Узнаю брата колю что значит
Узнаю брата колю что значит
Илья Ильф, Евгений Петров
Обычно по поводу нашего обобществленного литературного хозяйства к нам обращаются с вопросами вполне законными, но весьма однообразными: «Как это вы пишете вдвоем?»
Потом мы стали отвечать менее подробно. О ссоре уже не рассказывали. Еще потом перестали вдаваться в детали. И, наконец, отвечали совсем уже без воодушевления:
– Как мы пишем вдвоем? Да так и пишем вдвоем. Как братья Гонкуры. Эдмонд бегает по редакциям, а Жюль стережет рукопись, чтобы не украли знакомые.
И вдруг единообразие вопросов было нарушено.
– Скажите, – спросил нас некий строгий гражданин из числа тех, что признали советскую власть несколько позже Англии и чуть раньше Греции, – скажите, почему вы пишете смешно? Что за смешки в реконструктивный период? Вы что, с ума сошли?
После этого он долго и сердито убеждал нас в том, что сейчас смех вреден.
– Смеяться грешно! – говорил он. – Да, смеяться нельзя! И улыбаться нельзя! Когда я вижу эту новую жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!
– Но ведь мы не просто смеемся, – возражали мы. – Наша цель – сатира именно на тех людей, которые не понимают реконструктивного периода.
– Сатира не может быть смешной, – сказал строгий товарищ и, подхватив под руку какого-то кустаря-баптиста, которого он принял за стопроцентного пролетария, повел его к себе на квартиру.
Повел описывать скучными словами, повел вставлять в шеститомный роман под названием: «А паразиты никогда!»
Все рассказанное – не выдумка. Выдумать можно было бы и посмешнее.
Дайте такому гражданину-аллилуйщику волю, и он даже на мужчин наденет паранджу, а сам с утра будет играть на трубе гимны и псалмы, считая, что именно таким образом надо помогать строительству социализма.
И все время, покуда мы сочиняли «Золотого теленка», над нами реял лик строгого гражданина.
– А вдруг эта глава выйдет смешной? Что скажет строгий гражданин?
И в конце концов мы постановили:
а) роман написать по возможности веселый,
б) буде строгий гражданин снова заявит, что сатира не должна быть смешной, – просить прокурора республики привлечь помянутого гражданина к уголовной ответственности по статье, карающей за головотяпство со взломом.
Переходя улицу, оглянись по сторонам
О том, как Паниковский нарушил конвенцию
Пешеходов надо любить.
И когда все было готово, когда родная планета приняла сравнительно благоустроенный вид, появились автомобилисты.
Надо заметить, что автомобиль тоже был изобретен пешеходами. Но автомобилисты об этом как-то сразу забыли. Кротких и умных пешеходов стали давить. Улицы, созданные пешеходами, перешли во власть автомобилистов. Мостовые стали вдвое шире, тротуары сузились до размера табачной бандероли. И пешеходы стали испуганно жаться к стенам домов.
В большом городе пешеходы ведут мученическую жизнь. Для них ввели некое транспортное гетто. Им разрешают переходить улицы только на перекрестках, то есть именно в тех местах, где движение сильнее всего и где волосок, на котором обычно висит жизнь пешехода, легче всего оборвать.
В нашей обширной стране обыкновенный автомобиль, предназначенный, по мысли пешеходов, для мирной перевозки людей и грузов, принял грозные очертания братоубийственного снаряда. Он выводит из строя целые шеренги членов профсоюзов и их семей. Если пешеходу иной раз удается выпорхнуть из-под серебряного носа машины – его штрафует милиция за нарушение правил уличного катехизиса.
И вообще авторитет пешеходов сильно пошатнулся. Они, давшие миру таких замечательных людей, как Гораций, Бойль, Мариотт, Лобачевский, Гутенберг и Анатоль Франс, принуждены теперь кривляться самым пошлым образом, чтобы только напомнить о своем существовании. Боже, Боже, которого в сущности нет, до чего ты, которого на самом деле-то и нет, довел пешехода!
Вот идет он из Владивостока в Москву по сибирскому тракту, держа в одной руке знамя с надписью: «Перестроим быт текстильщиков» и перекинув через плечо палку, на конце которой болтаются резервные сандалии «Дядя Ваня» и жестяной чайник без крышки. Это советский пешеход-физкультурник, который вышел из Владивостока юношей и на склоне лет у самых ворот Москвы будет задавлен тяжелым автокаром, номер которого так и не успеют заметить.
Или другой, европейский могикан пешеходного движения. Он идет пешком вокруг света, катя перед собой бочку. Он охотно пошел бы так, без бочки; но тогда никто не заметит, что он действительно пешеход дальнего следования, и про него не напишут в газетах. Приходится всю жизнь толкать перед собой проклятую тару, на которой к тому же (позор, позор!) выведена большая желтая надпись, восхваляющая непревзойденные качества автомобильного масла «Грезы шофера».
Так деградировал пешеход.
И только в маленьких русских городах пешехода еще уважают и любят. Там он еще является хозяином улиц, беззаботно бродит по мостовой и пересекает ее самым замысловатым образом в любом направлении.
Гражданин в фуражке с белым верхом, какую по большей части носят администраторы летних садов и конферансье, несомненно принадлежал к большей и лучшей части человечества. Он двигался по улицам города Арбатова пешком, со снисходительным любопытством озираясь по сторонам. В руке он держал небольшой акушерский саквояж. Город, видимо, ничем не поразил пешехода в артистической фуражке.
Он увидел десятка полтора голубых, резедовых и бело-розовых звонниц; бросилось ему в глаза облезлое американское золото церковных куполов. Флаг трещал над официальным зданием.
У белых башенных ворот провинциального кремля две суровые старухи разговаривали по-французски, жаловались на советскую власть и вспоминали любимых дочерей. Из церковного подвала несло холодом, бил оттуда кислый винный запах. Там, как видно, хранился картофель.
– Храм спаса на картошке, – негромко сказал пешеход.
Пройдя под фанерной аркой со свежим известковым лозунгом: «Привет 5-й окружной конференции женщин и девушек», он очутился у начала длинной аллеи, именовавшейся Бульваром Молодых Дарований.
– Нет, – сказал он с огорчением, – это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже.
Узнаю брата Колю. Откуда фраза?
Из книги Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок».
«И вот, когда второму сыну лейтенанта уже казалось, что все потеряно и что ужасный председательский гнев свалится сейчас на его рыжую голову, с розового пуфика пришло спасение.
И первый сын заключил второго сына в объятия.
Счастливая встреча ознаменовалась такими сумбурными ласками и столь необыкновенными по силе объятиями, что второй сын черноморского революционера вышел из них с побледневшим от боли лицом. Брат Коля на радостях помял его довольно сильно. «
Диалог произошёл при первой встрече Шуры Балаганова и Остапа Бендера в кабинете председателя предисполкома.
Из романа и одноименного фильма «Золотой телёнок». Слова принадлежат Шуре Балаганову, а брат Коля никто иной, как Остап Бендер-Задунайский. В романе «Золотой телёнок» Бендера также именуют Остап Ибрагимович.
Фраза «Узнаю брата Колю» вышла из-под пера Евгения Катаева (Петрова) и Ильи Файнзильберга (Ильфа). Эти слова произносит в романе «Золотой телёнок» Шура Балаганов в тот момент, когда они с Бендером чуть было не спалились, оба представившись председателю предисполкома сыновьями лейтенанта Шмидта. Пришлось им обоим, увидевшим друг друга впервые, выходить из положения, разыгрывая сцену счастливой встречи давно не видевшихся родных братьев.
«Козья морда» имеет два значения:
Оказывается, у этого широко известного выражения может быть несколько вариантов происхождения. Я нашла 4 из них, и приведу их далее в виде цитаты:
Как обычно, выражение очень расхожее и прекрасно всеми понимается. Анекдотов на тему рогоносцев масса. А вот о происхождении фразы даже не задумываемся. Спасибо за ваш вопрос.
В фильме «Место встречи изменить нельзя» Горбатый называл Шарапова «дурилкой картонной», беря его «на понт» (обычный прием), таким образом проверяя. Шарапова спасло, что он стал «косить» под «фраера», а не под «блатного».
Дурилка ты кардонный, кого обмануть хотел?
Прилагательные «честный» и «честной» образованы от существительного «честь», восходящего к старославянскому «чьтѫ, чисти».
Особенностью этого слова является ударение, обусловленное двуплановостью значения слова: с одной стороны честь – это (1) внутреннее моральное достоинство, с другой стороны – это (2) социальное (т.е. со стороны окружающих) достоинство человека.
Так, например, в сочетаниях «дело чЕсти», «долг чЕсти» основной смысл связан с честностью, порядочностью, чистой совестью человека (1). А вот выражение «этот человек в честИ у кого-либо» означает, что он пользуется уважением извне, он в почёте у других (2).
По-видимому, эти оттенки значений нашли отражение и в этимологии производных слов.
Честный человек – это человек безупречный, неподкупный, совестливый, с чистой совестью, добросовестный, правдивый, прямой, прямодушный, безукоризненный, чистосердечный. Эти определения могут относиться также и к характеру человека, к его поступкам и др.
Честной (устар.) – это почтенный, уважаемый. Первоначальное употребление «почитаемый по связи с религией, например, честной отец (к духовному лицу), клятва «Вот тебе честной крест!». Вот другие примеры в обращении: честной народ, честные гости, честная кампания, при всём честном народе, мать честная (восклицание при удивлении) и др.
Это особенности в значениях и в употреблении слов «честный» и «честной» достаточно различимы, чтобы относить их и в словарях к разным лексическим единицам.
Цитаты из фильма «Золотой телёнок»
Ударим автопробегом по бездорожью, разгильдяйству и бюрократизму!
У нее искания. А у него, если говорить честно и откровенно, всего лишь сорок шесть рублей в месяц. И годы.
Синее море, белый пароход. Малопоношеный смокинг, лакей-японец. Платиновые зубы, носки без дырок, собственный бильярд, а главное — власть, уважение и слава, которую дают деньги.
— Слушайте, вам нужен председатель? Официальный. Глава учреждения. — Я сам глава. — Вы собираетесь отсиживать сами? Так бы сразу и сказали. Зачем Вы мне морочите голову два часа?! Я — Фунт! Я всю жизнь сидел за других, такая моя профессия — страдать за других. — Так Вы подставное лицо? — Да, я зиц — председатель Фунт. Я сидел при Александре II, Александре III, при Николае II, при Керенском я тоже сидел. При военном коммунизме я не сидел, не было работы. Зато как я сидел при НЭПе! Сразу видно человека из раньшего времени. Таких людей уж нет, а скоро совсем не будет. Где их взять? Я за четыре года провёл на свободе всего три месяца, а теперь я не узнаю нашего Черноморска.
— Вася! Вася! Вася! Не узнал! Не узнал родного брата! Молчи! Молчи! Узнаешь брата Колю? — Узнаю! Узнаю брата Колю!
Вы пижон, сын пижона и дети ваши будут пижонами. Мальчик! То, что произошло — это даже не эпизод, так — случайность. Джентльмен в поисках десятки. И вообще, что это за профессия такая, прости Господи, — сын лейтенанта Шмидта? Ну год, ну два, а потом ваши рыжие кудри примелькаются и Вас начнут просто бить.
— Отдайте мне мои деньги. Я очень бедный. Я год не был в бане. Я старый. Меня девушки не любят. — Обратитесь во Всемирную лигу сексуальных реформ. Может там помогут. — Меня никто не любит. — А за что Вас любить, а? Таких, как Вы, не любят. Девушки любят молодых и политически грамотных.
— Ничего не понимаю! Нет, это не золото! — Пилите, Шура, пилите!
Теперь уже ясно, что Вы меня не любите. Мне не добиться от Вас того, чего добился мой друг Коля Остенбакен от польской красавицы Инги Зайонц. Он добился от неё любви.
— Зачем такой шик? — Надо, Шура, надо. Ничего не поделаешь, у меня большое сердце, как у телёнка.
Узнаю брата колю что значит
Обычно по поводу нашего обобществленного литературного хозяйства к нам обращаются с вопросами вполне законными, но весьма однообразными: «Как это вы пишете вдвоем?»
Потом мы стали отвечать менее подробно. О ссоре уже не рассказывали. Еще потом перестали вдаваться в детали. И, наконец, отвечали совсем уже без воодушевления:
– Как мы пишем вдвоем? Да-так и пишем вдвоем. Как братья Гонкуры. Эдмонд бегает по редакциям, а Жюль стережет рукопись, чтобы не украли знакомые. И вдруг единообразие вопросов было нарушено.
– Скажите, – спросил нас некий строгий гражданин из числа тех, что признали советскую власть несколько позже Англии и чуть раньше Греции, – скажите, почему вы пишете смешно? Что за смешки в реконструктивный период? Вы что, с ума сошли?
После этого он долго и сердито убеждал нас в том, что сейчас смех вреден.
– Смеяться грешно? – говорил он. – Да, смеяться нельзя! И улыбаться нельзя! Когда я вижу эту новую жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!
– Но ведь мы не просто смеемся, – возражали мы. – Наша цель-сатира именно на тех людей, которые не понимают реконструктивного периода.
– Сатира не может быть смешной, – сказал строгий товарищ и, подхватив под руку какого-то кустарябаптиста, которого он принял за стопроцентного пролетария, повел его к себе на квартиру.
Повел описывать скучными словами, повел вставлять в шеститомный роман под названием: «А паразиты никогда!»
Все рассказанное-не выдумка. Выдумать можно было бы и посмешнее.
Дайте такому гражданину-аллилуйщику волю, и он даже на мужчин наденет паранджу, а сам с утра будет играть на трубе гимны и псалмы, считая, что именно таким образом надо помогать строительству социализма.
И все время, покуда мы сочиняли «Золотого теленка», над нами реял лик строгого гражданина.
– А вдруг эта глава выйдет смешной? Что скажет строгий гражданин?
И в конце концов мы постановили:
а) роман написать по возможности веселый,
б) буде строгий гражданин снова заявит, что сатира не должна быть смешной, – просить прокурора республики привлечь помянутого гражданина к уголовной ответственности по статье, карающей за головотяпство со взломом.
О том, как Паниковский нарушил конвенцию
И когда все было готово, когда родная планета приняла сравнительно благоустроенный вид, появились автомобилисты.
Надо заметить, что автомобиль тоже был изобретен пешеходами. Но автомобилисты об этом как-то сразу забыли. Кротких и умных пешеходов стали давить. Улицы, созданные пешеходами, перешли во власть автомобилистов. Мостовые стали вдвое шире, тротуары сузились до размера табачной бандероли. И пешеходы стали испуганно жаться к стенам домов.
– В большом городе пешеходы ведут мученическую жизнь. Для них ввели некое транспортное гетто. Им разрешают переходить улицы только на перекрестках, то есть именно в тех местах, где движение сильнее всего и где волосок, на котором обычно висит жизнь пешехода, легче всего оборвать.
В нашей обширной стране обыкновенный автомобиль, предназначенный, по мысли пешеходов, для мирной перевозки людей и грузов, принял грозные очертания братоубийственного снаряда. Он выводит из строя целые шеренги членов профсоюзов и их семей. Если пешеходу иной раз удается выпорхнуть из-под серебряного носа машины – его штрафует милиция за нарушение правил уличного катехизиса.
И вообще авторитет пешеходов сильно пошатнулся. Они, давшие миру таких замечательных людей, как Гораций, Бойль, Мариотт, Лобачевский, Гутенберг и Анатоль Франс, принуждены теперь кривляться самым пошлым образом, чтобы только напомнить о своем существовании. Боже, боже, которого в сущности нет, до чего ты, которого на самом деле-то и нет, довел пешехода!
Вот идет он из Владивостока в Москву по сибирскому тракту, держа в одной руке знамя с надписью: «Перестроим быт текстильщиков», и перекинув через плечо палку, на конце которой болтаются резервные сандалии «Дядя Ваня» и жестяной чайник без крышки. Это советский пешеход-физкультурник, который вышел из Владивостока юношей и на склоне лет у самых ворот Москвы будет задавлен тяжелым автокаром, номер которого так и не успеют заметить.
Или другой, европейский могикан пешеходного движения. Он идет пешком вокруг света, катя перед собой бочку. Он охотно пошел бы так, без бочки; но тогда никто не заметит, что он действительно пешеход дальнего следования, и про него не напишут в газетах. Приходится всю жизнь толкать перед собой проклятую тару, на которой к тому же (позор, позор!) выведена большая желтая надпись, восхваляющая непревзойденные качества автомобильного масла «Грезы шофера». Так деградировал пешеход.
И только в маленьких русских городах пешехода еще уважают и любят. Там он еще является хозяином улиц, беззаботно бродит по мостовой и пересекает ее самым замысловатым образом в любом направлении.
Гражданин в фуражке с белым верхом, какую по большей части носят администраторы летних садов и конферансье, несомненно принадлежал к большей и лучшей части человечества. Он двигался по улицам города Арбатова пешком, со снисходительным любопытством озираясь по сторонам. В руке он держал небольшой акушерский саквояж. Город, видимо, ничем не поразил пешехода в артистической фуражке.
Он увидел десятка полтора голубых, резедовых и бело-розовых звонниц; бросилось ему в глаза облезлое американское золото церковных куполов. Флаг трещал над официальным зданием.
У белых башенных ворот провинциального кремля две суровые старухи разговаривали по-французски, жаловались на советскую власть и вспоминали любимых дочерей. Из церковного подвала несло холодом, бил оттуда кислый винный запах. Там, как видно, хранился картофель.
– Храм спаса на картошке, – негромко сказал пешеход.
Пройдя под фанерной аркой со свежим известковым лозунгом: «Привет 5-й окружной конференции женщин и девушек», он очутился у начала длинной аллеи, именовавшейся Бульваром Молодых Дарований.
Цитаты и крылатые фразы из фильма «Золотой теленок» (1968)
― Пилите, Шура, пилите, они золотые.
― Ударим автопробегом по бездорожью, разгильдяйству и бюрократизму!
― У лейтенанта Шмидта был только один сын — это я!
В двух словах
Остапу Бендеру для счастья нужно всего пятьсот тысяч. И по возможности сразу, а не частями. Проще всего найти подпольного миллионера, и попросить его поделиться. А значит, пришло время запрягать «Антилопу Гну».
Зачем стоит перечитать цитаты из фильма «Золотой теленок»
— Ну как же! Вспомнить, по каким местам предлагал ударить автопробегом Остап Ибрагимович;
— и сколько всего было детей лейтенанта Шмидта;
— и как предлагал поделить десять тысяч Пониковский.
1 серия
― Нет. Это не Рио де Жанейро. Это гораздо хуже!
― Да, кстати. скажите, а как называется этот город?
― То-есть как? Арбатов.
― Арбатов, благодарю вас. Арбатов! Арбатов. То-то я и смотрю.
― Да, это не Рио-де-Жанейро…
― Так ведь тут все дело в том, какой отец. Я сын лейтенанта Шмидта.
― Так-так-так-так.
― Помните Очаков?
― Ах вон как? Очень хорошо, что вы зашли, товарищ Шмидт! Не узнал.
― Скажите пожалуйста, а сами вы помните восстание на броненосце «Очаков»?
― Смутно. Смутно. В то героическое время был еще крайне мал. Я был дитя.
Встреча двух детей Шмидта
― Вася! Вася! Вася! Не узнал, не узнал. Родного брата не узнал! Бонжур, оревуар, сильвупле. Молчи, молчи, молчи.
― Узнаешь, узнаешь брата Колю?
― Узнаю! Узнаю брата Колю.
― Ну, когда ты приехал из Мариуполя, где ты жил там у нашей бабушки?
― А я писал! Я посылал тебе заказные письма! Вот, у меня даже есть квитанция.
И они ушли. Вместе.
― Кстати, о детстве. В детстве таких как вы, я убивал на месте. Из рогатки.
― Почему?
― Таковы суровые законы жизни. Или, говоря короче, жизнь диктует нам свои суровые законы.
― Вы зачем полезли в кабинет? Вы видели, что Председатель не один?
― Я думал.
― Вы думали. Вы мыслитель?
― О профессии не спрашиваю, но догадываюсь. Вероятно, что-нибудь интеллектуальное.
Явление Пониковского
― Это Пониковский, сын лейтенанта Шмидта!
― Как, еще один сын? Это становится забавным.
― Снимите шляпы, обнажите головы, сейчас состоится вынос тела.
― Отворились дубовые двери, и прах покойного был вынесен на руках родными и близкими. Впереди шла вдова.
― После непродолжительной, но трогательной гражданской панихиды тело покойного было предано земле.
Шура делится наболевшим.
― Нас было шестьдесят девять детей лейтенанта Шмидта. Мы всю страну поделили на участки. По честному! Ему досталась Мордовская ССР, по справедливости, Бендер! А он, он давно уже ползает по моему участку! Только я его до сих пор никак не могу поймать!
Пиво отпускается только членам профсоюза.
― Вы ведь сами сын лейтенанта Шмидта!
― Вы пижон, сын пижона, и дети ваши будут пижонами. Мальчик, то, что произошло, это даже не эпизод, так, случайность. Джентльмен в поисках десятки.
О мечтах и потребностях
― Я бы взял частями, но мне нужно сразу!
― Зачем же вам так много денег, и сразу?
― Вообще-то мне нужно больше, пятьсот тысяч это мой минимум.
― Я хочу уехать, товарищ Шура. Уехать очень далеко. В Рио-де-Жанейро.
― У вас там родственники.
Козлевич и Антилопа Гну
― Автомобиль — это не роскошь, а средство передвижения.
― И вообще — бензин ваш, а идеи наши!
Автопробег
― А они за нами не погонятся?
― Шура, газеты надо читать. Иногда они сеют разумное, доброе, вечное.
― Кто такой Студебекер? Это родственник, папа ваш Студебекер? Знаток! Убивать надо таких знатоков.
― Наладим серийное производство советских автомобилей!
― Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!
― Ударим автопробегом по бездорожью, разгильдяйству и бюрократизму!
― Транспорт совсем от рук отбился, остается одно: принять ислам и передвигаться на верблюдах.
― Я пришел к вам, как юридическое лицо к юридическому лицу.
― У лейтенанта Шмидта был только один сын — это я!
― Не делайте из еды культа!
― Рио де Жанейро — это моя мечта и не смейте касаться ее своими грязными лапами!
― Работники из вас, как из собачьего хвоста сито.
Остап начинает операцию
― Вы не заметили, у меня есть седые волосы?
― Нет.
― Будут. Нам предстоят великие дела.
Шура и Пониковский делят деньги. Получается плохо
― А Козлевичу?
― За что Козлевичу? Это грабеж! Кто такой Козлевич чтобы с ним делится? Мы не знаем никакого Козлевича!
― Какой может быть в этот момент Козлевич?
― Дело в том, Шура, что я не налетчик. Я чту уголовный кодекс.
― Обратитесь во всемирную лигу сексуальных реформ.
― Паниковский, зачем вам деньги: вы уже старый, вы скоро умрете?!
― Вы еще не знаете Паниковского! Паниковский вас всех продаст и купит, и снова продаст, но уже дороже!
― Только я умоляю вас: не ешьте на ночь сырых помидоров, чтобы не причинить вреда желудку!
― Папочка, конечно, занятная. Купить можно. Но миллион. нереальная сумма!
― До свидания! Побудьте пожалуйста дома полчаса. Никуда не уходите. За вами приедут в чудной зарешеченной карете!
― Интересный вы человек, Александр Иваныч. Все у вас в порядке. Удивительно. С таким счастьем и на свободе.
― Поезжайте в Киев, и всё!
― Мамаша, идёмте в закрома!
― А вдруг они не золотые?
― А какие ж они, по-вашему?
― Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Придётся переквалифицироваться в управдомы.
И ведь что интересно.
Чему как бы учат нас цитаты из фильма «Золотой теленок»
Присоединяйтесь, барон. Присоединяйтесь!
Понравился пост? Любите хорошие цитаты?
Тогда давайте не будем терять друг друга!
Оставайтесь на связи:
Ссылки по теме
Что-нибудь еще? Да, их есть у меня.
Даун Хаус (Человек! Виски! Мне и этому офицеру)
Достучаться до небес (На небе только и разговоров, что о море и о закате. )
А на посошок.
— С тобой сила, юный Скайуокер. Но ты еще не джедай.