Читайте популярную книгу Эндор II авторов Адэмар Роханский прямо сейчас онлайн на сайте alivahotel.ru. Скачать книгу можно в форматах FB2, TXT, PDF, EPUB бесплатно без регистрации.

В книге «Эндор» представлен образ парня, который живёт в тени виртуальных сражений и является типичным «клавиатурным героем». Судьба дарит ему уникальный шанс – он попадает в мир приключений с реальными опасностями и магией. В этом королевстве он осознаёт, что здесь нет функции «пауза» и «перезагрузка», и каждый его шаг может быть последним. Главному герою предстоит собрать все свои силы и внутренние ресурсы, чтобы избежать ужасной участи. Под натиском испытаний он начинает меняться, находя в себе качества, о которых не подозревал. Вопрос в том, сможет ли он превратиться из диванного льва в настоящего воина, когда риски становятся осязаемыми, а на кону стоят его жизнь и судьба целого мира. Это история о смелости, преодолении себя и истинной дружбе.

Адэмар Роханский

Эндор II

Глава 1

Три силуэта в тёмных плащах с капюшонами вошли в райский уголок, сокрытый в глубинах Эндора.

Незнакомцы шагали по девственному лесу, где ранее никогда не ступала нога человека. Лесная живность испуганно наблюдала за ними, издавая тревожные звуки, но стараясь не показываться на глаза. Злобные глаза, которые горели из—под капюшонов и навевали холодный ужас.

***

Элис – дочь света, закрыв глаза, сидела в глубокой задумчивости, прислонившись спиной к стволу векового дерева. Огромные ветви раскинулись далеко в стороны, прикрывая от жарких лучей солнца и создавая приятную прохладу для отдыхающей в тени девушки.

Стройная красавица была одета в простую коричневую длинную тунику, но голову её венчала изящная золотистая диадема. Выглядела девушка, как человек, с одним лишь отличием – её кожа мерцала золотым свечением.

Звук текущей неподалеку речушки успокаивал сердце. Зелёный пейзаж из причудливо переплетённых деревьев и кустарников радовал глаз. Запах чистого леса дурманил разум. Душа наполнялась гармонией. Поистине райский уголок.

Вдруг меж деревьев послышался тревожный шорох, совершенно несвойственный этому месту. Элис открыла глаза и внимательно присмотрелась, выискивая источник звука, прервавшего её медитацию. Из—за кустов выпрыгнул испуганный зайчик и кинулся к девушке. Маленькое тельце судорожно вздымалось, и Элис задумчиво поглаживала напуганное существо.

– Что же случилось с тобой, миленький? – прошептала она на ушко зверушке, искренне не понимая, что же могло так напугать бедное животное.

Ответ не заставил себя ждать.

Оттуда же, откуда выскочил заяц, появились три человека в тёмных плащах. Глаза горят лютой ненавистью. Рты искривлены в злобной ухмылке.

– Кто такие?! Как попали сюда?! – возмутилась Элис, быстро поднимаясь на ноги. Те продолжали молча ухмыляться. – Отвечайте!

– Твоя смерть! – послышался ледяной голос фигуры в центре. И в Элис ударила чёрная магия…

***

Я проснулся: в нос проник морской воздух, ушей коснулся противный визг чаек и удары бьющихся о берег волн. Я открыл глаза, уставившись в голубое—голубое небо. Солнце высоко в зените нещадно жгло. А я, как обнаружилось, снова был в одной лишь набедренной повязке.

«А где доспехи и оружие?» – начал было я волноваться, но успокоился, заметив их одиноко лежащими рядышком. Потянувшись и тут же скорчившись в гримасе от того, как затекла каждая мышца, я сел и осмотрелся. Чувства меня не обманули. Я и правда лежал на песчаном берегу: с одной стороны вода – океан или море, неизвестно, а с другой густой лес.

– Как я оказался здесь? – прошептал я, протирая глаза и силясь вспомнить последние события. Отчётливо рисовался только момент, когда вожди государств Эндора сбежали с поля брани, а часть магов переметнулись на сторону врага. И всё.

Я задумчиво водил рукой по горячему песку.

– Леман приказал нам бежать. И поручил это своим магам. Точно! А потом меня подхватил ветер и унёс. Только вот, куда?

Я тяжело встал: мышцы почти не слушались. И жарища невыносимая.

Пройдя к морскому берегу, я ощутил холод под ногами, и волна омыла ступни. Блаженство. Я снова лёг и растянулся на мокром пляже, позволив новой волне окатить меня освежающей прохладой.

– Почему я один?! – никак не удавалось мне понять. – Где остальные?!

Незнание того, что случилось с моим отрядом заставляло меня по—настоящему страдать. И Пуся…

– А где Пуся?! – я тут же интуитивно полез в интерфейс. – Сейчас я узнаю, где она. Может, смогу призвать её, – но, увы, система не отзывалась. Интерфейс куда-то пропал. Я силился напрягать глаза, пытаясь открыть начальные вкладки, но система будто напрочь исчезла.

Я ударил себя ладонью по лбу.

– Система погибла же. Было же сообщение, что система уничтожена.

Разочарованно качнув головой, я задумчиво уставился на горизонт, коротко скользнув взглядом по собственному телу.

– Вот чёрт! – содрогнулся я, скептически осматривая свою вновь тщедушную тушку. – С системой ушли моя сила и подтянутость.

– Велком, лох! – собрав всю волю в кулак, я пытался напрячь свой бицепс. Но тот оставался непреклонен: он был почти ровным, как палка.

Хотя… странное дело. Сила и выносливость ушли, но кое—что сохранилось. Знания великих воинов, мастерски владеющих двуручными топорами, остались в памяти.

Я резко встал, и побежал было к своим топорам, но через пару шагов упал. Обычно разум ставит цель, а тело подчиняется. Но только не моё нынешнее тело: оно попросту не успевало реагировать. Я должен привыкнуть к нему. Но как привыкнуть к слабому телу после мощного и выносливого?

Я вздохнул и, медленно поднявшись, неспешно побрёл к своим пожиткам, сваленным в десяти шагах. Заметив родные топоры, я улыбнулся. Золотой и чёрный. Они остались такими же красивыми, какими я помнил их. Только вот статус пропал, и не было больше никакого описания.

Привычным движением одной руки я потянулся к чёрному топору «Чёрная смерть» и упал на колени, не рассчитав его вес. Согнувшись над топором, я простёр к нему обе руки и позвал:

– Иди ко мне, родной!

Ухватившись за древко, я осторожно выпрямил ноги и, держа спину ровно, как учили в тренажёрном зале, когда делаешь становую тягу, приподнялся. Удалось. Правда, теперь хотелось только одного – прилечь и отдохнуть.

– Никакого отдыха! – прорычал я. Держа топор крепко, обеими руками, я решил провести боевой манёвр.

Сконцентрировавшись, на выдохе ударил. Чуток не рассчитал свои силы и инерцию под весом топора: лезвие пошло вниз, увлекая за собой неудачливого рубаку. Топор погрузился в песок, а я распластался рядом.

Я с сомнением смотрел на свои руки и с тоской на топор.

– Прости, брат! Не привык ты к такому бестолковому обращению! Но мы вернём нашу мощь, если даже для этого придётся перевернуть весь мир. Мы сделаем это! – выпалив эти вдохновенные слова, я уверенно вскочил. Вернее сказать, я планировал вскочить, а на деле получилось то, что получилось. Я перевернулся на пузо, встал на колени. А дальше и подъём не за горами.

– Однако! – заметил я, стоя перед вонзившимся в землю таким знакомым ранее оружием. Тело стонало. Как же не хотелось нагибаться за ним! Но я шикнул сам на себя, скомандовал и потянулся к огромной рукояти: – Глаза боятся, а руки действуют.

И кое—как мне удалось поднять топор до уровня своего пояса, благоговейно взирая на блестящее лезвие.

– Твой бескомпромиссный вид и мои знания великих воинов! Вместе мы поднимемся до вершин! – произнёс я пламенную речь и вознамерился во что бы ни стало провести круговой удар. Только вот крутануться вышло только вполоборота: по пути я сбился с курса, споткнулся и полетел головой в песок. Прямо как в анекдотах про страуса. Вытащив лицо из песка, отплёвываясь и откашливаясь, я сел. Топор лежал рядом, лезвие указывало на меня, будто говоря:

– Ну—ну, Лёха! Ну—ну!

Я хмыкнул.

– Ты это, не забывай, с кем говоришь!

Топор молчал.

– То-то же!

Я был так увлечен раздумьями и общением с топором, что не сразу заметил приблизившуюся тень с человеческим силуэтом, а когда заметил, резко вскинул глаза. Резко вскинуться самому просто не нашлось сил.

Надо мной стоял среднего роста загорелый старичок в сером балахоне. Голову нежданного гостя украшала редкая седина, а лицо – курчавая козлиная бородка.

– А ты на стиле, старик, – отметил я, приподнимаясь и протягивая ему руку. – Лёха!

Тот улыбнулся, крепко пожал мне руку и заговорил бархатистым голосом.

– У тебя тоже, смотрю, свой стиль в обращении с топорами, – серые глаза старца смеялись.

– Ты всё видел, – безучастно пробормотал я. Чтобы испытывать чувство стыда, у меня просто не было сил. Я стал одеваться: негоже при посторонних находиться в одной набедренной повязке.

– С момента твоего пробуждения я наблюдаю за тобой.

Я криво улыбнулся и произнёс, желая сменить тему разговора.

– А ты кто, старик, и где я?

Старик молча подошёл к моим пожиткам, сунул их в мешок, невесть откуда взявшийся, потом закинул мешок на плечо и, сказав лаконично, – Пойдём, – уверенно зашагал в сторону леса.

Некоторое время я смотрел вслед удаляющемуся незнакомцу с моими вещами. Делать нечего. Придётся идти за ним. Покряхтывая, я поднялся и осторожно двинулся на не слушающихся ногах за странным типом. Постепенно, ноги пришли в порядок, и я нагнал старца.

– На самом деле, я не так хотел начать разговор, – начал я, всматриваясь в лес, который обступил со всех сторон их тропинку, – просто на меня столько всего навалилось в один момент, и остались одни вопросы. Где я, как я сюда попал, что с моими друзьями…

Старик поднял руку, прерывая меня.

– Знаю, – просто сказал он, и всё.

Я пожал плечами. Что ж, пойдём молча, раз так.

Зелёные травы окружали меня, бескрайние луга простирались до самого горизонта, утопая в нежной рассветной дымке. В воздухе витал свежий аромат хвои и цвета, смешанный с тихим журчанием близкого ручья. Лёгкий ветерок играл с листьями, мелодично шелестя, словно чуточку насмехаясь над человеческой суетой и временными заботами. Вдали на фоне леса выделялись величественные сосны, возвышаясь как стражи первозданного покоя.

Каждое мгновение в этом земном рае поражало своей естественной простотой и гармонией. Казалось, что здесь время застыло, позволяя мне насладиться мгновениям безмятежного счастья. Небо, над головой, сменяло свои краски, переходя от бледно—розовых предрассветных оттенков к глубокому синему облику дня. Птицы приветственно пели свои утренние серенады, выпрыгивая из густой листвой, словно поздравляли с новой начавшейся главой жизни.

Проходя по узким тропинкам среди высоких трав, я ощущал, как каждый шаг соединяет меня с землёй, с древней историей этого места, оставленной здесь миллионами живых существ. Высокие кусты малинника с налившимися ягодами напоминались о щедротах природы, дарящей свои сокровища тем, кто умеет видеть и чувствовать её красоту.

Такие моменты среди природы оставались вне времени, они становились той невидимой нитью, что связывала человека с его истоками, с жизненной энергией планеты, пульс которой я отчётливо ощущал под своими босоногими ступнями. В этом простоте и величии, среди природы, я нашёл не просто покой – я обрел гармонию с самим собой и окружающим миром.

Я глубоко вдохнул воздух в лёгкие. Благодать. Даже как будто легче стало.

Топали мы молча минут пятнадцать, пока не вышли на опушку с двухэтажным домиком в её середине. Метровый частокол служил для разграничения территории – и только: особой защиты от такого ждать не приходится. Рядом с домом я приметил конюшенный двор, где четыре лошади разной масти мерно жевали траву, изредка фыркая на надоедливых мух и хлеща их хвостами.

Пара дворовых собак встретили меня «весело» – рыча и гавкая, что есть мочи. Но, когда старец поднял на них кулак, псы сразу же мирно завиляли хвостами и стали принюхиваться к моим ступням. Через мгновение собаки отбежали от меня, как от заразы.

Старик внимательно посмотрел на меня, потом на мои стопы. Я лишь пожал плечами.

Наконец, мы вошли в дом.

Попали мы в квадратную гостиную, в центре которой стоял диван с небольшим столиком перед ним. На диване лежал лук с колчаном стрел: на случай непрошенных гостей, видимо. Справа виднелась кухня с прилегающими к ней «удобствами». Слева – лестница, ведущая наверх.

Одну деталь на диване я не сразу приметил: за изгибом лука лежал сжавшийся меховой комочек.

– Пуся! – радостно вскрикнул я и взглянул на старца. Тот кивнул с улыбкой и положил сумку с моими пожитками на стол. В один прыжок я оказался у дивана и сел рядом с белочкой. Но та, к моему удивлению, отреагировала на меня не так бодро, как я ожидал. Она устало подняла головку, угукнула и неторопливо залезла мне на колени, а после сразу, удобно расположившись и укрывшись хвостиком, засопела.

– Что с тобой?! – в шоке от происходящего, я встревожено смотрел на неё. Странное дело.

– Постарела, бедняжка, – участливо объяснил старец, тоже усаживаясь на диван. Лук со стрелами он убрал на стол.

– Постарела? – переспросил я, поглаживая белочку. – Как постарела?!

– Ну, система ушла, все и постарели. Ты ж не знаешь, сколько ей было лет, когда ты её встретил. Повезло, что она ещё жива, а если бы ей было тридцать, представляешь?

– Точно! – хлопнул я по лбу, осознавая. – Система же ушла. Блин. Всё время забываю.

Старик кивнул понимающе, но ничего не добавил.

Я смотрел на белку и был готов расплакаться, но усилием воли держался.

– Я тебя понимаю. Крепись!

– Знаешь, что хуже всего? – я вздохнул. – Теперь она простая белка, и я не смогу с ней общаться. Она была мне другом, товарищем, понимаешь?!

– Ещё как, – старик ласково взглянул на белочку, – она и сейчас твой друг, в огонь и воду пойдёт за тебя. Только вот, – он развёл руками, – молча. Диалогов как раньше, у вас не будет.

– Я никогда в ней не сомневался, – кивнул я, – но что можно сделать, чтобы вернуть её? Может, тебе известен способ? – с надеждой спросил я.

Тот лишь пожал плечами.

– Вернуть систему. Наверное.

– Да как?! Я даже не понимаю, как она погибла. Где она находится, и вообще, система разве одушевлённый объект?

– Не знаю! Знаю то, что и все.

– Понял. А что знают все?

– В общем, – начал старик, – вчера вечером явился ко мне маг Флавий, глава круга воздуха, в руках он принёс белочку.

Я, подняв вопросительно брови, внимательно слушал его. А старец продолжал:

– Он сказал, что ты спишь на берегу, и чтобы я сегодня забрал тебя. И никуда не отпускал. Также поведал о том, что чудом смог унести тебя с поля битвы.

– Но почему именно меня?! – простонал я, хватаясь за голову. – И зачем именно сюда перенёс? Я был нужен там. Своим людям. А теперь получается, я сбежал, бросив их на произвол судьбы.

Старец по—дружески положил руку мне на плечо.

– Маг сказал, что ты очень важен для Эндора, и он не мог допустить твоей смерти. Верховный маг наказал ему следить за тобой на поле битвы и, если понадобится, помочь.

Я кивнул.

– Хорошо. То есть, не хорошо! Но сейчас я хотя бы знаю, как я сюда попал. Но я не успокоюсь, пока не узнаю, что сталось с моими близкими. Но спасибо тебе за информацию!

– Не за что.

– Я так понимаю, мы проиграли битву?

Старик вздохнул.

– Да. Силы света сбежали. Укрылись все в своих замках. Никого не впускают, никого не выпускают, – он горестно покачал головой. – В общем, Лёха, дела плохи!

– Но здесь спокойно. Где мы, кстати?

– Мы на архипелаге западнее Кира и Мидара. На одном из островов в Великом море. Сюда Готар не сунется.

– Почему?

– Да к чему ему маленький остров с одним стариком. Он, скорее, и не знает о существовании этого клочка суши. И я не думаю, что его интересует море. Его цель – континент.

– Я не понимаю, каким образом Готар смог убить систему?!

Старец поднял руки.

– Лёха, я, правда, не знаю. То, что я тебе поведал, мне самому сказал маг Флавий. Больше он со мной ничем не поделился, лишь попросил приютить тебя.

Я резко поднялся, подхватив на руки Пусю.

– Смысл мне отлёживаться здесь?! Мне надо вернуться на континент и узнать обо всём. Найти выживших друзей, узнать про систему и дальше действовать по ситуации.

Старик спокойно сидел, не реагируя на мои действия.

– Не торопись. Маг скоро вернётся и расскажет, что к чему. Подожди немного. Да и потом, – он улыбнулся, – как ты уплывёшь? У меня нет корабля.

Я молча смотрел на него некоторое время, потом мотнул головой и сел.

– Не нравится мне всё это! А когда он явится?

Старик снова пожал плечами.

– А корабль?

– Через два месяца прибудет купец за деревом.

– Дерево? А ты, значит, деревья рубишь и продаёшь?

Тот кивнул.

– На этом и живу. Охочусь ещё немного и рыбачу.

– А что я буду делать два месяца? – я посмотрел на своё худое, слабое тело.

Мой собеседник рассмеялся.

– Поможешь мне с заготовкой древесины, заодно и себя приведёшь в порядок, – он осмотрел два двуручных топора и добавил: – Рубить деревья не сложнее, чем убивать. Ты ж не забыл, как это делается?

– Нет. Но вот тело подводит.

– Ну, вот видишь! Смысл тебе сейчас на континент? Что ты там сделаешь?

– С такой-то формой точно ничего!

– Именно. Лучше эти два месяца проведи в тренировках. Научу тебя рубить деревья, стрелять дичь из лука, рыбу ловить. Если хочешь, конечно. Настаивать не буду, но от помощи не откажусь.

– Ты прав, – согласился я и снова скептически оглядел себя. Как мне не хватает того мощного тела, которое так любезно предоставила система. Я крушил любых врагов. Монстров, людей, скелетов. Всех. А теперь что я смогу? Да ничего. Ловить рыбу и рубить деревья. Кстати, чтобы рубить, тоже сила нужна. А мне отжаться от пола десять раз – уже достижение.

Плюс не давали покоя мысли о системе. Как же её можно убить? Система есть система. Как интернет. Нечто в пространстве. Не имеет тела. Или имеет?

Ну почему я не тренировался, будучи на Земле? Хоть не таким дохляком попал бы в Эндор. Всё времени не было. Всё свободное время я посвящал компьютеру. Играть – это, конечно, хорошо, но и за телом надо б следить. Как там говорится, в здоровом теле – здоровый дух.

Я твёрдо решил не сдаваться. Взглянул на Пусю. Нет, я не имею права сдаваться. Я должен найти способ помочь ей. И найти друзей. Где они там, интересно? Иваныч, Сергеич, как вас не хватает.

Укрепившись в этой мысли, я повернулся к старцу с надеждой:

– Скажи, что ты ветеран в отставке и просто удалился от мирского. И многому можешь меня научить.

– Я – простой лесоруб. И всё, – с хитрой улыбкой подмигнул он.

– Ага! А я просто Алексей, – сказал я и протянул ему руку. Тот, рассмеявшись, пожал её. – Марониус.

– Что будем делать, Марониус?

– Поживём – увидим, – лаконично заметил старик.

Глава 2

Марониус оказался гостеприимным хозяином островка. Выделил мне комнатушку в три квадратных метра на втором этаже. Аскетизм, да и только. Из мебели – односпальный соломенный тюфяк, накрытый шкурой медведя. Одеялом служила такая же шкура. Ну и всё. Из крохотного окошка открывался вид на лесистую местность.

Остров округлой формы оказался не таким уж маленьким: пятнадцать на одиннадцать километров, примерно, конечно. Больше половины его занимали горы, тоже частично покрытые лесом. В общем, деревьев – жуть.

На заре мы за ними и направились. Марониус выдал мне рубаху из светлой грубой ткани, коричневые кожаные штаны и сапоги. Да и сам старец снял балахон и выглядел подобным же образом. Ну прямо настоящие лесорубы.

Пуся осталась дома. Она вообще стала как больная старушка, всё время спит.

– Вот, – указал Марониус на дерево со стволом толщиной в три ладони. – Руби!

Я взял топор, который передал мне старец, и со всего маху ударил по стволу. Ой, как заболела-то рука. Отдача от удара ужас какая неприятная, оказывается. Топор вошёл глубоко, и пару минут я пытался его освободить под смех Марониуса. Даже упёрся левой ногой в дерево и, двумя руками держась за топор, силой потащил с визжащим звуком.

– Хорош, – усмехнулся Марониус, наблюдая, как я распластался на земле. Топор упал рядом. – Продолжай, чего разлёгся, – подмигнул мне старец.

Не желая сдаваться, я встал, ухватил древко, зрительно прицелился по тому же месту и ударил. Но уже не стал бить так сильно, как в прошлый раз. Дюжина ударов, а дерево никак не желало падать. Я покраснел от перенапряжения, пот лил градом.

– Понял, в чём ошибка?

– Нет.

– Тогда смотри! Точность – единственное, что имеет значение. Сила удара не так важна, как его расположение. Руби серией ударов: сверху, снизу и затем посередине, и тогда щепки будут вылетать. Вот, – Марониус стал отточенными, методичными ударами разрубать ствол дерева. Кусочки ствола стали отваливаться. Прорубив треть, старик зашёл с другой стороны. Рубил, пока дерево, наконец, не завалилось.

– Любопытно, – кивнул я, рассматривая поваленное дерево.

– Тогда держи, – Марониус передал мне топор. На лице его не виднелось и капельки пота после всей работы.

Я принялся рубить, как показал учитель. Через пару минут я бросил топор на землю и показал свои ладони, где начали вздуваться свежие мозоли.

– Ох! – простонал я, осторожно трогая их пальцами.

Рассматривая его руку, Марониус усмехнулся.

– Даже у женщин ладошки погрубее будут.

– Да что ты говоришь! – недовольно откликнулся я и опять взял топор. Сжав губы, я стал рубить дерево, как одержимый. – А так могут женщины?

Марониус помотал головой.

– Нет, конечно. Так могут только настоящие мужчины. А у тебя есть характер.

– Естественно! – взревел я и обрушил град ударов на бедное дерево. Удары были нечёткими и не всегда попадали в цель, но бешеный натиск давал свои плоды. Мозоли лопались, но и дерево стало поддаваться. Завершающие штрихи – и подсечённый ствол, затрещав, повалился. Я доминирующе и в то же время без сил сел на поверженного лесного гиганта. С видом победителя я смотрел на учителя. Тот пару раз хлопнул в ладоши.

– Ты мой лучший ученик!

– Только не говори, что единственный, – буркнул я, озираясь по сторонам. Как я понял, на острове мы были одни.

– Не единственный, а первый.

– Да ну тебя!

Марониус рассмеялся, а потом, успокоившись, скомандовал.

– Покажи ладони!

Ладони заливала кровь из многочисленных ссадин.

– Это не дело, пойдём. Приложим целебные травы.

На крыльце дома я уселся за столиком, на котором Пуся сладко дремала. Когда мы появились, она удостоила нас лишь коротким взглядом и продолжила спать. А Марониус ушёл в кладовую, предварительно приложив травы к моим ладоням.

Через пару минут он вернулся с подносом. Кувшин с вином, хлеб, сыр и вяленое мясо.

– О! – обрадовался я, завидев еду: в желудке заурчало. – После хорошей работы можно и подкрепиться.

Учитель поставил поднос на стол и приподнял бровь.

– Хорошей? Разве может пятнадцатиминутная работа называться работой?

– Как пятнадцать минут?! – искренне удивился я. – Там минимум пару часов прошло.

Марониус усмехнулся.

– Забавный ты, – он повернулся к белочке и вытащил из кармана горсть очищенных орехов. Пуся проснулась и, слабо пискнув, лениво принялась за них. – Бедняжка, у неё и зубки уже не те, не может скорлупу самостоятельно прогрызть, – объяснил мне Марониус.

Я жевал мясо и с жалостью смотрел на Пусю.

– Эх! Если бы я только мог как-то помочь!

– У тебя большое сердце, Лёха, – произнес старик, присаживаясь рядом. Он разлил вина по кружкам. – Ты обязательно поможешь ей. И всему миру.

– Но как?

– На тебе я вижу отпечаток света.

– Что?! – чуть не подавился я. – Какой ещё отпечаток?

Марониус неспешно откусил мяса.

– Ты выбран светом! Я не знаю, как это проявится, но отчётливо вижу, что это так.

– А как ты это видишь?

– У меня есть дар!

– Ага… Ты не так прост, Марониус.

– Все мы со своими секретами!

Некоторое время мы молча ели. Каждый ушёл в свои мысли. Я раздумывал над происходящим и подводил итоги. Куда мне деваться? Придётся пожить немного на острове. Без корабля всё равно не выбраться, но с его прибытием я точно уплыву на материк. Я посмотрел на тяжело посапывающую Пусю. Иногда моя питомица просыпалась, дико мотая головой, пытаясь определить, где находится. Завидев меня и старика, она, успокоившись, снова засыпала.

«Я найду систему, во что бы то ни стало, и спасу тебя Пусенька!» – твёрдо пообещал я себе. – «Если даже для этого придётся обойти весь мир!»

Вдруг я ощутил странное тепло в области солнечного сплетения. Не сказать, что было больно, а, наоборот, даже как-то приятно. От неожиданности я вскочил с места. Старик поднял бровь. В его взгляде сквозило любопытство.

Я взволнованно проговорил:

– У меня что-то появилось здесь, что-то странное! – я указал на область выше живота.

У старика поднялась и вторая бровь.

– Здесь?

– Да!

– Оно бурлит?

– Ага. И греет. Ты знаешь, что это такое?

Тут уже старик вскочил с места и воскликнул, сдерживаясь однако, чтобы не разбудить белочку.

– Это немыслимо, поразительно, удивительно!

– Что-о-о? – я недоумённо уставился на него.

Старик сел на стул, осмотрелся, будто его могли подслушать, и пригнувшись ко мне, прошептал:

– Это магическая энергия! – он подмигнул.

Я вытаращил глаза и открыл рот. Марониус поднял руку, прикрывая мою отвалившуюся челюсть.

– Но знаешь, что самое странное?!

Мой дар речи пропал, глаза были готовы вывалиться из орбит, и я лишь помотал головой.

– За последнюю сотню лет во всём Эндоре нашлось только пятнадцать молодых учеников, у которых обнаружилось магическое начало. А раньше мы набирали их минимум по сотне каждый год. Очевидно, приток новых магов заметно снизился, да что там, почти истаял. И ещё, – он придвинулся ближе, – у землян магических способностей никогда не наблюдалось.

– Ого! – выдавил я, огорошенный свалившейся информацией, но умудрился уточнить: – Правильно я понимаю, магическая энергия не имеет никакого отношения к системе и может свободно функционировать без неё?

– Именно, – подтвердил Марониус.

– Класс! Значит, я скоро смогу вызывать землетрясения и метать огненные шары?

Старик осадил меня, вскинув руку.

– Не так быстро, парень! Шары он захотел… Тут нужно учесть два аспекта. Первое, чтобы метать огненные шары, нужна магия огня. А мы ещё не знаем, к какой магии у тебя предрасположенность.

– А я не могу сам выбрать стихию?

– Стихия выбирает тебя.

– Эх! – расстроился я. – А второе?

– А второе, – продолжил собеседник, – это сила магии. Чтобы сотворить огненный шар, тебе необходим большой уровень силы, ведь это одно из сложнейших заклинаний в книге магии огня. И ещё и колоссальный практический опыт.

– Ну, практику наработаем, а как узнать мой уровень силы?

Старик тихо рассмеялся.

– Да ты не спеши, это потом узнается. Терпение. Надо начать с азов обучения, а потом и откроется уровень владения.

– Понял, – задумчиво проговорил я. – Надо найти мага, который сможет меня обучить, – тут мои брови сами собой поползли наверх, и я с хитрым прищуром уставился на Марониуса. – А ты откуда всё это знаешь? Такое не может быть известно простому отшельнику—лесорубу.

– Да что ты говоришь! – довольно ухмыльнулся старик. – А я всё думал, когда же до тебя дойдёт. Я уже стал сомневаться в твоей интеллектуальной составляющей.

Марониус засмеялся, и даже проснувшаяся Пуся хихикнула. С искрой прежнего задора в глазках она посмотрела на меня. Как же приятно видеть её такой. Я готов выглядеть тупицей для всего мира, если она от этого будет чувствовать себя лучше. Но старику я заявил:

– Так кто же ты, наконец?!

Старик перестал хохотать и неожиданно посерьёзневшим голосом заявил:

– Бывший глава серых магов и родной брат Готара Ужасного – Марониус Терберийский!

– Твою-то дивизию! – только и удалось вымолвить мне.

***

Я довольно разлёгся на кровати, уставившись в ночное окно. Звёзды волшебно поблескивали, словно намекая, что это магический мир, и здесь всё возможно. Я вспоминал, как на Земле мечтал летать, но получалось только во снах.

Подумать только, мановением руки я буду творить заклинания, сотрясающие мир. Я мечтательно представлял, как, воздев руки, подниму на воздух целый город. Все жители уставятся на меня с неподдельным ужасом, а я буду улыбаться.

Всю жизнь я полагал, что нет ничего лучше хорошего двуручного оружия. Романтика средневековья. Благородное оружие и крепкие доспехи. С ними ты можешь добиться любых высот.

Но быть магом нисколько не хуже. Чтобы стать хорошим воином, надо изначально иметь подходящие данные. Мои же данные, как минимум, оставляют желать лучшего. И пока я натренирую своё тело, могут уйти годы. Может, выйдет и быстрее – это же всё—таки Эндор, но достаточно ли быстро? А вот магу плевать на физическое тело. Тут нужна ментальная сила. Но, правда, и здесь без тренировок не обойтись…

В общем, в Эндоре билет в счастливую жизнь – быть либо сильным воином, либо магом.

Я с отторжением вспомнил жизнь на Земле, где чёртовы бумажки правят миром. Договоры, отчёты, дипломы. Связи есть – получишь хорошую должность. Деньги есть – тоже решишь любые проблемы. Нет ни того, ни другого, тогда и будешь жить соответствующе. Понятное дело, есть те, кого устраивает обитать в небольшом домике на окраине и выращивать огород. Просто жить дарами природы. Как говорится, каждому своё. В этом нет ничего плохого или хорошего. Никто не имеет права осуждать другого за выбор, где тот проживёт жизнь и как. Другой вопрос, иметь домик, но хотеть замок в Европе. Свой жигуль заменить на мерс. Тогда да, проблемка. Поскольку просто хотеть – мало. Нужно действовать, работать, крутиться.

Я и сам был из малообеспеченных. Вырос я в одной из школ—интернатов в Москве. Родителей отыскать не удалось: совершенно никакой информации. Несколько раз меня пробовали усыновлять, но возвращали. Мое увлечение средневековьем и отсутствие интереса к настоящей жизни в приёмных семьях считали достаточной причиной возврата. Естественно, детская психика страдала от таких ударов судьбы.

Правда, была воспитательница, дородная и добрая женщина Валентина Петровна, которая почти что заменила мне и мать, и отца. Она всегда относилась ко мне с добротой и пониманием, раз в неделю приносила какую—нибудь книжку о средних веках. И я был доволен такой жизнью: кормят, одевают, кровать выделяют.

Но как-то раз прошла неделя, а Валентины Петровны всё не было. Ни книжки, ни её самой. Минула вторая неделя. И тоже никто не пришёл. Как выяснилось позже, самый близкий человек в этом мире умер. Больше у меня не было никого. А другие дети просто сторонились меня.

Через год, когда мне исполнилось восемнадцать лет, я должен был получить квартиру. Но по какой-то ошибке, оказался на улице.

Чёртовы бюрократы…

Не кому было за меня поручиться: Валентина Петровна единственная в школе проявляла ко мне участие, всем остальным было плевать.

Вот я и бродил по улицам, не зная куда податься. Надо было найти работу, место для ночлега. Несколько дней пришлось ночевать на вокзале.

И тогда произошёл один интересный случай. Я, голодный и холодный, устало наблюдал за оживлённым человеческим течением: мимо, то толкаясь, то расходясь, спешили или устало топали люди. Родственники и друзья встречали своих близких. Обнимались, широко улыбались, уходили в сторону метро, либо выходили на дорогу заказывать такси. А я с грустью продолжал смотреть на них. У меня ничего подобного не было. Хотя я и не знал, насколько хорошо осознавать, что ты кому-то нужен, что тебя любят.

Счастливых людей обступали социально не обеспеченные, клянча милостыню. От них отмахивались, как могли. Один диалог привлёк тогда моё сонное внимание.

– Господин, подкинь пару рублей на жратву. Не будь скотиной! – сказал здоровенный бомж, протягивая руку к взрослой паре.

Стройный мужчина шёл с молодой девушкой, когда к ним пристал этот человек. Мужчина на миг остолбенел, заслышав такую просьбу.

– А вот это видел? – мужчина показал попрошайке большой кулак с битыми костяшками. Я слабо улыбнулся, увидев, как бомж ошалело смотрел на кулак. А мужик продолжил: – И сейчас этим кулаком я начну дубасить скотину…

При последнем слове бомж сразу же отшатнулся на пару шагов в сторону.

– Кто ж так просит?! – не унимался мужик, видно было, что тот задел его сильно. – Таким как ты, я даже рубля не дам! – мужик бросил взгляд в мою сторону, где я сидел, прислонившись спиной к холодной бетонной стене. – А вот ему я помогу, – сказал мужик, показав на меня пальцем. – Сидит в углу, никому не мешает. Таким и хочется помочь.

– Козёл! – в конце концов буркнул бомж, но нарываться дальше не рискнул и умотал клянчить у других.

Мужчина в дорогом пальто стоял уже передо мной, девушка, держась за его руку, жалась сбоку. В её глазах отчётливо читалась брезгливость.

– Сергей, – сказала она ему, – пойдём отсюда!

– Помолчи! – осадил он её и обратился ко мне. – Сколько тебе дать денег?

– Нисколько, – устало произнёс я.

Брови у обоих поползли наверх.

– Мне нужна удочка, а не рыба.

Удивлённый мужик понял, однако, что я имел в виду:

– То есть, ты хочешь работу?

Я кивнул.

– Я только что окончил школу—интернат, и мне некуда идти. Но я не хочу быть нахлебником или просить милостыню, как они, – я оглядел оборванцев вокруг. – Я не боюсь никакой работы.

– А что ты умеешь делать? – спросила нетерпеливо девушка, которую всё происходящее явно раздражало, и она хотела поскорее убраться отсюда.

– Ничего! – честно ответил я. – Но я готов учиться!

Девушка была миловидной. Но вот грязная её сущность… Она мерзко прыснула.

– Ничего! Работать он хочет…

– Маша! – мужчина закатил глаза. – Ты сама-то что умеешь? Кроме как отдыхать за границей и заказывать всякий ширпотреб из Озон? Скажи мне на милость?

– Ну, Сергей… – надулась баба.

– Заткнись! – рявкнул мужик. Подумать только, вроде пару минут назад были такие счастливые. Ага… «Жизнь была прекрасна, вернулась с отдыха жена, и стала несуразна, ужасна и взрывоопасна».

– У меня есть сеть ресторанов, и мне всегда требуются официанты. Зарплата нормальная, комнатушку себе сможешь снять, – предложил он мне.

– Спасибо огромное, о большем я и не мечтал! – обрадовался я и протянул ему руку, но сразу отдернул её. Не хотелось пачкать чистую ладонь своей грязной лапой. Мужик оценил этот жест и кивнул.

– Ты хороший парень! Я даже дам тебе аванс, чтобы ты мог себе прикупить одежду и подыскать жильё.

Я не верил своим глазам, ушам и нахлынувшей удаче. Не удержавшись, я поинтересовался:

– Почему вы мне помогаете?

– Я тоже выходец из интерната, – пояснил мужчина, – и всегда помогаю таким.

Такие дела. Жизнь повернулась ко мне… если и не прям лицом, то уж не задом. Сергей оказался человеком слова. Прошло полгода. Я уже жил в своей личной квартире и работал официантом. Да, да, именно в своей. Сергей лично взял под контроль мой вопрос с жильем. Он не только добился получения квартиры, но и разорвал коррупционные сети между Департаментом и школой интернат, откуда вышвырнули меня на улицу.

Так что жизнь наладилась. Появились денежки. Я собрал себе хороший геймерский компьютер и ушёл с головой в игры. Ну, ещё и читал про средневековье – никуда без своего увлечения. И, в принципе, я был счастлив. Если б на работе эта стерва – жена Сергея – не совала мне вечно палки в колеса. Невзлюбила она меня. Благо босс её не слушал, да и сам коллектив ресторана не понаслышке был знаком с убогим нравом его жены. Но из—за уважения к Сергею никто не грубил ей: просто молча кивали на её выкрутасы, и я сам делал также.

А потом он развёлся с ней, и на работе стало легче. Но сама работа всё меньше меня устраивала. Тяжело каждый день бегать, разнося обычную пищу обычным людям, а мыслями витать в виртуальном мире. Ну, а что поделать, жить то надо как-то. Деньги на деревьях не растут, и социум требует.

А теперь… магия, вот…

С такими мыслями о прошлой жизни и нынешних переменах я и заснул.

Глава 3

– А-а-а! – проснулся я от неприятного прикосновения чего-то ледяного и мокрого. Я судорожно стал тереть ладонями лицо, смахивая капли воды. Открыв глаза, я первым делом увидел стоящего у кровати мага. Старик ехидно улыбался, держа в вытянутой надо мной руке уже пустой ковш.

– Старый! – дёрнулся я от него на него. – Давай—ка без этого!

– Водичка с утречка бодрит, – заметил тот, не переставая улыбаться.

– А маг с утра козлит!

– Вставай, давай. Тоже мне, рифмоплёт! Пора тренироваться! – воскликнул старик и вышел из комнаты.

Накануне мы с ним договорились: он меня тренирует, а я во всём слушаюсь, без пререканий. Таково было условие мага.

Я с тоской посмотрел на тёплую постель, повертелся, зарываясь в шкуру. Лень. Мой главный бич. Но желание стать великим возобладало. Я встал, быстро одевшись, спустился. Старик сидел на диване и ласково гладил белочку, которая лежала рядышком и сопела.

– Пей, – указал он пальцем стакан, в содержимом которого я с первого взгляда опознал два сырых яйца. Бе…

– Возвращение Рокки, что ли, – недовольно буркнул я, но стакан взял, собираясь с духом.

– Иногда я не понимаю твоих земных слов, – искренне признался Марониус, с усмешкой наблюдая, как я пил жижу, кое—как справляясь с подступающей рвотой. – А теперь пошёл бегать!

– Один, что ли?

– А тебе сопровождение надо?

– А если наткнусь на медведя?

– Ноги ему свои покажи! Собаки не тронули, и медведь не рискнёт! – рассмеялся старик, и даже Пуся звонко пискнула. – Ты их спецом не моешь? Вроде, защитная аура, все дела?

– А нечего нюхать чужие ноги! И вообще-то я каждый день их мою, – я пожал плечами и кивнул в сторону весело угукающей белочки. – А вы хорошо спелись.

– Хватит болтать! Иди!

Так и пошло: я бегал, рубил деревья, охотился, ловил рыбу, убирал дом и двор. От последних обязанностей я был в «особом» восторге.

– Сказал бы уже просто, что тебе нужен уборщик. Зачем эти сказки о магической энергии, великой силе и об избраннике света…

– Не богохульствуй! – строго перебил старик. – Если ты выбран светом, это ещё не значит, что все должны кланяться тебе, – он одобрительно кивнул, наблюдая, как я усердно подметаю двор, и показал пальцем на участок за собой.

– А там кому оставил? Мне?! – я остановился и с недоумением воззрился на него. – Что встал? Мети, давай!

Я перехватил метлу, как копьё, и метнул в деда. Тот чудом увернулся.

– Старый! – я посмотрел на него диковатым взглядом. – Я уважаю старших, но ты берега-то не путай…

– Ладно, ладно, – Марониус раскрыл ладони в знак примирения. – Признаю, переборщил.

– Бери тоже метлу! Помогай!

Дед удивился:

– Это твои тренировки, не мои.

– Дом твой!

– Справедливо! – старик взял вторую метлу и присоединился к уборке.

Распорядок дня был такой. Четыре часа физического труда – бега, рубки, уборки и прочего. Затем четыре часа медитации – сидеть в позе лотоса и учиться чувствовать энергию внутри себя, а также распределять её по телу.

Потом второй круг физического труда и единения с силой. Итого шестнадцать часов тренировок. Оставшиеся восемь – на сон.

Марониус периодически напоминал:

– Ты должен всегда совершенствоваться. Устал физически – занимайся духовно. Устал духовно – занимайся физически.

– А если устал и от того, и другого? – пошутил я.

– Тогда можешь искать другого учителя! – лаконичный ответ. Я не мог не удивляться, как из приятного и доброго старика тот превратился в бескомпромиссного тренера.

Эффект от физических тренировок стал ощущаться уже на второй неделе. Рыбу я стал разделывать быстрее, стрелы на охоте всё чаще достигали целей. А деревья… Лишь завидев меня, они так сразу и валились.

Но вот с магией были проблемы.

Особенно тяжело давалась поза лотоса. Попробуй сидеть скрученным в узел четыре часа – у кого угодно ноги задеревенеют. Маг устроил мне ускоренный курс растяжки с помощью магии – сорвал все связки в области паха.

– А—а—а!!! – вопил я от боли. – Изверг!

– Не реви! Заживёт, – по—своему успокоил старик. – Зато сможешь бить ногой в ухо.

И правда, теперь в позе лотоса я мог сидеть долго, только вот ураган энергии в солнечном сплетении всё никак не поддавался контролю. Или фонтролю, как сказала бы жующая Пуся. Эх, скучно без забавной её болтовни.

– Почувствуй энергию всем существом. Запомни, вы не сами по себе, вы – единое целое. Ты должен слышать голос энергии, что она шепчет, что говорит.

– Чего? – недоуменно повернул я к нему голову. – А что энергия должна сказать?

– Идиот!

– Не. Ничего такого не слышу.

– Нет! Идиот – это ты! А энергия разговаривает с тобой не словами, а языком течения. Чувствуешь единение?

Я отрицательно помотал головой.

– Будешь сидеть, пока не почувствуешь!

Прошло четыре часа.

– Старый, мне пора на физические тренировки.

– Молодой, как с единением?

– Никак!

Старик разочарованно вздохнул и поднял голову к небу.

– О, Свет! Пути твои неисповедимы! Но… – Марониус посмотрел на меня тяжёлым взглядом. – Что сидишь? Пошёл бегать!

Минул месяц тренировок. Стрелой я теперь мог попасть в маленькую куропатку за тридцать метров. За минуту мог разделать любую рыбу. За пять минут – свалить любое дерево.

А вот с единением никакого прогресса…

Я уже отчаялся что-то почувствовать и лишь скептически говорил учителю, что, может, пора завязывать с медитациями. Бестолку же. Но тот стоял на своём.

– Ты должен найти общий язык с энергией, – говорил он каждый раз.

– Но как?

– Каждый сам находит свой подход. Кто-то пытается обуздать силой, кто-то мольбой. Твоя энергия. Вот сам и ищи!

Как я только не пробовал. И здоровался с энергией, и прощался. И кланялся, и кричал. И молил, и посылал. Но ноль реакции. И вот в очередной раз я сконцентрировался на энергии, представил себя рядом с ней. Передо мной бушевал ураган в мой рост. Ни на что не надеясь, без капли всякого волнения, я просто вытянул руку и обратился к нему:

– Э, жилец! Продлеваться будешь? Месяц живёшь в моём теле, пора бы и честь знать!

Из торнадо высунулась рукоподобная конечность и пожала мою ладонь: ураган вмиг свернулся и превратился в пульсирующий шар.

– Да—а—а!!! – вскричал я, победно вскинув кулак к небу.

Тут ко мне подскочил Марониус, тронул рукой мой лоб, осмотрел меня со всех сторон с немым вопросом в глазах.

– Сбрендил, что ли?

Я пожал плечами. А затем выпалил в лицо старику:

– Старый! Энергия меня приняла! – вскочил, расплетая ноги, и закружился в танце. – Руку пожала!

– Пожала… – повторил задумчиво дед, отодвигаясь, и спросил: – Ураган превратился в шар? – я кивнул.

Старик радостно вскричал:

– Пожала руку!!! – и тоже затанцевал, высоко поднимая колени и воздевая руки к небу. – О, Свет! Спасибо! Ты услышал мои мольбы! А то я уж совсем отчаялся, что не смогу обучить этого барана.

– Учитель, теперь я смогу крошить города?

Старик остановился и посмотрел на меня скептически:

– Нет. Это значит, что энергия только приняла тебя, и всё. Теперь самое тяжёлое – управлять ею.

– С чего начать? – я прекратил танец и снова уселся в позу лотоса, стремясь побыстрее овладеть магией.

– Какого размера шар?

– Ну—у, – прикинул я задумчиво, – как апельсин…

– Чего? – вытаращил Марониус глаза так, что они чуть не выпали. – Не может быть.… Не может быть… – старик был в шоке.

Я молча ждал, когда он придёт в себя и пояснит.

– У меня у самого такой же, – наконец сказал тот. – Шар с апельсин встречается только у сильных магов. Дело в том, что у начинающих он размером с вишенку. Только через годы практики шар начинает расти соответственно их прогрессу.

– А я начал с того, на чем вы заканчиваете, – подытожил я.

– Не совсем. Бывает и больше. Например, у Верховного мага! – усмехнулся дед. – Я просто удивился: раньше такого не было. Ты пойми меня правильно, это не зависть.

– Да я верю, Марониус. Так, а что даёт размер-то?

– Это количество энергии. То есть, чем больше шар, тем больше заклинаний ты сможешь творить. Твоего запаса хватит и для заклинаний вроде огненного шара, и для землетрясений.

– О-о, вот это я уже понимаю! – я хищно оскалился. – Значит, скоро начну.

– Ещё неизвестно.

– Каков мой следующий урок?

– Смотри, – маг стал рассказывать, жестикулируя пальцами, – как происходит сотворение заклинания. Ты представляешь тоненький канал, тянущийся от шара к конечностям. То есть к рукам, которыми ты будешь формировать заклинания. А по этому каналу станет струиться энергия. В зависимости от силы заклинания, шар начнёт пустеть. Ну, ты сам заметишь это внутренним взором. Канал должен достигнуть кончика пальца, которым ты захочешь создать заклинание.

– А только определённым пальцем можно только?

Дед покачал головой.

– Нет. Любым. Когда достигнешь высот в использовании магии, то сможешь подводить каналы сразу ко всем пальцам рук. Тогда ты сотворишь усиленное в десять раз заклинание. Ну, или десять мелких заклинаний. Десять пальцев – десять заклинаний. И они могут быть разными.

– Так всего двадцать пальцев же?

Дед посмотрел на меня взглядом, в котором сквозило неприкрытое сомнение:

– И многих ты магов видел, кто колдует ногами?

– Ни одного, – признался я.

– Ну, всё! Принимайся за обучение. Попытайся направить энергию в руку.

Я кивнул и сосредоточился.

Мысленно я пробовал представить, как от шара исходит тоненький канал. Но дело оказалось не из простых: первый результат появился только через час, и то канал высунулся всего на пару миллиметров и тут же исчез.

– Зараза! – выругался я и продолжил концентрироваться. Но, хоть тресни, не удавалось никак.

Прошло несколько дней.

– Вообще ноль, – пожаловался я, вновь сидя в позе лотоса с закрытыми глазами. Я знал, что Марониус сидит на диване и пьет чай, а Пуся хрустит орешками. – Как я сконцентрируюсь под ваши хлюпающие и хрустящие звуки?

Старик рассмеялся. Белка хихикнула.

– Под эти, что ли? – маг губами шумно втянул горячий напиток.

– Не смешно, Марониус!

– Ну а как ты хочешь? Если ты сейчас не можешь сконцентрироваться, то как в бою будешь? Скажешь врагам «подождите», пока не наколдуешь? – старик залился звонким смехом. А Пуся всё продолжала хрустеть, поблёскивая глазками.

– Не получается у меня подвести этот сраный канал к рукам. Вот не хочет, и всё!

– Странно, – согласился старец – обычно с этим уроком не бывает сложностей. Подвести канал к одному пальчику – с таким и ребёнок справится. А ты три дня мучаешься…

Вдруг меня осенило.

– А, может, попробовать к ногам?

Дед махнул рукой.

– Пробуй, – и принялся за своё звонкое питье.

– Зараза, – фыркнул я и ушёл в медитацию.

Снова представил, как тоненький канал сформировался на шаре. Мысленно потянул его вниз, а не верх, как раньше. Маленькая полоска медленно поползла вниз. С замиранием сердца я продолжил: не было времени ликовать, надо закончить тест. Иногда полоска магии замедляла ход, иногда ускоряла. На секунду она и вовсе остановилась. Но я справился – энергия, наконец, достигла большого пальца на правой ноге.

Я открыл глаза и невольно расплылся в улыбке. Марониус отставил чашку с чаем, и стал молча изучать меня. Белка не отставала.

– Молодец! – похвалил он и пригласил за стол, наливая мне чай. – Правда, я не представляю, как ты будешь творить заклинания ногой. Но хотя бы так для начала. Может, позже получится… Кто знает…

– А маги вообще не пользуются ногами?

– Ну почему же. Смотри, каналы нужны не только для сотворения заклинаний. С их помощью можно делать почти всё. К примеру, значительно ускорять заживление ран. Повредил ты колено, направил туда энергию – энергия впитается в пострадавшую плоть, активируя исцеление.

– Круто! А энергия не расходуется на такое восстановление?

– Она на всё расходуется, что бы ты ни делал, – ответил маг и продолжил: – Также ты можешь ускорить свой бег: вливаешь энергию в пятки и носишься, как в зад ужаленный.

– Отлично же!

– Да. Но вот как ты будешь творить заклинания ногами… Тот ещё вопрос. Рукой же всегда проще: вытянул палец – и всё. А тут ногу поднимать… Ну, ты сам понял…

– С этим разберёмся, – бросил я с уверенностью в голосе.

Марониус кивнул.

– Ты прав, – он с улыбкой потёр руки. – Теперь мы подошли к самому интересному.

– К чему?

– Узнаем, какая стихия выберет тебя! – Марониус жестом велел идти за ним. Мы направились к ближайшему дереву. Старик рукой упёрся в ствол и произнёс: – Ох, не повезёт же стихии… С таким выбором…

– Пошёл ты!

Маг сквозь смех спросил:

– Скажи мне, какого цвета твой шар?

– Бесцветный!

– Именно. Это пока. Но когда стихия сделает выбор, шар окрасится в соответствующий цвет. Огонь – красный, синий – вода, и так далее. Ну, ты понял.

Я кивнул.

– А происходит это так: ты погружаешь свой палец, – Марониус улыбнулся, – в твоём случае большой палец ноги, подводишь к нему канал и подносишь к стихии. Сейчас попробуем землю. Давай, прислони палец к стволу дерева. Вот здесь, – старик указал пальцем на участок выше его головы.

Я сосредоточился и сделал, как он велел, высоко вскинув ногу. Прошла минута, как я стоял, прижав палец к шершавой коре.

– Долго так мне стоять, как Ван Дамм?

– Как кто? – усмехнулся Марониус. – Я думал, тебе понравилось!

– Знаешь! Ни хрена мне не нравится стоять враскоряку с ногой над головой.

– А что же ты так высоко поднял? Ты мог в любом месте прислонить палец…

– Так ты ж сам сказал… – я огрызнулся. – Ну, блин. Ну, старый! Ну, погоди…

Старик хохотал.

– На шар смотри, я же пояснил. Цвет не поменялся? Не стал коричневым, цвета стихии земли?

Я внутренним взором уставился на шар и покачал головой.

– Увы, нет.

– Тогда погрузи палец в почву. У некоторых, я слышал, так срабатывает.

Я подчинился.

– Не отвечает земля?

– Нет.

– Значит, не земля, – подвёл итог Марониус, и мы направились к Великому морю. – Может, вода?

– Попробуем, – сказал я и погрузил ногу в стихию воды. Снова покачал головой. Расстроили меня два отказа, и маг это понял.

– Не отчаивайся! Значит, огонь или воздух. Или ты хотел землю либо воду?

– Да хоть что—нибудь, – без особого оптимизма признался я.

– А, ты ж рвался огненные шары метать, – по—дружески потрепал меня по плечу старец. – Сейчас тебя примет огонь! Не боись!

Маг шустро развёл маленький костёр и скомандовал:

– Суй!

– Обожгусь же?! – недоверчиво покосился я на него. – Нет другого, менее болезненного способа?

– Пару секунд потерпишь! Ну же!

Сжав зубы, я сунул палец в костер.

– А—а—а! – хотел я тут же выдернуть ногу, но маг схватил её и держал мертвой хваткой, не давая освободить. – А—а—а, горит, пусти! – простонал я.

– Шар, – спокойно произнёс Марониус. Он будто и не торопился. Ну, конечно, не его же нога в огне. От пальца струился тоненький дымок, и мне показалось, что в воздухе запахло жареным.

– Красный, красный! – взмолился я.

Дед силой магии потушил костёр. Палец весь почернел. Я сказал, что запахло жареным? Какое там… Блюдо сгорело начисто. Клиент будет недоволен…

– Ну, поздравляю! – похлопал меня радостно Марониус. – Теперь ты – маг огня. И в скором времени будешь метать огненные шары. Размер твоего шара это позволяет.

– Не получится, – печально буркнул я, кривясь от острой боли в пальце. – Он такой же бесцветный, как и был.

Марониус непонимающе уставился на меня.

– Ты же сказал «красный»?!

Я пожал плечами.

– Слово «красный» проще кричать, чем «бесцветный».

Марониус усмехнулся.

– Бедняга, от боли забыл, как произносится слово «бесцветный»?

– Можно и так сказать, – я указал на палец. – Ты будешь смеяться или поможешь мне как-то унять боль?

– Сам помоги!

Я вскинул бровь, но сразу же догадался

– Точно, надо направить туда энергию. А разве не нужно выбрать какую-то стихию до того?

– Нет. Это доступно всем. И даже бесцветным. Как и любые мелкие заклинания: костёр развести, плод с дерева сбить лучом, и тому подобное.

– Понял! – я направил канал в палец, откуда просочилась энергия, распространяясь по пострадавшей области. Почувствовал, как боль немного утихла, а исцеление стало действовать. Прямо на глазах кожа принимала обычный цвет. Не прошло и минуты, как я двигал уже совершенно здоровым пальцем. Шар опустел совсем немножко: энергии хватит ещё на сотню таких исцелений. На палец-то много не надо, хотя на целую ногу трат будет намного больше.

– Значит, маг воздуха! – задумчиво кивнул старик. – Один из лучших вариантов.

– Ага, из четырёх лучших! Хватит успокаивать меня. Я прекрасно знаю, что каждая из стихий по—своему хороша.

– Молодец! – подтвердил маг. – При определённых обстоятельствах каждая стихия показывает себя лучше, чем другие.

– Ясное дело. А как соприкоснуться с воздухом?

– Ну, это проще всего! Просто представь, что касаешься воздуха.

Я сосредоточился.

– Ну что?

– Всё тот же. Бесцветный.

– Вот же нахрен! – выругался громко старик.

Глава 4

Прошёл ещё месяц.

Я продолжал усиленно тренироваться. К прежним физическим нагрузкам я добавил удары ногами: работал по всем этажам, так сказать, особенно по верхним – растяжка, благодаря магу, теперь это позволяла. Вдобавок я научился направлять каналы с энергиями сразу в обе ноги, увеличив тем силу ударов и скорость. Я отрабатывал приёмы на небольших деревцах со стволами диаметром примерно с ананас. Удары сыпались за ударами, и я частенько входил в кураж.

В один из таких дней отчётливый треск вывел меня из своеобразного транса. Сначала я с ужасом подумал, что это моя нога, но нет. Просто очередное бедное дерево, не выдержав моего напора, завалилось набок, выпростав корешки из—под земли.

– Не хрена себе! – протянул я, в шоке рассматривая результаты моих занятий. Вокруг, оказывается, уже столько деревьев валяется.… Маг, скорее всего, будет недоволен: план по заготовке древесины мы давненько перевыполнили. И он почти месяц назад закрылся в кабинете на первом этаже: выходил лишь изредка, чтобы поесть, и снова исчезал. Всё это время Марониус оставался немногословен и чрезвычайно задумчив. Скорее всего, он расстроился, что я не получил профильную специализацию в магии.

Мне оставалось только разводить руками: не ломиться же к нему, в конце концов, требуя компании. Хочет быть один, ну и пусть. Надо уважать чужие желания. Главное, он успел объяснить мне, что и как работает. Теперь нужна только практика. И цель, разумеется. А цель я видел чётко: достаточно было взглянуть на поседевшую, как старушка, белочку, постоянно сонную, вялую, тяжело дышащую.

Поэтому месяц прошёл в беспрестанных тренировках. Спать я ложился, когда больше не оставалось сил даже помыслить о чём-то.

Разумеется, я не оставил занятия с моим любимым боевым топором. Он по—прежнему был красив – чёрное древко с большим рубином на торце, сорокасантиметровое лезвие в виде полумесяца. Мой обожаемый бродэкс.

Теперь-то я с тобой справлюсь своими силами, а не даром системы. За два месяца я прилично окреп: высокий, поджарый, жилистый.

Так я крутился в смертоносном танце, отрабатывая приёмы великих воителей, сохранившиеся чудом у меня в голове. Не забывал комбинировать их и с работой ногами. Получалось, надо заметить, недурно. Я чувствовал, что совершенствую совершенство. Неописуемое ощущение.

Пот лил градом, мышцы забились, и я остановился, чтобы передохнуть. Приходя в себя, почувствовал чужие взгляды и заметил наблюдающих за мной Пусю и Марониуса. Маг одобрительно кивнул мне и зашёл в дом. А белка, цокнув, будто бы в поддержку, свернулась клубочком на ближайшем пеньке и прикорнула.

А я продолжал. И снова… и снова…

Также мне нравилось бегать. Вливая магию в стопы, я носился в два раза быстрее обычного. Энергии полного шара мне хватало на час бега. Живность окрестных лесов пребывала в натуральном шоке. Как-то раз за мной в погоню ударился огромный медведь «Гризли». Через пять минут пробежки он зарычал недовольно и оставил погоню. Я, остановившись, крикнул:

– Ну что ж ты так? Обиделся что ли? – медведь никак не отреагировал на мои слова. Кинувшись за косолапым, я обогнал его, встав в трёх шагах перед недоумевающей мордой. Ухмыльнувшись, немного красуясь, стал отрабатывать приёмы, стремительно сближаясь и нанося удары. Но по—настоящему не бил, фиксируя точку в десяти сантиметрах от косматой туши. Медведь буквально охренел от такого нахальства и несколько мгновений позволял мне этакую наглость, потом тряхнул башкой и поднялся на задние лапы. Теперь он желал достать меня, и сделал к тому немало попыток, но безуспешно – моя скорость была слишком высока. Так мы «сражались» около пяти минут. Встретились, так сказать, два мастера бесконтактного боя.

Вдруг медведь громогласно зарычал. Ему надоел этот безрезультатный, идиотский поединок. Я как раз зафиксировал ногу около его плеча и замер. Зверь молча смотрел на меня, а я на него. Медведь словно что-то пытался мне внушить, но я всё никак не мог понять. Мне показалось, что он взывает к моему разуму. Всё это время я держал ногу вскинутой, но мишка делал вид, что не замечает её. Но когда я стал двигать пальцами, терпение медведя лопнуло: он громко рыкнул, выказывая крайнее своё недовольство.

Косолапый клацнул мощной челюстью в сторону надоедливой ноги. Я стремительно её отдернул, и, дождавшись пока медведь успокоится, снова поднял ногу на положенное место. Я был готов поклясться, что медведь закатил глаза.

Меня разобрал смех.

Но моя весёлость быстро улетучилась, когда я понял, что упустил один важный момент: увлёкшись медведем, я забыл о свойстве шара – о свойстве заканчиваться…

Я опустил ногу, но уже не так стремительно, как раньше. И медведь это сразу засёк. Он победно оскалился и зарычал, кипя праведным гневом, рухнул на все четыре лапы и погнал меня в чащу, куда-то к чёртовой матери.

– У—у—у! – побежал я, надо признать, будь здоров. Страх иногда – мощнейший допинг. Похлеще всякой магии.

Благо, спасительный частокол был в пяти минутах: лишь он появился в поле зрения, медведь отстал, напоследок прорычав мне что-то невероятно возмущённое.

Вот тем я и занимался все дни на острове. Нет, не дразнил медведя. Тренировался и ещё раз тренировался, потом отдыхал – и принимался за тренировку с начала.

Мага я почти не видел. Да тот и из дому практически не выходил.

Но его отстранённость не мешала мне пытаться прокачивать не только силу, но и магию тоже. Через ноги разумеется. В руки энергия всё также не хотела поступать. Только вниз, к ступням.

Кстати, по прежним объяснениям Марониуса выходило, что, раз моя магия бесцветна, то она незаметна. Её действие выдавали лишь переливчатые очертания заклинаний, и то если знать, куда смотреть. Лёгкие колебания в воздухе мог учуять только маг. Сила заклинаний оказалась в два раза меньше, чем у профильных магов, так что я был слабее любого из них. Впрочем, большой запас магической энергии открывал некоторые возможности. Если не качеством заклинаний, то я мог брать количеством. Так что, на мой взгляд, всё вышло не так плохо. Только вот маг на это смотрел иначе.

Из заклинаний мне понравился луч – умение, имевшееся по умолчанию у любого мага. Правда, у других он был больше и окрашен в цвет стихии. Мой оставался совсем тоненьким и почти невидимым для обычных людей. Минус? Нет, в каком-то смысле, преимущество: можно метнуть его в кого-то незаметно.

Однажды я такое проделал со спящим медведем – подпалил ему круглый хвост. Несколько часов он гонял меня по острову под мой смех, но в итоге я, набегавшись, остановился и направил исцеление в зверя. Медведь, завидев заживление, заметно успокоился, но изредка метал на меня убийственные взгляды.

– Прости, брат! Такой уж я человек, – развёл я руками. Конечно, можно было тестить заклинание на чем-то другом… Но так же не интересно… Тем не менее, с медведем мы подружились. После одного случая.

Как-то раз я забрёл далеко в горы на очередную пробежку, и услышал знакомый рёв, полный боли. Как оказалось, наш косматый друг попал в природную западню. Видимо, пожелал полакомиться ягодами и полез к малиннику, росшему прямо под осыпающимся склоном. Теперь медведь лежал в зарослях, вытянувшись пластом, и ревел, повизгивая, как медвежонок. Я сразу заметил, что левая задняя лапа у него сломана – неестественно вывернута, спасибо, кость не торчит. Рядом обнаружился здоровенный обломок скальной породы. Не трудно было догадаться, что тут произошло.

– Мишаил! Как ты, брат? – подошёл я к нему осторожно, а тот поднял на меня измученный взгляд. – Да, да, согласен. Глупый вопрос!

Я поднёс ногу к его ранению. Опасности от медведя я не чуял: может, почувствовал косолапый, что я с добрыми намерениями… Сосредоточившись, направил поток исцеляющей энергии. Прямо на глазах лапа медведя стала срастаться, прошло ещё немного времени, и он был полностью здоров. Я снова не рассчитал силы, истратив всю оставшуюся энергию: упал без сил, прислонившись к стволу ближайшего дерева. Пришло спокойное осознание, что от зверюги не сбегу, если вдруг надумает меня растерзать. Но сил не осталось даже на переживания. Медведь осторожно встал, присмотрелся к лапе, принюхался, затем мотнул головой, издавая довольный рык. Потом он приблизился ко мне, раскрывая пасть, помогая себе зубами и лапой бесцеремонно взвалил меня себе на шею и направился в известном только ему направлении. Покатать решил в знак благодарности. Я удобно улёгся, погружая ладони в мягкий мех, и расслабился. Авось, не сожрёт.

***

Судьба вечно приносит перемены в твою жизнь, когда их уже почти не ждёшь.

Стояла жаркая погода. На бледно—голубом, выцветшем почти до белизны небе не отыскать было ни одного облачка. Я, как обычно, тренировался во дворе. Тогда он и явился – без предупреждения, само собой – тот самый маг, который перенёс меня сюда, на остров. Флавий – глава круга воздуха. Мужчина стоял перед частоколом, приветливо улыбаясь. Глаза его светились мудростью, приходящей только с большим жизненным опытом, хотя гладко выбритое лицо казалось ещё молодым. Длинные, ниспадающие до плеч чёрные волосы ещё не тронула седина. Одет маг был скромно – в серую мантию под цвет своей стихии.

– Алексей Петрович! Как я рад видеть тебя в полном здравии! – искренне поприветствовал он, приближаясь.

– Я так понимаю, Флавий? – спросил я, пожимая его руку. Тот кивнул. – И я приветствую тебя! Не поверишь, как давно жду этой встречи.

– О, не сомневаюсь, что у тебя накопилось много вопросов, – произнёс тот благодушно и, взглянув куда-то мне за спину, громко и почтительно воскликнул: – Марониус Терберийский, учитель!

Обернувшись, я заметил стоящего на крыльце дома старика с задумчивым взглядом, в привычном уже костюме не мага, но лесника. Марониус всё—таки улыбнулся. Уже месяц я не видел этой улыбки: с того дня, когда все стихии отвергли меня.

– Флавий! Мальчик мой! – поприветствовал он прибывшего и горячо обнял, когда мы приблизились.

– Старый! – в свою очередь поздоровался я. Флавий, заслышав моё фамильярное обращение к его учителю, поразился, но промолчал.

– Молодой! – усмехнулся старик, обняв и меня, а потом указал на места за столом на крыльце. – Садитесь. А я сейчас, – и ушёл.

Белочка привычно подрёмывала на столе.

Флавий посмотрел на неё с жалостью.

– Время берёт своё…

Я вздохнул.

– Увы!

Вернулся хозяин дома с подносом. Чай и чашки с блюдцами. Мы сделали по глотку терпкого настоя.

– Горячий чай хорошо тонизирует в такую погоду, – заметил Марониус. Теперь он не хлюпал и не чмокал, а пил, как истинный аристократ. Не то что тогда. Понятное дело, он тренировал мою концентрацию, но всё же…

– Это да—а, – сладко протянул Флавий, делая очередной глоток и внимательно осматривая округу.

– Странно…

– Что? – поинтересовался Марониус, не сводя с него взгляда.

– Всё это… – Флавий окинул рукой раскинувшуюся зелёную долину. – А куда делись деревья? Здесь раньше был лес, если мне не изменяет память.

– Ну да, лес… – начал было Марониус, оглядываясь. В его глазах мелькнуло удивление. Он посмотрел на меня укоризненно.

– Ты что наделал? За один месяц вырубил все окрестности?

Я пожал плечами.

– Увлёкся…

Флавий заливисто рассмеялся.

– Неплохо ты увлёкся, Алексей.

Марониус молча буравил меня пронзительным взглядом. Но в глазах играли весёлые искорки.

– Надеюсь, не весь остров извёл?

– Там полно деревьев, – успокоил я его с улыбкой.

Старик кивнул и обратился к Флавию.

– Ну, рассказывай!

Тот сделал ещё глоток горячего напитка и начал:

– Дела плохи, мастер. Очень плохи. На континенте продолжается война. Готар на востоке своих владений загнал гномов в их крепость под горой. Те полностью закрылись от внешнего мира. На западе северяне отступают на юг, теснимые полчищами тьмы. Вопрос времени, когда Готар займёт весь север.

Флавий посмотрел на меня.

– После того поражения два месяца назад союзные расы распались. И каждый закрылся в своём городе. И, самое худшее, у всех пропало доверие к магам и самому Мидару. Только эльфы сохраняют к нам тёплое отношение.

– А что Корман? – спросил Марониус.

– Он больше всех возненавидел нас. Запретил наместникам империи идти с нами на контакт.

– Он всегда был чрезмерно горделив, – заметил Марониус. – А что слышно о Лемане?

– Неизвестно! Он прикрыл тогда наш отход, и, скорее всего, ценой своей жизни!

– Он, конечно, был старый дурак! – заметил Марониус. – Но, надо дать ему должное, всегда был верен Свету. В этом я никогда не сомневался. Да упокоит Свет его душу!

– После того, что он сделал? – удивился Флавий. – И вы так хорошо отзываетесь о нём!

Марониус отмахнулся и отпил чая. А я вклинился в разговор.

– А что он сделал?

– Давно ещё, когда в битве с Готаром умер Верховный маг Кород Мудрейший, Леман Виронский захватил власть, – он посмотрел на старика и, не заметив возражений, закончил, – и выгнал из башни Марониуса Терберийского.

– За что? – удивился я.

– За то, что был братом Готара и не заметил его предательство! – объяснил мне сам Марониус.

– А что же он тогда сам не уследил за предательством магов?! – я вспомнил, как на поле боя половина оставшихся волшебников перешла на сторону Готара.

Маги ничего не ответили. Оно и понятно. Риторический вопрос.

– А что насчёт землян? Как там мои друзья?

– Часть осталась в Сеосе, в северном городе империи. Их возглавляет Сигурд, – ответил Флавий и улыбнулся. – Этот человек силён. Он поклялся, что не успокоится, пока не найдёт Мартела и не обезглавит его.

Я тоже улыбнулся. Приятно слышать, что он жив. Хороший малый.

– А другие?

– Разбрелись. Но большая часть выбрала деревеньку восточнее Зурана под названием Зорька. Это та, где ты тогда набрал отряд и ушёл в пещеры времени, – напомнил мне Флавий.

– Хорошо, – протянул я задумчиво, – а мой отряд?

– Он тоже в Зорьке. Их возглавляет некий Чёрный Рон.

«А почему не Иваныч или Сергеич…» – удивившись, подумал я. Ну да ладно, главное, все живы и здоровы. А с остальным разберёмся.

– А что же они просиживают штаны в деревне, когда на границе идёт ожесточённая война? Вот Сигурд – молодец, помогает, как может.

– Я слышал что-то про обиды и про спокойные тренировки подальше от опасности…

– Тренироваться надо на враге! – я искренне не понимал этого.

Флавий скривил губы, пожал плечами – объяснений у него не было, и он перешёл к другому:

– Но знаете, что меня поразило большего всего? – он замолчал, повышая градус интриги.

– Говори уже! – усмехнулся Марониус.

– Земляне после ухода системы получили способности к магии. Они все уже выбрали профильные стихии и вовсю тренируются. А тебя, Алексей, какая стихия выбрала?

Мы со стариком изумлённо переглянулись. Он переспросил:

– Серьёзно, что ли? Все земляне на континенте стали магами?

Флавий радостно кивнул.

– Это же великолепно! – воскликнул Марониус. – Но тогда на этой войне им нужны контроль и помощь опытных магов.

– Нужны, – согласился Флавий и повернулся ко мне, – Алексей, ты так и не ответил на мой вопрос, – я открыл было рот, но Марониус оказался быстрее.

– Его не выбрали!

Флавий ошарашено вытаращил глаза.

– Как не выбрали? Такого же не бывает?

– Как оказалось, бывает!

И оба мага уставились друг на друга напряжёнными взглядами. Старикана мне не хватало, теперь и этот вот… Уже подбешивает.

– Да что это значит? Объясните уже, чёрт возьми! – потребовал я.

– Согласен, – выдохнув, проговорил Марониус, – ты имеешь полное право знать. Видишь ли, если стихии тебя не приняли, значит, высока вероятность, что ты поддашься влиянию чёрного источника.

– И всё, что ли? – удивился я. – И вы переживаете, что я психану, и перейду на сторону Готара? Как вы можете в такое верить? Я предпочту биться с оружием и без магии, но не склоню голову перед этой мразью!

– Это ты сейчас говоришь. Но ты даже представить себе не можешь насколько сильно чёрное влияние. Именно поэтому кто-то из магов, периодически предаёт нас. И это профильные маги, сопротивление которых повышено стихиями. А ты, Алексей, совсем один.

– Значит, сам справлюсь! – уверенно заявил я и кивнул на белочку. – А ещё у меня есть та, кто не позволит такому непотребству свершиться.

Маги облегчённо рассмеялись.

– Я слышал, – начал Флавий, желая сменить неприятную тему, – что этот Сигурд, проявил характер настолько, что сам наместник Сеоса стал считаться с ним и даже назначил его одним из генералов.

– Он может, – понимающе ухмыльнулся я, – очень амбициозный человек. И надёжный!

– Такие и нужны Эндору! – Флавий отпил напитка и обратился к Марониусу.

– И ты нам нужен, учитель! Ты нужен Мидару!

Старик поднял на него вопросительный взгляд.

– На совете оставшихся магов в Мидаре мы пришли к выводу, что ты единственный достойный кандидат на высокий пост Верховного мага.

Тот молчал. Тут было о чем подумать: с одной стороны, они выставили его когда-то из башни, а с другой стороны, надо спасать мир, позабыв об уязвлённой гордости.

– А как же Зоман, глава круга земли? Он не изъявил желания занять это место?

– Он был из числа первых, кто поддержал моё ходатайство об избрании тебя, – без промедления ответил Флавий.

– Хорошо, – просто проговорил Марониус, будто речь шла не о самом важном вопросе Эндора.

– Прекрасно! – обрадовался Флавий, хлопнув в ладоши. – Когда выдвигаемся?

– Завтра, – маг повернулся ко мне: – Молодой! Ты готов?!

– Старый! Ты же знаешь!

И мы втроём жизнерадостно рассмеялись.

Глава 5

На следующий день мы стояли на далеко выдававшемся в море пирсе перед двухмачтовым кораблём. На синем фоне колышущегося в вышине флага белым цветом вырисовывались острова. Флаг морского народа, объяснил мне Марониус.

Я наконец – впервые с той битвы – облачился в свои доспехи. Теперь я себя чувствовал в них комфортно. Само собой, и топоры не забыл – они уже часть меня, можно сказать. Повесил на пояс и золотой рог, вручённый когда-то драконом: теперь наверняка безделушка – без системы-то, но на память о былых временах пусть останется.

Старый тоже переоделся, и не узнать: тёмно—серая мантия мага, традиционный посох с камнем, внутри которого бушует ураган, в навершии. Вид под стать магу воздуха.

Разглядывая необычный корабль – большой, но не тяжеловесный, и ничем не напоминающий торговый, я не мог не задаться вопросом:

– А где купец, для которого я заготавливал столько брёвен?

Ответом мне был ироничный смех.

– Я зря рубил, что ли?

– Ну почему же! – воскликнул Марониус, веселясь. – Смотри, как твоё тело покрепчало, – он под смешки Флавия пощупал мой стальной бицепс, ощущавшийся сейчас даже через кожаные доспехи, – Какая мощь! А ты говоришь, зря…

Капитан корабля – энергичная брюнетка в кожаном костюме с саблей на боку, с затянутой на волосах красной банданой – держала в руке шляпу—треуголку на манер пиратских. Она сняла её в знак приветствия, коротко махнув нам, чтобы мы поднимались.

– Приветствую почтенных магов! И тебя, воин! – обратила она взор на меня, а тут же приметила белочку. – Какая прелесть! – умилилась она по—женски. – А можно подержать?

– Только без резких движений, – предупредил я, передавая Пусю.

Она кивнула и аккуратно взяла белочку на руки. Та слабо пискнула, разлегшись на её ладони. Капитанша, поглаживая зверушку, обратилась к Флавию.

– Плывём обратно, Флавий?

Тот кивнул.

– Да, Марта.

– Марта, – поинтересовался Марониус, – а где предатель Волем?

Марта хмыкнула, скривив нос, расплылась в улыбке и звонко рассмеялась.

– Закрылся в Намосе, трус. Боится куда-то выходить.

Намос – столица морского народа – город—крепость на самом большом острове архипелага.

– Ещё бы. У него будут большие проблемы, когда я доберусь до него, уж я обещаю, – Марониус подмигнул. – А ты не хочешь занять его место?

– Королева морского народа – Марта! Звучит! – подбадривающе, но с ноткой зависти воскликнул Флавий.

Девушка улыбнулась.

– Отчего же нет, – и вдруг бросила встревоженный взгляд в сторону острова. – Команда, к обороне готовсь! – неожиданно громко и грубо для её комплекции взревела девушка и обнажила саблю. Перед нами тут же выстроилась вдоль борта её команда, намереваясь защитить нас от любой опасности.

Обернувшись с любопытством, я обомлел. На берег из леса бежал огромный медведь.

– Не стрелять! – крикнул я, останавливая присутствующих от необдуманных действий. Протиснувшись через живую стену матросов, я снова спустился на пирс и побежал навстречу косолапому другу.

– Любопытно, – задумчиво проговорил Флавий, рассматривая, как Лёха тормошит косматую голову.

– Более чем! – согласился Марониус, который был удивлён не менее своего ученика.

А капитанша, моргая глазами, с ужасом наблюдала за происходящим.

– Что мы стоим? Этот медведь одним ударом лапы отправит его к праотцам.

– Не отправит, – усмехнулся Марониус, – Этот парень силён.

– Он не перестаёт удивлять, – заметил Флавий.

Марониус кивнул и шепнул ему на ухо:

– Я вспомнил пророчество… – пока он говорил, глаза Флавия всё больше округлялись.

К концу тирады старика на лицо воздушника было жалко смотреть: он был потрясён настолько, что весь побледнел – даже кончики ушей стали почти прозрачными. Раскрыв рот и вытаращив глаза, как и Марта, он смотрел на Лёху. Справившись, наконец, с изумлением, он прошептал так тихо, что ни одна живая душа не могла его услышать:

– Уж не хотите ли вы сказать, мастер, что этот землянин овладеет магией…

– Да, – быстро прервал его Марониус и прижал палец к губам, – это пока что секрет, Флавий! Алексей и сам не знает об этом! Нам надо срочно в библиотеку Мидара и покопаться более детально во всём, что записано о пророчестве.

Всё, что мог сделать сейчас Флавий, неуверенно кивнуть. Но и то далось ему с неимоверным усилием.

***

Водное путешествие прошло без происшествий. Я лежал в каюте и предавался размышлениям. Маги всю дорогу что-то обсуждали в соседней каюте. Иногда к ним присоединялась Марта. Я не стал им мешать: старый собирается стать Верховным магом, а это большая ответственность.

Рядом спала белка.

Каждый раз одно и тоже. Либо спит. Либо засыпает. Иногда сгрызёт орешек, что-то жалобно пискнет и снова уснёт.

Но время от времени угукает задорно: полагаю, чтобы меня успокоить.

Я всё думал о том, что первым делом предпринять на континенте. Приплывём мы к берегам Мидара, и Марониус сказал, что, прежде всего, необходимо войти в город, а там решим, кто куда и зачем.

Я же сомневался, стоит ли мне идти с магами или сразу отправиться разыскивать друзей. Но я склонялся к варианту Марониуса: старик давно доказал чистоту помыслов, и ему можно было доверять. Да и Флавий казался хорошим человеком. А вот капитанша, ух, хитрющая баба. Мать свою продаст. Но маги видели в ней потенциал.

Со всем этим можно разобраться…

Оставалось самое сложное… Я взглянул на сопевшую белочку. А вот с ней как быть… Где искать друзей, я хотя бы примерно знаю. А здесь мрак…

Либо искать способы возвращения системы, либо восстанавливать долголетие белки как-то иначе. И почему-то мне кажется, что проще будет убить Готара, чем найти ответ.

***

Проснулся я от громких возгласов с палубы и звуков натягиваемых тросов. Одевшись, я взял в руки белку и выскочил наружу.

Что стряслось-то с утра пораньше? Тут, наверху, собрались все – маги, Марта, матросы. И все смотрели в одну сторону. А там…

Перед нами темнела громада континента, становившаяся всё светлее под лучами поднимающегося солнца по мере нашего приближения к берегу.

На фоне далёких, тонущих в синей дымке гор на прибрежной лесистой равнине уже сейчас отчётливо различались два огромных города – творения рук человеческих среди прекрасной природы Эндора, с тянущимися к небесам пиками остроконечных башен.

Справа город магов – Мидар – яркий, словно тропическая бабочка, в пестрых оттенках всех стихий.

Слева – Кир. Столица империи людей. Сложенный из светлого камня ясным днём он казался почти белым. Только огненно—рыжие – черепичные, наверное – крыши выделялись на этом фоне. Почему такой контрастный цвет? Очень странный выбор. Огненных магов, что ли, больше всех там привечают? Или просто жители апельсины любят? Впрочем, мне-то что. Всяко лучше серости земных городов.

В широкой бухте были обустроены сразу две громадные пристани – каждому городу своя. Многочисленные боевые корабли и простые парусники стояли на рейде. Более мелкие шхуны были пришвартованы прямо к длиннющим причалам. Туда—сюда сновали лодки и шлюпки. И кругом – на судах всех мастей, на пирсах, на берегу и дальше – суетилось множество людей.

Мы уже швартовались к причалу Мидара, проскользнув между другими кораблями. Нас встретил приземистый бочкообразный человек – как я предположил, начальник порта. Он держал в руках судовой журнал или что-то вроде того.

– С возвращением, господа! – заискивающе поприветствовал он магов, стоило нам спуститься на старые, просоленные доски пристани. На меня он не обратил никакого внимания. Зато на Марту зыркнул с подозрением. Морской народ здесь не особо жаловали: они для континента что-то вроде пиратов.

Марта не осталась в долгу и вернула ему взгляд, полный презрения. Толстячок даже отступил, пошатнулся, но удержался на ногах. Капитанша довольно хмыкнула.

– Спасибо! – ответил за всех Марониус и повернулся к Марте. – Свою задачу ты знаешь.

Та коротко кивнула.

– Тогда приступай.

– Хорошо. До скорой встречи! – попрощалась она с нами, напоследок с улыбкой погладила белочку у меня на руках и взошла обратно на корабль. – На архипелаг! – командным голосом гаркнула она. – Отдать швартовы! – её глаза светились, предвкушая азарт нового путешествия. Команда оживлённо бросилась исполнять приказы. Что—что, а дисциплина на её судне на высоте.

Флавий, перекинулся парой слов с толстячком, и мы дружно направились к внушительным воротам Мидара. Местные низко кланялись, завидев магов. Могли бы и мне пару поклонов. Жалко, что ли? Я как бы явился, чтобы спасти их. Ну ладно…

У ворот шириной в пять телег выстроились десять стражников. Народу столпилось немало. «Фейс—контроль», – подумал я. – «Или проверка документов».

Маги шли широким уверенным шагом. Не было надобности что-то говорить – толпа сама расступалась, почтительно кланяясь и громко восклицая:

– Слава заступникам!

Стражники тоже отдали честь и без возражений пропустили. И меня в том числе. Я чувствовал на себе завистливые взгляды. Что ж, связи решают в любом мире.

Город и внутри оказался громадным. Огромная стена опоясала его внушительным кольцом. Противоположная стена отсюда была почти незаметна.

С нескольких сторон располагались массивные врата с такими же толпами перед ними, какую мы только что миновали.

Высоченные башни возносились в небо по всей окружности крепости. Тут и там на высоких площадках виднелись катапульты с баллистами, обеспечивая надёжную защиту города.

Но больше всего приковывала взор округлая центральная башня – самое высокое строение в округе. Её острый шпиль терялся далеко в облаках.

От башни тянулись улочки, ведущие к вратам города, с расположившимися вдоль проездов каменными домиками местных жителей и обслуги башни магов. Судя по всему, в окрестностях и разводили скот, и выращивали сельскохозяйственные культуры: блеяние, мычание и ржание вливались в прочие звуки города, а на многочисленных прилавках я заметил разнообразные спелые фрукты и овощи.

Когда мы проходили мимо, каждый торговец старался угодить нам. По моим прикидкам, врученными нам дарами можно было заполнить телегу до верху. Думаю, понятно, почему наш путь до башни занял немало времени, как и понятно, насколько здесь уважали магов.

У широкой арки входа в башню рядом с распахнутыми створками высоченных резных дверей стояли стражники с алебардами, вытянувшись по струнке и будто вовсе не шевелясь. Миновав их, мы очутились в обширном холле, уставленном длинными скамьями для ожидающих людей. На другой стороне зала виднелась большая дубовая стойка навроде земного ресепшена, с едва заметной хрупкой молодой девушкой за ней. Туда мы и последовали. С обеих сторон от приёмной я заметил два лифта – вроде того, что был в Эредаре.

– Защитники мироздания! – торжественно приветствовала нас девушка, поклонившись, отчего почти скрылась за стойкой. – Великий Марониус Терберийский, с возвращением вас!

– Спасибо, Сабриночка, – ответил Марониус привычно, будто он бывал тут каждый день, а не пропадал на каком-то богом забытом острове.

А Флавий первым делом спросил.

– Маги на месте?

Девушка кивнула.

– Они ждут вашего прихода.

Пока мы поднимались лифтом, Флавий коротко объяснил мне, как устроена башня.

Всего в ней насчитывалось сто одиннадцать этажей. Первые сорок девять предназначались для учеников и будущих магов: на каждом разместилось около десяти комнатушек. Пятидесятый являлся ученическим залом совещаний: туда спускалось начальство для принятия экзаменов, посвящения в маги или для суда за проступки.

С пятьдесят первого по девяностый этажи расположились уже более обширные комнаты для признанных магов – по десять этажей на каждый круг стихий, по пять комнат на этаже. Один, заключительный этаж предназначался главе круга.

Следующие этажи до сотого занимала сокровищница магов. Тут хранились доспехи, оружие и различные артефакты, а также раскинулась колоссальная библиотека – книги и важнейшие свитки со всех концов мира – настоящий кладезь знаний.

Этажи со сто первого по сто десятый принадлежали Верховному магу. Там он мог размещать своих гостей.

Сто одиннадцатый – и в то же время последний этаж – являлся главным залом для совещаний магов, где обсуждались важнейшие вопросы планеты.

Мы поднимались как раз туда. Открывшиеся двери явили взору огромную белую залу в пятьдесят шагов радиусом. Высоченные колонны выстроились по внешнему кругу. На стенах красуовались дорогие гобелены с изображениями исторических моментов Эндора.

В противоположном конце высился обращённый к нам трон. Золотой трон, разукрашенный всеми цветами стихий. На нём, естественно, никто не восседал.

По бокам от трона так же на возвышении расположились четыре вместительных кресла, рассчитанные на главных стихийников: красное, синее, зелёное и серое. На данный момент было занято только одно кресло. Зелёное. Там сидел Зоман – глава круга магов земли.

Чуть ниже были обустроены маленькие трибуны, полукругом огибавшие зал напротив тронной зоны, заполненные сейчас пёстрой толпой магов всех стихий в парадных мантиях.

Между троном Верховного мага и трибунами в центре зала стоял постамент высотой чуть ниже уровня груди с установленной на нём большой чашей с четырьмя отсеками. В каждом лежало по камню – не трудно догадаться, каких цветов.

Стоило нам войти, как все присутствующие разом встали, радостно приветствуя нас. Я прикинул, что тут около двухсот магов. И где, спрашивается, они были во время войны? С такой мощью мы, наверное, справились бы с Готаром. Хотя, кто знает… Там на поражение повлияли другие обстоятельства.

– С возвращением, Марониус Терберийский! – торжественно произнёс Зоман. Его приветствие эхом разнеслось под сводами зала.

Марониус кивнул всем в ответ:

– Я рад вернуться, мои дорогие! Но об этом позже. А сейчас приступим к торжественной части и клятвам! Прежде всего, необходимо избрать отсутствующих глав кругов стихий, а именно огня и воды. Вы нашли достойных кандидатов?

Флавий кивнул и прошёл на своё серое кресло стихии воздуха. Он сел и объявил:

– Выйдите в центр Катильда из огненных и Верона из стихии воды.

Вышли девушки. Катильда, вопреки ожиданиям, оказалась не огненно—рыжей, как мне представлялось, а брюнеткой со светлой кожей. Тёмные глаза, высокая, стройная. А вот Верона была весьма… хм… объёмистой блондинкой с пухлыми щёчками и лазурными глазами.

Зоман, кстати, выглядел мужчиной средних лет: невысокого роста, коренастый, с пронзительными зелёными глазами. Он и Флавий встали с мест и одновременно провозгласили:

– Катильда, выйди вперёд и дотронься до символа власти своего круга.

Названная, закрыв глаза, положила ладонь на камень. Лишь только она коснулась крупного рубина, как вся запылала красным свечением.

По залу прокатились восхищённые вздохи. Я так понял, она прошла проверку. Интересно, а что было б, если камень не принял её? Растворилась? Сгорела? Оставалось только гадать…

А тем временем Катильда дала торжественную клятву.

– Клянусь исполнять долг перед Светом!

– Стихия Огня приняла тебя, Катильда! – произнесли в унисон Зоман и Флавий. Им вторили остальные маги. – Займи же своё законное место подле нас, Катильда, глава круга стихии огня. Направь же огонь в этот мир, чтобы он согревал союзников и обжигал врагов!

Девушка кивнула и с чувством собственного достоинства прошла на место.

Пришёл черёд толстушки. Вся та же процедура. Всё те же слова. Только прикоснулась она к сапфиру.

Когда Верона приготовилась приносить клятву, я прошептал так, чтобы слышал только Марониус:

– Клянусь пожрать всё!

– Тих! – прервал меня Марониус Терберийский, но улыбки он не смог скрыть. – Ты можешь быть серьёзным там, где им надо быть?!

Я промолчал. Но когда Верона величественно и грозно стала опускаться на своё кресло, я не выдержал:

– Старый, спорим, что заскрипит?

– Спорим!

Кресло заскрипело, заскрежетало, что не скрылось от присутствующих.

– Кхм… – произнесла Верона, немного теряя самообладание.

– Ты проиграл! – не смог я скрыть ликование.

– Вот кабаниха, – усмехнулся мне в ответ Марониус. – Ладно, сиди тихо, сейчас мой черёд. Если прервёшь обряд, отдам ей на завтрак!

– Молчу!

Улыбка исчезла с лица мага, и он направился к постаменту.

Одновременно поднялись главы кругов стихий и двинулись навстречу. Каждый из них положил ладонь на камень, соответствующий его кругу. И, о, чудо, от камней в Марониуса устремилось сразу четыре луча. А тот, воздев руки, принимал их. Он стал переливаться четырьмя цветами.

Последовали клятвы и заготовленные речи…

– Верховный маг – Марониус Терберийский! – провозгласил напыщенно Флавий. – Поприветствуйте его!

Зал разразился овациями. Я тоже захлопал в ладоши, но не стал ничего восклицать, хотя всякое просилось: слишком свежа угроза Марониуса.

А старый тем временем, подняв руку, остановил поздравления. Он уселся на трон с ужасно важным видом. Ну ничего себе! Какая экспрессия!

Маг подождал, пока все рассядутся и затихнут. Я тоже присел на трибуну.

Старый начал громко, так, чтоб слышали и дальние ряды:

– Прежде всего, поздравляю Катильду и Верону с новыми должностями!

Те, поднявшись, поклонились в знак благодарности и снова уселись: Катильда без проблем, а Верона под ожидаемый треск кресла. Старик метнул на меня быстрый озорной взгляд и продолжил говорить, тем самым заглушая поскрипывающие звуки, за что Верона, несомненно, была ему благодарна.

– Что-то магов многовато… В битве большинство полегло же? Не так ли, Флавий?

– Мы набрали часть из учеников. Ещё часть отозвали из королевств нашего мира для заслушивания докладов.

– Ясно. Ну, тогда приступим.

Докладчики стали выходить по очереди. Первой была средних лет женщина с коротко стриженными каштановыми волосами в мантии стихии земли: взгляд пронзительный, выворачивающий наизнанку – весьма неприятный взгляд, сказал бы я.

– Верховный маг, главы стихий, – она почтительно склонила голову. – Меня зовут Зира. Я – глаза Мидара в пустыне Сахума, – представилась она и после кивка Марониуса продолжила: – Там всё спокойно! Вождь Таркун полностью принимает власть Мидара. Он под нашим чутким контролем.

– Прямо всё так гладко и просто? – удивился Марониус, буравя её проницательным взором, но она и не думала отводить взгляд. Она спокойно выдержала его и ответила:

– Ну, был один инцидент.… Куда ж без них… – хохотнула она. Впрочем, её смех никто не поддержал, что её заметно рассердило: правая ладонь всё сжималась в кулак и разжималась. – Племянник вождя оказался вовсе не подконтрольным: выступал против власти Мидара. Пришлось повлиять на вождя… и он отправил племянника в ссылку.

Внезапное озарение – и я догадался, о ком идёт речь. Мой старый друг, с которым мы распрощались в пещерах времени.

– Не Балгаем его случайно кличут? – вклинился я в разговор к удивлению присутствующих. Больше всех поразилась Зира. Она бросила на меня оценивающий взгляд, а потом вежливо улыбнулась. Она же понимала, что я на короткой ноге с теперешним Верховным магом.

– Да. Он самый, – признала она с неохотой.

– А ты откуда знаешь его?! – искренне изумился Марониус.

– Он мне несколько раз помог в прокачке в пещерах времени. И даже спас, можно сказать.

– Может, у него был какой-то расчёт… – предположила Зира, – поскольку у него очень скверный характер. Племя не раз страдало из—за его горячего нрава.

Ну, тут она права. У Балгая ужасно тяжёлый характер. Он и меня-то чуть не прибил. Но эта Зира что-то скрывала. Что-то недоговаривала. Я просто нутром чуял.

Но пока я решил промолчать. Просто послушаю. Заводить врагов так сразу не стоит, а Зира уже посматривает на меня, как удав на зайца.

Зубки обломаешь, девочка.

– Ну что же, – подвёл итог Марониус, задерживая на мне внимательный взгляд, а после повернулся к Зире, – ты умница! Продолжай сохранять нашу власть в пустыне! Это в интересах башни!

Та поклонилась и вернулась на своё место.

Глава 6

Маги с докладами выходили поочерёдно.

Выяснилось, что власть Мидара в Эндоре заметно пошатнулась.

– Этот Корман возомнил о себе невесть что. Мало того, что он сам перестал считаться с нами, так ещё и наместников настроил против нас, – процедил Марониус и позволил докладчику продолжить.

Эрей и Таркун поддерживали башню. Остальные сохраняли нейтралитет: вроде бы и считались с силой магов, но и не могли забыть предательства со стороны части волшебников.

Про морской народ в таких обстоятельствах можно было вообще не упоминать: сказать, что в них разочаровались – не сказать ничего. Их главная слабость – деньги – вызывала сейчас только презрительное фырканье. Об общем благе водники – Волем, в первую очередь – и не думали: с кем выгодно, с тем и вели дела, сколь бы тёмными те делишки не были. Хотя капитанша Марта, вон, с точки зрения Марониуса и Флавия, считалась ценной союзницей. Неоднозначно всё…

По разговорам быстро стало ясно, что больше всех не повезло северным племенам и гномам. Последних полчища Готара загнали под землю, не позволяя им и головы высунуть. Помощь была нужна подгорному народу, как никогда.

А северяне не могли спрятаться и забаррикадироваться, как гномы. Им пришлось бежать на юг и встать большим лагерем на западе Сеоса. С одной стороны, они теперь прикрывали северный город империи от нападения с запада. С другой… Иметь под боком воинственный народ со сложным характером – такое себе. Между ними и местными периодически разгорались локальные конфликты. И это при том, что общий враг не дремал и свой натиск сбавлять и не думал. С этой нелёгкой задачей разобраться тоже нужно как можно скорее.

– Идиоты! – стукнул Марониус кулаком по подлокотнику. – Мало нам врага, они ещё успевают между собой собачиться.

Наблюдая за жаркими спорами, видя безмерно озабоченный взгляд Марониуса, на голову которого всё это свалилось, я искренне пожалел его.

Пока я с интересом вникал в незавидную обстановку в Эндоре, моё сознание прорезал крик души. Не моей…

«Алексей Петрович!!! Помоги…» – как удар молнии, в голове появился голос Элис, полный боли и отчаяния.

Я вскочил со стула, будто меня змея укусила.

– Как?! Как помочь тебе? Только скажи.… Как? – вскричал я на весь зал.

Доклад прекратился, сотни пар глаз с недоумением воззрились на меня. Марониус смотрел пристальнее всех: в его взгляде я прочитал «Ты что творишь, молодой?».

– Простите, – извинился я и сел на место. Поведать об услышанном я не решился, сразу подумав о худшем: тут могут быть соглядатаи Готара. Лучше обговорить это с Марониусом наедине. – Пару суток не спал, вот и видится разное.

Некоторые покачали головой. Даже прошлись шепотки.

– Земляне… Что тут скажешь…

– Верно—верно…

Марониус прервал гул.

– Алексей, возьми себя в руки! – и, повернувшись к докладчику, отвлёк от меня внимание, повелев: – Продолжай!

Ну, мне уж не до них было…

Элис молчала… Я взволнованно гладил белочку, чуть вздрагивающую в моих руках. Появилась надежда, Пусенька. Теперь я знаю, что есть варианты. Система ещё жива. А если так, то, значит, не всё ещё потеряно. Не знаю, сколько прошло времени, пока я пребывал в такой прострации…

– Уже вечереет, – вдруг сказал Марониус, прервав мои думы. – Всем понятны их обязанности?

– Да, – последовал чёткий ответ.

– Тогда приступайте! Заседание окончено!

Верховный встал и направился ко мне. Прочие маги, кланяясь, стали расходиться. Подошёл к нам и Флавий.

– Идём, – позвал Марониус, и мы спустились на сто первый этаж – один из этажей верховного мага.

Убранство тут, конечно, богатое. На стенах гобелены с изображениями разных магов, в том числе и Лемана Виронского, и самого Марониуса. На белом мраморном полу раскинуты пышные ковры и паласы. Мебели, правда, немного: я приметил два круглых стола в разных концах этажа. Тот, что рядом со шкафчиками со столовой утварью, накрыт для ужина. Другой стол завален книгами и свитками. Окружавшие его шкафы и полки тоже ломились от сотен переплётов, кип бумаги, пергаментов и прочего.

Плюс пара диванов с низенькими столиками.

В центре этажа обнаружилась винтовая лестница, ведущая наверх. На следующий этаж – и выше – и выше. У главного-то во владении аж десять уровней.

Слуги – пять девушек – опустив головы, стояли у стеночки, готовые броситься на помощь по первому слову мага.

– Вы свободны, – отпустил их Марониус, не желая лишних ушей поблизости, и мы сели за стол с яствами. В животе предательски заурчало, и не только у меня: день выдался нелёгкий, и надо было подкрепиться. Хотя положение дел таково, что и на еду толком времени нет. Ситуация с системой… Передав белке горсть очищенных орехов, мы принялись за трапезу, но назревший разговор откладывать не стали.

– Молодой, – сказал старик, жуя кусок хлеба с куриной ножкой, – что это было?

Я сразу понял, что он имеет в виду. Мои крики, прервавшие доклад. Пожевав немного, освобождая рот от сырного пирога, я выпалил:

– Не поверишь! Ко мне взывала Элис!

Оба мага, заслышав это, поперхнулись.

– Не может быть! – в один голос воскликнули они. – Ты уверен?

– Но я же не дурак!

Флавий кивнул, соглашаясь, а Марониус смотрел на меня с прищуром, будто намекая, что этот факт не так уж и доказан.

– Что она хотела?

– Просила помочь ей!

Старый повернулся к Флавию.

– Пройдём в библиотеку. Немедленно. А ты будь как дома, но не забывай, что в гостях! – бросил он мне и скрылся за лестницей наверху. С ним и Флавий.

– Забудешь тут… – крикнул я ему вслед. В ответ донёсся смешок магов.

Ох, как я наелся. Ну а что, без дела куковать, ожидая волшебников? Да и повара тут были что надо. Жареный картофель с сыром и форелью – за милую душу. Запить всё кефиром, чаем и вином – само собой. Мясо различных сортов и форм – дайте два. Каши, заправленные мёдом и вареньем, – без них ужин не полон. Сладкие булочки, орехи, засахаренные фрукты – если десерт пропускать, то не стоило вообще есть начинать. Смешивал не смешиваемое, взбалтывал не взбалтываемое. Даже белка проснулась и таращилась на меня во все глазки. Да уж… На Земле после такой трапезы я уже б бежал в уборную здороваться с белым другом.

Но в Эндоре… Я развалился на диване и задремал. Не знаю, сколько я проспал, но, когда продрал глаза, за окном уже стояла глубокая ночь, а маги ещё не вернулись. Я снова перекусил – пирогом и половиной курицы. Что?! Молодой растущий организм! На острове-то было не разгуляться в этом смысле. Никого не дождавшись, я прихватил бокал вина и решил устроить белке экскурсию по этажу. Только белке до того не было никакого дела: она лежала на другом диване, и что? Естественно, спала. Что ж ещё?!

Я встал у панорамного окна, изумляясь открывающемуся в ночи виду. Окно выходило на запад. Далеко внизу плескалось бескрайнее тёмно—синее Великое море, окаймлённое в районе бухты залитыми светом фонарей причалами. Можно было заметить какой-то корабль, готовящийся выйти в открытое море. Рядом копошились люди, отцепляя тросы и цепи. Крохотные, как муравьи – и столь же многочисленные, на удивление. И что им в такое время не спится…

Я прошёл к другим окнам, благо в них недостатка не было.

Не так далеко на севере горой вставала громада квадратного города Кира с исполинской цитаделью—дворцом в центре. Корман Кирийский – император, доверие которого необходимо вернуть, – засел именно там.

Бухта тянулась и туда, так что с запада столица тоже имела выход к морю. С других сторон раскинулась огромная зелёная долина, покрытая сеткой дорог и возделанных полей, редкими рощами и садами. Дальше виднелись густые леса и горные хребты. Широкий тракт соединял города и уходил на севере к варварам и в Сеос. На востоке он вёл в город Вирон, а на юге в Зуран.

Выходило, что Кир и Мидар прикрыты другими городами империи. Пока я был занят рассматриванием прилегающей территории, на лестнице послышались шаги. Маги, наконец, вернулись. И не с пустыми руками: они несли кипы свитков и книги в старинных переплётах.

Марониус посмотрел сперва на меня, а потом на стол, где его взгляд немного задержался. Старик вскинул брови и улыбнулся едва заметно, самыми уголками губ

– Наелся? – спросил он, разглядывая опустошённые блюда.

Я кивнул, довольно ухмыляясь.

– Молодец! – похвалил он и крикнул: – Девочки! – тут же появились молоденькие худенькие девочки в белых передниках.

– Да, господин Верховный маг? – воскликнули они хором.

– Обновите стол! А то один гость тут разошёлся…

Служанки, тихонько посмеиваясь и перешептываясь, кидали осторожные взгляды на меня и на стол. Нельзя было не догадаться, о ком шла речь.

– Это все она, – я указал на белку, которая с недоумением смотрела на меня, – видите, какой у неё прожорливый взгляд…

Похоже, девушки не поверили мне. Нынешний размер и активность Пуси никак не говорили о её любви к еде.

– Какая хорошенькая! – умилились они. – Господин, а можно нам с нею поиграть?

Марониус махнул рукой.

– Да. Заканчивайте со столом и забирайте белку. А нам троим есть что обсудить.

Мне не понравилось, что разрешения спрашивают не у меня.

– Вообще-то это моя подопечная, – возмутился я, – и она вообще-то не хочет.… Или хочет… – смотрел я поражённо, как белка оживилась и запрыгнула на ручки одной из девушек. Та бросила на меня милый взгляд и вместе с подругами скрылась за дверью для прислуги.

Я устроился рядом с магами на диване: они копались в книгах и свитках, хаотично разложенных на столе.

– Нашёл! – победно воскликнул Флавий, доставая один из свитков. Марониус улыбнулся.

– Читай! – велел он, облегчённо вздохнув и откинувшись на спинку дивана.

Когда в пороках и грязи утонет мир,

То явит Свет того, кто озарён его лучом.

Верша свой суд, пройдётся он карающим мечом,

Творя огонь расплаты из возмездья искр.

– А ещё внизу какая—та приписка—загадка, – произнес удивлённо Флавий и зачитал:

Пусть слабым будет он – но всех сильней на свете!

Маги сидели в задумчивости. Верховный вполголоса повторял:

– Явит Свет… озарён… карающим мечом… сильней на свете…

– Кто это? – поинтересовался я.

– Ты, – после некоторого молчания произнес Марониус.

Я и Флавий вопросительно глянули на него. А тот объяснил:

– Твоя магическая энергия бесцветна, то есть слаба. Но в то же время твой шар энергии слишком велик для ученика.

– Точно, – согласился Флавий.

– Но я сражаюсь топором, а не мечом!

– Меч – это метафора!

– Да не, бред какой-то!

– Ты говоришь о пророчестве! – грозно осадил меня Марониус.

– Да хоть о Путине!!!

– Что-о-о?!

– Не берите в голову… – отмахнулся я.

Старик некоторое время сверлил меня глазами, и выдал:

– Может, ты и прав. Уж я-то, во всяком случае, не выбрал бы тебя! – он саркастически хмыкнул, за ним захихикал и Флавий. – Но что тут скажешь… Пути Света неисповедимы!

– Не поспоришь, – согласился воздушник.

Марониус встал.

– Идём есть! А ты оставайся здесь, – остановил меня он, – почитай, что—нибудь!

– Сам читай свои пророчества! – бросил я.

Мы, насупившись, переглянулись, пытаясь удержать серьёзные лица, но, не выдержав, дружно рассмеялись.

Рассевшись за столом, мы принялись за поздний ужин.

– Шутки шутками, – начал Марониус, попивая горячий чай, – а то, что система объявилась – новость радостная!

– Но где её искать?

– Если Готар нашёл, то и мы должны, – привёл он весомый довод. – Но сейчас я должен заниматься королевствами, чтобы объединить их против общего врага. Поэтому система на тебе, Лёха. Она с тобой говорила – тебе и разбираться. Я имею в виду, что, если она вышла на связь один раз, значит, выйдет и во второй. Будь бдителен.

Я кивнул.

– Раз уж мы ждём повторный отклик системы, я не хочу терять время и займусь землянами. На тебе эндорцы, на мне земляне.

Марониус поддержал.

– Справедливо. Куда пойдёшь?

Я посмотрел на Флавия.

– Ты сказал, деревня Зорька, верно? – дождавшись его подтверждения, я продолжил: – Тогда мой путь лежит туда. Надо землян отправить на север. А Готару отвесить хорошего, отцовского пинка.

– Отличный план! – усмехнулся Марониус. – Работай. В любом случае, наши пути встретятся. И, скорее всего, на севере!

На том и порешили.

***

Деревня Зорька располагалась в дне пути от Мидара. На рассвете я выехал. Конвой для сопровождения мне выдали знатный – сморщенного старичка с телегой.

Марониус с улыбкой объяснил мне, что это конспирация. Времена тяжёлые, нельзя привлекать внимания, а старик, который едет в деревню за зерном, никого не заинтересует.

Я развалился на разложенных по дну телеги мешках, каждой частью тела чувствуя каждую колдобину под колёсами. Скрипя зубами, я горько усмехнулся: «Вот это я понимаю, герой из пророчеств!»

Кстати, белка ехала на козлах, сидя рядом со стариком. А тот ловко управлял двойкой лошадей, не упуская ни одну выбоину. На «радость мне». Телега-то казённая…

На моё возмущение он ответил:

– Я, между прочим, кучер со стажем. Так-то и на скачках участвовал. И даже выигрывал…

К вечеру показалась знакомая деревушка. Я обрадовался ей, как родной: то ли воспоминания накрыли, то ли хотелось поскорее отделаться от тряски телеги. Выпрыгнув на ходу, я машинально махнул старику, прощаясь.

«Чтоб тебя, Марониус, и твою конспирацию… В следующий раз только на лошади, на худой конец, на своих двоих», – пообещал я себе, расправляя затёкшие суставы и мышцы.

Стражников сейчас не наблюдалось, и я спокойно вошёл за частокол.

Проходя по оживленным улицам, я вспоминал, как дрался здесь с Жорой, Роном и Перегрином.

Я усмехнулся: нормально потрепал их тогда.

Жителей деревни я в этот раз не интересовал. Белочка, угнездившаяся в кармане дорожной сумки, изредка высовывала мордочку, оглядываясь и принюхиваясь.

– Что, Пусенька? Узнаёшь знакомые места?

Писк был мне ответом.

Я осторожно потрепал её по голове.

– Ничего, скоро мы спасём систему, и будешь горланить мне в ухо.

– Эй! – остановил я парнишку, который бежал куда-то. – Не подскажешь, где тут земляне засели?

– А эти, что ли, дармоеды! – сплюнул он презрительно. – Они там, в конце улицы. Трёхэтажный дом увидишь. Суки, забрали лучший наш дом! – выругался пацан и был таков. Исчез где-то в подворотне.

А здесь, однако, невысокого мнения о нас. Кто ж так подпортил нашу репутацию? В размышлениях я и не заметил, как подошёл к указанному дому.

Тут заметил бабку на лавочке неподалёку.

– Бабуль! Земляне тут?

– Тут! Тут! Чтоб им пусто было!

– А что они там делают?

– А что они могут делать?! Жрут! Веселятся! Жрут! Послал же нам мир нахлебников. А мы все думали, спасители, спасители. Хрен там плавал! – жаловалась бабка недвусмысленно на обстановку в целом и в общем.

– Разберёмся, бабуля! Не переживай!

– Ну, попробуй, сынок, – в её голосе не чувствовалось уверенности.

Я шагнул к двери. Прислушался.

– Нельзя так! – говорил Сергеич, по всей видимости. – Надо идти на север!

– Точно—с, – подтвердил Иваныч, и я улыбнулся. Как приятно слышать голоса друзей. – Алексей Петрович не одобрил бы наше бездействие.

– А где твой Алексей Петрович?! – крикнул раздражённым голосом Чёрный Рон.

Двери распахнулись.

– Здесь! – на весь дом разнёсся мой громкий возглас. Я оказался в просторной комнате, где за одним большим столом сидело около тридцати землян.

На противоположной стороне Рон, сбоку от него Перегрин, Жора, Лена, Громмал и другие. С ближайшей стороны я узнал Иваныча, Сергеича, Джандара и Таню.

Разные эмоции отразились на знакомых мне лицах – от облегчения и радости до расстройства и огорчения. Но кое у кого промелькнула злоба, почти ненависть. Я отчётливо узрел их в глазах Рона и Перегрина.

– Алексей Петрович! – воскликнули на радостях Сергеич с Иванычем. Они выбежали ко мне, чуть ли не сбивая остальных по пути.

– Живой и здоровый! – обнимали они меня. Я чувствовал исходившую от них искреннюю радость.

– Вы как, братцы? – приветствовал я. Так стало на душе хорошо, среди друзей. – Джандарчик, Танька? А вы как?

– Хорошо! – закивали они, обступая меня.

– Ой! – послышались встревоженные глаза, когда заметили еле живую Пусеньку. – Ох, бедняжка, как постарела…

– Да уж, – откликнулся я. – Так, ладно, с этим позже разберёмся, – я повернулся к другой части землян, которые явно не обрадовались моему появлению. – Сейчас мне важнее другое, что тут у вас происходит? Почему вы тут, когда требуется помощь на севере?

Я уселся на ближайший стул и воззрился серьёзно на тех двоих.

Рон натужно улыбнулся.

– Алексей Петрович! Я рад, что ты вернулся…

– Ближе к делу, Рон. Почему я иду по улицам и слышу, как местные оскорбляют нас. Почему землян называют дармоедами? Вам не стыдно?

Гном молча смотрел на меня, будто что-то переваривая… и выдал:

– А кто ты такой, чтобы что-то требовать?! Ты сам то где был?!

– Да! – поддакнул Перегрин. – Бросил нас, а теперь явился – не запылился. Ушло твоё время. Начальство сменилось.

Тут Сергеич с Иванычем вскинулись на них.

– Да как вы смеете? Вы забыли, кто из вас сделал великих воинов? От одного взгляда на которых тряслось всё воинство Готара?

– Точно—с! Забыли великие деяния Алексея Петровича! Кто вы без него?

Но Рон был непрошибаем – крысячья натура.

– Что было, то было. Он же сам бросил нас?

– Это как я бросил? – меня стала раздражать их наглость. – Меня буквально вырвало из боя, и очнулся я уже вообще на другом конце света. На острове.

– В смысле? – не понял Перегрин.

– В коромысле! – огрызнулся я. – Не было и дня, когда я не думал о вас. Но не было и корабля, чтобы приплыть, – мой голос перешёл в крик. – Я два месяца ждал чёртов корабль! А что вы? – я окинул всех вопрошающим взглядом. – Пока я был заперт на острове, вы сбежали сюда, как трусы? Вы хоть пробовали меня искать? Предпринимали какие-то попытки?

Почти все опустили взоры. Кроме Рона, Перегрина, Жоры, Лены, Громмала.

– Братанчик, – начал было Громмал.

– Я тебе не братанчик! – грозно зыркнул я на него, и тот замолк. – Вот Сигурд – молодец, – продолжал я, – остался на севере и посвятил себя борьбе с врагом. Он чем лучше или хуже вас? Чем сильнее или слабее? Такой же землянин. Или ему больше всех надо? – я был зол не на шутку. Столько времени мечтать о встречи с ними, а они вот так… – Всем надо! Это наша общая война!

– Заткнись! – рявкнул на меня Рон, напрягшись всем телом и скривив лицо.

– Иди сюда, щенок! – сорвался я в его сторону. И Рон подался навстречу.

Но нам не дали сойтись. Все земляне повскакали с мест, встав между нами. Кроме Жоры, Перегрина, Лены и Громмала: те словно хотели этой драки. И болели явно не за меня. Да что я такого сделал-то, что они меня так возненавидели? Может, не смогли простить мне прошлую взбучку. Сами же тогда и напросились.

– Стойте! Решим вопрос цивилизованно, – послышались голоса.

– Цивилизовано, – гаркнул я, – решают с разумными! А эти твари, – я указал пальцами на Рона и Перегрина, те дёрнулись с яростными криками и лютой ненавистью в мою сторону, но их тоже держали плотно, – это животные! Не понимают доброго отношения к себе. Быстро забывают. Ро-о-он! – вскричал я, что стены помещения задрожали. – Я тебя один раз простил, и ты мне вот так отплатил?

– Сам ты животное! – его глаза налились кровью. – Катись отсюда!

И другие стали поддакивать!

– Алексей! У тебя здесь нет власти! Проваливай!

– Да! Проваливай!

Я сделал над собой усилие и сказал спокойным и в то же время страшным голосом.

– Либо вы подчинитесь, либо я убью вас!

Лица Рона и Перегрина побледнели. Я понял, что они всё ещё боялись меня. Поэтому сперва и общались более—менее сдержанно.

Тут раздался странный вопрос из толпы:

– Алексей Петрович, а у тебя какая профильная стихия?

Я, не сводя презрительного взгляда с тех двоих, ответил:

– Без цвета я. Магия не приняла меня!

– А разве такое бывает? – раздались удивлённые перешёптывания.

Рон с Перегрином облегчённо переглянулись и сразу заметно осмелели.

– Давай сразимся! – угрожающе буркнул Рон.

Многие принялись отговаривать:

– Остынь Рон!

– Это неравный бой!

– У Лёхи нет магии!

– Давай! – взревел я и рванулся к нему, махая кулаками. Мне уже было плевать, есть у меня магия или нет. Так справлюсь. Но меня держали крепко.

Потрясённые вздохи пронеслись по рядам землян.

– Пойдём—пойдём, – уверенный в своих силах вопил Рон, отталкивая вцепившихся в него землян, – все на улицу!

Тут Таня шепнула мне в ухо:

– Не стоит, Алексей Петрович! У Рона и Перегрина магия огня, они тут самые сильные. Потому такие наглые. Они убьют тебя!

Сергеич с Иванычем сокрушённо кивнули, подтверждая её слова.

Я остолбенел.

– Вы что, не верите в меня?!

– Верим, конечно. Но это неравный бой! – стояла на своём Таня.

Мы все повалили на улицу. Образовался круг. Внутри я и Рон.

Неожиданно в центр вышли Сергеич с Иванычем, встали, прикрывая меня спинами, и сжали кулаки.

– Алексей, эти два барана порядком поднадоели нам!

– Вам тоже достанется, – глумливо пообещал Рон, – а сейчас свалите!

Но я уже сам отодвинул их насильно, а потом с горящими глазами повернулся к гному.

– Ну, иди сюда, козлина…

В тот же миг в мозг ударило:

«Найди дракона… Алексей… Быстрее…»

Когда сознание прорезал голос Элис, я сразу вспомнил золотого дракона из пещер времени, который так любезно прокачал наши уровни. Дракона, значит…

Мольба системы важнее дворовой драки. Тьфу…

Я повернулся и побежал в сторону пещер. Сергеич и Иваныч хотели увязаться за мной, но я их остановил.

– Ждите здесь, друзья!

Слава богу, тут недалеко. Я успею… должен…

– Вот он, ваш лидер! – измывался мне вслед Рон. – Трус!

Глумливые смешки послышались позади. Но сейчас меня они волновали в последнюю очередь…

Глава 7

– Что ж, вперёд, – сказал я сам себе и вступил в переливающийся вход пещеры времени. Вот и подземный зал, а вон коридор, где мы неистово сражались с монстрами. По коридору я вышел на открытое пространство. Тишина…

– А где чудовища-то? – поразился я.

Передо мной раскинулось мирное зелёное царство. Ноздри втянули благоухающий свежестью, запахом травы и цветов воздух. Сверху пригревало незнакомое светило – солнце или вроде того. Посередине разбрасывало блики озеро с голубоватым оттенком спокойных вод. Каким образом всё это оказалось в пещере? Невозможно понять.

И тут я увидел их – огромных ужасных монстров. Они разлеглись вдалеке, у противоположной стены пещеры. Видок у всех, насколько можно было судить с такого расстояния, был потерянный: все словно не понимали, что им делать, стоит ли вообще двигаться. Твари лениво зевали, не обращая внимания друг на друга. А ведь прежде здесь царил самый настоящий ужас, хаос, велись битвы не на жизнь, а на смерть. У всех чудищ была цель – убить других. Странная цель, согласен, но была. А теперь… Впрочем, должно ли мне быть дело до них?

Я пошёл в их направлении: с чего-то надо начинать же.

– Где дракон? – вскричал я, подойдя ближе.

Монстры даже ухом не повели, продолжая вяло валяться бесформенными кучами. Лишь некоторые расступились, освобождая проход, на другом конце которого я приметил широкий проём в пещеру. Из темноты вынырнул тот самый золотой дракон и бодро зашагал ко мне. Он шёл гордо и величественно, то расправляя, то складывая мощные крылья. Взгляд его, к моему удивлению, был необычайно зол, а расставался-то я с ним во вполне приемлемых отношениях. Если так можно назвать договорной геноцид, которому они подверглись. Но всё же.

– Где тебя носило?! – рыкнул дракон, возвышаясь надо мной угрожающей тенью. Монстры тут же выстроились по бокам от него, свирепо зыркая на меня, хотя до этого полностью игнорировали моё присутствие. Мелькнула мысль, что если я не договорюсь с ящером, то всё окончится печально. Но страха не было… почти… по крайней мере, я уж точно не собирался никому его показывать.

– Явился, как только узнал! Откуда мне было знать, что ты ждёшь?! Сам же хотел, чтоб мы убрались побыстрее и навсегда, – ответил я честно. Дракон некоторое время сверлил меня пронзительным взглядом, отыскивая признаки лжи. Наконец, видимо, удовлетворившись осмотром, он спросил:

– А тот рог, что я тебе передал тогда? Почему не воспользовался им?

Рог?! Точно. Я почти забыл о нём: таскаю по привычке, как безделушку. Порывшись в кармане, достал его. Маленький золотой рог.

– А чем он помог бы? – не мог сообразить я.

Золотой вздохнул.

– Я бы явился и посоветовал, что тебе делать дальше!

– Как я мог догадаться об этом? – стоял я на своём. – Я только на днях узнал, что система жива – а попросила найти тебя она только сегодня. Да и потом, систему ж уничтожили, и я не думал, что рог вообще сработает…

Дракон молча слушал.

– Не думал он. Но оставил себе. Для выпивки, не иначе, да? А попробовать призвать меня? Мыслитель, блин. Ясно! Ладно… идём… – ящер направился к пещере, откуда минуту назад и вышел ко мне.

Я поспешил за ним.

Войдя под покров тьмы за драконом, я очутился в гигантском закрытом пространстве. Потолок этой пещеры утопал в густых чернильных тенях, и лишь острые концы грозно свисающих сталагмитов указывали на то, что потолок вообще где-то там имеется. Со стен лился приглушённый свет от привычных кристаллов. В самом сердце пространства мерцало золотое озеро, шагов тридцати в диаметре. Казалось, что это не природный источник, а созданный руками могущественных сил – словно в каменный бассейн с резными бортами налили расплавленного золота. Вокруг водоёма стояли четыре дракона, не менее величественных, чем их золотой собрат. Зелёный, красный, синий и серый. Прямо как цвета стихий… Какое совпадение.

– Это стихии Эндора! – указал на них золотой дракон. – А я представитель Света и системы! Она, кстати, очень плохо себя чувствует. На протяжении долгих месяцев мы отдаём все силы, чтобы поддержать в ней жизнь.

Драконы стихий внимательно изучали меня, изредка перешептываясь и косясь большими жёлтыми глазами. Наконец зелёный ящер взял слово.

– Я чувствую на нём отпечаток Света, – указала на меня лапа цвета травы, почти ткнув когтем в лицо. Другие драконы кивнули.

– Ага, тоже мне новость, слыхал уже, – фыркнул я.

– Мы чувствуем, что ты затаил на нас обиду, – зверь с чешуёй цвета свежей крови всмотрелся в меня пристальнее.

– Ну ещё бы, – и не подумал я отрицать, – ведь никто из вас не принял меня.

– Мы не имели права! – одновременно пророкотали драконы стихий.

Я только махнул рукой. Да—да, как скажете.

– Потому что ты принадлежишь Свету! – вставил золотой.

Так это правда, что ли? Потому Марониус и удивлялся, что я до сих пор бесцветен. Бесцветными ведь не остаются: какая-то стихия должна принять обязательно. Но оставалась ещё тьма. Вот маг и казался растерянным на острове. Опасался. Но если есть тьма, то есть и свет. Просто магов света, видимо, этот мир ещё не знал. Наверное… Иначе происходящее никак не объяснить. И Марониус не знал, но вспомнил пророчество – и догадался, судя по последнему нашему разговору.

Понятненько… относительно… по крайней мере, ясно, что чешуйчатые ждали меня не для того, чтоб устроить пирушку… мною же. Я им нужен.

– Чем могу помочь? – уверенно шагнул я к ним. Драконы переглянулись, растянули пасти в подобиях улыбок, хотя скорее вышел оскал. Передвинувшись, они все встали кольцом вокруг золотого источника.

– Встань в круг! – велел золотой дракон.

Ящеры вытянули лапы, направив в озеро свои магические лучи.

– Направь и ты энергию в руку, а затем погрузи ту в источник! – снова скомандовал золотой.

Не было времени на уточняющие вопросы.

Я, сосредоточившись, направил энергию в ногу, которую и окунул в поблёскивавшую воду.

Драконы, увидев такое непотребство, чуть не потеряли концентрацию, но справились, продолжив держать свои потоки.