываются в короткие истории и их много в поэме. Например, история помещика Гаврилы Афанасьича Оболта – Оболдуева, который особенно ценил «древнерусские» порядки:
«Ни в ком противоречия,
Кого хочу — помилую,
Кого хочу — казню.
Закон — мое желание!
Кулак — моя полиция!»
«… Православные!
Роптать на Бога грех,
Несу мой крест с терпением…»
И весь рассказ его – это, по сути, образец того, как может нести крест каждый человек, готовый жизнь положить «за други своя».
В одном из сел, мужики встречают юного Гришу Добросклонова – сына бедного дьячка и будущего народного заступника, сочиняющего гимн «убогой и обильной, забитой и всесильной» матушке Руси. Некрасов в этом образе предугадал появление людей способных объединить народ для борьбы против несправедливого устройства общества и предсказал революционную ситуацию начала ХХ века:
«Рать подымается –
Неисчислимая,
Сила в ней скажется
Несокрушимая»
Так складывается картина жизни России в эпоху Крестьянской реформы. Поиски счастья не дают никаких результатов. И Некрасов делает вывод, что хорошо живет только «верхушка», а крестьянам счастья не видать.
Народное пробуждение, по утверждению поэта, на Руси – природный процесс. Всякие попытки «торопить историю» – заведомо обречены на провал:
«Еще суждено тебе много страдать,
Но ты не погибнешь, я знаю…»
Кому на Руси жить хорошо
Часть первая
Пролог
В каком году – рассчитывай,
В какой земле – угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков:
Семь временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова —
Неурожайка тож,
Сошлися – и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?
Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому! —
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил, в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров сказал: царю…
Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь —
Колом ее оттудова
Не выбьешь: упираются,
Всяк на своем стоит!
Такой ли спор затеяли,
Что думают прохожие —
Знать, клад нашли ребятушки
И делят меж собой…
По делу всяк по своему
До полдня вышел из дому:
Тот путь держал до кузницы,
Тот шел в село Иваньково
Позвать отца Прокофия
Ребенка окрестить.
Пахом соты медовые
Нес на базар в Великое,
А два братана Губины
Так просто с недоуздочком
Ловить коня упрямого
В свое же стадо шли.
Давно пора бы каждому
Вернуть своей дорогою —
Они рядком идут!
Идут, как будто гонятся
За ними волки серые,
Что дале – то скорей.
Идут – перекоряются!
Кричат – не образумятся!
А времечко не ждет.
За спором не заметили,
Как село солнце красное,
Как вечер наступил.
Наверно б ночку целую
Так шли – куда не ведая,
Когда б им баба встречная,
Корявая Дурандиха,
Не крикнула: «Почтенные!
Куда вы на ночь глядючи
Надумали идти. »
Спросила, засмеялася,
Хлестнула, ведьма, мерина
И укатила вскачь…
«Куда. » – переглянулися
Тут наши мужики,
Стоят, молчат, потупились…
Уж ночь давно сошла,
Зажглися звезды частые
В высоких небесах,
Всплыл месяц, тени черные
Дорогу перерезали
Ретивым ходокам.
Ой тени! тени черные!
Кого вы не нагоните?
Кого не перегоните?
Вас только, тени черные,
Нельзя поймать – обнять!
На лес, на путь-дороженьку
Глядел, молчал Пахом,
Глядел – умом раскидывал
И молвил наконец:
«Ну! леший шутку славную
Над нами подшутил!
Никак ведь мы без малого
Верст тридцать отошли!
Домой теперь ворочаться —
Устали – не дойдем,
Присядем, – делать нечего.
До солнца отдохнем. »
Свалив беду на лешего,
Под лесом при дороженьке
Уселись мужики.
Зажгли костер, сложилися,
За водкой двое сбегали,
А прочие покудова
Стаканчик изготовили,
Бересты понадрав.
Приспела скоро водочка.
Приспела и закусочка —
Пируют мужички!
Косушки [1] по три выпили,
Поели – и заспорили
Опять: кому жить весело,
Вольготно на Руси?
Роман кричит: помещику,
Демьян кричит: чиновнику,
Лука кричит: попу;
Купчине толстопузому, —
Кричат братаны Губины,
Иван и Митродор;
Пахом кричит: светлейшему
Вельможному боярину,
Министру государеву,
А Пров кричит: царю!
Забрало пуще прежнего
Задорных мужиков,
Ругательски ругаются,
Немудрено, что вцепятся
Друг другу в волоса…
Гляди – уж и вцепилися!
Роман тузит Пахомушку,
Демьян тузит Луку.
А два братана Губины
Утюжат Прова дюжего, —
И всяк свое кричит!
Проснулось эхо гулкое,
Пошло гулять-погуливать,
Пошло кричать-покрикивать,
Как будто подзадоривать
Упрямых мужиков.
Царю! – направо слышится,
Налево отзывается:
Попу! попу! попу!
Весь лес переполошился,
С летающими птицами,
Зверями быстроногими
И гадами ползущими, —
И стон, и рев, и гул!
Всех прежде зайка серенький
Из кустика соседнего
Вдруг выскочил, как встрепанный,
И наутек пошел!
За ним галчата малые
Вверху березы подняли
Противный, резкий писк.
А тут еще у пеночки
С испугу птенчик крохотный
Из гнездышка упал;
Щебечет, плачет пеночка,
Где птенчик? – не найдет!
Потом кукушка старая
Проснулась и надумала
Кому-то куковать;
Раз десять принималася,
Да всякий раз сбивалася
И начинала вновь…
Кукуй, кукуй, кукушечка!
Заколосится хлеб,
Подавишься ты колосом —
Не будешь куковать! [2]
Слетелися семь филинов,
Любуются побоищем
С семи больших дерев,
Хохочут, полуночники!
А их глазищи желтые
Горят, как воску ярого
Четырнадцать свечей!
И ворон, птица умная,
Приспел, сидит на дереве
У самого костра.
Сидит и черту молится,
Чтоб до смерти ухлопали
Которого-нибудь!
Корова с колокольчиком,
Что с вечера отбилася
От стада, чуть послышала
Людские голоса —
Пришла к костру, уставила
Глаза на мужиков,
Шальных речей послушала
И начала, сердечная,
Мычать, мычать, мычать!
Мычит корова глупая,
Пищат галчата малые.
Кричат ребята буйные,
А эхо вторит всем.
Ему одна заботушка —
Честных людей поддразнивать,
Пугать ребят и баб!
Никто его не видывал,
А слышать всякий слыхивал,
Без тела – а живет оно,
Без языка – кричит!
Сова – замоскворецкая
Княгиня – тут же мычется,
Летает над крестьянами,
Шарахаясь то о землю,
То о кусты крылом…
Сама лисица хитрая,
По любопытству бабьему,
Подкралась к мужикам,
Послушала, послушала
И прочь пошла, подумавши:
«И черт их не поймет!»
И вправду: сами спорщики
Едва ли знали, помнили —
О чем они шумят…
Намяв бока порядочно
Друг другу, образумились
Крестьяне наконец,
Из лужицы напилися,
Умылись, освежилися,
Сон начал их кренить…
Тем часом птенчик крохотный,
Помалу, по полсаженки,
Низком перелетаючи,
К костру подобрался.
Поймал его Пахомушка,
Поднес к огню, разглядывал
И молвил: «Пташка малая,
А ноготок востер!
Дыхну – с ладони скатишься,
Чихну – в огонь укатишься,
Щелкну – мертва покатишься,
А все ж ты, пташка малая,
Сильнее мужика!
Окрепнут скоро крылышки,
Тю-тю! куда ни вздумаешь,
Туда и полетишь!
Ой ты, пичуга малая!
Отдай свои нам крылышки,
Все царство облетим,
Посмотрим, поразведаем,
Поспросим – и дознаемся:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси?»
«Не надо бы и крылышек,
Кабы нам только хлебушка
По полупуду в день, —
И так бы мы Русь-матушку
Ногами перемеряли!» —
Сказал угрюмый Пров.
«Да по ведру бы водочки», —
Прибавили охочие
До водки братья Губины,
Иван и Митродор.
«Да утром бы огурчиков
Соленых по десяточку», —
Шутили мужики.
«А в полдень бы по жбанчику
Холодного кваску».
«А вечером по чайничку
Горячего чайку…»
Пока они гуторили,
Вилась, кружилась пеночка
Над ними: все прослушала
И села у костра.
Чивикнула, подпрыгнула
И человечьим голосом
Пахому говорит:
«Пусти на волю птенчика!
За птенчика за малого
Я выкуп дам большой».
– А что ты дашь? —
«Дам хлебушка
По полупуду в день,
Дам водки по ведерочку,
Поутру дам огурчиков,
А в полдень квасу кислого,
А вечером чайку!»
– А где, пичуга малая, —
Спросили братья Губины, —
Найдешь вина и хлебушка
Ты на семь мужиков? —
«Найти – найдете сами вы.
А я, пичуга малая,
Скажу вам, как найти».
– Скажи! —
«Идите по лесу,
Против столба тридцатого
Прямехонько версту:
Придете на поляночку,
Стоят на той поляночке
Две старые сосны,
Под этими под соснами
Закопана коробочка.
Добудьте вы ее, —
Коробка та волшебная:
В ней скатерть самобраная,
Когда ни пожелаете,
Накормит, напоит!
Тихонько только молвите:
«Эй! скатерть самобраная!
Попотчуй мужиков!»
По вашему хотению,
По моему велению,
Все явится тотчас.
Теперь – пустите птенчика!»
– Постой! мы люди бедные,
Идем в дорогу дальную, —
Ответил ей Пахом. —
Ты, вижу, птица мудрая,
Уважь – одежу старую
На нас заворожи!
– Чтоб армяки мужицкие
Носились, не сносилися! —
Потребовал Роман.
– Чтоб липовые лапотки
Служили, не разбилися, —
Потребовал Демьян.
– Чтоб вошь, блоха паскудная
В рубахах не плодилася, —
Потребовал Лука.
– Не прели бы онученьки… —
Потребовали Губины…
А птичка им в ответ:
«Все скатерть самобраная
Чинить, стирать, просушивать
Вам будет… Ну, пусти. »
Раскрыв ладонь широкую,
Пахом птенца пустил.
Пустил – и птенчик крохотный,
Помалу, по полсаженки,
Низком перелетаючи,
Направился к дуплу.
За ним взвилася пеночка
И на лету прибавила:
«Смотрите, чур, одно!
Съестного сколько вынесет
Утроба – то и спрашивай,
А водки можно требовать
В день ровно по ведру.
Коли вы больше спросите,
И раз и два – исполнится
По вашему желанию,
А в третий быть беде!»
И улетела пеночка
С своим родимым птенчиком,
А мужики гуськом
К дороге потянулися
Искать столба тридцатого.
Нашли! – Молчком идут
Прямехонько, вернехонько
По лесу по дремучему,
Считают каждый шаг.
И как версту отмеряли,
Увидели поляночку —
Стоят на той поляночке
Две старые сосны…
Крестьяне покопалися,
Достали ту коробочку,
Открыли – и нашли
Ту скатерть самобраную!
Нашли и разом вскрикнули:
«Эй, скатерть самобраная!
Попотчуй мужиков!»
Глядь – скатерть развернулася,
Откудова ни взялися
Две дюжие руки,
Ведро вина поставили,
Горой наклали хлебушка
И спрятались опять.
«А что же нет огурчиков?»
«Что нет чайку горячего?»
«Что нет кваску холодного?»
Все появилось вдруг…
Крестьяне распоясались,
У скатерти уселися.
Пошел тут пир горой!
На радости целуются,
Друг дружке обещаются
Вперед не драться зря,
А с толком дело спорное
По разуму, по-божески,
На чести повести —
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда делу спорному
Решенья не найдут,
Покуда не доведают
Как ни на есть доподлинно:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси?
Зарок такой поставивши,
Под утро как убитые
Заснули мужики…
Кому на Руси жить хорошо (поэма)
«Кому на Руси жить хорошо» — поэма Н. А. Некрасова. Повествует о путешествии семерых мужиков по всей Руси с целью поиска счастливого человека.
Содержание
История создания
Многие годы жизни Некрасов отдал работе над поэмой, которую называл своим «любимым детищем». «Я задумал, — говорил Некрасов, — изложить в связном рассказе все, что я знаю о народе, все, что мне привелось услыхать из уст его, и я затеял » Кому на Руси жить хорошо «. Это будет эпопея современной крестьянской жизни».
Некрасов начал работу над поэмой в первой половине 60-х годов XIX века. Рукопись первой части поэмы помечена Некрасовым 1865 годом. В этот год первая часть поэмы была уже написана, начата же, очевидно, несколькими годами раньше. Упоминание в первой части о ссыльных поляках (глава „Помещик“) позволяет считать 1863 год датой, ранее которой эта глава не могла быть написана, так как подавление восстания в Польше относится к 1863—1864 годам.
Однако первые наброски к поэме могли появиться и раньше. Указание на это содержится, например, в воспоминаниях Г. Потанина, который, описывая свое посещение квартиры Некрасова осенью 1860 года, передает следующие слова поэта: „Я… вчера долго писал, да немного не дописал- сейчас кончу…“ Это были наброски прекрасной его поэмы „Кому на Руси жить хорошо“. Она долго после того не выходила в печати».
Таким образом, можно предположить, что некоторые образы и эпизоды будущей поэмы, материал для которой собирался в течение многих лет, возникли в творческом воображении поэта и частично были воплощены в стихи ранее 1865 года, которым датирована рукопись первой части поэмы.
К продолжению работы Некрасов приступил лишь в 70-х годах, после семилетнего перерыва. Вторая, третья и четвертая части поэмы следуют одна за другой с небольшими интервалами: «Последыш» был создан в 1872 году, «Крестьянка» — в июле-августе 1873-го, «Пир — на весь мир» — осенью 1876 года.
Публикацию поэмы Некрасов начал вскоре по окончании работы над первой частью. Уже в январской книжке «Современника» за 1866 год появился пролог поэмы. Печатание первой части растянулось на четыре года. Опасаясь поколебать и без того шаткое положение «Современника», Некрасов воздержался от опубликования последующих глав первой части поэмы.
Некрасов боялся цензурных гонений, которые начались тотчас после выхода первой главы поэмы («Поп»), напечатанной в 1868 году в первом номере нового некрасовского журнала «Отечественные записки». Цензор А. Лебедев дал такую характеристику этой главе: «В означенной поэме, подобно прочим своим произведениям, Некрасов остался верен своему направлению; в ней он старается представить мрачную и грустную сторону русского человека с его горем и материальными недостатками… в ней встречаются… резкие по своему неприличию места». Цензурный комитет хотя и разрешил к печати книжку «Отечественных записок», но о поэме «Кому на Руси жить хорошо» все же послал в высшую цензурную инстанцию неодобрительное мнение.
Последующие главы первой части поэмы были опубликованы в февральских номерах «Отечественных записок» за 1869 год («Сельская ярмонка» и «Пьяная ночь») и 1870 год («Счастливые» и «Помещик»). Целиком первая часть поэмы появилась в печати только через восемь лет после ее написания.
Публикация «Последыша» («Отечественные записки», 1873, № 2) вызвала новые, еще большие придирки цензуры, которая считала, что эта часть поэмы «отличается… крайним безобразием содержания… носит характер пасквиля на все дворянское сословие».
Очередная часть поэмы, «Крестьянка», созданная Некрасовым летом 1873 года, была напечатана зимой 1874-го в январской книжке «Отечественных записок».
Отдельного издания поэмы Некрасов при жизни так и не увидел.
В последний год жизни Некрасов, вернувшись тяжело больным из Крыма, где им была в основном завершена четвертая часть поэмы — «Пир — на весь мир», с удивительной энергией и настойчивостью вступил в единоборство с цензурой, надеясь напечатать «Пир…». Эта часть поэмы подверглась со стороны цензуры особенно яростным нападкам. Цензор писал, что находит «все стихотворение „Пир — на весь мир“ крайне вредным по своему содержанию, так как оно может возбудить неприязненные чувства между двумя сословиями, и что оно особенно оскорбительно дворянству, столь недавно пользовавшемуся помещичьими правами…».
Некрасов предполагал миновать вовсе цензуру, заручившись разрешением самого царя. Для этого поэт хотел использовать свое знакомство с министром двора графом Адлербергом, а также прибегнуть к посредничеству С. Боткина, бывшего в то время придворным врачом (Боткину, лечившему Некрасова, был посвящен «Пир — на весь мир»). Очевидно, именно на этот случай и были вставлены Некрасовым в текст поэмы «со скрежетом зубовным» посвященные царю известные строки «Славься, народу давший свободу!». Мы не знаем, предпринял ли Некрасов реальные шаги в этом направлении или отказался от своего намерения, поняв бесполезность хлопот.
«Пир — на весь мир» оставался под цензурным запретом до 1881 года, когда он появился во второй книжке «Отечественных записок», правда, с большими сокращениями и искажениями: были опущены песни «Веселая», «Барщинная», «Солдатская», «Колода есть дубовая…» и другие. Большинство выброшенных цензурой отрывков из «Пира — на весь мир» впервые обнародовано лишь в 1908 году, а вся поэма целиком, в бесцензурной редакции, была опубликована в 1920 году К. И. Чуковским.
Поэма «Кому на Руси жить хорошо» в ее незавершенном виде состоит из четырех отдельных частей, расположенных в следующем, по времени их написания, порядке: часть первая, состоящая из пролога и пяти глав; «Последыш»; «Крестьянка», состоящая из пролога и восьми глав; » Пир — на весь мир «.
Из бумаг Некрасова видно, что по плану дальнейшего развития поэмы предполагалось создание по крайней мере еще трех глав или частей. В одной из них, предварительно названной Некрасовым «Смертушка», речь должна была идти о пребывании семерых крестьян на реке Шексне, куда они попадают в разгар повального падежа скота от сибирской язвы, об их встрече с чиновником. Приводя несколько стихов из будущей главы, Некрасов пишет: «Это песня из новой главы «Кому на Руси жить хорошо». Материалы к этой главе поэт начал собирать еще летом 1873 года. Однако она осталась ненаписанной. Сохранилось лишь несколько прозаических и стихотворных черновых отрывков.
Известно также о намерении поэта рассказать о прибытии крестьян в Петербург, где они должны были искать доступа к министру, и описать их встречу с царем на медвежьей охоте.
В последнем прижизненном издании «Стихотворений» Н. А. Некрасова (1873—1874) «Кому на Руси жить хорошо» напечатана в следующем виде: «Пролог; Часть первая» (1865); «Последыш» (Из второй части «Кому на Руси жить хорошо») (1872); «Крестьянка» (Из третьей части «Кому на Руси жить хорошо») (1873). Соответствует ли авторской воле порядок расположения частей «Кому на Руси жить хорошо» в издании 1873
Сюжет и структура поэмы
Некрасов предполагал, что в поэме будет семь или восемь частей, но успел написать лишь четыре, которые, возможно, не следовали одна за другой.
Часть первая
Единственная не имеет названия. Была написана вскоре после отмены крепостного права (1861).
155 лет кому на руси жить хорошо некрасов н а 1866 1876
Николай Алексеевич Некрасов 
Поэма «Кому на Руси жить хорошо»
История создания
О замысле поэмы
Н.А. Некрасов: «Я задумал изложить в связном рассказе всё, что я знаю о народе, всё, что мне привелось услыхать из уст его, и я затеял «Кому на Руси жить хорошо». Это будет эпопея современной крестьянской жизни».
Г.И. Успенский: «В эту книгу должен был войти весь опыт, данный Н.А. изучением народа, все сведения о нём, накопленные, по собственным словам Н.А, «по словечку» в течение двадцати лет».
Г.И.Успенский: «Однажды я просил его:
– А каков будет конец «Кому на Руси жить хорошо»?
Н.А. улыбался и ждал.
Эта улыбка дала мне понять, что у Н.А. есть на мой вопрос какой-то непредвиденный ответ…
Затем от рассказал, как именно предполагал окончить поэму. Не найдя на Руси счастливого, странствующие мужики возвращаются к своим семи деревням. Деревни эти «смежны», стоят близко друг от друга, и от каждой идёт тропинка к кабаку. Вот у этого-то кабака встречают они спившегося человека, «подпоясанного лычком», и с ним, за чарочкой, узнают, кому жить хорошо».
Замысел поэмы преобразовывался. Некрасов хотел окончание поэмы связать с образом Гриши Добросклонова. Именно он должен был стать счастливым человеком из народа.
Жанр
«Кому на Руси жить хорошо» – реалистическая лиро-эпическая поэма-эпопея.
Это огромное по масштабу исследование всей послереформенной России (1861 год – отмена крепостного права), пребывавшем в переходном состоянии.
Особенности композиции
Чёткой структуры поэмы Некрасов не оставил, поэтому существует вариативность в расположении глав. Традиционной является следующая последовательность:
Часть первая
Пролог
В прологе чётко намечен замысел поэмы и её структура.
В каком году – рассчитывай,
В какой земле – угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков…
Сошлися – и заспорили:
Кому живётся весело,
Слова «Кому живётся весело, / Вольготно на Руси?» является рефреном.
Мужикам попадается по дороге птичка пеночка, она указывает, где найти скатерть самобраную, которая будет обеспечивать едой и чинить одежду. Герои отправляются искать «счастливца».
Глава 1. Поп
Первого по дороге мужики встречают попа. Он рассказывает о своей нелёгкой жизни. Герои понимают, что попу не «живётся весело, вольготно на Руси».
Глава 2. Сельская ярмонка
Мужики попадают на ярмарку, где много разного народа. Павлуша Веретенников, «барин», покупает пропившему все деньги Вавилу для его внучки ботиночки. Продают книги, но с базара пока несут не Белинского и Гоголя, а Блюхера и «милорда глупого».
Глава 3. Пьяная ночь
Мужики наблюдают пьяный разгул. Встречают записывающего в книжечку фольклор Веретенникова. «Барину» противны пьяные. Один из крестьян, Яким Нагой, объясняет, почему люди в деревне пьют:
«Пьём много мы по времени,
А больше мы работаем».
«Нет меры хмелю русскому.
А горе наше меряли?
В семьях, где не прикасаются к спиртному,
Не пьют, а также маются,
Уж лучше б пили, глупые.
Глава 4. Счастливые
Мужики объявили, что нальют водки тому, кто окажется счастливым человеком. К странникам приходили дьячок, «старуха старая», «солдат с медалями», каменотёс, дворовый человек, крестьянин-белорус, «мужик с скулой свороченной», нищие и все доказывали, описывая свою тяжёлую жизнь, какие они счастливцы.
Народ рассказал странникам о счастливом, честном и добром молодце Ермиле Гирине.
Глава 5. Помещик
Мужики по дороге встречают помещика Гаврилу Афанасьевича Оболта-Оболдуева.
Помещик был румяненький,
Тот рассказывает о своей судьбе после отмены крепостного права. Он сетует, что
Взамен их распложаются
Однако больше переживает о том, что ему, барину, привыкшему «жить чужим трудом», придётся трудиться.
Порвалась цепь великая,
Одним концом по барину,
Последыш (Из второй части)
1. «Петровки. время жаркое…»
2. «Помещик наш особенный…»
3. «Пошли за Власом странники…»
Один из жителей деревни Вахлаки, Влас, рассказывает странникам о своём помещике, уверенном, что до сих пор действует крепостное право. Утятин-князь, ничтожная фигура прошлого, «дурит по-старому», а народ ему подыгрывает. Дети помещика, боясь лишиться отцовского наследства, платят людям за то, чтобы они создавали иллюзию, будто всё идёт как раньше. Образ помещика имеет гротескный характер; мир, в котором он «куражится», абсурден. Безрассудные приказы Утятина смешат крестьян. Вскоре после прихода странников последыш умирает. Дети его перестают одаривать крестьян и начинают судиться с ними за земли.
Крестьянка (Из третьей части)
Глава 1. До замужества
Глава 3. Савелий, богатырь святорусский
Глава 6. Трудный год
Глава 7. Губернаторша
Глава 8. Бабья притча
Мужики решают поискать счастливых среди баб. Им советуют поговорить с Матрёной Тимофеевной. Женщина рассказывает им свою судьбы.
Лет тридцати осьми.
Красива; волос с проседью,
Глаза большие, строгие,
Росла в непьющей работящей семье. Девушкой влюбилась в Филиппа Корчагина, печника из Петербурга. Молодые сыграли свадьбу, переехали жить к Филиппу. Матрёна попала в новую семью «с девичьей холи в ад». Жили с мужем в любви, но свекровь не давала покоя.
Матрёна Тимофеевна родила сына Демушку. Помогал молодой матери и жалел ей во время отъезда мужа только дедушка Савелий, «родитель свекра-батюшки». Но однажды, присматривая за ребенком, которого дед без памяти любил, «заснул старик на солнышке, / Скормил свиньям Демидушку». Врачи при матери проводили вскрытие мальчика. Матрена долго тужила за ребёнком. Дедушка «ушел на покаяние / В Песочный монастырь», через время поставил оградочку на могиле Демы; умер в 107 лет.
Вскоре пошли в Корчагиных новые дети. Однажды Федотушка, восьмилетний мальчик Матрёны, пожалел кормящую обессиленную волчицу и отдал ей овцу. За это ребёнка чуть не высекли, наказание за сына получила мать.
В голодный год тяжело пришлось Матрёне: мужа забрали в рекруты, детей кормить было нечем, свекровь «попрекала без перестану».
Беременная Матрена отправилась просить за мужа к губернаторше Елене Александровне, которая «добра была, умна была, красивая, здоровая». Упала перед барыней на колени Матрена, потеряла сознание, а очнулась, когда уже родила младенца Лиодорушку. Губернаторша пожалела несчастную мать, вернула Филиппа из рекрутов домой. Много натерпелась женщина, однако
Матрёну с той поры…
Пир на весь мир
1.Горькое время – горькие песни
Про холопа примерного – Якова верного
2.Странники и богомольцы
О двух великих грешниках
4.Доброе время – добрые песни
Глава посвящается Сергею Петровичу Боткину.
В Вахлаках героям местные жители рассказывают истории. Одна из них – «про холопа примерного – Якова верного», который всю жизнь служил барину:
Только и было у Якова радости:
Барина холить, беречь, ублажать
Да племяша-малолетка качать.
«Вырос племянничек Якова, Гриша» и захотел жениться на Арише, которая нравилась и старому помещику, «слабому на ноги», который уже и ходить сам не мог.
Как ни просил за племянника дядя,
Барин соперника в рекруты сбыл.
Барин вернулся домой, причитая:
«Грешен я, грешен! Казните меня!»
Историю «О двух великих грешниках» рассказывает Ионушка. Кудеяр, атаман двенадцати разбойников, решил замолить свои грехи перед Богом. Долго ходил он по святым землям, и «предстал пред ним угодник», который приказал атаману срезать дуб тем ножом, что «и кровь проливал», – тогда
только что рухнется дерево –
Кудеяр принялся за работу. Однажды встретил он пана Глуховского, который не задумывался о своих злодеяниях:
Сколько холопов гублю,
Мучу, пытаю и вешаю,
А поглядел бы, как сплю!
рухнуло древо, скатилося
С инока бремя грехов.
Услышали странники и рассказ о крестьянине, который не исполнил завещания «аммирала-вдовца», предал народ, не отпустил на волю «восемь тысяч душ».
Гриша Добросклонов, семинарист, «складывает» и поёт песни о матушке-Руси. Возможно, именно он – будущий народный герой и счастливец.
Слышал он в груди своей силы необъятные,
Услаждали слух его звуки благодатные,
Звуки лучезарные гимна благородного –
Пел он воплощение счастия народного.
Сюжетные ходы, не получившие развития
— мужики опросили не всех заявленных в прологе «счастливцев», встретили только попа и помещика;
— не получает сюжетного развития предостережение пеночки:
А водки можно требовать
В день ровно по ведру.
Коли вы больше спросите,
И раз и два – исполнится
А в третий быть беде!
— обрывается история о Ермиле Гирине.
Роль песен в поэме
Песни являются неотъемлемой частью поэмы. Они утешают народ в горе, помогают пережить несчастья, сопровождают в радостях. В песнях выражено сознание народа.
Некрасов использует народные песни и свои стилизации.
В начале поэмы песни играют вспомогательную роль, в конце несут основную смысловую нагрузку. В последней песне Гриши Добросклонова – ответ на главный вопрос о счастье.
Формы развития сюжета
Рассказ, преимущественно монолог, встреченного «счастливца» или иного персонажа
Изображение того, что видят и слышат мужики, выступая в роли обычных наблюдателей
Рассказ от имени автора-повествователя, когда стражников в сюжете нет
«Сельская ярмонка», «Последыш»
О Григории Добросклонове
Характеристика отдельных персонажей
Яким Нагой
Он до смерти работает,
До полусмерти пьёт! …
Яким похож на «землю-матушку». Он жил когда-то в Петербурге,
Да угодил в тюрьму:
С купцом тягаться вздумалось!
Как липочка ободранный,
Вернулся он на родину
Ермила Гирин
Умный и честный, вызывает уважение у всех, кто его знает. Выбранный бурмистром, семь лет преданно служит односельчанам:
В семь лет мирской копеечки
Под ноготь не зажал,
В семь лет не тронул правого,
Не попустил виновному,
«Почёт завидный, истинный,
Не купленный ни деньгами,
Ни страхом: строгой правдою,
Когда Гирину надо было выкупить мельницу, народ на площади собрал необходимую сумму:
Несут Ермилу денежки,
Дают, кто чем богат.
Когда раздавал молодой герой деньги людям обратно,
И выдать гроша лишнего
Ермилу не пришлось.
Рубль лишний – чей Бог ведает! –
Однако судьба Ермилы остаётся неизвестной, один из мужиков говорит, что народный заступник оказался в остроге, вероятно, по несправедливому обвинению.
Савелий
С большущей сивой гривою,
Чай, двадцать лет нестриженной,
С большущей бородой,
Дед на медведя смахивал,
Особенно как из лесу,
Дедушка Савелий – русский богатырь. О себе он говорил: «Клеймёный, да не раб!»
Не желая терпеть более издевательств немца Фогеля, он с мужиками мучителя «живого закопал», за что угодил в острог и на каторгу. В собственной семье Савелия не понимают:
Покуда были денежки,
Любили деда, холили,
Теперь в глаза плюют!
Дед сочувствует тяжёлой женской доле:
Мужчинам три дороженьки:
Кабак, острог да каторга,
Григорий Добросклонов
Семинарист Григорий, добрый и чуткий, постоянно голодающий, думает о народе, о родной стране:
Не надо мне ни серебра
Ни золота, а дай господь,
Чтоб землякам моим
И каждому крестьянину
На всей святой Руси!
Юноша понимает, что он рождён для счастья и для того, чтобы сделать счастливой «матушку-Русь»:
И скоро в сердце мальчика
С любовью к бедной матери
Любовь ко всей вахлачине
Слилась, – и лет пятнадцати
Григорий твёрдо знал уже,
Что будет жить для счастия
В его песне звучат такие слова:
Герой будет деятельно бороться за народное счастье:
Ему судьба готовила
Путь славный, имя громкое
Автор вводит в свой текст:
— пословицы, поговорки, загадки, песни; мотивы былин и народных легенд; обычаи и приметы; сказочные элементы (говорящая пеночка, скатерть самобраная, магические числа);
— художественные средства, характерные для былинного эпоса («путь-дороженьку», «Пошло гулять-погуливать, пошло кричать-покрикивать»);
— просторечную лексику, фразеологизмы, народные обороты.
Это создаёт особый национально-самобытный колорит поэмы.