120 дней содома обзор

Философия романа «120 дней Содома»

К сожалению многим, кому довелось столкнуться с произведением Маркиза де Сада «120 дней Содома», не смогли осилить и четверти этой книги в связи с её мерзостным отвращением, но если бы они попытались посмотреть на произведение с другой стороны, то нашли бы новую пищу для размышления. Ведь «120 дней Содома» содержит очень интересную философию, которая столь спорна и вызывающая, что далеко не все готовы её понять.

Все мерзости, что описываются в книге, какими ужасными они не были, им есть место быть в нашем мире. И ведь интересно, что же в головах у тех, кому эти мерзости являются сладострастием, эти люди сумасшедшие? Именно в этой книге мы и сможем узнать, что у таких людей происходит в их умах, какова их философия, о чём они думают, совершая определенные вещи непонятные нам. И эта книга непременно интересный опыт, если вы хотите лучше понимать людей.

Философия счастья у всех разная, и вот как на эту тему рассуждал один из самых ужасных в своих пороках человек Герцог Бланжи (один из главных героев книги): «Он был убеждён и часто повторял, что, чтобы стать полностью счастливым, человек должен пройти через все возможные пороки и никогда не позволять себе никаких добродетелей. « Есть не мало людей, которые совершают зло только в порыве страсти, – говорил Герцог. – Справившись с заблуждением, их душа возвращается на путь добродетели. Вот так в ошибках и угрызениях совести проходит их жизнь, и в конце её они уже не знают, какова же была их роль на земле ». – Эти создания, – продолжал Герцог, – должны быть несчастны: всегда колеблющиеся, всегда нерешительные, они проходят по жизни, ненавидя утром то, что было ими сделано вечером. Познавая удовольствия, они дрожат, позволяя их себе, и таким образом становятся порочными в добродетели и добродетельными в пороке. Моя натура другая, я не испытываю подобных колебаний в своём выборе. И так как я всегда уверен, что найду удовольствие в том, что делаю, раскаяние не ослобляет влечения.»

Высказывание Герцога дает нам понять, что существует скрытая от глаз множества философия, которой он яро придерживается. Автор пытается показать нам, что некоторые люди понимают, что они несчастны, будучи всю жизнь то хорошими то плохими в разных ситуациях. Если тобой влечет сладострастие полного отсутствия морали, то прими себя, будь таким, наслаждайся и никогда не знай благодетели, которая тебе так не приятна. Очень спорная, но несомненно интересная философия одного из главных героев. И вот тут мы начинаем понимать, что же происходит в голове у подобных личностей.

Далее автор дает нам понять, почему некоторые люди готовы к безобразным и омерзительным вещам, автор показывает, что в голове таких личностей, и что ими правит.

Монолог Дюрсе: (один из главных героев книги)

» Чтобы понять все эти свинства, надо всего навсего пресытиться, притупление чувств ведёт к разврату, а он требует немедленного удовольствия прихоти. Простые вещи надоели, воображение раздосадовано, а недостаточность наших способностей, испорченность нашего рассудка, ограниченность наших возможностей приводят нас к безобразиям. «

Тут автор показывает нам, почему человек способен опуститься до столь мерзостных вещей, которыми наполнена книга. Человек, всю жизнь не знавший морали и делавший всё зло ради своего сладострастия, способен опускаться до таких вещей, которые сознание обычного человека, просто отвергает и ни за что не примет как норму.

Из рассказа мадам Дюкло из её жизни в борделе: «А так как грубость служит для него и приправой во время занятий распутством, и заменой после, он едва дал мне время привести себя в порядок: он принялся браниться, брюзжать, рычать, словом, явил мне неприглядную картину насытившегося порока, ту неожиданную свирепость, которая после того, как страсть утихает, стремится как можно больнее отплатить презрением идолу, завладевшему на время чувствами. «

И другой пример «После множества грубых слов и мерзостных действий хозяин изливается и спасается бегством, явно стыдясь своего безумства, не в силах теперь и взглянуть на предмет недавней страсти. «В этих строках автор показывает, что во всех нас есть пороки, которые раскрываются во время страсти, но так как многие привыкли иметь какую-то норму и мораль, то после охлаждения страсти, не в силах принять то, что они делали, они скорее бегут стыдясь.

А в следующем фрагменте мы можем увидеть столкновение двух сторон, и то, как объясняет свою философию один из персонажей: » – Только страсти должны вести нас по дорогам жизни, ибо орган страсти – самый могущественный орган человеческого существа.

– Но из этой системы могут родиться тысячи и тысячи преступлений, – продолжал сомневаться епископ.

– Эка важность преступление, – ответил Дюрсе, – в сравнении с полученным мною удовольствием. Преступление – образ действия природы, средство, которым она приводит человека в движение. Одних подвигает к действию додобродетель, других – страсть к преступлению. Природа равно нуждается в том и том, и в другом движители, я, верный ей, выбираю преступление, а не добродетель. «

И опять же мы видим столкновение философии, той морали, которая была при нас всегда, и норму отсутствия морали у других. Плохо ли это? Тут нет ответа, ибо плохо, быть может, для нас, но хорошо для других, и наоборот.

Источник

Необыкновенный фашизм. «Сало, или 120 дней Содома», режиссер Пьер Паоло Пазолини

Однажды мне попалась статья о фильме «Сало, или 120 дней Содома» Пьера Паоло Пазолини, автор которой сам себе задавал вопрос: «О чем этот страшный фильм? — и ничтоже сумняшеся отвечал: — Безусловно, о фашизме». Предлагаемые ниже заметки отчасти продиктованы недоумением, вызванным у меня этим ответом.

Разумеется, вопрос «про что?», адресованный произведению искусства, можно счесть наивным, а любые попытки ответить на него лишенными смысла. Но в конечном счете любая интерпретация есть не что иное, как ответ — пусть неоднозначный и уклончивый — на тот же наивный вопрос. Поэтому, забраковав один, следует предложить другой.

Начну с общеизвестного. Сюжет фильма Пазолини основан на знаменитом романе де Сада, действие которого перенесено в другое время и другое место. Сало — город на севере Италии, столица республики Сало, созданной в 1943 году правительством Муссолини при участии нацистской Германии. Однако исторические факты, связанные с коротким существованием этого государства, к фильму Пазолини имеют разве что косвенное отношение. Можно строить разные догадки насчет того, зачем Пазолини понадобился весь этот «фашистский» антураж. Возможно, он хотел снабдить фантастический сюжет хоть сколько-нибудь реалистической мотивировкой, слегка его осовременить, привнести в фильм оттенок сенсационности, или тут сказался его эдипальный комплекс, помноженный на политические взгляды1, а может быть — почему бы и нет? — он попытался «злободневными» референциями замаскировать какое-то более существенное содержание. Как бы то ни было, «Сало…» представляет собой историческую фантазию. Судить по ней о реальном (или даже некоем «идеальном», «эйдетическом») фашизме — все равно что судить о нравах французской аристократии XVIII века по роману «божественного маркиза».

Чтобы свести на нет возможные недоразумения по этому поводу, приведу замечание Мишеля Фуко, высказанное им в одном из интервью. Когда философа спросили о том, как он относится к тому, что в некоторых современных фильмах (а именно в «Сало…» и «Ночном портье» Лилианы Кавани, который вышел годом раньше) фашизм отождествляется с «садизмом», то есть с идеями трансгрессии, морального и сексуального эксцесса, он ответил так: «Это грубейшая историческая ошибка. Нацизм придумали вовсе не помешанные на эросе великие безумцы XX века, а мелкие буржуа, мрачные типы, скучные и мерзкие до невозможности. Гиммлер был каким-то там агрономом, и женился он на медсестре. Следует уразуметь, что концлагеря родились от союза воображения больничной медсестры и воображения птичника. Больница плюс птичий двор — вот фантазм, стоящий за концлагерями»2.

Однако, не будучи фильмом «о фашизме», «Сало…» в равной степени не является и фильмом о «садизме». Помимо сюжетной канвы Пазолини мало что берет у Сада — ни в плане поэтики (описанный Бартом механицизм Сада: его цепи, составленные из совокупляющихся тел, весьма киногеничны), ни в плане философии либертинажа — философии абсолютной суверенности, которую дистиллировали из текстов Сада Батай, Бланшо и Клоссовски.

О первой скорее напоминают некоторые сцены из «Казановы» Феллини — разумеется, свободные от всякого «садизма», но зато очень по-садовски приравнивающие тело к машине, а сексуальность — к слаженной механической работе. А элементы второй присутствуют в более раннем «Свинарнике» самого Пазолини.

Но если «Сало…» — не о фашизме и не о садизме, тогда о чем он? Некоторую подсказку дает еще одна, третья, референция, артикулированная в названии глав, из которых состоит фильм: «Преддверие ада», «Круг маний», «Круг дерьма», «Круг крови». Это, разумеется, отсылка к Данте, а в более широком смысле — к христианской концепции ада. Представление о Пазолини как о язычнике и «певце плоти», основанное главным образом на его поверхностно понятой «трилогии плоти» начала 70-х годов, глубоко ошибочно. Не мною замечено, что многие великие святотатцы XX века (Бунюэль, Батай, Клоссовски, Джойс), певцы богомерзкого, в основном были выходцами из католической среды. Пазолини в их числе. Дело не просто в тяжбе, сведении счетов или полемике с религией, которую ведет ее бывший, а ныне просветившийся адепт. Наоборот, такая тяжба как раз и выдает зависимость от церковных догматов или, точнее, от чувственных представлений, обязанных своим происхождением религиозному сознанию.

Чтобы лучше понять эти представления, стоит прислушаться к оппонентам католицизма из православного лагеря. Один из постоянных упреков в адрес католической традиции состоит в том, что она насквозь пропитана аффективным, чувственным и телесным началом. «Мистика католическая — преимущественно чувственная, в ней много сладострастной истомы, — писал Николай Бердяев и добавлял: — Есть что-то женственное в католической мистике»3. Причину этого Бердяев видел в том, что в католицизме Бог — это объект, и отношение к нему есть отношение страстного томления. И эпоха Возрождения, реабилитировавшая язычество, не искоренила это отношение. «Чувственность» Ренессанса в действительности глубоко двусмысленна. С одной стороны, в этот период религиозное искусство Запада окончательно отошло от византийской, платонической, спиритуалистической традиции. Однако реабилитация материального, плотского мира происходила в недрах религиозной культуры и под патронажем церкви. Позднеготический «натурализм» можно рассматривать как несколько запоздалую реакцию на пожелания церковных иерархов, высказанные на VII Вселенском соборе в 787 году. Одной из основных функций искусства была для них функция психологическая или эмфатическая: убедительное изображение Страстей Христовых заставляет зрителя почти физически сопереживать им, испытывая состояние душевной сокрушенности, необходимое для восприятия Благой Вести.

С другой стороны, реалистически достоверное изображение Христа служит доказательством истинности вочеловечивания Бога4. В свое время эти пожелания услышаны не были. Но не они ли лежат в основе натуралистических и часто шокирующих своей анатомической дотошностью изображений физических мук, столь популярных в живописи Северного Ренессанса или, к примеру, в испанской скульптуре XVII века? Ссадины и трупные пятна на теле Христа, внутренности святого Эразма, аккуратно наматываемые на вал, стрелы в теле св. Себастьяна — сюжеты такого рода образуют как бы оборотную сторону ренессансной чувственности. Или это одна и та же сторона? В эмблематических изображениях раны на теле Спасителя, отделенные от самого тела наподобие своеобразной визуальной синекдохи, современному толкователю неизбежно мерещатся сексуальные метафоры. Начиная с эпохи Просвещения эта тема активно эксплуатируется культурой. Можно, разумеется, объяснить это «дрейфом означающих», которые со временем отрываются от своих первоначальных означаемых и приобретают новые, более актуальные. Остается, конечно, вопрос, почему некоторые означающие вовлекаются в этот процесс активнее других. Нас в данном случае этот вопрос не интересует — равно как и те причудливые трансформации, которым подвергается тема телесности. Ведь Пазолини в некотором смысле обращает этот процесс вспять. Вместо того чтобы записывать «означающие насилия» за счет «означаемых секса» (что, собственно, делает Лилиана Кавани), он, наоборот, при-крепляет «означающие секса» к «означаемым насилия».

Пожалуй, автор «Сало…» действительно был наследником ренессансной традиции, но не столько в ее позитивном, сколько в негативном аспекте. Мир плоти одновременно оказывается миром погибели и вечных страданий — негативом спасения и вечного блаженства. Для атеиста, марксиста и гомосексуалиста Пазолини идея адских мук не была пережитком темного времени. Страждущая, истязуемая, кричащая от боли, бессильная плоть — тема, постоянно возникающая в его произведениях (так же, кстати, как и тема распятия). В своем последнем фильме Пазолини предпринимает попытку смоделировать ад и делает это в форме, напоминающей средневековую мистерию или миракль — одновременно сценическое представление и ритуал, посредством которого зритель приобщается к таинствам культа. Другими словами, такое представление стремится целенаправленно воздействовать на зрителя, стереть границу между сценой и публикой. И вопрос, сформулированный выше (о чем фильм Пазолини?) следовало бы переформулировать: как он работает? — поскольку функция денотативная, то есть обозначающая, подчинена в данном случае функции перформативной.

Стоит обратить внимание на то, как описывают свое впечатление от этого фильма 90 процентов зрителей. Самым подходящим выражением здесь будет «психологическая и моральная травма». Конечно, я вполне допускаю, что кого-то этот фильм оставит безучастным — мне даже попался отзыв, где говорится, что Пазолини не показывает «ничего такого», о чем автор не знал бы раньше, ничего сверхшокирующего. Как будто существует такое запредельное зрелище, которое невозможно было бы вынести! Нечто видимое и при этом пребывающее по ту сторону возможностей человеческого взгляда. Да, Пазолини испытывает самые крайние из этих возможностей, но вовсе не с целью показать что-то такое, чего зритель никогда не видел (в конце концов, стандартный хоррор-фильм демонстрирует картины не менее, а то и более «кровавые» и «шокирующие», которые, однако, вовсе не имеют травматического эффекта). Это средство, а не цель — средство, позволяющее пробить брешь в стене, отделяющей зрителя от зрелища.

Что же касается цели, то она напрямую затрагивает основные правила кинематографического медиума. Несмотря на то что фильм создается в расчете на зрителя, он устроен таким образом, будто зрителя нет. Это — основное условие кинематографической иллюзии, частным проявлением которого является пресловутый запрет на прямой взгляд актера в объектив камеры («четвертая стена»). По отношению к фиктивному пространству фильма зрителя как бы не существует — и темнота, окутывающая нас в кинозале, символически скрывает нас от глаз персонажей.

Разумеется, сказанное не распространяется на сферу, условно именуемую экспериментальным или авангардным кинематографом. Но Пазолини как раз не отрицает основных конвенций повествовательного кино, как не отказывается и от самого повествования. Собственно, благодаря нарративной структуре ему и удается добиться вышеупомянутого травматического эффекта — без нее зрителю гораздо легче было бы сохранить безопасную дистанцию по отношению к экрану. Это лишний раз подтверждает мысль Шкловского о том, что «сюжетная форма живет тысячелетия не по ошибке, она позволяет интенсифицировать обработку материала». Пазолини действует в рамках этой формы, но при этом взрывает ее изнутри. Лучше всего этот механизм проиллюстрировать метафорой.

Как все помнят, Вию из одноименной повести Гоголя, для того чтобы увидеть Хому Брута и указать на него прочей нечисти, мало поднять веки. Нужно, чтобы Хома сам посмотрел ему прямо в лицо — нужно встретиться с ним глазами. Другими словами, экстраординарной остротой своего зрения Вий обязан взгляду другого. Без него он слеп, как и все остальные. Это прекрасно понимают все дети, которые зажмуриваются, чтобы не быть обнаруженными. Не смотри — и тебя не увидят. По-настоящему жуткий момент «Вия» состоит в том, что Хома это тоже понимает и все же не в состоянии устоять перед роковым соблазном посмотреть: «Не гляди!» — шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул». Может быть, он сделал это потому, что к этому моменту незаметно для самого себя превратился в кинозрителя, отделенного от зрелища невидимой и непроницаемой ширмой, привык смотреть, втянулся в «сюжет» представления.

Кинематографические ассоциации, возникающие у современного читателя «Вия», использованы режиссером Русланом Кудашовым в его гениальной адаптации повести Гоголя на сцене петербургского Большого театра кукол. В финале спектакля, в ответ на требование ведьмы привести Вия, позади сцены появляется экран и на нем — проекция лица. Вопреки ожиданиям зрителя, лицо хтонического монстра, каковым по идее является Вий, имеет идеальные, «аполлонические» пропорции, подобающие кинозвезде. Его взгляд в данном случае буквально совпадает с взглядом фильма. Светящийся экран превращается в гигантский всевидящий глаз, который отыскивает глаза притаившегося в темноте кинозала, оцепеневшего от страха зрителя.

Примерно так же действует «Сало…». Зритель словно засвечивается, становится видимым — не потому что на него посмотрел кто-то из персонажей (что в любом случае невозможно), а потому что на него «посмотрел» сам фильм, коварно воспользовавшись его, зрителя, взглядом. Но если в «Вие» это случается мгновенно — в момент, когда Хома встречается с Вием глазами, — в «Сало…» это событие растянуто во времени. Вся драматургия фильма выстроена таким образом, чтобы заманить нас в эту ловушку. Зритель движется от периферии к центру, из мест пусть «безвидных», но еще выносимых для жизни, к «сердцу тьмы». Именно здесь, ближе к концу, Пазолини в некотором смысле раскрывает карты — тематизирует взгляд, причем эта тематизация оказывается одновременно последним испытанием, которому он подвергает зрителя. Сцену пыток и казней, которая в полном безмолвии разворачивается во дворе, мы наблюдаем глазами Герцога, расположившегося у окна с подзорной трубой: взгляд зрителя совпадает с взглядом садиста — не того, кто в данный момент осуществляет экзекуцию, а того, кто наслаждается ею на расстоянии, сам при этом оставаясь невидимым. Не продиктовано ли наше нежелание смотреть страхом обнаружить в себе нечто обратное — страстное желание, непристойное удовольствие от вида чужого мучения? В былые эпохи подобные зрелища не вызывали стыда; публика упоенно глазела на то, как чье-то тело медленно, иногда на протяжении нескольких дней, разбирается по частям. Вряд ли мы сильно изменились с тех пор. Может быть, мы научились лишь стыдиться и скрывать свой извращенный интерес, что, конечно, тоже немало.

В этом контексте более или менее ясна функция загадочного финала, где двое охранников со скуки начинают танцевать под легкую музыку. «Как зовут твою девушку?» — спрашивает один. «Маргарита», — отвечает другой. Не стоит искать в этой сцене символический смысл. Этот эмоциональный сбой означает, что мы достигли пункта назначения, максимально приблизились к центру преисподней, узреть который, однако, не дано. Здесь стираются различия, испаряются смыслы, и то, что мы видим, вовсе не какой-то специфический, исполненный скрытого значения образ. Это именно случайный, первый попавшийся мотив, образ-реди-мейд. Единственное, что он обозначает, — это невозможность увидеть.

В целом фильм снят в прозрачной, невыразительной, я бы даже сказал, равнодушной манере: в среднем темпе, с преобладанием общих и средних планов. Да и в сюжетном отношении внимание зрителя пропорционально распределено между всеми участниками действия — в частности, жертвы показаны обобщенно, без предпочтений, без попыток «встать на место» одной из них. Такая стилистика способствует созданию максимально дегуманизированной реальности. Кажется, «человеческое» здесь сводится к мольбам о пощаде или скорейшем прекращении страданий. Но эти мольбы вписаны в экономику этого мира, они полностью соответствуют ожиданиям палачей, подстегивая их желание. То же самое можно сказать о незначительных проявлениях непокорности, попытках нарушить правила. Таковые тоже предполагаются сценарием: проступки, влекущие за собой непомерное наказание. Совершенство этой машины — в четком распределении ролей, которое, кажется, ничто не может нарушить.

Но это не совсем так. Пазолини словно ставит опыт, создавая условия, в которых все человеческое в человеке должно исчезнуть. И все же этого не происходит. В фильме есть несколько эпизодов, выламывающихся из общей картины. Пазолини отнюдь не пытается придать им какое-то особое, привилегированное значение, привлечь к ним внимание зрителя, дать им преимущество по сравнению с основными событиями. Скорее, наоборот, эти моменты хрупки и уязвимы — и уж, конечно, никого ни от чего не спасают. Но они существуют.

1 Отец Пазолини Карло Альберто был членом фашистской партии.

2 Фуко Мишель. Сад, сержант секса. — «Художественный журнал», 1998, № 19—20, с. 64.

4 См.: Бычков Виктор. Малая история византийской эстетики. Киев, 1991 (http://krotov.info/lib_sec/02_b/bych/kov_03.htm).

Источник

Маркиз де Сад: выводы из «Ста двадцати дней Содома»

Найдены возможные дубликаты

Исследователи Форумов

3.4K постов 33.9K подписчика

Правила сообщества

Теги.Теги наше все. Так что будьте добры, пишите правильные теги, это облегчит жизнь пикабушникам которые не хотят видеть эту ересь. Постить можно все что связано с подобными форумами, пабликами, сайтами, соцсетями и тд. Но воздержитесь от текстовых постов, только скрины форумов( небольшое исключение только для FluffyMonster). Тоже относится к фоточкам/картинкам всяким, если делаете подборку пусть кол-во скринов с текстом будет больше 2/3. Если ваш пост почти полностью состоит из фоточек, отклоняю в общую ленту. Не нужно рекламировать ваши форумы, каналы на ютубе, левые сайты или жаловаться когда вас обосрали на одном из форумов. Тут только развлекательный контент. И пожалуйста старайтесь не кидать дикие баяны, есть же все же баянометр для самых явных случаев.

У девственников и фантазия работает помощнее.

вот были раньше времена. не то, что сейчас

Таки вы батенька маркиза в оригинале читали? А то он ить хранцуз все же, и переведенные тексты больше говорят о переводчиках

Читал «Жюльетту» и «Жюстину» в молодости,эти отрезанные концы монахов да князь Минский,любитель мороженого,постарался не вспоминать эту херню.

Что почитать: 10 страшных книг последних 100 лет

Нет, не «10 лучших» и даже не «10 самых продаваемых» – в этой подборке подобных оценок не будет, хотя все включенные в нее произведения по-своему хороши. Некоторые из них известны почти каждому любителю триллеров и хорроров; некоторые, вероятно, окажутся неузнанными. Эти книги не только пугают, но и дают пищу для размышлений, а еще неплохо отражают дух своего времени, и уже хотя бы за это заслуживают внимания читателей.

1930-е: «ХРЕБТЫ БЕЗУМИЯ» ГОВАРДА ФИЛЛИПСА ЛАВКРАФТА

Тяжелое десятилетие Великой депрессии не могло не отразиться на литературе: ужаса в книгах 30-х хватает. Но без чьего имени разговор о тем временах точно не может обойтись? Конечно же, это Говард Филлипс Лавкрафт, при жизни остававшийся практически неизвестным, но с течением лет ставший одной из ярчайших звезд литературы ужаса. «Хребты безумия» – одно из самых известных произведений Лавкрафта, написанное в самом начале 1930-х. Это история антарктической экспедиции, обнаружившей в вечной мерзлоте следы древней цивилизации – кошмарные, нечеловеческие следы…

Благодаря иллюстраторам это можно не только представить, но и увидеть: к примеру, французский художник Франсуа Баранже всерьез взялся за произведения Лавкрафта (именно его артбуки по «Хребтам безумия» показаны на картинке сверху).

1940-е: «ТАЯЩИЙСЯ У ПОРОГА» ГОВАРДА ФИЛЛИПСА ЛАВКРАФТА И АВГУСТА ДЕРЛЕТА

Здесь, признаемся, пришлось пойти на небольшую уловку: мало того, что Лавкрафт в этом списке уже показывался, так еще и сама повесть скорее принадлежит к 1930-м. Но в 40-е спрос на хорроры, вероятно, был не очень-то велик, найти что-то длиннее рассказа довольно сложно – и это понятно, учитывая исторические реалии. Что же касается «Таящегося у порога», то эта повесть в равной степени с Лавкрафтом принадлежит его последователю и первому издателю Августу Дерлету, который дописал ее по черновикам уже после смерти Лавкрафта. В целом же это классический лавкрафтианский ужас: старые дневники, поклонение жутким богам и давящая атмосфера ужаса.

1950-е: «Я – ЛЕГЕНДА» РИЧАДРА МАТЕСОНА

Жутковатый роман из середины 50-х, который кажется очередной историей то ли об апокалипсисе, то ли о вампирах, но в финале трансформируется в мощное высказывание о гранях нормы, понимании себя и окружающего мира – высказывание вполне в духе времени. Да, герой Роберт Нэвилл живет в новом мире, отвратительном и пугающем, ведь он, кажется, остался последним человеком среди орд кровожадных вампиров. Но однажды он встречает женщину, и эта встреча становится предвестником конца. «Я – легенда» стала не только страшилкой про кровопийц: здесь есть и темы одиночества и изоляции, и попытка дать новую жизнь старым злодеям-вампирам (у Матесона вампиризм – это вирус). Одним словом, нетривиально.

1960-е: «РЕБЕНОК РОЗМАРИ» АЙРЫ ЛЕВИНА

Благодаря одноименной экранизации Романа Полански эта история навсегда вписана в хоррор-канон, а по нарядам исполнительницы главной роли Мии Фэрроу впору изучать моду 60-х. Роман «Ребенок Розмари» был всего лишь второй по счету опубликованной книгой писателя Айры Левина, но стал самой знаменитой: миллионы проданных копий, восторженные отзывы читателей и критиков. Кажущийся простым сюжет вращается вокруг молодой жены актера, которая после долгих попыток наконец-то беременеет, но исполнение ее мечты становится началом кошмара. История о дьявольщине, социальный комментарий о роли женщин, описание всепоглощающей паранойи и разговор о психических заболеваниях – все это помещается в одну-единственную книгу, которая в тандеме с экранизацией спровоцировала хоррор-бум в популярной культуре.

1970-е: «ИНТЕРВЬЮ С ВАМПИРОМ» ЭНН РАЙС

И снова вампиры, но на этот раз читатель оказывается на их стороне баррикад: Энн Райс и ее ставшие культовыми «Вампирские хроники» убеждают аудиторию, что вампиры тоже люди, которые могут страдать. Да, есть среди них и отъявленные мерзавцы, но у всех своя история, которую не помешает выслушать – что и происходит в «Интервью с вампиром». Центральный персонаж «Вампирских хроник» Лестат, его компаньон Луи и другие вампиры раскрываются в этом страшноватом и захватывающем сюжете, где ими управляют вполне человеческие страсти. Их притягательные фигуры становятся одними из первых ласточек нового витка вампирской эволюции: все еще опасные, но уже более понятные и близкие, чем граф Дракула.

1980-е: «ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЬ» РОБЕРТА МАККАММОНА

На эту декаду приходится расцвет ужаса по всех областях попкультуры, и многие культовые произведения увидели свет именно в этот промежуток времени: в кино это, к примеру, «Кошмар на улице Вязов» или «Пятница, 13-е», в литературе – Кинг, Кунц и другие мастодонты. Среди них чуть менее заметен, но не менее интересен писатель Роберт Маккаммон, чьим романам тоже нашлось место в истории жанра – и одним из этих романов стала «Лебединая песнь». Постапокалиптический сеттинг, отсылающий к холодной войне с ее гонкой вооружений, помогает истории балансировать на грани безумной фантазии и не воплотившейся реальности. Герои, среди которых чудо-ребенок и демоническое красноглазое существо, помогают истории смело встать в один ряд с более традиционными представителями хоррора. Маккаммон, вскоре после «Лебединой песни» надолго отошедший от дел, помогает истории надолго запомниться впечатлительным читателям.

1990-е: «НУЖНЫЕ ВЕЩИ» СТИВЕНА КИНГА

В обсуждении ужасов без Кинга обойтись невозможно, но в этом списке для разнообразия оказалась не самая популярная его книга – не самая популярная, но тоже заслуживающая внимания. В «Нужных вещах», как, скажем, в «Оно», воплотились все сложные чувства Кинга к с виду спокойным американским городкам и их тихим обитателям, у каждого из которых есть свои (порой очень серьезные) пороки. Но у каждого есть и мечты, и приятные воспоминания, каждого иногда обуревает ностальгия – именно на этом наваривается хозяин магазина «Нужные вещи», натравливающий горожан друг на друга. Несчастный Касл-Рок снова под ударом, и, как всегда, спасти его могут разве что смелость и честность.

2000-е: «ТЕРРОР» ДЭНА СИММОНСА

Еще один роман с отличной экранизацией, на сей раз в виде сериала – но не о нем пойдет речь. Дэн Симмонс, прославившийся, в первую очередь, как автор очень нестандартного фантастического романа «Гиперион», в «Терроре» будто бы идет по стопам лавкрафтовских «Хребтов безумия», но это только первое впечатление. «Террор» рассказывает о пропавшей в середине XIX века северной экспедиции, члены которой столкнулись с неподвластными человеку вещами. Сегодня читать «Террор» даже интереснее, чем сразу после его выхода: роман основан на реальной истории, развязка которой пришлась на 2010-е, когда спустя полтора века были обнаружены останки кораблей той самой экспедиции.

2010-е: «АМЕРИКАНСКИЙ ВАМПИР» СКОТТА СНАЙДЕРА

В конце 2000-х началась новая волна любви к комиксам, которую запустили многочисленные экранизации, и в 2010-х осталось уже очень мало зрителей, хотя бы одним глазком не взглянувших на фильмы от «Марвел» и «DC». Поэтому нелишним будет добавить в наш список еще и хоррор-комикс, тем более, что руку к его созданию приложил Стивен Кинг. «Американский вампир» возвращает кровопийцам их истинное лицо, которое за счет эффектной визуализации вполне может присниться читателям в кошмарах. Главный герой, первый американский вампир Скиннер Свит, со своей колокольни смотрит на важнейшие события последнего века и живет полнокровной жизнью, не забывая при этом бороться с европейскими собратьями.

2020-е: «НЕЗРИМЫЕ» ГИЛЬЕРМО ДЕЛЬ ТОРО И ЧАКА ХОГАНА

Декада только-только началась, когда знаменитый режиссер Гильермо дель Торо в компании писателя и сценариста Чака Хогана выпустил любопытную книгу, в которой гармонично сочетаются современный жанр триллера и традиционный оккультный детектив. Дель Торо и Хоган уже работали вместе над созданием вампирской трилогии «Штамм», и результат их партнерства снова получился удачным. «Незримые», первая часть будущего литературного цикла «Архивы Блэквуда», рассказывает о злоключениях агента ФБР Одессы Хардвик и оккультиста Хьюго Блэквуда, которым приходится объединиться для борьбы с таинственными и зловещими незримыми.

Фантастика и фэнтези октября 2021 года

Осень продолжает радовать любителей фантастики и фэнтези интересными новинками. И хотя отдельные громкие релизы (вроде новой книги Джо Аберкромби или третьего тома цикла Яцека Пекары) запланированы на ноябрь, октябрь тоже выдался весьма урожайным на интересные книги.

Дэвид Веллингтон — «Последний астронавт»

Космический хоррор, завязкой сюжета напоминающий «Свидание с Рамой» Артура Кларка. Правда, в истории Веллингтона неизвестный объект, прибывший в нашу систему, таит в себе не только тайны инопланетного происхождения, но и ужасы. И героям предстоит исследовать это место, зная, что предыдущая группа астронавтов перестала выходить на связь.

Тэмсин Мьюир — «Харроу из Девятого дома»

В 2020 году на русском вышел роман «Гидеон из Девятого дома», космическое фэнтези про некромантов с элементами герметичного детектива и черной комедии. В нем мечница Гидеон и некромантка Харроу, несмотря на ненависть друг к другу, плечом к плечу сражались с монстрами и искали убийцу — все это было частью большого испытания за право войти в число приближенных бессмертного Императора. Теперь Харроу оказалась там, куда стремилась — рядом с троном, и ее ждут совершенно новые проблемы.

Р. С. Бэккер — «Нечестивый консульт»

Эпическая сага в жанре темного фэнтези «Второй Апокалипсис» получила промежуточный финал. На данный момент «Нечестивый консульт» одновременно завершает и подсерию «Аспект-Император». Книга может похвастаться одной из самых масштабных битв в истории фэнтези, и многие сюжетные линии получают развязки. Автор планировал еще один цикл о вселенной «Второй Апокалипсис», но пока подробностей о нем нет, и «Нечестивый консульт» выступает последним томом саги.

Анна Сешт, Helga Wojik — «Кольцо времен. Путь Упуата»

Антология научной фантастики, посвященная столкновению человечества с теми или иными футуристическими проблемами. Сборник составлял писатель Блейк Крауч — автор известных технотриллеров. Для работы над книгой он собрал таких прославленных авторов, как Энди Вейер, Н. К. Джемисин, Амор Тоулз, Вероника Рот, Пола Дж. Тремблей. Каждый из авторов по-своему изображает будущее и те новые проблемы, с которые могут поджидать человечество уже в самом скором времени.

Юрий Некрасов — «Призраки осени»

Мистический хоррор от соавтора «Золотой пули». События романа происходят параллельно в современности и в период Гражданской войны в США. А еще в книге фигурируют божества, прячущиеся от людей, ошметки Дикого Запада (однако это не продолжение «Золотой пули», а самостоятельная книга), семейные тайны и ужасы заброшенных зданий. Кроме того, книга насыщена изящными отсылками к популярной культуре.

Джезебел Морган — «Вслед за змеями»

Второй том славянского фэнтези о двух сестрах, которые вынужденно связывают свою жизнь с Навью. В первой книге, «Иди через темный лес», главная героиня отправляется в подземный мир за своей похищенной сестрой, Марьей. Вторая часть вдохновлена Уральскими сказами Бажова. Там уже Марья спасает сестру от сделки с жуткой тварью.

Евгения Сафонова — «Когда завтра настанет вновь»

Стильное и атмосферное фэнтези в декорациях викторианской Англии. В этом мире магия давно стала обыденностью и развивается параллельно с технологиями. Юная студентка-магичка Элайза Форбиден узнает, что она уже сутки как должна была умереть. Девушка бежит из дома, чтобы найти серийного убийцу и скрыться от безликой твари, следующей за ней по пятам.

Джин Вулф — «Пятая голова Цербера»

Культовый роман 1972 года, ставший одной из ярчайших произведений Джина Вулфа и принесший ему первую широкую известность. Роман состоит из нескольких историй, действие которых происходит на планетах-близнецах Сент-Анн и Сен-Круа. Ранее они были заселены оборотнями, но со временем те отступили и уступили место людям. И все же кое-кто уверен, что оборотни до сих пор здесь обитают.

«Вампиры не стареют: сказки со свежим привкусом»

Антология на вампирскую тематику от популярных современных авторов, работающих на ниве фэнтези и мистики. Среди тех, кто написал истории для сборника — Виктория Шваб, Тесса Греттон, Ребекка Роанхорс, Дониэль Клейтон и другие. Авторы стараются предложить читателям новый взгляд на вампиров — старые идеи и сюжеты писатели переосмысляют на современный лад.

К.С. Пакат — «И тьма взойдет»

Динамичное фэнтези о молодом парне Уилле, бежавшем от убийц своей матери из нашего мира в другой, магический. Там ему предстоит выступить против Тьмы. Книга увидела свет в России спустя несколько недель после релиза на английском, и судя по отзывам западных читателей, эта история придется по вкусу поклонникам Ли Бардуго и Виктории Шваб.

Джонатан Френч — «Реальные ублюдки»

Продолжение боевого фэнтези о банде пограничников-полуорков, которые стоят на защите людских земель от настоящий орков. На гигантских специально выведенных кабанах они патрулируют пограничные территории и отбивают нападения врагов. Книги Френча относятся к темному фэнтези, но не лишены и юмора, и веселых приключений.

Роберт Сальваторе — «Время не властно»

Первая книга новой трилогии Роберта Сальваторе о мире «Забытых королевств». Она посвящена временам, когда знаменитый Дзирт До’Урден еще не появился на свет, а на весь Мензоберранзане гремела слава мечника Закнафейна. Тогда великие дома сплели вокруг него паутину интриг и зародилась хрупкая дружба между блестящим фехтовальщиком и ловким негодяем Джарлаксом.

Деннис Тейлор «Вселенная Боба»

Книга Денниса Тейлора «Вселенная Боба» на мой взгляд это сплав космооперы и НФ одновременно, динамичный и даже несколько разухабистый сюжет и в тоже время относительное соблюдение законов известной нам физики и космологии.

Персонаж заключает договор с криогенной кампанией, которая обязующийся сохранить в заморозке его мозг, а потом так или иначе «воскресить». Его возвращают к «жизни» через более чем 100 лет, но всё совсем не так как он ожидал – кампания убыточна и национализирована а его личность оцифрована.

Самое интересное что такая идея не нова и эксперименты ведутся давно, есть фирмы которые предоставляют подобную услугу, замораживают как целиком так голову отдельно в надежде когда – нибудь вернуть к жизни своих клиентов. Но пока это невозможно.

Ему предоставляют выбор: либо участвовать в межзвездной экспансии, либо – быть отключенным. Оцифрованную личность Боба интегрируют в звездолет, представляющий собой самовоспроизводящуюся машину фон Неймана.

Далее всё действие идет по нарастающей: тут и конкуренция между державами отправившими подобные аппараты в космос, столкновение в чужих звездных системах между ними, попытка спасения стагнирующей земной цивилизации.

Моё личное впечатление – «простенько но со вкусом», при прочтении не коробит мозг от «роялей» в виде «лучей смерти». К тому же пока есть перевод только первой книги а вообще их три. Надо ждать продолжения.

Внутри поста есть ссылка на «облако» для скачивания, там переведенная первая часть и две остальные, но они по английски.

Дэвид Веллингтон «Последний астронавт»

Книга писателя Дэвида Веллингтона «Последний астронавт» написана в жанре «твердой» НФ и рассказывает о встрече с инопланетной жизнью.

Фабула сюжета построена на реально произошедшем событии: 19октября 2017 года сквозь Солнечную систему пролетел астероид получивший название Оумуамуа (разведчик).

Из-за «подозрительной» траектории и высокого альбедо даже предполагали его искусственное происхождение.

Дэвид Веллингтон специализируется на жанре хоррор и в повествовании, естественно, находится место эпизоду заражения чуждой формой жизни.

Книга «свежая» вышла в 2021 году и вполне «читабельна». ссылочка внутри))

Рудазов Александр трилогия «Сказанья старины глубокой» или у Лукоморья дуб зеленый…

В давние студенческие годы я просто обожал книги Александра Рудазова. Романы цикла «Архимаг» и «Яцхен» были буквально зачитаны мною до дыр, каждая новая книга воспринималась как настоящее событие.

А потом что-то изменилось. Сперва вышло крайне спорное окончание дилогии «Мудрецы», затем – целая плеяда посредственных романов, завершивших цикл «Архимаг». Романов, на которые невозможно было смотреть без изумления после отличной (пускай и роялистой местами) «Войны колдунов». А уж про никакущего «Сына архидемона» и вспоминать не хочется. Да, были еще проблески, например, годный (пускай и под завязку набитый сортирным юмором) «Властелин», прекрасные «Шумерские ночи», но с каждой новой книгой мой интерес к творчеству автора ослабевал, в один прекрасный момент сойдя на нет.

И вот, в прошлом году, поддавшись внезапному приступу ностальгии, я решил проверить: а что там у Рудазова? Появилось ли что-нибудь новое?

Выяснилось, что появилось и очень даже немало всякого. Причем главным, пожалуй, оказалось то, что книга, которую я в свое время считал лучшей в портфолио автора, превратилась в полноценную завершенную трилогию. Речь идет о «Преданьях старины глубокой».

Об этом романе, а также о его продолжениях «Былины сего времени» и «Конец сказки» я и хочу поговорить сегодня.

Велика Русь и обильна. Десятки княжеств, и в каждом правит Рюрикович. Владимир,

Новгород, Суздаль, Рязань, Киев, Тверь, Волынь, Переяславль, Чернигов, Смоленск…

Устанешь перечислять их все, да так и не перечислишь.

Но все же есть и границы у земель русских. Степи кочевые на полудне,

города латинянские на закате, леса карельские на полуночи…

и царство мрака на восходе. Тиборское княжество — самое крайнее.

Восходнее него нет добрых земель, есть только Тьма и Кривда.

И, конечно, их порождения.

В начале тринадцатого века на самом востоке земель Русских в Тиборском княжестве случилось неожиданное. Младший брат князя Глеба Берендеича Тиборского – Игорь – отправился вызволять супругу – Василису – из логова Кощея Бессмертного. Этот древний чародей и владыка нелюдских народов на Руси давно был известен своей любовью к двум вещам: золоту и красавицам. И то и другое он предпочитал складировать вместо того, чтобы употреблять по назначению. Впрочем, к теме эти его девиации не относятся.

Быстро выяснилось, что, во-первых, Игорь Берендеич далеко не так крут, как ему самому того хотелось бы, а во-вторых, что Василиса, может, и Прекрасная, но уж точно не Кроткая там, или Целомудренная.

Княгиня решила избавиться от туповатого, но сильного мужа весьма экзотическим способом – инсценировав собственное похищение Кощеем, и у нее почти это получилось. Почти, потому как у чародея на все человечество вообще и Русь в частности имелись свои планы, и удачная ситуация со вторым братом князя Тиборского оказалась для древнего колдуна настоящим даром небес, ведь Кощей замыслил ни много ни мало, а уничтожить большую часть людей на планете!

В результате он сжег город Игоря, а самого князя поделил на ноль, прихватив в качестве трофея его молодую жену. Что, кстати, логично, ведь если тебя обвинили в преступлении, которое ты не совершал, нужно срочно его совершить, дабы люди не возводили напраслину.

Вот таким вот странным образом зародилась дружба между человеком нового мира и реликтом мира старого. Дружба, которая подарит шанс на победу против древнего мага и его легионов нелюдей, готовых вот-вот обрушиться на Русь, дабы жечь и убивать.

Кто победил, тот, значит, и прав, так-то вот…

На побитого легко плевать, сдачи уже не даст…

Что можно сказать о мире трилогии. Автор воспользовался старым и проверенным методом Пратчетта. Ну, то есть взял классические сказки, легенды и мифы, разбавил их кучей постмодернистского переосмысления, добавил щепотку хорошего юмора, тщательно перемешал, запек и поставил на стол перед восторженной публикой.

В результате у нас имеется до боли известный мир сказок, осовремененный и хорошо понятный читателю. Сказочные элементы в нем плавно вплетены в реальную быль, в результате чего князья превратились в свору ублюдочных мудаков, грызущихся за власть, точно бешеные псы (что, вполне соответствует историческому моменту), появилась политика, местничество, особенности феодального строя на Руси периода раздробленности и т.п.

Помимо этого, автор представил свое видение ряда сказочных персонажей.

Кощей получил родословную, став сыном древнего хеттского бога Вия и обретя, таким образом, полубожественный статус.

Кот Баюн превратился в злобную хренотень размером с хорошо откормленную рысь, любящую полакомиться человеческим мясцом и знающую едва ли не все сказки мира. Включая даже повесть о богатом аристократе Синей Бороде, чьи вкусы весьма специфичны и не все могут понять их.

Змей Горыныч, что, логично, оказался последним драконом даже не Руси, а всего мира, Соловей-разбойник – наполовину велетом, Илья Муромец – сверхчеловеком, благодаря духу Святогор, умудрившимся прожить не одну сотню лет.

В безумном, но дико притягательном мире фэнтезийного средневековья нашлось место и злобному демону льда и стужи Карачуну, и владыке холодов Морозу-Студенцу, и оборотню Финисту Ясну Соколу, и многим, многим другим.

Тут же в недрах Уральских гор обитает Малахитница, которой подчиняются дварфы горные карлы, а в Кахетии живут дивы и колдун Джуда, любящий летать на собственной бороде и похищать прекрасных юных дев.

Впрочем, пожалуй, мне следует остановиться, пока не рассказал слишком много.

на острове на Буяне,

эти птицы щипали вети,

эти вети бросали на землю,

эти вети подбирали бесы

и приносили к Сатане Сатановичу.

Кланяюсь я тебе и поклоняюсь, —

сослужи мне службу и сделай дружбу;

зажги сердце Кащея по мне Василисе

и зажги все печенья и легкое,

и все суставы по мне Василисе,

буди мое слово крепко,

крепче трех булатов во веки!

От автора «Архимага» я обычно жду хорошо прописанную чародейскую составляющую. И эта трилогия не стала исключением. С одной стороны, Рудазов явно воспользовался наработками из других книг своей метавселенной, а потому многие магические практики чем-то напоминают то, что можно было встретить в приключениях Креола, однако есть серьезное отличие.

Былинность происходящего наложила на местную магию серьезный отпечаток, из-за чего колдовство тут сильно заточено на ритуалы, использование разнообразных артефактов и т.п.

Другими словами, больше всего походит на то, что имело место в восхитительной «Конгрегациии»: проклятья, наговоры, разнообразные обряды, применение волшебных трав и артефактов, и многое другое. Это все было сдобрено изрядным количеством славянского фольклора, в результате чего герои пользуются такими хорошо всем известными вещами, как мечи кладенцы, сапоги-скороходы, одолень и разрыв трава, живая и мертвая вода, и многое, многое другое.

Даже могучие колдуны вроде Кощея вынуждены чародействовать в соответствии с этими правилами.

Хорошо ли это? Офигенно!

С некоторых пор мне начинает казаться, что подобная система магии – сильно лучше стандартного каста фаерболов и исторгания пульсаров всеми частями тела.

И про магию, пожалуй, хватит, потому как иначе придется спойлерить, а этого мне делать не хочется.

И у меня еще остались желания, ради которых я согласен воевать хоть со всем миром.

— И что же это за желания? Чего ты хочешь, батоно Кащей?

— Я хочу, чтобы меня уважали. Я хочу, чтобы меня боялись.

Настало время немного поговорить о главных героях трилогии (именно о главных, потому как в книге просто сонм отменных второ- и третьестепенных персонажей, и если обсуждать каждого, то повествование изрядно затянется).

Конечно же, начнем мы с Ивана Берендеича, или, если угодно, Ивана-Дурака. Что можно сказать про него? И много, и мало. С одной стороны, Иван-Дурак – это, скорее, архетип, с другой же – вполне себе главный герой романа.

Как архетип он известен едва ли не любому человеку, читавшему русские народные сказки. Как главный же герой он…

Кто? Княжич, ведущий себя в соответствии со своим общественным статусом средневекового феодала. Богатырь, способный сокрушить голыми руками десяток вооруженных воинов. Опытный боец, с детства обучавшийся – как и положено благородному княжескому сыну – воинским премудростям. Красавец и любимец женщин.

Ну а то, что недалекий – эка невидаль. Жену поумнее, и все будет хорошо.

Следующим у нас пойдет Яромир Серый Волк. Будучи сыном легендарного Волха Всеславича, он получил от отца часть его сил и дар – умение оборачиваться.

Хитроумен, точно Одиссей, опасен в бою, как сотня кованой рати, эрудирован на уровне князя, причем не русского, а, скорее, византийского. Сложно сказать, есть ли вещи, которые он не умеет и не знает. Да, конечно, Яромир – еще один архетип, впрочем, думаю, в дальнейшем нет смысл обращать на подобные факты внимание. И так все понятно.

Нетрудно догадаться, что без его помощи Иван вряд ли добился бы чего-нибудь серьезного. С другой стороны, если бы не удаль, силушка богатырская и, конечно же, сказочное везение (да-да, дуракам – везет) княжича, все хитроумие Яромира оказалось бы бесполезным (а сам он окончил бы свои дни в капкане Бабы Яги).

Важным персонажем является Василиса Прекрасная Патрикеевна. Амбициозная стерва, шагнувшая из боярынь в княгини и вознамерившаяся стать вдовствующей правительницей сперва одного города, а затем – чем черт не шутит – и целого княжества.

Умна, красива, талантлива, красноречива, достаточно неплохо разбирается в магии, так как добрых восемь лет прислуживала третьей из сестер-колдуний – Авдотье Кузьминичне Яге, прекрасно умеет манипулировать людьми. Жаждет власти и явно считает себя умнее других. Крайне любопытная героиня!

Для начала, советую забыть добрые советские сказки, где бессмертный царь показан, скорее, гротескно и смешно. Тут Кощей – по-настоящему пугающая древняя нежить, лишенная каких бы то ни было человеческих чувств. Он спокойно может разорвать младенца на куски, после чего скормить останки его же родителям, и не ощутит даже укола совести.

Он чудовищно силен и неуязвим, одним ударом разрубает закованного в тяжелые доспехи воина на две половинки, способен восстановиться из праха, не чувствует боли, страха, радости… Вообще ничего.

Идеальная нежить, лич-полубог, состарившийся тогда, когда не то, что Руси – Рима еще не было на горизонте!

Безмерно древний, безмерно жестокий, безмерно… безразличный.

И на этом – хватит обсуждать героев. Повторюсь: их в трилогии много, и практически все великолепно прописаны. Кто захочет, прочтет, а остальным хватит и этих четверых.

Два меда этому боярину!

Начну с главного. Я абсолютно убежден в том, что на сегодня эта трилогия является вершиной творчества Рудазова. Почему? Ну, потому что он проделал поистине феноменальную, титаническую, запредельно сложную работу по сведению в одном цикле мифов не только славян, но еще и всех сопредельных народов!

Каждая глава, каждая страница, каждый эпизод, буквально испещрены кучей отсылок к самым разным сказаниям, песням и былинам, многие из которых – к своему стыду – я даже не знаю.

Причем в это полотно искуснейшим образом вплетены нити из куда более поздних произведений (основанных так или иначе на древних сказаниях) вроде «Хозяйки Медной Горы» и «Вия», а также небольшие мемические штришки вроде того, что вынесен в эпиграф этого раздела.

Повторюсь: столь сложная работа, да еще и выполненная на таком отличном уровне, однозначно заслуживает самых теплых слов!

Также нельзя не отметить и языка. Слог Рудазова всегда выделялся на фоне сонма бессмысленных и беспощадных пейсателей букафф руками, издававшихся в печально известной серии «Юмористическое Фэнтези» Альфа-книги. Говоря откровенно, на мой взгляд, Рудазов является единственным писателем, которого там можно было читать. Ну, может быть, сюда еще следует добавить раннего Белянина, но только и всего.

Так вот, стилизация у автора, ИМХО, удалась превосходно! Где нужно – практически былинный слог. Где нужно – сознательно вставленные анахронизмы. Где нужно – современная речь.

Тут на ум сразу приходят знаменитые ведьмачьи декокты и батистовые трусики Ренфри. Кто бы что ни говорил, а лично на мой взгляд в своей трилогии Рудазов добился уровня текста, как у Сапковского в его «Ведьмаке». Читать эти книги – одно удовольствие, столь мощно и качественно все написано!

Отдельным пунктом у нас пойдет сюжет. Вроде бы, он достаточно банален: ну, классическое противостояние между Черным Властелином и доблестными героями, но все подано так круто, что временами аж завидки берут: вот бы тоже так научиться!

Мир – и я писал про это – также выполнен на твердую пятерку. Автор блестяще соединил сказку с историей. Получилось великолепно!

Нельзя не отметить и персонажей. Впрочем, тут я, пожалуй, буду больше хвалить не глубину их проработки (увы, но Рудазов – при всем уважении – не Аберкромби), а именно интереснейшую авторскую интерпретацию хорошо известных героев сказок и легенд.

Теперь перейдем к недостаткам. Начну, пожалуй, с тех проблем, которые НА МОЙ ВЗГЛЯД можно отыскать практически в каждой книге автора.

Итак, НА МОЙ ВЗГЛЯД Рудазов очень плохо умеет развивать характеры персонажей и обожает жопно-сортирный юмор.

Первая проблема выливается в то, что единожды сформированная личность у него практически не меняется на протяжении всего цикла, сколько бы испытаний не выпало на ее долю, и через какие бы ужасы она не прошла (пламенный привет Ванессе Ли). В «Преданиях старины глубокой» эта проблема выражена не столь сильно, но и тут она присутствует.

Можно ли выделить еще какие-нибудь недостатки? Пожалуй, да. Второй том мне показался временами провисающим. Многовато лишних сцен и историй, написанных исключительно ради того, чтобы набить пару страниц текста.

Вот, в общем-то и все, что можно предъявить «Преданиям старины глубокой».

– То, что я проиграл, еще не значит, что вы победили.

И вот мы закругляемся.

Что еще можно сказать о данной трилогии? Ознакомиться с ней стоит всем любителям хорошего фэнтези вообще, и фанатам Пратчетта – в частности.

Автор с большим мастерством воспользовался приемами отца Плоского Мира, создав захватывающее произведение, вызывающее исключительно восторг.

Строго рекомендую к прочтению.

Всем привет, меня зовут Кирилл Головин и я озвучиваю книжки.

Удивительно, что в эпоху бесконечных ЛитРПГ-квестов, попаданцев и попыток переплюнуть популярные Grimdark-истории, Роман сумел создать по-настоящему уютный, даже «домашний» мир, в который каждый раз возвращаешься не просто с удовольствием, но с нетерпением. И это говорит вам человек, который за год читает под сотню разнообразных книг и повестей фантастической и фентези тематики.

В «Полари» вы не найдёте кровавой жестокости, тёток в бронелифчиках (и без оных), невероятной магии и волшебных существ. Зато здесь есть по-настоящему запутанный сюжет, с интригой, которая держит на протяжении вот уже четырёх толстенных книг и пачки DLC, запоминающиеся герои, причём и главные, и второстепенные, прекрасный умный язык повествования и, конечно же, крутейшие концовки.

Потом всё это просто взрывается. Ставочки возрастают буквально за несколько глав и вот ты уже дрожишь от холода вместе с запертым в темнице купцом Хармоном, который стаскивает одежду с обветшалого скелета, чтобы не околеть. Стиснув зубы чувствуешь едкую боль гноящейся раны Эрвина. Гадаешь изо всех сил над змеиным клубком, который пытается распутать Минерва. И это только самое начало. История становится лучше с каждой последующей книгой.

К чему это я распинаюсь? Конечно же, мне очень нравится «Полари». Я вижу, что этот цикл по душе моим слушателям, пользователям «Фантлаба», которые выдали ему две подряд «книги года», а также признанным мэтрам жанра, например Алексею Пехову, который в своём отзыве написал о «Полари»: «Одна из лучших вещей, что я прочел в 2021». Всё это наталкивает меня на мысль, что, когда цикл будет закончен, а это непременно произойдет, и книги доберутся до массового читателя, мы можем ожидать настоящий бум популярности, возможно, не только среди русскоязычных читателей.

Поэтому, если вы вдруг еще не знакомы с «Полари», и располагаете порядочным количеством времени и желания на чтение/прослушивание, добро пожаловать в удивительный мир рыцарства и доблести, заговоров и интриг, невероятных технологий и традиций, пока это не стало мейнстримом

Про дебильных мамаш

Дорогой Господь, пожалуйста, помоги мне ненавидеть белых людей

«Или хотя бы хотеть их ненавидеть. По крайней мере, я хочу перестать заботиться о них, обо всех в целом и по отдельности. Я хочу перестать заботиться об их заблудших, расистских душах, хочу перестать верить, что они могут исправиться, что они могут перестать быть расистами».

Это «Молитва усталой чёрной женщины» за авторством профессора теологии Chanequa Walker-Barnes (на фото). Из книги «Сборник медитаций для обновления», которая свободно продаётся на Amazon и в Target, одной из крупнейших торговых сетей США.

Есть нечто пугающе странное в том, насколько эти люди одержимы злобой. Это тянет на отдельное исследование. За лукавым словоблудием СМИ, за призывами твиттерных воинов социальной справедливости к репрессиям и лагерям, за беснованием антифа и «активистов» не видно ничего, кроме испепеляющей, иррациональной, фанатичной ненависти.

Как АСТ испортил подарок ко дню рождения

Здравствуйте. Буря негодования привела меня сюда, потому что не поделиться этим безобразием было просто невозможно)
Первый пост, так что сильно не серчайте, если вдруг чего. За кривые фотки отдельное извинение 🙂

По случайному стечению обстоятельств в отпуске заглянула в книжный и увидела отличный подарок ко дню рождения:

Подруга как раз большая фанатка вселенной свитков. Ну и пока не отправила посылку, решила ознакомиться с содержанием этой книги от издательства АСТ.

Поначалу всё было относительно нормально (хотя, честно говоря, хотелось плакать). По ходу текста попадались двойные пробелы, местами отсутствовали точки в конце предложений, неправильный перенос по словам и закрывающие кавычки вместо открывающих. Пока я не повстречала это:

И тут понеслось! Не замечать я больше не могла и принялась фотографировать.

Скелеты недавно умерших нервно переглянулись.

Сталопонятно, что ничего не понятно.

Проблемы с гендером сейчас актуальны, понимаю.

А вот и потерянные точки.

В какой-то момент началась путаница с дефисами и тире.

Вроде опечатка, а вроде и алмаз неогранённый.

Содержание у меня сомнений не вызывало, пока не увидела неправильно написанный Артейум.

По тексту встречались достаточно странные конструкции. Сравнивая с книгами из игры всё становится понятней.

Я больше чем уверена, что ошибок там гораздо больше. Тем более что дочитать я это попросту не смогла. В пунктуации я не особо сильна, но никак не могла избавиться от ощущения, что в тексте много лишних запятых. Оформление книги и иллюстрации мне понравились, однако это никак не исправит моё впечатление от увиденного. Стыдно отправлять такой подарок.

Спасибо за прочтение, всем хорошей рабочей недели 🙂

Озон опять начал клеить свои наклейки на суперобложки

Одно время Озон отличался тем, что клеил свои наклейки в том числе и на книги. И не важно, что книга дорогая, не важно, что не отклеить не испортив книгу, пофиг.

Потом, как-то дошло до Озона, перестал портить книги.

@Ozon прекратите портить отношения книги.

Удивительный факт при «лутинге» в ЮАР

Во время лутинга в ЮАР мародёры полностью обнесли ТЦ, но только книжный магазин остался абсолютно нетронутым.

Читающий не ворует, вор не читает

ЭКСМО, безграмотность, печаль

Так как обучаюсь живописи, купила книгу издательства «ЭКСМО» «Цвет и свет» Джеймса и Гарни. И была немного шокирована тем, что у такого большого издательства с таким раздутым штатом редакторов не нашлось ни одного, который бы знал, как правильно пишется слово «пишЕте».

Я считаю важным, чтобы в книгах слова писались без ошибок, т.к. люди, в большинстве своём запоминают правильное написание слов именно из книг.

И [так как бомбануло меня знатно] я даже написала письмо на почту издательства. Поскольку ответа на своё письмо так и не получила, просто оставлю это здесь, может кто заметит.
Спасибо за внимание.

П. С. Товарищи из ЭКСМО, если вы это читаете, исправьтесь, пожалуйста, чтобы не наносить моральный вред и не расстраивать покупателей ваших книг.

UPD: ЭКСМО ответили на письмо

Любой ТикТокер может обидеть автора, кинув его на 22 тысячи

Привет! Я начинающий автор юмористического фэнтези. Пишу книги, развлекаю людей как могу. И последнее время стал получать за это небольшую денежку и даже жить на это всей семьей из четырех человек. Но пришло мне как-то озарение. Вот оно:

Все авторы рано или поздно бегут рекламиться в ВК, ФБ, ну или Яндекс.Директ. Но я себя посчитал хитрозадым рекламщиком, заметившим на горизонте горы золота, которые в итоге оказались. ТикТоком.

В общем, нашел я подходящий канала с, как мне показалось, соответствующей аудиторией (да-да, можете начинать ржать и тыкать в меня палками).

Связался я, значит, с «админом». Парень серьезный (ха-ха), у него аудитория 5 лямов, видюхи ненакрученные, комменты живые. Денег с такого канала снимает ведрами. На последнем видео он бросался пятитысячными купюрами. Ну, думаю, похер, не может же такого быть, чтобы кинул.

Идём договариваться 03.04.2021:

Тут, кстати, у меня йокнуло предчувствие. Ну, серьезно, достаточно было на аву посмотреть в ВК и все понятно. Нет, бляха, я очередной раз решил, что по одежке людей не встречают. Только когда работал руководителем, почему-то всегда принюхивался к перегару и смотрел, как начищена обувь!

Короче, взвесив все за и против, здравый рассудок сказал.

Сначала он назначил охренную цену в 20к, потом прибавил к ней 5к за добавление ССЫЛКИ! Короче, ппц. У меня опять йокнуло предчувствие, но, думаю, пофиг. Тут проще сделать, чем обмануть. Гемороя больше. Да еще и «скидку» дал. В общем, держите, распишитесь:

Задаю разумный вопрос, когда будет?

В этот момент я поклялся мировыми богами, что больше не дам никаких предоплат непроверенным личностям.

Парень просто перестал читать сообщения, хотя видел, что я пишу ему каждый день. Он в сети постоянно, постит новые видео, где швыряется МОИМИ КРОВНЫМИ деньгами, как в ВК, так и на своем канале. Которые я зарабатываю, сидя за клавой по двенадцать часов в день без выходных!

В результате, я профукал сроки Горячих Новинок, где книга светится в виджетах сайта.

Вот вам предостережение. Не пользуйтесь этим источником мегарекламщиков: https://vk.com/tik_tok1

Как модно сейчас говорить в некотором контингенте: кинуть не западло, слить не зашквар. И будем честны, вряд ли он сейчас расстарается и пойдет мне пилить видео. Он даже отдать деньги не предлагает, а тупо игнорирует. Хотя, это для него сущие копейки. Он очень занят, как видите. А вот для начинающих авторов, как я, это очень неплохие средства. Не говоря уж о том, что для медсестры из деревни, что кидает мне награды по 10 рублей, это месячная зарплата с хорошими надбавками и премиями!

Что хочу сказать? Он считает, что ему ничего не будет. Скорее всего, я первый, кто вообще рыпается. Но.

Понятно, что это за пост, друзья? Это пост гнева и негодования.

И пока жена мне делает так:

Я собираюсь подать заявление в полицию о факте мошенничества и уже даже посоветовался с юристами, но дело это продвинется лучше, если чуть побольше людей об этом узнает. Да-да, мы всё прекрасно понимаем 🙂

Буду держать вас в курсе событий!

Ответ на пост «Сказочная жесть: соревнование народов мира»

Еще в 2010 годе я заморочился по братьям гримм..
Итак,
Двенадцать братьев.

Источник